Эта тварь своими ногтями проткнула мне кожу! Я сидела и тихо бубнила себе под нос: «Тварь. Тварь». Но постепенно я начала успокаиваться, мысли заработали. Может это и не плохо, отправиться с обозом в столицу королевства. Все равно не знаю куда идти, тем более, пешком. Да и опасно это по нынешним дорогам, когда идут боевые действия. Хотя, с этим тираном тоже опасно. И что это значит, что я должна подчиняться? В каких пределах будут его приказы? И какое зло из двух лучше? Ладно, поедем к королю. Потом думы вернулись к Дару богини. Может потренироваться на себе? И что приказать себе самой? Придумала, сосредоточилась и произнесла тихо, но твердо:
- Боль, уйди! – а потом, ехидно добавила. – Перейди на тирана!
Стала прислушиваться к своим ощущениям, плечо перестало саднить, но вот офицер, сидевший и чистивший свою саблю, даже не встрепенулся. Вот, дура! Я же не могу причинять вред своим даром никому, даже таким тварям, как этот солдафон. Обидно!
Незаметно отодвинула край рубашки и посмотрела на плечо. Ничего. Даже следов крови и царапин не осталось на коже. Кровь только на рубашке. Здорово! Я сидела и улыбалась своему успешному опыту, это же значит, что я могу лечить любого. Настроение поднялось, захотелось петь, а в памяти всплывала лишь песенка из «Бременских музыкантов» (стихи Ю.Энтина):
Ничего на свете лучше нету,
Чем бродить друзьям по белу свету.
Тем, кто дружен, не страшны тревоги,
Нам любые дороги дороги...
Когда я закончила петь, то заметила, что тиран смотрит на меня опять. Даже забыл чистить свою железку.
Мы выехали чуть позже. Не обошлось без скандала между крестьянами и солдатами. Последние решили прихватить кое-что помимо списка разверстки. Сначала ругань женщин, недовольное ворчание мужчин, а потом и свист кнута солдата по крестьянской спине огласили площадь, где формировался обоз из восьми подвод. Я уже к тому моменту сидела на телеге, обхватив руками инструменты, а спиной привалившись к своему рюкзаку. Происходящее передо мной напоминало эпизод какого-то фильма, если бы не было действительностью, режущей душу надрывным женским криком. Офицер был в ярости, разразился речью о предательстве и виселице для тех, кто жалеет кусок хлеба для освободителей. Он гарцевал на коне перед деревенскими мужиками, взиравшими на него с тихой ненавистью. Если так продолжится дальше, то вскоре эти крестьяне возьмутся за оружие.
Дорога петляла по лесу, изредка выныривая на открытое поле. Как я поняла из разговоров солдат, наш путь лежал через несколько деревень, которые тоже должны поставить продовольствие, а затем доставить все в армию Восточного Крыла, что движется на столицу княжества Малонского. Значит, я не скоро попаду в Равенское королевство.
По дороге познакомилась с несколькими солдатами, что ехали по периметру обоза, внимательно вглядываясь в окружавший нас лес. И только на открытом месте расслаблялись. Да на них уже нападали! Солдат по имени Вален, лет под сорок дядечка с сединой в волосах и усах, подтвердил мои догадки. На их отряд еще не покушались, но другие отряды уже испытали на себе гнев разъяренных крестьян. Конечно, деревенские солдатам не ровня в бою, но те берут численностью. Он, Вален, их понимает, сам из крестьян вышел, но делать нечего, раз приказ такой вышел. Тут приходится выбирать, или крестьянина на сук повесить, либо самому в ту же петлю. Говорил все это старый вояка тихо, оглядываясь, есть ли кто рядом. А я поняла, что жестокость воинской службы не вытравили у Валена сострадание к людям, он не будет зря зверствовать, особенно над мирными жителями. Вот только командир у него настоящая тварь.
А это тварь, то есть господин капитан, все время то выезжал вперед, то, наоборот, ехал в самом конце, замыкая обоз. Только к вечеру, когда начало темнеть, мы добрались до следующей деревни, которая ничем не отличалась от первой, только стояла на берегу большого озера. Противоположный берег был виден, как тонкая полоска, куда закатывалось уходящее на сон светило. А я ведь даже не спросила, как называется солнце этого мира. Опять поняла, что ничего не знаю.
В деревне повторилось все тоже, что уже я видела. Сбор крестьян, приказ и список на разверстку, размещение по избам. Я не знала куда идти, но офицер кивком головы указал на дом, в котором будет квартироваться сам. Здешняя хозяйка, видимо по приказу лэра Ориона, постелила мне за печкой, в маленьком закутке, в котором было душно от прогретой жаром стенки. Мне сунули в руки кружку с молоком и кусок хлеба, которые я заглотила как удав, и легла спать. Хорошо, хоть не заставили петь.
А утром! Утром я проснулась от невнятного шёпота, шарканья ног по дому и тревоги, что подтолкнула меня в плечо, заставив открыть резко глаза. Надо мной склонился с топором бородатый мужик, разглядывая меня. Я заморгала, не в силах выдавить из себя хотя бы звук, не то, что слово. Мужик протянул руку, схватил меня за рубаху и выдернул из моего спального места. Посыпались пуговицы с моей одежды, оголяя грудь, и я оказалась в центре комнаты. В ней было с десяток здоровенных мужиков, вооруженных топорами, а перед ними на полу лежал связанный капитан, зло вращая глазами, но с кляпом во рту. А вот со мной не знали что делать.
- Ты кто им? – спросил один из мужиков, стоящий впереди всех.
- Я певица, менестрель, путешествовала, да вот в деревне на этот отряд напоролась. Офицеру понравилось, как я пою, вот он и повез меня, говорит, в столицу, к его королю.
- Так ты не равенка? – еще один вопрос.
- Нет. Я из страны оборотней иду, - решила я так говорить, потому, что никто из местных там не бывал.
- Вот оно что! И как там, у оборотней? – задал вопрос еще один мужичок небольшого роста, который компенсировала развесистая рыжая борода, придавая ему вид гнома.
Решила не очень фантазировать и озвучила то, что говорила богиня:
- Дичают.
- Да, верно, говорят, что у них все больше рождается волчат, не способных перевоплощаться в людей. А ты?
- Человек я. Решила мир посмотреть, а у вас тут война. Если бы знала, не пошла сюда.
- Значит, ты к этим никакого отношения не имеешь? – опять спросил тот, что стоял впереди, и пнул ногой лежащего капитана. А я поморщилась, все же не переношу я таких действий, хоть и заслуженных. Мужик заметил мою гримасу:
- Что жалко?
- Мне жалко любое живое существо, даже если он и заслужил ваш пинок, - ответила я, но тут же задала свой вопрос. – Что вы собираетесь с ними делать? – и кивнула на капитана.
- Повесим, всех, как воров. По всем избам связали этих ворогов. Взяли моду, обоз за обозом посылают для своей армии.
- Нельзя вам их вешать. Придут другие, когда потеряют этот отряд. Тогда вас уже вешать будут, да еще деревню всю могут пожечь, - поделилась я с ними знаниями из истории войн своего мира. – Лучше сделать это тайно, вроде, как и не было тут никакого отряда, либо уходить всем селом в леса.
Сама ужаснулась, что сказала. Только что пожалела капитана, а сейчас советую убить весь отряд, но по-тихому. Ужас, ужас! Я чувствовала, что кровь отливает от лица, сейчас просто лишусь сознания, чтобы не участвовать в этом триллере. Может, надо придумать что-то другое, без кровопролития? Но что? Мысли лихорадочно заработали, возвращая мне нормальный цвет лица. А ведь офицер все отлично слышит, что мы сейчас обсуждаем.
- А давайте обсудим все без этих, - кивнула я на капитана Ориона. – Да, и получше свяжите, а то он руки уже почти освободил.
Мужики переглянулись, подхватили офицера под руки, и выволокли из дома. Вернулись минут через пять, расселись по лавкам и воззрились на меня, как будто я сейчас им такое скажу, что сразу война закончится.
- Пока война идет, обозы будут ходить один за другим. Надо спрятать все запасы в схроны, оставив в своих амбарах лишь на два дня. Скот тоже в лес угнать, сено туда же. А если какой отряд появиться, то говорить, что был отряд только дня два назад и выгреб все. У вас ничего нет. Обвинения посылать в адрес другого Крыла армии. Вот эти с Восточного. Значит, есть еще Западное, или даже Центральное. Узнайте, какого Крыла солдаты, тогда пусть жалуются друг на друга и разбираются между собой. Этих лучше не убивать, а спрятать в лесу, подальше от деревни. Я против убийств, тем более, что всех не убьете, а беду на деревню наведете. Правда, охранять их придется. А можно еще отряды вооруженные организовать и вылавливать эти отряды еще до прихода в село, тем более, как говорят сами солдаты, такое уже было. Но учтите, они обучены драться, сильны, а поэтому опасны. Вы захватили их сонными, но вряд ли справились, если у них в руках было оружие.
Меня слушали внимательно, с некоторой толикой удивления. Не выдержал главный среди них, наверно, староста:
- А ты, девка, откуда все это знаешь? Грамотная али из благородных?
- Грамотная, - просто ответила я. – В книгах много чего записано полезного, о войне тоже пишут. Решайте сами, что вам выгодно. Вам здесь жить дальше. Да и война неизвестно, как и когда окончится. Вдруг эти равены победят? Тогда ведь отыграются на вас, если узнают, что вы их приказы не выполняли. Кстати, они могут и за молодыми парнями приходить, в свою армию забирать.
Мы так поговорили с добрый час, потом все разошлись, а я осталась одна в доме, правда появилась хозяйка, жена старосты, Алала, и стала готовить завтрак, или по времени, уже обед. Алала была бойкой женщиной, не молчала, разговорилась со мной, делясь известными ей новостями и знаниями, но они не выходили из рамок деревенских.
Весь оставшийся день я наблюдала, как в селе проводились работы по утаиванию запасов зерна, сена и скота. Коров оставили, как и кур, а вот все сверх этого согнали в стадо и погнали в сторону леса. Туда же отправились груженные мешками телеги. Мужчины все время группировались кучками и что-то обсуждали, беседовали с возницами из первого села. Вскоре обоз из восьми телег выехал из деревни. И совсем уж я не ожидала увидеть вечером Валена, солдата, с которым разговаривала по дороге. Я с трудом его узнала, так как он был в обычной сельской одежде, а его залихватские подкрученные вверх усы были подстрижены и выглядели прямой полоской над верхней губой. Образ крестьянина был не полным – не хватало бороды, но зато было заметно, как он улыбнулся, увидев меня.
- Как вы тут? – спросила я его.
- Вот, решил вернуться домой. Я ведь не равен по рождению, меня двадцать лет назад забрали в рекруты во время войны между Равенским королевством и нашим, Толерским. Мне тогда едва семнадцать исполнилось, совсем желторотым был, кроме своего села мира не видел. Не хотел идти, но меня поймали и пригрозили, что в следующий побег отвечать будут мои родные, их повесят. Так я стал солдатом в равенской армии, хоть и толер.
- И вы решили вернуться к себе в Толерское? – опять задала я вопрос, когда мужчина замолчал.
- Да. У меня там братья и сестра, правда, родителей, наверно, уже нет в живых.
- А кто победил в той войне?
- Никто. Война была затяжная, длилась пять лет с переменным успехом то одной, то другой стороны, Это вымотала всех, и короли заключили мир. Я хотел вернуться, но меня поймали и обвинили в дезертирстве. Потом началась другая война, равены все время воют с кем-то из соседей, и меня вместо виселицы отправили на передовую.
Да, отправляться в Равенское королевство хотелось все меньше.
- А твоя страна много воюет?
- Нет. После той войны больше, вроде, не было.
- А ты, Вален, когда отправишься в путь? Тебя могут поймать, и тогда уж точно казнят. Не боишься?
- Я, девочка, такого повидал, что уже ничего не боюсь. Смерти тоже. Лесами пойду, только обходить надо районы боев, а как выйду в тыл к малонам, то и до дома рукой подать.
- Возьмите меня с собой, - неожиданно, даже для самой, попросила я. – Здесь оставаться не хочу, а одной по дорогам страшно ходить. В лесу и подавно, заблужусь. Я здешней местности не знаю. Где, какая страны расположены, тоже.
- Местные мне сказали, что ты, Виорика, от оборотней шла, да только сомневаюсь я , что ты горы смогла пройти одна. Это пострашней, чем идти одной по лесу, - сказал мужчина и вопросительно взглянул на меня, ожидая пояснения, но я пожала плечами, а потом, вспомнив, что я не была одна, а с богиней, сказала:
- Мне помогли, но сейчас я совершенно одна. Помогите, пожалуйста, - я придала просьбе все своё желание, и Вален согласился.
- Хорошо. Но пойдем быстро, меня слушаешься во всем, и не стонать.
Я согласно закивала головой, радостно улыбаясь. Я нашла себе спутника!
- Виорика, иди за мной след в след, это болото, видимо, имеет топкие места. Надо было пойти правее, но там солдаты.
Мы брели по колено в воде, в которой я рисковала потерять свои кроссовки. Три дня ходьбы по лесной тропе, указанной местными крестьянами, закончились тем, что мы чуть не налетели на лагерь равенской армии. А встречаться с ними нам не хотелось. Пришлось искать обходной путь. Только наткнулись на болото. И конца ему не было.
- Как же я хочу выйти на сухую тропу! – воскликнула я, с трудом вытягивая ногу из очередной глубокой ямы, в которую угодила. Впереди шел и чертыхался Вален, прощупывая шестом перед собой путь.
А вот следующий шаг я сделала по твердой земле! Это что? Я опять использовала свой дар? Тут же послышался удивленный возглас Валена:
- Что такое? Шест указал на канаву, а ноги ступили по сухой земле? И воды нет. Вроде на тропу сухую вышли. Слава богине!
Действительно, слева и справа от нас колыхалось водяной ряской болото, а перед нами была твердая дорожка, по которой мы пошли уже более уверенно. Я ликовала! И хорошо, что Вален воспринял это не как нечто необычное.
Когда зашли в лес, сделали привал. Крестьяне снабдили нас кое-какой провизией, но она заканчивалась, поэтому решили искать ближайшую деревню, и если в ней нет солдат, раздобыть еды, правда, с деньгами проблема. У меня их вообще нет, а у Валена сущие гроши.
- Рика, не переживай. Руки у меня есть, без куска хлеба не останемся. Заработаю.
И тут я вспомнила, что я хотела стать певицей и зарабатывать пением себе на жизнь! Так неужели не напою и не наиграю себе тоже на кусок хлеба? Стало спокойнее. Надо только подобрать репертуар. Перед военными я уже выступала и знаю, какие песни им понравятся. Перед крестьянами можно спеть что-то на слова Есенина, про поля, березы и клены.
Вален оказался нормальным дядькой. Относился ко мне, как к дочери, которой у него не было. И дома своего, кроме казармы, у него тоже не нет. Но он оказался хорошим рассказчиком, и я закидывала его вопросами, на которые он обстоятельно отвечал. Ну, то, что знал. Немного поведал о географии. Мы, оказывается, сейчас в самом центре самого большого и населенного материка. Два десятка королевств, больших княжеств и даже герцогств делили земли континента между собой. Среди них было княжество оборотней, отделенное от всех горами, и последнее время почти не ведущее ни с кем отношений. Укрылись горами, как стеной, и не пускают к себе никого. У драконов сейчас нет вообще своей земли, хотя еще две сотни лет назад это было большое королевство. Но драконов стало так мало, что они не могли защитить свою территорию, её заселили люди, обосновав несколько королевств, деля земли между собой войнами. Сейчас драконы живут небольшими общинами в некоторых городах, а некоторые ушли в горы далеко на юге.
- Боль, уйди! – а потом, ехидно добавила. – Перейди на тирана!
Стала прислушиваться к своим ощущениям, плечо перестало саднить, но вот офицер, сидевший и чистивший свою саблю, даже не встрепенулся. Вот, дура! Я же не могу причинять вред своим даром никому, даже таким тварям, как этот солдафон. Обидно!
Незаметно отодвинула край рубашки и посмотрела на плечо. Ничего. Даже следов крови и царапин не осталось на коже. Кровь только на рубашке. Здорово! Я сидела и улыбалась своему успешному опыту, это же значит, что я могу лечить любого. Настроение поднялось, захотелось петь, а в памяти всплывала лишь песенка из «Бременских музыкантов» (стихи Ю.Энтина):
Ничего на свете лучше нету,
Чем бродить друзьям по белу свету.
Тем, кто дружен, не страшны тревоги,
Нам любые дороги дороги...
Когда я закончила петь, то заметила, что тиран смотрит на меня опять. Даже забыл чистить свою железку.
Мы выехали чуть позже. Не обошлось без скандала между крестьянами и солдатами. Последние решили прихватить кое-что помимо списка разверстки. Сначала ругань женщин, недовольное ворчание мужчин, а потом и свист кнута солдата по крестьянской спине огласили площадь, где формировался обоз из восьми подвод. Я уже к тому моменту сидела на телеге, обхватив руками инструменты, а спиной привалившись к своему рюкзаку. Происходящее передо мной напоминало эпизод какого-то фильма, если бы не было действительностью, режущей душу надрывным женским криком. Офицер был в ярости, разразился речью о предательстве и виселице для тех, кто жалеет кусок хлеба для освободителей. Он гарцевал на коне перед деревенскими мужиками, взиравшими на него с тихой ненавистью. Если так продолжится дальше, то вскоре эти крестьяне возьмутся за оружие.
Дорога петляла по лесу, изредка выныривая на открытое поле. Как я поняла из разговоров солдат, наш путь лежал через несколько деревень, которые тоже должны поставить продовольствие, а затем доставить все в армию Восточного Крыла, что движется на столицу княжества Малонского. Значит, я не скоро попаду в Равенское королевство.
По дороге познакомилась с несколькими солдатами, что ехали по периметру обоза, внимательно вглядываясь в окружавший нас лес. И только на открытом месте расслаблялись. Да на них уже нападали! Солдат по имени Вален, лет под сорок дядечка с сединой в волосах и усах, подтвердил мои догадки. На их отряд еще не покушались, но другие отряды уже испытали на себе гнев разъяренных крестьян. Конечно, деревенские солдатам не ровня в бою, но те берут численностью. Он, Вален, их понимает, сам из крестьян вышел, но делать нечего, раз приказ такой вышел. Тут приходится выбирать, или крестьянина на сук повесить, либо самому в ту же петлю. Говорил все это старый вояка тихо, оглядываясь, есть ли кто рядом. А я поняла, что жестокость воинской службы не вытравили у Валена сострадание к людям, он не будет зря зверствовать, особенно над мирными жителями. Вот только командир у него настоящая тварь.
А это тварь, то есть господин капитан, все время то выезжал вперед, то, наоборот, ехал в самом конце, замыкая обоз. Только к вечеру, когда начало темнеть, мы добрались до следующей деревни, которая ничем не отличалась от первой, только стояла на берегу большого озера. Противоположный берег был виден, как тонкая полоска, куда закатывалось уходящее на сон светило. А я ведь даже не спросила, как называется солнце этого мира. Опять поняла, что ничего не знаю.
В деревне повторилось все тоже, что уже я видела. Сбор крестьян, приказ и список на разверстку, размещение по избам. Я не знала куда идти, но офицер кивком головы указал на дом, в котором будет квартироваться сам. Здешняя хозяйка, видимо по приказу лэра Ориона, постелила мне за печкой, в маленьком закутке, в котором было душно от прогретой жаром стенки. Мне сунули в руки кружку с молоком и кусок хлеба, которые я заглотила как удав, и легла спать. Хорошо, хоть не заставили петь.
А утром! Утром я проснулась от невнятного шёпота, шарканья ног по дому и тревоги, что подтолкнула меня в плечо, заставив открыть резко глаза. Надо мной склонился с топором бородатый мужик, разглядывая меня. Я заморгала, не в силах выдавить из себя хотя бы звук, не то, что слово. Мужик протянул руку, схватил меня за рубаху и выдернул из моего спального места. Посыпались пуговицы с моей одежды, оголяя грудь, и я оказалась в центре комнаты. В ней было с десяток здоровенных мужиков, вооруженных топорами, а перед ними на полу лежал связанный капитан, зло вращая глазами, но с кляпом во рту. А вот со мной не знали что делать.
- Ты кто им? – спросил один из мужиков, стоящий впереди всех.
- Я певица, менестрель, путешествовала, да вот в деревне на этот отряд напоролась. Офицеру понравилось, как я пою, вот он и повез меня, говорит, в столицу, к его королю.
- Так ты не равенка? – еще один вопрос.
- Нет. Я из страны оборотней иду, - решила я так говорить, потому, что никто из местных там не бывал.
- Вот оно что! И как там, у оборотней? – задал вопрос еще один мужичок небольшого роста, который компенсировала развесистая рыжая борода, придавая ему вид гнома.
Решила не очень фантазировать и озвучила то, что говорила богиня:
- Дичают.
- Да, верно, говорят, что у них все больше рождается волчат, не способных перевоплощаться в людей. А ты?
- Человек я. Решила мир посмотреть, а у вас тут война. Если бы знала, не пошла сюда.
- Значит, ты к этим никакого отношения не имеешь? – опять спросил тот, что стоял впереди, и пнул ногой лежащего капитана. А я поморщилась, все же не переношу я таких действий, хоть и заслуженных. Мужик заметил мою гримасу:
- Что жалко?
- Мне жалко любое живое существо, даже если он и заслужил ваш пинок, - ответила я, но тут же задала свой вопрос. – Что вы собираетесь с ними делать? – и кивнула на капитана.
- Повесим, всех, как воров. По всем избам связали этих ворогов. Взяли моду, обоз за обозом посылают для своей армии.
- Нельзя вам их вешать. Придут другие, когда потеряют этот отряд. Тогда вас уже вешать будут, да еще деревню всю могут пожечь, - поделилась я с ними знаниями из истории войн своего мира. – Лучше сделать это тайно, вроде, как и не было тут никакого отряда, либо уходить всем селом в леса.
Сама ужаснулась, что сказала. Только что пожалела капитана, а сейчас советую убить весь отряд, но по-тихому. Ужас, ужас! Я чувствовала, что кровь отливает от лица, сейчас просто лишусь сознания, чтобы не участвовать в этом триллере. Может, надо придумать что-то другое, без кровопролития? Но что? Мысли лихорадочно заработали, возвращая мне нормальный цвет лица. А ведь офицер все отлично слышит, что мы сейчас обсуждаем.
- А давайте обсудим все без этих, - кивнула я на капитана Ориона. – Да, и получше свяжите, а то он руки уже почти освободил.
Мужики переглянулись, подхватили офицера под руки, и выволокли из дома. Вернулись минут через пять, расселись по лавкам и воззрились на меня, как будто я сейчас им такое скажу, что сразу война закончится.
- Пока война идет, обозы будут ходить один за другим. Надо спрятать все запасы в схроны, оставив в своих амбарах лишь на два дня. Скот тоже в лес угнать, сено туда же. А если какой отряд появиться, то говорить, что был отряд только дня два назад и выгреб все. У вас ничего нет. Обвинения посылать в адрес другого Крыла армии. Вот эти с Восточного. Значит, есть еще Западное, или даже Центральное. Узнайте, какого Крыла солдаты, тогда пусть жалуются друг на друга и разбираются между собой. Этих лучше не убивать, а спрятать в лесу, подальше от деревни. Я против убийств, тем более, что всех не убьете, а беду на деревню наведете. Правда, охранять их придется. А можно еще отряды вооруженные организовать и вылавливать эти отряды еще до прихода в село, тем более, как говорят сами солдаты, такое уже было. Но учтите, они обучены драться, сильны, а поэтому опасны. Вы захватили их сонными, но вряд ли справились, если у них в руках было оружие.
Меня слушали внимательно, с некоторой толикой удивления. Не выдержал главный среди них, наверно, староста:
- А ты, девка, откуда все это знаешь? Грамотная али из благородных?
- Грамотная, - просто ответила я. – В книгах много чего записано полезного, о войне тоже пишут. Решайте сами, что вам выгодно. Вам здесь жить дальше. Да и война неизвестно, как и когда окончится. Вдруг эти равены победят? Тогда ведь отыграются на вас, если узнают, что вы их приказы не выполняли. Кстати, они могут и за молодыми парнями приходить, в свою армию забирать.
Мы так поговорили с добрый час, потом все разошлись, а я осталась одна в доме, правда появилась хозяйка, жена старосты, Алала, и стала готовить завтрак, или по времени, уже обед. Алала была бойкой женщиной, не молчала, разговорилась со мной, делясь известными ей новостями и знаниями, но они не выходили из рамок деревенских.
Весь оставшийся день я наблюдала, как в селе проводились работы по утаиванию запасов зерна, сена и скота. Коров оставили, как и кур, а вот все сверх этого согнали в стадо и погнали в сторону леса. Туда же отправились груженные мешками телеги. Мужчины все время группировались кучками и что-то обсуждали, беседовали с возницами из первого села. Вскоре обоз из восьми телег выехал из деревни. И совсем уж я не ожидала увидеть вечером Валена, солдата, с которым разговаривала по дороге. Я с трудом его узнала, так как он был в обычной сельской одежде, а его залихватские подкрученные вверх усы были подстрижены и выглядели прямой полоской над верхней губой. Образ крестьянина был не полным – не хватало бороды, но зато было заметно, как он улыбнулся, увидев меня.
- Как вы тут? – спросила я его.
- Вот, решил вернуться домой. Я ведь не равен по рождению, меня двадцать лет назад забрали в рекруты во время войны между Равенским королевством и нашим, Толерским. Мне тогда едва семнадцать исполнилось, совсем желторотым был, кроме своего села мира не видел. Не хотел идти, но меня поймали и пригрозили, что в следующий побег отвечать будут мои родные, их повесят. Так я стал солдатом в равенской армии, хоть и толер.
- И вы решили вернуться к себе в Толерское? – опять задала я вопрос, когда мужчина замолчал.
- Да. У меня там братья и сестра, правда, родителей, наверно, уже нет в живых.
- А кто победил в той войне?
- Никто. Война была затяжная, длилась пять лет с переменным успехом то одной, то другой стороны, Это вымотала всех, и короли заключили мир. Я хотел вернуться, но меня поймали и обвинили в дезертирстве. Потом началась другая война, равены все время воют с кем-то из соседей, и меня вместо виселицы отправили на передовую.
Да, отправляться в Равенское королевство хотелось все меньше.
- А твоя страна много воюет?
- Нет. После той войны больше, вроде, не было.
- А ты, Вален, когда отправишься в путь? Тебя могут поймать, и тогда уж точно казнят. Не боишься?
- Я, девочка, такого повидал, что уже ничего не боюсь. Смерти тоже. Лесами пойду, только обходить надо районы боев, а как выйду в тыл к малонам, то и до дома рукой подать.
- Возьмите меня с собой, - неожиданно, даже для самой, попросила я. – Здесь оставаться не хочу, а одной по дорогам страшно ходить. В лесу и подавно, заблужусь. Я здешней местности не знаю. Где, какая страны расположены, тоже.
- Местные мне сказали, что ты, Виорика, от оборотней шла, да только сомневаюсь я , что ты горы смогла пройти одна. Это пострашней, чем идти одной по лесу, - сказал мужчина и вопросительно взглянул на меня, ожидая пояснения, но я пожала плечами, а потом, вспомнив, что я не была одна, а с богиней, сказала:
- Мне помогли, но сейчас я совершенно одна. Помогите, пожалуйста, - я придала просьбе все своё желание, и Вален согласился.
- Хорошо. Но пойдем быстро, меня слушаешься во всем, и не стонать.
Я согласно закивала головой, радостно улыбаясь. Я нашла себе спутника!
Глава 3.
- Виорика, иди за мной след в след, это болото, видимо, имеет топкие места. Надо было пойти правее, но там солдаты.
Мы брели по колено в воде, в которой я рисковала потерять свои кроссовки. Три дня ходьбы по лесной тропе, указанной местными крестьянами, закончились тем, что мы чуть не налетели на лагерь равенской армии. А встречаться с ними нам не хотелось. Пришлось искать обходной путь. Только наткнулись на болото. И конца ему не было.
- Как же я хочу выйти на сухую тропу! – воскликнула я, с трудом вытягивая ногу из очередной глубокой ямы, в которую угодила. Впереди шел и чертыхался Вален, прощупывая шестом перед собой путь.
А вот следующий шаг я сделала по твердой земле! Это что? Я опять использовала свой дар? Тут же послышался удивленный возглас Валена:
- Что такое? Шест указал на канаву, а ноги ступили по сухой земле? И воды нет. Вроде на тропу сухую вышли. Слава богине!
Действительно, слева и справа от нас колыхалось водяной ряской болото, а перед нами была твердая дорожка, по которой мы пошли уже более уверенно. Я ликовала! И хорошо, что Вален воспринял это не как нечто необычное.
Когда зашли в лес, сделали привал. Крестьяне снабдили нас кое-какой провизией, но она заканчивалась, поэтому решили искать ближайшую деревню, и если в ней нет солдат, раздобыть еды, правда, с деньгами проблема. У меня их вообще нет, а у Валена сущие гроши.
- Рика, не переживай. Руки у меня есть, без куска хлеба не останемся. Заработаю.
И тут я вспомнила, что я хотела стать певицей и зарабатывать пением себе на жизнь! Так неужели не напою и не наиграю себе тоже на кусок хлеба? Стало спокойнее. Надо только подобрать репертуар. Перед военными я уже выступала и знаю, какие песни им понравятся. Перед крестьянами можно спеть что-то на слова Есенина, про поля, березы и клены.
Вален оказался нормальным дядькой. Относился ко мне, как к дочери, которой у него не было. И дома своего, кроме казармы, у него тоже не нет. Но он оказался хорошим рассказчиком, и я закидывала его вопросами, на которые он обстоятельно отвечал. Ну, то, что знал. Немного поведал о географии. Мы, оказывается, сейчас в самом центре самого большого и населенного материка. Два десятка королевств, больших княжеств и даже герцогств делили земли континента между собой. Среди них было княжество оборотней, отделенное от всех горами, и последнее время почти не ведущее ни с кем отношений. Укрылись горами, как стеной, и не пускают к себе никого. У драконов сейчас нет вообще своей земли, хотя еще две сотни лет назад это было большое королевство. Но драконов стало так мало, что они не могли защитить свою территорию, её заселили люди, обосновав несколько королевств, деля земли между собой войнами. Сейчас драконы живут небольшими общинами в некоторых городах, а некоторые ушли в горы далеко на юге.
