Моя невестка уже была беременна, месяца три, кажется. Она просилась съездить в её родной дом, повидать родителей, ты же знаешь, что в Империи маги-аристократы живут довольно закрыто и предпочитают не посещать районы с бездарным населением? И бездари на территории, где живут одарённые, просто так не попадают?
Мариэта кивнула.
- В общем, Гвинет ныла-ныла, а у Елиазара, как специально, дела навалились, не вырваться, и отец не выдержал, предложил сам свозить. Невестка не обрадовалась, она с мужем хотела – показать его родне. Мол, потом ей никуда не выехать, а дома она полгода не была – как в Храм ушла. В общем, выкроил Елиазар день, но отец уже настроился, так с ними и поехал. Гвинет уговорила брата взять безлошадную карету, хотела перед своими соседями и родными покрасоваться. Слышала про такую?
Мариэта неуверенно пожала плечами:
- Где-то слышала, но я никуда не езжу, а здесь, ни у кого нет.
- Брат купил. Удобно – не нужны лошади, конюшня, конюх. Два кристалла – заряжаешь и едешь, куда надо. Только в этот раз что-то пошло не так – она взорвалась. Вернее, кристаллы. Брат, который сидел за управлением, умер на месте, отца сильно покалечило, он перестал дышать до приезда целителя. А Гвинет выжила, но потеряла ребенка.
- Какой ужас!
- Да, - согласился Михаэль, - до сих пор удивляюсь, как с ума не сошел. Одним махом потерял всех, кто мне был дорог и из лорда стал милордом. Лучше бы я так и оставался лордом…
- Всех потерял? А мама?
- Мариэта, ты, как будто не знаешь, что жёны магов ничем, кроме себя не интересуются? Мама жива, но у нас с ней нет ничего общего. Конечно, ей сообщили, что погибли муж и старший сын, но единственное, что её интересовало – как это отразится на её жизни.
- Конечно, сначала женятся, чуть ли не насильно, потом отнимают дар, затем оплодотворяют и ссылают на женскую половину. Детей забирают. Жену навещают тогда, когда решают еще одного ребенка завести. И после такого удивляются, почему женщина не волнуется из-за, по сути, чужих ей людей? – буркнула Мариэта.
- Не нами так заведено, - возразил Михаэль, – да и не все так строго держат жён. Например, Лиазар Гвинет баловал, она жила в его покоях. Ладно, не будем сейчас обсуждать обычаи и правила моего сословия. Погибших похоронили, Гвинет долго лечилась, месяца три целители от неё не отходили, но, наконец, она выздоровела. И когда это произошло, то прибыл император, нотариус, кузен и ещё несколько более дальних родственников.
- Император запросто посещает каждого своего подданного?
- Графы Гроув – не каждый подданный! – вскинулся мужчина. – Мой отец хорошо послужил стране, брат тоже успел немало, поэтому нет ничего удивительного, что Его Величество счёл необходимым почтить их память, и приехал на оглашение завещаний.
Мариэтта подняла руку в знак того, что молчит и больше не перебивает.
- Отец в своём завещании, предсказуемо, всё оставлял Елиазару, небольшой замок в провинции – мне. Что-то из оружия, каких-то лошадей, сколько-то кристаллов. Матери он выделил пожизненную долю, которая после её смерти поровну делится между мной и Лиазаром. В общем, ничего удивительного. Вторым открыли завещание старшего сына. Не знаю, под влиянием какой жидкости он его составлял, но этот… брат… наследником титула и земель назвал своего ребёнка от Гвинет. Если же, по какой-либо причине, он погибнет – не родится или умрет впоследствии, то титул и всё остальное переходит ко мне, с условием, что я женюсь на Гвинет.
- О! – не удержалась Мариэта.
- Угу, - кивнул Михаэль. – Левиратный брак! Откуда Лиазар его выкопал, это правило не применяли, наверное, тысячу лет, и зачем ему это – понятия не имею. Магию у Гвинет он уже забрал, значит, этим браком он лишал меня возможности стать сильнее или жениться по взаимной симпатии. Да, не смотри так, мне, как второму сыну можно было мечтать встретить когда-нибудь одаренную девушку, которую я полюблю. Благодаря завещанию брата, такую возможность, пусть призрачную, у меня отняли.
- Да, странное условие. И что дальше?
- Очень странное! Если он боялся, что жена останется без средств, это невозможно. Даже если муж забыл упомянуть супругу в завещании, ей положена вдовья доля, имперский пристав следит за соблюдением законов. Титул и земли и без воли брата переходили ко мне, но эта бумага всё перевернула. Теперь, чтобы стать графом Гроув, я должен был жениться на Гвинет.
- Она тебе не нравилась?
- Она – жена моего брата! Я с трудом, но могу понять, почему в семьях простолюдинов заведено, чтобы младший донашивал за старшим одежду – у них, просто, нет лишних денег. Но мы-то не нищие, и я хотел бы свою собственную жену, у которой я буду первый, которая отдаст мне магию, а не «донашивать» то, что оставил брат! – граф вскочил и забегал по комнате, потом покачнулся и поспешно опустился на стул. – Всё-таки, силы ко мне еще не совсем вернулись.
- Удивительно, правда? – с сарказмом произнесла Мариэта. – Целый день прошёл, как ты вернулся с того света, а до этого был неоднократно избит, питался чем попало и не досыта, плюс, магия запечатана – и до сих пор чувствуешь слабость. Безобразие. Сейчас принесу укрепляющий настой.
Мужчина опять взъерошил волосы, с раздражением дернув опалённую прядку.
- Пей! – женщина всунула ему в руки чашку. – Лучше залпом и посидеть пол оборота.
Граф послушно осушил посуду и продолжил:
- В шоке были все, включая Его величество. Но завещание оказалось составленным по всем правилам, поэтому у меня было только два выхода – выполнить его условия или отказаться от наследства.
- Судя по тому, что ты представился, как граф Гроув…
- Да, - вздохнул Михаэль, - я женился на Гвинет.
- И сейчас она там одна? А если она опять беременна?
- Всё может быть, брак настоящий, - пробормотал граф, - хоть я и не усердствовал. Не думаю, что Гвинет одна, с нами жил кузен, он так и не уехал после похорон, и всячески нас поддерживал.
- Сколько времени прошло между брачным ритуалом и твоим похищением?
- Месяц.
- О!
- А ты написал завещание?
- Конечно! Это обязанность лендлорда – позаботиться, чтобы в случае его кончины не было неразберихи и междоусобиц. Я указал, что в случае моей гибели титул наследует кузен, а земли – мой сын, если он будет. Если ребенок не родится, все богатства, кроме вдовьей доли, переходят императору.
- Почему?
- Кузен и сам не бедный, ему хватит титула. Своему ребенку я не желаю такой участи, когда он не сможет сам себе принадлежать. Имея деньги и не имея обременения, он будет жить так, как захочет, а не как ему указывают правила. Если же ребенка не будет, то пусть всё достанется Империи.
- Таким образом…
- Таким образом, никто от моей смерти не получал выгоду. Да, я и об этом подумал. Уж больно вовремя взорвались кристаллы, когда оба милорда оказались в карете вместе. Расследование проводилось, но ничего не нашли. Единственно – когда кристаллы заряжали, их переполнили. Не знаю, как это получилось, они не растягиваются, и вместить больше не в состоянии.
- Как? Например, энергия, которой их заправили, оказалась более концентрированная, - пожала плечами зельеварка. – Ты говоришь, твоя смерть никому не выгодна? Не соглашусь. Она выгодна кузену и ребенку, если твоя жена беременна.
Маг задумчиво посмотрел на женщину.
- Странно, что никому это не пришло в голову. Когда я вернусь, то подниму дело заново.
- Ладно, тебе виднее, - не стала настаивать Мариэта. - Итак, твои родственники погибли при подозрительных обстоятельствах, а когда ты выполнил условие завещания, то оказался с рабским ошейником. По-моему, кто-то убирает конкурентов. И ты еще хотел объявить, что выжил?
- Насчет же кузена и, особенно, Гвинет ты ошибаешься. Когда произошла трагедия, кузен был в другой стране, а женщина выжила только чудом. Но мне давно надо было поговорить с кем-то наблюдательным, с кем-то, у кого не замыленные глаза, - пробормотал граф. – И надо было выговориться. В загоне рабов это сделать было не с кем.
- А дома? С женой?
- Гвинет – хорошая женщина, но она больше моего пережила. Потеряла разом мужа и ребёнка. Потом – новый брак. Я старался лишний её не тревожить.
- Вам обоим было непросто, - вздохнула Мариэта. – Вернешься, сможешь со всем разобраться.
- Надеюсь. Я благодарен тебе, что выкупила, вылечила и терпишь. Ты права – мне надо пересидеть здесь. Заодно тебе помогу, и пятна сойдут.
Мариэта внимательно смотрела на мужчину, решаясь.
- Если ты пообещаешь, что не бросишь, не уйдешь, дождешься, когда я соберу необходимую сумму и сама отвезу тебя в столицу, если согласен помочь мне с участком, я сниму с тебя ошейник. Прости, что не сделала этого раньше.
- Марита! – раздалось со двора. – Марита, мы пришли топчан доделать. Ты где?
- Это Смияда с Пронием, - торопливо объяснила она графу. – Быстро ложись назад в постель, одеяло под горло подведи, вдруг решат заглянуть в дом?
Михаэль выразительно показал на стол – две чашки, две ложки – не одна Мариэта отвар пила. Если он смог до стола дойти, то зачем назад улёгся? Подозрительно…
- Иди, занимай гостей, колотите там, что собирались, а я надену ту рубаху, с воротом под горло.
- Она же вся грязная от жира, золы и…
- Ты права, значит, придется лезть в постель. Чашки убери.
Зельеварка проследила, как Михэ ныряет в кровать, зарываясь в одеяло по самые уши, смахнула чашки с ложками в тазик для мытья посуды и, поправив выбившийся локон, вышла наружу.
- Ты чего долго так? – встретила соседка. – Проний какие-то доски за сараем нашёл и лавки выволок, вон, слышишь? – уже стучит.
- Зелье готовила, нельзя было прерваться, - объяснила Мариэта. – Повезло тебе с мужем, Смияда, золотые руки у мужика!
- Это да, - довольно расцвела женщина, - на все руки мастер и характер золотой.
- Потому что тяжелый? – улыбнулась Мари, не понаслышке знавшая, какие, порой, у соседей приключались баталии.
- И поэтому тоже, - весело поддержала Смияда. – Главное – мужчина в доме. Вот ты – хозяйка отличная, свой дом, своё дело, а мужа нет! Непорядок!
- Ты же знаешь. Дереш…
- Замечательный был человек, но он умер, а ты – жива. Зачем хоронить себя, в твои-то годы? Еще и деток не успела понянчить, а уже записала себя в старухи. Давай, я тебя с племянником мужа познакомлю? Хороший мужик, вдовый второй год, прям, как ты, один остался. И детей родить не успел. Соглашайся, не век же в холодной постели спать!
- Что ты, Смияда, как можно! Я из Империи, там траур три года держат, рано мне невеститься. Потом, стара я уже для замужества.
- Так я только познакомить, не сватаю! Потом – для ни разу не женатых мужиков ты стара, верно, но есть же вдовцы, для них ты в самый раз будешь! Брат твой надолго ли приехал, сказал уже?
- Я не спрашивала. Он едва с того света вернулся, не до разговоров ему, и человек только на порог ступил, а его в лоб – когда уезжаешь? Невежливо, Смияда, не могу я так! Выздоровеет, окрепнет, сам скажет, - ответила Мариэта.
- Ну, да, мы тебя об этом уже спрашивали, - кивнула соседка. – Как бы хорошо было – сойдись ты с Егером, он сюда переедет. А нашу Аяну взял бы за себя твой брат. Породнились по кругу! В гости бы в Империю ездили, да и тут объединить дворы можно, заборы порушить, что на меже стоят, - размечтавшись, женщина зажмурилась, порозовела.
- Притормози, - улыбнулась зельеварка, - а то тебя не остановишь – ты имена нашим будущим детям начнешь придумывать. Не возьмет мой брат за себя твою Аяну, хоть она у тебя красавица, и умница. Рассказывала же – помолвлен он, свадьба по зиме. А я, пока три года не минует – даже слышать не хочу о других мужчинах! Не обижайся, но больше не вспоминай об этом. Пойдём, посмотрим, что Проний мастерит.
Смияда поджала губы, но промолчала.
Проний своё дело знал – пока женщины судачили, он успел соединить две лавки и теперь набивал доски, сооружая топчан.
- Соседка, я широкий не стал делать – досок мало, - объяснил он, - да и к чему широкий, если он один спать станет?
- Правильно, - согласилась Мариэта. - Спасибо, Прон!
- По-соседски, как не помочь? Есть ли взвар у тебя, холодненький? Взопрел.
- Есть, как не быть? Сейчас принесу! – Мариэта метнулась на ледник, радуясь, что ушла от неприятного разговора.
Вот же, сваха какая, соседка-то! А ну, как и остальные примутся ей мужа подбирать? Кошмар, хоть из города беги.
Соседи провозились еще с три четверти оборота, а потом вернулись к себе.
Мариэта бросилась в дом – Михэ давно пора было принимать следующую порцию лечебного зелья.
- Долго вы, - встретил её мужчина.
- Проний всё делает не спеша, зато очень качественно, - объяснила Мари, отводя глаза от ладного тела «брата». – Что ж ты не оделся?
- Жарко под одеялом, а если еще и рубашку надеть, сварюсь, - объяснил Михаэль, с интересом рассматривая порозовевшие щёки «сестры». – Ты чего смущаешься? Замужем была, ночью лечь ко мне голая не побоялась, а тут глаза отводишь. Я всего лишь без рубашки.
- Да ну тебя! – рассердилась Мариэта. – То Смияда, то ты, сговорились, что ли, меня доставать? Я грела тебя, в лечебных целях, а не что-то другое. Вот зелье. Пей, надо обустраивать новые хоромы, Ваше Сиятельство.
Граф хмыкнул, залпом опрокинул в рот содержимое чашки, поморщился и закашлялся.
- Что ты туда намешала? Дерёт-то как!
- Меньше знаешь – крепче спишь, - отрезала Мариэта. – Вот новая рубашка. У меня их не полные сундуки, постарайся с одеждой бережнее обращаться.
- Марита, ты снимешь ошейник? - тихо проговорил мужчина. – Я сам не могу дать магическую клятву, а покупной у тебя, наверное, нет, но могу поклясться родовым именем, что не стану убегать или вредить. Я понял, что ты права, поэтому обещаю вскопать эту грахову землю, и во всём помогать, пока мы не соберем денег на поездку. Обещаю, что втройне верну всё, что ты на меня потратишь.
Мариэта замерла, глядя в невозможно-синие глаза «покупки». Нельзя быть таким привлекательным, это можно расценивать, как ходячее приворотное зелье! Хорошо, что он попал под её охранку, вряд ли соседи будут вблизи его лицо рассматривать, а с пятнами, да издали, может быть, не разглядят, насколько её «брат» привлекателен.
- Марита, ты слышишь, что я говорю?
- А? Да, слышу. Торговец говорил, что для того, чтобы снять ошейник, его сначала надо активировать. В смысле, мне вступить в права хозяина.
- Ты, что, до сих пор этого не сделала? – поразился мужчина. – Довольно глупо с твоей стороны, ведь ты могла приобрести не потомственного аристократа, а лиходея или убийцу. Они бы тебя не пожалели!
- Но у меня есть магия, поэтому я не чувствую себя совсем уж беззащитной, - пожала плечами женщина. – Посиди спокойно, я сейчас всё сделаю.
Зельеварка вытащила договор купли-продажи, который ей вручил торговец, и внимательно его перечитала.
Удивительная вещь – один человек оказывается в полной власти другого. Разве это правильно?
Вздохнув, женщина взяла ножик и примерилась порезать ладонь – для активации нужна была кровь хозяина. При оформлении покупки кровь ей пустил сам продавец – провёл по ладони так быстро, она ничего не успела почувствовать, а тут надо самой.
Зажмурившись, Мариэта взмахнула ножом и ахнула, когда её руку перехватил граф.
- Так ты себе полруки отхватишь, - пробормотал он. – Давай, я. Не бойся, это почти не больно.
Мариэта кивнула.
- В общем, Гвинет ныла-ныла, а у Елиазара, как специально, дела навалились, не вырваться, и отец не выдержал, предложил сам свозить. Невестка не обрадовалась, она с мужем хотела – показать его родне. Мол, потом ей никуда не выехать, а дома она полгода не была – как в Храм ушла. В общем, выкроил Елиазар день, но отец уже настроился, так с ними и поехал. Гвинет уговорила брата взять безлошадную карету, хотела перед своими соседями и родными покрасоваться. Слышала про такую?
Мариэта неуверенно пожала плечами:
- Где-то слышала, но я никуда не езжу, а здесь, ни у кого нет.
- Брат купил. Удобно – не нужны лошади, конюшня, конюх. Два кристалла – заряжаешь и едешь, куда надо. Только в этот раз что-то пошло не так – она взорвалась. Вернее, кристаллы. Брат, который сидел за управлением, умер на месте, отца сильно покалечило, он перестал дышать до приезда целителя. А Гвинет выжила, но потеряла ребенка.
- Какой ужас!
- Да, - согласился Михаэль, - до сих пор удивляюсь, как с ума не сошел. Одним махом потерял всех, кто мне был дорог и из лорда стал милордом. Лучше бы я так и оставался лордом…
- Всех потерял? А мама?
- Мариэта, ты, как будто не знаешь, что жёны магов ничем, кроме себя не интересуются? Мама жива, но у нас с ней нет ничего общего. Конечно, ей сообщили, что погибли муж и старший сын, но единственное, что её интересовало – как это отразится на её жизни.
- Конечно, сначала женятся, чуть ли не насильно, потом отнимают дар, затем оплодотворяют и ссылают на женскую половину. Детей забирают. Жену навещают тогда, когда решают еще одного ребенка завести. И после такого удивляются, почему женщина не волнуется из-за, по сути, чужих ей людей? – буркнула Мариэта.
- Не нами так заведено, - возразил Михаэль, – да и не все так строго держат жён. Например, Лиазар Гвинет баловал, она жила в его покоях. Ладно, не будем сейчас обсуждать обычаи и правила моего сословия. Погибших похоронили, Гвинет долго лечилась, месяца три целители от неё не отходили, но, наконец, она выздоровела. И когда это произошло, то прибыл император, нотариус, кузен и ещё несколько более дальних родственников.
- Император запросто посещает каждого своего подданного?
- Графы Гроув – не каждый подданный! – вскинулся мужчина. – Мой отец хорошо послужил стране, брат тоже успел немало, поэтому нет ничего удивительного, что Его Величество счёл необходимым почтить их память, и приехал на оглашение завещаний.
Мариэтта подняла руку в знак того, что молчит и больше не перебивает.
- Отец в своём завещании, предсказуемо, всё оставлял Елиазару, небольшой замок в провинции – мне. Что-то из оружия, каких-то лошадей, сколько-то кристаллов. Матери он выделил пожизненную долю, которая после её смерти поровну делится между мной и Лиазаром. В общем, ничего удивительного. Вторым открыли завещание старшего сына. Не знаю, под влиянием какой жидкости он его составлял, но этот… брат… наследником титула и земель назвал своего ребёнка от Гвинет. Если же, по какой-либо причине, он погибнет – не родится или умрет впоследствии, то титул и всё остальное переходит ко мне, с условием, что я женюсь на Гвинет.
- О! – не удержалась Мариэта.
- Угу, - кивнул Михаэль. – Левиратный брак! Откуда Лиазар его выкопал, это правило не применяли, наверное, тысячу лет, и зачем ему это – понятия не имею. Магию у Гвинет он уже забрал, значит, этим браком он лишал меня возможности стать сильнее или жениться по взаимной симпатии. Да, не смотри так, мне, как второму сыну можно было мечтать встретить когда-нибудь одаренную девушку, которую я полюблю. Благодаря завещанию брата, такую возможность, пусть призрачную, у меня отняли.
- Да, странное условие. И что дальше?
- Очень странное! Если он боялся, что жена останется без средств, это невозможно. Даже если муж забыл упомянуть супругу в завещании, ей положена вдовья доля, имперский пристав следит за соблюдением законов. Титул и земли и без воли брата переходили ко мне, но эта бумага всё перевернула. Теперь, чтобы стать графом Гроув, я должен был жениться на Гвинет.
- Она тебе не нравилась?
- Она – жена моего брата! Я с трудом, но могу понять, почему в семьях простолюдинов заведено, чтобы младший донашивал за старшим одежду – у них, просто, нет лишних денег. Но мы-то не нищие, и я хотел бы свою собственную жену, у которой я буду первый, которая отдаст мне магию, а не «донашивать» то, что оставил брат! – граф вскочил и забегал по комнате, потом покачнулся и поспешно опустился на стул. – Всё-таки, силы ко мне еще не совсем вернулись.
- Удивительно, правда? – с сарказмом произнесла Мариэта. – Целый день прошёл, как ты вернулся с того света, а до этого был неоднократно избит, питался чем попало и не досыта, плюс, магия запечатана – и до сих пор чувствуешь слабость. Безобразие. Сейчас принесу укрепляющий настой.
Мужчина опять взъерошил волосы, с раздражением дернув опалённую прядку.
- Пей! – женщина всунула ему в руки чашку. – Лучше залпом и посидеть пол оборота.
Граф послушно осушил посуду и продолжил:
- В шоке были все, включая Его величество. Но завещание оказалось составленным по всем правилам, поэтому у меня было только два выхода – выполнить его условия или отказаться от наследства.
- Судя по тому, что ты представился, как граф Гроув…
- Да, - вздохнул Михаэль, - я женился на Гвинет.
- И сейчас она там одна? А если она опять беременна?
- Всё может быть, брак настоящий, - пробормотал граф, - хоть я и не усердствовал. Не думаю, что Гвинет одна, с нами жил кузен, он так и не уехал после похорон, и всячески нас поддерживал.
- Сколько времени прошло между брачным ритуалом и твоим похищением?
- Месяц.
- О!
- А ты написал завещание?
- Конечно! Это обязанность лендлорда – позаботиться, чтобы в случае его кончины не было неразберихи и междоусобиц. Я указал, что в случае моей гибели титул наследует кузен, а земли – мой сын, если он будет. Если ребенок не родится, все богатства, кроме вдовьей доли, переходят императору.
- Почему?
- Кузен и сам не бедный, ему хватит титула. Своему ребенку я не желаю такой участи, когда он не сможет сам себе принадлежать. Имея деньги и не имея обременения, он будет жить так, как захочет, а не как ему указывают правила. Если же ребенка не будет, то пусть всё достанется Империи.
- Таким образом…
- Таким образом, никто от моей смерти не получал выгоду. Да, я и об этом подумал. Уж больно вовремя взорвались кристаллы, когда оба милорда оказались в карете вместе. Расследование проводилось, но ничего не нашли. Единственно – когда кристаллы заряжали, их переполнили. Не знаю, как это получилось, они не растягиваются, и вместить больше не в состоянии.
- Как? Например, энергия, которой их заправили, оказалась более концентрированная, - пожала плечами зельеварка. – Ты говоришь, твоя смерть никому не выгодна? Не соглашусь. Она выгодна кузену и ребенку, если твоя жена беременна.
Маг задумчиво посмотрел на женщину.
- Странно, что никому это не пришло в голову. Когда я вернусь, то подниму дело заново.
- Ладно, тебе виднее, - не стала настаивать Мариэта. - Итак, твои родственники погибли при подозрительных обстоятельствах, а когда ты выполнил условие завещания, то оказался с рабским ошейником. По-моему, кто-то убирает конкурентов. И ты еще хотел объявить, что выжил?
- Насчет же кузена и, особенно, Гвинет ты ошибаешься. Когда произошла трагедия, кузен был в другой стране, а женщина выжила только чудом. Но мне давно надо было поговорить с кем-то наблюдательным, с кем-то, у кого не замыленные глаза, - пробормотал граф. – И надо было выговориться. В загоне рабов это сделать было не с кем.
- А дома? С женой?
- Гвинет – хорошая женщина, но она больше моего пережила. Потеряла разом мужа и ребёнка. Потом – новый брак. Я старался лишний её не тревожить.
- Вам обоим было непросто, - вздохнула Мариэта. – Вернешься, сможешь со всем разобраться.
- Надеюсь. Я благодарен тебе, что выкупила, вылечила и терпишь. Ты права – мне надо пересидеть здесь. Заодно тебе помогу, и пятна сойдут.
Мариэта внимательно смотрела на мужчину, решаясь.
- Если ты пообещаешь, что не бросишь, не уйдешь, дождешься, когда я соберу необходимую сумму и сама отвезу тебя в столицу, если согласен помочь мне с участком, я сниму с тебя ошейник. Прости, что не сделала этого раньше.
- Марита! – раздалось со двора. – Марита, мы пришли топчан доделать. Ты где?
- Это Смияда с Пронием, - торопливо объяснила она графу. – Быстро ложись назад в постель, одеяло под горло подведи, вдруг решат заглянуть в дом?
Михаэль выразительно показал на стол – две чашки, две ложки – не одна Мариэта отвар пила. Если он смог до стола дойти, то зачем назад улёгся? Подозрительно…
- Иди, занимай гостей, колотите там, что собирались, а я надену ту рубаху, с воротом под горло.
- Она же вся грязная от жира, золы и…
- Ты права, значит, придется лезть в постель. Чашки убери.
Зельеварка проследила, как Михэ ныряет в кровать, зарываясь в одеяло по самые уши, смахнула чашки с ложками в тазик для мытья посуды и, поправив выбившийся локон, вышла наружу.
- Ты чего долго так? – встретила соседка. – Проний какие-то доски за сараем нашёл и лавки выволок, вон, слышишь? – уже стучит.
- Зелье готовила, нельзя было прерваться, - объяснила Мариэта. – Повезло тебе с мужем, Смияда, золотые руки у мужика!
- Это да, - довольно расцвела женщина, - на все руки мастер и характер золотой.
- Потому что тяжелый? – улыбнулась Мари, не понаслышке знавшая, какие, порой, у соседей приключались баталии.
- И поэтому тоже, - весело поддержала Смияда. – Главное – мужчина в доме. Вот ты – хозяйка отличная, свой дом, своё дело, а мужа нет! Непорядок!
- Ты же знаешь. Дереш…
- Замечательный был человек, но он умер, а ты – жива. Зачем хоронить себя, в твои-то годы? Еще и деток не успела понянчить, а уже записала себя в старухи. Давай, я тебя с племянником мужа познакомлю? Хороший мужик, вдовый второй год, прям, как ты, один остался. И детей родить не успел. Соглашайся, не век же в холодной постели спать!
- Что ты, Смияда, как можно! Я из Империи, там траур три года держат, рано мне невеститься. Потом, стара я уже для замужества.
- Так я только познакомить, не сватаю! Потом – для ни разу не женатых мужиков ты стара, верно, но есть же вдовцы, для них ты в самый раз будешь! Брат твой надолго ли приехал, сказал уже?
- Я не спрашивала. Он едва с того света вернулся, не до разговоров ему, и человек только на порог ступил, а его в лоб – когда уезжаешь? Невежливо, Смияда, не могу я так! Выздоровеет, окрепнет, сам скажет, - ответила Мариэта.
- Ну, да, мы тебя об этом уже спрашивали, - кивнула соседка. – Как бы хорошо было – сойдись ты с Егером, он сюда переедет. А нашу Аяну взял бы за себя твой брат. Породнились по кругу! В гости бы в Империю ездили, да и тут объединить дворы можно, заборы порушить, что на меже стоят, - размечтавшись, женщина зажмурилась, порозовела.
- Притормози, - улыбнулась зельеварка, - а то тебя не остановишь – ты имена нашим будущим детям начнешь придумывать. Не возьмет мой брат за себя твою Аяну, хоть она у тебя красавица, и умница. Рассказывала же – помолвлен он, свадьба по зиме. А я, пока три года не минует – даже слышать не хочу о других мужчинах! Не обижайся, но больше не вспоминай об этом. Пойдём, посмотрим, что Проний мастерит.
Смияда поджала губы, но промолчала.
Проний своё дело знал – пока женщины судачили, он успел соединить две лавки и теперь набивал доски, сооружая топчан.
- Соседка, я широкий не стал делать – досок мало, - объяснил он, - да и к чему широкий, если он один спать станет?
- Правильно, - согласилась Мариэта. - Спасибо, Прон!
- По-соседски, как не помочь? Есть ли взвар у тебя, холодненький? Взопрел.
- Есть, как не быть? Сейчас принесу! – Мариэта метнулась на ледник, радуясь, что ушла от неприятного разговора.
Вот же, сваха какая, соседка-то! А ну, как и остальные примутся ей мужа подбирать? Кошмар, хоть из города беги.
Соседи провозились еще с три четверти оборота, а потом вернулись к себе.
Мариэта бросилась в дом – Михэ давно пора было принимать следующую порцию лечебного зелья.
- Долго вы, - встретил её мужчина.
- Проний всё делает не спеша, зато очень качественно, - объяснила Мари, отводя глаза от ладного тела «брата». – Что ж ты не оделся?
- Жарко под одеялом, а если еще и рубашку надеть, сварюсь, - объяснил Михаэль, с интересом рассматривая порозовевшие щёки «сестры». – Ты чего смущаешься? Замужем была, ночью лечь ко мне голая не побоялась, а тут глаза отводишь. Я всего лишь без рубашки.
- Да ну тебя! – рассердилась Мариэта. – То Смияда, то ты, сговорились, что ли, меня доставать? Я грела тебя, в лечебных целях, а не что-то другое. Вот зелье. Пей, надо обустраивать новые хоромы, Ваше Сиятельство.
Граф хмыкнул, залпом опрокинул в рот содержимое чашки, поморщился и закашлялся.
- Что ты туда намешала? Дерёт-то как!
- Меньше знаешь – крепче спишь, - отрезала Мариэта. – Вот новая рубашка. У меня их не полные сундуки, постарайся с одеждой бережнее обращаться.
- Марита, ты снимешь ошейник? - тихо проговорил мужчина. – Я сам не могу дать магическую клятву, а покупной у тебя, наверное, нет, но могу поклясться родовым именем, что не стану убегать или вредить. Я понял, что ты права, поэтому обещаю вскопать эту грахову землю, и во всём помогать, пока мы не соберем денег на поездку. Обещаю, что втройне верну всё, что ты на меня потратишь.
Мариэта замерла, глядя в невозможно-синие глаза «покупки». Нельзя быть таким привлекательным, это можно расценивать, как ходячее приворотное зелье! Хорошо, что он попал под её охранку, вряд ли соседи будут вблизи его лицо рассматривать, а с пятнами, да издали, может быть, не разглядят, насколько её «брат» привлекателен.
- Марита, ты слышишь, что я говорю?
- А? Да, слышу. Торговец говорил, что для того, чтобы снять ошейник, его сначала надо активировать. В смысле, мне вступить в права хозяина.
- Ты, что, до сих пор этого не сделала? – поразился мужчина. – Довольно глупо с твоей стороны, ведь ты могла приобрести не потомственного аристократа, а лиходея или убийцу. Они бы тебя не пожалели!
- Но у меня есть магия, поэтому я не чувствую себя совсем уж беззащитной, - пожала плечами женщина. – Посиди спокойно, я сейчас всё сделаю.
Зельеварка вытащила договор купли-продажи, который ей вручил торговец, и внимательно его перечитала.
Удивительная вещь – один человек оказывается в полной власти другого. Разве это правильно?
Вздохнув, женщина взяла ножик и примерилась порезать ладонь – для активации нужна была кровь хозяина. При оформлении покупки кровь ей пустил сам продавец – провёл по ладони так быстро, она ничего не успела почувствовать, а тут надо самой.
Зажмурившись, Мариэта взмахнула ножом и ахнула, когда её руку перехватил граф.
- Так ты себе полруки отхватишь, - пробормотал он. – Давай, я. Не бойся, это почти не больно.
