- Ты не понимаешь! Я никогда не корчевал деревья, не полол сорняки, не чинил крыльцо! – мужчина стукнул рукой по стене и скривился от боли. – Я не умею ничего этого делать!
- Плохо, но другого выхода нет, если ты хочешь попасть домой. Значит, придется всему научиться.
Раб в очередной раз ожег её взглядом, но сдержался.
- Я объясню, что нужно делать, а как – ты и сам поймешь. Пусть не с первой попытки, но научишься, - обнадежила Мариэта. – А сейчас отвернись, я встану и принесу одежду для тебя, да и сама оденусь.
- Разве можно стесняться вещи? – дерзко глядя на женщину, фыркнул Михаэль. – Я же раб, то есть, вещь. Не обращай на меня внимания.
- Разве я обращаюсь с тобой, как с рабом? Не хочешь отвернуться, обойдусь, но тогда на всё уйдёт немного больше времени.
С последними словами Мари соскользнула с кровати, придерживая мокрую простыню и, обернув её вокруг тела, прошла в соседнюю комнату.
Мужчина, как заворожённый, смотрел ей вслед, особенно притягивала стройная ножка, то и дело выглядывавшая из складок простыни.
Грах!
Усилием воли Михаэль отвёл глаза – не в его положении засматриваться на женские прелести, ему надо думать, как выпутаться с наименьшими потерями.
С ума сойти, к чему привела обыкновенная глупость и желание покрасоваться перед приятелями! А что думает о его пропаже…
Резким движением головы, мужчина вытряхнул ненужные сейчас мысли. Ему надо выжить и выбраться, и то, что предлагает эта женщина – реальный выход. Пусть он попадет домой не сразу, пусть через три или четыре месяца, но зато – наверняка и без большого риска.
- Вот рубашка и штаны моего мужа, - вернулась в комнату Мариэта. – Это – новые, Дереш их не успел поносить. Одевайся!
- Отвернись или выйди из комнаты, - буркнул мужчина, разматывая простыню.
- С чего бы это? – выгнула бровь хозяйка. – Не обращай на меня внимания, тем более, мне надо перестелить постель, и по сторонам некогда смотреть.
Михаэль криво усмехнулся – хозяйка остра на язык и быстро соображает, отплатила ему его же монетой.
Что ж, ему стесняться, точно, нечего – одним движением руки он отбросил простыню и, стараясь не замечать Мариэту, потянулся к штанам.
Впрочем, женщина помедлила только мгновение, а потом прошла мимо него, как мимо стола или стула, наклонилась над кроватью и принялась собирать бельё.
Никогда еще ни одна женщина не одаривала его таким безразличием!
- Всю промочил, тюфяк придется вынести на просушку, - бормотала Мари себе под нос, - стирка мне сейчас совсем некстати, столько надо сделать, не знаю, за что первое хвататься.
Подхватив тюфяк, слегка согнувшись под его тяжестью, Мариэта вытащила его во двор и уложила на деревянный топчан, как раз под жаркие лучи Дневного Ока.
- Ясного дня, соседка! – окликнула её соседка справа – Мирена. – Как ночевали? Брату не лучше ли?
- Ясного дня! – отозвалась Мариэта. – Спасибо, лучше. Лихорадка отпустила. Сегодня Михэ ещё отлежится, а завтра, с помощью Единого, поможет мне пристройку в порядок привести.
- Летнюю кухню? – соседка бросила взгляд на помещение, - хочешь его там поселить?
- Конечно, не в одном же доме с неженатым мужчиной жить? Хоть и брат, да и помолвлен он, но зачем давать повод?
- Правильно! – поддержала Мирена. – Я через оборот-полтора освобожусь, зайду, помогу по-соседски. И Крияну надо спросить, может, она захочет.
- Да не надо, - только сводного отряда кумушек ей тут и не хватало! – Сами справимся потихоньку!
- Брось, втроём мы твою пристройку за оборот отмоем, а одна ты полдня провозишься, - Мирена махнула рукой и скрылась за забором.
Вот так – думала, что соседки только на сплетни способны, а они ей помощь предлагают. Надо скорее обсудить всё с «братом».
- Михэ, через оборот соседки зайдут, помогут прибраться в летней кухне, - с порога начала она объяснять, - я не просила, сами предложили. Откажусь, решат – нам есть, что скрывать, поэтому внимательно слушай. Ты – мой двоюродный брат, сын моей тёти Валеи со стороны отца. Отца звали Деннис. Жил ты в Империи, в Дакре, держал лавку.
- Какую ещё лавку? – возмутился Михаэль. – Потом, меня иначе зовут, я же говорил.
- Но я уже сказала Крияне, что твоё имя Михэ. Прости, но теперь придется мне так обращаться, а тебе – не забывать отзываться. Лавку не хочешь, а чем ты мог заниматься? Работать ты не умеешь, сам сказал. Возьмёшься за корчёвку – все увидят, что к такому труду ты непривычен. Так, хоть, на лавку можно списать. Мол, с детства за прилавком, лопату в руках никогда не держал. Спросить забыла – ты писать и читать умеешь?
От возмущения у мужчины едва дым из ноздрей не повалил.
- Я что, похож на неграмотного? Да я…
- Грамотный, и ладно, - покладисто согласилась женщина. – Кем же ты будешь у нас? Думай быстрее, у нас мало времени.
- Я хорошо оружием владею, - задумчиво проговорил раб. – Мог уроки фехтования давать?
- Кому - крестьянам? Нет, нужно дело, каким простые люди занимаются. Может быть, писарем? Точно! Отец твой с матерью держали книжную лавку, и ты с детства пристрастился к чтению. Когда вырос, тебя взяли писарем и переводчиком в управление местечка. Два языка ты, точно, знаешь.
- Восемь, - поправил мужчина. – Восемь языков – говорю и пишу свободно, еще шесть – с ошибками. Что за местечко?
- Да город это. Местные так называют, обобщённо. Всё, решено, ты – писарь и переводчик. К домашней работе тебя не привлекали, берегли руки и голову.
- Руки понятно, а голова-то причём?
- Мало ли – сорвется, к примеру, бревно, приложит. Работа по хозяйству иногда бывает травмоопасна. Так, не отвлекаемся, - за разговором, Мари положила на кровать вместо тюфяка набитый соломой матрас и принялась застилать его чистой простынёй. – Твои родные все умерли, кроме меня больше никого нет. Твой наруч, уже говорила, вполне сойдет за помолвочный браслет. То есть, дома тебя ждет невеста, свадьба зимой. Пока есть время, ты решил съездить, проведать сестру. В дороге выпил воды из болота, заболел, попутчики тебя обобрали, пока без сознания был, поэтому ты гол, как сокол приехал. Вроде, ничего не забыла.
Мариэта осмотрела дело своих рук – преображенную кровать.
- Сейчас принесу исподнее, надевай и ложись в кровать. Надо, чтобы кумушки тебя больного, да слабого увидели. Имя невесте сам придумай, вдруг, спросит кто, - Мари метнулась во вторую комнату, пошуршала там и вернулась с тонкими нижними штанами и белой, с воротником под горло, рубахой. – Вот, надевай. Сразу не сообразила принести.
- Ещё я чужое исподнее не носил, - возмутился мужчина. – Так лягу, тем более, мы уже выяснили, что не стесняемся друг друга.
- Совсем дурак, да? А ненароком заметит кто, что ты голый? Или ошейник разглядит? Обо мне подумал? Бельё стираное, надевай и ложись. Я пойду обедом займусь да отвары надо проверить.
В раздражении, Михаэль повертел рубаху – да, пахнет свежестью, чистая и незаношенная.
Вздохнув, он переоделся и залез в кровать. Слабость всё еще давала о себе знать, поёрзав минутку, мужчина незаметно для себя уснул.
Мариэта заглянула в комнату и порадовалась, что её головная боль спит, а ошейник надежно скрыт воротом.
Снятые рабом повседневные штаны и рубашка двумя комками валялись на полу.
Точно – аристократ! Все замашки выдают благородного: командует, руками ничего делать не умеет, еще и вещи не бережёт и где попало раскидывает: привык, что за ним кто-то подбирает, да ухаживает.
Единый, спасибо, что внял её просьбе найти дешёвого работника! Но твоё чувство юмора несколько перемудрило – более бесполезного помощника, чем лишенный магии аристократ трудно себе представить.
Соседки явились полным составом – вчетвером!
Конечно, пристройка, в которой раньше была летняя кухня, была отдраена в рекордные сроки, но взамен Мариэте пришлось не только выслушать все новости и сплетни, а также рассказать историю «брата», но и напоить женщин прохладительным отваром. Благо, она заранее догадалась, что придется пригласить помощниц за стол и успела наскоро напечь печенья и приготовить лимонно-мятный отвар.
Посиделки пришлось перенести в дом, так как на улице стало слишком жарко.
Все четверо, по очереди, заглянули в комнату, где спал Михаэль, и сочувственно повздыхали.
- Бедняжка! Повезло ему, что ты зельеварка!
- Жалко, совсем молодой! Сколько ему, ты говоришь?
Ох, про возраст она забыла!
- На шесть лет меня старше, тридцать один, стало быть, - ответила Мариэта. – Бери печенье, Смияда!
- Беру, беру, вкусное, рассыпчатое! Научишь?
- Конечно, научу! – Мари была рада увести разговор в другую сторону.
- Марита, а невеста у него какая? – Крияне зуделось.
- Ну, откуда же мне знать? – улыбнулась хозяйка. – Выздоровеет, расскажет. Только успел сказать, что помолвлен, браслет показать, да и заснул. А еще, что обряд зимой будет.
- Красавчик, хоть и зелёный весь от болезни, - внесла свою лепту Мирена. – Что же, надолго он?
- Выздоровеет, сам решит, - отмахнулась Мариэта. – Один он у меня из родни остался, и я у него – одна. Приехал помочь, да на свадьбу позвать, чтоб хоть один родственник со стороны жениха был.
- Правильно сделал. До зимы-то еще, вон сколько времени! Поправится, пусть землю тебе расчистит, - встряла Крияна. – Жалко, такой кусок почём зря зарастает! А весной ты бы насажала всего.
- Посмотрим, - уклончиво ответила Мари.
- Марита, а ты где сама-то спать будешь? – Смияда с любопытством оглядывалась.
- Да где сегодня спала – прямо здесь, - хозяйка ткнула пальцем на пол у стола. – Тюфяк постелю и лягу.
- Да, больного-то с кровати не сгонишь, - согласилась соседка, вставая. – Спасибо за угощение, идти надо. Домашние дела сами не сделаются. Вечером мой зайдёт, сколотит лежанку из лавок, чтоб тебе было, куда матрас постелить в пристройке-то.
- Спасибо! Капли, Крияна, ты просила – вот. Вам если надо, какое зелье – говорите, за помощь отблагодарю.
Через некоторое время, очень довольные собой и соседкой, женщины разошлись, а Мари, проводив их, вернулась в дом и без сил опустилась на табуретку.
Так мечтала о помощнике, и вот он у неё второй день. Только с ним ей работы прибавилось, а помощи, пока, никакой.
Вздохнув, женщина убедилась, что больной, вернее, выздоравливающий, спит, и принялась за внеплановую стирку.
Быстрее всего монотонная работа выполняется под размышления. Вот и Мари тёрла простыни мыльным корнем, жамкала, отставляла, брала следующую, а в голове один за другим прокручивались варианты.
Она собиралась снять ошейник сразу, как мужчина проснётся, но кое какие замашки потомственного аристократа заставили её крепко подумать.
Да, у неё есть магия, она не боится, что незапланированная «покупка» может ей физически навредить, но удержать его здесь одним добрым словом у неё не получится. Захочет раб уйти, хоть к себе его привяжет, мужчина всё равно найдет возможность сбежать, тем более, она всем его представляет, как свободного человека, подданного Империи.
Но ей не на кого рассчитывать, и раз уж приходится тратить время и средства на Михаэля, она вправе надеяться на благодарность. Ей нужна помощь, если она упустит этот вариант, другого работника за еду и кров ей не найти.
От земли зависит её благосостояние, экономить на себе ей уже до смерти надоело, а выходить замуж, как хором советуют соседки, предлагая свою неженатую родню, Мариэта не хотела категорически.
Ей повезло с Дерешем, очень повезло! Тогда, наткнувшись поздним вечером на ревущую в три ручья девчонку, он не только успокоил и внимательно выслушал её, но и предложил вариант избавления от неминуемой, казалось бы, участи.
- Тебе нужно уехать из Империи до испытания, я правильно понимаю? Не реви, столько воды попусту расходуешь. В пустыне, знаешь, как – каждая капля на счету и слёзы – непозволительная роскошь.
Девушка всхлипнула, с удивлением таращась на пожилого тропиндарца, но слёзы сами по себе течь перестали.
- Уехать ты можешь только с мужем, правильно?
Мариэта кивнула.
- Я, как видишь, немолод и не особенно здоров, - продолжил мужчина, - но жить одному сложно и неудобно. К сожалению, я не настолько состоятелен, чтобы какая-нибудь вдовушка согласилась скрасить мои последние годы, что уж говорить о молоденькой девушке? Никто за меня такую не отдаст. Мы оба находимся в затруднительном положении, но можем выручить друг друга.
Мари смотрела во все глаза и слушала во все уши – у неё есть выход??
- Если мы завтра пойдем в Храм и заключим союз, то ты станешь мой женой и спокойно уедешь за мужем из Империи. Никто и удерживать не станет! Я – бездарь, поэтому не смогу лишить тебя дара, чего ты так опасаешься. Я же получу преданную жену, которая окружит меня заботой и вниманием. Мы уедем в какой-нибудь небольшой городок Тропиндара, где нас никто не знает, и начнём жизнь с нового листа. Что скажешь?
- Н-не знаю, - растерянно проговорила Мариэта, - это очень щедрое предложение, ведь мне нечего вам предложить, кроме меня самой.
- Ты сама – ценный подарок. Моя первая жена умерла несколько лет назад, детей нам Единый не дал. Ты не представляешь, как я устал сам себе готовить похлёбку и стирать одежду! Когда я умру, а целители дают мне от года до трёх, тебе останется всё моё имущество. Правда, оно не особенно большое, но вместе с домом ты получишь статус вдовы, и сможешь сама распоряжаться своей жизнью.
- Разве у вас нет родственников, которые могли бы за вами ухаживать, и кому вы передали бы имущество?
- Нет, дитя, я один, как перст.
Мари потупилась, размышляя. Странный незнакомец предлагал выход, который, если он не обманывает, полностью решает её проблему.
- С кем ты живёшь? У кого мне надо просить твоей руки?
- С тетей.
- Она знает о твоём даре?
- Нет, что вы! – девушка даже испугалась. – За одарённую родственники получают много монет, тетка бы меня в доме заперла и глаз не спускала. О моём даре никто не знает!
- Как же ты до восемнадцати лет умудрилась его почувствовать?
- Мне бабушка подсказала, а потом учила. Но она умерла три года назад, с тех пор я никому не могу довериться, а заниматься ухожу в рощу.
- Так, что ты решила?
- Я не знаю. Мне страшно, - Мари открыто посмотрела в глаза незнакомцу. – Я вас час назад впервые в жизни увидела, и даже имени вашего не знаю, как я могу доверять?
- Брачная вязь тебя успокоила бы?
- Да, наверное. Но тетка захочет узнать, отчего такая спешка, ведь до испытания не так далеко, а, вдруг, я – одаренная? Она откажет, разве что предложить ей много денег. И в Храме могут заинтересоваться, зачем торопиться с браком за месяц до восемнадцатилетия.
- Есть способ сделать тебя не интересной для родни и Храма, - помявшись, промолвил мужчина. – Кстати, ты права, я не представился. Меня зовут Дереш Каррин, я – подданный Тропиндара.
- Какой способ?
- Лишить тебя невинности, тогда ты будешь бесполезна для передачи дара и, следовательно, тетка не сможет тебя продать.
Мариэта густо покраснела, так, что даже в свете Ночного Ока стало заметно.
- Сегодня ты неосмотрительно ушла в рощу, там на тебя напал бродяга и сделал женщиной, а я его спугнул. Приведу тебя домой и предложу прикрыть позор, женившись.
- Но… мне придется… вы…
- Да, лишить невинности тебя придется. Если тетку еще можно обмануть, то храмовники это первым делом проверят. Но не бойся, если ты согласна, я сделаю это почти безболезненно и не тем способом, о каком ты думаешь. Какая у тебя стихия?
- Плохо, но другого выхода нет, если ты хочешь попасть домой. Значит, придется всему научиться.
Раб в очередной раз ожег её взглядом, но сдержался.
- Я объясню, что нужно делать, а как – ты и сам поймешь. Пусть не с первой попытки, но научишься, - обнадежила Мариэта. – А сейчас отвернись, я встану и принесу одежду для тебя, да и сама оденусь.
- Разве можно стесняться вещи? – дерзко глядя на женщину, фыркнул Михаэль. – Я же раб, то есть, вещь. Не обращай на меня внимания.
- Разве я обращаюсь с тобой, как с рабом? Не хочешь отвернуться, обойдусь, но тогда на всё уйдёт немного больше времени.
С последними словами Мари соскользнула с кровати, придерживая мокрую простыню и, обернув её вокруг тела, прошла в соседнюю комнату.
Мужчина, как заворожённый, смотрел ей вслед, особенно притягивала стройная ножка, то и дело выглядывавшая из складок простыни.
Грах!
Усилием воли Михаэль отвёл глаза – не в его положении засматриваться на женские прелести, ему надо думать, как выпутаться с наименьшими потерями.
С ума сойти, к чему привела обыкновенная глупость и желание покрасоваться перед приятелями! А что думает о его пропаже…
Резким движением головы, мужчина вытряхнул ненужные сейчас мысли. Ему надо выжить и выбраться, и то, что предлагает эта женщина – реальный выход. Пусть он попадет домой не сразу, пусть через три или четыре месяца, но зато – наверняка и без большого риска.
- Вот рубашка и штаны моего мужа, - вернулась в комнату Мариэта. – Это – новые, Дереш их не успел поносить. Одевайся!
- Отвернись или выйди из комнаты, - буркнул мужчина, разматывая простыню.
- С чего бы это? – выгнула бровь хозяйка. – Не обращай на меня внимания, тем более, мне надо перестелить постель, и по сторонам некогда смотреть.
Михаэль криво усмехнулся – хозяйка остра на язык и быстро соображает, отплатила ему его же монетой.
Что ж, ему стесняться, точно, нечего – одним движением руки он отбросил простыню и, стараясь не замечать Мариэту, потянулся к штанам.
Впрочем, женщина помедлила только мгновение, а потом прошла мимо него, как мимо стола или стула, наклонилась над кроватью и принялась собирать бельё.
Никогда еще ни одна женщина не одаривала его таким безразличием!
- Всю промочил, тюфяк придется вынести на просушку, - бормотала Мари себе под нос, - стирка мне сейчас совсем некстати, столько надо сделать, не знаю, за что первое хвататься.
Подхватив тюфяк, слегка согнувшись под его тяжестью, Мариэта вытащила его во двор и уложила на деревянный топчан, как раз под жаркие лучи Дневного Ока.
- Ясного дня, соседка! – окликнула её соседка справа – Мирена. – Как ночевали? Брату не лучше ли?
- Ясного дня! – отозвалась Мариэта. – Спасибо, лучше. Лихорадка отпустила. Сегодня Михэ ещё отлежится, а завтра, с помощью Единого, поможет мне пристройку в порядок привести.
- Летнюю кухню? – соседка бросила взгляд на помещение, - хочешь его там поселить?
- Конечно, не в одном же доме с неженатым мужчиной жить? Хоть и брат, да и помолвлен он, но зачем давать повод?
- Правильно! – поддержала Мирена. – Я через оборот-полтора освобожусь, зайду, помогу по-соседски. И Крияну надо спросить, может, она захочет.
- Да не надо, - только сводного отряда кумушек ей тут и не хватало! – Сами справимся потихоньку!
- Брось, втроём мы твою пристройку за оборот отмоем, а одна ты полдня провозишься, - Мирена махнула рукой и скрылась за забором.
Вот так – думала, что соседки только на сплетни способны, а они ей помощь предлагают. Надо скорее обсудить всё с «братом».
- Михэ, через оборот соседки зайдут, помогут прибраться в летней кухне, - с порога начала она объяснять, - я не просила, сами предложили. Откажусь, решат – нам есть, что скрывать, поэтому внимательно слушай. Ты – мой двоюродный брат, сын моей тёти Валеи со стороны отца. Отца звали Деннис. Жил ты в Империи, в Дакре, держал лавку.
- Какую ещё лавку? – возмутился Михаэль. – Потом, меня иначе зовут, я же говорил.
- Но я уже сказала Крияне, что твоё имя Михэ. Прости, но теперь придется мне так обращаться, а тебе – не забывать отзываться. Лавку не хочешь, а чем ты мог заниматься? Работать ты не умеешь, сам сказал. Возьмёшься за корчёвку – все увидят, что к такому труду ты непривычен. Так, хоть, на лавку можно списать. Мол, с детства за прилавком, лопату в руках никогда не держал. Спросить забыла – ты писать и читать умеешь?
От возмущения у мужчины едва дым из ноздрей не повалил.
- Я что, похож на неграмотного? Да я…
- Грамотный, и ладно, - покладисто согласилась женщина. – Кем же ты будешь у нас? Думай быстрее, у нас мало времени.
- Я хорошо оружием владею, - задумчиво проговорил раб. – Мог уроки фехтования давать?
- Кому - крестьянам? Нет, нужно дело, каким простые люди занимаются. Может быть, писарем? Точно! Отец твой с матерью держали книжную лавку, и ты с детства пристрастился к чтению. Когда вырос, тебя взяли писарем и переводчиком в управление местечка. Два языка ты, точно, знаешь.
- Восемь, - поправил мужчина. – Восемь языков – говорю и пишу свободно, еще шесть – с ошибками. Что за местечко?
- Да город это. Местные так называют, обобщённо. Всё, решено, ты – писарь и переводчик. К домашней работе тебя не привлекали, берегли руки и голову.
- Руки понятно, а голова-то причём?
- Мало ли – сорвется, к примеру, бревно, приложит. Работа по хозяйству иногда бывает травмоопасна. Так, не отвлекаемся, - за разговором, Мари положила на кровать вместо тюфяка набитый соломой матрас и принялась застилать его чистой простынёй. – Твои родные все умерли, кроме меня больше никого нет. Твой наруч, уже говорила, вполне сойдет за помолвочный браслет. То есть, дома тебя ждет невеста, свадьба зимой. Пока есть время, ты решил съездить, проведать сестру. В дороге выпил воды из болота, заболел, попутчики тебя обобрали, пока без сознания был, поэтому ты гол, как сокол приехал. Вроде, ничего не забыла.
Мариэта осмотрела дело своих рук – преображенную кровать.
- Сейчас принесу исподнее, надевай и ложись в кровать. Надо, чтобы кумушки тебя больного, да слабого увидели. Имя невесте сам придумай, вдруг, спросит кто, - Мари метнулась во вторую комнату, пошуршала там и вернулась с тонкими нижними штанами и белой, с воротником под горло, рубахой. – Вот, надевай. Сразу не сообразила принести.
- Ещё я чужое исподнее не носил, - возмутился мужчина. – Так лягу, тем более, мы уже выяснили, что не стесняемся друг друга.
- Совсем дурак, да? А ненароком заметит кто, что ты голый? Или ошейник разглядит? Обо мне подумал? Бельё стираное, надевай и ложись. Я пойду обедом займусь да отвары надо проверить.
В раздражении, Михаэль повертел рубаху – да, пахнет свежестью, чистая и незаношенная.
Вздохнув, он переоделся и залез в кровать. Слабость всё еще давала о себе знать, поёрзав минутку, мужчина незаметно для себя уснул.
Мариэта заглянула в комнату и порадовалась, что её головная боль спит, а ошейник надежно скрыт воротом.
Снятые рабом повседневные штаны и рубашка двумя комками валялись на полу.
Точно – аристократ! Все замашки выдают благородного: командует, руками ничего делать не умеет, еще и вещи не бережёт и где попало раскидывает: привык, что за ним кто-то подбирает, да ухаживает.
Единый, спасибо, что внял её просьбе найти дешёвого работника! Но твоё чувство юмора несколько перемудрило – более бесполезного помощника, чем лишенный магии аристократ трудно себе представить.
Соседки явились полным составом – вчетвером!
Конечно, пристройка, в которой раньше была летняя кухня, была отдраена в рекордные сроки, но взамен Мариэте пришлось не только выслушать все новости и сплетни, а также рассказать историю «брата», но и напоить женщин прохладительным отваром. Благо, она заранее догадалась, что придется пригласить помощниц за стол и успела наскоро напечь печенья и приготовить лимонно-мятный отвар.
Посиделки пришлось перенести в дом, так как на улице стало слишком жарко.
Все четверо, по очереди, заглянули в комнату, где спал Михаэль, и сочувственно повздыхали.
- Бедняжка! Повезло ему, что ты зельеварка!
- Жалко, совсем молодой! Сколько ему, ты говоришь?
Ох, про возраст она забыла!
- На шесть лет меня старше, тридцать один, стало быть, - ответила Мариэта. – Бери печенье, Смияда!
- Беру, беру, вкусное, рассыпчатое! Научишь?
- Конечно, научу! – Мари была рада увести разговор в другую сторону.
- Марита, а невеста у него какая? – Крияне зуделось.
- Ну, откуда же мне знать? – улыбнулась хозяйка. – Выздоровеет, расскажет. Только успел сказать, что помолвлен, браслет показать, да и заснул. А еще, что обряд зимой будет.
- Красавчик, хоть и зелёный весь от болезни, - внесла свою лепту Мирена. – Что же, надолго он?
- Выздоровеет, сам решит, - отмахнулась Мариэта. – Один он у меня из родни остался, и я у него – одна. Приехал помочь, да на свадьбу позвать, чтоб хоть один родственник со стороны жениха был.
- Правильно сделал. До зимы-то еще, вон сколько времени! Поправится, пусть землю тебе расчистит, - встряла Крияна. – Жалко, такой кусок почём зря зарастает! А весной ты бы насажала всего.
- Посмотрим, - уклончиво ответила Мари.
- Марита, а ты где сама-то спать будешь? – Смияда с любопытством оглядывалась.
- Да где сегодня спала – прямо здесь, - хозяйка ткнула пальцем на пол у стола. – Тюфяк постелю и лягу.
- Да, больного-то с кровати не сгонишь, - согласилась соседка, вставая. – Спасибо за угощение, идти надо. Домашние дела сами не сделаются. Вечером мой зайдёт, сколотит лежанку из лавок, чтоб тебе было, куда матрас постелить в пристройке-то.
- Спасибо! Капли, Крияна, ты просила – вот. Вам если надо, какое зелье – говорите, за помощь отблагодарю.
Через некоторое время, очень довольные собой и соседкой, женщины разошлись, а Мари, проводив их, вернулась в дом и без сил опустилась на табуретку.
Так мечтала о помощнике, и вот он у неё второй день. Только с ним ей работы прибавилось, а помощи, пока, никакой.
Вздохнув, женщина убедилась, что больной, вернее, выздоравливающий, спит, и принялась за внеплановую стирку.
Быстрее всего монотонная работа выполняется под размышления. Вот и Мари тёрла простыни мыльным корнем, жамкала, отставляла, брала следующую, а в голове один за другим прокручивались варианты.
Она собиралась снять ошейник сразу, как мужчина проснётся, но кое какие замашки потомственного аристократа заставили её крепко подумать.
Да, у неё есть магия, она не боится, что незапланированная «покупка» может ей физически навредить, но удержать его здесь одним добрым словом у неё не получится. Захочет раб уйти, хоть к себе его привяжет, мужчина всё равно найдет возможность сбежать, тем более, она всем его представляет, как свободного человека, подданного Империи.
Но ей не на кого рассчитывать, и раз уж приходится тратить время и средства на Михаэля, она вправе надеяться на благодарность. Ей нужна помощь, если она упустит этот вариант, другого работника за еду и кров ей не найти.
От земли зависит её благосостояние, экономить на себе ей уже до смерти надоело, а выходить замуж, как хором советуют соседки, предлагая свою неженатую родню, Мариэта не хотела категорически.
Ей повезло с Дерешем, очень повезло! Тогда, наткнувшись поздним вечером на ревущую в три ручья девчонку, он не только успокоил и внимательно выслушал её, но и предложил вариант избавления от неминуемой, казалось бы, участи.
- Тебе нужно уехать из Империи до испытания, я правильно понимаю? Не реви, столько воды попусту расходуешь. В пустыне, знаешь, как – каждая капля на счету и слёзы – непозволительная роскошь.
Девушка всхлипнула, с удивлением таращась на пожилого тропиндарца, но слёзы сами по себе течь перестали.
- Уехать ты можешь только с мужем, правильно?
Мариэта кивнула.
- Я, как видишь, немолод и не особенно здоров, - продолжил мужчина, - но жить одному сложно и неудобно. К сожалению, я не настолько состоятелен, чтобы какая-нибудь вдовушка согласилась скрасить мои последние годы, что уж говорить о молоденькой девушке? Никто за меня такую не отдаст. Мы оба находимся в затруднительном положении, но можем выручить друг друга.
Мари смотрела во все глаза и слушала во все уши – у неё есть выход??
- Если мы завтра пойдем в Храм и заключим союз, то ты станешь мой женой и спокойно уедешь за мужем из Империи. Никто и удерживать не станет! Я – бездарь, поэтому не смогу лишить тебя дара, чего ты так опасаешься. Я же получу преданную жену, которая окружит меня заботой и вниманием. Мы уедем в какой-нибудь небольшой городок Тропиндара, где нас никто не знает, и начнём жизнь с нового листа. Что скажешь?
- Н-не знаю, - растерянно проговорила Мариэта, - это очень щедрое предложение, ведь мне нечего вам предложить, кроме меня самой.
- Ты сама – ценный подарок. Моя первая жена умерла несколько лет назад, детей нам Единый не дал. Ты не представляешь, как я устал сам себе готовить похлёбку и стирать одежду! Когда я умру, а целители дают мне от года до трёх, тебе останется всё моё имущество. Правда, оно не особенно большое, но вместе с домом ты получишь статус вдовы, и сможешь сама распоряжаться своей жизнью.
- Разве у вас нет родственников, которые могли бы за вами ухаживать, и кому вы передали бы имущество?
- Нет, дитя, я один, как перст.
Мари потупилась, размышляя. Странный незнакомец предлагал выход, который, если он не обманывает, полностью решает её проблему.
- С кем ты живёшь? У кого мне надо просить твоей руки?
- С тетей.
- Она знает о твоём даре?
- Нет, что вы! – девушка даже испугалась. – За одарённую родственники получают много монет, тетка бы меня в доме заперла и глаз не спускала. О моём даре никто не знает!
- Как же ты до восемнадцати лет умудрилась его почувствовать?
- Мне бабушка подсказала, а потом учила. Но она умерла три года назад, с тех пор я никому не могу довериться, а заниматься ухожу в рощу.
- Так, что ты решила?
- Я не знаю. Мне страшно, - Мари открыто посмотрела в глаза незнакомцу. – Я вас час назад впервые в жизни увидела, и даже имени вашего не знаю, как я могу доверять?
- Брачная вязь тебя успокоила бы?
- Да, наверное. Но тетка захочет узнать, отчего такая спешка, ведь до испытания не так далеко, а, вдруг, я – одаренная? Она откажет, разве что предложить ей много денег. И в Храме могут заинтересоваться, зачем торопиться с браком за месяц до восемнадцатилетия.
- Есть способ сделать тебя не интересной для родни и Храма, - помявшись, промолвил мужчина. – Кстати, ты права, я не представился. Меня зовут Дереш Каррин, я – подданный Тропиндара.
- Какой способ?
- Лишить тебя невинности, тогда ты будешь бесполезна для передачи дара и, следовательно, тетка не сможет тебя продать.
Мариэта густо покраснела, так, что даже в свете Ночного Ока стало заметно.
- Сегодня ты неосмотрительно ушла в рощу, там на тебя напал бродяга и сделал женщиной, а я его спугнул. Приведу тебя домой и предложу прикрыть позор, женившись.
- Но… мне придется… вы…
- Да, лишить невинности тебя придется. Если тетку еще можно обмануть, то храмовники это первым делом проверят. Но не бойся, если ты согласна, я сделаю это почти безболезненно и не тем способом, о каком ты думаешь. Какая у тебя стихия?
