— Так я и так почти сутки проспала, куда еще? — проигнорировав очередной наезд на Эскеля, ответила я. У меня было слишком хорошее настроение, чтобы снова поднимать эту тему.
— Даже не верится, — тем временем Маргарита торопливо обходила полки одну за другой, проводя руками по дереву. — Это действительно наша библиотека, одни из самых редких и старинных рукописей! Она снова с нами, хотя я уже практически не верила…
— Ты в меня не верила?! — шутливо возмутилась я, стряхивая снег с рук.
— С самого начала было сложно поверить во всё это, но я очень надеялась. Ты была моей последней надеждой! — воскликнула Рита и на радостях порывисто меня обняла. — Эта библиотека… Она очень важна для меня, для всей школы, да для всего магического сообщества! Здесь столько бесценных знаний! Я твоя должница!
— Я рада, что смогла спасти ее! — улыбнулась я восторгам чародейки.
— Твои способности воистину велики…
В Каэр Морхен мы вернулись после полудня. Рита устроила бы грандиозный пир в честь меня и библиотеки, если бы не необходимость держать всё в секрете. Так что мы обошлись только шикарным обедом с кучей благодарностей и обещанием содействовать в любом начинании. В процессе к нам даже успела присоединиться Трисс, наконец завершившая свои дела в Ковире и зашедшая проведать нас. Так что домой мы возвращались втроем.
Замок встретил меня привычной тишиной и спокойствием. Йеннифер сразу же потащила Трисс наверх, собираясь ввести ее в курс дел, от которых она отстала, пока занималась придворными обязанностями. Что у Йен за дела были, пока она наблюдала за мной в Аретузе, я не знала, но меня больше занимал сейчас другой вопрос. Я бегло осмотрела большой зал и не найдя искомое, решила по дороге в комнату заглянуть на всякий случай на кухню.
— Весемир! Привет! — весело помахала я рукой старому ведьмаку.
— Вернулись? Как успехи? — порадовался он моему появлению.
— Удачно как никогда! Библиотека побеждена! — отчиталась я. — А где Эскель? — решив сократить время поисков, поинтересовалась я.
— Не знаю, наверху, наверное, — в целом ожидаемо ответил Весемир, а вот продолжение было странным. — Он в последние дни почти всё время наверху юго-восточной башни торчит. Не знаю уж, что он там забыл…
Я, уже было развернувшаяся к своей комнате, после его слов сменила направление. Что Эскелю понадобилось в пустой и даже не починенной мной башне, мне тоже было интересно, и я собиралась об этом спросить после того, как смогу, наконец, крепко его обнять и рассказать последние новости.
Взлетела на самый верх башни почти бегом, но не успела преодолеть последнюю ступеньку, как была заключена в крепкие объятья, да так, что опора из-под ног исчезла.
— Эскель! — рассмеялась я, обхватывая его за шею, и прикрыла глаза, утопая в такой желанной близости.
Едва меня поставили на ноги, как тут же увлекли в умопомрачительно страстный поцелуй. О да, определенно, скучала не я одна, меня ждали с не меньшей силой, и это было прекрасно! Когда я оторвалась от мужчины, чтобы перевести дух, его руки уже вовсю хозяйничали под моим свитером и подбирались к застежке бюстгальтера.
— Пойдем хоть в комнату, — с улыбкой предложила я, чуть отстраняясь и уже предвкушая жаркое воссоединение после разлуки.
В холодной сырой башне оставаться у меня не было никакого желания. Эскель, однако, отрываться от меня определенно не желал, он снова притянул к себе и накрыл мои губы своими. Ну, собственно, идти ногами через ползамка действительно не было нужды. Я призвала на помощь свои силы и через мгновенье мы уже стояли посреди нашей комнаты. Мужчина, кажется, вовсе не заметил этого, продолжая целовать мое лицо и шею и прижимать к себе. Волны эманаций от его прикосновений гуляли по моему телу такие, что наше недавнее примирение после ссоры отдыхало.
В следующий момент я уже обнаружила себя вжатой в диван тяжелым телом ведьмака. Не переставая гладить и целовать, он чуть приподнял меня, пытаясь расстегнуть белье, даже не снимая кофту. Помня, во что вылилась наша первая ночь из-за бешеных эманаций, и не желая снова отключиться в процессе, решила чуть притормозить процесс и немного остудить накал. Однако Эскель, всегда чутко реагировавший на малейшие изменения моего настроения, казалось, даже не заметил моей попытки. Я ощутимо уперлась ему в грудь и попыталась поймать его взгляд, но вместо этого снова получила ошеломительный поцелуй. Я не могла сказать, что мне не нравилось, особенно учитывая, как я буквально отключалась в его объятьях, полностью отдаваясь наслаждению, но тревожные мысли на задворках сознания не давали погрузиться в процесс без остатка.
— Эскель, — позвала я, едва сумев оторваться от него. Ноль внимания. — Эскель!
Ведьмак молча продолжал прижимать меня своим телом к дивану, из-за недоступности губ целуя шею и нежную кожу за ухом. Касания его чуть шершавых горячих губ посылали по моему телу разряды удовольствия, и хотелось уже самой стащить с себя лишнюю одежду, чтобы ощутить эти обжигающие касания на самых нежных участках, но поселившееся в сердце беспокойство заставляло сопротивляться.
— Эске-эль… — с полустоном протянула я, все-таки отодвигая от себя мужчину и выползая из-под него, благо диван был большой.
Я села. Ведьмак шумно выдохнул и вынужден был последовать моему примеру, правда, голову так и не поднял. Его волосы, не стянутые уже привычной в последние дни резинкой, занавешивали все лицо. Я осознала, что за все время он не сказал мне ни слова и ни разу на меня не взглянул.
— Посмотри на меня, — попросила я, потянувшись к мужчине. Однако он вместо этого лишь сжал ладони в кулаки и продолжил смотреть куда-то в диван. — Эскель! – встревожившись, воскликнула я. Он молчал.
«Что случилось, пока меня не было? Почему он не смотрит на меня? Почему молчит?!» — не на шутку испугалась я.
Я протянула руку и коснулась его щеки, вынуждая поднять голову. Эскель нехотя подчинился, и я с тревогой всмотрелась в его лицо. На первый взгляд все было в порядке, что немного меня успокоило, но глаза… Его взгляд тяжелый, мутный, переполненный желанием и каким-то болезненным ожиданием пробрал меня до костей.
— Что случилось? Ты в порядке?! — переполошилась я, второй рукой убирая волосы с его лица и продолжая напряженно всматриваться в его глаза в попытке найти ответ на свой вопрос.
Эскель криво дернул головой, обозначая отрицательный ответ, а потом вдруг стремительно сгреб меня в охапку и крепко, чуть ли не до боли прижал к себе.
— Нет, я не в порядке, — наконец раздался надтреснутый голос ведьмака. — Я схожу с ума. Только не отталкивай меня…
Я в шоке распахнула глаза, что, впрочем, не помешало мне поспешно обхватить его голову руками, а пояс — ногами, едва мне удалось чуть изменить положение тела и удобнее устроиться на его коленях.
— Все хорошо, — тихо сказала я, бережно гладя его по голове. — Я здесь…
Эскель лишь крепче прижимал меня к себе. Я почувствовала, что ведьмака ощутимо потряхивает. Мои глаза расширились еще больше. Что с ним произошло? Это было, определенно, ненормально, хоть часть меня и была готова мурлыкать от того, с какой жаждой он стискивал меня в объятьях. Я продолжала нежно гладить ведьмака, прижимая его голову к своей груди, и через некоторое время почувствовала, что мужчина несколько расслабился.
— Что случилось? — повторила я вопрос.
— Не знаю, — все еще хрипло, но зато сразу ответил Эскель. — Это началось, когда ты ушла в Аретузу.
Я напряглась, пытаясь вспомнить, что предшествовало этому событию.
— Тебя не было от силы пару часов, а я уже безумно скучал по тебе, — тем временем продолжил Эскель. — Утром все прошло, а под вечер стало еще хуже и ухудшалось каждый день. Я себе места не находил, не мог толком ничего делать, есть, спать. Все время думал о тебе. В последний день мне показалось, что я уже с ума схожу без тебя…
Щелк! И я вспомнила схожие симптомы, что одолевали меня в первую ночь в Аретузе. Я мгновенно подключила магию, досадуя лишь, что сразу не сделала этого. На ведьмаке было то же самое заклятье, что и на мне, разве что немного слабее в силу природной сопротивляемости магии у ведьмаков. Уже зная, что делать, я легко освободила Эскеля от действия усилителя эмоций.
— Так лучше? — спросила я, закончив.
— Да, — чуть помедлив, ответил ведьмак и смог сам выпустить меня из объятий. — Что ты сделала? — спросил он, посмотрев на меня.
— Сняла магию… — ответила я, заглянув Эскелю в глаза и убедившись, что все действительно стало более-менее в порядке.
Я почувствовала облегчение и вместе с тем раздражение.
— Какую? — нахмурился ведьмак.
Я поджала губы, не зная, как сказать ему о том, что с ним произошло, и ощущая, как раздражение все больше перерастает в самую настоящую злость.
— Йеннифер… — сквозь зубы сказала я. События того дня наконец сложились в моей голове в полную картину.
Йеннифер не просто так тянула время и откладывала посещение Аретузы. И совсем не просто так попросила Эскеля принести ей дрова, и меня заставила подождать лишние минут пятнадцать не потому, что что-то доделывала… Точнее да, она действительно была очень занята важными делами весь день! Она готовила это чертово заклинание! Методично планировала ритуал так, чтобы магия незаметно легла и на меня, и на Эскеля ровно перед самой разлукой, чтобы эффект был максимально сильным, чтобы пробрало буквально до костей, до самого естества. Само по себе заклинание вреда в себе не несло, да и я обнаружила его на себе и нейтрализовала довольно быстро и легко, но Эскель… Он ведь мучился с ним почти неделю! Но самое главное — зачем, черт подери, зачем ей понадобилось накладывать на нас это идиотское заклинание?! Это, в конце концов, просто подло — так поступать! Ладно я! Я еще могу его снять, но мой ведьмак…
— Вспомни, когда ты приносил ей дрова, твой медальон… — все-таки спросила я, желая лишний раз удостовериться.
— Несколько раз дернулся, — ответил Эскель, даже заканчивать вопрос не пришлось. — Я не придал этому значение, подумал, что она там что-то над своими записями колдует…
— Убью… — еле слышно процедила я сквозь зубы, стремительно поднимаясь с колен ведьмака.
— Что она сделала? — всполошился Эскель. — Брин!
— Подожди, — бросила я уже от двери и стремглав понеслась вверх по лестнице.
В комнату Йен я влетела, не стучась и не дожидаясь разрешения войти.
— Ты не права! — услышала я возглас Трисс, но сейчас меня меньше всего волновали чужие разговоры.
— Зачем ты наложила на Эскеля эмовеальную аугментацию? — постаралась достаточно спокойно спросить я, хотя внутри была готова наброситься на наставницу с упреками.
— Выйди и зайди после разрешения, — недовольно передернув плечами, велела Йен вместо ответа.
— Зачем?! — воскликнула я, наоборот делая шаг к наставнице.
— Йен, — предупреждающе произнесла Трисс. Из ее рта вырвалось облачко пара, но сейчас мне было совершенно не до того.
— На меня ты ее наложила, чтобы проверить зависимость моей магии от Эскеля. А на него зачем?! — допытывалась я, пристально глядя на чародейку в надежде прочесть что-то по ее лицу.
— За тем же самым, — соизволила ответить она. — Вы должны были понять, что ваша эмоциональная связь чересчур сильна и это не то что начинает мешать, а уже давно активно мешает твоему развитию. Ты видела, что с тобой будет, если вы вдруг внезапно поссоритесь из-за ерунды. А если бы с ним случилось что-то непоправимое? Что тогда бы с тобой было? Нельзя так сильно привязываться к мужчине, — отрезала Йеннифер.
— И ты решила это непоправимое устроить ему самостоятельно?! — вскричала я, ужасаясь открывшимся циничным подробностям плана наставницы.
— Не преувеличивай, — поморщилась Йен.
— Не преувеличивай? — я все повышала свой тон. — Это я обнаружила заклинание на себе в тот же вечер и без проблем избавилась от него, а он мучился с ним почти неделю! Неделю!!! Не мне тебе говорить, какие последствия у такого долгого воздействия эмовеальной аугментации на здорового человека. Хорошо, что у ведьмаков…
— Вот именно, не тебе, — перебила меня Йен, поднимаясь со стула. Вальяжная поза и скучающее выражение лица наконец сошли с нее и, скрестив руки на груди, она строго посмотрела на меня. — И именно потому, что он ведьмак, я на него и наложила эту магию. Ничего бы с ним не сделалось, — отчеканила она. — А если бы почувствовал себя совсем плохо — сказал бы Геральту, тот бы передал мне. К тому же твой Эскель лично видел Трисс и ни словом не обмолвился о…
— Да он чуть не рехнулся! — гаркнула я, взмахивая руками. Во все стороны сыпанул снег. — Я нашла его в состоянии, когда он уже с трудом мог мне объяснить, что с ним происходит!
— Сам виноват, что довел до такого, — пожала плечами Йен, смерив меня высокомерным взглядом.
Я задохнулась от возмущения. Если в своей комнате я еще была готова попытаться понять, зачем Йеннифер все это устроила, и даже была готова к объяснениям, похожим на те, что в итоге и получила, то эти откровенно небрежные и презрительные рассуждения о дорогом мне человеке вкупе со столь низким поступком убили во мне всё желание к диалогу, оставив только жгучую обиду и непритворную злость на чародейку. С таким подходом мне говорить с ней было не о чем. Я крепко сжала губы, чтобы взять себя в руки. Магия внутри меня клокотала.
— Никогда… больше не накладывай на него никаких заклинаний без его или моего ведома, — я постаралась говорить медленно и тихо, чтобы мои слова звучали веско.
— С чего это ты мне ставишь условия? — скептически изогнула одну бровь Йеннифер.
— Йен, я не шучу, — пресекла я попытку возвращения к диалогу. — Больше никогда ничего на него в тайне не колдуй.
— Посмотри на нее! Пытается ставить мне ультиматум, — фыркнула чародейка, призывая Трисс присоединиться к разговору, но та молчала и, как мне казалось, тоже осуждающе смотрела на чародейку.
— Потому что по-другому ты не понимаешь, — все-таки добавила я пояснения. — Я просила отстать от него по-хорошему.
— С чего бы мне это делать?
— С того, что я так сказала, — окончательно разуверившись в способах договориться, оборвала я разговор и, развернувшись, уже собиралась уйти, но Йен, похоже, оконченной беседу не считала.
— Если победишь… — бросила она.
— Кого? — обернулась я.
— Меня, — Йен оценивающе прошлась по мне взглядом. — У ведьмака ты поединок выиграла, выиграй и у меня, чтобы я признала за тобой право голоса.
— Йен, не надо, — снова подала голос Трисс.
— Почему? Раз считает себя вправе указывать мне, пусть докажет, что что-то собой представляет! — уверенно заявила Йеннифер и добавила. — Если сил хватит…
— Йеннифер, ты…
— Хорошо, — я развернулась обратно к наставнице, принимая решение и подавляя в очередной раз взбеленившуюся магию. — Прямо сейчас. Во дворе. Если я выиграю, ты никогда больше не будешь влезать в наши с ним отношения.
— Идет…
Я исчезла из комнаты, едва услышав ее согласие. Мне претило продолжать разговор. Ее беспардонные и даже вульгарные рассуждения о моей личной жизни с самого начала вызывали у меня недовольство, но, наверное, я была сама виновата в том, что не указала ей четко на границы дозволенного сразу и довела до такого… Да, мне определенно следовало раньше резко и безапелляционно обрубить все ее попытки вторжения в мою личную жизнь, а не мямлить просьбы, которые она с легкостью игнорировала.
— Даже не верится, — тем временем Маргарита торопливо обходила полки одну за другой, проводя руками по дереву. — Это действительно наша библиотека, одни из самых редких и старинных рукописей! Она снова с нами, хотя я уже практически не верила…
— Ты в меня не верила?! — шутливо возмутилась я, стряхивая снег с рук.
— С самого начала было сложно поверить во всё это, но я очень надеялась. Ты была моей последней надеждой! — воскликнула Рита и на радостях порывисто меня обняла. — Эта библиотека… Она очень важна для меня, для всей школы, да для всего магического сообщества! Здесь столько бесценных знаний! Я твоя должница!
— Я рада, что смогла спасти ее! — улыбнулась я восторгам чародейки.
— Твои способности воистину велики…
В Каэр Морхен мы вернулись после полудня. Рита устроила бы грандиозный пир в честь меня и библиотеки, если бы не необходимость держать всё в секрете. Так что мы обошлись только шикарным обедом с кучей благодарностей и обещанием содействовать в любом начинании. В процессе к нам даже успела присоединиться Трисс, наконец завершившая свои дела в Ковире и зашедшая проведать нас. Так что домой мы возвращались втроем.
Замок встретил меня привычной тишиной и спокойствием. Йеннифер сразу же потащила Трисс наверх, собираясь ввести ее в курс дел, от которых она отстала, пока занималась придворными обязанностями. Что у Йен за дела были, пока она наблюдала за мной в Аретузе, я не знала, но меня больше занимал сейчас другой вопрос. Я бегло осмотрела большой зал и не найдя искомое, решила по дороге в комнату заглянуть на всякий случай на кухню.
— Весемир! Привет! — весело помахала я рукой старому ведьмаку.
— Вернулись? Как успехи? — порадовался он моему появлению.
— Удачно как никогда! Библиотека побеждена! — отчиталась я. — А где Эскель? — решив сократить время поисков, поинтересовалась я.
— Не знаю, наверху, наверное, — в целом ожидаемо ответил Весемир, а вот продолжение было странным. — Он в последние дни почти всё время наверху юго-восточной башни торчит. Не знаю уж, что он там забыл…
Я, уже было развернувшаяся к своей комнате, после его слов сменила направление. Что Эскелю понадобилось в пустой и даже не починенной мной башне, мне тоже было интересно, и я собиралась об этом спросить после того, как смогу, наконец, крепко его обнять и рассказать последние новости.
Взлетела на самый верх башни почти бегом, но не успела преодолеть последнюю ступеньку, как была заключена в крепкие объятья, да так, что опора из-под ног исчезла.
— Эскель! — рассмеялась я, обхватывая его за шею, и прикрыла глаза, утопая в такой желанной близости.
Едва меня поставили на ноги, как тут же увлекли в умопомрачительно страстный поцелуй. О да, определенно, скучала не я одна, меня ждали с не меньшей силой, и это было прекрасно! Когда я оторвалась от мужчины, чтобы перевести дух, его руки уже вовсю хозяйничали под моим свитером и подбирались к застежке бюстгальтера.
— Пойдем хоть в комнату, — с улыбкой предложила я, чуть отстраняясь и уже предвкушая жаркое воссоединение после разлуки.
В холодной сырой башне оставаться у меня не было никакого желания. Эскель, однако, отрываться от меня определенно не желал, он снова притянул к себе и накрыл мои губы своими. Ну, собственно, идти ногами через ползамка действительно не было нужды. Я призвала на помощь свои силы и через мгновенье мы уже стояли посреди нашей комнаты. Мужчина, кажется, вовсе не заметил этого, продолжая целовать мое лицо и шею и прижимать к себе. Волны эманаций от его прикосновений гуляли по моему телу такие, что наше недавнее примирение после ссоры отдыхало.
В следующий момент я уже обнаружила себя вжатой в диван тяжелым телом ведьмака. Не переставая гладить и целовать, он чуть приподнял меня, пытаясь расстегнуть белье, даже не снимая кофту. Помня, во что вылилась наша первая ночь из-за бешеных эманаций, и не желая снова отключиться в процессе, решила чуть притормозить процесс и немного остудить накал. Однако Эскель, всегда чутко реагировавший на малейшие изменения моего настроения, казалось, даже не заметил моей попытки. Я ощутимо уперлась ему в грудь и попыталась поймать его взгляд, но вместо этого снова получила ошеломительный поцелуй. Я не могла сказать, что мне не нравилось, особенно учитывая, как я буквально отключалась в его объятьях, полностью отдаваясь наслаждению, но тревожные мысли на задворках сознания не давали погрузиться в процесс без остатка.
— Эскель, — позвала я, едва сумев оторваться от него. Ноль внимания. — Эскель!
Ведьмак молча продолжал прижимать меня своим телом к дивану, из-за недоступности губ целуя шею и нежную кожу за ухом. Касания его чуть шершавых горячих губ посылали по моему телу разряды удовольствия, и хотелось уже самой стащить с себя лишнюю одежду, чтобы ощутить эти обжигающие касания на самых нежных участках, но поселившееся в сердце беспокойство заставляло сопротивляться.
— Эске-эль… — с полустоном протянула я, все-таки отодвигая от себя мужчину и выползая из-под него, благо диван был большой.
Я села. Ведьмак шумно выдохнул и вынужден был последовать моему примеру, правда, голову так и не поднял. Его волосы, не стянутые уже привычной в последние дни резинкой, занавешивали все лицо. Я осознала, что за все время он не сказал мне ни слова и ни разу на меня не взглянул.
— Посмотри на меня, — попросила я, потянувшись к мужчине. Однако он вместо этого лишь сжал ладони в кулаки и продолжил смотреть куда-то в диван. — Эскель! – встревожившись, воскликнула я. Он молчал.
«Что случилось, пока меня не было? Почему он не смотрит на меня? Почему молчит?!» — не на шутку испугалась я.
Я протянула руку и коснулась его щеки, вынуждая поднять голову. Эскель нехотя подчинился, и я с тревогой всмотрелась в его лицо. На первый взгляд все было в порядке, что немного меня успокоило, но глаза… Его взгляд тяжелый, мутный, переполненный желанием и каким-то болезненным ожиданием пробрал меня до костей.
— Что случилось? Ты в порядке?! — переполошилась я, второй рукой убирая волосы с его лица и продолжая напряженно всматриваться в его глаза в попытке найти ответ на свой вопрос.
Эскель криво дернул головой, обозначая отрицательный ответ, а потом вдруг стремительно сгреб меня в охапку и крепко, чуть ли не до боли прижал к себе.
— Нет, я не в порядке, — наконец раздался надтреснутый голос ведьмака. — Я схожу с ума. Только не отталкивай меня…
Я в шоке распахнула глаза, что, впрочем, не помешало мне поспешно обхватить его голову руками, а пояс — ногами, едва мне удалось чуть изменить положение тела и удобнее устроиться на его коленях.
— Все хорошо, — тихо сказала я, бережно гладя его по голове. — Я здесь…
Эскель лишь крепче прижимал меня к себе. Я почувствовала, что ведьмака ощутимо потряхивает. Мои глаза расширились еще больше. Что с ним произошло? Это было, определенно, ненормально, хоть часть меня и была готова мурлыкать от того, с какой жаждой он стискивал меня в объятьях. Я продолжала нежно гладить ведьмака, прижимая его голову к своей груди, и через некоторое время почувствовала, что мужчина несколько расслабился.
— Что случилось? — повторила я вопрос.
— Не знаю, — все еще хрипло, но зато сразу ответил Эскель. — Это началось, когда ты ушла в Аретузу.
Я напряглась, пытаясь вспомнить, что предшествовало этому событию.
— Тебя не было от силы пару часов, а я уже безумно скучал по тебе, — тем временем продолжил Эскель. — Утром все прошло, а под вечер стало еще хуже и ухудшалось каждый день. Я себе места не находил, не мог толком ничего делать, есть, спать. Все время думал о тебе. В последний день мне показалось, что я уже с ума схожу без тебя…
Щелк! И я вспомнила схожие симптомы, что одолевали меня в первую ночь в Аретузе. Я мгновенно подключила магию, досадуя лишь, что сразу не сделала этого. На ведьмаке было то же самое заклятье, что и на мне, разве что немного слабее в силу природной сопротивляемости магии у ведьмаков. Уже зная, что делать, я легко освободила Эскеля от действия усилителя эмоций.
— Так лучше? — спросила я, закончив.
— Да, — чуть помедлив, ответил ведьмак и смог сам выпустить меня из объятий. — Что ты сделала? — спросил он, посмотрев на меня.
— Сняла магию… — ответила я, заглянув Эскелю в глаза и убедившись, что все действительно стало более-менее в порядке.
Я почувствовала облегчение и вместе с тем раздражение.
— Какую? — нахмурился ведьмак.
Я поджала губы, не зная, как сказать ему о том, что с ним произошло, и ощущая, как раздражение все больше перерастает в самую настоящую злость.
— Йеннифер… — сквозь зубы сказала я. События того дня наконец сложились в моей голове в полную картину.
Йеннифер не просто так тянула время и откладывала посещение Аретузы. И совсем не просто так попросила Эскеля принести ей дрова, и меня заставила подождать лишние минут пятнадцать не потому, что что-то доделывала… Точнее да, она действительно была очень занята важными делами весь день! Она готовила это чертово заклинание! Методично планировала ритуал так, чтобы магия незаметно легла и на меня, и на Эскеля ровно перед самой разлукой, чтобы эффект был максимально сильным, чтобы пробрало буквально до костей, до самого естества. Само по себе заклинание вреда в себе не несло, да и я обнаружила его на себе и нейтрализовала довольно быстро и легко, но Эскель… Он ведь мучился с ним почти неделю! Но самое главное — зачем, черт подери, зачем ей понадобилось накладывать на нас это идиотское заклинание?! Это, в конце концов, просто подло — так поступать! Ладно я! Я еще могу его снять, но мой ведьмак…
— Вспомни, когда ты приносил ей дрова, твой медальон… — все-таки спросила я, желая лишний раз удостовериться.
— Несколько раз дернулся, — ответил Эскель, даже заканчивать вопрос не пришлось. — Я не придал этому значение, подумал, что она там что-то над своими записями колдует…
— Убью… — еле слышно процедила я сквозь зубы, стремительно поднимаясь с колен ведьмака.
— Что она сделала? — всполошился Эскель. — Брин!
— Подожди, — бросила я уже от двери и стремглав понеслась вверх по лестнице.
В комнату Йен я влетела, не стучась и не дожидаясь разрешения войти.
— Ты не права! — услышала я возглас Трисс, но сейчас меня меньше всего волновали чужие разговоры.
— Зачем ты наложила на Эскеля эмовеальную аугментацию? — постаралась достаточно спокойно спросить я, хотя внутри была готова наброситься на наставницу с упреками.
— Выйди и зайди после разрешения, — недовольно передернув плечами, велела Йен вместо ответа.
— Зачем?! — воскликнула я, наоборот делая шаг к наставнице.
— Йен, — предупреждающе произнесла Трисс. Из ее рта вырвалось облачко пара, но сейчас мне было совершенно не до того.
— На меня ты ее наложила, чтобы проверить зависимость моей магии от Эскеля. А на него зачем?! — допытывалась я, пристально глядя на чародейку в надежде прочесть что-то по ее лицу.
— За тем же самым, — соизволила ответить она. — Вы должны были понять, что ваша эмоциональная связь чересчур сильна и это не то что начинает мешать, а уже давно активно мешает твоему развитию. Ты видела, что с тобой будет, если вы вдруг внезапно поссоритесь из-за ерунды. А если бы с ним случилось что-то непоправимое? Что тогда бы с тобой было? Нельзя так сильно привязываться к мужчине, — отрезала Йеннифер.
— И ты решила это непоправимое устроить ему самостоятельно?! — вскричала я, ужасаясь открывшимся циничным подробностям плана наставницы.
— Не преувеличивай, — поморщилась Йен.
— Не преувеличивай? — я все повышала свой тон. — Это я обнаружила заклинание на себе в тот же вечер и без проблем избавилась от него, а он мучился с ним почти неделю! Неделю!!! Не мне тебе говорить, какие последствия у такого долгого воздействия эмовеальной аугментации на здорового человека. Хорошо, что у ведьмаков…
— Вот именно, не тебе, — перебила меня Йен, поднимаясь со стула. Вальяжная поза и скучающее выражение лица наконец сошли с нее и, скрестив руки на груди, она строго посмотрела на меня. — И именно потому, что он ведьмак, я на него и наложила эту магию. Ничего бы с ним не сделалось, — отчеканила она. — А если бы почувствовал себя совсем плохо — сказал бы Геральту, тот бы передал мне. К тому же твой Эскель лично видел Трисс и ни словом не обмолвился о…
— Да он чуть не рехнулся! — гаркнула я, взмахивая руками. Во все стороны сыпанул снег. — Я нашла его в состоянии, когда он уже с трудом мог мне объяснить, что с ним происходит!
— Сам виноват, что довел до такого, — пожала плечами Йен, смерив меня высокомерным взглядом.
Я задохнулась от возмущения. Если в своей комнате я еще была готова попытаться понять, зачем Йеннифер все это устроила, и даже была готова к объяснениям, похожим на те, что в итоге и получила, то эти откровенно небрежные и презрительные рассуждения о дорогом мне человеке вкупе со столь низким поступком убили во мне всё желание к диалогу, оставив только жгучую обиду и непритворную злость на чародейку. С таким подходом мне говорить с ней было не о чем. Я крепко сжала губы, чтобы взять себя в руки. Магия внутри меня клокотала.
— Никогда… больше не накладывай на него никаких заклинаний без его или моего ведома, — я постаралась говорить медленно и тихо, чтобы мои слова звучали веско.
— С чего это ты мне ставишь условия? — скептически изогнула одну бровь Йеннифер.
— Йен, я не шучу, — пресекла я попытку возвращения к диалогу. — Больше никогда ничего на него в тайне не колдуй.
— Посмотри на нее! Пытается ставить мне ультиматум, — фыркнула чародейка, призывая Трисс присоединиться к разговору, но та молчала и, как мне казалось, тоже осуждающе смотрела на чародейку.
— Потому что по-другому ты не понимаешь, — все-таки добавила я пояснения. — Я просила отстать от него по-хорошему.
— С чего бы мне это делать?
— С того, что я так сказала, — окончательно разуверившись в способах договориться, оборвала я разговор и, развернувшись, уже собиралась уйти, но Йен, похоже, оконченной беседу не считала.
— Если победишь… — бросила она.
— Кого? — обернулась я.
— Меня, — Йен оценивающе прошлась по мне взглядом. — У ведьмака ты поединок выиграла, выиграй и у меня, чтобы я признала за тобой право голоса.
— Йен, не надо, — снова подала голос Трисс.
— Почему? Раз считает себя вправе указывать мне, пусть докажет, что что-то собой представляет! — уверенно заявила Йеннифер и добавила. — Если сил хватит…
— Йеннифер, ты…
— Хорошо, — я развернулась обратно к наставнице, принимая решение и подавляя в очередной раз взбеленившуюся магию. — Прямо сейчас. Во дворе. Если я выиграю, ты никогда больше не будешь влезать в наши с ним отношения.
— Идет…
Я исчезла из комнаты, едва услышав ее согласие. Мне претило продолжать разговор. Ее беспардонные и даже вульгарные рассуждения о моей личной жизни с самого начала вызывали у меня недовольство, но, наверное, я была сама виновата в том, что не указала ей четко на границы дозволенного сразу и довела до такого… Да, мне определенно следовало раньше резко и безапелляционно обрубить все ее попытки вторжения в мою личную жизнь, а не мямлить просьбы, которые она с легкостью игнорировала.
