Раздавшийся из леса крик не позволил ему этого.
На арену боя выскочил Анатолий – в разодранной острыми когтями одежде, с окровавленным мечом, перемазанный своей и чужой кровью, тяжело дышащий и очень напуганный. Взгляд его диких глаз метнулся к Ашету, как к человеку более сильному и способному.
- Там… там кругом монстры, патрон… Я не знаю, как я…
- Где Антон? – перебил его охотник, сдвигая брови и поднося к губам флейту. Страж неопределенно мотнул головой.
- Я… я не знаю, патрон, не знаю… Он… сбежал, бежал от меня, спрятался… не знаю…
- Тоже мне, дядя, - прорычал услышавший эту исповедь Барт, кое-как отбивающийся левой рукой с зажатым в ней мечом от клацперов, определенно вознамерившихся его сожрать, - Бросил мальчишку в лесу и даже не знает, что с ним!
Анатолий, вспыхнув от гнева, раздраженно взмахнул мечом и, резко повернувшись, указал его острием на дирижирующего битвой Доната.
- Если бы не эта тварь… - зарычал он и, не договорив, метнулся вперед.
- Стой! – Ашет, прекрасно сознающий, насколько рискованно это может быть, торопливо обхватил губами мундштук флейты, начиная какую-то мелодию.
Мелодия сорвалась на визг и оборвалась в самом начале. Флейта, забитая песком, выскользнула из парализованных заклятием пальцев. Колдун демонически расхохотался и, прижав руку к груди, набрал полную грудь воздуха, выдыхая затем залп горячего пламени. Толя, лишь каким-то чудом сумевший заблаговременно упасть, закрыл голову руками, чувствуя, как обгорают волосы на затылке и как нагревается ткань камзола.
- Духи, да восстаньте же, черт бы вас побрал!
Карина, почти висящая в объятиях дерева, яростно топнула ногой по ветке. Ствол недовольно зашумел, заворчал, заскрипел, но дух его к мольбам, требованиям шаманки, по-видимому, остался безучастен.
Донат самодовольно хохотнул.
- Не старайся, девочка. Твоя магия слаба предо мной, а мне достанет силы не дать тебе колдовать! Твои духи мне здесь ни к черту…
Его слова оборвал неожиданный звук нежной, протяжной мелодии, донесшийся со стороны леса. Скрипичной мелодии.
Монстры замерли, прекращая бросаться на людей, медленно поворачивая оскаленные морды туда, откуда неслась мелодия. Колдун, видя, чувствуя, что теряет власть над ними, спешно принялся что-то бормотать, складывая из пальцев непонятные жесты, что-то бесконечно чертя в воздухе…
Фредо, пользуясь мгновенной передышкой, набрал побольше воздуха и изо всех сил, вкладывая весь блуждающий по его телу ток в одно действие, метнул в него ярко-синюю, пылающую молнию.
Донат поймал ее открытой ладонью и, сжав, скатав в маленький шарик, запустил обратно.
От этого разряда Фредо спас Эрнесто, наплевавший на возможную опасность, и ухвативший друга за плечи, уводящий его с линии атаки.
Скрипка все играла, даря успокоение мятежным душам, приманивая монстров, заставляя их медленно уходить с лесной поляны. Дождь, хлещущий с небес, начал слабеть. Молнии сверкали все реже, и спустя несколько мгновений Мартын, наконец, получил возможность перевести дух, не уворачиваясь от них непрестанно.
Карина, резко выдохнув, выпустила поддерживающие ее ветви и легко соскользнула на землю, ласково проводя ладонью по стволу одного из деревьев.
- Восстань, - шепнула она, обращая всю свою энергию, всю свою силу лишь на одно действие, на появление одного-единственного духа. Дерево заскрипело, заворчало и медленно, будто нехотя, раздвоилось, отделяя дух от деревянной плоти.
Впрочем, в этом уже не было смысла. Монстры постепенно оставляли поляну, колдун ни на кого не нападал и, казалось, битва завершена…
Но Донат не собирался уходить, не попрощавшись.
Заклятие, старательно выстраиваемое им, было, наконец, завершено. Колдун закусил губу; синие глаза его дьявольски сверкнули.
Он упал на одно колено и упершись ладонью в землю, вскинул голову.
- Egreterra alz’oni’to! – прошипел он и, секунду помолчав, прибавил, - Espoolaadanno! Avanti!
Последнее слово у него, должно быть, означало конец заклятия, повеление ему действовать, что-то вроде церковного «аминь».
Земля под ногами людей зашевелилась, медленно поднимаясь, вздымаясь и горбясь.
Карина, пискнув:
- Ой, мама… - опять заскочила на дерево, прячась за его духом и, как кошка когтями, вцепилась руками и ногами в ветку.
Ашет, не в силах шевелить парализованными пальцами, присел и, схватив ртом свою флейту, попятился, тяжело дыша через нос. Анатолий, замерший на земле и теперь качающийся с ней вместе, попытался подняться, но упал и покатился кубарем, роняя меч.
Аркано, Фредо и Эрнесто попытались отступить подальше от грозно воздымающегося вала; Мартын, даже забыв о своих муках, отпрыгнул назад, спасаясь от обрушившейся рядом с ним большой ветки. Глаза его в этот миг сверкнули красным, а когти на руках, чудилось, удлиннились еще больше. Он приземлился с грацией кошки и сел в неудобную позу, наполовину согнув ноги, будто они больше не были ногами человека, но превратились в лапы ноофета.
- Не смей крушить мой лес! – попыталась, было, возмутиться шаманка, но тут дерево под ней зашаталось, и девушка, умолкнув, обхватила свою ветвь руками и ногами.
Шин, не будучи в состоянии ни побежать, ни отпрыгнуть, постарался отползи, чувствуя, как земля под ним поднимается огромной волной и, сознавая, что спастись уже не сумеет, закрыл голову руками.
Скрипка в лесу заиграла громче, быстрее, мелодия закружилась вихрем и под ее аккомпанемент лес разрушался, земля восставала, и комья ее взлетали в воздух, будто подброшенные взрывом.
Один из них упал рядом с Пьетро, взорвавшись снопом грязи и камней. Страж, осыпанный последними, испуганно вскрикнул и упал на колени, закрывая голову руками.
- Пощади! – сорвался с его губ почти стон, - Не убивай! Пощади!..
- Пьетро… - Шин, перепуганный не меньше, находящийся в значительно более трудном положении, но, тем не менее, даже и не помышлявший о позорной капитуляции, чуть приподнялся, пораженно качая головой.
Заинтересованный колдун легко повернул голову, прожигая труса пристальным взглядом синих глаз.
- Щадить тебя, червя… - задумчиво проговорил он и, прищелкнув языком, поджал губы, - Нет. Я мог бы пощадить своего слугу, преданного, верного, но ты – враг…
- Я буду служить тебе! – Пьетро, совершенно теряя голову от страха, подался вперед, пополз на коленях к человеку, против которого только что шел и которому так легко сдался, - Буду… Только пощади!
- Хорошо!
Донат всегда принимал решения быстро. Мольба стража стала для него неожиданностью, но неожиданностью приятной, ласкающей душу и сердце, и как использовать эту неожиданность, негодяй уже знал.
- Притащи ко мне пирата! – резко приказал он, - Живее, живее, avanti! У тебя меньше минуты, чтобы забрать его и спастись самому, а потом… - синие глаза злорадно сузились, - Потом эта полянка взлетит на воздух вместе с глупцами, рискнувшими идти против Кровавого бога! Ты доволен, охотник? – взгляд колдуна метнулся к Ашету, по-прежнему сжимающему в зубах флейту, не желающему выпускать ее, - Ты нашел брата, но даже не понял этого, а теперь умрешь, так и не познакомившись с ним! Espoolaadanno! Avanti, avanti!
Под землей что-то громыхнуло, и гул прокатился по всему лесу. Волны остановились, вздыбив почву и земля пошла мелкой дрожью.
Пьетро, во имя спасения своей жизни готовый даже пойти на предательство, метнулся по трепещущей поляне к растерянному Мартыну, нервно облизывающему губы и периодически касающемуся языком отрастающих клыков и, ухватив его за плечи, поднял, поволок к колдуну.
Дойти он не успел – Донат среагировал раньше. Не дожидаясь, пока новоявленный слуга вместе с новоявленным пленником окажутся поблизости, он подул на ладонь и, сдув с нее маленький вихрь, пустил его к ним. Пьетро отступил, сжимая плечи пленника, заслоняясь им, надеясь тем ускользнуть от незавидной участи… Но Донат не интересовался его мнением. Смерч подхватил обоих и под пораженными взглядами пытающихся удержаться на трясущейся все сильнее и сильнее земле людей унес куда-то вдаль.
Колдун, ухмыляясь, поднял ногу и резко опустил ее, вскидывая обе руки в воздух.
Прямо посередине поляны, там, где стояли Фредо, Аркано и Эрнесто, прогремел взрыв. Под землей словно что-то лопнуло, комья грязи полетели в воздух, камни, трава, пыль, деревья – все смешалось в один жуткий водоворот.
Фредо отшвырнуло в сторону дерева, на котором притаилась перепуганная шаманка. Эрнесто и Аркано разметало по сторонам – одного к Ашету и Анатолию, другого куда-то к лесу, где только что, захлебнувшись и взвизгнув в последний раз, умолкла скрипка. Остальные, опрокинутые взрывом и отброшенные к деревьям, попытались скрыться за последними, прекрасно понимая напрасность своих попыток.
Куда, как и когда в этой суматохе исчез проклятый жрец Неблиса, заметить никто не успел. Лишь князь Финоры успел расслышать обращенные к нему, растаявшие в грохоте взрыва слова: «Тебе не спасти короля!». Он успел еще подумать, что если короля надо спасать, то значит, он жив… а потом все померкло.
Фредо моргнул, потом моргнул еще раз. Отскочившее в момент удара сознание неспешно вновь возвращалось в тело, и чернокнижник постепенно начинал осознавать реальность.
Странно. Он висит на дереве. Кажется, когда его отшвырнуло взрывом, на ветку он не попал, но тогда как? Втянул, что ли, кто-то…
- Прочухался?
Перед глазами мелькнула изящная босая ступня, лодыжка с тонким браслетиком из бусин и маленьких перышек, и князь попытался нащупать под собой опору.
Да. Все-таки ветка. Не самая удобная платформа для того, чтобы приходить в себя после взрыва.
- Ну и тяжел же ты! – продолжал щебетать смутно знакомый, веселый и звонкий голос, - Я уж думала, что уроню, не сумею затащить! Князь Финоры, похоже, хорошо кушает, а?
Князь Финоры?.. Ах, да. Это же он. Князь… чернокнижник… Серебряный Фредо, Фредо д’Ардженто!
А говорит с ним кто?
Он с трудом поднял голову и несколько долгих секунд пытался сфокусировать взгляд на симпатичной девушке с ярко подведенными углем черными глазами, с меховым капюшоном на голове, с какой-то боевой раскраской на лице… Ах, да! Карина, шаманка! Они же шли к ней, чтобы вылечить Мартына, а потом…
Воспоминания нахлынули разом, прожгли сознание князя, как каленым железом и он, дернувшись, тяжело упал с ветки, рухнув навзничь на неровную землю. Мартын! Они думали, что он предатель, а предателем был его слуга, и этот слуга теперь его похитил! О, Всемилостивая Праматерь, что же станет с ним? Он ведь помнил, он видел – несчастный пират начал обращаться, он обращался много стремительнее, чем того можно было ожидать! И теперь ему никто, никто-никто не поможет, теперь этот человек – хороший человек! – будет обречен стать монстром, чудовищем…
Карина на дереве тяжело вздохнула и, легко и изящно соскочив, встала над лежащим князем, упирая руки в бока.
- Ну, и долго ты собираешься валяться? Здесь тебе не постоялый двор, чтобы вот так развалиться и лежать! Ну, мужчины, все бы вам лениться…
- Я не ленюсь, - тихо, хрипло отозвался Фредо и, упершись ладонями в землю позади себя, с трудом сел, - У меня кружится голова и сломана нога. Что с остальными?
Шаманка фыркнула, присаживаясь рядом с собеседником на корточки и, склонив голову, с любопытством вгляделась в него.
- Кружится голова у него! Великая Праматерь, видел бы ты себя в зеркало сейчас, парень! У тебя половина лица в крови, рана на виске! Еще бы твоей голове не кружится, неужели ты ничего не чувствуешь? Ну, мужчины…
- Что с остальными?!
Выслушивать в очередной раз нелестные отзывы о мужском поле вообще и о себе в частности Фредо не хотелось. У него кружилась и болела разбитая голова, у него жгло болью сломанную ногу, и думать получалось с огромным трудом. Повторять вопрос подталкивало беспокойство, говорил не разум, а сердце.
Карина фыркнула и, вновь поднявшись, скрестила руки на груди, окидывая долгим взглядом изувеченную, будто перекопанную поляну.
- Судя по стонам, все живы. Отсюда вижу, как тот мужик с серьгой в ухе выкапывается из-под завала, наглый здоровяк помогает кому-то из своих встать на ноги… Ой, вот парню со сломанными ногами здорово не повезло – на него упала ветка! Бедняга, ему, небось, и позвоночник перебило… - девушка сочувствующе цокнула языком и, не задерживаясь на живописании несчастий Шина, продолжила, - А вон и твой брат, все с флейтой в зубах сиди…
- Мой кто? – чернокнижник нахмурился, - Ты что-то путаешь, Карина, оружие моего брата – меч, а не флейта.
Шаманка медленно опустила на него взгляд и неожиданно весело, очень неподходяще к ситуации расхохоталась. Потом опять присела на корточки и, положив руки на колени, склонила, как птичка, голову набок.
- Так ты что, не знаешь? Да не смеши меня, чернокнижник, эту же историю весь Габар знает!
- Какую еще историю… - голова закружилась сильнее, и Фредо, силясь унять это неприятное чувство, провел пальцами по лбу. Попытался применить силу, но тут же и бросил это дело – какая уж тут сила, тут надо хоть немного в себя прийти, прежде, чем колдовать!
- Историю о том, как жили-были на свете муж и жена, - завела тоном народной сказительницы Карина, - Жили, что удивительно, весьма мирно. Родила бедная женщина мужу сына, а потом он, должно быть, начал обижать ее – как все мужчины! – и она сбежала. Так вышло, что, убегая, она носила под сердцем второе дитя, но муж об этом не знал. А может, и знал – черт его знает, мужики к таким вещам невнимательны. Короче говоря, сбежала она аж в Димору, и там разродилась еще одним сыном. Пожила какое-то время, да померла благополучно. А сын рос-рос… Хотя да, надо сказать, что первый сын ее тоже времени даром не терял. Отец его преставился, он начал воровать, и по случайности стибрил кошель у самого короля Тревора! Король не обиделся, даже наоборот – пригрел маленького воришку, вырастил его, как сына, а потом возвел на престол княжества Финора. Младший же сын этих несчастных рос в условиях значительно менее уютных, много скитался, а потом прибился к столичному легиону охотников. Там он прижился, многому научился и, в конце концов, стал известен всему королевству как Стальной Аш… Эй, Фредо, ты чего?
Князь, слушающий наполовину известную ему историю с открытым ртом, на последних ее строках смертельно побледнел и отшатнулся, едва ли вновь не падая на землю.
Перед глазами все плыло, сознание мешалось и путалось, и выступающая на поверхность невнятного болота правда никак не хотела укладываться в сознании.
Стальной Аш… Ашет Аччайо… Человек, чьего преследования он так боялся… Человек, от которого убегал всю дорогу, если не всю жизнь… Его родной брат?..
- Это не может быть…
Фредо замотал головой, не смог удержаться из-за сильного головокружения и опять упал на землю, ударившись окровавленной стороной.
На глаза навернулись слезы. Они потекли, смешиваясь с кровью, капая на землю, а князь тупо смотрел, как они падают, оставляя на потревоженной почве мокрые следы и не находил в себе сил вымолвить ни слова.
Карина, тяжело вздохнув, сочувствующе похлопала его по плечу, но, особенно не желая соболезновать мужским переживаниям, продолжила вполне безжалостно.
- Великая Праматерь, да ты сам на него взгляни! Вы же с ним… ну, не как две капли воды, но если вас перед зеркалом поставить – все очевидно!
На арену боя выскочил Анатолий – в разодранной острыми когтями одежде, с окровавленным мечом, перемазанный своей и чужой кровью, тяжело дышащий и очень напуганный. Взгляд его диких глаз метнулся к Ашету, как к человеку более сильному и способному.
- Там… там кругом монстры, патрон… Я не знаю, как я…
- Где Антон? – перебил его охотник, сдвигая брови и поднося к губам флейту. Страж неопределенно мотнул головой.
- Я… я не знаю, патрон, не знаю… Он… сбежал, бежал от меня, спрятался… не знаю…
- Тоже мне, дядя, - прорычал услышавший эту исповедь Барт, кое-как отбивающийся левой рукой с зажатым в ней мечом от клацперов, определенно вознамерившихся его сожрать, - Бросил мальчишку в лесу и даже не знает, что с ним!
Анатолий, вспыхнув от гнева, раздраженно взмахнул мечом и, резко повернувшись, указал его острием на дирижирующего битвой Доната.
- Если бы не эта тварь… - зарычал он и, не договорив, метнулся вперед.
- Стой! – Ашет, прекрасно сознающий, насколько рискованно это может быть, торопливо обхватил губами мундштук флейты, начиная какую-то мелодию.
Мелодия сорвалась на визг и оборвалась в самом начале. Флейта, забитая песком, выскользнула из парализованных заклятием пальцев. Колдун демонически расхохотался и, прижав руку к груди, набрал полную грудь воздуха, выдыхая затем залп горячего пламени. Толя, лишь каким-то чудом сумевший заблаговременно упасть, закрыл голову руками, чувствуя, как обгорают волосы на затылке и как нагревается ткань камзола.
- Духи, да восстаньте же, черт бы вас побрал!
Карина, почти висящая в объятиях дерева, яростно топнула ногой по ветке. Ствол недовольно зашумел, заворчал, заскрипел, но дух его к мольбам, требованиям шаманки, по-видимому, остался безучастен.
Донат самодовольно хохотнул.
- Не старайся, девочка. Твоя магия слаба предо мной, а мне достанет силы не дать тебе колдовать! Твои духи мне здесь ни к черту…
Его слова оборвал неожиданный звук нежной, протяжной мелодии, донесшийся со стороны леса. Скрипичной мелодии.
Монстры замерли, прекращая бросаться на людей, медленно поворачивая оскаленные морды туда, откуда неслась мелодия. Колдун, видя, чувствуя, что теряет власть над ними, спешно принялся что-то бормотать, складывая из пальцев непонятные жесты, что-то бесконечно чертя в воздухе…
Фредо, пользуясь мгновенной передышкой, набрал побольше воздуха и изо всех сил, вкладывая весь блуждающий по его телу ток в одно действие, метнул в него ярко-синюю, пылающую молнию.
Донат поймал ее открытой ладонью и, сжав, скатав в маленький шарик, запустил обратно.
От этого разряда Фредо спас Эрнесто, наплевавший на возможную опасность, и ухвативший друга за плечи, уводящий его с линии атаки.
Скрипка все играла, даря успокоение мятежным душам, приманивая монстров, заставляя их медленно уходить с лесной поляны. Дождь, хлещущий с небес, начал слабеть. Молнии сверкали все реже, и спустя несколько мгновений Мартын, наконец, получил возможность перевести дух, не уворачиваясь от них непрестанно.
Карина, резко выдохнув, выпустила поддерживающие ее ветви и легко соскользнула на землю, ласково проводя ладонью по стволу одного из деревьев.
- Восстань, - шепнула она, обращая всю свою энергию, всю свою силу лишь на одно действие, на появление одного-единственного духа. Дерево заскрипело, заворчало и медленно, будто нехотя, раздвоилось, отделяя дух от деревянной плоти.
Впрочем, в этом уже не было смысла. Монстры постепенно оставляли поляну, колдун ни на кого не нападал и, казалось, битва завершена…
Но Донат не собирался уходить, не попрощавшись.
Заклятие, старательно выстраиваемое им, было, наконец, завершено. Колдун закусил губу; синие глаза его дьявольски сверкнули.
Он упал на одно колено и упершись ладонью в землю, вскинул голову.
- Egreterra alz’oni’to! – прошипел он и, секунду помолчав, прибавил, - Espoolaadanno! Avanti!
Последнее слово у него, должно быть, означало конец заклятия, повеление ему действовать, что-то вроде церковного «аминь».
Земля под ногами людей зашевелилась, медленно поднимаясь, вздымаясь и горбясь.
Карина, пискнув:
- Ой, мама… - опять заскочила на дерево, прячась за его духом и, как кошка когтями, вцепилась руками и ногами в ветку.
Ашет, не в силах шевелить парализованными пальцами, присел и, схватив ртом свою флейту, попятился, тяжело дыша через нос. Анатолий, замерший на земле и теперь качающийся с ней вместе, попытался подняться, но упал и покатился кубарем, роняя меч.
Аркано, Фредо и Эрнесто попытались отступить подальше от грозно воздымающегося вала; Мартын, даже забыв о своих муках, отпрыгнул назад, спасаясь от обрушившейся рядом с ним большой ветки. Глаза его в этот миг сверкнули красным, а когти на руках, чудилось, удлиннились еще больше. Он приземлился с грацией кошки и сел в неудобную позу, наполовину согнув ноги, будто они больше не были ногами человека, но превратились в лапы ноофета.
- Не смей крушить мой лес! – попыталась, было, возмутиться шаманка, но тут дерево под ней зашаталось, и девушка, умолкнув, обхватила свою ветвь руками и ногами.
Шин, не будучи в состоянии ни побежать, ни отпрыгнуть, постарался отползи, чувствуя, как земля под ним поднимается огромной волной и, сознавая, что спастись уже не сумеет, закрыл голову руками.
Скрипка в лесу заиграла громче, быстрее, мелодия закружилась вихрем и под ее аккомпанемент лес разрушался, земля восставала, и комья ее взлетали в воздух, будто подброшенные взрывом.
Один из них упал рядом с Пьетро, взорвавшись снопом грязи и камней. Страж, осыпанный последними, испуганно вскрикнул и упал на колени, закрывая голову руками.
- Пощади! – сорвался с его губ почти стон, - Не убивай! Пощади!..
- Пьетро… - Шин, перепуганный не меньше, находящийся в значительно более трудном положении, но, тем не менее, даже и не помышлявший о позорной капитуляции, чуть приподнялся, пораженно качая головой.
Заинтересованный колдун легко повернул голову, прожигая труса пристальным взглядом синих глаз.
- Щадить тебя, червя… - задумчиво проговорил он и, прищелкнув языком, поджал губы, - Нет. Я мог бы пощадить своего слугу, преданного, верного, но ты – враг…
- Я буду служить тебе! – Пьетро, совершенно теряя голову от страха, подался вперед, пополз на коленях к человеку, против которого только что шел и которому так легко сдался, - Буду… Только пощади!
- Хорошо!
Донат всегда принимал решения быстро. Мольба стража стала для него неожиданностью, но неожиданностью приятной, ласкающей душу и сердце, и как использовать эту неожиданность, негодяй уже знал.
- Притащи ко мне пирата! – резко приказал он, - Живее, живее, avanti! У тебя меньше минуты, чтобы забрать его и спастись самому, а потом… - синие глаза злорадно сузились, - Потом эта полянка взлетит на воздух вместе с глупцами, рискнувшими идти против Кровавого бога! Ты доволен, охотник? – взгляд колдуна метнулся к Ашету, по-прежнему сжимающему в зубах флейту, не желающему выпускать ее, - Ты нашел брата, но даже не понял этого, а теперь умрешь, так и не познакомившись с ним! Espoolaadanno! Avanti, avanti!
Под землей что-то громыхнуло, и гул прокатился по всему лесу. Волны остановились, вздыбив почву и земля пошла мелкой дрожью.
Пьетро, во имя спасения своей жизни готовый даже пойти на предательство, метнулся по трепещущей поляне к растерянному Мартыну, нервно облизывающему губы и периодически касающемуся языком отрастающих клыков и, ухватив его за плечи, поднял, поволок к колдуну.
Дойти он не успел – Донат среагировал раньше. Не дожидаясь, пока новоявленный слуга вместе с новоявленным пленником окажутся поблизости, он подул на ладонь и, сдув с нее маленький вихрь, пустил его к ним. Пьетро отступил, сжимая плечи пленника, заслоняясь им, надеясь тем ускользнуть от незавидной участи… Но Донат не интересовался его мнением. Смерч подхватил обоих и под пораженными взглядами пытающихся удержаться на трясущейся все сильнее и сильнее земле людей унес куда-то вдаль.
Колдун, ухмыляясь, поднял ногу и резко опустил ее, вскидывая обе руки в воздух.
Прямо посередине поляны, там, где стояли Фредо, Аркано и Эрнесто, прогремел взрыв. Под землей словно что-то лопнуло, комья грязи полетели в воздух, камни, трава, пыль, деревья – все смешалось в один жуткий водоворот.
Фредо отшвырнуло в сторону дерева, на котором притаилась перепуганная шаманка. Эрнесто и Аркано разметало по сторонам – одного к Ашету и Анатолию, другого куда-то к лесу, где только что, захлебнувшись и взвизгнув в последний раз, умолкла скрипка. Остальные, опрокинутые взрывом и отброшенные к деревьям, попытались скрыться за последними, прекрасно понимая напрасность своих попыток.
Куда, как и когда в этой суматохе исчез проклятый жрец Неблиса, заметить никто не успел. Лишь князь Финоры успел расслышать обращенные к нему, растаявшие в грохоте взрыва слова: «Тебе не спасти короля!». Он успел еще подумать, что если короля надо спасать, то значит, он жив… а потом все померкло.
***
Фредо моргнул, потом моргнул еще раз. Отскочившее в момент удара сознание неспешно вновь возвращалось в тело, и чернокнижник постепенно начинал осознавать реальность.
Странно. Он висит на дереве. Кажется, когда его отшвырнуло взрывом, на ветку он не попал, но тогда как? Втянул, что ли, кто-то…
- Прочухался?
Перед глазами мелькнула изящная босая ступня, лодыжка с тонким браслетиком из бусин и маленьких перышек, и князь попытался нащупать под собой опору.
Да. Все-таки ветка. Не самая удобная платформа для того, чтобы приходить в себя после взрыва.
- Ну и тяжел же ты! – продолжал щебетать смутно знакомый, веселый и звонкий голос, - Я уж думала, что уроню, не сумею затащить! Князь Финоры, похоже, хорошо кушает, а?
Князь Финоры?.. Ах, да. Это же он. Князь… чернокнижник… Серебряный Фредо, Фредо д’Ардженто!
А говорит с ним кто?
Он с трудом поднял голову и несколько долгих секунд пытался сфокусировать взгляд на симпатичной девушке с ярко подведенными углем черными глазами, с меховым капюшоном на голове, с какой-то боевой раскраской на лице… Ах, да! Карина, шаманка! Они же шли к ней, чтобы вылечить Мартына, а потом…
Воспоминания нахлынули разом, прожгли сознание князя, как каленым железом и он, дернувшись, тяжело упал с ветки, рухнув навзничь на неровную землю. Мартын! Они думали, что он предатель, а предателем был его слуга, и этот слуга теперь его похитил! О, Всемилостивая Праматерь, что же станет с ним? Он ведь помнил, он видел – несчастный пират начал обращаться, он обращался много стремительнее, чем того можно было ожидать! И теперь ему никто, никто-никто не поможет, теперь этот человек – хороший человек! – будет обречен стать монстром, чудовищем…
Карина на дереве тяжело вздохнула и, легко и изящно соскочив, встала над лежащим князем, упирая руки в бока.
- Ну, и долго ты собираешься валяться? Здесь тебе не постоялый двор, чтобы вот так развалиться и лежать! Ну, мужчины, все бы вам лениться…
- Я не ленюсь, - тихо, хрипло отозвался Фредо и, упершись ладонями в землю позади себя, с трудом сел, - У меня кружится голова и сломана нога. Что с остальными?
Шаманка фыркнула, присаживаясь рядом с собеседником на корточки и, склонив голову, с любопытством вгляделась в него.
- Кружится голова у него! Великая Праматерь, видел бы ты себя в зеркало сейчас, парень! У тебя половина лица в крови, рана на виске! Еще бы твоей голове не кружится, неужели ты ничего не чувствуешь? Ну, мужчины…
- Что с остальными?!
Выслушивать в очередной раз нелестные отзывы о мужском поле вообще и о себе в частности Фредо не хотелось. У него кружилась и болела разбитая голова, у него жгло болью сломанную ногу, и думать получалось с огромным трудом. Повторять вопрос подталкивало беспокойство, говорил не разум, а сердце.
Карина фыркнула и, вновь поднявшись, скрестила руки на груди, окидывая долгим взглядом изувеченную, будто перекопанную поляну.
- Судя по стонам, все живы. Отсюда вижу, как тот мужик с серьгой в ухе выкапывается из-под завала, наглый здоровяк помогает кому-то из своих встать на ноги… Ой, вот парню со сломанными ногами здорово не повезло – на него упала ветка! Бедняга, ему, небось, и позвоночник перебило… - девушка сочувствующе цокнула языком и, не задерживаясь на живописании несчастий Шина, продолжила, - А вон и твой брат, все с флейтой в зубах сиди…
- Мой кто? – чернокнижник нахмурился, - Ты что-то путаешь, Карина, оружие моего брата – меч, а не флейта.
Шаманка медленно опустила на него взгляд и неожиданно весело, очень неподходяще к ситуации расхохоталась. Потом опять присела на корточки и, положив руки на колени, склонила, как птичка, голову набок.
- Так ты что, не знаешь? Да не смеши меня, чернокнижник, эту же историю весь Габар знает!
- Какую еще историю… - голова закружилась сильнее, и Фредо, силясь унять это неприятное чувство, провел пальцами по лбу. Попытался применить силу, но тут же и бросил это дело – какая уж тут сила, тут надо хоть немного в себя прийти, прежде, чем колдовать!
- Историю о том, как жили-были на свете муж и жена, - завела тоном народной сказительницы Карина, - Жили, что удивительно, весьма мирно. Родила бедная женщина мужу сына, а потом он, должно быть, начал обижать ее – как все мужчины! – и она сбежала. Так вышло, что, убегая, она носила под сердцем второе дитя, но муж об этом не знал. А может, и знал – черт его знает, мужики к таким вещам невнимательны. Короче говоря, сбежала она аж в Димору, и там разродилась еще одним сыном. Пожила какое-то время, да померла благополучно. А сын рос-рос… Хотя да, надо сказать, что первый сын ее тоже времени даром не терял. Отец его преставился, он начал воровать, и по случайности стибрил кошель у самого короля Тревора! Король не обиделся, даже наоборот – пригрел маленького воришку, вырастил его, как сына, а потом возвел на престол княжества Финора. Младший же сын этих несчастных рос в условиях значительно менее уютных, много скитался, а потом прибился к столичному легиону охотников. Там он прижился, многому научился и, в конце концов, стал известен всему королевству как Стальной Аш… Эй, Фредо, ты чего?
Князь, слушающий наполовину известную ему историю с открытым ртом, на последних ее строках смертельно побледнел и отшатнулся, едва ли вновь не падая на землю.
Перед глазами все плыло, сознание мешалось и путалось, и выступающая на поверхность невнятного болота правда никак не хотела укладываться в сознании.
Стальной Аш… Ашет Аччайо… Человек, чьего преследования он так боялся… Человек, от которого убегал всю дорогу, если не всю жизнь… Его родной брат?..
- Это не может быть…
Фредо замотал головой, не смог удержаться из-за сильного головокружения и опять упал на землю, ударившись окровавленной стороной.
На глаза навернулись слезы. Они потекли, смешиваясь с кровью, капая на землю, а князь тупо смотрел, как они падают, оставляя на потревоженной почве мокрые следы и не находил в себе сил вымолвить ни слова.
Карина, тяжело вздохнув, сочувствующе похлопала его по плечу, но, особенно не желая соболезновать мужским переживаниям, продолжила вполне безжалостно.
- Великая Праматерь, да ты сам на него взгляни! Вы же с ним… ну, не как две капли воды, но если вас перед зеркалом поставить – все очевидно!
