Далее, глаза барона осмотрели кровать, задержавшись на золотистой простыне, ровно натянутой и немного смятой только с одного бока большой кровати, зацепили пеструю кучку – покрывало, обшарили пол и кресла.
- Чем обязана? – Гвинет произнесла это дрожащим голосом. – Мало того, что я никак не могу в себя прийти, так еще вы наносите мне оскорбление в доме моего… моих… графа?
- Миледи, прошу меня простить, - поклонился несколько обескуражено выглядящий мужчина, - я хотел бы переговорить с вами. Без третьих лиц.
- В моей спальне? – изумилась девушка. – Вы хотите, чтобы обо мне поползли слухи? И так все косятся, почему вы до сих пор живете здесь, раз Его Сиятельства нет дома.
- Вы меня выгоняете?
- Не имею таких полномочий, но ваше присутствие меня тяготит, - ответила Гвинет. – Если бы я была мужчиной, и пропал мой брат, я не сидела бы в его замке, компрометируя его супругу, а принимала бы самое активное участие в его поисках.
- Миледи, пока Его Величество не назначит опекуна, я не могу покинуть вас и графство! Вы же не можете тут жить одна, без мужчины, который заботился бы о вашем благополучии и жизнеобеспечении замка! А графа ищут, я ежедневно получаю вестники, как продвигаются поиски.
- Так, напишите императору, напомните, что у него бесхозные земли, титул и женщина! – вскричала девушка, заливаясь слезами.
- Именно это я и собираюсь сделать сразу, как мы с вами поговорим. Наедине, я настаиваю на этом!
- Хорошо, - сдалась Гвинет. – Идите в Голубую гостиную, я сейчас приведу себя в порядок и спущусь. Стани, помоги мне одеться, а потом позови двоих лакеев, пусть ждут у дверей.
Барон, бросив еще один взгляд на спальню, ретировался, а Гвинет поспешила в умывальню.
- Стани, сделай ванну.
- Да, миледи. Какой аромат желаете?
- Цветов рилании.
Энгель, проснувшись на полу в своих покоях, недалеко от входной двери, не сразу понял, где он находится и что с ним было.
Голова болела, тело тоже, будто его долгое время кидали и катали. Осмотрев себя, он обнаружил несколько зреющих синяков. Вчера за ужином, кажется, он выпил лишнего – проснулся в одних нижних штанах и рубашке нараспашку! Остальная его одежда, живописными кучками валялась по прихожей и гостиной.
Единый, что же вчера с ним было?
Он отчетливо помнил саму трапезу, подавали его любимые куарнаки, потом графине стало нехорошо, и он довёл её до дверей. А дальше – обрывки, но очень странные.
Будто он и графиня страстно целовались, а потом любили друг друга. Нет, любовью это животное совокупление нельзя было назвать. Барон сам от себя был в шоке – неужели, этот ненасытный зверь – был он? Может быть, ему все приснилось?
Мужчина ещё раз осмотрел себя, особое внимание уделив мужскому органу – никаких следов, что сегодня ночью он был не один.
Странно. Откуда тогда воспоминания и легкость в теле? Он должен увидеть графиню! Немедленно!
Прорваться к жене кузена оказалось непросто – Её Сиятельство еще не выходила, а камеристка стояла насмерть.
Но барон был настойчив, как никогда, и его упорство было вознаграждено – он попал в святая святых каждой женщины – её спальню.
Вроде бы, знакомое помещение, а, вроде бы, и нет.
Кровать выглядит так, словно в ней спал один человек и именно спал, а не предавался наслаждению. Простыня! В его видении-воспоминании простыня была белая, а тут – золотистая. Рядом лежит что-то пестрое… Покрывало? Но он помнит, что покрывало было светлое.
Графиня заплакана – раскаивается за произошедшее ночью или горюет о муже? Если второе, то о каком из двух?
Барон потряс головой, отгоняя картинки, в которых он берет графиню в разных позах.
Грах, похоже, у него проблемы.
Его воспоминания и тело говорят, что он провел эту ночь не один, но он не обнаружил ни одного подтверждения, что это был не сон.
Итак, он выбил у графини разговор. Может быть, тогда-то всё и прояснится?
Мужчина вернулся к себе, привёл свой внешний вид в порядок и уже через половину оборота подходил к гостиной. Естественно, графиню пришлось ждать, и, похоже, она не спешила: барон просидел в одиночестве целый оборот, пока дверь не раскрылась, и в комнату не ступила Гвинет.
- Закройте двери, - вставая, приказал барон. – Нам лучше беседовать без посторонних ушей.
- Нет, дверь останется приоткрытой, моя камеристка и два слуги всё время будут нас видеть. Если вы не согласны, я немедленно возвращаюсь к себе, - отрезала девушка.
Энгель скрипнул зубами, но был вынужден согласиться.
- Позвольте, я за вами поухаживаю, - подойдя ближе, он отодвинул стул, приглашая даму садиться.
После секундного колебания, Гвинет села, стараясь не коснуться мужчины и краем платья.
- Миледи, - барон понизил голос, чтобы свидетелям их беседы не было слышно, - с кем вы провели эту ночь?
Девушка удивленно посмотрела на мужчину и зарделась:
- На что вы намекаете? Со своей кроватью, подушкой и одеялом, разумеется!
- А у меня стойкое убеждение, что эту ночь мы с вами провели вместе.
- Странно, почему тогда я вас не заметила? Конечно, у меня просторные покои и большая кровать, но не настолько, чтобы не рассмотреть в ней еще одного человека, - парировала Гвинет.
Энгель растерялся. Он надеялся, что девушка вспылит, начнет торопливо доказывать, горячась и крича, задергается. Но она, кроме вполне объяснимого румянца, ничем не выдала своего волнения, отвечала спокойно и, даже, слегка насмешливо.
- Мы поужинали, потом мне стало нехорошо, вы проводили меня до дверей покоев, где мы расстались. Второй раз я увидела вас уже утром, когда вы весьма бесцеремонно ворвались в мою спальню.
- Вы уверены?
- Разумеется. У меня большое горе, а еще я беременна, но это не означает, что я страдаю провалами памяти, - уверенно ответила Гвинет. – Почему вы задаете такие странные вопросы и утверждаете, что этой ночью мы были вместе?
Барон смешался.
- Прошу меня простить, видимо, я принял сон за явь, поэтому и явился выяснить – было или не было, - пробормотал он и перевел разговор. – Когда вы намерены показаться магам?
- Я сообщу.
- Но Гвинет! Нам необходимо подтверждение беременности, неужели, вы этого не понимаете? Его Величество потребует это первым делом!
Девушка на секунду задумалась, потом предложила:
- Я не хочу видеть никого – ни целителей, ни магов, ни Его Величество. Но, ради вашего – Гвинет выделила голосом – спокойствия, вы можете пригласить хоть всех целителей и магов Империи. Не сегодня, а, скажем, на следующей неделе, в третий день. После обеда.
- Ладно, не сегодня, - согласился барон, - но почему не завтра?
- Могу я пожелать немного тишины и покоя? Придут чужие мужчины, будут смотреть, может быть, даже трогать, - графиня передернулась. – К третьему дню следующей недели я постараюсь смириться и настроиться на осмотр.
- Хорошо, - не стал настаивать Энгель.
- Надеюсь, вы сегодня же напишете Его Величеству?
- Раз визит мага и целителя мы назначаем на следующую неделю, то, полагаю, я должен дождаться его результата, чтобы не посылать императору двух сообщений.
- Вы экономите на вестниках? – насмешливо спросила девушка.
- На времени Его Величества. Миледи, позволю себе откланяться! – барон встал и покинул комнату.
И не увидел, с каким вымученным видом посмотрела на него графиня. Всё её самообладание, вся выдержка и уверенность в себе стекли за долю секунды, стоило мужчине повернуться спиной.
Гвинет стоило большого труда держать лицо и не выдать ни голосом, ни жестом того ужаса, который она испытывала. Никогда она не разговаривала так с мужчинами! Да что там, до сих пор единственными мужчинами, кто с ней разговаривал, были отец, Елиазар, Михаэль, целитель и дознаватель, расследовавший гибель первого брата и исчезновение второго. Слуг она не считала, но с ними же не беседуешь. Весь ее опыт общения до визита кузена сводился к «глаза в пол и молчим». А тут она сама на него вешалась, а потом… о, Единый…
Девушка прижала ладони к загоревшимся щекам.
Если бы знать, что её отчаянная попытка принесла плоды! Гвинет вспомнила о флакончике с каплями для гарантированного зачатия – наверное, их надо выбросить? С другой стороны, что в их наличии предосудительного? Она – замужняя, даже дважды замужняя женщина, хотела ребенка, вот и всё. Тем более что капли ей дал мэтр Цилен, семейный целитель графов Гроув.
- Миледи, позвольте предложить вам вот это зелье, - примерно через неделю после брачного ритуала предложил целитель. – Один глоток перед ночью любви, и вы обязательно понесете.
- Зачем оно мне? – равнодушно спросила девушка.
- Графству нужен наследник. Я сожалею, что вы потеряли дитя, которое зачали от графа Елиазара, понимаю, что вам трудно смириться с этим и с новым браком тоже. Вижу, что ни вы, ни граф Михаэль не испытываете друг к другу вожделения, поэтому Его Сиятельству я дал эликсир, облегчающий исполнение супружеского долга, а вам вручаю зелье, облегчающее зачатие. Один глоток, миледи, и лет на пять вы будете избавлены от внимания мужа.
И Гвинет взяла флакончик. Целитель говорил правду – ребенок решил бы большинство проблем, но не сейчас, не так скоро. Может быть, через полгода?
Вынырнув из воспоминаний, девушка решила поговорить с мэтром. До сих пор она его избегала, но теперь ей терять нечего. Или эта ночь принесла плоды, или нет.
Дождавшись, когда барон уедет на прогулку, девушка отправила камеристку за целителем.
Старичок появился через половину оборота.
- Миледи, я спешил, как мог! Вы неважно себя чувствуете? Давайте, я вас осмотрю!
- Постойте, мэтр, у меня вопрос. Когда я была беременна от Его Сиятельства Елиазара, вы первый узнали, что я понесла, еще никаких признаков не было. Как вы это поняли?
- Миледи, я способен рассмотреть сгусток энергии новой жизни на ауре женщины, иначе, какой же я целитель!
- И с какого дня он появляется?
- С первого часа зачатия.
- Мэтр Цилен, вы можете посмотреть мою ауру? Прямо сейчас?
- Могу, конечно, - целитель отошел на несколько шагов назад и замер.
- Миледи, какая чудесная новость! Вы, всё-таки, воспользовались моим зельем, я так рад за всех нас! Вы – беременны!
Гвинет, казалось, не дышавшая до этого, резко вдохнула и выдохнула – Единый, спасибо!
- Вам надо пить укрепляющие отвары, никаких волнений и огорчений. Много гулять, смотреть на красивые виды, слушать чарующее пение! – целитель воодушевился. - Подумать только, у нас будет наследник! Какое счастье!
- Мэтр Цилен, могу я попросить вас об услуге?
- Всё, что хотите, Ваше Сиятельство!
- Барон Энгель меня нервирует, но, как оказалось, он не может уехать, пока не приедет опекун. Не могли бы вы объяснить ему, что я в интересном положении, и если он не хочет спровоцировать выкидыш, то нам лучше встречаться как можно реже. В идеале – вообще, не встречаться. Дело в том, что я говорила Его Милости, о ребёнке, я поняла это раньше, чем решила позвать вас, но он мне не верит. Настаивает на осмотре, собирается устроить из этого целое представление. На следующей неделе, в третий день, он пригласит несколько целителей и магов, чужие мужчины будут на меня смотреть. Может быть, даже трогать, - девушка заплакала. – А мне хочется только покоя и благополучно доносить.
- Я понял, - серьезно кивнул старичок. – Я все выскажу барону, можете не переживать, вас он больше не побеспокоит. Мы сегодня же перевезём ваши вещи на женскую половину, поставим у дверей верных слуг – ни одна муха не пролетит. Сожалею, что не смог спасти вашего первенца, ведь именно поэтому вы целых две недели боялись доверить мне новость о малыше. Буду жить у ваших дверей, но этот ребенок обязательно родится!
Гвинет слабо улыбнулась.
- А как же свидетельство магов и целителей, что этот ребенок – наследник Гроув? Барон на этом очень настаивал.
- Единый, а чей же он еще может быть? – всплеснул руками целитель. – Мы все свидетели – вы из покоев за эти дни почти не выходили и никого не принимали. Потом, я отчетливо вижу в сгустке на вашей ауре сине-зеленые нотки – это свидетельствует, что ваш сын – будущий маг-водник. Всем известно, что в роду Гроув все водники, нет ни малейших сомнений, что малыш принадлежит к этому роду. А про сроки я и так скажу – две недели, может быть, на два-три дня больше.
- Вы определили это по отпечатку на ауре? – изумилась Гвинет.
- Чтобы сказать точнее, надо провести обследование, но то, что малышу две недели я и так отлично вижу – по потокам в сгустке.
Гвинет вскочила, потом без сил опустилась назад на стул, лихорадочно вспоминая, когда она была с мужем.
Единый, Михаэль приходил к ней как раз за день до того, как исчез. Получается, она уже была беременна, и ночная авантюра оказалась лишней.
Голова закружилась, и девушка потеряла сознание.
Продолжение следует.
Ремарка.
Чисто напомнить: страна и, вообще, мир – патриархальные. У женщин нет никаких прав, одни обязанности. Дамы не имеют денег, не могут распоряжаться имуществом, не выбирают, за кого идти замуж, как воспитывать детей, даже из дома не могут выйти без позволения мужчины и без его сопровождения. Они полностью зависят от мужчин – отцов, мужей, опекунов.
Бездетная вдова возвращается в родительский дом вместе с вдовьей долей. Судьбой дочери и ее деньгами распоряжается отец. Он может оставить ее в родном доме и содержать на вдовьи деньги, а может выдать замуж, оставив деньги себе.
Гвинет очень боится, что отец продаст ее такому же чудовищу, как он сам, ведь она больше не девственница, у нее от дара остался один огрызок, маг ее теперь вряд ли купит в жены. Дважды вдову за себя возьмет только вдовец, и заставит рожать, надеясь получить одаренных дочерей. Время уходит, она в отчаянье.
Предваряя вопросы – целителя она не велела к себе пускать, и сама встреч избегала, боялась, что он сразу увидит – женщина не беременна, тогда, как она потом объявит о ребенке? Как объяснить, откуда он взялся?
Как распутается этот клубок, мы обязательно увидим по мере развития сюжета. Как и узнаем, чьими стараниями прореживается род Гроув.
Спасибо вам за неравнодушие, эмоции и комментарии!
- Покой, только покой!
- Это я виноват…
- Прекратите бубнить и покиньте покои госпожи!
- Все вещи перенесли, покои полностью готовы!
- Ждём, когда миледи очнется.
- Может быть, я возьму миледи на руки и просто отнесу, куда скажете?
- Вы с ума сошли, хватать чужую женщину!
- Кто увидит? Потом, вы сами говорили, что ей нужен покой, и если она очнется, всё равно самой ходить нежелательно. Быстро отнесу, и всё.
- Барон, вы толкаете меня на преступление! Что скажет граф?
- Граф будет благодарен, что мы не бросили его жену, а помогли ей. В конце концов, я его брат, можно сказать, брат самой миледи! Такому родственнику можно прикасаться к беременной женщине, если той требуется помощь?
- Ну… Тогда… Хорошо. Осторожно поднимите миледи вместе с одеялом и несите. Роз, показывай дорогу!
Сознание плавало, не желая окончательно прорезаться, разговор сначала воспринимался, как надоедливый шум. Но постепенно, смысл начинал доходить, и Гвинет навострила уши.
Так, так, похоже, это целитель и Энгель, а еще камеристка и служанки.
Барон явно расстроен – в чем это он себя виноватит? Неужели, вспомнил, что вытворял с ней ночью?
- Чем обязана? – Гвинет произнесла это дрожащим голосом. – Мало того, что я никак не могу в себя прийти, так еще вы наносите мне оскорбление в доме моего… моих… графа?
- Миледи, прошу меня простить, - поклонился несколько обескуражено выглядящий мужчина, - я хотел бы переговорить с вами. Без третьих лиц.
- В моей спальне? – изумилась девушка. – Вы хотите, чтобы обо мне поползли слухи? И так все косятся, почему вы до сих пор живете здесь, раз Его Сиятельства нет дома.
- Вы меня выгоняете?
- Не имею таких полномочий, но ваше присутствие меня тяготит, - ответила Гвинет. – Если бы я была мужчиной, и пропал мой брат, я не сидела бы в его замке, компрометируя его супругу, а принимала бы самое активное участие в его поисках.
- Миледи, пока Его Величество не назначит опекуна, я не могу покинуть вас и графство! Вы же не можете тут жить одна, без мужчины, который заботился бы о вашем благополучии и жизнеобеспечении замка! А графа ищут, я ежедневно получаю вестники, как продвигаются поиски.
- Так, напишите императору, напомните, что у него бесхозные земли, титул и женщина! – вскричала девушка, заливаясь слезами.
- Именно это я и собираюсь сделать сразу, как мы с вами поговорим. Наедине, я настаиваю на этом!
- Хорошо, - сдалась Гвинет. – Идите в Голубую гостиную, я сейчас приведу себя в порядок и спущусь. Стани, помоги мне одеться, а потом позови двоих лакеев, пусть ждут у дверей.
Барон, бросив еще один взгляд на спальню, ретировался, а Гвинет поспешила в умывальню.
- Стани, сделай ванну.
- Да, миледи. Какой аромат желаете?
- Цветов рилании.
Энгель, проснувшись на полу в своих покоях, недалеко от входной двери, не сразу понял, где он находится и что с ним было.
Голова болела, тело тоже, будто его долгое время кидали и катали. Осмотрев себя, он обнаружил несколько зреющих синяков. Вчера за ужином, кажется, он выпил лишнего – проснулся в одних нижних штанах и рубашке нараспашку! Остальная его одежда, живописными кучками валялась по прихожей и гостиной.
Единый, что же вчера с ним было?
Он отчетливо помнил саму трапезу, подавали его любимые куарнаки, потом графине стало нехорошо, и он довёл её до дверей. А дальше – обрывки, но очень странные.
Будто он и графиня страстно целовались, а потом любили друг друга. Нет, любовью это животное совокупление нельзя было назвать. Барон сам от себя был в шоке – неужели, этот ненасытный зверь – был он? Может быть, ему все приснилось?
Мужчина ещё раз осмотрел себя, особое внимание уделив мужскому органу – никаких следов, что сегодня ночью он был не один.
Странно. Откуда тогда воспоминания и легкость в теле? Он должен увидеть графиню! Немедленно!
Прорваться к жене кузена оказалось непросто – Её Сиятельство еще не выходила, а камеристка стояла насмерть.
Но барон был настойчив, как никогда, и его упорство было вознаграждено – он попал в святая святых каждой женщины – её спальню.
Вроде бы, знакомое помещение, а, вроде бы, и нет.
Кровать выглядит так, словно в ней спал один человек и именно спал, а не предавался наслаждению. Простыня! В его видении-воспоминании простыня была белая, а тут – золотистая. Рядом лежит что-то пестрое… Покрывало? Но он помнит, что покрывало было светлое.
Графиня заплакана – раскаивается за произошедшее ночью или горюет о муже? Если второе, то о каком из двух?
Барон потряс головой, отгоняя картинки, в которых он берет графиню в разных позах.
Грах, похоже, у него проблемы.
Его воспоминания и тело говорят, что он провел эту ночь не один, но он не обнаружил ни одного подтверждения, что это был не сон.
Итак, он выбил у графини разговор. Может быть, тогда-то всё и прояснится?
Мужчина вернулся к себе, привёл свой внешний вид в порядок и уже через половину оборота подходил к гостиной. Естественно, графиню пришлось ждать, и, похоже, она не спешила: барон просидел в одиночестве целый оборот, пока дверь не раскрылась, и в комнату не ступила Гвинет.
- Закройте двери, - вставая, приказал барон. – Нам лучше беседовать без посторонних ушей.
- Нет, дверь останется приоткрытой, моя камеристка и два слуги всё время будут нас видеть. Если вы не согласны, я немедленно возвращаюсь к себе, - отрезала девушка.
Энгель скрипнул зубами, но был вынужден согласиться.
- Позвольте, я за вами поухаживаю, - подойдя ближе, он отодвинул стул, приглашая даму садиться.
После секундного колебания, Гвинет села, стараясь не коснуться мужчины и краем платья.
- Миледи, - барон понизил голос, чтобы свидетелям их беседы не было слышно, - с кем вы провели эту ночь?
Девушка удивленно посмотрела на мужчину и зарделась:
- На что вы намекаете? Со своей кроватью, подушкой и одеялом, разумеется!
- А у меня стойкое убеждение, что эту ночь мы с вами провели вместе.
- Странно, почему тогда я вас не заметила? Конечно, у меня просторные покои и большая кровать, но не настолько, чтобы не рассмотреть в ней еще одного человека, - парировала Гвинет.
Энгель растерялся. Он надеялся, что девушка вспылит, начнет торопливо доказывать, горячась и крича, задергается. Но она, кроме вполне объяснимого румянца, ничем не выдала своего волнения, отвечала спокойно и, даже, слегка насмешливо.
- Мы поужинали, потом мне стало нехорошо, вы проводили меня до дверей покоев, где мы расстались. Второй раз я увидела вас уже утром, когда вы весьма бесцеремонно ворвались в мою спальню.
- Вы уверены?
- Разумеется. У меня большое горе, а еще я беременна, но это не означает, что я страдаю провалами памяти, - уверенно ответила Гвинет. – Почему вы задаете такие странные вопросы и утверждаете, что этой ночью мы были вместе?
Барон смешался.
- Прошу меня простить, видимо, я принял сон за явь, поэтому и явился выяснить – было или не было, - пробормотал он и перевел разговор. – Когда вы намерены показаться магам?
- Я сообщу.
- Но Гвинет! Нам необходимо подтверждение беременности, неужели, вы этого не понимаете? Его Величество потребует это первым делом!
Девушка на секунду задумалась, потом предложила:
- Я не хочу видеть никого – ни целителей, ни магов, ни Его Величество. Но, ради вашего – Гвинет выделила голосом – спокойствия, вы можете пригласить хоть всех целителей и магов Империи. Не сегодня, а, скажем, на следующей неделе, в третий день. После обеда.
- Ладно, не сегодня, - согласился барон, - но почему не завтра?
- Могу я пожелать немного тишины и покоя? Придут чужие мужчины, будут смотреть, может быть, даже трогать, - графиня передернулась. – К третьему дню следующей недели я постараюсь смириться и настроиться на осмотр.
- Хорошо, - не стал настаивать Энгель.
- Надеюсь, вы сегодня же напишете Его Величеству?
- Раз визит мага и целителя мы назначаем на следующую неделю, то, полагаю, я должен дождаться его результата, чтобы не посылать императору двух сообщений.
- Вы экономите на вестниках? – насмешливо спросила девушка.
- На времени Его Величества. Миледи, позволю себе откланяться! – барон встал и покинул комнату.
И не увидел, с каким вымученным видом посмотрела на него графиня. Всё её самообладание, вся выдержка и уверенность в себе стекли за долю секунды, стоило мужчине повернуться спиной.
Гвинет стоило большого труда держать лицо и не выдать ни голосом, ни жестом того ужаса, который она испытывала. Никогда она не разговаривала так с мужчинами! Да что там, до сих пор единственными мужчинами, кто с ней разговаривал, были отец, Елиазар, Михаэль, целитель и дознаватель, расследовавший гибель первого брата и исчезновение второго. Слуг она не считала, но с ними же не беседуешь. Весь ее опыт общения до визита кузена сводился к «глаза в пол и молчим». А тут она сама на него вешалась, а потом… о, Единый…
Девушка прижала ладони к загоревшимся щекам.
Если бы знать, что её отчаянная попытка принесла плоды! Гвинет вспомнила о флакончике с каплями для гарантированного зачатия – наверное, их надо выбросить? С другой стороны, что в их наличии предосудительного? Она – замужняя, даже дважды замужняя женщина, хотела ребенка, вот и всё. Тем более что капли ей дал мэтр Цилен, семейный целитель графов Гроув.
- Миледи, позвольте предложить вам вот это зелье, - примерно через неделю после брачного ритуала предложил целитель. – Один глоток перед ночью любви, и вы обязательно понесете.
- Зачем оно мне? – равнодушно спросила девушка.
- Графству нужен наследник. Я сожалею, что вы потеряли дитя, которое зачали от графа Елиазара, понимаю, что вам трудно смириться с этим и с новым браком тоже. Вижу, что ни вы, ни граф Михаэль не испытываете друг к другу вожделения, поэтому Его Сиятельству я дал эликсир, облегчающий исполнение супружеского долга, а вам вручаю зелье, облегчающее зачатие. Один глоток, миледи, и лет на пять вы будете избавлены от внимания мужа.
И Гвинет взяла флакончик. Целитель говорил правду – ребенок решил бы большинство проблем, но не сейчас, не так скоро. Может быть, через полгода?
Вынырнув из воспоминаний, девушка решила поговорить с мэтром. До сих пор она его избегала, но теперь ей терять нечего. Или эта ночь принесла плоды, или нет.
Дождавшись, когда барон уедет на прогулку, девушка отправила камеристку за целителем.
Старичок появился через половину оборота.
- Миледи, я спешил, как мог! Вы неважно себя чувствуете? Давайте, я вас осмотрю!
- Постойте, мэтр, у меня вопрос. Когда я была беременна от Его Сиятельства Елиазара, вы первый узнали, что я понесла, еще никаких признаков не было. Как вы это поняли?
- Миледи, я способен рассмотреть сгусток энергии новой жизни на ауре женщины, иначе, какой же я целитель!
- И с какого дня он появляется?
- С первого часа зачатия.
- Мэтр Цилен, вы можете посмотреть мою ауру? Прямо сейчас?
- Могу, конечно, - целитель отошел на несколько шагов назад и замер.
- Миледи, какая чудесная новость! Вы, всё-таки, воспользовались моим зельем, я так рад за всех нас! Вы – беременны!
Гвинет, казалось, не дышавшая до этого, резко вдохнула и выдохнула – Единый, спасибо!
- Вам надо пить укрепляющие отвары, никаких волнений и огорчений. Много гулять, смотреть на красивые виды, слушать чарующее пение! – целитель воодушевился. - Подумать только, у нас будет наследник! Какое счастье!
- Мэтр Цилен, могу я попросить вас об услуге?
- Всё, что хотите, Ваше Сиятельство!
- Барон Энгель меня нервирует, но, как оказалось, он не может уехать, пока не приедет опекун. Не могли бы вы объяснить ему, что я в интересном положении, и если он не хочет спровоцировать выкидыш, то нам лучше встречаться как можно реже. В идеале – вообще, не встречаться. Дело в том, что я говорила Его Милости, о ребёнке, я поняла это раньше, чем решила позвать вас, но он мне не верит. Настаивает на осмотре, собирается устроить из этого целое представление. На следующей неделе, в третий день, он пригласит несколько целителей и магов, чужие мужчины будут на меня смотреть. Может быть, даже трогать, - девушка заплакала. – А мне хочется только покоя и благополучно доносить.
- Я понял, - серьезно кивнул старичок. – Я все выскажу барону, можете не переживать, вас он больше не побеспокоит. Мы сегодня же перевезём ваши вещи на женскую половину, поставим у дверей верных слуг – ни одна муха не пролетит. Сожалею, что не смог спасти вашего первенца, ведь именно поэтому вы целых две недели боялись доверить мне новость о малыше. Буду жить у ваших дверей, но этот ребенок обязательно родится!
Гвинет слабо улыбнулась.
- А как же свидетельство магов и целителей, что этот ребенок – наследник Гроув? Барон на этом очень настаивал.
- Единый, а чей же он еще может быть? – всплеснул руками целитель. – Мы все свидетели – вы из покоев за эти дни почти не выходили и никого не принимали. Потом, я отчетливо вижу в сгустке на вашей ауре сине-зеленые нотки – это свидетельствует, что ваш сын – будущий маг-водник. Всем известно, что в роду Гроув все водники, нет ни малейших сомнений, что малыш принадлежит к этому роду. А про сроки я и так скажу – две недели, может быть, на два-три дня больше.
- Вы определили это по отпечатку на ауре? – изумилась Гвинет.
- Чтобы сказать точнее, надо провести обследование, но то, что малышу две недели я и так отлично вижу – по потокам в сгустке.
Гвинет вскочила, потом без сил опустилась назад на стул, лихорадочно вспоминая, когда она была с мужем.
Единый, Михаэль приходил к ней как раз за день до того, как исчез. Получается, она уже была беременна, и ночная авантюра оказалась лишней.
Голова закружилась, и девушка потеряла сознание.
Продолжение следует.
Ремарка.
Чисто напомнить: страна и, вообще, мир – патриархальные. У женщин нет никаких прав, одни обязанности. Дамы не имеют денег, не могут распоряжаться имуществом, не выбирают, за кого идти замуж, как воспитывать детей, даже из дома не могут выйти без позволения мужчины и без его сопровождения. Они полностью зависят от мужчин – отцов, мужей, опекунов.
Бездетная вдова возвращается в родительский дом вместе с вдовьей долей. Судьбой дочери и ее деньгами распоряжается отец. Он может оставить ее в родном доме и содержать на вдовьи деньги, а может выдать замуж, оставив деньги себе.
Гвинет очень боится, что отец продаст ее такому же чудовищу, как он сам, ведь она больше не девственница, у нее от дара остался один огрызок, маг ее теперь вряд ли купит в жены. Дважды вдову за себя возьмет только вдовец, и заставит рожать, надеясь получить одаренных дочерей. Время уходит, она в отчаянье.
Предваряя вопросы – целителя она не велела к себе пускать, и сама встреч избегала, боялась, что он сразу увидит – женщина не беременна, тогда, как она потом объявит о ребенке? Как объяснить, откуда он взялся?
Как распутается этот клубок, мы обязательно увидим по мере развития сюжета. Как и узнаем, чьими стараниями прореживается род Гроув.
Спасибо вам за неравнодушие, эмоции и комментарии!
Прода от 26.01.2019, 19:54
- Покой, только покой!
- Это я виноват…
- Прекратите бубнить и покиньте покои госпожи!
- Все вещи перенесли, покои полностью готовы!
- Ждём, когда миледи очнется.
- Может быть, я возьму миледи на руки и просто отнесу, куда скажете?
- Вы с ума сошли, хватать чужую женщину!
- Кто увидит? Потом, вы сами говорили, что ей нужен покой, и если она очнется, всё равно самой ходить нежелательно. Быстро отнесу, и всё.
- Барон, вы толкаете меня на преступление! Что скажет граф?
- Граф будет благодарен, что мы не бросили его жену, а помогли ей. В конце концов, я его брат, можно сказать, брат самой миледи! Такому родственнику можно прикасаться к беременной женщине, если той требуется помощь?
- Ну… Тогда… Хорошо. Осторожно поднимите миледи вместе с одеялом и несите. Роз, показывай дорогу!
Сознание плавало, не желая окончательно прорезаться, разговор сначала воспринимался, как надоедливый шум. Но постепенно, смысл начинал доходить, и Гвинет навострила уши.
Так, так, похоже, это целитель и Энгель, а еще камеристка и служанки.
Барон явно расстроен – в чем это он себя виноватит? Неужели, вспомнил, что вытворял с ней ночью?
