Альберт мимолетно поморщился и на несколько мгновений прижал руку к груди с левой стороны.
- Не напоминай мне о его предательстве, будь добра, дочка. Боль разочарования по-прежнему сильна… Но это не имеет значения, - он тряхнул головой и, мягко улыбнувшись, шагнул вперед, вновь приближаясь к дочери, - Сейчас важно лишь то, что ты снова здесь, снова рядом со мной! Сейчас важно только, что мы можем почувствовать себя семьей, вновь, как и много лет назад… и еще более важно, что я больше не могу позволить тебе идти против меня, - темные глаза странно сверкнули, и девушка напряглась. Взгляд ее случайно скользнул по шее родителя, к расстегнутому вороту его рубашки, и сердце несколько раз нервно дернулось.
На шее Альберта, очень удачно вписываясь в общий его наряд, красовался до боли знакомый его дочери кулон – маленькая фигурка кошки, выточенная из какого-то прозрачного камня.
Знающая, что отец обладает этими предметами, извещенная о том, что силу носителя в этом мире он забрал себе, она, тем не менее, испытала страх и, действуя почти против воли, опустила взгляд, устремляя его к правому запястью мужчины.
Рукава рубашки его, как уже упоминалось, были закатаны, руки до локтя обнажены и ничто не помешало ей увидеть очень ловко сидящий на его руке изящный браслет, выполненный в виде изогнутого кошачьего тельца, держащего передними лапками и хвостом черный камень. Мельком отметив, что никаких трещин на камне не наблюдается, Татьяна не смогла сдержать вздох.
Создавалось ощущение – ощущение очень неприятное, пугающее до дрожи, - что и браслет, и кулон сейчас действительно находится на своих местах, в руках человека, которому они и были предназначены с самого начала. Но как и почему?.. Ведь Альберт не имеет, и никогда не имел прямого отношения к роду де Нормонд, а украшениями мог владеть лишь тот, кто связан с этой семьей кровными узами! Или же… нет?
Девушка нахмурилась, всматриваясь в браслет пристальнее. Альберт, судя по всему, понимающий ее размышления, молча ждал вердикта дочери, не пытаясь мешать ей.
- Винсент говорил… - медленно начала она, неуверенно поднимая взгляд на отца, - Что ни браслет, ни кулон не были созданы тем магом, что был потомком Рейнира. Что тот старик был безумен, он не покидал своей избушки, и кто создал все это – остается загадкой… Поэтому ты можешь владеть ими, да? Поэтому тебе уже не так важна кровная связь с родом де Нормонд?..
Если мастер и догадывался о мыслях, занимающих сейчас его дочь, то услышать их он явно не ожидал. На лице его на миг отобразилось непонимание, потом откровенный вопрос и, наконец, - вежливая усталость, эдакая снисходительность умного человека к кому-то не столь сообразительному.
Он воздел указательный палец и слегка покачал им из стороны в сторону.
- Татьяна-Татьяна, боюсь, тебе не следует вмешиваться в эти дела. Разве есть какая-то разница, в чем причина? Эти вещи, эти предметы… - он мягким, каким-то очень изысканным жестом поправил браслет на руке и скользнул пальцами по кулону на шее, - Были созданы для меня, и я всегда говорил об этом. Лишь мне известно, как в полной мере использовать их силу, лишь я знаю, как держать их в узде… Говорить сейчас, повторять то, что уже известно, мне кажется довольно бессмысленным. Расскажи лучше иное… скажи, как ты оказалась здесь, в моей Вселенной? Каким образом смогла обмануть мою магию? Последний раз, когда я видел тебя, ты удалялась из гостиной замка куда-то в сторону помещений для слуг, не знаю, с какими целями, а после я уже ощутил, что ты здесь. Как же могло случиться, что ты все-таки попала туда, где тебя не должно было быть, да к тому же еще и сохранила память?
- Упала в пропасть, - буркнула девушка, абсолютно не горящая желанием пересказывать все свои злоключения, - А ты, значит, решил в этом мире отказаться от моего существования! Что ж, это доказывает твою горячую любовь… - она негодующе фыркнула и прошлась из стороны в сторону, не испытывая жгучего желания находиться рядом с родителем и смотреть ему в глаза, - Впрочем, до меня доходили слухи, якобы у меня есть брат?
Маг тонко улыбнулся, приподняв один уголок губ и, вздохнув, слегка покачал головой.
- О, нетерпимость юности… я должен был уже привыкнуть к ней, но, увы… Сейчас не время, дочка, не время и не место говорить о твоем брате и моем сыне. Не время и не место потому, что ты слишком агрессивно настроена, ты не желаешь понимать меня… ты, вместе со своими друзьями и родственниками, мечтаешь низвергнуть меня, сбросить с пьедестала, ты хочешь устроить переворот в моем мире! – в темных глазах вспыхнули и тотчас же погасли обжигающе-опасные искры. Мастер медленно, глубоко вздохнул, и подавил мимолетную вспышку ярости.
- Но скоро все это будет уже неважно, - по губам его вновь змеей скользнула мягкая улыбка, и мужчина, по-видимому, не желая оттягивать какой-то, очень приятный ему, момент, уверенно шагнул вперед, ловя расхаживающую туда-сюда дочь за плечо и вынуждая ее остановиться и взглянуть ему в глаза, - Ты поймешь, где твое место, поймешь, что тебе надлежит делать… Ты поймешь, что ни я, ни кто-либо еще не враги тебе, что этот мир столь же твой, сколь и наш, и что здесь мы все можем жить в согласии! Смотри мне в глаза, Татьяна, смотри…
- Я не буду смотреть! – девушка, сама себе напомнив Романа, упрямо топнула ногой и демонстративно отвернулась, - Я не хочу, чтобы ты снова гипнотизировал меня, не хочу опять видеть кошмары наяву! Не хочу, чтобы ты пытался внушить мне какую-нибудь ложь, я не Луи, и я не буду…
- Своевольная девчонка! – Альберт, по всему видно, не ожидавший такого резкого отпора, почти зарычал и, схватив дочь за плечо, рывком повернул ее к себе, - Я устал от твоего непослушания, я – твой отец, и я требую уважения к себе! Не смей мне перечить! – сильная рука уверенно стиснула нижнюю челюсть девушки; мужчина приблизил свое лицо к ее. Татьяна замерла, застыла, часто-часто моргая, испуганная этим неожиданным всплеском ярости, не понимающая, надо ли смотреть или, может быть, все-таки…
Но было уже поздно.
Попавшая в плен темных глаз отца, лишенная возможности шевелиться, двигаться, она замерла, приоткрыв рот и не отрывая взгляда от своего собеседника и родителя. Он смотрел на нее в упор, смотрел, не произнося ни слова, и у девушки мелькнула паническая мысль, что с нею он поступает сейчас точно так же, как некогда поступал с Ричардом. Так же, как с тем же оборотнем поступал Людовик…
Взгляд Альберта, его темные глаза, казалось, проникали в самую душу, говорили яснее слов и заставляли теряться, путаться среди правильных и неправильных мыслей.
Татьяне показалось, что она теряет сознание. Все плыло, лицо отца как-то смазывалось, сминалось, оставались только эти жуткие черные провалы, огнем горящие на нем, такие притягивающие и такие пугающие.
В голове прочно поселился странный туман. Она пыталась удержаться на грани, она цеплялась за свои воспоминания, старалась не дать себе забыть, запутаться… все было тщетно. Память ускользала от нее, воспоминания терялись и путались, сменяясь другими, непонятными, смутными, но постепенно обретающими ясность.
Что-то зазвенело, и Татьяна, уже практически отключившаяся, вдруг пришла в себя. Из тумана, окружившего ее, выплыло лицо, такое родное и такое знакомое, и девушка, заулыбавшись, прошептала одно слово, отозвавшееся в груди теплой волной.
- Папа…
- Ты пришла в себя, моя девочка? – лицо отца казалось испуганным, в глазах поселилось волнение. Татьяна непонимающе мотнула головой и, сжав виски, попыталась понять, вспомнить, что могло так обеспокоить ее родителя.
- В себя?.. – растерянно пробормотала она и, вновь подняв взгляд, недоуменно моргнула, - Что случилось?
- Ты упала с большой высоты, - Альберт тяжело вздохнул и, не мудрствуя лукаво, мягко привлек к себе дочь, поглаживая ее по волосам, - Я так волновался за тебя, так беспокоился… Разве ты не помнишь? Ты зачем-то пошла в подвал, там была дверь…
- Да, я… - девушка, прижавшись к отцу, честно попыталась припомнить подробности, - Там была дверь, я хотела взглянуть, что за ней, но упала… Ох, моя голова, - затылок внезапно свело болью, и она со стоном схватилась за него. Отец обеспокоенно нахмурился.
- Я постарался помочь тебе, насколько это в моих силах, моя маленькая, но для того, чтобы окончательно выздороветь, потребуется немного времени… Лучше тебе это время провести в постели. Я позову твоего жениха, он позаботиться…
- Жениха?.. – Татьяна изумленно распахнула глаза, опять взирая на отца, - Папа… а кто у меня жених?..
Повисло недолгое молчание. Отец молча смотрел на нее, смотрел со все возрастающим беспокойством, и девушка, видя это, начинала нервничать и сама. Судя по всему, жениха она должна была помнить.
- Кажется, все куда серьезнее, чем я предполагал… - Альберт потер подбородок и, положив ладонь на лоб дочери, вгляделся в ее глаза, - Татьяна, вспомни же! Твой жених – верный мне лорд Ричард, вы с ним помолвлены уже больше года! Вспомни, я ведь часто спрашиваю тебя, почему ты все время откладываешь свадьбу…
- Да… - Татьяна растерянно моргнула. В голове смутно завозились воспоминания, о которых говорил отец.
- Да, ты говоришь, что нам давно пора пожениться, а я… - она виновато улыбнулась, - А я не помню, что тебе отвечаю.
- Ты отвечаешь, что ты еще слишком юна, чтобы выходить замуж, даже не взирая на то, что Ричарда любишь, - мастер вновь вздохнул и, покачав головой, на несколько мгновений крепко обнял дочь. Затем отпустил и, подойдя к туалетному столику, где вместо косметических средств стояли атрибуты алхимических опытов, взял с него колокольчик и трижды довольно резко позвонил.
Татьяна, хмурясь и морщась, схватилась ладонью за лоб, и отец, поставив колокольчик, поспешил к ней.
- Прости меня, милая, но я должен был позвать его. Ты кажешься мне очень больной, тебе следует немедленно лечь в постель, а лучшего провожатого, чем лорд Ричард, придумать для тебя я не в силах.
- Папа, но я бы могла и сама… - девушка тихонько вздохнула, утыкаясь лбом в грудь родителю, - Не стоило звать его, если я правильно помню, Ричард всегда очень занят…
- Хвала богам, ты не все забыла! – Альберт широко улыбнулся и, продолжая обнимать дочь, неожиданно мягко повлек ее к небольшому диванчику, тахте с изысканно резной спинкой, - Тебе нужно присесть. Когда придет лорд Ричард, я поговорю с ним, объясню, как следует вести себя с тобой, как о тебе заботиться, и он проводит тебя. Посиди. После того, что случилось, тебе не следует оставаться на ногах.
Татьяна грустно кивнула. Деятельная натура ее требовала действий, хотелось куда-то бежать, что-то делать, но она прекрасно понимала, что отец прав. Следовало немного прийти в себя, следовало вылечить голову, вверить на время судьбы мира отцу и Ричарду. Хм. Неужели он и правда ее жених? Тогда почему же она и в самом деле не вышла за него замуж? Если она правильно помнит, лорд весьма недурен собою, да к тому же еще и благороден. К тому же, отец не возражает против их союза – живи и радуйся! Почему же она тянет со свадьбой?..
Альберт, усадив дочь на тахту, мягко коснулся ладонями ее висков и, склонившись, поцеловал в лоб. Девушка привычным движением подставила голову для поцелуя и, понимая, что родитель сейчас, скорее всего, уйдет, дабы поговорить с Ричардом, слегка погрустнела.
Одной оставаться ей не хотелось.
Отец, видимо, поняв это, мягко улыбнулся и, ласково потрепав дочь по волосам, легонько щелкнул ее по носу.
- Выше нос, красавица моя. Я сейчас выйду, поговорю с Ричардом, объясню ему, как заботиться о тебе и вернусь. Не унывай, - он широко улыбнулся и, еще раз погладив девушку по волосам, быстро покинул комнату, плотно прикрывая за собой дверь.
Татьяна осталась одна. Несколько секунд она тщетно морщила лоб, отчаянно пытаясь вспомнить подробности своей жизни, так беззастенчиво покинувшие ее в момент встречи с каменным полом подземелья, но затем махнула на это рукой и, откинувшись на спинку диванчика, недовольно насупилась.
Тем временем, Альберт, покинувший комнату и вышедший в коридор, быстро огляделся и, заметив справа знакомую высокую фигуру, уверенно направляющуюся к его покоям, зашагал ей навстречу.
Перехватить Ричарда он успел где-то на половине пути и, взяв его за локоть, отвел к стене коридора. Лорд, покорный, как и всегда, как и надлежало быть одному из самых верных слуг мастера, без сопротивления отошел и лишь вопросительно приподнял брови, не понимая, что же на сей раз от него требуется.
- Здесь Татьяна, - Альберт, решив, что известить клеврета о происходящем можно и без обиняков, чуть сдвинул брови, - Ты ведь помнишь ее?
- Конечно, мастер, - Лэрд легко повел плечом, - Она была вместе с остальными, теми, кто держал меня в плену во время путешествия по морю. Я даже беседовал с нею, должен признать, она весьма мила…
- Именно на это я и рассчитывал, - маг тонко улыбнулся и, дружески похлопав Ричарда по плечу, элегически вздохнул, - Прав был мой племянник, говоря, что сущность человека не изменить даже полным уничтожением его памяти и заменой воспоминаний. Должно быть, этот сопляк все-таки успел научиться чему-то, прежде, чем предать меня… Ну, да сейчас речь не об этом. Итак, Ричард, Татьяна здесь и оказалась она здесь не просто так, ибо Татьяна – моя дочь.
Лорд не повел и бровью. Только безразлично кивнул, вероятно, совершенно не пытаясь изумляться столь неожиданной, казалось бы, новости. Видимо, дело было в том, что неожиданностью новость для него не являлась.
- Я думал, что она врет, - равнодушно отозвался он, - Каковы мои обязанности по отношению к вашей дочери, мастер?
- Твои обязанности будут чрезвычайно просты, друг мой… - мастер потер подбородок и, судя по всему, борясь с самим собою, негромко вздохнул, - Девочка весьма своевольна, поэтому мне пришлось немного изменить ее воспоминания, чтобы не получить проблем в грядущем. Теперь она полагает, что всегда жила здесь, со мною, что ты – ее жених, свадьбу с которым она откладывает без особых на то причин, и что, упав, она ударилась головой, вследствие чего заполучила некоторые проблемы с памятью. Твоя задача, Лэрд – убедить ее в этом. Покажи себя действительно добрым и заботливым женихом (коль скоро тебе она интересна, труда это для тебя не составит), изобрази, что, услышав о состоянии ее здоровья, ты испытал тревогу… Не знаю, как такой грубый деревенщина, как ты, сумеет разыграть благородное и искреннее чувство, но очень надеюсь на твой актерский талант. Или, по крайней мере, на некоторую его тень.
- Я сделаю все, что вы прикажете мне, мастер, - оборотень, совершенно не оскорбленный словами Альберта, спокойно кивнул и, оглянувшись через плечо назад, на дверь, за которой сейчас, должно быть, сидела Татьяна, чуть нахмурился, - Мне пойти к ней в одиночку?
- Пожалуй, да… - маг закусил губу и, помолчав несколько секунд, грустновато улыбнулся, - Увы, в таком возрасте девушкам куда как важнее забота любимого человека, а не беспокойство родного отца… Иди, Ричард, иди. Она убеждена, что тебя она любит.
- Татьяна!
Дверь распахнулась, и взволнованный лорд ворвался в комнату, поспешно обшаривая ее взглядом и, наконец, находя девушку, сидящую на диване. Та, увидев действительно знакомого, близкого и горячо любимого человека, заулыбалась, поднимаясь навстречу ему.
- Не напоминай мне о его предательстве, будь добра, дочка. Боль разочарования по-прежнему сильна… Но это не имеет значения, - он тряхнул головой и, мягко улыбнувшись, шагнул вперед, вновь приближаясь к дочери, - Сейчас важно лишь то, что ты снова здесь, снова рядом со мной! Сейчас важно только, что мы можем почувствовать себя семьей, вновь, как и много лет назад… и еще более важно, что я больше не могу позволить тебе идти против меня, - темные глаза странно сверкнули, и девушка напряглась. Взгляд ее случайно скользнул по шее родителя, к расстегнутому вороту его рубашки, и сердце несколько раз нервно дернулось.
На шее Альберта, очень удачно вписываясь в общий его наряд, красовался до боли знакомый его дочери кулон – маленькая фигурка кошки, выточенная из какого-то прозрачного камня.
Знающая, что отец обладает этими предметами, извещенная о том, что силу носителя в этом мире он забрал себе, она, тем не менее, испытала страх и, действуя почти против воли, опустила взгляд, устремляя его к правому запястью мужчины.
Рукава рубашки его, как уже упоминалось, были закатаны, руки до локтя обнажены и ничто не помешало ей увидеть очень ловко сидящий на его руке изящный браслет, выполненный в виде изогнутого кошачьего тельца, держащего передними лапками и хвостом черный камень. Мельком отметив, что никаких трещин на камне не наблюдается, Татьяна не смогла сдержать вздох.
Создавалось ощущение – ощущение очень неприятное, пугающее до дрожи, - что и браслет, и кулон сейчас действительно находится на своих местах, в руках человека, которому они и были предназначены с самого начала. Но как и почему?.. Ведь Альберт не имеет, и никогда не имел прямого отношения к роду де Нормонд, а украшениями мог владеть лишь тот, кто связан с этой семьей кровными узами! Или же… нет?
Девушка нахмурилась, всматриваясь в браслет пристальнее. Альберт, судя по всему, понимающий ее размышления, молча ждал вердикта дочери, не пытаясь мешать ей.
- Винсент говорил… - медленно начала она, неуверенно поднимая взгляд на отца, - Что ни браслет, ни кулон не были созданы тем магом, что был потомком Рейнира. Что тот старик был безумен, он не покидал своей избушки, и кто создал все это – остается загадкой… Поэтому ты можешь владеть ими, да? Поэтому тебе уже не так важна кровная связь с родом де Нормонд?..
Если мастер и догадывался о мыслях, занимающих сейчас его дочь, то услышать их он явно не ожидал. На лице его на миг отобразилось непонимание, потом откровенный вопрос и, наконец, - вежливая усталость, эдакая снисходительность умного человека к кому-то не столь сообразительному.
Он воздел указательный палец и слегка покачал им из стороны в сторону.
- Татьяна-Татьяна, боюсь, тебе не следует вмешиваться в эти дела. Разве есть какая-то разница, в чем причина? Эти вещи, эти предметы… - он мягким, каким-то очень изысканным жестом поправил браслет на руке и скользнул пальцами по кулону на шее, - Были созданы для меня, и я всегда говорил об этом. Лишь мне известно, как в полной мере использовать их силу, лишь я знаю, как держать их в узде… Говорить сейчас, повторять то, что уже известно, мне кажется довольно бессмысленным. Расскажи лучше иное… скажи, как ты оказалась здесь, в моей Вселенной? Каким образом смогла обмануть мою магию? Последний раз, когда я видел тебя, ты удалялась из гостиной замка куда-то в сторону помещений для слуг, не знаю, с какими целями, а после я уже ощутил, что ты здесь. Как же могло случиться, что ты все-таки попала туда, где тебя не должно было быть, да к тому же еще и сохранила память?
- Упала в пропасть, - буркнула девушка, абсолютно не горящая желанием пересказывать все свои злоключения, - А ты, значит, решил в этом мире отказаться от моего существования! Что ж, это доказывает твою горячую любовь… - она негодующе фыркнула и прошлась из стороны в сторону, не испытывая жгучего желания находиться рядом с родителем и смотреть ему в глаза, - Впрочем, до меня доходили слухи, якобы у меня есть брат?
Маг тонко улыбнулся, приподняв один уголок губ и, вздохнув, слегка покачал головой.
- О, нетерпимость юности… я должен был уже привыкнуть к ней, но, увы… Сейчас не время, дочка, не время и не место говорить о твоем брате и моем сыне. Не время и не место потому, что ты слишком агрессивно настроена, ты не желаешь понимать меня… ты, вместе со своими друзьями и родственниками, мечтаешь низвергнуть меня, сбросить с пьедестала, ты хочешь устроить переворот в моем мире! – в темных глазах вспыхнули и тотчас же погасли обжигающе-опасные искры. Мастер медленно, глубоко вздохнул, и подавил мимолетную вспышку ярости.
- Но скоро все это будет уже неважно, - по губам его вновь змеей скользнула мягкая улыбка, и мужчина, по-видимому, не желая оттягивать какой-то, очень приятный ему, момент, уверенно шагнул вперед, ловя расхаживающую туда-сюда дочь за плечо и вынуждая ее остановиться и взглянуть ему в глаза, - Ты поймешь, где твое место, поймешь, что тебе надлежит делать… Ты поймешь, что ни я, ни кто-либо еще не враги тебе, что этот мир столь же твой, сколь и наш, и что здесь мы все можем жить в согласии! Смотри мне в глаза, Татьяна, смотри…
- Я не буду смотреть! – девушка, сама себе напомнив Романа, упрямо топнула ногой и демонстративно отвернулась, - Я не хочу, чтобы ты снова гипнотизировал меня, не хочу опять видеть кошмары наяву! Не хочу, чтобы ты пытался внушить мне какую-нибудь ложь, я не Луи, и я не буду…
- Своевольная девчонка! – Альберт, по всему видно, не ожидавший такого резкого отпора, почти зарычал и, схватив дочь за плечо, рывком повернул ее к себе, - Я устал от твоего непослушания, я – твой отец, и я требую уважения к себе! Не смей мне перечить! – сильная рука уверенно стиснула нижнюю челюсть девушки; мужчина приблизил свое лицо к ее. Татьяна замерла, застыла, часто-часто моргая, испуганная этим неожиданным всплеском ярости, не понимающая, надо ли смотреть или, может быть, все-таки…
Но было уже поздно.
Попавшая в плен темных глаз отца, лишенная возможности шевелиться, двигаться, она замерла, приоткрыв рот и не отрывая взгляда от своего собеседника и родителя. Он смотрел на нее в упор, смотрел, не произнося ни слова, и у девушки мелькнула паническая мысль, что с нею он поступает сейчас точно так же, как некогда поступал с Ричардом. Так же, как с тем же оборотнем поступал Людовик…
Взгляд Альберта, его темные глаза, казалось, проникали в самую душу, говорили яснее слов и заставляли теряться, путаться среди правильных и неправильных мыслей.
Татьяне показалось, что она теряет сознание. Все плыло, лицо отца как-то смазывалось, сминалось, оставались только эти жуткие черные провалы, огнем горящие на нем, такие притягивающие и такие пугающие.
В голове прочно поселился странный туман. Она пыталась удержаться на грани, она цеплялась за свои воспоминания, старалась не дать себе забыть, запутаться… все было тщетно. Память ускользала от нее, воспоминания терялись и путались, сменяясь другими, непонятными, смутными, но постепенно обретающими ясность.
Что-то зазвенело, и Татьяна, уже практически отключившаяся, вдруг пришла в себя. Из тумана, окружившего ее, выплыло лицо, такое родное и такое знакомое, и девушка, заулыбавшись, прошептала одно слово, отозвавшееся в груди теплой волной.
- Папа…
- Ты пришла в себя, моя девочка? – лицо отца казалось испуганным, в глазах поселилось волнение. Татьяна непонимающе мотнула головой и, сжав виски, попыталась понять, вспомнить, что могло так обеспокоить ее родителя.
- В себя?.. – растерянно пробормотала она и, вновь подняв взгляд, недоуменно моргнула, - Что случилось?
- Ты упала с большой высоты, - Альберт тяжело вздохнул и, не мудрствуя лукаво, мягко привлек к себе дочь, поглаживая ее по волосам, - Я так волновался за тебя, так беспокоился… Разве ты не помнишь? Ты зачем-то пошла в подвал, там была дверь…
- Да, я… - девушка, прижавшись к отцу, честно попыталась припомнить подробности, - Там была дверь, я хотела взглянуть, что за ней, но упала… Ох, моя голова, - затылок внезапно свело болью, и она со стоном схватилась за него. Отец обеспокоенно нахмурился.
- Я постарался помочь тебе, насколько это в моих силах, моя маленькая, но для того, чтобы окончательно выздороветь, потребуется немного времени… Лучше тебе это время провести в постели. Я позову твоего жениха, он позаботиться…
- Жениха?.. – Татьяна изумленно распахнула глаза, опять взирая на отца, - Папа… а кто у меня жених?..
Повисло недолгое молчание. Отец молча смотрел на нее, смотрел со все возрастающим беспокойством, и девушка, видя это, начинала нервничать и сама. Судя по всему, жениха она должна была помнить.
- Кажется, все куда серьезнее, чем я предполагал… - Альберт потер подбородок и, положив ладонь на лоб дочери, вгляделся в ее глаза, - Татьяна, вспомни же! Твой жених – верный мне лорд Ричард, вы с ним помолвлены уже больше года! Вспомни, я ведь часто спрашиваю тебя, почему ты все время откладываешь свадьбу…
- Да… - Татьяна растерянно моргнула. В голове смутно завозились воспоминания, о которых говорил отец.
- Да, ты говоришь, что нам давно пора пожениться, а я… - она виновато улыбнулась, - А я не помню, что тебе отвечаю.
- Ты отвечаешь, что ты еще слишком юна, чтобы выходить замуж, даже не взирая на то, что Ричарда любишь, - мастер вновь вздохнул и, покачав головой, на несколько мгновений крепко обнял дочь. Затем отпустил и, подойдя к туалетному столику, где вместо косметических средств стояли атрибуты алхимических опытов, взял с него колокольчик и трижды довольно резко позвонил.
Татьяна, хмурясь и морщась, схватилась ладонью за лоб, и отец, поставив колокольчик, поспешил к ней.
- Прости меня, милая, но я должен был позвать его. Ты кажешься мне очень больной, тебе следует немедленно лечь в постель, а лучшего провожатого, чем лорд Ричард, придумать для тебя я не в силах.
- Папа, но я бы могла и сама… - девушка тихонько вздохнула, утыкаясь лбом в грудь родителю, - Не стоило звать его, если я правильно помню, Ричард всегда очень занят…
- Хвала богам, ты не все забыла! – Альберт широко улыбнулся и, продолжая обнимать дочь, неожиданно мягко повлек ее к небольшому диванчику, тахте с изысканно резной спинкой, - Тебе нужно присесть. Когда придет лорд Ричард, я поговорю с ним, объясню, как следует вести себя с тобой, как о тебе заботиться, и он проводит тебя. Посиди. После того, что случилось, тебе не следует оставаться на ногах.
Татьяна грустно кивнула. Деятельная натура ее требовала действий, хотелось куда-то бежать, что-то делать, но она прекрасно понимала, что отец прав. Следовало немного прийти в себя, следовало вылечить голову, вверить на время судьбы мира отцу и Ричарду. Хм. Неужели он и правда ее жених? Тогда почему же она и в самом деле не вышла за него замуж? Если она правильно помнит, лорд весьма недурен собою, да к тому же еще и благороден. К тому же, отец не возражает против их союза – живи и радуйся! Почему же она тянет со свадьбой?..
Альберт, усадив дочь на тахту, мягко коснулся ладонями ее висков и, склонившись, поцеловал в лоб. Девушка привычным движением подставила голову для поцелуя и, понимая, что родитель сейчас, скорее всего, уйдет, дабы поговорить с Ричардом, слегка погрустнела.
Одной оставаться ей не хотелось.
Отец, видимо, поняв это, мягко улыбнулся и, ласково потрепав дочь по волосам, легонько щелкнул ее по носу.
- Выше нос, красавица моя. Я сейчас выйду, поговорю с Ричардом, объясню ему, как заботиться о тебе и вернусь. Не унывай, - он широко улыбнулся и, еще раз погладив девушку по волосам, быстро покинул комнату, плотно прикрывая за собой дверь.
Татьяна осталась одна. Несколько секунд она тщетно морщила лоб, отчаянно пытаясь вспомнить подробности своей жизни, так беззастенчиво покинувшие ее в момент встречи с каменным полом подземелья, но затем махнула на это рукой и, откинувшись на спинку диванчика, недовольно насупилась.
Тем временем, Альберт, покинувший комнату и вышедший в коридор, быстро огляделся и, заметив справа знакомую высокую фигуру, уверенно направляющуюся к его покоям, зашагал ей навстречу.
Перехватить Ричарда он успел где-то на половине пути и, взяв его за локоть, отвел к стене коридора. Лорд, покорный, как и всегда, как и надлежало быть одному из самых верных слуг мастера, без сопротивления отошел и лишь вопросительно приподнял брови, не понимая, что же на сей раз от него требуется.
- Здесь Татьяна, - Альберт, решив, что известить клеврета о происходящем можно и без обиняков, чуть сдвинул брови, - Ты ведь помнишь ее?
- Конечно, мастер, - Лэрд легко повел плечом, - Она была вместе с остальными, теми, кто держал меня в плену во время путешествия по морю. Я даже беседовал с нею, должен признать, она весьма мила…
- Именно на это я и рассчитывал, - маг тонко улыбнулся и, дружески похлопав Ричарда по плечу, элегически вздохнул, - Прав был мой племянник, говоря, что сущность человека не изменить даже полным уничтожением его памяти и заменой воспоминаний. Должно быть, этот сопляк все-таки успел научиться чему-то, прежде, чем предать меня… Ну, да сейчас речь не об этом. Итак, Ричард, Татьяна здесь и оказалась она здесь не просто так, ибо Татьяна – моя дочь.
Лорд не повел и бровью. Только безразлично кивнул, вероятно, совершенно не пытаясь изумляться столь неожиданной, казалось бы, новости. Видимо, дело было в том, что неожиданностью новость для него не являлась.
- Я думал, что она врет, - равнодушно отозвался он, - Каковы мои обязанности по отношению к вашей дочери, мастер?
- Твои обязанности будут чрезвычайно просты, друг мой… - мастер потер подбородок и, судя по всему, борясь с самим собою, негромко вздохнул, - Девочка весьма своевольна, поэтому мне пришлось немного изменить ее воспоминания, чтобы не получить проблем в грядущем. Теперь она полагает, что всегда жила здесь, со мною, что ты – ее жених, свадьбу с которым она откладывает без особых на то причин, и что, упав, она ударилась головой, вследствие чего заполучила некоторые проблемы с памятью. Твоя задача, Лэрд – убедить ее в этом. Покажи себя действительно добрым и заботливым женихом (коль скоро тебе она интересна, труда это для тебя не составит), изобрази, что, услышав о состоянии ее здоровья, ты испытал тревогу… Не знаю, как такой грубый деревенщина, как ты, сумеет разыграть благородное и искреннее чувство, но очень надеюсь на твой актерский талант. Или, по крайней мере, на некоторую его тень.
- Я сделаю все, что вы прикажете мне, мастер, - оборотень, совершенно не оскорбленный словами Альберта, спокойно кивнул и, оглянувшись через плечо назад, на дверь, за которой сейчас, должно быть, сидела Татьяна, чуть нахмурился, - Мне пойти к ней в одиночку?
- Пожалуй, да… - маг закусил губу и, помолчав несколько секунд, грустновато улыбнулся, - Увы, в таком возрасте девушкам куда как важнее забота любимого человека, а не беспокойство родного отца… Иди, Ричард, иди. Она убеждена, что тебя она любит.
***
- Татьяна!
Дверь распахнулась, и взволнованный лорд ворвался в комнату, поспешно обшаривая ее взглядом и, наконец, находя девушку, сидящую на диване. Та, увидев действительно знакомого, близкого и горячо любимого человека, заулыбалась, поднимаясь навстречу ему.
