Справедливости ради, практически всегда поисковик находил пропажу. Правда, не всегда в целом или живом виде, но это уже не от него зависело.
Приехав в замок Гроув, и поставив его на уши, узкие специалисты пыжились, тужились, надували щёки, ерошили волосы, у кого они еще были, потели и чесались, но определили, что графа в Империи нет, а след ведёт в Андастан.
Это было пренеприятнейшим открытием. Империя и Андастан находились в перманентном состоянии худой дружбы, которая в любой момент могла перейти в категорию доброй ссоры. То есть, просто так вести розыскные работы на своей территории, тем более, имперцам, сатик Андастана не позволит.
После аудиенции у императора, Энгель немного воспрял духом – Его Величество пообещал лично связаться с сатиком. Но прошла неделя, другая, а ответа из дворца правителя Андастана не поступало.
Наконец, спустя почти месяц, пришел вестник, гласивший, что граф Гроув границу Андастана не пересекал и на территории страны не обнаружен.
Поиски зашли в тупик.
Был вариант – получить разрешение на частную поездку, и организовать поиски на месте, но Энгель не мог оставить Гвинет, которая совсем расклеилась. Поручить же кому-то другому, опекать вдову или ехать в Андастан разыскивать пропавшего графа, было невозможно.
Еле слышно скрипнула дверь, и барон поморщился, сделав в уме заметку – указать дворецкому на необходимость проверить и заново смазать все петли.
- Вы не спите, миледи? Может быть, вызвать целителя?
- Нет, не нужно, просто бессонница, - молодая женщина вяло улыбнулась. – Вы позволите составить вам компанию? Мне так одиноко…
- Конечно, миледи, правда, я уже собирался покинуть кабинет и уйти к себе.
Женщина коротко кивнула и развернулась к двери:
- Ничего страшного, милорд, я привыкла, что всегда появляюсь некстати.
- Что вы, миледи! – расстроился барон. – Я не имел в виду, что вы мешаете. Просто, уже довольно поздно, а день был длинный и сложный. Все намеченные дела я уже завершил, поэтому собирался лечь спать. Но если вам одиноко, я могу составить компанию. И я не милорд, я просто лорд, миледи.
- Мой муж пропал, следующий наследник – вы, следовательно, вас уже можно звать милорд, - возразила женщина.
- Вы не правы, миледи, - мягко возразил барон. – Следующий наследник – ребёнок, которого вы носите.
- Когда он еще родится! – покачала головой женщина. – Всё бывает, я могу потерять его, как уже потеряла двух мужей…
- Миледи! – Энгель бросился к плачущей женщине, - вам нельзя расстраиваться! Подумайте о малыше! Михаэль пропал, но он наверняка жив, и скоро найдется!
- Ах, вы говорите это, чтобы меня успокоить!
- Миледи…
- Зовите меня Гвинет. Мы с вами родственники, а когда родится ребенок, станем еще ближе, - прошептала женщина.
- Это не совсем по правилам, - растерялся Энгель, но увидев, что губы молодой вдовы начали дрожать, поспешно согласился, - Как скажете ми… Гвинет! Только не волнуйтесь, хорошо? Давайте, я вызову горничную, она проводит вас в покои?
- Энгель, - прошептала Гвинет, схватив мужчину за руку и приблизившись к нему на расстояние меньшее, чем вытянутая рука, - Я не хочу горничную, они мне за день смертельно надоели, глупые курицы. Будет лучше, если в мои покои проводите меня вы. Пожалуйста!
Барон с сомнением посмотрел на невестку.
- Релиф! – крикнул он, вызывая слугу.
- Слушаю, господин!
- Немедленно пригласите камеристку миледи.
Графиня поджала губы:
- Барон, зачем создавать толчею? Просто проводите меня.
Мужчине ничего не оставалось, как предложить Гвинет руку.
- Может быть, всё-таки, пригласить целителя? Вас уже осматривал маг?
- Нет, зачем, - нахмурилась женщина. – Срок совсем маленький.
- В ваших интересах, чтобы маг засвидетельствовал наличие беременности. Будь Михаэль с нами, этого не требовалось бы, но в данный момент этот ребенок, возможно, следующий граф Гроув, поэтому необходимо как можно ранее подтвердить факт его существования.
- Зачем? – изумилась графиня. – Разве факта его рождения будет недостаточно?
Они дошли до дверей, барон остановился и мягко снял руку женщины со своего предплечья.
- Недостаточно. Чтобы никто не смог опротестовать его право на титул и земли, наличие беременности должно быть зафиксировано максимально близко к моменту исчезновения Его Сиятельства.
- Зачем? – повторила вопрос женщина.
- Чтобы ни у кого не было сомнений, что малыша зачал именно Его Сиятельство.
Графиня вспыхнула, одарила барона сердитым взглядом и возмущенно выпалила:
- На что вы намекаете, Энгель?
- Я ни на что не намекаю, - максимально доброжелательно ответил мужчина, - более того, как ближайший родственник и наследник Михаэля, разумеется, после вас, Гвинет, и ребёнка, которого вы ждёте, обещаю, что с моей стороны не последует никаких разборок и вопросов. Но Его Величество может захотеть удостовериться в законности происхождения малыша, прежде чем признать его сыном графа. Подумайте и скажите, на какой день пригласить мага.
Женщина растерянно кивнула и поспешила скрыться за дверями.
Барон несколько секунд продолжал стоять в коридоре, потом развернулся и, заметив, что неподалёку мается Релиф, приказал:
- Старого авенского мне в Охотничью гостиную.
- Что прикажете подать к вину?
- Сыр, - и мужчина направился к лестнице.
Гвинет прошла к зеркалу, села на невысокий табурет, внимательно всмотрелась в своё лицо.
- Стани, как ты считаешь, я могу нравиться мужчинам?
- Конечно, миледи! – всплеснула руками камеристка. – Вы очень хорошенькая, даже не сомневайтесь!
- Тогда, почему барон меня явно избегает? Мне казалось, в нашем горе мы должны поддерживать друг друга, находить утешение и силы.
- Барон бережёт вашу репутацию, миледи. Уже и так неприлично, что вы живете на мужской половине вдвоём, без Его Сиятельства. Конечно, никто из слуг ничего рассказать не может, у нас же печать неразглашения, но если вы продолжите занимать эти покои, то рано или поздно об этом узнают, и тогда не избежать скандала.
- И что же мне делать?
- Как можно скорее переехать на женскую половину.
Гвинет смерила камеристку сердитым взглядом и отвернулась.
Всё, абсолютно всё вокруг против неё! Если она переедет на женскую половину, то Энгель станет для неё недоступен, а времени и так почти не осталось. С момента исчезновения Михаэля прошло уже две недели, если она в ближайшие дни не заманит Энгеля в постель, то никто не поверит, что ребенок от графа. Женщина может переходить неделю, но месяц – в это ни один целитель не поверит.
К сожалению, кузен решительно не желал понимать её намёков, а она и сама была так неопытна! Единый, помоги, ей нужна всего одна ночь, да что там, ночь, для зачатия достаточно четверти оборота! Она потерпела бы, лишь бы забеременеть, лишь бы родить малыша с кровью Гроув.
Молодая женщина прижала руку к лифу, где хранилась драгоценная бутылочка с каплями, позволявшими гарантированно забеременеть с первой попытки. Какая она была дурочка, что не пожелала сделать этого раньше, когда в её спальню приходил Михаэль! Но тогда казалось – муж молод, что с ним может произойти? Не бывает же, чтобы за короткое время беда повторилась, и она опять осталась бездетной вдовой? Ей надо было привыкнуть к новому мужу, но Гвинет никак не могла забыть Елиазара, его брата еле терпела. Правда, он, похоже, и сам не горел желанием. И дети… Гвинет считала, что пока не готова к деторождению. Не физически, нет. Морально.
Перед глазами встала измученная родами и бесконечными беременностями мать, пищащий комок – очередной брат, разочаровавший своим появлением отца. Семь детей, из них только одна дочь.
- Шесть нахлебников! – бушевал отец. – Ты – никчемное создание, единственная причина, почему я на тебе женился – чтобы получить несколько одаренных дочерей, но ты упорно не желаешь прислушиваться к моим приказам и рожаешь мальчишек!
- Но, Кастор, - жалобно бормотала мать, - разве это от меня зависит? Как решит Единый, так и будет. Не даёт он нам дочек, что я могу поделать?
- А от кого зависит? – рассердился муж. – Это ваши женские штучки, спроси у своей матери, у сестёр – что они делают, чтобы рожать девочек. Через три месяца опять попробуем, если и в этот раз ты меня разочаруешь, пеняй на себя!
- Кастор, но я так устала, дай мне отдохнуть хотя бы год!
- Родишь девочку – отдохнешь, - отрезал муж и вышел из комнаты, хлопнув дверью, не заметив испуганную дочь, притаившуюся за спинкой кровати.
Гвинет тогда было всего шесть.
За последующие пять лет мать произвела на свет еще двоих сыновей и умерла, рожая долгожданную дочь. Отец пережил смерть жены спокойно, его больше заботила крошечная Амелина. Сестре нашли кормилицу, родитель очень беспокоился, чтобы ребенок выжил. Чем питаются и во что одеваются сыновья, отца волновало мало. Мальчишек не баловали, приставляя к работе сразу, как те прочно вставали на ноги.
Гвинет же берегли, учили рукоделию, вести хозяйство, готовили в жёны знатному мужчине. Кастор надеялся, что дочь имеет дар, и Гвинет его не разочаровала.
В день Испытания девушку купил Елиазар, граф Гроув, и Кастор, наконец-то, смог поправить свои дела. Больше о своей семье девушка не слышала, да и не хотела слышать.
Многие девушки, с которыми Гвинет встретилась в Храме, боялись замужества и молились Единому, чтобы дар у них не был обнаружен. А Гвинет, наоборот, мечтала поскорее покинуть дом, рассудив, что муж-маг не станет принуждать её к ежегодным родам, хотя бы по той причине, что дочери от них не рождались, а сыновей достаточно и двух: наследник и запасной наследник. Если ей повезёт, то, может быть, муж не станет ей часто докучать, и она будет жить тихо и спокойно, растить сыновей, пока их не заберут, вышивать, разобьёт цветы в садике при замке. Станет выезжать в карете на прогулки…
Но реальность превзошла все ожидания - Елиазар оказался добрым и внимательным, Гвинет искренне привязалась к супругу. На контрасте с равнодушным и деспотичным родителем, Лиазар буквально покорил молодую жену, в первую брачную ночь, надев ей амулет, предотвращающий зачатие.
- Ты ещё сама ребёнок, подождём с сыном ещё года три-четыре.
Как же Гвинет было хорошо в замке Гроув! Вопреки обычаю, он не отослал её на женскую половину, а оставил в своих покоях и проводил с женой, если не был занят, не только ночи, но и вечера.
А однажды Елиазар пропал на неделю, Гвинет чуть с ума не сошла от беспокойства. Естественно, ни дворецкий, ни старшая экономка, которые были в курсе, не догадались поставить графину в известность о причине задержки её супруга. Когда муж вернулся, у девушки случилась истерика.
- Я думала, что ты насовсем пропал, что я больше тебя никогда не увижу, - рыдала она, вцепившись в камзол мужа. – Пожалуйста, больше не оставляй меня так надолго!
- Глупышка, чего же ты боишься? – удивился супруг. – Обещаю, что впредь тебе обязательно будут докладывать, где я и когда вернусь.
- Я боюсь остаться одна. Боюсь, что меня вернут к отцу, - прошептала Гвинет. – У меня нет ребенка, если ты… если что-то случится… Я люблю тебя, Лиазар…
Граф опешил и принялся успокаивать жену с утроенным рвением.
- Всё, милая, всё, я же – вот он! Не плачь! Я подумаю, как обезопасить тебя, хотя оставлять этот мир не собираюсь. Но ты права, в жизни может произойти всякое, поэтому, я что-нибудь придумаю, чтобы тебя невозможно было вернуть в родительский дом. Там было так плохо?
Гвинет всхлипнула и, торопясь и заикаясь, рассказала, как жила её мать.
- А я теперь без дара, отец отдаст меня кому-нибудь из неодаренных мужчин. Меня заставят рожать каждый год.
- Вот как ты жила, - задумчиво проговорил муж, - не знал. Не переживай, я включу тебя в завещание.
- Женщины не могут ничего наследовать, - возразила девушка.
- Женщины – да, но есть вариант. Просто, поверь – если со мной что-то случится, тебя не вернут отцу. Вытри слёзки!
- Самый простой способ – ребёнок.
- Ещё рано. Ты нужна мне здоровая, поэтому спешить с беременностью мы не будем. Верь мне.
И она верила, ведь Лиазар ни разу её не обманул.
Беременность оказалась неожиданностью - всего один раз забыла после ванны надеть амулет, но ребёнка она ждала с радостью. Сын от любимого!
Теперь она всегда знала, когда супруг задержится и на какое время, а Елиазар стал еще внимательнее. И, то ли из-за беременности она стала чувствительнее, то ли, просто соскучилась по братьям и сестрёнке, но ей до невозможности захотелось с ними увидеться. Сколько раз за прошедшее время она ругала себя, проклинала тот день и свои капризы! Если бы она не просила отвезти её домой, если бы не настояла на безлошадной карете! Почему она так поступила, ведь ей было совершенно неважно, какое впечатление она произведёт на соседей? Будто, под наваждением…
И случилось страшное – Лиазар, её добрый и внимательный Лиазар, погиб. Умер и его отец, а сама она потеряла малыша.
Гвинет себя не помнила от горя. Дни, когда шло расследование, когда хоронили мужа, оглашали завещание, новый брачный обряд, консуммация второго брака – всё прошло мимо, скрытое пеленой. Женщина ходила, ела, спала, что-то делала, но её душа заледенела. А Михаэль, так непохожий на её дорогого мужа, бесконечно раздражал. Нет, она не могла на него пожаловаться, мужчина был вежлив, осторожен, но его ласки ничего не задевали в её душе и не находили отклика в её теле, тепла или привязанности не возникало. И женщина продолжала носить амулет, препятствующий зачатию.
А потом пропал и Михаэль…
Она ведь не сразу спохватилась – второй муж не часто к ней заглядывал, а сама Гвинет лишний раз видеться с ним не рвалась.
Да и дворецкий с экономкой сразу вычеркнули из перечня своих обязанностей необходимость докладывать графине, когда её супруг пожалует домой.
Михаэль и сам был совершенно не рад их браку, но зло на жене не срывал. Единственно – не захотел занять покои, где жил брат, поселился в самых дальних на хозяйском этаже и менее удобных. Зато он мог приходить и уходить, не пересекаясь с женой. Иногда, они не виделись по нескольку дней, и обоих это вполне устраивало.
Отпустив камеристку, Гвинет принялась раздеваться.
У неё будет всего одна попытка или ей можно уже сейчас настраиваться на возвращение к отцу. Нет, если у неё не получится соблазнить Энгеля, лучше в петлю, чем опять попасть в руки родителя.
Девушка прошла по комнате в одной тонкой сорочке, остановилась перед зеркалом и оценивающе оглядела свою фигуру.
Несмотря ни на что, она ничего. По крайней мере, её тело выглядит вполне привлекательно и должно притягивать мужской взор. Михаэль спал с ней не через силу, ему ни разу не пришлось воспользоваться эликсиром.
Эликсир!
Мысль ударила в голову и рассыпалась фейерверком.
Единый, как же она про него забыла?
Торопливо накинув халат, графиня выбралась в коридор и поспешила в комнату Михаэля. Если слуги увидят, ей плевать – она жена, имеет право!
В покоях второго мужа Гвинет до сих пор ни разу не была. Где же Михаэль мог хранить эликсир?
После того, как было оглашено завещание Елиазара, наследник счел нужным поговорить с вдовой.
- Гвинет, я не меньше вашего раздавлен трагической гибелью Лиазара. Я его любил, но, право, за такое завещание, возможно, сам бы его прибил.
Приехав в замок Гроув, и поставив его на уши, узкие специалисты пыжились, тужились, надували щёки, ерошили волосы, у кого они еще были, потели и чесались, но определили, что графа в Империи нет, а след ведёт в Андастан.
Это было пренеприятнейшим открытием. Империя и Андастан находились в перманентном состоянии худой дружбы, которая в любой момент могла перейти в категорию доброй ссоры. То есть, просто так вести розыскные работы на своей территории, тем более, имперцам, сатик Андастана не позволит.
После аудиенции у императора, Энгель немного воспрял духом – Его Величество пообещал лично связаться с сатиком. Но прошла неделя, другая, а ответа из дворца правителя Андастана не поступало.
Наконец, спустя почти месяц, пришел вестник, гласивший, что граф Гроув границу Андастана не пересекал и на территории страны не обнаружен.
Поиски зашли в тупик.
Был вариант – получить разрешение на частную поездку, и организовать поиски на месте, но Энгель не мог оставить Гвинет, которая совсем расклеилась. Поручить же кому-то другому, опекать вдову или ехать в Андастан разыскивать пропавшего графа, было невозможно.
Еле слышно скрипнула дверь, и барон поморщился, сделав в уме заметку – указать дворецкому на необходимость проверить и заново смазать все петли.
- Вы не спите, миледи? Может быть, вызвать целителя?
- Нет, не нужно, просто бессонница, - молодая женщина вяло улыбнулась. – Вы позволите составить вам компанию? Мне так одиноко…
- Конечно, миледи, правда, я уже собирался покинуть кабинет и уйти к себе.
Женщина коротко кивнула и развернулась к двери:
- Ничего страшного, милорд, я привыкла, что всегда появляюсь некстати.
- Что вы, миледи! – расстроился барон. – Я не имел в виду, что вы мешаете. Просто, уже довольно поздно, а день был длинный и сложный. Все намеченные дела я уже завершил, поэтому собирался лечь спать. Но если вам одиноко, я могу составить компанию. И я не милорд, я просто лорд, миледи.
- Мой муж пропал, следующий наследник – вы, следовательно, вас уже можно звать милорд, - возразила женщина.
- Вы не правы, миледи, - мягко возразил барон. – Следующий наследник – ребёнок, которого вы носите.
- Когда он еще родится! – покачала головой женщина. – Всё бывает, я могу потерять его, как уже потеряла двух мужей…
- Миледи! – Энгель бросился к плачущей женщине, - вам нельзя расстраиваться! Подумайте о малыше! Михаэль пропал, но он наверняка жив, и скоро найдется!
- Ах, вы говорите это, чтобы меня успокоить!
- Миледи…
- Зовите меня Гвинет. Мы с вами родственники, а когда родится ребенок, станем еще ближе, - прошептала женщина.
- Это не совсем по правилам, - растерялся Энгель, но увидев, что губы молодой вдовы начали дрожать, поспешно согласился, - Как скажете ми… Гвинет! Только не волнуйтесь, хорошо? Давайте, я вызову горничную, она проводит вас в покои?
- Энгель, - прошептала Гвинет, схватив мужчину за руку и приблизившись к нему на расстояние меньшее, чем вытянутая рука, - Я не хочу горничную, они мне за день смертельно надоели, глупые курицы. Будет лучше, если в мои покои проводите меня вы. Пожалуйста!
Барон с сомнением посмотрел на невестку.
- Релиф! – крикнул он, вызывая слугу.
- Слушаю, господин!
- Немедленно пригласите камеристку миледи.
Графиня поджала губы:
- Барон, зачем создавать толчею? Просто проводите меня.
Мужчине ничего не оставалось, как предложить Гвинет руку.
- Может быть, всё-таки, пригласить целителя? Вас уже осматривал маг?
- Нет, зачем, - нахмурилась женщина. – Срок совсем маленький.
- В ваших интересах, чтобы маг засвидетельствовал наличие беременности. Будь Михаэль с нами, этого не требовалось бы, но в данный момент этот ребенок, возможно, следующий граф Гроув, поэтому необходимо как можно ранее подтвердить факт его существования.
- Зачем? – изумилась графиня. – Разве факта его рождения будет недостаточно?
Они дошли до дверей, барон остановился и мягко снял руку женщины со своего предплечья.
- Недостаточно. Чтобы никто не смог опротестовать его право на титул и земли, наличие беременности должно быть зафиксировано максимально близко к моменту исчезновения Его Сиятельства.
- Зачем? – повторила вопрос женщина.
- Чтобы ни у кого не было сомнений, что малыша зачал именно Его Сиятельство.
Графиня вспыхнула, одарила барона сердитым взглядом и возмущенно выпалила:
- На что вы намекаете, Энгель?
- Я ни на что не намекаю, - максимально доброжелательно ответил мужчина, - более того, как ближайший родственник и наследник Михаэля, разумеется, после вас, Гвинет, и ребёнка, которого вы ждёте, обещаю, что с моей стороны не последует никаких разборок и вопросов. Но Его Величество может захотеть удостовериться в законности происхождения малыша, прежде чем признать его сыном графа. Подумайте и скажите, на какой день пригласить мага.
Женщина растерянно кивнула и поспешила скрыться за дверями.
Барон несколько секунд продолжал стоять в коридоре, потом развернулся и, заметив, что неподалёку мается Релиф, приказал:
- Старого авенского мне в Охотничью гостиную.
- Что прикажете подать к вину?
- Сыр, - и мужчина направился к лестнице.
Гвинет прошла к зеркалу, села на невысокий табурет, внимательно всмотрелась в своё лицо.
- Стани, как ты считаешь, я могу нравиться мужчинам?
- Конечно, миледи! – всплеснула руками камеристка. – Вы очень хорошенькая, даже не сомневайтесь!
- Тогда, почему барон меня явно избегает? Мне казалось, в нашем горе мы должны поддерживать друг друга, находить утешение и силы.
- Барон бережёт вашу репутацию, миледи. Уже и так неприлично, что вы живете на мужской половине вдвоём, без Его Сиятельства. Конечно, никто из слуг ничего рассказать не может, у нас же печать неразглашения, но если вы продолжите занимать эти покои, то рано или поздно об этом узнают, и тогда не избежать скандала.
- И что же мне делать?
- Как можно скорее переехать на женскую половину.
Гвинет смерила камеристку сердитым взглядом и отвернулась.
Всё, абсолютно всё вокруг против неё! Если она переедет на женскую половину, то Энгель станет для неё недоступен, а времени и так почти не осталось. С момента исчезновения Михаэля прошло уже две недели, если она в ближайшие дни не заманит Энгеля в постель, то никто не поверит, что ребенок от графа. Женщина может переходить неделю, но месяц – в это ни один целитель не поверит.
К сожалению, кузен решительно не желал понимать её намёков, а она и сама была так неопытна! Единый, помоги, ей нужна всего одна ночь, да что там, ночь, для зачатия достаточно четверти оборота! Она потерпела бы, лишь бы забеременеть, лишь бы родить малыша с кровью Гроув.
Молодая женщина прижала руку к лифу, где хранилась драгоценная бутылочка с каплями, позволявшими гарантированно забеременеть с первой попытки. Какая она была дурочка, что не пожелала сделать этого раньше, когда в её спальню приходил Михаэль! Но тогда казалось – муж молод, что с ним может произойти? Не бывает же, чтобы за короткое время беда повторилась, и она опять осталась бездетной вдовой? Ей надо было привыкнуть к новому мужу, но Гвинет никак не могла забыть Елиазара, его брата еле терпела. Правда, он, похоже, и сам не горел желанием. И дети… Гвинет считала, что пока не готова к деторождению. Не физически, нет. Морально.
Перед глазами встала измученная родами и бесконечными беременностями мать, пищащий комок – очередной брат, разочаровавший своим появлением отца. Семь детей, из них только одна дочь.
- Шесть нахлебников! – бушевал отец. – Ты – никчемное создание, единственная причина, почему я на тебе женился – чтобы получить несколько одаренных дочерей, но ты упорно не желаешь прислушиваться к моим приказам и рожаешь мальчишек!
- Но, Кастор, - жалобно бормотала мать, - разве это от меня зависит? Как решит Единый, так и будет. Не даёт он нам дочек, что я могу поделать?
- А от кого зависит? – рассердился муж. – Это ваши женские штучки, спроси у своей матери, у сестёр – что они делают, чтобы рожать девочек. Через три месяца опять попробуем, если и в этот раз ты меня разочаруешь, пеняй на себя!
- Кастор, но я так устала, дай мне отдохнуть хотя бы год!
- Родишь девочку – отдохнешь, - отрезал муж и вышел из комнаты, хлопнув дверью, не заметив испуганную дочь, притаившуюся за спинкой кровати.
Гвинет тогда было всего шесть.
За последующие пять лет мать произвела на свет еще двоих сыновей и умерла, рожая долгожданную дочь. Отец пережил смерть жены спокойно, его больше заботила крошечная Амелина. Сестре нашли кормилицу, родитель очень беспокоился, чтобы ребенок выжил. Чем питаются и во что одеваются сыновья, отца волновало мало. Мальчишек не баловали, приставляя к работе сразу, как те прочно вставали на ноги.
Гвинет же берегли, учили рукоделию, вести хозяйство, готовили в жёны знатному мужчине. Кастор надеялся, что дочь имеет дар, и Гвинет его не разочаровала.
В день Испытания девушку купил Елиазар, граф Гроув, и Кастор, наконец-то, смог поправить свои дела. Больше о своей семье девушка не слышала, да и не хотела слышать.
Многие девушки, с которыми Гвинет встретилась в Храме, боялись замужества и молились Единому, чтобы дар у них не был обнаружен. А Гвинет, наоборот, мечтала поскорее покинуть дом, рассудив, что муж-маг не станет принуждать её к ежегодным родам, хотя бы по той причине, что дочери от них не рождались, а сыновей достаточно и двух: наследник и запасной наследник. Если ей повезёт, то, может быть, муж не станет ей часто докучать, и она будет жить тихо и спокойно, растить сыновей, пока их не заберут, вышивать, разобьёт цветы в садике при замке. Станет выезжать в карете на прогулки…
Но реальность превзошла все ожидания - Елиазар оказался добрым и внимательным, Гвинет искренне привязалась к супругу. На контрасте с равнодушным и деспотичным родителем, Лиазар буквально покорил молодую жену, в первую брачную ночь, надев ей амулет, предотвращающий зачатие.
- Ты ещё сама ребёнок, подождём с сыном ещё года три-четыре.
Как же Гвинет было хорошо в замке Гроув! Вопреки обычаю, он не отослал её на женскую половину, а оставил в своих покоях и проводил с женой, если не был занят, не только ночи, но и вечера.
А однажды Елиазар пропал на неделю, Гвинет чуть с ума не сошла от беспокойства. Естественно, ни дворецкий, ни старшая экономка, которые были в курсе, не догадались поставить графину в известность о причине задержки её супруга. Когда муж вернулся, у девушки случилась истерика.
- Я думала, что ты насовсем пропал, что я больше тебя никогда не увижу, - рыдала она, вцепившись в камзол мужа. – Пожалуйста, больше не оставляй меня так надолго!
- Глупышка, чего же ты боишься? – удивился супруг. – Обещаю, что впредь тебе обязательно будут докладывать, где я и когда вернусь.
- Я боюсь остаться одна. Боюсь, что меня вернут к отцу, - прошептала Гвинет. – У меня нет ребенка, если ты… если что-то случится… Я люблю тебя, Лиазар…
Граф опешил и принялся успокаивать жену с утроенным рвением.
- Всё, милая, всё, я же – вот он! Не плачь! Я подумаю, как обезопасить тебя, хотя оставлять этот мир не собираюсь. Но ты права, в жизни может произойти всякое, поэтому, я что-нибудь придумаю, чтобы тебя невозможно было вернуть в родительский дом. Там было так плохо?
Гвинет всхлипнула и, торопясь и заикаясь, рассказала, как жила её мать.
- А я теперь без дара, отец отдаст меня кому-нибудь из неодаренных мужчин. Меня заставят рожать каждый год.
- Вот как ты жила, - задумчиво проговорил муж, - не знал. Не переживай, я включу тебя в завещание.
- Женщины не могут ничего наследовать, - возразила девушка.
- Женщины – да, но есть вариант. Просто, поверь – если со мной что-то случится, тебя не вернут отцу. Вытри слёзки!
- Самый простой способ – ребёнок.
- Ещё рано. Ты нужна мне здоровая, поэтому спешить с беременностью мы не будем. Верь мне.
И она верила, ведь Лиазар ни разу её не обманул.
Беременность оказалась неожиданностью - всего один раз забыла после ванны надеть амулет, но ребёнка она ждала с радостью. Сын от любимого!
Теперь она всегда знала, когда супруг задержится и на какое время, а Елиазар стал еще внимательнее. И, то ли из-за беременности она стала чувствительнее, то ли, просто соскучилась по братьям и сестрёнке, но ей до невозможности захотелось с ними увидеться. Сколько раз за прошедшее время она ругала себя, проклинала тот день и свои капризы! Если бы она не просила отвезти её домой, если бы не настояла на безлошадной карете! Почему она так поступила, ведь ей было совершенно неважно, какое впечатление она произведёт на соседей? Будто, под наваждением…
И случилось страшное – Лиазар, её добрый и внимательный Лиазар, погиб. Умер и его отец, а сама она потеряла малыша.
Гвинет себя не помнила от горя. Дни, когда шло расследование, когда хоронили мужа, оглашали завещание, новый брачный обряд, консуммация второго брака – всё прошло мимо, скрытое пеленой. Женщина ходила, ела, спала, что-то делала, но её душа заледенела. А Михаэль, так непохожий на её дорогого мужа, бесконечно раздражал. Нет, она не могла на него пожаловаться, мужчина был вежлив, осторожен, но его ласки ничего не задевали в её душе и не находили отклика в её теле, тепла или привязанности не возникало. И женщина продолжала носить амулет, препятствующий зачатию.
А потом пропал и Михаэль…
Она ведь не сразу спохватилась – второй муж не часто к ней заглядывал, а сама Гвинет лишний раз видеться с ним не рвалась.
Да и дворецкий с экономкой сразу вычеркнули из перечня своих обязанностей необходимость докладывать графине, когда её супруг пожалует домой.
Михаэль и сам был совершенно не рад их браку, но зло на жене не срывал. Единственно – не захотел занять покои, где жил брат, поселился в самых дальних на хозяйском этаже и менее удобных. Зато он мог приходить и уходить, не пересекаясь с женой. Иногда, они не виделись по нескольку дней, и обоих это вполне устраивало.
Отпустив камеристку, Гвинет принялась раздеваться.
У неё будет всего одна попытка или ей можно уже сейчас настраиваться на возвращение к отцу. Нет, если у неё не получится соблазнить Энгеля, лучше в петлю, чем опять попасть в руки родителя.
Девушка прошла по комнате в одной тонкой сорочке, остановилась перед зеркалом и оценивающе оглядела свою фигуру.
Несмотря ни на что, она ничего. По крайней мере, её тело выглядит вполне привлекательно и должно притягивать мужской взор. Михаэль спал с ней не через силу, ему ни разу не пришлось воспользоваться эликсиром.
Эликсир!
Мысль ударила в голову и рассыпалась фейерверком.
Единый, как же она про него забыла?
Торопливо накинув халат, графиня выбралась в коридор и поспешила в комнату Михаэля. Если слуги увидят, ей плевать – она жена, имеет право!
В покоях второго мужа Гвинет до сих пор ни разу не была. Где же Михаэль мог хранить эликсир?
После того, как было оглашено завещание Елиазара, наследник счел нужным поговорить с вдовой.
- Гвинет, я не меньше вашего раздавлен трагической гибелью Лиазара. Я его любил, но, право, за такое завещание, возможно, сам бы его прибил.
