Злость от собственной слабости, от унижения. Злость на себя самого. И никакой жалости. Разозлился он быстро, стоило лишь вспомнить улыбчивую физиономию Ригга, наигранную невинность Нильса, беспечность Гретты.
Подняться было трудно, но Джим заставил себя. Рывком он приподнялся, дёрнул руку в наручнике и вспомнил про ключи от машины, лежащие в кармане. Левая рука слушалась плохо, каждое движение вызывало вспышку огня в суставах, но пальцы всё же шевелились. Достав ключи, Джим снял сдерживающее их кольцо, раскрутил его, не без усилия сложил пополам и зубами загнул кончик, делая подобие крючка. Страх покинул его, остался лишь сухой и холодный рассудок: тут уже кто кого. Джим следил за Нильсом, занятым Кристиной, и неспешно, осторожно просовывал отмычку в замок наручника и пытался провернуть. Получилось со второго раза, зубчики тихо щёлкнули.
Аккуратно сняв наручник, чтобы он не звякнул о батарею, Джим попытался встать. Это оказалось сложнее, чем он думал: нога горела, окровавленная штанина липла к коже, в спине стреляло болью. Но перспектива стать игрушкой сумасшедшего ребёнка-переростка прельщала куда меньше, и Джим заставил себя распрямиться, сдержав при этом болезненный стон. Он думал только об одном: выжить, нужно было выжить любой ценой. На полу лежала бита, видимо та самая, которой Нильс изначально избил его. Джим поднял её и сжал.
Нильс, не замечая никого, кроме плачущей девушки, наклонился, выводя на её коже очередной узор.
— Эй! — раздалось за спиной, и он обернулся, получая мощный удар битой по острой челюсти.
С вскриком Нильс отлетел в стену и упал, теряя сознание. Джим подковылял к нему и для верности два раза ударил по рёбрам, надеясь, что сломал хотя бы парочку. После он наклонился к Кристине, подхватил нож Нильса и шустро перерезал верёвки, сдерживающие её руки.
— Слушай внимательно, — скомандовал Джим и сжал плечи Кристины. — Мы убегаем. Без споров и стонов боли. Убегаем вместе. Наверху моя машина, поняла?
Кристина кивнула, и хоть губы её скривились, она вытерла слёзы с глаз и попыталась встать. Джим подхватил её, помог опереться на себя и довёл до лестницы, прося поторопиться.
Кристина дождалась его наверху, где немного размяла затёкшие ноги. Поднявшись следом, Джим сжал её руку и, прихрамывая, вывел девушку из злополучного дома на свет и свежий воздух. Кристина прищурилась с непривычки и вытерла проступившие слёзы, а Джим ошарашенно замер: шины у машины были спущены.
— Вот ублюдок! — выругался он. — Да чтоб его!..
Внезапно на дорогу, ведущую к домишке, вывернула тёмная машина. Она остановилась поодаль, дверь открылась, и из неё неспешно вылез Петтер Риг, не скрывающий изумления на своём лице. Он облокотился на крышу машины и выжидающе посмотрел на Джима и Кристину.
— Это он! — закричала Кристина, указав на Рига пальцем. — Он!
— Привет, Джим! — крикнул Петтер, проигнорировав девушку. — Неудобно получилось со всей этой суматохой, не так ли? Слушай, все ответы на твои вопросы есть только у меня. Брось эту вопящую суку и садись в машину. Поехали со мной подальше от Осло, и я всё тебе расскажу.
Джим промолчал. Он думал, сколько они смогут пробежать, если броситься прочь. Он избит, Кристина тоже, но в то же время слова Петтера так и звенели в голове. Поехали, расскажу, ответы. Если сесть в машину, Кристина так же сможет сбежать, всё было кончено. Долго смотря на Рига, Джим думал, разрываясь между вариантами.
— Я тебе не враг, — добавил Риг. — Ты нужен мне Джим, я не просто так выбрал тебя. Пошли со мной, и я открою тебе столько нового, что твоя жизнь никогда уже не будет прежней. Ты знаешь меня, Джим. Ты помнишь меня.
— Через лес! — внезапно скомандовал Джим Кристине. — Он там не проедет!
Сжав руку девушки, Джим резко развернулся и побежал, утягивая её следом. Боль в ноге пронзала, голова кружилась и болела, перед глазами всё плыло, и пару раз Джима занесло. И всё же он бежал из последних сил, потому что помнил. Он помнил и прекрасно знал Петтера Рига, научившего его убивать с последним вздохом маленькой Софи. Он помнил и других детей, помнил мерзкие стоны Гроуди, непонимание во взгляде напуганных мальчишек. Голова шла кругом: вместо леса и завалившихся деревьев, Джим видел тёмные коридоры дедовского дома, окно, блеск снега, как тогда, когда он спасал Лору. Он бежал всё быстрее, утягивал Лору (или Кристину?) следом, зная, что за ними точно бросятся в погоню.
Остановились они лишь тогда, когда Кристина без сил упала на колени. Она тяжело дышала, жадно глотала воздух и не могла встать. Джим и сам осел, согнувшись и стараясь отдышаться. Холодный воздух обжигал горло и лёгкие, и всё же он осмотрелся и прислушался к звукам леса — погони не было. Голову вело, тошнота подкатывала к горлу. Джим повалился набок и его вырвало. Вытерев губы и руку о снег, он приподнялся; да, он помнил, он всё помнил, теперь понимал, с чего начались его первые ночные кошмары, почему он начал бояться и сторониться людей, почему он был прокажённым в собственном доме.
Внезапно раздался выстрел. Древесная кора, отбитая пулей, отлетела прямо в лицо Джима, раздирая недавний ожог, и он подскочил, хватая Кристину и таща её следом.
— Если не побежишь, я тебя брошу! — отчаянно закричал он, но вопреки своим словам крепче сжал её руку.
Кристина плакала, но бежала. Второй выстрел пришёлся где-то между ними: громкий хлопок и вновь отлетевшая кора. Кристина вскрикнула, и Джим ускорился, хотя ноги уже сводило. Два раза он споткнулся и упал, секундной передышки было мало. Третий выстрел, слёзы Кристины. Так не могло закончиться.
Увидев меж деревьев просвет, Джим потянул девушку туда, и они выбежали на трассу. Здесь они были как на ладони, открытые мишени, но Джим увидел здание заправки. И полицейскую машину рядом с ним.
— Туда! — закричал он, утягивая еле передвигающуюся Кристину следом.
Двое полицейских вышли из здания со стаканчиками кофе и ошарашенно уставились на беглецов. Джим представил, как они выглядят — грязные, оба в крови, еле волочат ноги, стараются бежать, — и закричал: «Помогите!» Полицейские достали пистолеты, и Джим поднял руки; Кристина последовала его примеру.
Они, тяжело дыша, едва не падая, дошли до полицейской машины, когда за их спинами раздался визг шин. Кристина закричала: «Это он!», и Джим грубо схватил её, толкнув в сторону полиции.
— Эй! — крикнул сержант, подхвативший Кристину. — Вы кто такие?
— Вызывай подкрепление! — закричал Джим, но вместо крика получился сдавленный хрип. — Это пропавшая Кристина Гринс, и за нами урод, который сегодня устроил взрыв в Осло! Я от инспектора Карла Юхансена!
— Укройтесь в здании, — распорядился сержант. — Закройте дверь!
Джим затащил Кристину в здание, где их принял смотритель заправки. Закрыв дверь на замок, он опустил жалюзи на больших окнах, но Джим успел увидеть, что из остановившейся неподалёку машины вышел Петтер Риг с ружьём. Началась перестрелка.
Кристина, размазывая слёзы, упала на пол и с хрипами попыталась восстановить дыхание. Её руки и ноги дрожали; Джим и сам упал, не понимая, откуда в нём были силы на недавний забег. С улицы послышались крики: полицейские о чем-то пытались договориться с Ригом. Кристина, будучи не в состоянии слышать его голос, с трудом встала и поковыляла в служебное помещение, чтобы умыться. На улице послышались очередные выстрелы.
— Я закрою заднюю дверь, — сказал смотритель заправки, и Джим кивнул.
Встав, он, прихрамывая, дошёл до телефона, дрожащей рукой поднял трубку и набрал номер участка Осло, а потом развернулся и увидел своё отражение в витрине с напитками. Правый глаз заплыл, лоб и щёки были перемазаны кровью, бровь рассечена, губа разбита, на щеке ожог. Джим тронул пальцами лицо и посмотрел на свою руку: стёсанная кожа, искривлённые пальцы.
И в тот момент, когда на улице раздался очередной выстрел, задумался: кто стрелял по ним в лесу, если Петтер Риг ехал на машине? Он не мог передвигаться через лес. Джим положил телефонную трубку и прислушался: было слишком тихо. Он подорвался и бросился к двери запасного выхода. В проходе лежало окровавленное тело мёртвого смотрителя. Джим болезненно выдохнул и замер, прислушиваясь. Слишком тихо. Но на полу остались капельки крови, Джим осторожно прошёл по коридору и увидел на небольшой кухоньке сжавшуюся безвольную Кристину, сжимающую в руках нож.
Нильс стоял напротив неё и улыбался. Ружье лежало поодаль. Девушка вся дрожала, смотря на маньяка, и Джим понял, что Нильс выступал более жестоким садистом, чем Петтер Риг.
— Ну что... с... су-ка? — тихо спросил Нильс. — Знаешь, что? Т-т-ты не уб-б-бийца, ты — жер-р-ртва! А я выше, я — ох-охтник!
Петтер Риг справился с задачей: он научил Нильса убивать.
— А чтобы т-т-ты больше не сссссбех-гала, я отрежу тебе пальцы на нохга-а-ах и сделаю ож... ожерелье!
Джим ощущал усталость. Прошлое накрыло его с головой, перед глазами стояло бледное лицо мёртвой Софи, звучал голос Рига, и Джим до боли ненавидел всё это. Те воспоминания, которые он так старался вернуть, теперь хотелось вырвать с корнем и уничтожить. И он даже знал, как можно это сделать.
— Тебе не повезло, — спокойно сказал Джим, заходя на кухню. Он сам удивился тому, как спокойно и ровно прозвучал его голос. — Она-то нет, зато я — убийца.
Джим помнил, как сильные руки Рига сжали тонкую шею Софи, как она охнула в последний раз, как цеплялась за его руки. Он помнил, что говорил Риг, помнил его уроки.
Нильс принял этот вызов, спокойно развернулся, вырвал из рук ослабевшей Кристины нож и повернулся к Джиму. Со страшным воплем он бросился вперёд, и Джим перехватил его руку. Со стороны улицы раздавались очередные выстрелы, Джим повалил Нильса на пол, попытался вырвать нож, разрезал ладонь о лезвие, а затем сжал его шею и приложил Нильса головой о плитку. Они дрались, перехватывали нож, Кристина молча наблюдала за происходящим. Вывернувшись и перехватив нож одним из тех приёмов, которым учил его Лукаш, Джим прицельно вонзил лезвие в ладонь Нильса. Тот завопил, широко раскрыв рот, выпучив глаза, и Джим, схватившись за стол и поднявшись, занёс менее пострадавшую ногу и с силой ударил Нильса в колено. Раздался хруст и ещё более громкий крик.
Нильс завыл, захныкал как ребёнок и принялся кататься по полу, зовя на помощь Петтера. Смотря на него, жалкого и скулящего, Джим ощущал неприязнь. Они были в разы сильнее избиты и измучены, но боролись за себя до конца, а Нильс, жалкий и слабый, катался по по полу, вымаливая жалость. Джим подозревал, что Нильс не здоров, но остановиться уже не мог. Он обернулся к Кристине, а та, сжавшись, смотрела на него с ужасом, но внезапно страх в ее глазах сменился холодной решимостью. Она распрямилась, опустила руки, которые до этого прижимала к груди, и кивнула, давая обещание, что никому ничего не расскажет.
— Но сначала про Джону, — прохрипел Джим, хватая хнычущего Нильса за грудки и включая плиту.
Со стороны улицы раздался вой сирен.
Когда Матс с Карлом прибыли к злополучной заправке, вокруг было много полицейских машин Дробака. Матс всё ещё тяжело дышал после удара, полученного при взрыве, но старался не показывать боли и слабости. Карл, отделавшийся парой царапин и ушибами, всю дорогу раздражённо молчал. Матс был уверен — он вырвет Рига даже из-под земли. Они только немного оправились после взрывов, когда раздался звонок. Сержант из Дробака сообщил о перестрелке, и о том, что нашли Кристину.
Пройдя в здание заправки, Матс увидел сидящую за столом укутанную в плед и заплаканную Кристину, избитого Джима, которого с трудом можно было узнать, и труп Нильса, который ребята из полиции Дробака упаковали в специальный мешок. В воздухе пахло гарью; Матс успел заметить, что кожа лица Нильса была сожжена, и ему показалось, что она продолжала медленно тлеть, а на мёртвом лице убитого застыло выражение ужаса. Его ноги и руки были изранены, перемазаны кровью и неестественно выгнуты.
Матс всё понял сразу. Достаточно было лишь взглянуть на Джима, в его глаза, чтобы понять: он не защищался, он нападал. И Джим смотрел честно, открыто, словно и не скрывал этого. Переведя взгляд на Кристину, Матс увидел, что и в ней нет ни капли сочувствия или страха. Она была рада расправе над мучителем, и Матс, на вопрос Карла, тихо ответил:
— Самозащита, определённо, — прошептал он и вышел из здания на свежий воздух.
На улице он закурил, когда к нему неслышно подошёл хромающий и тяжело дышащий Джим.
— Тебе надо в больницу, — холодно сказал Матс, чиркнув зажигалкой. — Ты еле стоишь на ногах.
Джим промолчал. Он сделал шаг, обнял Матса крепко и отчаянно, прошептал тихое: «Спасибо». Матс зажмурился: он обещал себе, что сдаст Джима при очередном убийстве, оборвёт их общение раз и навсегда, но вместо этого обнял его в ответ и так же тихо ответил: «Всё будет хорошо».
Послышались сирены «Скорой помощи».
Сбежавший Петтер Риг был объявлен в розыск.
— Когда Бог сотворил наш мир, он сказал, что это будет величайшим, лучшим и самым правильным его творением! — вещал старик, гуляющий по коридору мимо палаты.
Джим отложил книгу на колени, глянул на него, затем отвернулся к окну. Бог, возможно, задумывал этот мир правильным, но люди не знали об этом ничего. За окном снова была метель, сплошной белый фон и ничего интересного. За полторы недели, проведённые в больнице, Джим слышал от пациентов и не такое, и порядком устал от подобных проповедей. Его синяки начали рассасываться, чёрный цвет сменился противным жёлтым, и в целом самочувствие Джима улучшилось. Он рвался домой.
— Я слышал, тебе тут уже не сидится.
Голос был хорошо знаком. Джим улыбнулся и прищурился на ярком свете.
— Я ненавижу ничего не делать, знаешь же, — ответил он.
Джим услышал, как Матс хмыкнул. У него после взрыва в Осло оказался перелом трёх рёбер. Срастались хорошо, быстро; Матс ни дня не провёл в больнице, в отличие от Джима. Повезло — он мог хоть что-то делать, а не сидеть и жить прогулками от туалета к столовой и обратно. И то под присмотром.
— И всё же лучше бы ты остался тут под охраной.
Джим обернулся к Матсу и улыбнулся. Тот слишком волновался и опекал его: угрозы явно не было. Едва ли Петтер Риг мог рискнуть вернуться в Осло, где его высматривали на каждом углу.
— Я в порядке, — сказал Джим. — Не волнуйся, полковник. Лучше помоги Карлу, а я с собой справлюсь.
В минуты тишины и одиночества Джим вспоминал, что Нильс рассказал ему о Джоне. Пять лет назад, в последний день своей жизни Джона приехал домой. Нильс уже помогал Петтеру Ригу: больной мальчик оказался лёгкой добычей, а Риг знал, что рано или поздно союзник ему пригодиться. Это Нильс, а не Джона в детстве и юности мучил животных, в нём всегда была склонность к жестокости и насилию. Ему нравилось издеваться над пленницами. И когда Джона стал проявлять повышенный интерес к Петтеру Ригу, именно Нильс попросил брата приехать. После ссоры с отцом Джона ушёл из дома, Нильс заманил его в злополучный сарай, и там-то Петтер Риг настиг его.
Подняться было трудно, но Джим заставил себя. Рывком он приподнялся, дёрнул руку в наручнике и вспомнил про ключи от машины, лежащие в кармане. Левая рука слушалась плохо, каждое движение вызывало вспышку огня в суставах, но пальцы всё же шевелились. Достав ключи, Джим снял сдерживающее их кольцо, раскрутил его, не без усилия сложил пополам и зубами загнул кончик, делая подобие крючка. Страх покинул его, остался лишь сухой и холодный рассудок: тут уже кто кого. Джим следил за Нильсом, занятым Кристиной, и неспешно, осторожно просовывал отмычку в замок наручника и пытался провернуть. Получилось со второго раза, зубчики тихо щёлкнули.
Аккуратно сняв наручник, чтобы он не звякнул о батарею, Джим попытался встать. Это оказалось сложнее, чем он думал: нога горела, окровавленная штанина липла к коже, в спине стреляло болью. Но перспектива стать игрушкой сумасшедшего ребёнка-переростка прельщала куда меньше, и Джим заставил себя распрямиться, сдержав при этом болезненный стон. Он думал только об одном: выжить, нужно было выжить любой ценой. На полу лежала бита, видимо та самая, которой Нильс изначально избил его. Джим поднял её и сжал.
Нильс, не замечая никого, кроме плачущей девушки, наклонился, выводя на её коже очередной узор.
— Эй! — раздалось за спиной, и он обернулся, получая мощный удар битой по острой челюсти.
С вскриком Нильс отлетел в стену и упал, теряя сознание. Джим подковылял к нему и для верности два раза ударил по рёбрам, надеясь, что сломал хотя бы парочку. После он наклонился к Кристине, подхватил нож Нильса и шустро перерезал верёвки, сдерживающие её руки.
— Слушай внимательно, — скомандовал Джим и сжал плечи Кристины. — Мы убегаем. Без споров и стонов боли. Убегаем вместе. Наверху моя машина, поняла?
Кристина кивнула, и хоть губы её скривились, она вытерла слёзы с глаз и попыталась встать. Джим подхватил её, помог опереться на себя и довёл до лестницы, прося поторопиться.
Кристина дождалась его наверху, где немного размяла затёкшие ноги. Поднявшись следом, Джим сжал её руку и, прихрамывая, вывел девушку из злополучного дома на свет и свежий воздух. Кристина прищурилась с непривычки и вытерла проступившие слёзы, а Джим ошарашенно замер: шины у машины были спущены.
— Вот ублюдок! — выругался он. — Да чтоб его!..
Внезапно на дорогу, ведущую к домишке, вывернула тёмная машина. Она остановилась поодаль, дверь открылась, и из неё неспешно вылез Петтер Риг, не скрывающий изумления на своём лице. Он облокотился на крышу машины и выжидающе посмотрел на Джима и Кристину.
— Это он! — закричала Кристина, указав на Рига пальцем. — Он!
— Привет, Джим! — крикнул Петтер, проигнорировав девушку. — Неудобно получилось со всей этой суматохой, не так ли? Слушай, все ответы на твои вопросы есть только у меня. Брось эту вопящую суку и садись в машину. Поехали со мной подальше от Осло, и я всё тебе расскажу.
Джим промолчал. Он думал, сколько они смогут пробежать, если броситься прочь. Он избит, Кристина тоже, но в то же время слова Петтера так и звенели в голове. Поехали, расскажу, ответы. Если сесть в машину, Кристина так же сможет сбежать, всё было кончено. Долго смотря на Рига, Джим думал, разрываясь между вариантами.
— Я тебе не враг, — добавил Риг. — Ты нужен мне Джим, я не просто так выбрал тебя. Пошли со мной, и я открою тебе столько нового, что твоя жизнь никогда уже не будет прежней. Ты знаешь меня, Джим. Ты помнишь меня.
— Через лес! — внезапно скомандовал Джим Кристине. — Он там не проедет!
Сжав руку девушки, Джим резко развернулся и побежал, утягивая её следом. Боль в ноге пронзала, голова кружилась и болела, перед глазами всё плыло, и пару раз Джима занесло. И всё же он бежал из последних сил, потому что помнил. Он помнил и прекрасно знал Петтера Рига, научившего его убивать с последним вздохом маленькой Софи. Он помнил и других детей, помнил мерзкие стоны Гроуди, непонимание во взгляде напуганных мальчишек. Голова шла кругом: вместо леса и завалившихся деревьев, Джим видел тёмные коридоры дедовского дома, окно, блеск снега, как тогда, когда он спасал Лору. Он бежал всё быстрее, утягивал Лору (или Кристину?) следом, зная, что за ними точно бросятся в погоню.
Остановились они лишь тогда, когда Кристина без сил упала на колени. Она тяжело дышала, жадно глотала воздух и не могла встать. Джим и сам осел, согнувшись и стараясь отдышаться. Холодный воздух обжигал горло и лёгкие, и всё же он осмотрелся и прислушался к звукам леса — погони не было. Голову вело, тошнота подкатывала к горлу. Джим повалился набок и его вырвало. Вытерев губы и руку о снег, он приподнялся; да, он помнил, он всё помнил, теперь понимал, с чего начались его первые ночные кошмары, почему он начал бояться и сторониться людей, почему он был прокажённым в собственном доме.
Внезапно раздался выстрел. Древесная кора, отбитая пулей, отлетела прямо в лицо Джима, раздирая недавний ожог, и он подскочил, хватая Кристину и таща её следом.
— Если не побежишь, я тебя брошу! — отчаянно закричал он, но вопреки своим словам крепче сжал её руку.
Кристина плакала, но бежала. Второй выстрел пришёлся где-то между ними: громкий хлопок и вновь отлетевшая кора. Кристина вскрикнула, и Джим ускорился, хотя ноги уже сводило. Два раза он споткнулся и упал, секундной передышки было мало. Третий выстрел, слёзы Кристины. Так не могло закончиться.
Увидев меж деревьев просвет, Джим потянул девушку туда, и они выбежали на трассу. Здесь они были как на ладони, открытые мишени, но Джим увидел здание заправки. И полицейскую машину рядом с ним.
— Туда! — закричал он, утягивая еле передвигающуюся Кристину следом.
Двое полицейских вышли из здания со стаканчиками кофе и ошарашенно уставились на беглецов. Джим представил, как они выглядят — грязные, оба в крови, еле волочат ноги, стараются бежать, — и закричал: «Помогите!» Полицейские достали пистолеты, и Джим поднял руки; Кристина последовала его примеру.
Они, тяжело дыша, едва не падая, дошли до полицейской машины, когда за их спинами раздался визг шин. Кристина закричала: «Это он!», и Джим грубо схватил её, толкнув в сторону полиции.
— Эй! — крикнул сержант, подхвативший Кристину. — Вы кто такие?
— Вызывай подкрепление! — закричал Джим, но вместо крика получился сдавленный хрип. — Это пропавшая Кристина Гринс, и за нами урод, который сегодня устроил взрыв в Осло! Я от инспектора Карла Юхансена!
— Укройтесь в здании, — распорядился сержант. — Закройте дверь!
Джим затащил Кристину в здание, где их принял смотритель заправки. Закрыв дверь на замок, он опустил жалюзи на больших окнах, но Джим успел увидеть, что из остановившейся неподалёку машины вышел Петтер Риг с ружьём. Началась перестрелка.
Кристина, размазывая слёзы, упала на пол и с хрипами попыталась восстановить дыхание. Её руки и ноги дрожали; Джим и сам упал, не понимая, откуда в нём были силы на недавний забег. С улицы послышались крики: полицейские о чем-то пытались договориться с Ригом. Кристина, будучи не в состоянии слышать его голос, с трудом встала и поковыляла в служебное помещение, чтобы умыться. На улице послышались очередные выстрелы.
— Я закрою заднюю дверь, — сказал смотритель заправки, и Джим кивнул.
Встав, он, прихрамывая, дошёл до телефона, дрожащей рукой поднял трубку и набрал номер участка Осло, а потом развернулся и увидел своё отражение в витрине с напитками. Правый глаз заплыл, лоб и щёки были перемазаны кровью, бровь рассечена, губа разбита, на щеке ожог. Джим тронул пальцами лицо и посмотрел на свою руку: стёсанная кожа, искривлённые пальцы.
И в тот момент, когда на улице раздался очередной выстрел, задумался: кто стрелял по ним в лесу, если Петтер Риг ехал на машине? Он не мог передвигаться через лес. Джим положил телефонную трубку и прислушался: было слишком тихо. Он подорвался и бросился к двери запасного выхода. В проходе лежало окровавленное тело мёртвого смотрителя. Джим болезненно выдохнул и замер, прислушиваясь. Слишком тихо. Но на полу остались капельки крови, Джим осторожно прошёл по коридору и увидел на небольшой кухоньке сжавшуюся безвольную Кристину, сжимающую в руках нож.
Нильс стоял напротив неё и улыбался. Ружье лежало поодаль. Девушка вся дрожала, смотря на маньяка, и Джим понял, что Нильс выступал более жестоким садистом, чем Петтер Риг.
— Ну что... с... су-ка? — тихо спросил Нильс. — Знаешь, что? Т-т-ты не уб-б-бийца, ты — жер-р-ртва! А я выше, я — ох-охтник!
Петтер Риг справился с задачей: он научил Нильса убивать.
— А чтобы т-т-ты больше не сссссбех-гала, я отрежу тебе пальцы на нохга-а-ах и сделаю ож... ожерелье!
Джим ощущал усталость. Прошлое накрыло его с головой, перед глазами стояло бледное лицо мёртвой Софи, звучал голос Рига, и Джим до боли ненавидел всё это. Те воспоминания, которые он так старался вернуть, теперь хотелось вырвать с корнем и уничтожить. И он даже знал, как можно это сделать.
— Тебе не повезло, — спокойно сказал Джим, заходя на кухню. Он сам удивился тому, как спокойно и ровно прозвучал его голос. — Она-то нет, зато я — убийца.
Джим помнил, как сильные руки Рига сжали тонкую шею Софи, как она охнула в последний раз, как цеплялась за его руки. Он помнил, что говорил Риг, помнил его уроки.
Нильс принял этот вызов, спокойно развернулся, вырвал из рук ослабевшей Кристины нож и повернулся к Джиму. Со страшным воплем он бросился вперёд, и Джим перехватил его руку. Со стороны улицы раздавались очередные выстрелы, Джим повалил Нильса на пол, попытался вырвать нож, разрезал ладонь о лезвие, а затем сжал его шею и приложил Нильса головой о плитку. Они дрались, перехватывали нож, Кристина молча наблюдала за происходящим. Вывернувшись и перехватив нож одним из тех приёмов, которым учил его Лукаш, Джим прицельно вонзил лезвие в ладонь Нильса. Тот завопил, широко раскрыв рот, выпучив глаза, и Джим, схватившись за стол и поднявшись, занёс менее пострадавшую ногу и с силой ударил Нильса в колено. Раздался хруст и ещё более громкий крик.
Нильс завыл, захныкал как ребёнок и принялся кататься по полу, зовя на помощь Петтера. Смотря на него, жалкого и скулящего, Джим ощущал неприязнь. Они были в разы сильнее избиты и измучены, но боролись за себя до конца, а Нильс, жалкий и слабый, катался по по полу, вымаливая жалость. Джим подозревал, что Нильс не здоров, но остановиться уже не мог. Он обернулся к Кристине, а та, сжавшись, смотрела на него с ужасом, но внезапно страх в ее глазах сменился холодной решимостью. Она распрямилась, опустила руки, которые до этого прижимала к груди, и кивнула, давая обещание, что никому ничего не расскажет.
— Но сначала про Джону, — прохрипел Джим, хватая хнычущего Нильса за грудки и включая плиту.
Со стороны улицы раздался вой сирен.
***
Когда Матс с Карлом прибыли к злополучной заправке, вокруг было много полицейских машин Дробака. Матс всё ещё тяжело дышал после удара, полученного при взрыве, но старался не показывать боли и слабости. Карл, отделавшийся парой царапин и ушибами, всю дорогу раздражённо молчал. Матс был уверен — он вырвет Рига даже из-под земли. Они только немного оправились после взрывов, когда раздался звонок. Сержант из Дробака сообщил о перестрелке, и о том, что нашли Кристину.
Пройдя в здание заправки, Матс увидел сидящую за столом укутанную в плед и заплаканную Кристину, избитого Джима, которого с трудом можно было узнать, и труп Нильса, который ребята из полиции Дробака упаковали в специальный мешок. В воздухе пахло гарью; Матс успел заметить, что кожа лица Нильса была сожжена, и ему показалось, что она продолжала медленно тлеть, а на мёртвом лице убитого застыло выражение ужаса. Его ноги и руки были изранены, перемазаны кровью и неестественно выгнуты.
Матс всё понял сразу. Достаточно было лишь взглянуть на Джима, в его глаза, чтобы понять: он не защищался, он нападал. И Джим смотрел честно, открыто, словно и не скрывал этого. Переведя взгляд на Кристину, Матс увидел, что и в ней нет ни капли сочувствия или страха. Она была рада расправе над мучителем, и Матс, на вопрос Карла, тихо ответил:
— Самозащита, определённо, — прошептал он и вышел из здания на свежий воздух.
На улице он закурил, когда к нему неслышно подошёл хромающий и тяжело дышащий Джим.
— Тебе надо в больницу, — холодно сказал Матс, чиркнув зажигалкой. — Ты еле стоишь на ногах.
Джим промолчал. Он сделал шаг, обнял Матса крепко и отчаянно, прошептал тихое: «Спасибо». Матс зажмурился: он обещал себе, что сдаст Джима при очередном убийстве, оборвёт их общение раз и навсегда, но вместо этого обнял его в ответ и так же тихо ответил: «Всё будет хорошо».
Послышались сирены «Скорой помощи».
Сбежавший Петтер Риг был объявлен в розыск.
Глава 18. Из тьмы
— Когда Бог сотворил наш мир, он сказал, что это будет величайшим, лучшим и самым правильным его творением! — вещал старик, гуляющий по коридору мимо палаты.
Джим отложил книгу на колени, глянул на него, затем отвернулся к окну. Бог, возможно, задумывал этот мир правильным, но люди не знали об этом ничего. За окном снова была метель, сплошной белый фон и ничего интересного. За полторы недели, проведённые в больнице, Джим слышал от пациентов и не такое, и порядком устал от подобных проповедей. Его синяки начали рассасываться, чёрный цвет сменился противным жёлтым, и в целом самочувствие Джима улучшилось. Он рвался домой.
— Я слышал, тебе тут уже не сидится.
Голос был хорошо знаком. Джим улыбнулся и прищурился на ярком свете.
— Я ненавижу ничего не делать, знаешь же, — ответил он.
Джим услышал, как Матс хмыкнул. У него после взрыва в Осло оказался перелом трёх рёбер. Срастались хорошо, быстро; Матс ни дня не провёл в больнице, в отличие от Джима. Повезло — он мог хоть что-то делать, а не сидеть и жить прогулками от туалета к столовой и обратно. И то под присмотром.
— И всё же лучше бы ты остался тут под охраной.
Джим обернулся к Матсу и улыбнулся. Тот слишком волновался и опекал его: угрозы явно не было. Едва ли Петтер Риг мог рискнуть вернуться в Осло, где его высматривали на каждом углу.
— Я в порядке, — сказал Джим. — Не волнуйся, полковник. Лучше помоги Карлу, а я с собой справлюсь.
В минуты тишины и одиночества Джим вспоминал, что Нильс рассказал ему о Джоне. Пять лет назад, в последний день своей жизни Джона приехал домой. Нильс уже помогал Петтеру Ригу: больной мальчик оказался лёгкой добычей, а Риг знал, что рано или поздно союзник ему пригодиться. Это Нильс, а не Джона в детстве и юности мучил животных, в нём всегда была склонность к жестокости и насилию. Ему нравилось издеваться над пленницами. И когда Джона стал проявлять повышенный интерес к Петтеру Ригу, именно Нильс попросил брата приехать. После ссоры с отцом Джона ушёл из дома, Нильс заманил его в злополучный сарай, и там-то Петтер Риг настиг его.
