Босоногий друг

От цветка исходило волшебное, кристально голубое сияние. Маленькие лучики доходили до моей руки и превращали её из просто бледной в нечто мертвое и давно иссохшее. Но я все равно не могла глаз отвести от этого завораживающего света. Наверное, он и в глазах у меня отразился, заставив радужку заблестеть.
       Я вскочила на ноги, подошла к краю ямы и начала истошно вопить:
       - Гервик!!! Гервик!!! Иди сюда!!! Гервик!!!
       На мой вопль должны были сбежаться все участники этой поисковой инициативы, но почему-то никого не было. В общем, конечно, логично. Нашла, где орать. В лесу. Но другого способа докричаться до Гервика у меня не было, а парень нужен был прямо сейчас.
       Не знаю, смогла бы я сорвать голос, поори так еще минут пятнадцать, но, хвала Небесам, проверить это я так и не успела. Гервик меня все-таки услышал.
       Когда его ошарашенное лицо заглянуло в недра ямы, я чуть не запрыгала от счастья.
       - Герви, я цветок нашла!!! – радостно крикнула ошарашенному парню.
       - Где?!
       - Прямо тут!
       - А как ты тут оказалась? – удивленно поднял брови парень.
       - Волк меня столкнул.
       - И сам с тобой спрыгнул?
       - Не знаю, наверное. Да какая разница?! Я цветок нашла! Спускайся и загадывай желание!
       Но вместо ожидаемых воплей восторга, парень лишь поджал губы.
       - Герви, ты чего? – удивилась я.
       - Ничего. Можешь его сорвать?
       - А его волшебная сила не исчезнет?
       - Нет, всё нормально будет.
       Гервик счастливым совсем не выглядел. Наоборот, как будто находка цветка стала для него полным разочарованием.
       - Ты точно в порядке? – на всякий случай поинтересовалась я.
       - Угу.
       Цветок сорвать было легко, а вот держать его в руках – уже не очень. В том плане, что мне казалось, будто я несу к парню что-то священное, обладающее истинным могуществом. Яркое сияние несколько мешало моему обзору, но от переизбытка эмоций, я перестала обращать на это внимание. Когда подошла к краю ямы, то с чувством выполненного долга протянула цветок парню.
       Вот только Гервик руки вниз не опустил.
       - Слушай, - виновато начал он, - это нечестно как-то получилось. Твоё же приглашение было, значит, и желание твоё.
       - Что?! – опешила я. – Гервик, ты как себя чувствуешь вообще?! Я же сразу сказала, что не верю в эти желания!
       - Даня, - вздохнул парень, - я же не дурак. Что я, не понимаю что ли… на той дороге ты не просто так оказалась. Ты ведь из благородных, да?
       - Герви, что за чушь ты несешь? Бери цветок и загадывай своё желание, - раздраженно отозвалась я. Ещё немного – и точно бы ножкой притопнула.
       - Дань, я так не могу. Неправильно это.
       - Всё правильно! Хватит, Гервик, пожалуйста! Возьми этот чертов цветок, и давай уже закроем эту тему!
       - Дань, тебе помощь нужна больше чем мне.
       - Да пойми ты, мне не поможет цветок!
       - А вдруг поможет?
       - Нет! Всё, точка. С чего ты вообще взял, что мне нужна помощь?!
       - Нет уж, - нахмурился парень. – Я же не скотина какая-то. Вот ты его нашла, значит, желание уже по праву твоё.
       - Герви!!! – взревела я. – Зачем ты это делаешь?! Возьми цветок и загадай желание, пожалуйста! Ну что тебе, так трудно, что ли?! Пожалуйста! Не заставляй меня снова с этим связываться… да и вообще, кто из нас тогда скотиной будет, а? Твое желание, вот ты его и загадывай!
       Гервик посмотрел на меня совсем уж печальным взглядом, а потом вдруг скрылся из виду.
       - Нет!!! – закричала я. На секунду мне показалось, что из-за какого-то глупого цветка у меня сейчас начнётся истерика. На глазах выступили слезы. За что он так со мной? Больше всего на свете я хотела оградить себя от всех этих желаний! Гервик должен был найти этот цветок. Не я, а он. И почему, почему надо было всё испортить?!
       И что теперь делать? Как вернуть парня и заставить загадать желание? А может – ну его? Раз он не хочет, значит, оставим цветок для кого-нибудь другого. Да, правильно. Это будет честно – ни ему, ни, тем более, мне.
       Я опустила цветок на землю, а сама принялась рассматривать стены ямы, в которую так «удачно» умудрилась свалиться. В принципе, земля достаточно твёрдая и не такая уж рыхлая. Можно попробовать цепляться руками за выпирающие корни деревьев, а ногами упираться в земляную стену. Главное – чтобы ноги не поехали, остальное можно пережить.
       Я искренне была уверена, что уж в этом начинании мне никто и ничто не сможет помешать.
       Но дождь начался неожиданно.
       Я еще даже не успела зацепиться за первый еле-еле живой корень дерева, как заморосило. Казалось, что сейчас всё кончится, и эта сырость пройдёт.
       Но нет, погода решила сыграть по своим правилам.
       Ливень начался резко и так яростно, словно выливал на нас свою злобу. Всё бы ничего, я в принципе в любую погоду могу спокойно заниматься своими делами. Ворчать, конечно, при этом, но все-таки что-то делать.
       Но в этот раз ливень был с грозой.
       Как только сверкнула первая молния, у меня сердце ушло в пятки. Громыхнуло где-то через пять с трудом отсчитанных секунд. Близко. Очень близко.
       Я закусила губу и грохнулась на колени, прижимаясь к стене.
       Наверное, я ничего в этой жизни так не боялась, как грома. Нет, страх за родителей не в счет – это вообще несравнимые вещи. Но чисто на физическом уровне, каждый раз я готова выть от отчаяния и страха, когда начинается гроза. Внутри растет неконтролируемая паника, хочется вскочить на ноги и бежать-бежать-бежать, куда глаза глядят. Лишь бы заглушить этот грохот в ушах.
       С каждым новым ударом мне казалось, что бьют по мне. По всему телу – одним взмахом невидимого меча. Я закусила конец грязного рукава своего свитера и тихо закричала, пытаясь как-то избавиться от собственного страха, поглощающего разум с такой силой, что, казалось, еще немного, и я сойду с ума. Мозг взорвется. Сердце выпрыгнет из груди, а ноги в это время встанут и побегут. Паника накрывала с головой. Я держалась из последних сил, лишь бы не поддаться собственному безумству и не начать колотить кулаками по размокшим стенам, в тщетной попытке выбраться.
       Нащупала какую-то не то палку, не то щепку с острым концом. Уже готова была порезать себе руку, чтобы хоть при помощи боли отвлечься от страха, который с каждым новым ударом грома подчинял всё больше живых клеток в моем организме. Уже была готова… но в этот момент мне в ладошку упёрлось что-то мокрое и одновременно тёплое. Такое хорошее, доброе, что-то такое из разряда родного… прямо противоположное тому кошмару, что творился вокруг.
       Я вцепилась в шкуру волка так, словно только благодаря ему не сходила с ума. И держалась за него, как за последнюю ниточку, что заставляла мой разум хотя бы размышлять, а не биться в истерике.
       Внутри всё скрутило. Я уткнулась лбом в волчью шерсть и зарыдала в голос. Это было хоть какой-то выплеск эмоций и того адреналина, что кипел внутри.
       Почему-то вдруг мне вспомнились мама, папа, те лакеи, что ссорились в «проходном двору для всяких бездарей»… и я подумала, как хотела бы оказаться сейчас дома и забыть обо всем этом навсегда. И больше никогда, никогда не вспоминать. Пусть бы меня снова ругали, пусть бы снова пытались выдать замуж. Честное слово, я была согласна на всё, лишь бы повернуть время вспять!
       Это невозможно было терпеть… так нельзя жить. Нельзя быть такой, как я. Ненормальной. Неправильной. Мне надо было научиться быть хорошей, стать лучше, такой, какой и должна быть принцесса… из-за меня, моих родителей нет рядом. Теперь я не могу обнять маму, не могу пошутить с папой. Теперь у меня нет будущего, есть только одна единственная цель – спасти своё Королевство. А дальше?
       Как бы мне хотелось все отмотать назад.
       Зареванная и икающая, я оторвала голову от волчьей шкуры. Провела рукой по носу, стирая остатки линяющей шерсти. И посмотрела на цветок.
       Не до конца соображая, что именно делаю, слабо прошептала:
       - Отмени заклятие демона.
       Сияние цветка не изменилось. Все такое же голубое, не потухшее даже под таким ливнем и сверкающей молнией.
       - Прошу тебя, отмени заклятие демона… умоляю, отмени… - гнусаво выдавила я, но мои слова заглушил дождь, барабанивший по каждому футу земли.
       - Отмени. Отмени. Отмени заклятие…
       Наверное, цветок был все-таки не волшебным. Ничего не изменилось. Голубые лучи остались таким же голубыми и невозмутимыми, будто не чувствовали острые капли и не слышали грома, который убивал во мне остатки разума. И это стало последней каплей. Я уткнулась носом в волчью шерсть и зарыдала еще жалостливее, чем раньше.
       Но в этот момент что-то изменилось.
       Шерсть под моими руками вздыбилась и начала шевелиться. Я недоуменно подняла голову и чуть не закричала. Или нет, кажется, все-таки закричала. С волком происходило что-то ненормальное.
       Он тихонечко завыл. Сперва его пробила дрожь, а потом и вовсе начало контузить. Животное изогнулось, издало уже настоящий утробный вой, который не мог заглушить даже тарабанивший дождь, и вновь вернулось на землю в лежачее положение.
       В ужасе я вскочила на ноги, совершенно не зная, что делать.
       Всё, что успела – это отпрыгнуть в сторону, когда волк шарахнулся прямо на меня. Послышался странный треск, который едва не заставил меня грохнуться на колени и вытошнить всё, что могло быть в моём желудке.
       Волк поднял голову, посмотрел на меня с таким отчаянием, что у меня внутри всё перевернулось. На этот раз я была уверена - глаза у него действительно человеческие. И по мокрой шерсти текли вовсе не капли. Это были слезы.
       Долю секунды. Какую-то долю секунды он смотрел на меня с немой мольбой прекратить эту боль.
       А затем ему начало ломать кости.
       

       Глава 7.

       Я зажала рот руками. Очень хотелось зажмуриться, отвернуться и закрыть себе уши, чтобы не слышать и не видеть этих выворачивающихся наружу костей.
       Волк взвыл. Не знаю, каким чудом я не последовала его примеру. Я даже не знаю, как умудрилась до сих пор стоять на ногах. Это были самые страшные минуты в моей жизни. Одно дело испытывать неконтролируемую панику, и совсем другое - наблюдать за мучениями другого, но бояться сделать хоть один шаг, чтобы помочь… потому что страшно.
       В немом ужасе я уставилась на существо, в которое медленно обращался волк. Мне было видно, как его задняя лапа вытягивается, ломая привычную установку кости, расширяется; вместо когтей на ней вырастают человеческие пальцы, а из них – ногти, вырываясь из-под кожи так стремительно, что новообращенный просто не мог не выть от боли.
       Я не выдержала. Просто не смогла. Отвернулась, закусив губу. Моя собственная паника отступала, но её место до краев заполнял ужас. Нет, в моей голове не было ни единого осознания того, что сейчас происходит, и главное – как так могло случиться. Я просто стояла, вперив взгляд в землю, понимая, что ничем не могу помочь. Должна как-то… хоть что-то сделать. Но не могу.
       Не знаю, сколько времени это продолжалось. Я чувствовала себя последней тварью. Мне очень хотелось подойти и хоть что-нибудь сделать, как-то помочь, облегчить эту боль, но я стояла и пыталась не взвыть вслед за волком. У меня онемели кончики пальцев, ноги налились свинцом и приросли к земле. Я уже не ощущала острых капель, струйками сбегавших по лицу, и полностью промочивших одежду. Казалось, время замерло и все никак не хотело чуть ускорить свой темп, чтобы облегчить чужие страдания…
       А потом крик стих.
       Я посмотрела на обнаженное тело, пластом лежавшее на земле. Но с места сдвинуться так и не смогла. Этот человек мертв? Или еще жив? Надо посмотреть. Надо, Даня! Давай!
       Но я не успела сделать и шага, как прямо передо мной брякнулось еще одно тело. Теперь уже живое – это точно. И я не выдержала. Заверещала. Причем заверещала так, что будь тут хоть один стеклянный предмет, осколки разлетелись бы во все стороны.
       Гервик тихонечко выругался и с трудом поднялся на ноги.
       - Ты чего так орешь?! – грозно спросил у меня парень.
       Но тут он наткнулся на мой безумный взгляд и повернулся в ту сторону, куда тот был направлен.
       Мы с парнем одновременно впали в ступор, совершенно не понимая, что надо делать.
       - Это кто?!
       - Волк, - сипло выдавила я.
       - Что ты с ним сделала?! – Успел спросить Гервик, прежде чем лежащий на земле человек задрожал всем телом.
       У меня что-то в мозгу щелкнуло, словно кто-то невидимый отвесил мне приличный подзатыльник.
       - Скорее, надо его согреть! – крикнула я, а сама уже падала на колени рядом с новообращённым парнем.
       - Ты думаешь, он замёрз? – выдавил Гервик.
       - Не думаю, я знаю, - прошипела сквозь зубы.
       У парня была невероятно бледная кожа, обтянувшая тонкие руки так, словно была им мала, и вот-вот могла порваться. Мне было ужасно страшно её касаться, но еще страшнее было думать, что я могла что-то сделать и не сделала.
       Дрожащими руками растирать чужую кожу, тем более такую тонкую, было невозможно. На помощь пришел Гервик. Он снял свое пальто-халат, и мы вместе принялись согревать еле живого парня… и все-таки ещё живого.
       - Зачем мы это делаем? – шепотом спросил Гервик, видимо боясь разозлить и без того нервную меня.
       - У животных температура тела выше, чем у людей, - нервно сказала я, пытаясь работать руками как можно сильнее, чтобы разогнать кровь по венам, - и сейчас она резко упала на 3-4 градуса… его как будто в прорубь окунули после бани, - закончила тихим голосом, стараясь не поднимать взгляда.
       К моему удовлетворению, после этих слов Гервик тоже заработал руками в два раза сильнее.
       Неожиданно лежащий на земле парень распахнул глаза.
       Мы с Гервиком замерли, боясь даже вздохнуть.
       Новообращённый непонимающе уставился на нас, видимо пытаясь осознать, что вообще происходит. Потом вдруг в ужасе округлил глаза и посмотрел на Гервика так, словно увидел в нем Дьявола. Спустя несколько секунд перевел такой же взгляд на меня. Парень открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог издать ни звука. Дрожащей рукой он дотронулся до собственных губ, а потом неверяще уставился на пальцы.
       Он смотрел на них так долго, что мне стало страшно.
       Дождь постепенно сбавлял свою силу, гром гремел где-то вдалеке.
       Между всеми нами, находившимися в размокшей от дождя яме, повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь звуком разбиваемых о землю водных капель. Мы промокли до последней нитки, но в этот момент всем было глубоко плевать.
       Перед нами происходило что-то невероятное, необъяснимое. И от этого бросало в дрожь – и меня, и Гервика.
       Теперь я, наконец, поняла, что случилось.
       Он был человеком. Вот почему у него был такой осознанный взгляд, пронизывающий до глубины души. Вот почему он всегда смотрел на меня с таким пониманием и мольбой.
       Парень лежал на земле и разглядывал свои пальцы. Он медленно, очень медленно, согнул и разогнул их, словно так и не смог поверить, что они его. Чуть повернул костлявую руку, зачем-то посмотрел на свой локоть. И тут из его горла вырвалось что-то нечеловеческое. Это был ни рык, ни стон… этот звук так резанул уши, что меня передернуло. Парень хотел что-то сказать, но не мог. У него не получалось. Мне казалось, что кто-то проводит когтями по фарфору. Хотелось закричать: «Пожалуйста, хватит!», но я не посмела. У меня не было на это никакого права. И мы вместе с Гервиком слушали, как парень пытался вспомнить человеческую речь.
       А потом я вдруг поняла, что он пытался нам сказать. Он не просил о помощи, не спрашивал, где он и кто он. Он просто не мог поверить.