Первая — если человек, разбирающийся в технологиях слежения, хотел ускользнуть от ока системы, он мог это сделать. Заслониться специально созданной ложной личностью, а самим собой быть лишь в серых зонах, свободных от наблюдения. КуДзу называл это «шифроваться»; и он, и все его друзья были опытными шифровальщиками. Сложилось странное положение. Система очень точно могла предсказать вероятное поведение в любой гипотетической ситуации — но только для тех, чье поведение предсказывать неинтересно. А все специалисты, чьи реакции действительно могли бы на что-то повлиять, ускользали от анализа. То есть просчитывать их поведение было можно, но достоверность результатов оставляла желать лучшего.
— Что-то я об этом читала, — вспомнила Оля. — Проект «тульпа»?
— Тульпа, — подтвердил Борис, — она самая. И вторая проблема — для таких расчетов требовались значительные вычислительные мощности; это была программа для индивидуальной работы. А задачи перед ней ставились глобальные — просчитать всех, и одновременно. Вот тогда и заговорили о проекте «близнецы», который должен был снять эти противоречия. Кто-то предположил, что если подобрать детей, максимально сходных по психотипу, и воспитывать их одинаково, то просчитывать их реакции можно будет уже не индивидуально, но на уровне психотипа. Само собой, это воспитание представлялось весьма специфическим. Оно должно было не просто поощрять ребенка за «правильные» реакции, а за «неправильные» наказывать — но всегда стараться ставить его в такие условия, когда любая нестандартная реакция будет невозможной. Блокировать любые действия, кроме аутентичных. Разумеется, такие требования абсурдны, и большинство ученых прекрасно это понимали. Но звучало все довольно убедительно, а запрос был очень актуальным. Поэтому тему не закрывали, комиссия периодически собиралась и заседала в вялотекущем режиме, пока протоколы заседаний случайно не попали к КуДзу. Он передал их моей матери, после чего все файлы проекта были стерты. Что случилось потом, мы не знаем. Можем только догадываться.
Какое-то время все сидели молча. Наконец Митя сказал:
— Спасибо, Боб. К сожалению, ясней не стало.
Борис пожал плечами.
— Я же говорил, что все рассказал еще в понедельник.
— Говорил, — согласился Митя. — Даже не представляю, за что тут можно ухватиться. Давай попробуем вот что — покопайся в истории нашего протеза. С самого начала. Можешь узнать — что у Марата было с рукой?
— Тут и копать не надо, — ответил Борис. — После смерти Павлицкого об этом трубили по всем сетям. Руку Марату можно было спасти, но с неполной функциональностью. А протез мог восполнить все недостатки; в то время это казалось оптимальным выходом. Но сейчас в инете многие считают, что если бы руку тогда оставили, сегодня ее смогли бы восстановить в полном объеме. Стала бы как новенькая. Эту ошибку, кстати, и считают главной причиной самоубийства Павлицкого — те, кто верит в версию самоубийства. А это почти все.
— Боб! — Оля выпрямилась, в ее голосе слышалась обида. — Почему мы узнаём об этом только сейчас? Мы команда — или где?
31
Спустя несколько дней все близнецы были опрошены. Все, кроме Мышки. И все как один ответили, что не взламывали «умную руку». Выходило, что если взлом действительно совершили в «Сосновом бору», то кроме Мышки никто не мог этого сделать. Но все же трудно было поверить, что мегахакер мог быть аутсайдером, не укладывалось это в голове. Где мега, а где омега.
— А мы уверены, что близнецы не способны врать? — спросила Оля. — Вдруг мы ошибаемся?
— Они способны, конечно, — ответил Митя, — никаких блоков им не ставили. Но если близнец соврет, ложь будет сопровождаться бурными физиологическими реакциями, которые невозможно не заметить. Вспомни, как покраснел Дон Жуан, когда я задал ему последний вопрос. Близнецы не лгут не потому, что не способны, но потому, что знают — скрыть ложь они все равно не смогут. Убедил?
— Даже не знаю, — с сомнением ответила Оля, — странные они какие-то. Иногда вроде бы совсем еще дети, а иногда…
Она замолчала, подбирая нужные слова, но Митя не стал этого дожидаться.
— Они и должны быть немного странными. Но пока что, если ты заметила, они раскрываются в точном соответствии с нашими ожиданиями. Так что у нас нет оснований сомневаться в наших прогнозах.
Борис промолчал. Он понимал, что Митя прав; возразить было нечего. Но при этом его не отпускало ощущение, что Оля тоже права — эти дети действительно очень странные. Митя повернулся к нему.
— А теперь, с учетом всего, что мы узнали, как ты думаешь — Мышка могла хакнуть протез? В принципе?
— В принципе, и кошку можно передать по беспроводке, — ответил Борис.
— А серьезно?
— Если серьезно и если в принципе, то это мог сделать любой из близнецов. Математику им читали на университетском уровне; если бы их выпускали на олимпиады, они рвали бы всех в клочья. Кодить, правда, их учили по стандартному курсу, но зато у них была возможность выбрать факультативный предмет. С дистанционным обучением и подтверждением квалификации. Угадаете, что они выбрали?
— Что, неужели все выбрали одно и то же? — удивилась Оля.
— Естественно, — ответил Митя, — они же близнецы.
— Совершенно верно, — подтвердил Борис. — И теперь все они сертифицированные кодеры. Но для нашего взлома одной квалификации недостаточно, тут нужны особые способности. А есть ли они у Мышки — большой вопрос.
Митя разочарованно вздохнул.
— Понятно, что опять ничего не понятно. Ладно, послушаем, что она скажет. И Боб, если до этого дойдет — ты сможешь задать ей пару профессиональных вопросов? Просто чтобы уточнить уровень?
— Попробую, — ответил Борис.
— Тогда я ее приглашаю, — подытожил Митя. — Завтра в три. Возражений нет?
— Отлично! — сказал Борис с напускной бодростью.
Он хотел показать, что держит все под контролем и готов к любой неожиданности. Но, если честно, он даже примерно не представлял, какой оборот может принять завтрашний опрос.
— Ну, не знаю, — с сомнением протянула Оля, рассматривая лицо Мышки на экране, — как-то не похожа она на мегахакера. Совсем не похожа. Ей бы в куклы играть. Да еще эти косички…
Косички давно перестали быть элементом повседневного быта, их заплетали, когда специально хотели подчеркнуть принадлежность к уже ускользнувшей детскости. Но у Мышки не могло быть такого желания, она сама была ребенком, которому еще предстояло сформироваться. Да и не шли ей эти жалкие косицы — только подчеркивали, что волос у девчонки совсем немного и что они тонкие и ломкие.
Борис отвел взгляд от Оли и вновь вернулся к экрану с фотографией. Лицо Мышки казалось симпатичным, с легкой детской припухлостью, вызывающей умиление. Но на нем с пугающей очевидностью уже проступали все его будущие трансформации. Через десять лет милота исчезнет, но припухлость останется. А еще через десять припухлость незаметно перейдет в одутловатость. Симпатичная девочка не станет красивой женщиной, хотя сейчас она вряд ли это понимает.
Борис почувствовал обезоруживающую жалость; он снова взглянул на Олю и на ее лице прочитал то же чувство. Перевел взгляд на Митю. Тот встал, взмахом ладони закрыл приложение и направился к выходу. В дверях он остановился и посмотрел на Олю.
— Ты все время сравниваешь ее с собой. А это неправильно. Они — совсем другие.
32
На следующий день Оля привела Мышку в штаб-квартиру. Девочка чуть замешкалась на входе, поздоровалась, прошла в комнату и села в гостевое кресло. Казалось бы — простое действие; но за эти секунды Мышка успела потеребить пуговку на блузке, споткнуться на ровном месте, покраснеть, поправить рукав, неловко опуститься в кресло и поерзать в нем, двумя руками придерживая край юбки. Неуклюжий угловатый подросток, смущенно и неуверенно проходящий через пугающий пубертат. На миг Борису показалось, что смущение избыточно и все увиденное было искусно разыгранной буффонадой. Но он тут же вспомнил утренний спор на любимую тему — могут ли близнецы врать.
— Исключено! — заявил тогда Митя. — И вы сами можете в этом убедиться. Я подключил биометрию, теперь во время опроса все измеряемые показатели близнеца будут на ваших экранах.
— А нам разве так можно? — с сомнением спросила Оля.
— Уже можно, — подтвердил Митя. — Ночью я говорил с Матвеем — нам повысили уровень миссии. До оранжевого.
— Оранжевый? — переспросила Оля. — Это значит, нас должны сменить?
— Разумеется, — согласился Митя, — сменят, и очень скоро. Так что — работаем!
И сейчас биометрия показывала, что все честно, что Мышка действительно смущена и зажата. А Оле и биометрии не требовалось — она доверяла своим чувствам. Вместо того чтобы сесть за стол, она подкатила свое кресло к гостевому, села рядом с Мышкой и взяла девочку за руку. Митя смущенно кашлянул.
— Катя, мы должны задать тебе несколько вопросов. Начнем с главного — это ты взломала «умную руку»?
— Нет, — ответила Мышка, не поднимая глаз.
Все повторялось — точно так же ответили все близнецы. И им, и первой комиссии. Биометрия подтверждала правдивость; но Мышка была последней, и Митя не собирался ее выпускать.
— Хорошо. Скажи, ты перехватывала управление «умной рукой»?
Мышка опустила голову еще ниже.
— Да.
— Зачем? — вырвалось у Оли.
— Подожди! — перебил ее Митя. — Давай сначала выясним — как. Как, Катя?
— Я переключила управление на игровую перчатку. А сигналы с трех камер вывела на большой экран.
Борис перевел взгляд на моргнувший монитор — Митя послал ему схему интерната с расположением всех близнецов во время инцидента. Точку с пометкой «Мышка» Борис нашел в спальне девочек, рядом с тремя другими красными точками. Выходит, по крайней мере три девочки точно знали, что произошло. И ни одна не проговорилась, ни одну не удалось подловить на личной ответственности.
— Понятно, — сказал Митя, — с этим вопросов нет. Но чтобы перехватить управление, надо было модифицировать программный комплекс, а для этого получить прямой доступ и права суперпользователя. То есть «умную руку» кто-то взломал. Ты не знаешь — кто?
— Знаю. Программа, — ответила Мышка, продолжая разглядывать свои коленки.
— А программу написала ты?
— Да.
Митя заметно оживился.
— И как она смогла взломать защищенную систему?
— Не знаю.
— Как не знаешь? — удивилась Оля. — Ты же сама ее написала?
— Это как раз нормально, — вмешался Борис, — самообучающаяся программа на каждом этапе сама формулирует очередное задание, принимая в расчет все промежуточные результаты. Работает постоянная обратная связь. Узнать, каким способом достигнут конечный результат, бывает довольно трудно. Да это обычно и не нужно.
Митя кивнул.
— Ясно. Но все-таки, Катя, какой бы умной ни была программа, ей нужно указать уязвимость, с которой она должна работать. Я правильно понимаю?
— Да, — Мышка неохотно подняла на него глаза. — У «умной руки» есть несколько входов, но они запаролены. Взломать их невозможно, после трех неправильных вводов в сервис-центр пойдет сообщение о компрометации. Но там есть и несколько портов, зарезервированных для будущего использования. Если знать служебный пароль, с ними можно играться, не опасаясь тревоги. А пароль я запросила от имени директора…
— Да, мы знаем, — подтвердил Митя.
Он вопросительно посмотрел на Бориса — это похоже на правду? Борис кивнул — в принципе, возможно. Ответ Митю удовлетворил. Он вновь повернулся к Кате.
— Ну а теперь давай вернемся к главному. Зачем ты ударила Никиту?
Лицо Мышки сморщилось, глаза наполнились слезами.
— Они издевались над Маратом! Все время издевались! Он смеялся вместе со всеми, делал вид, что его это не задевает. Но я же видела, как ему больно! Я просто хотела остановить эту травлю!
— Выбив Никите зубы?
— Нет! Я же не знала, что замена снимет все ограничения! Просто не подумала! В голову не пришло…
Мышка заплакала, как ребенок, громко всхлипывая и размазывая слезы по щекам. Ее лицо покраснело и стало некрасивым, из ноздрей потекло. Оля вскочила, схватила девчонку за плечи, подняла и прижала к себе инстинктивным материнским движением. Мышка продолжала всхлипывать, уткнувшись в ее футболку.
— Всё! — решительно объявила Оля. — Опрос закончен. Выметайтесь отсюда!
— Ладно, ладно, — примирительно сказал Борис, — продолжим позже.
— Никакого «позже»! — отрезала Оля. — Я сказала — всё! Больше вы не будете мучить ребенка!
— Ну, это не тебе решать, — пробормотал Борис, сбитый с толку этой неожиданной резкостью.
— Не спорь, Оля права, — возразил Митя, вставая. — Пойдем, мы уже все узнали.
33
Выйдя за дверь, Борис схватил Митю за локоть и резко развернул.
— Что это значит?! Почему она права? Почему ей решать, кого мы можем опрашивать, а кого нет?
— А ты не догадываешься? Думаешь, Оля здесь, чтобы тебя развлекать? Ты хоть понимаешь, что без нее мы вообще не могли бы опрашивать девочек? И если она пойдет в отказ, нам нельзя будет даже заговорить с Мышкой. А она, похоже, настроена серьезно.
У Бориса перехватило дыхание.
— Значит, тебе на самом деле нужна была Оля? А я здесь только чтобы ее развлекать — так, что ли?
— Ну-ну, не кипятись! — Митя легонько тряхнул его за плечо. — Ты наш эксперт-айтишник, что бы мы без тебя делали.
— Спасибо, утешил! — огрызнулся Борис. — А что будем делать, если Оля все же упрется?
— То же, что и прежде — копать! Эти три девочки в спальне — они ведь явно все знали. Но проскочили сквозь все наши вопросы, не вызвав никаких подозрений. Просканируй еще раз открытые базы, вдруг там найдется что-то интересное.
— Пташка, Рыжик и Булочка? — уточнил Борис.
— Они самые. И лучше с этим не затягивать, нас могут отозвать в любой момент.
— Ладно, займусь этим прямо сейчас.
Надежд найти что-то новое при повторном сканировании Борис не питал, но это был единственный шанс, на который они могли рассчитывать. Если слегка изменить задачу и расширить критерии поиска… Он вошел в инет, сформировал новый запрос и стал просматривать полученные результаты. В первую очередь его интересовали пройденные курсы по кодингу, но там было лишь то, что он уже знал — прослушали курс, выполнили тестовые задания, сдали экзамен, получили сертификаты. Борис даже заглянул в задания и экзаменационные вопросы — все было честно, на профессиональном уровне. Вся информация об этом курсе была тщательно процежена им еще с первого раза.
Борис сменил зону поиска, открыв базу центра дистанционного обучения. Первый проход не дал ничего интересного, но уже на втором он нашел то, что искал. С минуту Борис сидел неподвижно, не отрывая взгляд от монитора. Несколько раз перечитал строчки, выведенные на экран. Затем закрыл поиск и запустил очистку системы. Действие скорее ритуальное — при желании всегда можно отследить весь инет-трафик. Очистка лишь уничтожала возможность случайно наткнуться на его фрагмент, когда поисковое приложение решит, что стоит учесть результаты предыдущих поисков.
Дождавшись окончания зачистки, Борис послал Мите сообщение: «Встречаемся у фонтана. Срочно». Хотел перезагрузить сервер, но в последний момент передумал; просто вышел, плотно закрыв за собой дверь. Митя уже ждал его на скамейке у входа. Не сговариваясь, они молча пошли к озеру по знакомой тропинке. Когда здание интерната скрылось за деревьями, Митя остановился.
— Что-то я об этом читала, — вспомнила Оля. — Проект «тульпа»?
— Тульпа, — подтвердил Борис, — она самая. И вторая проблема — для таких расчетов требовались значительные вычислительные мощности; это была программа для индивидуальной работы. А задачи перед ней ставились глобальные — просчитать всех, и одновременно. Вот тогда и заговорили о проекте «близнецы», который должен был снять эти противоречия. Кто-то предположил, что если подобрать детей, максимально сходных по психотипу, и воспитывать их одинаково, то просчитывать их реакции можно будет уже не индивидуально, но на уровне психотипа. Само собой, это воспитание представлялось весьма специфическим. Оно должно было не просто поощрять ребенка за «правильные» реакции, а за «неправильные» наказывать — но всегда стараться ставить его в такие условия, когда любая нестандартная реакция будет невозможной. Блокировать любые действия, кроме аутентичных. Разумеется, такие требования абсурдны, и большинство ученых прекрасно это понимали. Но звучало все довольно убедительно, а запрос был очень актуальным. Поэтому тему не закрывали, комиссия периодически собиралась и заседала в вялотекущем режиме, пока протоколы заседаний случайно не попали к КуДзу. Он передал их моей матери, после чего все файлы проекта были стерты. Что случилось потом, мы не знаем. Можем только догадываться.
Какое-то время все сидели молча. Наконец Митя сказал:
— Спасибо, Боб. К сожалению, ясней не стало.
Борис пожал плечами.
— Я же говорил, что все рассказал еще в понедельник.
— Говорил, — согласился Митя. — Даже не представляю, за что тут можно ухватиться. Давай попробуем вот что — покопайся в истории нашего протеза. С самого начала. Можешь узнать — что у Марата было с рукой?
— Тут и копать не надо, — ответил Борис. — После смерти Павлицкого об этом трубили по всем сетям. Руку Марату можно было спасти, но с неполной функциональностью. А протез мог восполнить все недостатки; в то время это казалось оптимальным выходом. Но сейчас в инете многие считают, что если бы руку тогда оставили, сегодня ее смогли бы восстановить в полном объеме. Стала бы как новенькая. Эту ошибку, кстати, и считают главной причиной самоубийства Павлицкого — те, кто верит в версию самоубийства. А это почти все.
— Боб! — Оля выпрямилась, в ее голосе слышалась обида. — Почему мы узнаём об этом только сейчас? Мы команда — или где?
31
Спустя несколько дней все близнецы были опрошены. Все, кроме Мышки. И все как один ответили, что не взламывали «умную руку». Выходило, что если взлом действительно совершили в «Сосновом бору», то кроме Мышки никто не мог этого сделать. Но все же трудно было поверить, что мегахакер мог быть аутсайдером, не укладывалось это в голове. Где мега, а где омега.
— А мы уверены, что близнецы не способны врать? — спросила Оля. — Вдруг мы ошибаемся?
— Они способны, конечно, — ответил Митя, — никаких блоков им не ставили. Но если близнец соврет, ложь будет сопровождаться бурными физиологическими реакциями, которые невозможно не заметить. Вспомни, как покраснел Дон Жуан, когда я задал ему последний вопрос. Близнецы не лгут не потому, что не способны, но потому, что знают — скрыть ложь они все равно не смогут. Убедил?
— Даже не знаю, — с сомнением ответила Оля, — странные они какие-то. Иногда вроде бы совсем еще дети, а иногда…
Она замолчала, подбирая нужные слова, но Митя не стал этого дожидаться.
— Они и должны быть немного странными. Но пока что, если ты заметила, они раскрываются в точном соответствии с нашими ожиданиями. Так что у нас нет оснований сомневаться в наших прогнозах.
Борис промолчал. Он понимал, что Митя прав; возразить было нечего. Но при этом его не отпускало ощущение, что Оля тоже права — эти дети действительно очень странные. Митя повернулся к нему.
— А теперь, с учетом всего, что мы узнали, как ты думаешь — Мышка могла хакнуть протез? В принципе?
— В принципе, и кошку можно передать по беспроводке, — ответил Борис.
— А серьезно?
— Если серьезно и если в принципе, то это мог сделать любой из близнецов. Математику им читали на университетском уровне; если бы их выпускали на олимпиады, они рвали бы всех в клочья. Кодить, правда, их учили по стандартному курсу, но зато у них была возможность выбрать факультативный предмет. С дистанционным обучением и подтверждением квалификации. Угадаете, что они выбрали?
— Что, неужели все выбрали одно и то же? — удивилась Оля.
— Естественно, — ответил Митя, — они же близнецы.
— Совершенно верно, — подтвердил Борис. — И теперь все они сертифицированные кодеры. Но для нашего взлома одной квалификации недостаточно, тут нужны особые способности. А есть ли они у Мышки — большой вопрос.
Митя разочарованно вздохнул.
— Понятно, что опять ничего не понятно. Ладно, послушаем, что она скажет. И Боб, если до этого дойдет — ты сможешь задать ей пару профессиональных вопросов? Просто чтобы уточнить уровень?
— Попробую, — ответил Борис.
— Тогда я ее приглашаю, — подытожил Митя. — Завтра в три. Возражений нет?
— Отлично! — сказал Борис с напускной бодростью.
Он хотел показать, что держит все под контролем и готов к любой неожиданности. Но, если честно, он даже примерно не представлял, какой оборот может принять завтрашний опрос.
— Ну, не знаю, — с сомнением протянула Оля, рассматривая лицо Мышки на экране, — как-то не похожа она на мегахакера. Совсем не похожа. Ей бы в куклы играть. Да еще эти косички…
Косички давно перестали быть элементом повседневного быта, их заплетали, когда специально хотели подчеркнуть принадлежность к уже ускользнувшей детскости. Но у Мышки не могло быть такого желания, она сама была ребенком, которому еще предстояло сформироваться. Да и не шли ей эти жалкие косицы — только подчеркивали, что волос у девчонки совсем немного и что они тонкие и ломкие.
Борис отвел взгляд от Оли и вновь вернулся к экрану с фотографией. Лицо Мышки казалось симпатичным, с легкой детской припухлостью, вызывающей умиление. Но на нем с пугающей очевидностью уже проступали все его будущие трансформации. Через десять лет милота исчезнет, но припухлость останется. А еще через десять припухлость незаметно перейдет в одутловатость. Симпатичная девочка не станет красивой женщиной, хотя сейчас она вряд ли это понимает.
Борис почувствовал обезоруживающую жалость; он снова взглянул на Олю и на ее лице прочитал то же чувство. Перевел взгляд на Митю. Тот встал, взмахом ладони закрыл приложение и направился к выходу. В дверях он остановился и посмотрел на Олю.
— Ты все время сравниваешь ее с собой. А это неправильно. Они — совсем другие.
32
На следующий день Оля привела Мышку в штаб-квартиру. Девочка чуть замешкалась на входе, поздоровалась, прошла в комнату и села в гостевое кресло. Казалось бы — простое действие; но за эти секунды Мышка успела потеребить пуговку на блузке, споткнуться на ровном месте, покраснеть, поправить рукав, неловко опуститься в кресло и поерзать в нем, двумя руками придерживая край юбки. Неуклюжий угловатый подросток, смущенно и неуверенно проходящий через пугающий пубертат. На миг Борису показалось, что смущение избыточно и все увиденное было искусно разыгранной буффонадой. Но он тут же вспомнил утренний спор на любимую тему — могут ли близнецы врать.
— Исключено! — заявил тогда Митя. — И вы сами можете в этом убедиться. Я подключил биометрию, теперь во время опроса все измеряемые показатели близнеца будут на ваших экранах.
— А нам разве так можно? — с сомнением спросила Оля.
— Уже можно, — подтвердил Митя. — Ночью я говорил с Матвеем — нам повысили уровень миссии. До оранжевого.
— Оранжевый? — переспросила Оля. — Это значит, нас должны сменить?
— Разумеется, — согласился Митя, — сменят, и очень скоро. Так что — работаем!
И сейчас биометрия показывала, что все честно, что Мышка действительно смущена и зажата. А Оле и биометрии не требовалось — она доверяла своим чувствам. Вместо того чтобы сесть за стол, она подкатила свое кресло к гостевому, села рядом с Мышкой и взяла девочку за руку. Митя смущенно кашлянул.
— Катя, мы должны задать тебе несколько вопросов. Начнем с главного — это ты взломала «умную руку»?
— Нет, — ответила Мышка, не поднимая глаз.
Все повторялось — точно так же ответили все близнецы. И им, и первой комиссии. Биометрия подтверждала правдивость; но Мышка была последней, и Митя не собирался ее выпускать.
— Хорошо. Скажи, ты перехватывала управление «умной рукой»?
Мышка опустила голову еще ниже.
— Да.
— Зачем? — вырвалось у Оли.
— Подожди! — перебил ее Митя. — Давай сначала выясним — как. Как, Катя?
— Я переключила управление на игровую перчатку. А сигналы с трех камер вывела на большой экран.
Борис перевел взгляд на моргнувший монитор — Митя послал ему схему интерната с расположением всех близнецов во время инцидента. Точку с пометкой «Мышка» Борис нашел в спальне девочек, рядом с тремя другими красными точками. Выходит, по крайней мере три девочки точно знали, что произошло. И ни одна не проговорилась, ни одну не удалось подловить на личной ответственности.
— Понятно, — сказал Митя, — с этим вопросов нет. Но чтобы перехватить управление, надо было модифицировать программный комплекс, а для этого получить прямой доступ и права суперпользователя. То есть «умную руку» кто-то взломал. Ты не знаешь — кто?
— Знаю. Программа, — ответила Мышка, продолжая разглядывать свои коленки.
— А программу написала ты?
— Да.
Митя заметно оживился.
— И как она смогла взломать защищенную систему?
— Не знаю.
— Как не знаешь? — удивилась Оля. — Ты же сама ее написала?
— Это как раз нормально, — вмешался Борис, — самообучающаяся программа на каждом этапе сама формулирует очередное задание, принимая в расчет все промежуточные результаты. Работает постоянная обратная связь. Узнать, каким способом достигнут конечный результат, бывает довольно трудно. Да это обычно и не нужно.
Митя кивнул.
— Ясно. Но все-таки, Катя, какой бы умной ни была программа, ей нужно указать уязвимость, с которой она должна работать. Я правильно понимаю?
— Да, — Мышка неохотно подняла на него глаза. — У «умной руки» есть несколько входов, но они запаролены. Взломать их невозможно, после трех неправильных вводов в сервис-центр пойдет сообщение о компрометации. Но там есть и несколько портов, зарезервированных для будущего использования. Если знать служебный пароль, с ними можно играться, не опасаясь тревоги. А пароль я запросила от имени директора…
— Да, мы знаем, — подтвердил Митя.
Он вопросительно посмотрел на Бориса — это похоже на правду? Борис кивнул — в принципе, возможно. Ответ Митю удовлетворил. Он вновь повернулся к Кате.
— Ну а теперь давай вернемся к главному. Зачем ты ударила Никиту?
Лицо Мышки сморщилось, глаза наполнились слезами.
— Они издевались над Маратом! Все время издевались! Он смеялся вместе со всеми, делал вид, что его это не задевает. Но я же видела, как ему больно! Я просто хотела остановить эту травлю!
— Выбив Никите зубы?
— Нет! Я же не знала, что замена снимет все ограничения! Просто не подумала! В голову не пришло…
Мышка заплакала, как ребенок, громко всхлипывая и размазывая слезы по щекам. Ее лицо покраснело и стало некрасивым, из ноздрей потекло. Оля вскочила, схватила девчонку за плечи, подняла и прижала к себе инстинктивным материнским движением. Мышка продолжала всхлипывать, уткнувшись в ее футболку.
— Всё! — решительно объявила Оля. — Опрос закончен. Выметайтесь отсюда!
— Ладно, ладно, — примирительно сказал Борис, — продолжим позже.
— Никакого «позже»! — отрезала Оля. — Я сказала — всё! Больше вы не будете мучить ребенка!
— Ну, это не тебе решать, — пробормотал Борис, сбитый с толку этой неожиданной резкостью.
— Не спорь, Оля права, — возразил Митя, вставая. — Пойдем, мы уже все узнали.
33
Выйдя за дверь, Борис схватил Митю за локоть и резко развернул.
— Что это значит?! Почему она права? Почему ей решать, кого мы можем опрашивать, а кого нет?
— А ты не догадываешься? Думаешь, Оля здесь, чтобы тебя развлекать? Ты хоть понимаешь, что без нее мы вообще не могли бы опрашивать девочек? И если она пойдет в отказ, нам нельзя будет даже заговорить с Мышкой. А она, похоже, настроена серьезно.
У Бориса перехватило дыхание.
— Значит, тебе на самом деле нужна была Оля? А я здесь только чтобы ее развлекать — так, что ли?
— Ну-ну, не кипятись! — Митя легонько тряхнул его за плечо. — Ты наш эксперт-айтишник, что бы мы без тебя делали.
— Спасибо, утешил! — огрызнулся Борис. — А что будем делать, если Оля все же упрется?
— То же, что и прежде — копать! Эти три девочки в спальне — они ведь явно все знали. Но проскочили сквозь все наши вопросы, не вызвав никаких подозрений. Просканируй еще раз открытые базы, вдруг там найдется что-то интересное.
— Пташка, Рыжик и Булочка? — уточнил Борис.
— Они самые. И лучше с этим не затягивать, нас могут отозвать в любой момент.
— Ладно, займусь этим прямо сейчас.
Надежд найти что-то новое при повторном сканировании Борис не питал, но это был единственный шанс, на который они могли рассчитывать. Если слегка изменить задачу и расширить критерии поиска… Он вошел в инет, сформировал новый запрос и стал просматривать полученные результаты. В первую очередь его интересовали пройденные курсы по кодингу, но там было лишь то, что он уже знал — прослушали курс, выполнили тестовые задания, сдали экзамен, получили сертификаты. Борис даже заглянул в задания и экзаменационные вопросы — все было честно, на профессиональном уровне. Вся информация об этом курсе была тщательно процежена им еще с первого раза.
Борис сменил зону поиска, открыв базу центра дистанционного обучения. Первый проход не дал ничего интересного, но уже на втором он нашел то, что искал. С минуту Борис сидел неподвижно, не отрывая взгляд от монитора. Несколько раз перечитал строчки, выведенные на экран. Затем закрыл поиск и запустил очистку системы. Действие скорее ритуальное — при желании всегда можно отследить весь инет-трафик. Очистка лишь уничтожала возможность случайно наткнуться на его фрагмент, когда поисковое приложение решит, что стоит учесть результаты предыдущих поисков.
Дождавшись окончания зачистки, Борис послал Мите сообщение: «Встречаемся у фонтана. Срочно». Хотел перезагрузить сервер, но в последний момент передумал; просто вышел, плотно закрыв за собой дверь. Митя уже ждал его на скамейке у входа. Не сговариваясь, они молча пошли к озеру по знакомой тропинке. Когда здание интерната скрылось за деревьями, Митя остановился.
