- Тяжело об этом говорить. Проведя на снегу несколько часов, Оллин простыла. А еще получила проникающее ранение легких и оставшиеся годы страдала от проблем с дыханием, но это было еще не все. От пережитого начались проблемы с психикой. Она не могла смириться со смертью тех, кого любила. Из-за этого мы переезжали с места на место. Новое окружение на время отвлекало её, делало почти прежней, но когда чувство новизны проходило, начиналась депрессия. Врачи советовали ей теплый климат и морской воздух, вот мы и предпочли юг Консима, там много курортных городков. Из-за проблем с легкими началась сердечная недостаточность. Пять лет назад она умерла, тихо, во сне.
Мы некоторое время молчали. Я их отлично понимал. Все эти годы я искал сына, а они боролись за жизнь дочери. Келли стала отдушиной нашей израненной семье, соединила вновь любовью, дала новые силы к жизни. Также она поможет и этим страдающим людям, возродит их надежды. Вот только известие о смерти матери опять заставит её страдать. Но внучка получит вдвойне больше любви и заботы. Уже сейчас чувствую, что леди Ивела будет не менее баловать Келли, чем Орния.
- Нам не терпится встретиться с внучкой, - прервал молчание Ивар Дэлман. – Какая она?
- Очень красивая и умная девушка. Она стала смыслом нашей жизни. Келлиана унаследовала дар отца и сейчас учится на первом курсе факультета некромантии, которым я заведую.
- Дианта. Они назвали её Диантой, - грустно сказала леди Ивела. - Оллин говорила, что вы не одобряли её кандидатуру на роль жены вашего сына, - с обидой и обвинением в голосе продолжила она.
- Да, такое было. В нашей семье всегда женились на одаренных магией, и Файон это знал. Я был не доволен ни конкретно Оллин, а выбором сына вообще. Я не желал их отъезда в Консим, но и удерживать не мог. И это останется моей не проходящей болью, - не стал я скрывать и искать оправдания, поэтому продолжил. – Прежде, чем отвести вас к внучке, я хотел бы подробнее узнать о том ментальном даре, что передается в вашей семье.
- Значит, не просто так вы искали нас, - сделал вывод господин Ивар. – Внучке передался не только дар отца, но и матери?
- Я начал поиски еще до того, как обнаружилась её способность слышать тварей, но несколько строк из письма сына подтолкнули усилить поиски. Келли, как некромант, изучает твареведение, а на практике у клеток с ними произошел первый контакт. Но мы ничего не знаем о Слышащих, поэтому сейчас надежда только на вас. Только ваши рассказы и хроники рода помогут Келли. Владеете ли вы сами этим даром?
- Этот дар всегда передается от матери к дочери. Оллин говорила, что впервые услышала тварей, когда Файон привел её к зверинцу, показывая академию. До этого она и не подозревала, что владеет этой способностью. А когда они приехали в Консим, Файон занялся поисками сведений о Слышащих. В хрониках нашей семьи описан ритуал ментального единения человека и зверя, но его уже не проводили несколько столетий, многое утрачено, - рассказывала леди Ивела.
- Дедушка! – в кабинет стремительно вошла Келли со счастливой улыбкой на лице. – Я сдала экзамен на отлично!
Но увидев, что я не один, смутилась, присела в реверансе, здороваясь с моими собеседниками, и произнесла извинения за своё неподобающее поведение.
- Келли, - остановил я её. – Позволь представить тебе супругов Дэлманов – леди Ивелу и лорда Ивара. Они прибыли из Консима…. Они твои бабушка и дедушка, так как твоя мама Оллин – их дочь.
Дэлманы смотрели на Келли завороженно, даже не моргая.
- Как она похожа на Оллин, - выдохнула леди Ивела.
Келли тоже всматривалась в их лица, и, похоже, не знала, что говорить и как себя вести. Перед ней были совсем незнакомые ей люди, но в то же время – очень близкие по родству. В смятении она посмотрела на меня, прося поддержки и подсказки.
- Келли, - поспешил я на помощь. – Вам надо поговорить о многом, но ты устала после экзамена, а наши гости еще не отдохнули после долгой дороги. Нам всем надо успокоиться. До ужина есть время на отдых, а после вы побеседуете, расскажите друг другу о себе, познакомитесь ближе.
Когда горничная увела Дэлманов в их комнаты, внучка спросила:
- Они приехали одни?
Я сразу понял, о ком она спросила – о матери, поэтому ответил:
- Одни. Твоя мама умерла, Келли.
Подошел, крепко обнял, поглаживая её хрупкие плечи, а она уткнулась в мой сюртук, всхлипнула, а потом сказала:
- Я чувствовала, что никогда её не увижу, но в душе тлела капля надежды. Сейчас исчезла и она.
- Это горько – потерять надежду…
- Не переживай за меня. Мне легче, потому что я никогда не знала мамы. Я счастлива уже тем, что у меня есть ты и бабушка Орния. Если новые родственники хоть немного будут такими, как вы, моему счастью не будет предела.
- Вот вы где! – в кабинет зашла упомянутая только что леди Орния. – В доме гости, а я узнаю об этом только сейчас от горничной! Нельзя же так! Почему меня не предупредили? И кто они? И почему Келли плакала? Что случилось?
Жена просто закидала нас вопросами, пришлось все рассказать. Орния подошла к внучке, поцеловала, успокаивающе поглаживая по волосам:
- Милая, я рада, что у тебя будет вдвое больше людей, которые тебя любят.
За ужином вновь прошло знакомство. Ели быстро, всем не терпелось перейти к общению, что мы и сделали, переместившись в гостиную, где горничная накрыла стол с чаем, вином и фруктами.
Дэлманы повторили для Келли и Орнии то, что случилось с Оллин на тракте, как она умерла. Внучка и жена опять не смогли сдержать слез. А в глазах гостей читалось беспокойство, они боялись того, как может отнестись к ним Келлиана, признает ли в них родных, ведь ко мне и Орнии она привыкала постепенно. Но внучка добра и умна. Она все поймет.
Разговаривали долго. Были взаимные расспросы о годах, прошедших до этой встречи.
- Мы решили остаться здесь, в столице, - озвучил свои планы Ивар Дэлман. – Снимем дом где-нибудь поблизости, лучше конечно, в пригороде. Мы привыкли жить в тишине, на природе. Сейчас, когда мы обрели внучку, расставаться с ней мы не сможем.
- Замечательно, - поддержала их решение Келли. – Вы сможете часто приезжать к нам, а я буду гостить у вас в выходные дни.
После этих слов Дэлманы заметно расслабились. Леди Ивела счастливо улыбалась.
Поговорить о способности Слышащих и изучить хроники рода Дэлманов решили после того, как кончатся летние экзамены, и будет свободная неделя до отъезда на практику. Это устроило всех, так как новые родственники хотели узнать поближе внучку, больше времени проводя с ней. Вот только самой Келли в период летних экзаменов надо было больше заниматься, поэтому Дэлманам пришлось довольствоваться тем, что они просто сидели рядом с ней в библиотеке. Я поразился, какими влюбленными взглядами смотрят они на неё, видя во внучке черты своей дочери.
Пора экзаменов пролетела быстро. Вся четверка некромантов и Мики сдали все на самые высокие оценки и получили возможность выбрать себе место прохождения практики. Так как я брал Келли с собой на Рубеж, то и её друзья выразили ту же решимость поехать с нами. Даже Мики, как ни странно, выпросила в деканате своего факультета направление в школу в приграничье.
Келлиана Танатос, инициированный некромант, Слышащая
С практикой было все решено дедом Бенеитом. Вот странно! Сейчас приходилось добавлять к обращению «дед» или «бабушка» имя. Сначала меня несколько напрягало то, что новые родственники просто следуют за мной по пятам, а потом поняла, что их переполняет радость от того, что у них тоже появился смысл жизни. И этим смыслом стала я. От меня многое зависит. Они не приставали с разговорами, не навязывали воспоминания, но я сама захотела узнать больше о них. И как-то вечером задала вопрос о маме. Как странно было слушать о том, что она жила так далеко от меня, но продолжала помнить и любить своим разбитым сердцем. Но ничего уже не изменить. Что произошло, то случилось. Они показали мне два её портрета. Один – когда она была счастлива и носила под своим сердцем меня, а второй – незадолго до её кончины. Да, я очень на неё похожа, только волосы мне достались от отца, но овал лица, разрез и цвет глаз – от мамы. Первый портрет лучился сиянием глаз и мягкостью линий скул, шеи, тела. Он показывал спокойствие и умиротворение будущей матери. На втором портрете была та же женщина, но с глазами, полными боли и тоски, а виски серебрила седина. На похудевшем лице играл нездоровый румянец. Весь портрет говорил об усталости, изнеможении. Так счастливо начавшаяся жизнь моих родителей, быстро закончилась смертью одного и долгой болезнью второй.
Видимо, дед Бенеит ничего не рассказывал обо мне, так как бабушка Ивела очень удивилась, что цвет волос мне достался от деда, хотя она была уверена, что родилась я с темными волосами, как у отца. Она ведь видела меня, даже присутствовала при родах.
- Неужели так посветлели? – спросила она, а я поняла, что о некромантах она знает очень мало.
- У всех инициированных некромантов волосы белые, - как можно беспечнее ответила я. – Вот и стали они, как у дедушки Бенеита.
- Это такая ступень в магии? – продолжала любопытствовать бабушка Ивела.
- Да. Она наступает, когда дар увеличивается и переходит на новый уровень. А папа был не инициированным, вот и были у него каштановые волосы, - пояснила я. Хорошо, что этот ответ её удовлетворил, а то пришлось бы говорить неправду, сочинять.
В первый свободный день после окончания экзаменов в академии прошел традиционный бал, закрывающий учебный год. На нем провожали тех, кто окончил обучение, и тех, кто перешел на очередной курс. Бабушка Орния разодела меня так, будто я должна танцевать не на студенческом балу, а на королевском, да еще с самим принцем. Я впервые должна буду появиться в таком великолепии среди студентов, у которых сложилось обо мне мнение, как о серой мыши. И действительно, даже среди друзей я произвела фурор, а что говорить об остальных! Только Нейтас встретил моё появление с мрачным выражением лица, его синие глаза просто источали лед. На танцы не приглашал, а провожал странным взглядом, то ли с ревностью, то ли со злостью на меня. И что с ним такое! Вроде, я не давала поводов ни для первого, ни для второго. Стоит поговорить с ним, спросить прямо, как друга, чем я его обидела. Пусть ответит.
Перед последним танцем сама подошла к парню. Он встрепенулся, словно хотел уйти, но потом все же проявил учтивость, протянул руку, выводя на танец, когда зазвучала музыка.
- Что с тобой? – спросила. – Ты весь вечер смотришь на меня зло, даже, вон, желваки на скулах ходят.
- Мне кое-что рассказали о тебе…, - прозвучало многозначительно.
- И что такого могли тебе сказать? Я за собой вины не знаю, но если ты считаешь, что это не так, поведай.
- Все вы, женщины, порочны. Вот и ты притворяешься. Мне рассказали, какой тебя привез лорд Танатос с Рубежа. Ты хорошо повеселилась с солдатами, как продажная маркитантка…
Я резко остановилась, хотя Нейтас продолжал танец, потянул меня за руку за собой, от чего я чуть не упала. Вырвалась, отступая на шаг, затем еще на один…, развернулась и бросилась бежать, налетая на кого-то. Глаза ничего не видели, не хотели видеть. Вот и произошло то, чего я так боялась весь этот год. Это реакция человека, который говорил, что он мой друг, а как отнесутся к этому другие? И пусть в действительности было все не так, но он может рассказать обо мне эту неправду. В меня будут тыкать пальцем, шептаться за спиной, а могут и открыто высмеивать. Впервые после лечения у магистра Кромаса я почувствовала себя так, словно меня окунули во что-то грязное. Всего несколько слов, и вернулось то, что, казалось, я навсегда стряхнула с себя.
В дверях, уже на выходе из зала, меня кто-то остановил, схватив за руку:
- Келли, на тебе лица нет! – раздался голос Лидалы. – Кто тебя обидел?
Я молчала, только чувствовала, что застилающие глаза слезы сейчас вырвутся, хлынут по щекам. Даже Лидале я не могу рассказать о себе правду, ведь и она тогда отвернется от меня.
- Бал заканчивается, пойдем, я провожу тебя.
Сопротивляться не стала, пусть проводит. Вечерний ветерок освежил, подсушил слезы, так что к дому я подошла почти успокоившаяся.
- Так, что произошло? – повторила вопрос подруга. – Тебя обидел Нейтас? Ты танцевала с ним последний танец. Что сказал тебе этот паршивец?
- Просто мы выяснили отношения, которые оказались далеки даже от дружеских. От этого больно и обидно. Но я и это переживу, - последнее произнесла твердо, скорее, не для Лидалы, а для себя. Я осталась жива, когда меня убивали, так неужели меня убьют несколько злых слов?
- Вот и не переживай! Ты сегодня просто блистала, многие заметили, какая ты красавица. А некоторые наши академические королевишны локти себе искусали, так как многие парни на тебя больше смотрели, чем на них! Такой удар по их неотразимости! Пусть знают, какими привлекательными могут быть «серые мышки»!
- Вот и надо было оставаться серой и незаметной! А то вылезла! – ответила, пожелала подруге доброй ночи, и поднялась по ступенькам в дом, где меня встретила горничная Нияна.
Интересно, кто рассказал обо мне Нейтасу? Ведь об этом знают в доме только несколько человек – Фэт, экономка Жени, Мики, сам лорд Бенеит. Вряд ли дед будет с кем-то говорить о таком, а вот из слуг кто-то мог проговориться. И не просто проговориться, а сказать заведомую ложь. Пришло осознание – меня намеренно очернили, но кто? Ведь те, кто служит в этом доме, проявляли ко мне только заботу и любовь, я считаю их членами семьи, такая атмосфера этих отношений. Единственная, кто служит уже после тех событий – Нияна. Может, поговорить с ней? Но у меня нет доказательств.
Потом с бала вернулась Мики, заглянула ко мне. Вот она обо мне все знает, может посоветоваться с ней, да и желание поделиться своим горем было, а не к бабушкам же с этим идти.
- Значит, узнал, - сказала Мики, выслушав меня. – Так это точно змея здешняя, Нияна. Вот не зря она мне не нравится.
- А она откуда узнала?
- Так Фэт мог рассказать, она ведь числится его невестой. Правда, не думаю, что он такой дурак, что будет о тебе вранье передавать. А вот это змеюка, что втерлась в доверие, вполне могла.
- Ты просто к ней предвзята, - продолжала я упорствовать. – Доказательства то какие?
- А мы сейчас все от неё самой узнаем, - и она вылетела из моей комнаты, чтобы через пять минут привести упирающуюся девушку, судя по одежде, уже собирающуюся лечь спать.
- А ну, рассказывай госпоже, что за напраслину про неё выдумала, да студенту Нейтасу рассказала, - наступала на Нияну подруга, а та отнекивалась, не сознавалась, даже начала рыдать, так что у меня возникло чувство, что мы ошибаемся. Но Мики наседала, пригрозила позвать лорда Танатоса, а тот на артефакте правды все быстро узнает. Вот, не знала, что такие артефакты бывают.
- Ну, рассказала! – сорвалась на крик горничная. – А что он смотрит на Келли, как завороженный. Мне Фэт рассказал, как она в доме появилась. А сейчас вознеслась – все для нее! Все вокруг неё вертятся! А за что? Ей всё, а кому-то - ничего! Вот и пусть спустится с небес на землю!
- Какая же ты тварь! – прошипела Мики, даже замахнулась, но не ударила. – Руки об тебя не хочется марать. Завтра же идешь к лорду Танатасу и просишь рассчитать тебя. Здесь ты работать больше не будешь.
Мы некоторое время молчали. Я их отлично понимал. Все эти годы я искал сына, а они боролись за жизнь дочери. Келли стала отдушиной нашей израненной семье, соединила вновь любовью, дала новые силы к жизни. Также она поможет и этим страдающим людям, возродит их надежды. Вот только известие о смерти матери опять заставит её страдать. Но внучка получит вдвойне больше любви и заботы. Уже сейчас чувствую, что леди Ивела будет не менее баловать Келли, чем Орния.
- Нам не терпится встретиться с внучкой, - прервал молчание Ивар Дэлман. – Какая она?
- Очень красивая и умная девушка. Она стала смыслом нашей жизни. Келлиана унаследовала дар отца и сейчас учится на первом курсе факультета некромантии, которым я заведую.
- Дианта. Они назвали её Диантой, - грустно сказала леди Ивела. - Оллин говорила, что вы не одобряли её кандидатуру на роль жены вашего сына, - с обидой и обвинением в голосе продолжила она.
- Да, такое было. В нашей семье всегда женились на одаренных магией, и Файон это знал. Я был не доволен ни конкретно Оллин, а выбором сына вообще. Я не желал их отъезда в Консим, но и удерживать не мог. И это останется моей не проходящей болью, - не стал я скрывать и искать оправдания, поэтому продолжил. – Прежде, чем отвести вас к внучке, я хотел бы подробнее узнать о том ментальном даре, что передается в вашей семье.
- Значит, не просто так вы искали нас, - сделал вывод господин Ивар. – Внучке передался не только дар отца, но и матери?
- Я начал поиски еще до того, как обнаружилась её способность слышать тварей, но несколько строк из письма сына подтолкнули усилить поиски. Келли, как некромант, изучает твареведение, а на практике у клеток с ними произошел первый контакт. Но мы ничего не знаем о Слышащих, поэтому сейчас надежда только на вас. Только ваши рассказы и хроники рода помогут Келли. Владеете ли вы сами этим даром?
- Этот дар всегда передается от матери к дочери. Оллин говорила, что впервые услышала тварей, когда Файон привел её к зверинцу, показывая академию. До этого она и не подозревала, что владеет этой способностью. А когда они приехали в Консим, Файон занялся поисками сведений о Слышащих. В хрониках нашей семьи описан ритуал ментального единения человека и зверя, но его уже не проводили несколько столетий, многое утрачено, - рассказывала леди Ивела.
- Дедушка! – в кабинет стремительно вошла Келли со счастливой улыбкой на лице. – Я сдала экзамен на отлично!
Но увидев, что я не один, смутилась, присела в реверансе, здороваясь с моими собеседниками, и произнесла извинения за своё неподобающее поведение.
- Келли, - остановил я её. – Позволь представить тебе супругов Дэлманов – леди Ивелу и лорда Ивара. Они прибыли из Консима…. Они твои бабушка и дедушка, так как твоя мама Оллин – их дочь.
Дэлманы смотрели на Келли завороженно, даже не моргая.
- Как она похожа на Оллин, - выдохнула леди Ивела.
Келли тоже всматривалась в их лица, и, похоже, не знала, что говорить и как себя вести. Перед ней были совсем незнакомые ей люди, но в то же время – очень близкие по родству. В смятении она посмотрела на меня, прося поддержки и подсказки.
- Келли, - поспешил я на помощь. – Вам надо поговорить о многом, но ты устала после экзамена, а наши гости еще не отдохнули после долгой дороги. Нам всем надо успокоиться. До ужина есть время на отдых, а после вы побеседуете, расскажите друг другу о себе, познакомитесь ближе.
Когда горничная увела Дэлманов в их комнаты, внучка спросила:
- Они приехали одни?
Я сразу понял, о ком она спросила – о матери, поэтому ответил:
- Одни. Твоя мама умерла, Келли.
Подошел, крепко обнял, поглаживая её хрупкие плечи, а она уткнулась в мой сюртук, всхлипнула, а потом сказала:
- Я чувствовала, что никогда её не увижу, но в душе тлела капля надежды. Сейчас исчезла и она.
- Это горько – потерять надежду…
- Не переживай за меня. Мне легче, потому что я никогда не знала мамы. Я счастлива уже тем, что у меня есть ты и бабушка Орния. Если новые родственники хоть немного будут такими, как вы, моему счастью не будет предела.
- Вот вы где! – в кабинет зашла упомянутая только что леди Орния. – В доме гости, а я узнаю об этом только сейчас от горничной! Нельзя же так! Почему меня не предупредили? И кто они? И почему Келли плакала? Что случилось?
Жена просто закидала нас вопросами, пришлось все рассказать. Орния подошла к внучке, поцеловала, успокаивающе поглаживая по волосам:
- Милая, я рада, что у тебя будет вдвое больше людей, которые тебя любят.
За ужином вновь прошло знакомство. Ели быстро, всем не терпелось перейти к общению, что мы и сделали, переместившись в гостиную, где горничная накрыла стол с чаем, вином и фруктами.
Дэлманы повторили для Келли и Орнии то, что случилось с Оллин на тракте, как она умерла. Внучка и жена опять не смогли сдержать слез. А в глазах гостей читалось беспокойство, они боялись того, как может отнестись к ним Келлиана, признает ли в них родных, ведь ко мне и Орнии она привыкала постепенно. Но внучка добра и умна. Она все поймет.
Разговаривали долго. Были взаимные расспросы о годах, прошедших до этой встречи.
- Мы решили остаться здесь, в столице, - озвучил свои планы Ивар Дэлман. – Снимем дом где-нибудь поблизости, лучше конечно, в пригороде. Мы привыкли жить в тишине, на природе. Сейчас, когда мы обрели внучку, расставаться с ней мы не сможем.
- Замечательно, - поддержала их решение Келли. – Вы сможете часто приезжать к нам, а я буду гостить у вас в выходные дни.
После этих слов Дэлманы заметно расслабились. Леди Ивела счастливо улыбалась.
Поговорить о способности Слышащих и изучить хроники рода Дэлманов решили после того, как кончатся летние экзамены, и будет свободная неделя до отъезда на практику. Это устроило всех, так как новые родственники хотели узнать поближе внучку, больше времени проводя с ней. Вот только самой Келли в период летних экзаменов надо было больше заниматься, поэтому Дэлманам пришлось довольствоваться тем, что они просто сидели рядом с ней в библиотеке. Я поразился, какими влюбленными взглядами смотрят они на неё, видя во внучке черты своей дочери.
Пора экзаменов пролетела быстро. Вся четверка некромантов и Мики сдали все на самые высокие оценки и получили возможность выбрать себе место прохождения практики. Так как я брал Келли с собой на Рубеж, то и её друзья выразили ту же решимость поехать с нами. Даже Мики, как ни странно, выпросила в деканате своего факультета направление в школу в приграничье.
Глава 22. Неприятности и еще немного о тварях
Келлиана Танатос, инициированный некромант, Слышащая
С практикой было все решено дедом Бенеитом. Вот странно! Сейчас приходилось добавлять к обращению «дед» или «бабушка» имя. Сначала меня несколько напрягало то, что новые родственники просто следуют за мной по пятам, а потом поняла, что их переполняет радость от того, что у них тоже появился смысл жизни. И этим смыслом стала я. От меня многое зависит. Они не приставали с разговорами, не навязывали воспоминания, но я сама захотела узнать больше о них. И как-то вечером задала вопрос о маме. Как странно было слушать о том, что она жила так далеко от меня, но продолжала помнить и любить своим разбитым сердцем. Но ничего уже не изменить. Что произошло, то случилось. Они показали мне два её портрета. Один – когда она была счастлива и носила под своим сердцем меня, а второй – незадолго до её кончины. Да, я очень на неё похожа, только волосы мне достались от отца, но овал лица, разрез и цвет глаз – от мамы. Первый портрет лучился сиянием глаз и мягкостью линий скул, шеи, тела. Он показывал спокойствие и умиротворение будущей матери. На втором портрете была та же женщина, но с глазами, полными боли и тоски, а виски серебрила седина. На похудевшем лице играл нездоровый румянец. Весь портрет говорил об усталости, изнеможении. Так счастливо начавшаяся жизнь моих родителей, быстро закончилась смертью одного и долгой болезнью второй.
Видимо, дед Бенеит ничего не рассказывал обо мне, так как бабушка Ивела очень удивилась, что цвет волос мне достался от деда, хотя она была уверена, что родилась я с темными волосами, как у отца. Она ведь видела меня, даже присутствовала при родах.
- Неужели так посветлели? – спросила она, а я поняла, что о некромантах она знает очень мало.
- У всех инициированных некромантов волосы белые, - как можно беспечнее ответила я. – Вот и стали они, как у дедушки Бенеита.
- Это такая ступень в магии? – продолжала любопытствовать бабушка Ивела.
- Да. Она наступает, когда дар увеличивается и переходит на новый уровень. А папа был не инициированным, вот и были у него каштановые волосы, - пояснила я. Хорошо, что этот ответ её удовлетворил, а то пришлось бы говорить неправду, сочинять.
В первый свободный день после окончания экзаменов в академии прошел традиционный бал, закрывающий учебный год. На нем провожали тех, кто окончил обучение, и тех, кто перешел на очередной курс. Бабушка Орния разодела меня так, будто я должна танцевать не на студенческом балу, а на королевском, да еще с самим принцем. Я впервые должна буду появиться в таком великолепии среди студентов, у которых сложилось обо мне мнение, как о серой мыши. И действительно, даже среди друзей я произвела фурор, а что говорить об остальных! Только Нейтас встретил моё появление с мрачным выражением лица, его синие глаза просто источали лед. На танцы не приглашал, а провожал странным взглядом, то ли с ревностью, то ли со злостью на меня. И что с ним такое! Вроде, я не давала поводов ни для первого, ни для второго. Стоит поговорить с ним, спросить прямо, как друга, чем я его обидела. Пусть ответит.
Перед последним танцем сама подошла к парню. Он встрепенулся, словно хотел уйти, но потом все же проявил учтивость, протянул руку, выводя на танец, когда зазвучала музыка.
- Что с тобой? – спросила. – Ты весь вечер смотришь на меня зло, даже, вон, желваки на скулах ходят.
- Мне кое-что рассказали о тебе…, - прозвучало многозначительно.
- И что такого могли тебе сказать? Я за собой вины не знаю, но если ты считаешь, что это не так, поведай.
- Все вы, женщины, порочны. Вот и ты притворяешься. Мне рассказали, какой тебя привез лорд Танатос с Рубежа. Ты хорошо повеселилась с солдатами, как продажная маркитантка…
Я резко остановилась, хотя Нейтас продолжал танец, потянул меня за руку за собой, от чего я чуть не упала. Вырвалась, отступая на шаг, затем еще на один…, развернулась и бросилась бежать, налетая на кого-то. Глаза ничего не видели, не хотели видеть. Вот и произошло то, чего я так боялась весь этот год. Это реакция человека, который говорил, что он мой друг, а как отнесутся к этому другие? И пусть в действительности было все не так, но он может рассказать обо мне эту неправду. В меня будут тыкать пальцем, шептаться за спиной, а могут и открыто высмеивать. Впервые после лечения у магистра Кромаса я почувствовала себя так, словно меня окунули во что-то грязное. Всего несколько слов, и вернулось то, что, казалось, я навсегда стряхнула с себя.
В дверях, уже на выходе из зала, меня кто-то остановил, схватив за руку:
- Келли, на тебе лица нет! – раздался голос Лидалы. – Кто тебя обидел?
Я молчала, только чувствовала, что застилающие глаза слезы сейчас вырвутся, хлынут по щекам. Даже Лидале я не могу рассказать о себе правду, ведь и она тогда отвернется от меня.
- Бал заканчивается, пойдем, я провожу тебя.
Сопротивляться не стала, пусть проводит. Вечерний ветерок освежил, подсушил слезы, так что к дому я подошла почти успокоившаяся.
- Так, что произошло? – повторила вопрос подруга. – Тебя обидел Нейтас? Ты танцевала с ним последний танец. Что сказал тебе этот паршивец?
- Просто мы выяснили отношения, которые оказались далеки даже от дружеских. От этого больно и обидно. Но я и это переживу, - последнее произнесла твердо, скорее, не для Лидалы, а для себя. Я осталась жива, когда меня убивали, так неужели меня убьют несколько злых слов?
- Вот и не переживай! Ты сегодня просто блистала, многие заметили, какая ты красавица. А некоторые наши академические королевишны локти себе искусали, так как многие парни на тебя больше смотрели, чем на них! Такой удар по их неотразимости! Пусть знают, какими привлекательными могут быть «серые мышки»!
- Вот и надо было оставаться серой и незаметной! А то вылезла! – ответила, пожелала подруге доброй ночи, и поднялась по ступенькам в дом, где меня встретила горничная Нияна.
Интересно, кто рассказал обо мне Нейтасу? Ведь об этом знают в доме только несколько человек – Фэт, экономка Жени, Мики, сам лорд Бенеит. Вряд ли дед будет с кем-то говорить о таком, а вот из слуг кто-то мог проговориться. И не просто проговориться, а сказать заведомую ложь. Пришло осознание – меня намеренно очернили, но кто? Ведь те, кто служит в этом доме, проявляли ко мне только заботу и любовь, я считаю их членами семьи, такая атмосфера этих отношений. Единственная, кто служит уже после тех событий – Нияна. Может, поговорить с ней? Но у меня нет доказательств.
Потом с бала вернулась Мики, заглянула ко мне. Вот она обо мне все знает, может посоветоваться с ней, да и желание поделиться своим горем было, а не к бабушкам же с этим идти.
- Значит, узнал, - сказала Мики, выслушав меня. – Так это точно змея здешняя, Нияна. Вот не зря она мне не нравится.
- А она откуда узнала?
- Так Фэт мог рассказать, она ведь числится его невестой. Правда, не думаю, что он такой дурак, что будет о тебе вранье передавать. А вот это змеюка, что втерлась в доверие, вполне могла.
- Ты просто к ней предвзята, - продолжала я упорствовать. – Доказательства то какие?
- А мы сейчас все от неё самой узнаем, - и она вылетела из моей комнаты, чтобы через пять минут привести упирающуюся девушку, судя по одежде, уже собирающуюся лечь спать.
- А ну, рассказывай госпоже, что за напраслину про неё выдумала, да студенту Нейтасу рассказала, - наступала на Нияну подруга, а та отнекивалась, не сознавалась, даже начала рыдать, так что у меня возникло чувство, что мы ошибаемся. Но Мики наседала, пригрозила позвать лорда Танатоса, а тот на артефакте правды все быстро узнает. Вот, не знала, что такие артефакты бывают.
- Ну, рассказала! – сорвалась на крик горничная. – А что он смотрит на Келли, как завороженный. Мне Фэт рассказал, как она в доме появилась. А сейчас вознеслась – все для нее! Все вокруг неё вертятся! А за что? Ей всё, а кому-то - ничего! Вот и пусть спустится с небес на землю!
- Какая же ты тварь! – прошипела Мики, даже замахнулась, но не ударила. – Руки об тебя не хочется марать. Завтра же идешь к лорду Танатасу и просишь рассчитать тебя. Здесь ты работать больше не будешь.
