Впрочем, заинтересовала она, что не удивительно, не только Цепеша. Взгляды всех, абсолютно всех, без исключения, учитывая даже Чарли, обратились к молодому магу; взгляды вопросительные и ожидающие, напряженные и взволнованные.
Луи, дождавшись всеобщего внимания, медленно, нарочито эффектно сделал шаг в сторону и картинно вытянув руку вбок, указал на предмет своего внимания и интереса, на ту самую «новость», о которой упоминал.
Татьяна взволнованно вздохнула и, даже отстранившись от мужа, радостно подалась вперед. Эрик на всякий случай удержал ее и, неуверенно улыбнувшись, было, тотчас же опустил уголки губ. Как реагировать на увиденное, молодой граф не знал.
- А я думал, нам придется его оплакивать… - обескураженно пробормотал Роман, не сводя взгляда с человека, совершенно внезапно очутившегося здесь, того, кого он, все они, на протяжении нескольких минут почитали мертвым.
Альберт, сидящий на траве, согнув ноги в коленях и уложив на них руки, сидящий, опустив голову, услышав слова племянника, медленно ее поднял. На губах его отразилась тень слабой, насмешливой улыбки.
То, что маг обессилен, было видно невооруженным взглядом – попыток подняться с земли он не делал, казался изможденным, да и рубашка на его груди все так же была залита кровью, как будто бы рана под ней, вне всякого сомнения, затянувшаяся рана, продолжала кровоточить.
- Рад… вашему возвращению, - негромко вымолвил он и, вздохнув, вновь опустил голову. Ему хотелось спать. Или потерять сознание. Хотелось просто закрыть глаза и повалиться на траву, но пока что позволить себе этого он не мог.
На площадке перед замком воцарилось долгое молчание – как реагировать, как вести себя, никто из присутствующих особенно не понимал, и даже Татьяна, поначалу обрадованная лицезрением живого отца, как-то растерялась, не зная, что же теперь делать.
- И… что теперь?.. – виконт де Нормонд, хмурясь, перевел взгляд с одного своего брата на другого и снова остановил его на дядюшке, - Что, все начинается заново? Нас опять ждет схватка, попытки одолеть…
- Это вряд ли, - Людовик, легко прервавший его, чуть усмехнулся и, глянув на равнодушно-усталого дядю, велел, - Покажи им.
Альберт вновь с трудом поднял голову и медленно, устало вздохнул. Затем неуверенно поднял руку, ту самую, которую всегда украшал загадочный перстень, увенчанный черным камнем, ту, на которой в его идеальном мире красовался браслет. Девушка, внезапно вспомнившая об утраченных, казалось бы, украшениях, взволнованно коснулась своего правого запястья, затем провела ладонью по шее… С губ ее сорвался полный облегчения вздох. Браслет и кулон были на своих местах, возвращенные законной владелице.
Маг поднял руку, поворачивая ее так, чтобы был виден перстень на ней. Чтобы было видно то, что происходит с этим перстнем…
Он разрушался, разваливался на глазах. Серебро трескалось, осыпалось кусками, черный камень крошился, разлетаясь пылью, а Альберт молча смотрел на это, не пытаясь что-либо предпринять.
- Перстень был залогом его силы, - Людовик, не сводящий взгляда с дядюшки, слегка покачал головой, - Его сила поддерживала его… Теперь он обессилен. Он больше не опасен.
Перстень, развалившись окончательно, рассыпался, исчезая навсегда с руки создавшего его человека. Тот медленно вновь опустил руку, склоняя и голову.
- У меня оставались… силы, - тихо произнес он, - Я поддерживал тот мир, но смысла в этом больше не было… Я использовал их, чтобы выжить. Все.
Из-за спины его, очень внезапно, совершенно неожиданно, вдруг выскользнула рыжая кошка и, мимолетно потершись о ногу мужчины, деловито направилась к хозяйке. Та, несколько ошарашенная случившимся, пару раз моргнула и устремила вопросительный взгляд к мужу.
О том, что Тиона всегда недолюбливала Альберта, девушке было хорошо известно, даже, может быть, излишне хорошо – ведь именно из-за этого, из-за того, что кошка невзлюбила маленького приемыша, ему не доверял и отец… Однако, сейчас Тио неожиданно решила проявить милость.
- Он больше не опасен… - эхом повторил за младшим братом Эрик и, слабо улыбнувшись, покачал головой, - Похоже, это действительно так, если даже кошка признала его.
- Но мы же не можем оставить его так! – Роман, всегда бывший, наверное, самым непримиримым врагом названного дядюшки, похожий в этом на своего отца значительно больше, чем его старший брат, негодующе нахмурился, стискивая руки в кулаки, - Что нам теперь, за одним столом с ним сидеть, называть дядюшкой и ждать очередного предательства? Я не собираюсь прощать его, он слишком много натворил!
- А я бы и не смог простить – он сам меня ненавистью накачал, - Луи провокационно ухмыльнулся и несколько вызывающе скрестил руки на груди, - Да и отпускать его я бы лично не рекомендовал – восстановит силу и опять в бочку полезет. Что будем делать?
Татьяна, честно говоря, очень рассчитывавшая, что родителю ее будет все-таки даровано прощение, обреченно вздохнула. Ей в голову уже некоторое время как неустанно лезла одна мысль, но выражать ее девушке не хотелось, ввиду нежелания подводить отца под монастырь.
Теперь же, по-видимому, выбора у нее не оставалось.
Она неуверенно кашлянула и, действуя как школьница, подняла руку, привлекая к себе внимание.
- Я только хотела сказать… В общем, я не настаиваю и не подсказываю, но просто… Перед тем, как мир изменился, я очень случайно выяснила, что в Нормонде есть еще более глубокие подвалы, чем тот, где сидел Винс…
- Гениально! – Роман восторженно хлопнул себя по бедрам, - Я всегда мечтал завести себе пленника, которого можно было бы приковать цепями! Все, решено, - дядю отправляем в подпол! Кто поможет мне туда его отволочь?
- Я думала… - начала, было, девушка, но внезапно осеклась.
На площадке перед замком, купающимся в лучах заходящего солнца, позади Альберта, ближе к опушке леса, внезапно появился, одним великолепным прыжком перелетев через кусты, огромный желто-черный тигр с горящими глазами. Он окинул всех присутствующих перед ним людей внимательным взглядом и уверенно, довольно быстро, хотя и со свойственной кошачьим вальяжностью, направился к ним.
Татьяна невольно попятилась. Она помнила тигра, помогшего Ричарду в том мире, помнила, что тогда он оказался совсем даже не врагом, а другом, но уверенности в том, что тигра видит того же самого, не испытывала.
Сомнения ее развеял Винсент. Хранитель памяти, тигру явно обрадовавшийся, уверенно шагнул ему навстречу, расцветая в широкой улыбке и едва ли не распахивая объятия.
- Марко!
Имя повисло в воздухе. Огромный хищник, продолжая идти, буквально на глазах начал меняться, становясь все меньше, худощавее, обретая все большее сходство с человеком и, не прошло и минуты, как по склону холма уже уверенным быстрым шагом зашагал знакомый с того мира юноша, молодой итальянец, так хорошо известный Винсенту.
Он подошел ближе и, широко улыбаясь, внезапно все-таки обнял своего коллегу, счастливый, взбудораженный, явно не находящий в себе сил удержаться от порыва.
- Винченцо! Черт возьми, я… Я только хотел сказать тебе спасибо! Спасибо тебе, всем вам за то, что все-таки сделали это, что вернули мир на место!
- Пожалуйста… - хранитель памяти, настороженно всматриваясь в старого друга, аккуратно отстранил его от себя, сжимая его плечо, - Значит, ты тоже все помнишь?
Марко воодушевленно кивнул и, едва ли подпрыгнув, глубоко вздохнул, силясь взять себя в руки.
- Я… да, я все помню. Я ненадолго, всего на несколько минут – Паоло отправил меня сюда, чтобы я просто поблагодарил вас.
- Паоло? – Винс, вмиг осознав причину владеющего его другом счастья, стиснул его плечо сильнее, - Так значит… Значит, все получилось? Действительно получилось, Паоло жив??
Итальянец кивнул еще раз. Он сиял ярче солнца, ярче перстня на руке Винченцо, он был счастлив до полубезумия, и едва находил в себе силы вести спокойную, связную речь.
- Я… когда все изменилось, я оказался дома. И мне сразу показалось, что дом уже не пустует, что Паоло… - он задохнулся и с трудом перевел дыхание, - Я позвал, окликнул его, я безумно боялся, что ошибаюсь… Но он ответил! Ответил, он снова жив, он снова со мной, мой отец! Он сказал, что помнит, как его убили, но потом… - парень чуть пожал плечами, - Потом он не помнит совершенно ничего вплоть до того, как очнулся сидящим в своем любимом кресле и услышал мой голос. Когда я рассказал ему все, он отправил меня сюда, чтобы я поблагодарил вас, но ненадолго, поэтому… - он быстро глянул на наручные часы и кивнул, - Поблагодарив, я могу сразу же и попрощаться. И, да, Винченцо, Паоло просил тебя не забывать о нас. В случае чего мы всегда придем тебе на помощь… придем на помощь всем вам! После того, что вы сделали, после того, как одолели этого… - взгляд итальянца внезапно скользнул к сидящему на траве магу, и лицо его помрачнело, - Стоп, он жив?.. Все еще жив??
- Это ненадолго, - Роман, вмиг вклинившись в разговор, широко, очень приветливо улыбнулся и, глянув на дядюшку, даже склонился в его сторону в поклоне, - Вскоре он окажется в подполе и про него смело можно будет забыть. Нуте-с, уважаемый пленник… не соблаговолите ли вы надеть кандалы и пройти в подвал?
Дверь распахнулась от сильного толчка и, отлетев, громко ударилась о стену. В квартиру влетел взбешенный чем-то молодой мужчина со светлыми, почти белыми волосами и горящими яростью прозрачно-зелеными глазами.
Хозяин квартиры – молодой рыжеволосый человек, - медленно поднялся со стула, на котором сидел, ожидая слов своего неожиданного визитера.
- Он все еще жив… - пришедший стиснул кулаки и, бросив на собеседника злой взгляд, внезапно метнулся вперед, хватая его за грудки, - Жив! Ты обещал мне, что они убьют его, ты клялся мне!..
Рыжеволосый парень, которого гость тряс, как тряпичную куклу, рывком сбросил его руки.
- Анхель! – в голосе его прозвучали смутные раскаты грома: такого к себе отношения он не терпел даже от этого, самого близкого своего друга, - Я и предположить не мог, что этот глупый мальчишка окажется так умен, что сумеет защитить себя от смерти! Защитить себя дважды… - он покачал головой, - Мне и в голову не могло прийти, что у него еще остались какие-то силы и что их хватит для защиты!.. Я ведь лишил его сил. Полностью, он не должен был выжить! – он резко выдохнул и, беря себя в руки, а заодно успокаивая и друга, мягко сжал его плечи, - Но это не важно, Ан, это не имеет значения. В конце концов, теперь его жизнь не будет нам помехой…
Анхель раздраженно рванулся, высвобождаясь из рук друга и, тяжело дыша от ярости, чуть сузил прозрачно-зеленые глаза.
- Она не будет помехой тебе, Чес. Твоим планам и твоим целям! Моя же цель проста – я хочу уничтожить потомков проклятых родов, и в первую очередь хочу избавить мир от мастера, черт бы его побрал! Смерть его матери не дала мне успокоения – мир изменился, и все грехи того мира оказались смыты, все вернулось вновь на круги своя… Ты знаешь, чего я хочу, Чеслав. Знаешь, и ты обещал мне!..
- Ан, - собеседник его нахмурился, скрещивая руки на груди, - Сваливая вину друг на друга мы ничего не добьемся, не горячись. Всему свое время, ты выполнишь свое желание, свою клятву, а я сделаю все, чтобы помочь тебе. Совсем скоро… Жизнь Антуана не помешает нам исполнить задуманное, он не помешает, ибо сейчас он и в самом деле обессилен, он будет заключен в подземелье, откуда нет выхода, он не сумеет ничего сделать! Нормонд в любом случае останется без защиты.
- Хорошо, - Анхель нахмурился и, отойдя от друга, прислонился к столу, сам скрещивая руки на груди, - Тогда что нам мешает прямо сейчас…
- Нет, - Чеслав тонко улыбнулся и, в свой черед отходя на несколько шагов, медленно опустился в кресло, задумчиво водя пальцами по собственным губам, - Нет-нет, сейчас еще слишком рано… - он поднял взгляд на друга, - Ночь Большой Луны близится, Ан. Я чувствую это, ощущаю всем своим существом – нам осталось потерпеть всего лишь несколько лет! И тогда древние камни обретут полную силу, ту самую силу, что так нужна нам… и мы получим ее. Анхель, друг мой, брат мой… - на губах рыжего возникла очень мягкая, очень искренняя улыбка, - Еще капля терпения, - и ты получишь то, чего так жаждешь.
Ворас тяжело вздохнул и, подняв одну руку, провел ладонью по светлым волосам, не то приглаживая их, не то напротив, стараясь растрепать.
- Ты знаешь, чего я жажду, Чес. Всегда знал… Мне нужна их смерть, всех их! Я ненавижу потомков этих проклятых семей, меня тошнит при мысли о том, что в нас течет одна кровь! Я хочу убить их, сам, лично, я дал обет, я поклялся!.. – голос его с каждым словом звучал все громче и громче, и Чеслав, немного морщась, в конце концов не выдержал, решительно вскидывая руку в останавливающем жесте.
- Все будет так, как ты желаешь, Ан. Ты убьешь их всех, сам, лично, я обещаю тебе, брат мой, обещаю… Как я знаю о твоем желании, так и тебе известно, что я жизнь отдам, лишь бы помочь тебе исполнить то, что владеет твоими мыслями. Ты знаешь, что я пойду на все, лишь бы помочь тебе!.. Поэтому я повторяю свой призыв – будь терпелив, друг мой, и не волнуйся за жизнь Антуана. Ему не выбраться из каменной клетки, сил у него больше нет, и кто знает, как скоро бессмертие оставит его…
Анхель равнодушно пожал плечами. Гнев в душе его уже утих, ворас сумел обуздать его, и теперь им вновь владело обычное холодное спокойствие, уверенная нацеленность на исполнение своего желания.
- Мастеру достанет умения проскользнуть ужом куда угодно. Не забывай – Татьяне выбраться из этой клетки удалось.
- Татьяну вел кулон, - Чеслав немного развел руки в стороны и, широко улыбнувшись, уточнил, - Антуан этой прерогативы лишен. Оставь беспокойство, Ан, - мальчишка обречен на смерть, и если оказался настолько слаб, что пожертвовал собою ради еще не рожденного внука, значит, вскоре погубит себя сам. А ты в этот миг, конечно, окажешься рядом. И милостиво оборвешь его слишком затянувшуюся жизнь…
Альберта, которому пришлось помочь подняться на ноги, да к тому же еще потребовалось поддерживать которого, увели Роман и Винсент, добровольно взявшие на себя обязанность тюремщиков.
Татьяна, проводив удаляющегося родителя (он даже ни разу не оглянулся) долгим взглядом, слегка вздохнула и, улыбнувшись, оглянулась на оставшихся рядом с ней друзей.
- Во всяком случае, теперь я уверена, что он жив, - девушка легко пожала плечами и, коснувшись ладонью живота, улыбнулась шире, - И не только он… Кстати, - взгляд ее обратился к супругу, - За всеми этими событиями я не успела рассказать тебе.
- Да-да, мы же были у той старушки, которая тетя Альжбета, - подхватил неугомонный Людовик, - Жаль, ты с ней не встретился, она тебя вспоминала. А еще она сказала… - он примолк и, глянув на несколько насупившуюся Татьяну, величественно махнул рукой, - Ну, ладно, пусть уж девушка сама расскажет обо всем.
- Именно она сообщила об опасности, угрожающей нашему ребенку в том мире, - девушка, подозрительно косясь на младшего из своих шуринов, вновь аккуратно обратилась к переводящему взгляд с нее на брата, мужу, - И именно она сказала, что… Что я не обманула твоего отца, говоря, что Бог пошлет нам сына.
- Отец… - Эрик вздохнул и, сжав губы, мотнул
Луи, дождавшись всеобщего внимания, медленно, нарочито эффектно сделал шаг в сторону и картинно вытянув руку вбок, указал на предмет своего внимания и интереса, на ту самую «новость», о которой упоминал.
Татьяна взволнованно вздохнула и, даже отстранившись от мужа, радостно подалась вперед. Эрик на всякий случай удержал ее и, неуверенно улыбнувшись, было, тотчас же опустил уголки губ. Как реагировать на увиденное, молодой граф не знал.
- А я думал, нам придется его оплакивать… - обескураженно пробормотал Роман, не сводя взгляда с человека, совершенно внезапно очутившегося здесь, того, кого он, все они, на протяжении нескольких минут почитали мертвым.
Альберт, сидящий на траве, согнув ноги в коленях и уложив на них руки, сидящий, опустив голову, услышав слова племянника, медленно ее поднял. На губах его отразилась тень слабой, насмешливой улыбки.
То, что маг обессилен, было видно невооруженным взглядом – попыток подняться с земли он не делал, казался изможденным, да и рубашка на его груди все так же была залита кровью, как будто бы рана под ней, вне всякого сомнения, затянувшаяся рана, продолжала кровоточить.
- Рад… вашему возвращению, - негромко вымолвил он и, вздохнув, вновь опустил голову. Ему хотелось спать. Или потерять сознание. Хотелось просто закрыть глаза и повалиться на траву, но пока что позволить себе этого он не мог.
На площадке перед замком воцарилось долгое молчание – как реагировать, как вести себя, никто из присутствующих особенно не понимал, и даже Татьяна, поначалу обрадованная лицезрением живого отца, как-то растерялась, не зная, что же теперь делать.
- И… что теперь?.. – виконт де Нормонд, хмурясь, перевел взгляд с одного своего брата на другого и снова остановил его на дядюшке, - Что, все начинается заново? Нас опять ждет схватка, попытки одолеть…
- Это вряд ли, - Людовик, легко прервавший его, чуть усмехнулся и, глянув на равнодушно-усталого дядю, велел, - Покажи им.
Альберт вновь с трудом поднял голову и медленно, устало вздохнул. Затем неуверенно поднял руку, ту самую, которую всегда украшал загадочный перстень, увенчанный черным камнем, ту, на которой в его идеальном мире красовался браслет. Девушка, внезапно вспомнившая об утраченных, казалось бы, украшениях, взволнованно коснулась своего правого запястья, затем провела ладонью по шее… С губ ее сорвался полный облегчения вздох. Браслет и кулон были на своих местах, возвращенные законной владелице.
Маг поднял руку, поворачивая ее так, чтобы был виден перстень на ней. Чтобы было видно то, что происходит с этим перстнем…
Он разрушался, разваливался на глазах. Серебро трескалось, осыпалось кусками, черный камень крошился, разлетаясь пылью, а Альберт молча смотрел на это, не пытаясь что-либо предпринять.
- Перстень был залогом его силы, - Людовик, не сводящий взгляда с дядюшки, слегка покачал головой, - Его сила поддерживала его… Теперь он обессилен. Он больше не опасен.
Перстень, развалившись окончательно, рассыпался, исчезая навсегда с руки создавшего его человека. Тот медленно вновь опустил руку, склоняя и голову.
- У меня оставались… силы, - тихо произнес он, - Я поддерживал тот мир, но смысла в этом больше не было… Я использовал их, чтобы выжить. Все.
Из-за спины его, очень внезапно, совершенно неожиданно, вдруг выскользнула рыжая кошка и, мимолетно потершись о ногу мужчины, деловито направилась к хозяйке. Та, несколько ошарашенная случившимся, пару раз моргнула и устремила вопросительный взгляд к мужу.
О том, что Тиона всегда недолюбливала Альберта, девушке было хорошо известно, даже, может быть, излишне хорошо – ведь именно из-за этого, из-за того, что кошка невзлюбила маленького приемыша, ему не доверял и отец… Однако, сейчас Тио неожиданно решила проявить милость.
- Он больше не опасен… - эхом повторил за младшим братом Эрик и, слабо улыбнувшись, покачал головой, - Похоже, это действительно так, если даже кошка признала его.
- Но мы же не можем оставить его так! – Роман, всегда бывший, наверное, самым непримиримым врагом названного дядюшки, похожий в этом на своего отца значительно больше, чем его старший брат, негодующе нахмурился, стискивая руки в кулаки, - Что нам теперь, за одним столом с ним сидеть, называть дядюшкой и ждать очередного предательства? Я не собираюсь прощать его, он слишком много натворил!
- А я бы и не смог простить – он сам меня ненавистью накачал, - Луи провокационно ухмыльнулся и несколько вызывающе скрестил руки на груди, - Да и отпускать его я бы лично не рекомендовал – восстановит силу и опять в бочку полезет. Что будем делать?
Татьяна, честно говоря, очень рассчитывавшая, что родителю ее будет все-таки даровано прощение, обреченно вздохнула. Ей в голову уже некоторое время как неустанно лезла одна мысль, но выражать ее девушке не хотелось, ввиду нежелания подводить отца под монастырь.
Теперь же, по-видимому, выбора у нее не оставалось.
Она неуверенно кашлянула и, действуя как школьница, подняла руку, привлекая к себе внимание.
- Я только хотела сказать… В общем, я не настаиваю и не подсказываю, но просто… Перед тем, как мир изменился, я очень случайно выяснила, что в Нормонде есть еще более глубокие подвалы, чем тот, где сидел Винс…
- Гениально! – Роман восторженно хлопнул себя по бедрам, - Я всегда мечтал завести себе пленника, которого можно было бы приковать цепями! Все, решено, - дядю отправляем в подпол! Кто поможет мне туда его отволочь?
- Я думала… - начала, было, девушка, но внезапно осеклась.
На площадке перед замком, купающимся в лучах заходящего солнца, позади Альберта, ближе к опушке леса, внезапно появился, одним великолепным прыжком перелетев через кусты, огромный желто-черный тигр с горящими глазами. Он окинул всех присутствующих перед ним людей внимательным взглядом и уверенно, довольно быстро, хотя и со свойственной кошачьим вальяжностью, направился к ним.
Татьяна невольно попятилась. Она помнила тигра, помогшего Ричарду в том мире, помнила, что тогда он оказался совсем даже не врагом, а другом, но уверенности в том, что тигра видит того же самого, не испытывала.
Сомнения ее развеял Винсент. Хранитель памяти, тигру явно обрадовавшийся, уверенно шагнул ему навстречу, расцветая в широкой улыбке и едва ли не распахивая объятия.
- Марко!
Имя повисло в воздухе. Огромный хищник, продолжая идти, буквально на глазах начал меняться, становясь все меньше, худощавее, обретая все большее сходство с человеком и, не прошло и минуты, как по склону холма уже уверенным быстрым шагом зашагал знакомый с того мира юноша, молодой итальянец, так хорошо известный Винсенту.
Он подошел ближе и, широко улыбаясь, внезапно все-таки обнял своего коллегу, счастливый, взбудораженный, явно не находящий в себе сил удержаться от порыва.
- Винченцо! Черт возьми, я… Я только хотел сказать тебе спасибо! Спасибо тебе, всем вам за то, что все-таки сделали это, что вернули мир на место!
- Пожалуйста… - хранитель памяти, настороженно всматриваясь в старого друга, аккуратно отстранил его от себя, сжимая его плечо, - Значит, ты тоже все помнишь?
Марко воодушевленно кивнул и, едва ли подпрыгнув, глубоко вздохнул, силясь взять себя в руки.
- Я… да, я все помню. Я ненадолго, всего на несколько минут – Паоло отправил меня сюда, чтобы я просто поблагодарил вас.
- Паоло? – Винс, вмиг осознав причину владеющего его другом счастья, стиснул его плечо сильнее, - Так значит… Значит, все получилось? Действительно получилось, Паоло жив??
Итальянец кивнул еще раз. Он сиял ярче солнца, ярче перстня на руке Винченцо, он был счастлив до полубезумия, и едва находил в себе силы вести спокойную, связную речь.
- Я… когда все изменилось, я оказался дома. И мне сразу показалось, что дом уже не пустует, что Паоло… - он задохнулся и с трудом перевел дыхание, - Я позвал, окликнул его, я безумно боялся, что ошибаюсь… Но он ответил! Ответил, он снова жив, он снова со мной, мой отец! Он сказал, что помнит, как его убили, но потом… - парень чуть пожал плечами, - Потом он не помнит совершенно ничего вплоть до того, как очнулся сидящим в своем любимом кресле и услышал мой голос. Когда я рассказал ему все, он отправил меня сюда, чтобы я поблагодарил вас, но ненадолго, поэтому… - он быстро глянул на наручные часы и кивнул, - Поблагодарив, я могу сразу же и попрощаться. И, да, Винченцо, Паоло просил тебя не забывать о нас. В случае чего мы всегда придем тебе на помощь… придем на помощь всем вам! После того, что вы сделали, после того, как одолели этого… - взгляд итальянца внезапно скользнул к сидящему на траве магу, и лицо его помрачнело, - Стоп, он жив?.. Все еще жив??
- Это ненадолго, - Роман, вмиг вклинившись в разговор, широко, очень приветливо улыбнулся и, глянув на дядюшку, даже склонился в его сторону в поклоне, - Вскоре он окажется в подполе и про него смело можно будет забыть. Нуте-с, уважаемый пленник… не соблаговолите ли вы надеть кандалы и пройти в подвал?
***
Дверь распахнулась от сильного толчка и, отлетев, громко ударилась о стену. В квартиру влетел взбешенный чем-то молодой мужчина со светлыми, почти белыми волосами и горящими яростью прозрачно-зелеными глазами.
Хозяин квартиры – молодой рыжеволосый человек, - медленно поднялся со стула, на котором сидел, ожидая слов своего неожиданного визитера.
- Он все еще жив… - пришедший стиснул кулаки и, бросив на собеседника злой взгляд, внезапно метнулся вперед, хватая его за грудки, - Жив! Ты обещал мне, что они убьют его, ты клялся мне!..
Рыжеволосый парень, которого гость тряс, как тряпичную куклу, рывком сбросил его руки.
- Анхель! – в голосе его прозвучали смутные раскаты грома: такого к себе отношения он не терпел даже от этого, самого близкого своего друга, - Я и предположить не мог, что этот глупый мальчишка окажется так умен, что сумеет защитить себя от смерти! Защитить себя дважды… - он покачал головой, - Мне и в голову не могло прийти, что у него еще остались какие-то силы и что их хватит для защиты!.. Я ведь лишил его сил. Полностью, он не должен был выжить! – он резко выдохнул и, беря себя в руки, а заодно успокаивая и друга, мягко сжал его плечи, - Но это не важно, Ан, это не имеет значения. В конце концов, теперь его жизнь не будет нам помехой…
Анхель раздраженно рванулся, высвобождаясь из рук друга и, тяжело дыша от ярости, чуть сузил прозрачно-зеленые глаза.
- Она не будет помехой тебе, Чес. Твоим планам и твоим целям! Моя же цель проста – я хочу уничтожить потомков проклятых родов, и в первую очередь хочу избавить мир от мастера, черт бы его побрал! Смерть его матери не дала мне успокоения – мир изменился, и все грехи того мира оказались смыты, все вернулось вновь на круги своя… Ты знаешь, чего я хочу, Чеслав. Знаешь, и ты обещал мне!..
- Ан, - собеседник его нахмурился, скрещивая руки на груди, - Сваливая вину друг на друга мы ничего не добьемся, не горячись. Всему свое время, ты выполнишь свое желание, свою клятву, а я сделаю все, чтобы помочь тебе. Совсем скоро… Жизнь Антуана не помешает нам исполнить задуманное, он не помешает, ибо сейчас он и в самом деле обессилен, он будет заключен в подземелье, откуда нет выхода, он не сумеет ничего сделать! Нормонд в любом случае останется без защиты.
- Хорошо, - Анхель нахмурился и, отойдя от друга, прислонился к столу, сам скрещивая руки на груди, - Тогда что нам мешает прямо сейчас…
- Нет, - Чеслав тонко улыбнулся и, в свой черед отходя на несколько шагов, медленно опустился в кресло, задумчиво водя пальцами по собственным губам, - Нет-нет, сейчас еще слишком рано… - он поднял взгляд на друга, - Ночь Большой Луны близится, Ан. Я чувствую это, ощущаю всем своим существом – нам осталось потерпеть всего лишь несколько лет! И тогда древние камни обретут полную силу, ту самую силу, что так нужна нам… и мы получим ее. Анхель, друг мой, брат мой… - на губах рыжего возникла очень мягкая, очень искренняя улыбка, - Еще капля терпения, - и ты получишь то, чего так жаждешь.
Ворас тяжело вздохнул и, подняв одну руку, провел ладонью по светлым волосам, не то приглаживая их, не то напротив, стараясь растрепать.
- Ты знаешь, чего я жажду, Чес. Всегда знал… Мне нужна их смерть, всех их! Я ненавижу потомков этих проклятых семей, меня тошнит при мысли о том, что в нас течет одна кровь! Я хочу убить их, сам, лично, я дал обет, я поклялся!.. – голос его с каждым словом звучал все громче и громче, и Чеслав, немного морщась, в конце концов не выдержал, решительно вскидывая руку в останавливающем жесте.
- Все будет так, как ты желаешь, Ан. Ты убьешь их всех, сам, лично, я обещаю тебе, брат мой, обещаю… Как я знаю о твоем желании, так и тебе известно, что я жизнь отдам, лишь бы помочь тебе исполнить то, что владеет твоими мыслями. Ты знаешь, что я пойду на все, лишь бы помочь тебе!.. Поэтому я повторяю свой призыв – будь терпелив, друг мой, и не волнуйся за жизнь Антуана. Ему не выбраться из каменной клетки, сил у него больше нет, и кто знает, как скоро бессмертие оставит его…
Анхель равнодушно пожал плечами. Гнев в душе его уже утих, ворас сумел обуздать его, и теперь им вновь владело обычное холодное спокойствие, уверенная нацеленность на исполнение своего желания.
- Мастеру достанет умения проскользнуть ужом куда угодно. Не забывай – Татьяне выбраться из этой клетки удалось.
- Татьяну вел кулон, - Чеслав немного развел руки в стороны и, широко улыбнувшись, уточнил, - Антуан этой прерогативы лишен. Оставь беспокойство, Ан, - мальчишка обречен на смерть, и если оказался настолько слаб, что пожертвовал собою ради еще не рожденного внука, значит, вскоре погубит себя сам. А ты в этот миг, конечно, окажешься рядом. И милостиво оборвешь его слишком затянувшуюся жизнь…
***
Альберта, которому пришлось помочь подняться на ноги, да к тому же еще потребовалось поддерживать которого, увели Роман и Винсент, добровольно взявшие на себя обязанность тюремщиков.
Татьяна, проводив удаляющегося родителя (он даже ни разу не оглянулся) долгим взглядом, слегка вздохнула и, улыбнувшись, оглянулась на оставшихся рядом с ней друзей.
- Во всяком случае, теперь я уверена, что он жив, - девушка легко пожала плечами и, коснувшись ладонью живота, улыбнулась шире, - И не только он… Кстати, - взгляд ее обратился к супругу, - За всеми этими событиями я не успела рассказать тебе.
- Да-да, мы же были у той старушки, которая тетя Альжбета, - подхватил неугомонный Людовик, - Жаль, ты с ней не встретился, она тебя вспоминала. А еще она сказала… - он примолк и, глянув на несколько насупившуюся Татьяну, величественно махнул рукой, - Ну, ладно, пусть уж девушка сама расскажет обо всем.
- Именно она сообщила об опасности, угрожающей нашему ребенку в том мире, - девушка, подозрительно косясь на младшего из своих шуринов, вновь аккуратно обратилась к переводящему взгляд с нее на брата, мужу, - И именно она сказала, что… Что я не обманула твоего отца, говоря, что Бог пошлет нам сына.
- Отец… - Эрик вздохнул и, сжав губы, мотнул
