Как и обещал магистр, дежурили мы ночью вместе, он водил меня от поста к посту, все время, пытаясь поцеловать, когда мы проходили мимо повозок, за которыми нас было не видно. Что же, позволим господину Наксу любить себя, ведь в этом нет ничего плохого. Женщине необходима любовь. Было бы хорошо самой испытать чувство любви, но если его нет? Замуж я за него не собираюсь, а после окончания академии посмотрим, как быть.
За прошедший год в королевстве Зарны не было зафиксировано ни одного случая нападения нежити, поэтому практика проходила спокойно, правда терять бдительность студентам не давал магистр. Мы уже проходили горы, и близилась граница с Роскальским королевством. И тут только до меня дошло, что я могу повстречать магов и студентов – боевиков, которые меня знали по работе в академии Лании. Ладно, может в нынешнем образе меня не узнают, придется скрываться за капюшоном.
И каково было моё удивление, когда первого, кого я увидела, был магистр Парск. Тут уж я забыла о том, что хотела скрываться и вышла навстречу поздороваться, ведь даже магистр Накс считал меня дальней родней господина Парск. Хотя я писала магу о своём поступлении и учебе, боялась, что он может раскрыть меня перед Этеном. Но общались мы не долго. Закончился дневной привал, и караван пошел дальше, а мы остались ждать обоза из Лании.
Ожидание затянулось на три дня, а меня опять скручивала в жгут жажда. Я старалась побыть одной, подальше от людей, но Этен, наоборот, старался всё свободное время проводить рядом со мной. Кое-как отговорилась тем, что мне нездоровиться, а меня действительно уже лихорадило, и мне надо побыть одной, отдохнуть. Ночью, убедившись, что магистр Накс спит, я покинула постоялый двор, перелетев через забор. Здесь, в центре гор, найти жертву было почти невозможно, но я готова была уже ловить мышей. Утрирую, но терпеть больше не было мочи, да и силы уходили, я чувствовала, что слабею. Вслушивалась в темноту в надежде услышать биение чьего-то сердца, но стояла странная оглушающая тишина. Странно, в природе нет абсолютной тишины. Полетела дальше по следу ушедшего обоза, потом опять свернула в горы. Здесь уже было не так тихо, где-то высоко стучало сердце животного, не горного козла. Но кого? Стала вспоминать, кто еще водится в горной местности, но на биение сердца летела в предвкушении. Это оказался снежный барс, красивое пятнистое животное, мощное, большое. Убивать такого красавца не хотелось, но понимала, что раненный он будет опасен, и я его не удержу.
Опустилась, вернее, упала на жертву сверху, резко вцепившись клыками в шею барса, запуская когти в бока и пригибая его к земле. Барс пытался опрокинуть меня на спину, но я рыкнула не хуже любого хищника, и большая кошка распласталась, прижав уши. Хорошо, киска, не будешь дергаться и останешься в живых. Я утолила голод и поспешила обратно, торопясь в гостиницу. Пробралась на двор, а вот в свою комнату незамеченной пройти не удалось. У дверей меня ждал магистр, смотревший с нескрываемой злостью.
- Ривона! – только успел сказать он, а я закрыла ему рот рукой, а потом поцеловала, увлекая к себе в номер. Кровь бурлила, толчками билась в моих венах, поднимая в теле волну возбуждения, которую хотелось потушить сексом, продлить восторг игры крови.
Не разнимая поцелуя, мы раздевали друг друга, одновременно лаская. А потом упали на кровать, продолжая ласки. Этен сначала действовал торопливо, как я, но затем перешел к более неспешным нежностям, опрокинул меня на спину и занялся моей грудью, губами и языком теребя соски, которые и так стали чувствительными горошинами. А я зарыла свои пальцы в его волосы, выгибалась и стонала от желания, что скапливалось внизу живота. Магистр был искушен в плотской любви, знал, как заставить женщину плавиться в его руках. Его руки, губы прошлись по всему моему телу, ласкали клитор, а я кусала губы, чтобы не закричать от сладострастия. Потом я изучала тело мужчины, гладила грудь, целовала шею. Вот тут пришлось употребить усилие, чтобы не приложиться клыками к бившейся у самых моих зубов вене. Но Этен отвлек меня своими ласками, и я спустилась к его члену, который не остался без моих ласк. Теперь шипел и стонал магистр, получая чувственное удовольствие. А потом, маг развернул меня спиной к себе, подхватил одной рукой под живот, ставя на колени, и я почувствовала его достоинство в своём лоне, уже истекающем влагой. Мощными толчками мужчина вбивался в меня, рукой прогибая мою спину для более глубокого проникновения. А я подстраивалась под его темп, стараясь ягодицами плотнее прижиматься к его паху в момент, когда он входил в меня. К кульминации мы пришли одновременно, наши стоны слились в один, во мне все содрогалось, я чувствовала, как Этен излился в меня. От прошедшей по мне волны удовольствия и неги, руки и ноги подогнулись, и я распласталась на животе. Сверху навис магистр, который целовал мою спину и шептал благодарность за подаренное счастье.
После охоты и бурного секса меня потянуло в сон, и мужчина, заключив меня в кокон своих рук, велел мне засыпать. Сон пришел быстро, и что я увидела перед тем, как закрылись свои глаза, это улыбку на губах Этена.
Когда я утром проснулась, магистра рядом не было. Это прекрасно, если он ушел до того, как все пробудились. Времени было много, следовало уже быть на завтраке, и странно, что меня не подняли раньше. Хорошо, что у вампиров отличная регенерация, прикушенные губы зажили, осталась, правда, еще некоторая припухлость, но и это пройдет в течение ближайшего часа, как и остатки синяков от страстных ласк мужчины. Быстро привела себя в порядок, оделась и пошла завтракать. Сегодня ожидали прибытия нашего обоза к обеду, оставались последние часы отдыха перед чередой дежурств и караулов.
Этен опять при всех целовал мои руки, но затем отвел к скамейке у гостиницы, усадил и заговорил:
- Ривона, я люблю тебя и я совсем не ханжа, который бы поднял скандал потому, что незамужняя девушка уже знала мужчин, но я прошу, чтобы, пока мы вместе, у меня не было повода для ревности.
- Что-то вы, магистр, не особенно думали ночью о моей добродетели, - зло ответила я. Меня задели слова «пока мы вместе», то есть господин Накс не предполагает видеть меня рядом постоянно. Хотя я сама не горела желанием связывать свою жизнь с магом, но подобная оговорка от мужчины изначально ставила ограничения на развитии наших отношений, только что начавшихся. Только секс.
- Милая, не сердись, не умею я ухаживать за девушками. Говорю иногда чушь, о которой потом жалею. Мне просто невыносима мысль, что тебя касался кто-то другой.
- Я была замужем. Да’Элор – имя моего мужа, - пояснила я, хотя обещала не оправдываться.
- Замужем? А где сейчас твой муж? Парск ничего не писал о нем, - удивился магистр.
- В шестнадцать лет я вышла замуж за Винольма да’Элор, а через шесть лет овдовела. Он погиб от нежити, когда мы ехали в Ланию. Родителей я лишилась еще раньше. Мне двадцать четыре года.
- Ты выглядишь моложе, - заметил мужчина. – Я не думал, что тебе больше двадцати. Прости еще раз за мою грубость и ревность.
И маг опять целовал меня, а я перестала расстраиваться. К чему обижаться, если я сама его не люблю. Только секс.
Обоз не пришел в тот день. Мы ждали до самого вечера, но не особо волновались, так как мало ли что могло задержать людей в пути, да еще в горах. Проявлять тревогу маги начали только на третий день, когда со стороны Арама подошел очередной следовавший за нами обоз, а сменного сопровождения для него не было. Что-то сбилось в отлаженном механизме передвижения караванов через горы. После небольшого совещания, магами было решено двигаться с этим обозом в сторону Роскальского королевства.
Настроение у нас, как и у всех обозников, резко поменялось, а я явственно чувствовала опасность, вспоминая ту ночную тишину во время моей последней охоты. Такая же оглушающая тишина была на месте нападения нежити на караван, когда я встретила стрева.
Через один ночной переход мы подходили к очередному постоялому двору, когда нам на встречу из-за кучи придорожных камней выскочил оседланный жеребец, но всадника на нем не было. Конь тяжело дышал, а его ноги подрагивали, как будто хотели подогнуться. Бешенный взгляд животного говорил о чрезвычайном испуге, он хрипел и не давал взяться за поводья.
Уже стало понятно, что с обозом случилось несчастье, но с каким? С тем, что сопровождал магистр Парск в Ланию или с тем, что шел в сторону Арама? Еще при приближении к месту ночлега до нас донесся запах гари, дразнящий ноздри тревогой. Постоялый двор носил следы пожара и разгрома, а то, что мы увидели за воротами и забором, было ужасным. Растерзанные останки людей и лошадей, черные пятна засохшей крови, рой бесчисленно гудящих мух, поднимающихся при нашем приближении к трупам. Среди обоза раздались истерические крики женщин и плач. Смотреть опять на подобное было тяжело, но я смотрела.
Выживших мы не нашли. Все маги и охрана погибли. Это привело в ступор многих боевиков, не веривших, что такое вообще возможно. А мне стало ясно, почему погибли все и не спасли ни маги, ни высокие стены из частокола. Напали стригои.
Среди раскиданных вещей нашлись документы о том, что это тот обоз, который мы должны были сопровождать. Я же мучилась вопросом, рассказать о стригоях магам, или не говорить, ожидая от них реакцию, какую встретил магистр Парск. Тогда мне зададут много вопросов.
Идти дальше в ночь не имело смысла, предстояло за последний, светлый час расчистить двор и завести обоз, а затем заняться латанием забора.
- Магистр, - обратилась я к Этену. – Не зря люди здесь жгли огонь, видимо он отпугивает тех, кто напал. Поэтому, может из разрушенных повозок за территорией двора сложить большие кострища и запалить их в случае опасности.
- Что ж, идея не лишена смысла, - сказал маг и отдал распоряжение для обозников собирать все, что горит, в большие кучи вдоль забора.
- Надо просмотреть периметр двора. Ведь как-то нежить ночью попала за забор, - продолжила я свои предложения из опыта встреч со стригоями.
Это тоже не осталось без внимания, и вскоре маги нашли подкоп под частокол.
- Но как такое возможно, - удивлению их не было предела. – Ведь вурдалаки никогда не делали такого, они же не разумны.
Все же ночь вступила в свои права, невзирая на наши трудности. Никто не спал.
Я стояла на своём посту и вслушивалась в темноту, надеясь на свои вампирские зрение и слух. Местность освещали факелами, но они давали возможность расширить человеческий обзор всего на пару метров. Но тишину было трудно услышать за разговорами людей.
Я почувствовала их запах, а затем проскользнули неясные тени по кромке тьмы. Оставалось одно – схватить факел и бросить его в ближайшее кострище, которое мгновенно вспыхнуло от масла, политого на дерево.
- Нежить! Стригои! Магией не пользоваться! Жечь костры! Создать стену из огня! Немедленно! – командовала я, сама удивляясь своему голосу, звеневшему от напряжения, но твердому и властному. – Шевелитесь!
Теней, застывших у стены огня вдоль забора, уже видели многие, но вот одна тварь выступила из темноты, являя нам стригоя во всей своей отвратительной «красе». Нежить скалила свою широкую пасть с рядами острых игольчатых зубов и сжимала, и разжимала пальцы с огромными когтями – крючками, смотря на нас провалами своих черных глаз. Ужас, я ощутила ужас в биении человеческих сердец, да и сама испытывала тоже, а выступивших из темноты тварей становилось больше. Действительно, их около десятка.
- Что ты творишь! – вскричал подбежавший ко мне магистр, а я просто молча показала ему на нежить, ждущую, когда прогорит и опадет преграда из огня.
- Стригои. Нежить высшего порядка, условно разумна, не боится магии и серебра, умеет делать подкопы, проникать в здания. Единственное средство борьбы – дневной свет, - закончила я лекцию для магистра и подошедших магов. А они безотрывно смотрели на нежить, кружившую вдоль кострищ.
- Откуда знаешь? Мы не встречали такое, - выдохнул один из магов, и тут же распорядился собирать и бросать в костры все горящие предметы, вплоть до товаров, которые везли купцы. Началась суета, из постоялого двора стали выносить столы и кровати, стулья и скамейки, потом пошли в ход двери, но огонь быстро поглощал приносимую ему пищу. Прошло не более двух часов, а пришлось взяться за повозки. И всё это под невыносимый плач женщин и детей.
До восхода солнца оставалось уже часа полтора, и костры горели ярко, мужчины раскидывали на бревна само здание постоялого двора, так как повозки решили все же поберечь, ведь надо будет уезжать отсюда на чем-то. Люди воспряли духом, с надеждой посматривая на небо, и ждали восхода солнца.
Беда пришла внезапно с захлебнувшимся предсмертным криком человека. Все посмотрели в ту сторону и увидели несколько тварей, рвущих на куски человеческую плоть. Они растягивали тело за руки и ноги, и мы слышали в наступившей ужасающей тишине хруст ломаемых костей. Как они пробрались? Где? Пролезли со стороны скал, что примыкали к постоялому двору? Сейчас было уже не до этих вопросов. Тишину прервал душераздирающий крик женщины и начался наш ад на этой земле. Маги, хоть и предупрежденные мной о бесполезности применения заклинаний, кидали в нежить огненные шары, люди начали стрелять из арбалетов. А я понимала, что за час до рассвета стригои не оставят никого в живых на этом пятачке.
Что делать! Я видела, как люди кидались на чудовищ, но это мало помогало. После такой очередной атаки в лапах нежити оставалось несколько человек. Дети и женщины были особенно беззащитны. Надо попытаться спасти хотя бы детей. Я быстро огляделась, остановила свой взгляд на горы и поняла – неприступный уступ может стать тем местом, куда не доберутся твари. На ближайшей скале была такая площадка, небольшая, но добраться до неё можно только по воздуху. Хватит ли у меня сил поднять на неё взрослого человека? Не знаю, но вот двух ребятишек смогу точно.
Я обернулась, почувствовав спиной, как от меня отпрянули люди. Взмахнула крыльями.
- Я помогу, перенесу хотя бы детей на скалы, - пояснила я, а потом добавила. – Я не нежить! Я не убиваю людей.
Подбежала к женщине, обнимавшей двух мальчишек, подхватила их под мышки, и взлетела вертикально вверх. Женщина истошно закричала, ей вторили дети, но я донесла их до площадки.
- К краю не подходите. Я за вашей мамой, - сказала я, решив, что детям для спасения нужна мама.
Вернулась к сражающимся. Женщина, увидев меня, вновь закричала, но я только сказала: «К детям», и она протянула ко мне руки. Поднимать её оказалось тяжелее, но я справилась.
Сколько раз я возвращалась и взлетала, не запомнилось, я выхватывала людей уже почти из когтей чудовищ, среди них, по-моему, даже был Этен. Я действовала как зачарованная, боясь остановиться. Женщины уже сами протягивали мне своих детей, не боясь ни моих крыльев, ни клыков. Когда солнце все же взошло, из более восьмидесяти человек каравана в живых осталось десять детей, три женщины и шесть мужчин. Ну и я. Мы сидели на уступе и смотрели на открывающуюся в свете дня картину незабываемой скорби и вселенского ужаса. Стригои скрылись в противоположную от нас сторону дороги.
За прошедший год в королевстве Зарны не было зафиксировано ни одного случая нападения нежити, поэтому практика проходила спокойно, правда терять бдительность студентам не давал магистр. Мы уже проходили горы, и близилась граница с Роскальским королевством. И тут только до меня дошло, что я могу повстречать магов и студентов – боевиков, которые меня знали по работе в академии Лании. Ладно, может в нынешнем образе меня не узнают, придется скрываться за капюшоном.
И каково было моё удивление, когда первого, кого я увидела, был магистр Парск. Тут уж я забыла о том, что хотела скрываться и вышла навстречу поздороваться, ведь даже магистр Накс считал меня дальней родней господина Парск. Хотя я писала магу о своём поступлении и учебе, боялась, что он может раскрыть меня перед Этеном. Но общались мы не долго. Закончился дневной привал, и караван пошел дальше, а мы остались ждать обоза из Лании.
Ожидание затянулось на три дня, а меня опять скручивала в жгут жажда. Я старалась побыть одной, подальше от людей, но Этен, наоборот, старался всё свободное время проводить рядом со мной. Кое-как отговорилась тем, что мне нездоровиться, а меня действительно уже лихорадило, и мне надо побыть одной, отдохнуть. Ночью, убедившись, что магистр Накс спит, я покинула постоялый двор, перелетев через забор. Здесь, в центре гор, найти жертву было почти невозможно, но я готова была уже ловить мышей. Утрирую, но терпеть больше не было мочи, да и силы уходили, я чувствовала, что слабею. Вслушивалась в темноту в надежде услышать биение чьего-то сердца, но стояла странная оглушающая тишина. Странно, в природе нет абсолютной тишины. Полетела дальше по следу ушедшего обоза, потом опять свернула в горы. Здесь уже было не так тихо, где-то высоко стучало сердце животного, не горного козла. Но кого? Стала вспоминать, кто еще водится в горной местности, но на биение сердца летела в предвкушении. Это оказался снежный барс, красивое пятнистое животное, мощное, большое. Убивать такого красавца не хотелось, но понимала, что раненный он будет опасен, и я его не удержу.
Опустилась, вернее, упала на жертву сверху, резко вцепившись клыками в шею барса, запуская когти в бока и пригибая его к земле. Барс пытался опрокинуть меня на спину, но я рыкнула не хуже любого хищника, и большая кошка распласталась, прижав уши. Хорошо, киска, не будешь дергаться и останешься в живых. Я утолила голод и поспешила обратно, торопясь в гостиницу. Пробралась на двор, а вот в свою комнату незамеченной пройти не удалось. У дверей меня ждал магистр, смотревший с нескрываемой злостью.
- Ривона! – только успел сказать он, а я закрыла ему рот рукой, а потом поцеловала, увлекая к себе в номер. Кровь бурлила, толчками билась в моих венах, поднимая в теле волну возбуждения, которую хотелось потушить сексом, продлить восторг игры крови.
Не разнимая поцелуя, мы раздевали друг друга, одновременно лаская. А потом упали на кровать, продолжая ласки. Этен сначала действовал торопливо, как я, но затем перешел к более неспешным нежностям, опрокинул меня на спину и занялся моей грудью, губами и языком теребя соски, которые и так стали чувствительными горошинами. А я зарыла свои пальцы в его волосы, выгибалась и стонала от желания, что скапливалось внизу живота. Магистр был искушен в плотской любви, знал, как заставить женщину плавиться в его руках. Его руки, губы прошлись по всему моему телу, ласкали клитор, а я кусала губы, чтобы не закричать от сладострастия. Потом я изучала тело мужчины, гладила грудь, целовала шею. Вот тут пришлось употребить усилие, чтобы не приложиться клыками к бившейся у самых моих зубов вене. Но Этен отвлек меня своими ласками, и я спустилась к его члену, который не остался без моих ласк. Теперь шипел и стонал магистр, получая чувственное удовольствие. А потом, маг развернул меня спиной к себе, подхватил одной рукой под живот, ставя на колени, и я почувствовала его достоинство в своём лоне, уже истекающем влагой. Мощными толчками мужчина вбивался в меня, рукой прогибая мою спину для более глубокого проникновения. А я подстраивалась под его темп, стараясь ягодицами плотнее прижиматься к его паху в момент, когда он входил в меня. К кульминации мы пришли одновременно, наши стоны слились в один, во мне все содрогалось, я чувствовала, как Этен излился в меня. От прошедшей по мне волны удовольствия и неги, руки и ноги подогнулись, и я распласталась на животе. Сверху навис магистр, который целовал мою спину и шептал благодарность за подаренное счастье.
После охоты и бурного секса меня потянуло в сон, и мужчина, заключив меня в кокон своих рук, велел мне засыпать. Сон пришел быстро, и что я увидела перед тем, как закрылись свои глаза, это улыбку на губах Этена.
Когда я утром проснулась, магистра рядом не было. Это прекрасно, если он ушел до того, как все пробудились. Времени было много, следовало уже быть на завтраке, и странно, что меня не подняли раньше. Хорошо, что у вампиров отличная регенерация, прикушенные губы зажили, осталась, правда, еще некоторая припухлость, но и это пройдет в течение ближайшего часа, как и остатки синяков от страстных ласк мужчины. Быстро привела себя в порядок, оделась и пошла завтракать. Сегодня ожидали прибытия нашего обоза к обеду, оставались последние часы отдыха перед чередой дежурств и караулов.
Этен опять при всех целовал мои руки, но затем отвел к скамейке у гостиницы, усадил и заговорил:
- Ривона, я люблю тебя и я совсем не ханжа, который бы поднял скандал потому, что незамужняя девушка уже знала мужчин, но я прошу, чтобы, пока мы вместе, у меня не было повода для ревности.
- Что-то вы, магистр, не особенно думали ночью о моей добродетели, - зло ответила я. Меня задели слова «пока мы вместе», то есть господин Накс не предполагает видеть меня рядом постоянно. Хотя я сама не горела желанием связывать свою жизнь с магом, но подобная оговорка от мужчины изначально ставила ограничения на развитии наших отношений, только что начавшихся. Только секс.
- Милая, не сердись, не умею я ухаживать за девушками. Говорю иногда чушь, о которой потом жалею. Мне просто невыносима мысль, что тебя касался кто-то другой.
- Я была замужем. Да’Элор – имя моего мужа, - пояснила я, хотя обещала не оправдываться.
- Замужем? А где сейчас твой муж? Парск ничего не писал о нем, - удивился магистр.
- В шестнадцать лет я вышла замуж за Винольма да’Элор, а через шесть лет овдовела. Он погиб от нежити, когда мы ехали в Ланию. Родителей я лишилась еще раньше. Мне двадцать четыре года.
- Ты выглядишь моложе, - заметил мужчина. – Я не думал, что тебе больше двадцати. Прости еще раз за мою грубость и ревность.
И маг опять целовал меня, а я перестала расстраиваться. К чему обижаться, если я сама его не люблю. Только секс.
ГЛАВА 11. Четвертая жизнь. Учеба. Окончание
Обоз не пришел в тот день. Мы ждали до самого вечера, но не особо волновались, так как мало ли что могло задержать людей в пути, да еще в горах. Проявлять тревогу маги начали только на третий день, когда со стороны Арама подошел очередной следовавший за нами обоз, а сменного сопровождения для него не было. Что-то сбилось в отлаженном механизме передвижения караванов через горы. После небольшого совещания, магами было решено двигаться с этим обозом в сторону Роскальского королевства.
Настроение у нас, как и у всех обозников, резко поменялось, а я явственно чувствовала опасность, вспоминая ту ночную тишину во время моей последней охоты. Такая же оглушающая тишина была на месте нападения нежити на караван, когда я встретила стрева.
Через один ночной переход мы подходили к очередному постоялому двору, когда нам на встречу из-за кучи придорожных камней выскочил оседланный жеребец, но всадника на нем не было. Конь тяжело дышал, а его ноги подрагивали, как будто хотели подогнуться. Бешенный взгляд животного говорил о чрезвычайном испуге, он хрипел и не давал взяться за поводья.
Уже стало понятно, что с обозом случилось несчастье, но с каким? С тем, что сопровождал магистр Парск в Ланию или с тем, что шел в сторону Арама? Еще при приближении к месту ночлега до нас донесся запах гари, дразнящий ноздри тревогой. Постоялый двор носил следы пожара и разгрома, а то, что мы увидели за воротами и забором, было ужасным. Растерзанные останки людей и лошадей, черные пятна засохшей крови, рой бесчисленно гудящих мух, поднимающихся при нашем приближении к трупам. Среди обоза раздались истерические крики женщин и плач. Смотреть опять на подобное было тяжело, но я смотрела.
Выживших мы не нашли. Все маги и охрана погибли. Это привело в ступор многих боевиков, не веривших, что такое вообще возможно. А мне стало ясно, почему погибли все и не спасли ни маги, ни высокие стены из частокола. Напали стригои.
Среди раскиданных вещей нашлись документы о том, что это тот обоз, который мы должны были сопровождать. Я же мучилась вопросом, рассказать о стригоях магам, или не говорить, ожидая от них реакцию, какую встретил магистр Парск. Тогда мне зададут много вопросов.
Идти дальше в ночь не имело смысла, предстояло за последний, светлый час расчистить двор и завести обоз, а затем заняться латанием забора.
- Магистр, - обратилась я к Этену. – Не зря люди здесь жгли огонь, видимо он отпугивает тех, кто напал. Поэтому, может из разрушенных повозок за территорией двора сложить большие кострища и запалить их в случае опасности.
- Что ж, идея не лишена смысла, - сказал маг и отдал распоряжение для обозников собирать все, что горит, в большие кучи вдоль забора.
- Надо просмотреть периметр двора. Ведь как-то нежить ночью попала за забор, - продолжила я свои предложения из опыта встреч со стригоями.
Это тоже не осталось без внимания, и вскоре маги нашли подкоп под частокол.
- Но как такое возможно, - удивлению их не было предела. – Ведь вурдалаки никогда не делали такого, они же не разумны.
Все же ночь вступила в свои права, невзирая на наши трудности. Никто не спал.
Я стояла на своём посту и вслушивалась в темноту, надеясь на свои вампирские зрение и слух. Местность освещали факелами, но они давали возможность расширить человеческий обзор всего на пару метров. Но тишину было трудно услышать за разговорами людей.
Я почувствовала их запах, а затем проскользнули неясные тени по кромке тьмы. Оставалось одно – схватить факел и бросить его в ближайшее кострище, которое мгновенно вспыхнуло от масла, политого на дерево.
- Нежить! Стригои! Магией не пользоваться! Жечь костры! Создать стену из огня! Немедленно! – командовала я, сама удивляясь своему голосу, звеневшему от напряжения, но твердому и властному. – Шевелитесь!
Теней, застывших у стены огня вдоль забора, уже видели многие, но вот одна тварь выступила из темноты, являя нам стригоя во всей своей отвратительной «красе». Нежить скалила свою широкую пасть с рядами острых игольчатых зубов и сжимала, и разжимала пальцы с огромными когтями – крючками, смотря на нас провалами своих черных глаз. Ужас, я ощутила ужас в биении человеческих сердец, да и сама испытывала тоже, а выступивших из темноты тварей становилось больше. Действительно, их около десятка.
- Что ты творишь! – вскричал подбежавший ко мне магистр, а я просто молча показала ему на нежить, ждущую, когда прогорит и опадет преграда из огня.
- Стригои. Нежить высшего порядка, условно разумна, не боится магии и серебра, умеет делать подкопы, проникать в здания. Единственное средство борьбы – дневной свет, - закончила я лекцию для магистра и подошедших магов. А они безотрывно смотрели на нежить, кружившую вдоль кострищ.
- Откуда знаешь? Мы не встречали такое, - выдохнул один из магов, и тут же распорядился собирать и бросать в костры все горящие предметы, вплоть до товаров, которые везли купцы. Началась суета, из постоялого двора стали выносить столы и кровати, стулья и скамейки, потом пошли в ход двери, но огонь быстро поглощал приносимую ему пищу. Прошло не более двух часов, а пришлось взяться за повозки. И всё это под невыносимый плач женщин и детей.
До восхода солнца оставалось уже часа полтора, и костры горели ярко, мужчины раскидывали на бревна само здание постоялого двора, так как повозки решили все же поберечь, ведь надо будет уезжать отсюда на чем-то. Люди воспряли духом, с надеждой посматривая на небо, и ждали восхода солнца.
Беда пришла внезапно с захлебнувшимся предсмертным криком человека. Все посмотрели в ту сторону и увидели несколько тварей, рвущих на куски человеческую плоть. Они растягивали тело за руки и ноги, и мы слышали в наступившей ужасающей тишине хруст ломаемых костей. Как они пробрались? Где? Пролезли со стороны скал, что примыкали к постоялому двору? Сейчас было уже не до этих вопросов. Тишину прервал душераздирающий крик женщины и начался наш ад на этой земле. Маги, хоть и предупрежденные мной о бесполезности применения заклинаний, кидали в нежить огненные шары, люди начали стрелять из арбалетов. А я понимала, что за час до рассвета стригои не оставят никого в живых на этом пятачке.
Что делать! Я видела, как люди кидались на чудовищ, но это мало помогало. После такой очередной атаки в лапах нежити оставалось несколько человек. Дети и женщины были особенно беззащитны. Надо попытаться спасти хотя бы детей. Я быстро огляделась, остановила свой взгляд на горы и поняла – неприступный уступ может стать тем местом, куда не доберутся твари. На ближайшей скале была такая площадка, небольшая, но добраться до неё можно только по воздуху. Хватит ли у меня сил поднять на неё взрослого человека? Не знаю, но вот двух ребятишек смогу точно.
Я обернулась, почувствовав спиной, как от меня отпрянули люди. Взмахнула крыльями.
- Я помогу, перенесу хотя бы детей на скалы, - пояснила я, а потом добавила. – Я не нежить! Я не убиваю людей.
Подбежала к женщине, обнимавшей двух мальчишек, подхватила их под мышки, и взлетела вертикально вверх. Женщина истошно закричала, ей вторили дети, но я донесла их до площадки.
- К краю не подходите. Я за вашей мамой, - сказала я, решив, что детям для спасения нужна мама.
Вернулась к сражающимся. Женщина, увидев меня, вновь закричала, но я только сказала: «К детям», и она протянула ко мне руки. Поднимать её оказалось тяжелее, но я справилась.
Сколько раз я возвращалась и взлетала, не запомнилось, я выхватывала людей уже почти из когтей чудовищ, среди них, по-моему, даже был Этен. Я действовала как зачарованная, боясь остановиться. Женщины уже сами протягивали мне своих детей, не боясь ни моих крыльев, ни клыков. Когда солнце все же взошло, из более восьмидесяти человек каравана в живых осталось десять детей, три женщины и шесть мужчин. Ну и я. Мы сидели на уступе и смотрели на открывающуюся в свете дня картину незабываемой скорби и вселенского ужаса. Стригои скрылись в противоположную от нас сторону дороги.
