- Смотри, сейчас она вырастет перед нами, огромная свечная гора.
       И правда, гора появилась будто бы ниоткуда.
       - Она скрыта туманами от посторонних глаз, но мы ее видим.
       Бабка пристально смотрела на меня, будто пытаясь понять, вижу ли я гору. А я во все глаза смотрела на гору. Она была гигантской и состояла из миллионов сыпучих гранул.
       - Насыпай сколько надо.
       Сначала я помогла бабушке насыпать две корзины, которые висели с двух сторон седла коника. Зачерпнула с горы парафина в свою корзину. Она стала очень тяжелой.
       Около дома Настасьи Андреевны мы попрощались, договорившись встретиться вечером. И каждая пошла домой.
       Еле дошла я до своего жилища и поставила все на крыльцо. Посадила фитили, это было не очень сложно. Ямка, семечко, вода. На столбе с новостями было написано, что сегодня третий день, а это значит у меня всего день, чтобы изготовить тысячу свечей.
       В доме развернула форму для свечей. Это оказалось обычное полено, распиленное надвое, и в каждой половинке выдолблены углубления. Насколько я поняла, надо растопить воск на печи, и залить внутрь этой формы, придерживая фитиль. Вроде не сложно. Но тысяча точно не успеет застыть за день. Даже если только этим и заниматься. Но если делать не буду, вызову подозрения, так что надо постараться.
       На Свечино опускался вечер, я зажгла вчерашнюю свечу, стукнув по столу, перекусила и стала ждать бабушку.
       Скоро скрипнули ворота. В окне мелькнул красный кокошник, и в дом зашла улыбающаяся Настасья Андреевна.
       Она мне показала, что сначала надо немного смочить форму мыльной водой, чтобы воск к ней не пристал. А затем, как я и думала, просто залить и ждать. Мы сходили в огород, где фитили уже показались из земли. Вырвали один и залили свечу. Правда, у меня возникла проблема зажечь печку, чтобы растопить воск.
       Бабушка положила обе ладони внутрь печи и сказала: «Гори, гори ясно!» И пламя начало разжигаться внутри печи. Интересно, такая магия только у жителей Свечино есть? Смогу ли я разжечь печь?
       Пока свеча застывала в форме, мы болтали. Настасья Андреевна очень хотела больше узнать, что там за морями. Я вспомнила законы, которые недавно прочитала в книге. Решила рассказать сводку утренних городских новостей, которые читала вчера по пути на работу: кого-то сбили на дороге, кого-то посадили в тюрьму за коррупцию, бытовые конфликты, убийства – в общем, все то, чем обычно пестрят заголовки городских газет. Рассказала, что родители в аварии погибли, а я чудом спаслась. И воспитывала меня бабушка.
       - А жених-то есть?
       Бабушка лукаво смотрела на меня и улыбалась. Неужели этот вопрос задают бабушки во всех мирах? Что за вселенский сговор бабушек? Рассказала про работу, унылые будни, и что на свидание собиралась впервые за пару лет, да тут очутилась вместо кафе. И что в том мире нет магии.
       - Совсем?
       - Совсем, ни у кого нет способностей, и магию считают не более чем детской сказкой.
       - Ничего себе, какой ужасный мир! Не удивительно, что ты сюда вернулась. Лучше веками свечи делать.
       Я не стала спорить с бабушкой. Но она почему-то была уверена, что я именно вернулась сюда. Свеча наша уже застыла, и под диктовку я аккуратно развязала платок, которым мы замотали форму, чтобы воск не растекся. Затем отсоединила половину формы, следом аккуратно отсоединила вторую. Получилась обычная свеча. Моя первая свеча. Я собой гордилась, глядя на нее. Бабушку это веселило.
       - Так, теперь ее надо зарядить. Смотри, надо взять ее в ладони и представить, как она загорается, горит и сгорает до конца в твоих руках.
       - И все?
       - И все!
       Я взяла свечу в ладони. Уставилась на фитилек.
       - Теперь представляй!
       - Представляю.
       В моем воображении свеча и загорелась, и прогорела до конца. Но баба Настя сидела нахмурившись. Наверное, что-то шло не так.
       - Представляй лучше, - строго сказала она, внимательно глядя на меня и на свечу.
       Я вновь уставилась на фитиль и про себя умоляла эту свечку зарядиться. И вдруг свеча стала теплой в моих ладонях.
       - Получилось! Видишь, ты не растеряла магию за морями. А теперь давай зажжем.
       Я вспомнила вчерашние попытки с танцами у свечи. Стучать по столу явно не помогло бы, эта свеча не отсыревшая.
       - Изобрази пламя, - скомандовала бабушка.
       Я сделала вертикальную волну пальцами.
       - Это что?
       - Пламя.
       Моя гостья расхохоталась и замотала головой.
       - Вот пламя, - она свела две ладошки вертикальной лодочкой, кончики пальцев соприкасались.
       Я повторила жест, фитиль на свече разгорелся ровным пламенем.
       - Ну вот, видишь.
       Мы с бабушкой еще немного поболтали, и она ушла домой кормить коника.
       
       А я принялась делать свечи одну за другой. В среднем, на застывание одной свечи уходило минут пять. Если набрать несколько таких форм, дело явно пошло бы быстрее.
       Из разговора с бабушкой я также узнала, что желтая монета – это самая дешевая, на нее можно купить только еду да фитили. Десять желтых – это одна зеленая. На нее можно купить уже одежду какую. Десять зеленых – это красная монета. На красные монеты можно купить летающую ступу, упряжку гусей-лебедей, летающий корабль или коника.
       Еще я узнала, куда можно банки сдать. Это было на другом конце деревни. Так что следующим утром я проснулась с первыми петухами, вырыла глубокую яму во дворе, вылила в нее остатки того, что хранилось в этих древних банках, и зарыла, стараясь не дышать. Затем промыла стекляшки и сложила в корзину.
       Через все Свечино отправилась на Первую улицу. Кстати, оказалось, что я на Пятой живу, самой далекой от ворот, ведущих в Столичное. В доме номер десять.
       На площади такую рань никого не было. Я подошла к новостному столбу почитать свежие сплетни, но новой информации не появилось. Не очень профессиональные тут журналисты, хотя, может, просто новостей нет.
       Дома на Первой улице выглядели больше и были богаче украшены внешне, чем на моей. Резные двери, ставни, на перилах лестницы одного их домов была вырезана деревянная голова коника. Очень красиво. Дом, который был мне нужен, располагался вблизи ворот, ведущих в Столичье. Высокое крыльцо, лестницы на которое вели с двух сторон. Крышу над крыльцом поддерживали четыре колонны, которые обвивала лоза. Но если подойти ближе, то можно заметить, что лоза тоже вырезана из дерева, очень искусная работа.
       Я поднялась по лестнице на крыльцо и постучала в дверь. На двери было тиснение той же прекрасной лозы, разукрашенное золотой краской. Очень богато смотрелось.
       - Кого это принесло так рано?
       За дверью раздалось шарканье и вышел старичок с взъерошенными седыми волосами и курительной трубкой в зубах.
       - Чего тебе?
       Он увидел корзину с банками и сказал, что больше двух зеленых не даст. Я сразу согласилась, ведь даже не надеялась на такую щедрость. Наверное, продешевила, но не в моем положении торговаться.
       - Иди за мной, - скомандовал старичок и пошаркал в дом. Я зашла в сени и увидела на полках сотни свечей, все готовились завтра их сдавать.
       Из сеней вели две двери. Старичок открыл правую и стал спускаться куда-то вниз. Я последовала за ним. Ступени на лестнице были широкими, но с корзиной, полной банок, было очень не просто. Я старалась делать это очень осторожно, ведь если разобью, двух зеленых мне не видать.
       Мы спустились в подвал. Тут было темно и пахло сыростью. Я стояла на земле. Наверное, это погреб, и мы сейчас под домом.
       - Ставь туда, - старичок махнул костлявой рукой вправо.
       В погребе стояли банки разных размеров и цветов. Они занимали почти всю площадь, некоторые банки стояли друг на друге. Я пошла в указанный угол, поставила корзину на землю, аккуратно выставила все банки и вернулась к двери. Старичок довольно крякнул, пожевал трубку и выпустил ртом дым.
       - Как раз нужные цвета для витража. Подымайся, сейчас вынесу тебе зеленые.
       Мы поднялись в сени, и он ушел в левую дверь, вернулся очень быстро, сунул в руку две зеленые монеты и захлопнул входную дверь прямо перед моим носом, едва успела отскочить. Я посмотрела на зеленые монеты, на них также была посередине изображена корона. Корзину отдам позже, она мне еще понадобится, ведь я решила сходить в Столичье и купить несколько форм, чтобы сделать больше свечей.
       Большие ворота высились через пару домов. Открыть их было просто, так что я свободно вышла за пределы Свечного. Справа вдали виднелась река, а слева располагалось поле. Вперед вела насыпная песчаная дорога. По ней я и пошла.
       

Глава 4

       Идти было прилично, наверное, я шла аж до вторых петухов. Вскоре показались такие же высокие ворота. Я зашла в них. Столичье напоминало Свечное, только было в разы больше.
       Дорога была широкой, и по обе стороны на домах висели таблички, извещающие, что это за лавка. Я нашла лавку, где делали деревянную мебель и зашла внутрь. Надо мной прозвенели три колокольчика. В лавке уже находился какой-то посетитель. Это был высокий мужчина в красной рубахе, расшитой золотом, и белых брюках. Стоял он ко мне спиной. Плотник, завидев второго гостя, извинился и оставил мужчину выбирать что-то.
       - Добрый день, Иван Иваныч, за чем пожаловали?
       - Иван Иваныч, подскажите, есть ли у Вас формы для свечей?
       - Конечно, конечно, проходите. И он повел меня к полкам у стены. – Выбирайте. Те, что сверху, стоят зеленую, нижние по пять желтых.
       

Продавец вернулся к первому гостю, а я стала рассматривать формы. Они были все почти одинаковыми, отличались количеством отверстий для заливки. Были по одному, два, три и даже десять свечей за раз можно было заливать. Мне бы взять как раз эти десять, но смогу ли я утащить такую деревяшку, наверняка она тяжелая.

       - Юля?
       Низкий мужской голос раздался прямо над моим ухом, от неожиданности я подпрыгнула и вскрикнула.
       - Ааа!
       - Аааа она возьмет это, - сказал мужчина, перекрикивая меня, и ткнул в форму для свечей на десять штук.
       - Как пожелаете. Пока продавец снимал форму и упаковывал, мужчина положил зеленую монету на прилавок. Это был Антон. Я во все глаза смотрела и поверить не могла. Парень, с которым у меня должно было быть свидание. Черные волосы, карие глаза, нос с горбинкой, пухлые губы – все как на фото.
       Мужчина взял форму, попрощался с продавцом, схватил меня за локоть и практически выволок на улицу. Продавец смотрел на нас с явным интересом.
       - Ты чего тут делаешь?
       Антон был намного выше меня, и прошипел это нагнувшись, чтобы только я слышала, что он говорит.
       - У меня, знаешь ли, такой же вопрос.
       Он стоял напротив, уставившись, и не моргал.
       - Не идет тебе этот кокошник, на убогую похожа.
       Я раскраснелась от такой наглости, ну, знаете! Еще и оскорблять он меня тут будет.
       - Спасибо за помощь в выборе формы, но я сама могла купить.
       - Могла?!
       - Да, могла. А теперь мне надо идти, чтобы успеть свечи изготовить.
       Я хотела взять форму из его рук, но он развернулся и пошел к воротам, бросив на ходу:
       - Она тяжелая, помогу тебе донести.
       За ворота мы вышли молча. Он иногда поглядывал на меня и качал головой.
       - Ты кому-то рассказывала, кто ты?
       - И попасть в темницу? Нет уж, спасибо.
       - Молодец, законы почитала. Как же ты сюда попала, ума не приложу, разве только… А где ты оказалась?
       - В сенях Настасьи Андреевны. Они меня за Аньку какую-то приняли.
       - Аньку, - как-то задумчиво повторил Антон. - Давай зайдем к бабушке, поговорить надо.
       - Мне сначала к Василисе б забежать, отдать корзину, она мне дала скатерти-самобранки до дому донести.
       Пока мы шли по дороге, я увидела на поле ромашки.
       - Погоди!
       Побежала к полю, посмотрела, потрогала, понюхала – точно ромашки. Нарвала целый букет, положила в корзину. Недалеко росли колокольчики, клевер и зверобой. Все они тоже отправились в мою корзину.
       Набрав цветов, вернулась в Антону на дорогу, и мы продолжили путь в Свечное.
       - Ты никому ничего не говори, будем придерживаться легенды с Аней.
       - А если она вернется?
       - Аня не вернется, - сказал мужчина и нахмурил брови, показывая всем своим видом, что разговор окончен. Но мне надо было узнать все, что произошло.
       - А ты кто такой?
       - Сын короля, Антон Иванович.
       Я прыснула со смеху. Это значит, я тогда на свидание с сыном короля ходила. Антон смотрел на меня с некоторым испугом, а мне казалось, что я с ума схожу. Магический мир, свечная гора, сын короля – как-то слишком для одного неудавшегося свидания.
       Мы остановились прямо перед воротами в Свечное.
       - Если кто-то узнает, как ты сюда попала, оба в темнице сгнием, несмотря что я сын королевский. Так что я тебе помогу, чем смогу, а позже в библиотеке гляну, как тебя вернуть домой.
       Я кивнула, но не была уверена, что хочу домой. Никакой магии, криминальные сводки, мерзкая погода и вечная гонка на работе. А хочу ли я туда возвращаться? Пока размышляла, мы подошли к лавке с надписью про скатерти-самобранки.
       Василиса с радостью нас приняла. Я отдала ей корзину и почти все ромашки.
       - Это в благодарность, за помощь. Надеюсь, из этих ромашек получится вкусный чай.
       - Чай получится самый лучший, спасибо тебе, Юленька, - Василиса расплылась в доброй улыбке.
       - И мы еще возьмем самобранку с пирогами. И положи туда пару сладких морковок.
       Василиса все упаковала и передала Антону, поклонившись. Вообще пока мы шли, я заметила, что все кланяются при виде нас, а мужчина будто и не замечал этого. Было очень странно. Хотя чего странного, сын короля.
       Настасья Андреевна сидела на крылечке и вязала. Коник лежал на травке и грелся на солнышке.
       Увидев нас, бабушка удивленно вскинула брови.
       - Настасья Андреевна, добрый день, разрешите чаю с вами выпить?
       Антон обаятельно улыбнулся.
       Бабушка пригласила нас в дом, пропуская вперед парня. Когда Антон прошел в сени, остановила меня.
       - Ты неправильно надела кокошник, дай поправлю.
       И начала его ерзать по голове, вырвав пару волос.
       - Ау, ау, больно.
       - Вот так, теперь правильно.
       - Спасибо, - буркнула я и прошла в комнату, где Антон уже расстелил скатерть.
       - Рассказывай, где ты появилась, - сказал он серьезно, когда разлил всем чаю.
       Я посмотрела на бабу Настю. Она пригубила чаю и откусила бруснично-яблочного пирога.
       - В сенях. Меня будто всосало в ресторан, думала сквозняк, а поднимаю голову – кладовка чья-то.
       - У меня что, портал в сенях? – испугалась бабушка.
       - Не думаю. Ты же пыталась обратно вернуться?
       - Десятки раз, не вышло.
       - А мы-то как с Марфой испугались, думали, ноги прям тут и протянем. Девка незнакомая вваливается в дом почти что ночью. Пришлось прикинуться, что дочка ты моя, Анька. А ты еще несговорчивая такая, Юля говорит, меня зовут. Еле Марфу убедила, что ты похожа.
       Антон положил ладонь на руку бабушки.
       - Мне жаль.
       - Да, былое дело, - отмахнулась она. – Но ты, и правда, на нее очень похожа.
       - Ну, мы пойдем, Настасья Андреевна.
       - Береги Юлю, сынок.
       Бабушка смахнула скатившуюся по морщинистой щеке слезу и встала нас проводить.
       Антон подошел к конику во дворе и положил перед ним две морковки. Что-то сказал на ухо и оба рассмеялись. Когда мы выходили за ворота, бабушка гладила коника по голове, а он уплетал морковку.
       - С дочкой что-то случилось, да?
       - Померла она. Водяной на дно утащил.
       - Чего?
       - Баба Настя – русалка, сбежавшая от Водяного.
       Час от часу не легче. Сначала сын короля. Теперь водяные какие-то, русалки. Я что, в мультяшной вселенной?
       - Почему сбежала?
       - Влюбилась, знамо дело. Да такая сильная любовь была, что она однажды и сбежала сюда. А водяной злость затаил. Как-то дочка ее с внучкой гуляли вдоль реки, плескались, да Водяной их утопил.