может обладать излишне большой волей… Да, ты права, - он немного выпрямился, на сей раз устремляя взгляд на гибкое металлическое кошачье тельце, браслетом обвивающее его запястье, - Я истинный носитель и в моих руках оба предмета сумеют раскрыть весь свой потенциал. Но создавал их Чеслав, поверь, не для меня, ему и в голову не приходило, что я сумею подчинить их!.. Что же до твоего вопроса, Эрик, - маг немного склонил голову набок, вглядываясь в зятя, - То мой ответ – да. Вернуть бессмертие для меня возможно, однако… это будет не слишком легко. Мне потребуется три дня… и я не уверен, что у нас они есть.
Роман, в последнее время ставший значительно более дисциплинированным и слушающий разговор с крайним вниманием, даже не предпринимая попыток вмешаться в него, наконец, все-таки не выдержал.
- Ну, уж тут ты передергиваешь, дядя! – он негодующе хлопнул ладонью по столу и тотчас же отвел ее в сторону, - Чес – не робот какой-нибудь, ему тоже нужно время восстановиться, тем более после белладонны! Вряд ли он нападет на нас в ближайшие…
Закончить ему не дал чей-то знакомый, довольно усталый голос, послышавшийся от дверей холла.
- У нас опять собрание? Могли бы позвать и нас с папой, мы как раз… - говорящий прервался и, устремив взгляд на обернувшегося Альберта, ошарашенно развел руки в стороны. Стало заметно, что в одной из них он сжимает белое перо.
- Великий мастер, морского ежа тебе за шиворот! – парень ошарашенно покрутил головой, - А мне вы сообщить не могли, что пациент уже ожил? Или это недостойно моего внимания?
- Прости, Бешенный, - Людовик, виновато улыбнувшись, чуть пожал плечами, - Все произошло так внезапно, что никто не успел полноценно сориентироваться. Знаешь, в таких ситуациях всегда теряешься – кому сообщить, кого позвать… - он печально вздохнул и демонстративно пригорюнился, словно рассуждая о похоронах.
Альберт чуть приподнял уголок губ, показывая, что шутку понял и, предпочитая не задерживать внимания на ней, перевел взгляд на перо в руке вошедшего Чарли.
- Как я понимаю, капитан пожаловал с известиями? – он красноречиво кивнул на перо, и экс-пират тяжело вздохнул, кивая в ответ.
- Да, валялось в холле на полу. Черт знает, кому эта рыжая крыса адресовала его на сей раз, креветку дохлую ему в ноздри, но звучит весьма угрожающе! – он шагнул к столу и, справедливо полагая, что передавать угрожающие послания надлежит тому, кто возглавляет их команду, протянул перо мастеру.
Великий маг, мягко приняв его, скользнул взглядом по написанному и, хмурясь, сжал губы, неспешно кладя перо на стол. Говорить ему ничего не хотелось.
Винсент, справедливо полагая, что коли уж потомок ознакомился с посланием, то прочим знать его содержание тоже не помешает, дотянулся до него и, схватив, поднял на уровень глаз.
- «Четыре дня», - с выражением прочитал он и, хмыкнув, бросил перышко на стол, - А он самонадеян, как я погляжу. Надо бы спросить у Марко, через какой срок белладонна выводится из организма оборотня…
- Не стоит, - Ричард, мрачный, как дождливое небо, тяжело вздохнул и, подперев щеку кулаком, обвел всех невеселым взглядом, - Белладонна выводится за три-четыре дня. Он дал себе маленькую фору – хочет не только прийти в себя, но и полноценно оправиться, подготовиться к следующей битве…
- Значит, и нам не стоит медлить, - Альберт нахмурился и, потерев подбородок, попытался, было, вновь уверенно принять командование, - Чарли и Эрику следует усилить тренировки. Я и Роман проследим…
- Нет! – Татьяна, совершенно негодующая, возмущенная до безобразия, вскочила на ноги, гневно упирая одну руку в бок, - Ты не будешь ни за чем следить, папа! Ты отправишься в каморку и будешь делать, готовить, варить или я не знаю, что, себе бессмертие!
- Татьяна… - великий маг, по-видимому, такого напора от дочери не ждавший, растерянно заморгал, - У нас нет времени, я должен…
- Нет! – теперь уже в бой вступил и Андре, тоже вскакивающий со стула и возмущенно сверлящий родителя взглядом, - Все, что ты должен – вернуть былую силу, папа, вновь обеспечить себе неуязвимость! С остальным мы разберемся сами.
- Но… - мастер завертел головой, переводя изумленный взгляд с одного из своих детей на другую. Последняя нахмурилась.
- Никаких «но»! Я не хочу потерять отца, папа, запомни это раз и навсегда! Сегодня… вернее, вчера, я уже думала, что потеряла тебя. Не заставляй ни меня, ни Андре переживать это снова, - на последних словах голос девушки зазвучал глуше, и Альберт тяжело вздохнул. Такому напору сопротивляться было невероятно затруднительно и почти невозможно; какие еще привести аргументы, мужчина не знал.
- Я ведь должен помочь… - попытался еще возразить он, однако, на сей раз оказался прерван младшим из своих племянников.
- Они сами справятся, дядя, - безапелляционно заявил Людовик и, воодушевленно взмахнув рукой, широко улыбнулся, - А я когда-то помогал тебе готовить бессмертие, помогу и на сей раз. И, кстати, у тебя еще останется в запасе целый день для восстановления сил – цени милость Чеслава!
- Ежа ему в брюки, - сумрачно вставил Чарли.
Альберт, высказыванием капитана изрядно позабавленный, хмыкнул и, скрывая улыбку, слегка покачал головой.
- Суровый у вас нрав, капитан. Что ж… - он обвел взглядом всех, столь категорично настроенных в его отношении людей и неспешно кивнул, - Хорошо. Если все вы, дети мои, желаете, чтобы я проявил заботу о себе вместо того, чтобы помогать вам – так тому и быть. Но у меня есть одно условие… - маг медленно повернулся, устремляя взгляд на дочь и зятя, - Вы оба примете предложение Луи и выпьете зелье, которое продлит ваши жизни на века. Я не хочу пережить вас, мои дети.
Эрик, которого мастер, не задумываясь, записал в свои отпрыски, тонко улыбнулся и, переглянувшись с супругой, медленно склонил подбородок. Против такого расклада граф, после некоторых раздумий и ввиду сложившейся ситуации, больше не возражал.
Маленький Анри выскользнул из замка совершенно незаметно для взрослых, занятых своими делами и проблемами. Он не боялся внезапного нападения страшного рыжего оборотня – он слышал, что тот обессилен сейчас, он не боялся и новой встречи с пауком – он слышал, что тот больше не опасен. И, в связи со всем этим, он совершенно не понимал, почему ему до сих пор запрещают покидать замок и гулять по хорошо знакомому лесу.
Он родился здесь, он бродил между деревьев, окружающих Нормонд, не раз и не два, то один, то в сопровождении кого-то из взрослых и абсолютно не боялся заплутать в них. Он скучал по запаху прелой травы, по шороху сухих листьев под ногами, скучал по лесным ароматам и звукам, он тосковал по живой природе и не мог больше оставаться среди каменных стен.
Он понимал, что поступает плохо. Сознавал это очень хорошо, но все равно не был способен устоять.
Сегодня, когда он оказался один в холле, когда сквозь щель между входных дверей до него долетело мягкое и нежное дыхание осеннего ветерка, он не смог удержаться.
И вот, теперь он был здесь. В лесу, таком любимом и знакомом лесу, брел по опавшей листве, по сухим иголкам, любовался игрой осенних красок, слушал щебет птиц и шорох невидимых зверей… Он наслаждался жизнью, отдыхал сердцем и душою, и совершенно не жалел о том, что столь бессовестно нарушил наказ матери не покидать Нормонд.
Встретить кого-то в этих местах паренек не ожидал, даже не думал, что здесь кто-то может вдруг оказаться, поэтому, завидев среди деревьев чью-то фигуру, поспешил спрятаться в кустах.
Фигура медленно приблизилась, превращаясь в женщину – очень печальную, заплаканную и усталую женщину, чье лицо поражало какой-то привычной безнадежностью, и остановилась, глядя сквозь ветви на замок.
С губ ее сорвался слабый вздох, обернувшийся рыдающим стоном, и мальчик не выдержал.
Ребенком он был добрым, чутким к чужим страданиям и позволить незнакомке плакать у него на глазах не мог.
- Почему вы плачете? – его звонкий голос нарушил печальное уединение женщины, заставляя ее вздрогнуть и перевести взгляд на юного собеседника. Грусть в ее глазах сменилась недоверчивым изумлением, тенью какой-то невероятной догадки, и она растерянно заморгала.
- Кто ты, мальчик?
- Анри, - паренек, не видя смысла скрывать свое имя, пожал плечами, - Я живу в том замке, на который вы смотрите. Но почему вы плачете? Вы ударились, вам больно?
Женщина слабо улыбнулась и, опустив голову, тяжело вздохнула.
- Да… мне больно, мальчик мой, очень больно… как, должно быть, и тебе, - она подняла взгляд и заметив на лице маленького собеседника недоумение, чуть слышно прибавила, - Твой дедушка… я слышала, что он… он…
Анри удивленно вскинул брови. О том, что дедушка жив, он уже знал и даже успел посидеть у него на коленях перед тем, как сбежал из замка, поэтому сейчас испытывал самое искреннее изумление.
- А что дедушка? Он жив, если вы об этом, хорошо себя чувствует. Ой… - внезапно сообразив, что болтать слишком много, наверное, не стоило бы, тем более, что говорит он с незнакомой дамой, мальчишка прикрыл рот ладонью, - А вам зачем?..
- Жив?.. – женщина, словно и не услышав вопроса мальчика, неуверенно улыбнулась и, вглядевшись в него, как будто в поисках подвоха, заулыбалась шире, - Антуан жив! О, Боже, какое великое счастье! Мой сын, мой мальчик…
- Ваш сын?.. – до Анри медленно начало доходить, с кем он говорит, и он неуверенно попятился, - Так вы что… мама моего дедушки?..
Женщина, широко улыбаясь, радостно кивнула.
- Он не признает этого, малыш, - тем не менее, предпочла сообщить она истину, - И, наверное, никогда не признает. Но я безумно счастлива знать, что он жив, и ты передай ему… нет, - внезапно сообразив, что мальчику, скорее всего, покидать замок не разрешали, а уже тем более не следовало ему говорить с незнакомыми, она нахмурилась, - Ничего не передавай дедушке, Анри. Беги домой, мой маленький мальчик, скорее возвращайся обратно! В этом лесу с каждым днем становится все опаснее.
Анри, не слишком напуганный, но изрядно впечатленный общением с прабабушкой, быстро кивнул и, непрестанно оглядываясь на нее через плечо, бросился к замку.
Альжбета осталась одна. Несколько секунд она, улыбаясь, смотрела вслед столь неожиданно встреченному правнуку, затем перевела взгляд на замок и, прижав сомкнутые ладони к губам, прошептала давно забытые слова молитвы, прося небеса о здравии сына.
После чего, глубоко и счастливо вздохнув, повернулась и уверенно зашагала сквозь лес назад, к своей избушке, где ее должен был ждать раненный оборотень.
Она отошла не слишком далеко, хотя и довольно для того, чтобы маленький Анри успел добраться до замка.
- С кем ты говорила? – знакомый жестокий голос заставил ее, содрогнувшись, остановиться и испуганно уставиться на его обладателя, небрежно привалившегося плечом к ближайшей сосне.
- Тебе… - женщина сглотнула, - Не следовало вставать. Ты должен набираться сил…
- Мне захотелось пройтись, - бросил Чеслав, продолжая сверлить ее взглядом, - Так с кем ты говорила? Я слышал голоса.
Альжбета замялась. Выдавать правнука ей не хотелось, однако о том, что ложь рыжий оборотень чует за версту, она была слишком хорошо осведомлена.
- Это… - она неловко пожала плечами, - Какой-то мальчик… забрел в лес по ошибке, случайно…
Чес склонил голову набок; в желтых глазах его полыхнуло дьявольское, издевательское пламя.
- Забрел по ошибке в лес… - задумчиво протянул он, - Маленький мальчик в лесу, окружающем Нормонд… не считай меня идиотом, Альжбета. Ты шла с улыбкой на устах – полагаю, счастлива, что, потеряв сына, обрела правнука?
Женщина, быстро сообразив, что об Антуане оборотню по-прежнему ничего не известно, склонила голову.
- Да… мне больно думать, что больше не увижу Антуана, но…
- Но он в любом случае не хотел тебя видеть, - Чеслав приподнял уголок губ, созерцая ее с любопытством бывалого садиста, изучая реакцию жертвы на очередную пытку, - Ничего. Скоро ты привыкнешь к мысли о том, что твой выродок покинул этот свет, так и не простив тебя, ведьма. И не смей больше приближаться к замку! Я не хочу пока убивать тебя, но, если попытаешься меня предать – пощады не будет.
- Анри, где тебя носило?! – Влад, нервно расхаживающий по комнате мальчика, заметив, как тот осторожно проскальзывает в дверь, гневно повернулся к нему, - Мне поручено следить за тобой, а я обшарил весь замок!..
- Я гулял, - мальчишка, упрямо сжав губы, виновато опустил голову, заставляя негодующего гувернера на мгновение примолкнуть.
Он медленно моргнул и, явно не веря собственным ушам, пораженно уставился на паренька.
- Гулял?.. – говорил Владислав медленно, неуверенно, явственно опасаясь собственной догадки, - На улице?? – окинув мальчика взглядом и обнаружив на его одежде приставшие кое-где ветки и елочные иголки, мотоциклист помрачнел, - Ты что, спятил, мальчик? Чем ты слушал, когда твоя мать строго-настрого запретила тебе покидать замок?! Кто разрешил тебе шляться по лесу?!
- Я не шлялся! – Анри вскинулся, было, но сейчас же вновь понуро опустил плечи, устало вздыхая, - Не злись на меня, Влад, пожалуйста. Я просто устал сидеть в четырех стенах, хотел пройтись по лесу, вдохнуть его запах… Я ничего плохого не сделал, и ничего не случилось, она не тронула меня!..
- Она? – молодой художник, мрачнея с каждым мигом все больше и больше, тяжело шагнул к своему юному собеседнику и, присев перед ним на корточки, пытливо вгляделся в испуганное личико, - Кто «она», Анри? Выходит, ты гулял не один?
Мальчик тяжело вздохнул и, закусив губу, упрямо мотнул головой. Рассказывать о встрече с прабабушкой ему не хотелось, тем более, что та просила не делать этого. С другой стороны, ложь сейчас тоже не была бы правильным выходом из ситуации – в конце концов, он уже проговорился, выкрутиться теперь было бы сложно.
- Ну… я… - он замялся, не зная, как оправдаться, - В общем… Природу имел в виду – она ничего плохого не сделала мне, да и вообще…
- Анри, - Влад нахмурился: понимать, когда его подопечный лжет, парень научился уже давно. Мальчишка поник, понимая, что попытка не удалась.
- Если я скажу, ты расскажешь остальным, - упрямо буркнул он, - А они расстроятся! Я не хочу, чтобы мама с папой думали, будто я не уважаю их слова, я уважаю!.. Просто устал сидеть в замке.
Владислав глубоко вздохнул и, чуть усмехнувшись, поднялся с корточек, глядя на мальчика сверху вниз. На губах его медленно прорисовывалась почти благодушная улыбка.
- Что ж, учитывая, что мне поручено следить за тобой, а я с заданием не справился, значит, карающий меч рухнет на мою голову… пожалуй, я бы мог и не передавать другим твои слова. Но только, если ты сейчас же объяснишь мне, что произошло, и если я не сочту, что об этом им все-таки стоит знать!
- Ну… - Анри облизал губы, переступая с ноги на ногу, - Я гулял по лесу, потом услышал шаги… увидел какую-то даму, она плакала. Я хотел утешить ее, а оказалось, что это – моя прабабушка, мама дедушки! Она плакала, потому что думала, что он умер, но я сказал ей, что это не так. Все, - паренек вытянулся по струнке, - Клянусь, Влад, это все! Потом она велела мне идти в замок, ну, я и ушел… Ты думаешь, это важно?
- Трудно сказать, - художник потер подбородок и, отойдя, присел на край кровати мальчика, - Если она передаст твои слова Чеславу, это может оказаться важным.
Роман, в последнее время ставший значительно более дисциплинированным и слушающий разговор с крайним вниманием, даже не предпринимая попыток вмешаться в него, наконец, все-таки не выдержал.
- Ну, уж тут ты передергиваешь, дядя! – он негодующе хлопнул ладонью по столу и тотчас же отвел ее в сторону, - Чес – не робот какой-нибудь, ему тоже нужно время восстановиться, тем более после белладонны! Вряд ли он нападет на нас в ближайшие…
Закончить ему не дал чей-то знакомый, довольно усталый голос, послышавшийся от дверей холла.
- У нас опять собрание? Могли бы позвать и нас с папой, мы как раз… - говорящий прервался и, устремив взгляд на обернувшегося Альберта, ошарашенно развел руки в стороны. Стало заметно, что в одной из них он сжимает белое перо.
- Великий мастер, морского ежа тебе за шиворот! – парень ошарашенно покрутил головой, - А мне вы сообщить не могли, что пациент уже ожил? Или это недостойно моего внимания?
- Прости, Бешенный, - Людовик, виновато улыбнувшись, чуть пожал плечами, - Все произошло так внезапно, что никто не успел полноценно сориентироваться. Знаешь, в таких ситуациях всегда теряешься – кому сообщить, кого позвать… - он печально вздохнул и демонстративно пригорюнился, словно рассуждая о похоронах.
Альберт чуть приподнял уголок губ, показывая, что шутку понял и, предпочитая не задерживать внимания на ней, перевел взгляд на перо в руке вошедшего Чарли.
- Как я понимаю, капитан пожаловал с известиями? – он красноречиво кивнул на перо, и экс-пират тяжело вздохнул, кивая в ответ.
- Да, валялось в холле на полу. Черт знает, кому эта рыжая крыса адресовала его на сей раз, креветку дохлую ему в ноздри, но звучит весьма угрожающе! – он шагнул к столу и, справедливо полагая, что передавать угрожающие послания надлежит тому, кто возглавляет их команду, протянул перо мастеру.
Великий маг, мягко приняв его, скользнул взглядом по написанному и, хмурясь, сжал губы, неспешно кладя перо на стол. Говорить ему ничего не хотелось.
Винсент, справедливо полагая, что коли уж потомок ознакомился с посланием, то прочим знать его содержание тоже не помешает, дотянулся до него и, схватив, поднял на уровень глаз.
- «Четыре дня», - с выражением прочитал он и, хмыкнув, бросил перышко на стол, - А он самонадеян, как я погляжу. Надо бы спросить у Марко, через какой срок белладонна выводится из организма оборотня…
- Не стоит, - Ричард, мрачный, как дождливое небо, тяжело вздохнул и, подперев щеку кулаком, обвел всех невеселым взглядом, - Белладонна выводится за три-четыре дня. Он дал себе маленькую фору – хочет не только прийти в себя, но и полноценно оправиться, подготовиться к следующей битве…
- Значит, и нам не стоит медлить, - Альберт нахмурился и, потерев подбородок, попытался, было, вновь уверенно принять командование, - Чарли и Эрику следует усилить тренировки. Я и Роман проследим…
- Нет! – Татьяна, совершенно негодующая, возмущенная до безобразия, вскочила на ноги, гневно упирая одну руку в бок, - Ты не будешь ни за чем следить, папа! Ты отправишься в каморку и будешь делать, готовить, варить или я не знаю, что, себе бессмертие!
- Татьяна… - великий маг, по-видимому, такого напора от дочери не ждавший, растерянно заморгал, - У нас нет времени, я должен…
- Нет! – теперь уже в бой вступил и Андре, тоже вскакивающий со стула и возмущенно сверлящий родителя взглядом, - Все, что ты должен – вернуть былую силу, папа, вновь обеспечить себе неуязвимость! С остальным мы разберемся сами.
- Но… - мастер завертел головой, переводя изумленный взгляд с одного из своих детей на другую. Последняя нахмурилась.
- Никаких «но»! Я не хочу потерять отца, папа, запомни это раз и навсегда! Сегодня… вернее, вчера, я уже думала, что потеряла тебя. Не заставляй ни меня, ни Андре переживать это снова, - на последних словах голос девушки зазвучал глуше, и Альберт тяжело вздохнул. Такому напору сопротивляться было невероятно затруднительно и почти невозможно; какие еще привести аргументы, мужчина не знал.
- Я ведь должен помочь… - попытался еще возразить он, однако, на сей раз оказался прерван младшим из своих племянников.
- Они сами справятся, дядя, - безапелляционно заявил Людовик и, воодушевленно взмахнув рукой, широко улыбнулся, - А я когда-то помогал тебе готовить бессмертие, помогу и на сей раз. И, кстати, у тебя еще останется в запасе целый день для восстановления сил – цени милость Чеслава!
- Ежа ему в брюки, - сумрачно вставил Чарли.
Альберт, высказыванием капитана изрядно позабавленный, хмыкнул и, скрывая улыбку, слегка покачал головой.
- Суровый у вас нрав, капитан. Что ж… - он обвел взглядом всех, столь категорично настроенных в его отношении людей и неспешно кивнул, - Хорошо. Если все вы, дети мои, желаете, чтобы я проявил заботу о себе вместо того, чтобы помогать вам – так тому и быть. Но у меня есть одно условие… - маг медленно повернулся, устремляя взгляд на дочь и зятя, - Вы оба примете предложение Луи и выпьете зелье, которое продлит ваши жизни на века. Я не хочу пережить вас, мои дети.
Эрик, которого мастер, не задумываясь, записал в свои отпрыски, тонко улыбнулся и, переглянувшись с супругой, медленно склонил подбородок. Против такого расклада граф, после некоторых раздумий и ввиду сложившейся ситуации, больше не возражал.
***
Маленький Анри выскользнул из замка совершенно незаметно для взрослых, занятых своими делами и проблемами. Он не боялся внезапного нападения страшного рыжего оборотня – он слышал, что тот обессилен сейчас, он не боялся и новой встречи с пауком – он слышал, что тот больше не опасен. И, в связи со всем этим, он совершенно не понимал, почему ему до сих пор запрещают покидать замок и гулять по хорошо знакомому лесу.
Он родился здесь, он бродил между деревьев, окружающих Нормонд, не раз и не два, то один, то в сопровождении кого-то из взрослых и абсолютно не боялся заплутать в них. Он скучал по запаху прелой травы, по шороху сухих листьев под ногами, скучал по лесным ароматам и звукам, он тосковал по живой природе и не мог больше оставаться среди каменных стен.
Он понимал, что поступает плохо. Сознавал это очень хорошо, но все равно не был способен устоять.
Сегодня, когда он оказался один в холле, когда сквозь щель между входных дверей до него долетело мягкое и нежное дыхание осеннего ветерка, он не смог удержаться.
И вот, теперь он был здесь. В лесу, таком любимом и знакомом лесу, брел по опавшей листве, по сухим иголкам, любовался игрой осенних красок, слушал щебет птиц и шорох невидимых зверей… Он наслаждался жизнью, отдыхал сердцем и душою, и совершенно не жалел о том, что столь бессовестно нарушил наказ матери не покидать Нормонд.
Встретить кого-то в этих местах паренек не ожидал, даже не думал, что здесь кто-то может вдруг оказаться, поэтому, завидев среди деревьев чью-то фигуру, поспешил спрятаться в кустах.
Фигура медленно приблизилась, превращаясь в женщину – очень печальную, заплаканную и усталую женщину, чье лицо поражало какой-то привычной безнадежностью, и остановилась, глядя сквозь ветви на замок.
С губ ее сорвался слабый вздох, обернувшийся рыдающим стоном, и мальчик не выдержал.
Ребенком он был добрым, чутким к чужим страданиям и позволить незнакомке плакать у него на глазах не мог.
- Почему вы плачете? – его звонкий голос нарушил печальное уединение женщины, заставляя ее вздрогнуть и перевести взгляд на юного собеседника. Грусть в ее глазах сменилась недоверчивым изумлением, тенью какой-то невероятной догадки, и она растерянно заморгала.
- Кто ты, мальчик?
- Анри, - паренек, не видя смысла скрывать свое имя, пожал плечами, - Я живу в том замке, на который вы смотрите. Но почему вы плачете? Вы ударились, вам больно?
Женщина слабо улыбнулась и, опустив голову, тяжело вздохнула.
- Да… мне больно, мальчик мой, очень больно… как, должно быть, и тебе, - она подняла взгляд и заметив на лице маленького собеседника недоумение, чуть слышно прибавила, - Твой дедушка… я слышала, что он… он…
Анри удивленно вскинул брови. О том, что дедушка жив, он уже знал и даже успел посидеть у него на коленях перед тем, как сбежал из замка, поэтому сейчас испытывал самое искреннее изумление.
- А что дедушка? Он жив, если вы об этом, хорошо себя чувствует. Ой… - внезапно сообразив, что болтать слишком много, наверное, не стоило бы, тем более, что говорит он с незнакомой дамой, мальчишка прикрыл рот ладонью, - А вам зачем?..
- Жив?.. – женщина, словно и не услышав вопроса мальчика, неуверенно улыбнулась и, вглядевшись в него, как будто в поисках подвоха, заулыбалась шире, - Антуан жив! О, Боже, какое великое счастье! Мой сын, мой мальчик…
- Ваш сын?.. – до Анри медленно начало доходить, с кем он говорит, и он неуверенно попятился, - Так вы что… мама моего дедушки?..
Женщина, широко улыбаясь, радостно кивнула.
- Он не признает этого, малыш, - тем не менее, предпочла сообщить она истину, - И, наверное, никогда не признает. Но я безумно счастлива знать, что он жив, и ты передай ему… нет, - внезапно сообразив, что мальчику, скорее всего, покидать замок не разрешали, а уже тем более не следовало ему говорить с незнакомыми, она нахмурилась, - Ничего не передавай дедушке, Анри. Беги домой, мой маленький мальчик, скорее возвращайся обратно! В этом лесу с каждым днем становится все опаснее.
Анри, не слишком напуганный, но изрядно впечатленный общением с прабабушкой, быстро кивнул и, непрестанно оглядываясь на нее через плечо, бросился к замку.
Альжбета осталась одна. Несколько секунд она, улыбаясь, смотрела вслед столь неожиданно встреченному правнуку, затем перевела взгляд на замок и, прижав сомкнутые ладони к губам, прошептала давно забытые слова молитвы, прося небеса о здравии сына.
После чего, глубоко и счастливо вздохнув, повернулась и уверенно зашагала сквозь лес назад, к своей избушке, где ее должен был ждать раненный оборотень.
Она отошла не слишком далеко, хотя и довольно для того, чтобы маленький Анри успел добраться до замка.
- С кем ты говорила? – знакомый жестокий голос заставил ее, содрогнувшись, остановиться и испуганно уставиться на его обладателя, небрежно привалившегося плечом к ближайшей сосне.
- Тебе… - женщина сглотнула, - Не следовало вставать. Ты должен набираться сил…
- Мне захотелось пройтись, - бросил Чеслав, продолжая сверлить ее взглядом, - Так с кем ты говорила? Я слышал голоса.
Альжбета замялась. Выдавать правнука ей не хотелось, однако о том, что ложь рыжий оборотень чует за версту, она была слишком хорошо осведомлена.
- Это… - она неловко пожала плечами, - Какой-то мальчик… забрел в лес по ошибке, случайно…
Чес склонил голову набок; в желтых глазах его полыхнуло дьявольское, издевательское пламя.
- Забрел по ошибке в лес… - задумчиво протянул он, - Маленький мальчик в лесу, окружающем Нормонд… не считай меня идиотом, Альжбета. Ты шла с улыбкой на устах – полагаю, счастлива, что, потеряв сына, обрела правнука?
Женщина, быстро сообразив, что об Антуане оборотню по-прежнему ничего не известно, склонила голову.
- Да… мне больно думать, что больше не увижу Антуана, но…
- Но он в любом случае не хотел тебя видеть, - Чеслав приподнял уголок губ, созерцая ее с любопытством бывалого садиста, изучая реакцию жертвы на очередную пытку, - Ничего. Скоро ты привыкнешь к мысли о том, что твой выродок покинул этот свет, так и не простив тебя, ведьма. И не смей больше приближаться к замку! Я не хочу пока убивать тебя, но, если попытаешься меня предать – пощады не будет.
***
- Анри, где тебя носило?! – Влад, нервно расхаживающий по комнате мальчика, заметив, как тот осторожно проскальзывает в дверь, гневно повернулся к нему, - Мне поручено следить за тобой, а я обшарил весь замок!..
- Я гулял, - мальчишка, упрямо сжав губы, виновато опустил голову, заставляя негодующего гувернера на мгновение примолкнуть.
Он медленно моргнул и, явно не веря собственным ушам, пораженно уставился на паренька.
- Гулял?.. – говорил Владислав медленно, неуверенно, явственно опасаясь собственной догадки, - На улице?? – окинув мальчика взглядом и обнаружив на его одежде приставшие кое-где ветки и елочные иголки, мотоциклист помрачнел, - Ты что, спятил, мальчик? Чем ты слушал, когда твоя мать строго-настрого запретила тебе покидать замок?! Кто разрешил тебе шляться по лесу?!
- Я не шлялся! – Анри вскинулся, было, но сейчас же вновь понуро опустил плечи, устало вздыхая, - Не злись на меня, Влад, пожалуйста. Я просто устал сидеть в четырех стенах, хотел пройтись по лесу, вдохнуть его запах… Я ничего плохого не сделал, и ничего не случилось, она не тронула меня!..
- Она? – молодой художник, мрачнея с каждым мигом все больше и больше, тяжело шагнул к своему юному собеседнику и, присев перед ним на корточки, пытливо вгляделся в испуганное личико, - Кто «она», Анри? Выходит, ты гулял не один?
Мальчик тяжело вздохнул и, закусив губу, упрямо мотнул головой. Рассказывать о встрече с прабабушкой ему не хотелось, тем более, что та просила не делать этого. С другой стороны, ложь сейчас тоже не была бы правильным выходом из ситуации – в конце концов, он уже проговорился, выкрутиться теперь было бы сложно.
- Ну… я… - он замялся, не зная, как оправдаться, - В общем… Природу имел в виду – она ничего плохого не сделала мне, да и вообще…
- Анри, - Влад нахмурился: понимать, когда его подопечный лжет, парень научился уже давно. Мальчишка поник, понимая, что попытка не удалась.
- Если я скажу, ты расскажешь остальным, - упрямо буркнул он, - А они расстроятся! Я не хочу, чтобы мама с папой думали, будто я не уважаю их слова, я уважаю!.. Просто устал сидеть в замке.
Владислав глубоко вздохнул и, чуть усмехнувшись, поднялся с корточек, глядя на мальчика сверху вниз. На губах его медленно прорисовывалась почти благодушная улыбка.
- Что ж, учитывая, что мне поручено следить за тобой, а я с заданием не справился, значит, карающий меч рухнет на мою голову… пожалуй, я бы мог и не передавать другим твои слова. Но только, если ты сейчас же объяснишь мне, что произошло, и если я не сочту, что об этом им все-таки стоит знать!
- Ну… - Анри облизал губы, переступая с ноги на ногу, - Я гулял по лесу, потом услышал шаги… увидел какую-то даму, она плакала. Я хотел утешить ее, а оказалось, что это – моя прабабушка, мама дедушки! Она плакала, потому что думала, что он умер, но я сказал ей, что это не так. Все, - паренек вытянулся по струнке, - Клянусь, Влад, это все! Потом она велела мне идти в замок, ну, я и ушел… Ты думаешь, это важно?
- Трудно сказать, - художник потер подбородок и, отойдя, присел на край кровати мальчика, - Если она передаст твои слова Чеславу, это может оказаться важным.
