Я осторожно спустился вниз. Стыдно сказать, но первое что я сделал, обнаружив припасы, это выпил какого то местного вина. Вода надоела до смерти. Затем я продолжил исследовать крепость. Во дворе, где судя по чучелам, воины Алафина проводили тренировки, я увидел что знакомое. У стены были свалена всякая рухлядь. Среди них я с восторгом увидел наши винтовки. Я бросился к ним, как ребенок к матери. Но когда я вытащил их, я увидел, что курки и затворы измочалены и смяты, а дула погнулись. Эти дегенераты использовали винтовки в качестве дубинок.
Я опустился на землю и заплакал.
Все было бессмысленно. Даже если бы я смог убежать из города, где был так же незаметен как негр в Сити, и выжить в саванне, я не смог бы уйти от Алафина.
Используя свой чертов идол, он легко отыщет меня в городе или за городом. А мне деваться некуда.
Сжавшись в позе эмбриона и прижав к себе сломанную винтовку, как младенец пустую соску, я оплакивал свою жизнь. Наконец, я остановился. Если я не мог сбежать и не хотел становиться таким же ублюдком, как мои тюремщики, у меня был один путь-погибнуть в бою. Я поднялся и снова пошел по крепости, теперь уже в поисках оружия. Оружия здесь хватало, но ни копья, ни топоры, ни даже изредка встречающиеся короткие мечи и изогнутые ятаганы меня не привлекали.
Я искал то, с чем я хоть немного умел бы обращаться- если уж не огнестрельное оружие, то хотя бы нечто, напоминающее шпагу.
Внезапно я (кошак) учуял запас пороха и смазки. В одной из комнат я увидел богато инсталлированный охотничий штуцер Горинга. Помню, увидев его впервые, я про себя хмыкнул, удивившись тому, как много никому не нужных побрякушек можно приделать к хорошему ружью. Но именно эти побрякушки и спасли штуцер. Его сочли красивым и оставили как красивую палку. Патронов рядом конечно, не было.
Но в магазине меня порадовал полный комплект- семь смертей.
Теперь я был готов к тому, что бы дорого продать свою жизнь.
Я уже собрался выходить и тут меня осенила мысль-зачем бить хвост, когда можно выстрелить в голову?
Взяв винтовку, я залез на верхушку башни и стал ждать. Я прикинул и понял, что расстояние между моей башней и площадкой с идолом примерно такое же, как между капищем аниото и моей засадой. Мне казалось, что она была так давно. Как всегда, церемония началась ближе к полудню. Огромная фигура Алафина выплыл из дворца. Я планировал стрелять сразу, но его закрывали другие жители города. Наконец, он начал подыматься по своей невидимой лестнице. Я взвел курок, прицелился. Было далековато, да и кошак внутри выл от страха. Но я взял его и себя в руки и слился с ним. Зрение улучшилось и я четко увидел врага так, как будто бы он стоял рядом.
Я аккуратно нажал на курок- осечка.!!!
В этот момент Алафин что то почувствовал и стал поворачиваться ко мне.
И в этот момент я ощутил, как тяжелый взгляд (не знаю, его или идола) рыщет по окрестным зданиям. Постепенно он нащупывал меня.
Я передернул затвор и снова выстрелил. Но добился только того, что его шапка немного покачнулась. Казалось, он неуязвим. А его мысли все больше давили на меня.
Казалось, что мне на плечи ложиться каменная плита, которая с каждой секундой становилась все тяжелее. У меня появилась подспудное желание посмотреть ему прямо в глаза. Откуда то я знал, что как только я сделаю это- я пропал. Но желание все крепло, и тяжесть все росла.
И тут, в каком то мрачном исступлении, я выстрелил прямо в лицо идола.
Помню, я решил хоть как то принести вред Алафину, если уж я не могу его пристрелить. Раздался дикий грохот, как будто бы сотня чайных сервизов разлетелись на куски одновременно. Не знаю, из чего была сделана эта статуя, но эффект был потрясающий. Получив пулю прямо между глаз, лицо рассыпалось, как будто бы оно была сделана из стекла. Дикий грохот разнесся по всей площади. Затем все стихло.
Крики людей, мелодия пламени- все застыло.
Потрясенный Алафин повернулся к статуе. Давление исчезло.
В этот момент я снова выстрели в него. И тут его шапка слетела с него. И я увидел его голову. Она была очень маленькой даже для обычного человека, не говоря уже о таком громиле. Тут же он повернулся ко мне. Не теряя времени, я сосредоточился на стрельбе.
И выстрелил ему прямо в лоб. Но пуля казалось, застряла прямо перед ним.
Я послал вторую, а потом и третью.
Могу ошибаться, но мне казалось, что я видел, как третья пуля попала в первую, ту что висела перед ним. Вместе они продавила его защиту и вошли в его голову.
И тогда он, прямо в воздухе, упал на спину, и рухнул вниз, прямо в центр своего цветка. С диким воем плети черного огня охватили его тело. Затем тьма набухла огромным, просто гигантским шаром. Но в этот раз она не поднялась вверх, а вспыхнула огромным черным бутоном, который лопнул с диким, режущим уши звуком и распался на сотни языков темного пламени, которые разлетались по сторонам.
Люди, стоявшие попадавшие в это пламя, даже не успевали закричать перед смертью.
Они сгорали мгновенно, на глазах превращаясь в пыль. Здания, которые задевали языки черного огня, исчезали, полностью или кусками. Земля шла волнами, как будто бы хотела сбежать от этого пламени. Наконец люди заорали. Раздался шум падающих башен. Даже башня, где я находился, заплясала у меня под ногами. Я еле-еле сумел удержаться, но ружье с последним патроном улетело вниз.
Внизу нарастал хаос. Многие дома рухнули, центр площади вообще представлял собой большую воронку. А люди не замечая этого кричали, выли, бегали, наносили удары, убивали друг друга. Только к ночи город успокоился, хотя крики и стоны раздавались всю ночь. Я вернулся в единственное знакомое мне место- мою камеру и уснул там, закрыв дверь изнутри.
Утром я увидел другой город. Большая часть жителей впала в какое то оцепенение. Они сидели или лежали на земле, ничего не замечая. Я ходил между ними, собирая еду, но по моему они даже не видели меня. Другие что то делали, но почти всегда это не имело никакого смысла- кто то пытался пахать каменные мостовые, ковать деревянные предметы, месить каменья как глину. Кое- кто из них избивал или бил других, причем большинство жертв просто не реагировало.
Все их действия не имели никакого смысла.
На небе по прежнему светило солнце в виде полумесяца.
Я ушел из города, но в округе происходило тоже самое. Несколько дней я бессмысленно бродил в городе и вокруг него. Казалась, рухнули не только дворец и центральные здания. Вся жизнь этих людей лишилась смысла.
Наконец, я увидел осмысленное действие. Довольно крупный караван, состоящий из воинов и носильщиков, в центре которого находился так хорошо знакомый мне паланкин Шахзаде, вышел из города. Слуги тащили какие то ящики. Воины испуганно подгоняли их.Я последовал за ним.
Я старался соблюдать осторожность, но быстро понял, что караванщики были так напуганы, что ни о чем не думали. Сам Шахзаде показывался только вечером, переходя в свой шатер.
Около входа в горы Шахзаде попытался повторить ритуал. Но только даром потерял двух слуг. Наконец, с мрачным видом он пошел внутрь горы.
Когда они вошли в пещеру, я в темноте нагнал их и без особых проблем привязал себя к шесту. Затем мы снова пошли во Тьму. И снова было непонятно, то ли тьма течет сквозь нас, то ли мы течем сквозь время и пространство. В этот раз мне казалось, что мы шли дольше, хотя точно сказать не могу.
Когда я почувствовал, что мы прошли, а обоняние кошака почувствовало сквозняк, я отцепился от каравана. И вовремя. На выходе раздались визгливые вопли Шахзаде, который по моему как то почувствовал, что я прицепился к его каравану. Вскоре его воины начали обыскивать окрестные скалы. Но найти меня в лабиринте пещер, где зрение и осязание леопарда были на порядок выше их, были бессмысленны.
Я легко ушел от погони. Через сутки, сидя на скале, я имел удовольствие видеть, как подомной по узкой горной дороге спускается караван Шахзаде.
Впрочем, я не просто любовался на эту картину. Поглядывая сверху, я вскоре нашел подходящее местечко, где груда камней лежала на само краю.
С помощью кошака я подтолкнул один из камней и с спустил ее сверху вниз. Падая, она увлекла за собой целую лавину, которая погребла под собой караван, включая и паланкин Шахзаде.
Капитан замолчал.
Через пару минут тишину нарушил майор.
А дальше?
Дальше- вздохнул капитан.- Дальше все было намного проще. Я месяц шел по джунглям, без особых проблем охотясь и ночуя благодаря помощи кошака. Затем прибыл в нашу колонию. И только тут узнал, что прошел почти год, с того момента как миссия сэра Энтони Грея уехала в туземцам.
Это окончательно поставила меня перед фактом- моя история совершенно невероятна.
Поэтому я рассказал властям так сказать упрощенный вариант.
Я сказал, что у секты аниото были ручные леопарды. Что они разорвали моих друзей. А я попал в плен, и через год сумел бежать, воспользовавшись тем, что мои «хозяева» понятия не имели об огнестрельном оружие и допустили его попадание мне в руки.
Значит, вас восстановили в должности?- участливо спросил майор.
Не совсем. Когда я прибыл в полк, меня отдали под суд. Сэр Энтони винил меня в срыве его миссии (и как негласно звучало, гибели молодых аристократов) и требовал моего разжалования. С эр Энтони лично явился на суд. Он рассказал, что после моего исчезновения негры объявили о похоронах брата местного царька и еще ряда знатных вельмож. Самому сэру Энтони пришлось срочно убираться, туземцы были настроены резко против. Его миссия была сорвана, а его подопечные погибли. Но суд меня оправдал. Выручил сэр Уильям, наш полковник и один из судей. Суд признал, что я не предусмотрел присутствия ручных леопардов, но не стал ставить это мне в вину
Правда после суда полковник пригласил меня и объяснил, что для лорда Горинга гибель его единственного сына- огромная боль и потеря. Поэтому будет лучше и для меня и для полка, если я уйду в отставку и уеду из колоний.
Так я и сделал.
И что теперь?-участливо спросил майор.
Ничего. Я приехал домой. Моя семья без проблем приняла меня дома. За годы службы и экспедиций я накопил кой-какие средства, так что с деньгами у меня проблем нет.
Вот только…
Я понял, что спокойная и уютная тихая Англия уже не для меня.
К тому же, даже если бы мог смириться с этим, то зверь внутри меня. Знаете, иногда мне кажется, что мои пальцы превращаются в когти. Я по прежнему чувствую его и иногда вижу или ощущаю то, что не ощущают другие.
Скажите, капитан, а вам не приходило в голову, что вы не единственный, кто попал в такие условия?- немного насмешливо спросил Холбрук.
То есть пережил такие приключения?-удивленно уточнил капитан
Нет, кто узнал изнанку нашего мира.
И?
В общем, я предлагаю вам познакомиться поближе с парой моих друзей.
А если нет?
Как я уже говорил вам вначале, вы можете продолжать искать истину в вине. Но за всю историю человечества на дне бутылки удалось обнаружить только дно бутылки.
Вы можете обратиться к врачам, но самый лучший специалист с Харли-стрит не поможет вам.
Но кто вы?- похоже, капитан был просто шокирован.
Ну, наш клуб включает джентльменов и даже некоторых леди, кто столкнулся с похожими проблемами.
Путешествовавших в Африку?
Да нет, скорее столкнувшихся с подобными вещами здесь в Англии. Мы что то наподобие Анито, хотя обходимся без каннибализма и поклонения демонам.
Ладно капитан. Я предлагаю вам следующее. Через неделю напротив этого милого заведения остановиться старая черная карета с плотно закрытыми шторами.
Если вы захотите продолжить знакомство со мной и познакомиться с моими друзьями- садитесь в нее. Если нет, так нет.
А за сим позвольте откланяться.
Мое почтение.
Вскоре мистер Кеннеди заменил своего помощника за стойкой. Машинально протирая стаканы, он думал о том, кому из своих многочисленных знакомых он мог бы продать эту историю. И сколько запросить за нее денег.
Он был настолько занят этим вопросом, что совершенно не обращал внимания на пожилого моряка, пришедшего незадолго до майора Холбрука. Это был совершенно обычный, невысокий, но крепкий в плечах мужчина, суда по красноте его лице, не брезговавший хорошей выпивкой. Весь вечер он спокойно курил свою трубку и прихлебывал грог, сидя за столом. Это был совершенно обычный стол, который имел только одну особенность- он был ближе всего расположен к кабинке, где сидели капитан и майор.
Я опустился на землю и заплакал.
Все было бессмысленно. Даже если бы я смог убежать из города, где был так же незаметен как негр в Сити, и выжить в саванне, я не смог бы уйти от Алафина.
Используя свой чертов идол, он легко отыщет меня в городе или за городом. А мне деваться некуда.
Сжавшись в позе эмбриона и прижав к себе сломанную винтовку, как младенец пустую соску, я оплакивал свою жизнь. Наконец, я остановился. Если я не мог сбежать и не хотел становиться таким же ублюдком, как мои тюремщики, у меня был один путь-погибнуть в бою. Я поднялся и снова пошел по крепости, теперь уже в поисках оружия. Оружия здесь хватало, но ни копья, ни топоры, ни даже изредка встречающиеся короткие мечи и изогнутые ятаганы меня не привлекали.
Я искал то, с чем я хоть немного умел бы обращаться- если уж не огнестрельное оружие, то хотя бы нечто, напоминающее шпагу.
Внезапно я (кошак) учуял запас пороха и смазки. В одной из комнат я увидел богато инсталлированный охотничий штуцер Горинга. Помню, увидев его впервые, я про себя хмыкнул, удивившись тому, как много никому не нужных побрякушек можно приделать к хорошему ружью. Но именно эти побрякушки и спасли штуцер. Его сочли красивым и оставили как красивую палку. Патронов рядом конечно, не было.
Но в магазине меня порадовал полный комплект- семь смертей.
Теперь я был готов к тому, что бы дорого продать свою жизнь.
Я уже собрался выходить и тут меня осенила мысль-зачем бить хвост, когда можно выстрелить в голову?
Взяв винтовку, я залез на верхушку башни и стал ждать. Я прикинул и понял, что расстояние между моей башней и площадкой с идолом примерно такое же, как между капищем аниото и моей засадой. Мне казалось, что она была так давно. Как всегда, церемония началась ближе к полудню. Огромная фигура Алафина выплыл из дворца. Я планировал стрелять сразу, но его закрывали другие жители города. Наконец, он начал подыматься по своей невидимой лестнице. Я взвел курок, прицелился. Было далековато, да и кошак внутри выл от страха. Но я взял его и себя в руки и слился с ним. Зрение улучшилось и я четко увидел врага так, как будто бы он стоял рядом.
Я аккуратно нажал на курок- осечка.!!!
В этот момент Алафин что то почувствовал и стал поворачиваться ко мне.
И в этот момент я ощутил, как тяжелый взгляд (не знаю, его или идола) рыщет по окрестным зданиям. Постепенно он нащупывал меня.
Я передернул затвор и снова выстрелил. Но добился только того, что его шапка немного покачнулась. Казалось, он неуязвим. А его мысли все больше давили на меня.
Казалось, что мне на плечи ложиться каменная плита, которая с каждой секундой становилась все тяжелее. У меня появилась подспудное желание посмотреть ему прямо в глаза. Откуда то я знал, что как только я сделаю это- я пропал. Но желание все крепло, и тяжесть все росла.
И тут, в каком то мрачном исступлении, я выстрелил прямо в лицо идола.
Помню, я решил хоть как то принести вред Алафину, если уж я не могу его пристрелить. Раздался дикий грохот, как будто бы сотня чайных сервизов разлетелись на куски одновременно. Не знаю, из чего была сделана эта статуя, но эффект был потрясающий. Получив пулю прямо между глаз, лицо рассыпалось, как будто бы оно была сделана из стекла. Дикий грохот разнесся по всей площади. Затем все стихло.
Крики людей, мелодия пламени- все застыло.
Потрясенный Алафин повернулся к статуе. Давление исчезло.
В этот момент я снова выстрели в него. И тут его шапка слетела с него. И я увидел его голову. Она была очень маленькой даже для обычного человека, не говоря уже о таком громиле. Тут же он повернулся ко мне. Не теряя времени, я сосредоточился на стрельбе.
И выстрелил ему прямо в лоб. Но пуля казалось, застряла прямо перед ним.
Я послал вторую, а потом и третью.
Могу ошибаться, но мне казалось, что я видел, как третья пуля попала в первую, ту что висела перед ним. Вместе они продавила его защиту и вошли в его голову.
И тогда он, прямо в воздухе, упал на спину, и рухнул вниз, прямо в центр своего цветка. С диким воем плети черного огня охватили его тело. Затем тьма набухла огромным, просто гигантским шаром. Но в этот раз она не поднялась вверх, а вспыхнула огромным черным бутоном, который лопнул с диким, режущим уши звуком и распался на сотни языков темного пламени, которые разлетались по сторонам.
Люди, стоявшие попадавшие в это пламя, даже не успевали закричать перед смертью.
Они сгорали мгновенно, на глазах превращаясь в пыль. Здания, которые задевали языки черного огня, исчезали, полностью или кусками. Земля шла волнами, как будто бы хотела сбежать от этого пламени. Наконец люди заорали. Раздался шум падающих башен. Даже башня, где я находился, заплясала у меня под ногами. Я еле-еле сумел удержаться, но ружье с последним патроном улетело вниз.
Внизу нарастал хаос. Многие дома рухнули, центр площади вообще представлял собой большую воронку. А люди не замечая этого кричали, выли, бегали, наносили удары, убивали друг друга. Только к ночи город успокоился, хотя крики и стоны раздавались всю ночь. Я вернулся в единственное знакомое мне место- мою камеру и уснул там, закрыв дверь изнутри.
Утром я увидел другой город. Большая часть жителей впала в какое то оцепенение. Они сидели или лежали на земле, ничего не замечая. Я ходил между ними, собирая еду, но по моему они даже не видели меня. Другие что то делали, но почти всегда это не имело никакого смысла- кто то пытался пахать каменные мостовые, ковать деревянные предметы, месить каменья как глину. Кое- кто из них избивал или бил других, причем большинство жертв просто не реагировало.
Все их действия не имели никакого смысла.
На небе по прежнему светило солнце в виде полумесяца.
Я ушел из города, но в округе происходило тоже самое. Несколько дней я бессмысленно бродил в городе и вокруг него. Казалась, рухнули не только дворец и центральные здания. Вся жизнь этих людей лишилась смысла.
Наконец, я увидел осмысленное действие. Довольно крупный караван, состоящий из воинов и носильщиков, в центре которого находился так хорошо знакомый мне паланкин Шахзаде, вышел из города. Слуги тащили какие то ящики. Воины испуганно подгоняли их.Я последовал за ним.
Я старался соблюдать осторожность, но быстро понял, что караванщики были так напуганы, что ни о чем не думали. Сам Шахзаде показывался только вечером, переходя в свой шатер.
Около входа в горы Шахзаде попытался повторить ритуал. Но только даром потерял двух слуг. Наконец, с мрачным видом он пошел внутрь горы.
Когда они вошли в пещеру, я в темноте нагнал их и без особых проблем привязал себя к шесту. Затем мы снова пошли во Тьму. И снова было непонятно, то ли тьма течет сквозь нас, то ли мы течем сквозь время и пространство. В этот раз мне казалось, что мы шли дольше, хотя точно сказать не могу.
Когда я почувствовал, что мы прошли, а обоняние кошака почувствовало сквозняк, я отцепился от каравана. И вовремя. На выходе раздались визгливые вопли Шахзаде, который по моему как то почувствовал, что я прицепился к его каравану. Вскоре его воины начали обыскивать окрестные скалы. Но найти меня в лабиринте пещер, где зрение и осязание леопарда были на порядок выше их, были бессмысленны.
Я легко ушел от погони. Через сутки, сидя на скале, я имел удовольствие видеть, как подомной по узкой горной дороге спускается караван Шахзаде.
Впрочем, я не просто любовался на эту картину. Поглядывая сверху, я вскоре нашел подходящее местечко, где груда камней лежала на само краю.
С помощью кошака я подтолкнул один из камней и с спустил ее сверху вниз. Падая, она увлекла за собой целую лавину, которая погребла под собой караван, включая и паланкин Шахзаде.
Капитан замолчал.
Через пару минут тишину нарушил майор.
А дальше?
Дальше- вздохнул капитан.- Дальше все было намного проще. Я месяц шел по джунглям, без особых проблем охотясь и ночуя благодаря помощи кошака. Затем прибыл в нашу колонию. И только тут узнал, что прошел почти год, с того момента как миссия сэра Энтони Грея уехала в туземцам.
Это окончательно поставила меня перед фактом- моя история совершенно невероятна.
Поэтому я рассказал властям так сказать упрощенный вариант.
Я сказал, что у секты аниото были ручные леопарды. Что они разорвали моих друзей. А я попал в плен, и через год сумел бежать, воспользовавшись тем, что мои «хозяева» понятия не имели об огнестрельном оружие и допустили его попадание мне в руки.
Значит, вас восстановили в должности?- участливо спросил майор.
Не совсем. Когда я прибыл в полк, меня отдали под суд. Сэр Энтони винил меня в срыве его миссии (и как негласно звучало, гибели молодых аристократов) и требовал моего разжалования. С эр Энтони лично явился на суд. Он рассказал, что после моего исчезновения негры объявили о похоронах брата местного царька и еще ряда знатных вельмож. Самому сэру Энтони пришлось срочно убираться, туземцы были настроены резко против. Его миссия была сорвана, а его подопечные погибли. Но суд меня оправдал. Выручил сэр Уильям, наш полковник и один из судей. Суд признал, что я не предусмотрел присутствия ручных леопардов, но не стал ставить это мне в вину
Правда после суда полковник пригласил меня и объяснил, что для лорда Горинга гибель его единственного сына- огромная боль и потеря. Поэтому будет лучше и для меня и для полка, если я уйду в отставку и уеду из колоний.
Так я и сделал.
И что теперь?-участливо спросил майор.
Ничего. Я приехал домой. Моя семья без проблем приняла меня дома. За годы службы и экспедиций я накопил кой-какие средства, так что с деньгами у меня проблем нет.
Вот только…
Я понял, что спокойная и уютная тихая Англия уже не для меня.
К тому же, даже если бы мог смириться с этим, то зверь внутри меня. Знаете, иногда мне кажется, что мои пальцы превращаются в когти. Я по прежнему чувствую его и иногда вижу или ощущаю то, что не ощущают другие.
Скажите, капитан, а вам не приходило в голову, что вы не единственный, кто попал в такие условия?- немного насмешливо спросил Холбрук.
То есть пережил такие приключения?-удивленно уточнил капитан
Нет, кто узнал изнанку нашего мира.
И?
В общем, я предлагаю вам познакомиться поближе с парой моих друзей.
А если нет?
Как я уже говорил вам вначале, вы можете продолжать искать истину в вине. Но за всю историю человечества на дне бутылки удалось обнаружить только дно бутылки.
Вы можете обратиться к врачам, но самый лучший специалист с Харли-стрит не поможет вам.
Но кто вы?- похоже, капитан был просто шокирован.
Ну, наш клуб включает джентльменов и даже некоторых леди, кто столкнулся с похожими проблемами.
Путешествовавших в Африку?
Да нет, скорее столкнувшихся с подобными вещами здесь в Англии. Мы что то наподобие Анито, хотя обходимся без каннибализма и поклонения демонам.
Ладно капитан. Я предлагаю вам следующее. Через неделю напротив этого милого заведения остановиться старая черная карета с плотно закрытыми шторами.
Если вы захотите продолжить знакомство со мной и познакомиться с моими друзьями- садитесь в нее. Если нет, так нет.
А за сим позвольте откланяться.
Мое почтение.
Вскоре мистер Кеннеди заменил своего помощника за стойкой. Машинально протирая стаканы, он думал о том, кому из своих многочисленных знакомых он мог бы продать эту историю. И сколько запросить за нее денег.
Он был настолько занят этим вопросом, что совершенно не обращал внимания на пожилого моряка, пришедшего незадолго до майора Холбрука. Это был совершенно обычный, невысокий, но крепкий в плечах мужчина, суда по красноте его лице, не брезговавший хорошей выпивкой. Весь вечер он спокойно курил свою трубку и прихлебывал грог, сидя за столом. Это был совершенно обычный стол, который имел только одну особенность- он был ближе всего расположен к кабинке, где сидели капитан и майор.
