- Это сейниец, солдат, судя по всему, - одними губами прошептала молодая женщина. – Но почему они его здесь заперли?..
- Должно быть, провинился: пьяная драка или что-то в этом роде… - У Мартьена не было ни малейшего желания перечислять причины, которые могли привести незадачливого вояку в камеру. – Но если в форте имеются неохраняемые выходы, бьюсь об заклад, этот парень знает их все наперечет!
Дальнейшее происходило быстро. Приставленный к горлу спящего кинжал не способствовал его приятному пробуждению, однако существенно ускорил взаимопонимание. Возможно, Мартьен сумел бы объясниться со своим пленником и без помощи Лэйсы, служившей переводчицей. Опасливо косясь на кинжал в руках врага, сейниец сбивчиво рассказывал, что незаметно покинуть форт можно лишь через маленькую калитку на хозяйственном дворе - но после того, как Мартьен легонько надавил на клинок, вспомнил и про сток для нечистот, который когда-то защищала железная решетка, но она давно сгнила…
- Я покажу вам дорогу, только не убивайте меня! – торопливо заговорил солдат, умоляюще глядя на молодую женщину. Та перевела его слова, но Мартьен, казалось, их не услышал.
- Сделай шаг назад, пожалуйста… - не оборачиваясь, обратился он к своей спутнице.
Голос молодого человека звучал обманчиво спокойно, и Лэйса выполнила его просьбу. В следующий миг почуявший неладное сейниец сделал резкое движение, пытаясь оттолкнуть от своей шеи руку с кинжалом, но опоздал. Из перерезанного горла фонтаном хлынула кровь, забрызгав все вокруг.
Мартьен поднялся на ноги. Резкая боль в боку заставила его сморщиться, но парень привычно пересилил себя:
- Пойдем! Лэйса?..
Лицо молодой женщины было неестественно бледным. Мартьену показалось, что ее сейчас стошнит, но этого не случилось. Сглотнув, его спутница кивнула и последовала за ним по темному коридору.
Некоторое время они шли в полной тишине. Лэйса видела, что молодой человек держится из последних сил, и не хотела отвлекать его разговорами, однако тот расценил ее молчание по-своему:
- Я не мог поступить иначе, Лэйса, - глухо проговорил он спустя некоторое время. – Возможно, сейчас ты думаешь, что я нахожу удовольствие в убийстве, как мой отец, - ведь тот парень не сделал мне ничего плохого, он был безоружен, а я…
Лэйса взяла его за руку и крепко сжала её:
- Я все прекрасно понимаю, Мартьен, - тихо прошептала она. - И, поверь, мне никогда не пришло бы в голову судить тебя по делам твоего… твоего отца.
Последнее слово молодая женщина выговорила с трудом – ей все ещё сложно было поверить в то, что беспечный рудокоп оказался родным сыном кровавого правителя, чьим именем в Сейнэ пугали непослушных детей.
Прошло не более двух часов с того момента, как Лэйса покинула свою комнату, когда дурно пахнущий водосток вывел беглецов к стекавшей с гор реке - той самой, чьи воды, прорвавшись в подземные выработки, несколькими днями ранее чуть их не погубили. Свежий воздух раннего утра коснулся лиц молодых людей. Они были на свободе!
- Ну и куда теперь, проводница? - обращаясь к своей спутнице, Мартьен неудачно повернулся, и из-за боли в сломанном ребре его улыбка получилась кривой. - Я уже говорил, что совершенно не знаю змеиную страну, так что теперь нас поведёшь ты!
Лэйса молчала, лихорадочно пытаясь сообразить, где же они находятся. Прямо перед ними несла свои холодные воды горная речка, названия которой молодая женщина не помнила. Ей казалось преступлением, что нечистоты из форта стекают прямо в этот первозданно чистый поток - но у сейнийцев соображения практичности всегда довлели над всеми прочими.
У воды росло несколько деревьев, а дальше, насколько хватало глаз, простиралась золотая сейнийская степь, над которой медленно восходило солнце.
- Наверное, стоит переправиться на ту сторону, - неуверенно пробормотала молодая женщина. Это было единственное, что пришло ей сейчас в голову.
- И как ты предлагаешь это сделать? Вплавь? - скептически осведомился Мартьен. Но оба понимали, что ледяная вода и быстрое течение не позволят им осуществить такой план..
Лэйса вздохнула:
- Я не знаю как, но здесь нам оставаться не стоит. В степи не скрыться. А на той стороне реки должен начаться лес...
Мартьен кивнул:
- Ты права. В степи нас найдут, это лишь вопрос времени, а на том берегу будут хоть какие-то шансы... Но лезть в воду здесь, где бешеное течение и наверняка полно острых камней на дне – полное безрассудство! Пойдем пока вдоль берега реки, быть может...
Он не договорил. С досадой поддев носком своего полуразвалившегося сапога мелкий камушек, беглый принц отправил его в воду и тихо пробормотал:
- Эх, если бы вода не отрезала для нас подземелья!
Молодые люди отправились вниз по течению, стараясь двигаться насколько возможно быстро. Котомки теперь не отягощали их - правда, взамен этого скорость замедляли сломанные рёбра Мартьена, отдающие болью при каждом резком движении, и босые ступни Лэйсы, исколотые острыми стеблями трав. Время от времени оба они инстинктивно оглядывались назад, чтобы проверить, нет ли еще за ними погони.
- Лэйса, можешь не вертеть головой - когда они выйдут на наш след, мы их услышим! И это будет скоро...
Внезапная реплика Мартьена отдавала полной безнадёгой. Даже его голос, всегда такой насмешливый и бодрый, теперь стал каким-то бесцветным. Похоже, отчаянность их положения и непрекращающаяся боль заставили парня подрастерять природный оптимизм.
- …а так как брода на этой гадской реке нет, мы можем уже сейчас сесть и спокойно дожидаться преследователей. Всё равно, по нашему следу не пройдёт только тупой! - с этими словами молодой человек остановился. На его бледном, как мел, лице, блестели капельки пота, а застывшие глаза смотрели в одну точку. Вдруг он пошатнулся и, если бы не Лэйса, упал бы. Как будто издалека, сквозь туман, до него донёсся испуганный голос спутницы:
- Мартьен! Что с тобой? Мартьен! Мартьен!!!
Наверное, он потерял сознание - ибо через несколько мгновений обнаружил себя лежащим на траве. Его лица касалась холодная мокрая ткань - Лэйса успела сбегать вниз, к реке и, оторвав рукав от своего платья, намочила его ледяной водой и положила Мартьену на лоб. Это и привело его в чувства.
Открыв глаза, он увидел, что его голова покоится у Лэйсы на коленях, а сама она тихо рыдает, время от времени сердито вытирая слёзы свободной рукой. Наверное, уже отчаялась увидеть его в живых… Грязная тряпка, в которую превратилось белое платье, еще несколько часов назад бывшее модным и элегантным, едва прикрывала ее исцарапанные, исхудавшие голени. Да какая, пёсья кость, принцесса!
- Лэйса, - опасаясь пошевелиться, чтобы не вызвать новый приступ дурноты, тихо позвал Мартьен.
Она убрала от глаз руку - и тут же с неожиданной силой вцепилась ему в плечо, повторяя, как заклинание:
- Мартьен! Только не умирай! Не умирай! Пожалуйста, Мартьен...
Молодой человек поморщился - от досады, не от боли. Не хотелось огорчать эту милую упрямую девушку, но...
- Я и сам не хочу, Лэйса, но, похоже, рэ-Бэркон меня вчера слишком хорошо отдубасил! Я сомневаюсь, что смогу встать, да и к чему это? Так или иначе, но мне конец. От погони не скрыться... Они будут здесь уже совсем скоро!
Он на мгновение прикрыл глаза, а когда заговорил, в его голосе звучала решимость:
- Уходи... принцесса. Ты больше ничем мне не поможешь. Ты и так сделала невозможное! Увидев рэ-Бэркона, я понял, что вряд ли смогу выбраться живым из этой передряги - но у тебя почти получилось меня вытащить! Жаль, что все впустую… - он вздохнул. - Брось меня, Лэйса! Тогда возможно, ты сможешь спастись сама. Есть шанс, что тебя он не убьет, ведь ты...
Молодой человек не успел договорить. Лэйса неожиданно крепко выругалась на альдийском, и её ногти впились ему в руку:
- Мартьен, пёс тебя побери! Ноешь, как побитый бродяга - а ведь ты урожденный принц! Хватит хлюпать носом! Вставай! Там, в сотне шагов южнее - брод!
Она вдруг всхлипнула и, умоляюще посмотрев на него, прошептала:
- Не бросай меня, Марти! Ну пожалуйста! - её голос сорвался.
Мартьен вздохнул и, осторожно опершись рукой о землю, попытался подняться. К его удивлению, это у него получилось. Лэйса поддержала его. Переждав, пока перестанут плясать перед глазами цветные круги, молодой человек обернулся к принцессе:
- Хорошо. Я попытаюсь.
Брод действительно оказался менее чем в сотне шагов. Вода бешено бурлила и пенилась, разбиваясь об огромные скользкие валуны, по которым вполне можно было перебраться на другой берег. Сделав над собой огромное усилие, два раза чуть не упав в воду, Мартьен всё же смог преодолеть реку. Лэйса перебежала по камням легко, как птичка.
- Теперь пойдем туда, - чуть-чуть приободрившийся Мартьен указал в сторону темнеющего неподалеку леска.
Они прошли немного по мелководью, чтобы хоть как-то сбить с толку возможных преследователей, а когда ступни стало сводить от холода, вновь выбрались на берег и двинулись к лесу. И вскоре вместо сухой степной травы их ноги ступили на мягкий ковёр из лесного мха. Лес казался не слишком большим, но диким. Людских селений поблизости не было, и ничьи руки не собирали валяющийся в изобилии валежник, не рубили старые, достигшие неохватных размеров деревья, не собирали ягоды и грибы…
Беглецы стремились забраться как можно глубже в чащобу. Для этого им пришлось перебираться через бурелом, скатываться в овраги, и даже, увязая в зловонной жиже, шлепать через невесть откуда взявшееся болото... У Мартьена при каждом вздохе невыносимо болело в боку. Раскалывалась голова, плыли багровые круги перед глазами, и если бы не настойчивость Лэйсы, упорно тянувшей его за рукав и поддерживающей в особо трудные моменты, мужчина бы рухнул, обессиленный, еще в самом начале пути. Но молодая женщина находила в себе всё новые и новые силы и буквально волокла своего спутника, идя вперед с упрямым видом человека, который точно знает, что цель близка.
В очередной раз продравшись через колючие кусты, беглецы оказались на большой солнечной поляне... и тут вдруг Лэйса остановилась так внезапно, что Мартьен, не успев вовремя притормозить, налетел на неё, едва не сшибив с ног, и был вынужден схватиться за плечо молодой женщины, чтобы не упасть.
Но она этого даже не заметила, пораженная неожиданно открывшимся её взгляду зрелищем: посреди поляны стояла странная хижина, выстроенная из вбитых в землю кольев, прикрытых переплетёнными ветками, поверх которых было наброшено несколько грубо выделанных шкур. Рядом с хижиной ковырялась в земле, по-видимому, ухаживая за огородом, немолодая, но еще крепкая женщина с пегими, частью седыми, частью черными, волосами. Она работала спиной к пришедшим, но то ли услышала, как они продирались сквозь кусты, то ли просто почувствовала присутствие посторонних, ибо вдруг обернулась и, вытерев руки о длинную, когда-то яркую, а сейчас потемневшую от грязи юбку, направилась прямо к ним. Словно во сне, Лэйса увидела, как блеснуло на солнце странное устройство, громоздившееся на носу старой каррийки - две стеклянных линзы, прикреплённых к металлической пластинке, закругленные края которой держались на ушах.
Когда-то эти очки сконструировали для нее ученые мужи в лаборатории Аль-Шапорского университета по просьбе отца Лэйсы...
- Здравствуй, Шэра! - тихо, но с неимоверным облегчением произнесла молодая женщина. На то, чтобы кричать от восторга, у нее уже просто не оставалось сил.
…Капелька крови, упавшая с тонкого пальца Лэйсы, нарушила зеркальную гладь воды в плошке, которая стояла на коленях у старой каррийки. Медленно-медленно кровь смешалась с водой, придав той едва заметный глазу розоватый оттенок. Старуха начала что-то напевать себе под нос на родном языке - наречии своего странного племени, и сидевшая рядом Лэйса поплотнее закутала плечи в старый шерстяной платок – несмотря на то, что летний вечер выдался на редкость тёплым и безветренным, от звуков Шэриного голоса, читавшего заклинания, пробирала дрожь.
Это был второй день их пребывания у старой каррийки. Лэйса с трудом могла поверить, что накануне они с Мартьеном, измученные бегством из форта Сэирмэ, все же добрались до затерявшейся в лесу спасительной избушки, где по счастливой случайности жила её старая воспитательница, вырастившая ещё её мать, - ведунья Шэра. На вопрос, как она оказалась здесь, в приграничной глухомани, каррийка пожала плечами: пришла мол, место понравилось, осталась жить… Впрочем, дочь кочевого народа никогда не любила города и каменных домов и каждую весну уходила жить в лес, где ставила свое примитивное жилище – но каждую осень старая женщина возвращалась под кров отца Лэйсы, где её всегда принимали с почётом и уважением.
Шэра ни капли не удивилась появлению в лесу своей воспитанницы - хотя и не знала ничего о её бегстве из Альдэ. Каррийка не могла бы сказать, что привело её этим летом к северным границам страны, но Лэйса с детства привыкла к тому, что её старая няня всегда появляется в самый нужный момент, поэтому и сейчас приняла встречу с Шэрой как должное. Пожилая женщина успокоила её, сказав, что охранное заклятие, наложенное на поляну, надёжно отводит глаза всякому, идущему с дурными намерениями - будь то человек или зверь, - и здесь беглецы могут чувствовать себя в полной безопасности.
И вот сейчас, проснувшись после долгого сна и едва успев перекусить, молодая женщина попросила ведунью ответить на измучивший её вопрос – как ей быть дальше. Продолжать ли путь в Аль-Шапору, рискуя вновь нарваться на разыскивающие ее патрули, чтобы броситься в ноги родителям, признавшись, что она не смогла оправдать их надежд? Сейчас молодая женщина понимала, что остававшаяся в Сейнэ семья скорее всего не одобрила бы её бегство от мужа, обвинив в малодушии и назвав недостойной той великой миссии, которую родственники хотели на нее возложить. Но тогда что ей остается - скрываться в лесу, в страхе ожидая будущего?
Старуха решила спросить у воды, и теперь обе женщины сидели в полумраке лесного жилища у едва тлеющих углей очага, склонившись над ритуальной чашей Шэры. Неподалёку ворочался и постанывал во сне лежавший на волчьей шкуре Мартьен – со вчерашнего дня он всё еще не просыпался. Лэйсе казалось, что у него начинается жар, и время от времени она против воли бросала на молодого человека озабоченный взгляд.
Шэра же, напротив, была полностью увлечена гаданием. Лэйса напрягала зрение, пытаясь разглядеть что-нибудь в зеркале воды, по которой в такт дыханию старухи пробегала еле заметная рябь, но ничего не могла разглядеть. А вот Шэра определенно видела что-то на дне чаши. Ее взгляд был застывшим - она уже вошла в состояние транса, и Лэйса знала, что пытаться вернуть её из этого состояния, пока гадание не закончится, бесполезно. Но что же видит старая каррийка за гладью воды?
Лэйса зажмурилась и глубоко вздохнула, чтобы сосредоточиться. Затем, открыв глаза, вновь с решимостью уставилась в темную воду. На этот раз жидкость в чаше показалась ей тёмно-красной и почти непрозрачной, но молодая женщина даже не успела этому удивиться – по воде вдруг побежала сильная рябь, а затем из её глубины проступили очертания задрапированных пурпурными занавесями покоев.
- Должно быть, провинился: пьяная драка или что-то в этом роде… - У Мартьена не было ни малейшего желания перечислять причины, которые могли привести незадачливого вояку в камеру. – Но если в форте имеются неохраняемые выходы, бьюсь об заклад, этот парень знает их все наперечет!
Дальнейшее происходило быстро. Приставленный к горлу спящего кинжал не способствовал его приятному пробуждению, однако существенно ускорил взаимопонимание. Возможно, Мартьен сумел бы объясниться со своим пленником и без помощи Лэйсы, служившей переводчицей. Опасливо косясь на кинжал в руках врага, сейниец сбивчиво рассказывал, что незаметно покинуть форт можно лишь через маленькую калитку на хозяйственном дворе - но после того, как Мартьен легонько надавил на клинок, вспомнил и про сток для нечистот, который когда-то защищала железная решетка, но она давно сгнила…
- Я покажу вам дорогу, только не убивайте меня! – торопливо заговорил солдат, умоляюще глядя на молодую женщину. Та перевела его слова, но Мартьен, казалось, их не услышал.
- Сделай шаг назад, пожалуйста… - не оборачиваясь, обратился он к своей спутнице.
Голос молодого человека звучал обманчиво спокойно, и Лэйса выполнила его просьбу. В следующий миг почуявший неладное сейниец сделал резкое движение, пытаясь оттолкнуть от своей шеи руку с кинжалом, но опоздал. Из перерезанного горла фонтаном хлынула кровь, забрызгав все вокруг.
Мартьен поднялся на ноги. Резкая боль в боку заставила его сморщиться, но парень привычно пересилил себя:
- Пойдем! Лэйса?..
Лицо молодой женщины было неестественно бледным. Мартьену показалось, что ее сейчас стошнит, но этого не случилось. Сглотнув, его спутница кивнула и последовала за ним по темному коридору.
Некоторое время они шли в полной тишине. Лэйса видела, что молодой человек держится из последних сил, и не хотела отвлекать его разговорами, однако тот расценил ее молчание по-своему:
- Я не мог поступить иначе, Лэйса, - глухо проговорил он спустя некоторое время. – Возможно, сейчас ты думаешь, что я нахожу удовольствие в убийстве, как мой отец, - ведь тот парень не сделал мне ничего плохого, он был безоружен, а я…
Лэйса взяла его за руку и крепко сжала её:
- Я все прекрасно понимаю, Мартьен, - тихо прошептала она. - И, поверь, мне никогда не пришло бы в голову судить тебя по делам твоего… твоего отца.
Последнее слово молодая женщина выговорила с трудом – ей все ещё сложно было поверить в то, что беспечный рудокоп оказался родным сыном кровавого правителя, чьим именем в Сейнэ пугали непослушных детей.
***
Прошло не более двух часов с того момента, как Лэйса покинула свою комнату, когда дурно пахнущий водосток вывел беглецов к стекавшей с гор реке - той самой, чьи воды, прорвавшись в подземные выработки, несколькими днями ранее чуть их не погубили. Свежий воздух раннего утра коснулся лиц молодых людей. Они были на свободе!
- Ну и куда теперь, проводница? - обращаясь к своей спутнице, Мартьен неудачно повернулся, и из-за боли в сломанном ребре его улыбка получилась кривой. - Я уже говорил, что совершенно не знаю змеиную страну, так что теперь нас поведёшь ты!
Лэйса молчала, лихорадочно пытаясь сообразить, где же они находятся. Прямо перед ними несла свои холодные воды горная речка, названия которой молодая женщина не помнила. Ей казалось преступлением, что нечистоты из форта стекают прямо в этот первозданно чистый поток - но у сейнийцев соображения практичности всегда довлели над всеми прочими.
У воды росло несколько деревьев, а дальше, насколько хватало глаз, простиралась золотая сейнийская степь, над которой медленно восходило солнце.
- Наверное, стоит переправиться на ту сторону, - неуверенно пробормотала молодая женщина. Это было единственное, что пришло ей сейчас в голову.
- И как ты предлагаешь это сделать? Вплавь? - скептически осведомился Мартьен. Но оба понимали, что ледяная вода и быстрое течение не позволят им осуществить такой план..
Лэйса вздохнула:
- Я не знаю как, но здесь нам оставаться не стоит. В степи не скрыться. А на той стороне реки должен начаться лес...
Мартьен кивнул:
- Ты права. В степи нас найдут, это лишь вопрос времени, а на том берегу будут хоть какие-то шансы... Но лезть в воду здесь, где бешеное течение и наверняка полно острых камней на дне – полное безрассудство! Пойдем пока вдоль берега реки, быть может...
Он не договорил. С досадой поддев носком своего полуразвалившегося сапога мелкий камушек, беглый принц отправил его в воду и тихо пробормотал:
- Эх, если бы вода не отрезала для нас подземелья!
Молодые люди отправились вниз по течению, стараясь двигаться насколько возможно быстро. Котомки теперь не отягощали их - правда, взамен этого скорость замедляли сломанные рёбра Мартьена, отдающие болью при каждом резком движении, и босые ступни Лэйсы, исколотые острыми стеблями трав. Время от времени оба они инстинктивно оглядывались назад, чтобы проверить, нет ли еще за ними погони.
- Лэйса, можешь не вертеть головой - когда они выйдут на наш след, мы их услышим! И это будет скоро...
Внезапная реплика Мартьена отдавала полной безнадёгой. Даже его голос, всегда такой насмешливый и бодрый, теперь стал каким-то бесцветным. Похоже, отчаянность их положения и непрекращающаяся боль заставили парня подрастерять природный оптимизм.
- …а так как брода на этой гадской реке нет, мы можем уже сейчас сесть и спокойно дожидаться преследователей. Всё равно, по нашему следу не пройдёт только тупой! - с этими словами молодой человек остановился. На его бледном, как мел, лице, блестели капельки пота, а застывшие глаза смотрели в одну точку. Вдруг он пошатнулся и, если бы не Лэйса, упал бы. Как будто издалека, сквозь туман, до него донёсся испуганный голос спутницы:
- Мартьен! Что с тобой? Мартьен! Мартьен!!!
Наверное, он потерял сознание - ибо через несколько мгновений обнаружил себя лежащим на траве. Его лица касалась холодная мокрая ткань - Лэйса успела сбегать вниз, к реке и, оторвав рукав от своего платья, намочила его ледяной водой и положила Мартьену на лоб. Это и привело его в чувства.
Открыв глаза, он увидел, что его голова покоится у Лэйсы на коленях, а сама она тихо рыдает, время от времени сердито вытирая слёзы свободной рукой. Наверное, уже отчаялась увидеть его в живых… Грязная тряпка, в которую превратилось белое платье, еще несколько часов назад бывшее модным и элегантным, едва прикрывала ее исцарапанные, исхудавшие голени. Да какая, пёсья кость, принцесса!
- Лэйса, - опасаясь пошевелиться, чтобы не вызвать новый приступ дурноты, тихо позвал Мартьен.
Она убрала от глаз руку - и тут же с неожиданной силой вцепилась ему в плечо, повторяя, как заклинание:
- Мартьен! Только не умирай! Не умирай! Пожалуйста, Мартьен...
Молодой человек поморщился - от досады, не от боли. Не хотелось огорчать эту милую упрямую девушку, но...
- Я и сам не хочу, Лэйса, но, похоже, рэ-Бэркон меня вчера слишком хорошо отдубасил! Я сомневаюсь, что смогу встать, да и к чему это? Так или иначе, но мне конец. От погони не скрыться... Они будут здесь уже совсем скоро!
Он на мгновение прикрыл глаза, а когда заговорил, в его голосе звучала решимость:
- Уходи... принцесса. Ты больше ничем мне не поможешь. Ты и так сделала невозможное! Увидев рэ-Бэркона, я понял, что вряд ли смогу выбраться живым из этой передряги - но у тебя почти получилось меня вытащить! Жаль, что все впустую… - он вздохнул. - Брось меня, Лэйса! Тогда возможно, ты сможешь спастись сама. Есть шанс, что тебя он не убьет, ведь ты...
Молодой человек не успел договорить. Лэйса неожиданно крепко выругалась на альдийском, и её ногти впились ему в руку:
- Мартьен, пёс тебя побери! Ноешь, как побитый бродяга - а ведь ты урожденный принц! Хватит хлюпать носом! Вставай! Там, в сотне шагов южнее - брод!
Она вдруг всхлипнула и, умоляюще посмотрев на него, прошептала:
- Не бросай меня, Марти! Ну пожалуйста! - её голос сорвался.
Мартьен вздохнул и, осторожно опершись рукой о землю, попытался подняться. К его удивлению, это у него получилось. Лэйса поддержала его. Переждав, пока перестанут плясать перед глазами цветные круги, молодой человек обернулся к принцессе:
- Хорошо. Я попытаюсь.
Брод действительно оказался менее чем в сотне шагов. Вода бешено бурлила и пенилась, разбиваясь об огромные скользкие валуны, по которым вполне можно было перебраться на другой берег. Сделав над собой огромное усилие, два раза чуть не упав в воду, Мартьен всё же смог преодолеть реку. Лэйса перебежала по камням легко, как птичка.
- Теперь пойдем туда, - чуть-чуть приободрившийся Мартьен указал в сторону темнеющего неподалеку леска.
Они прошли немного по мелководью, чтобы хоть как-то сбить с толку возможных преследователей, а когда ступни стало сводить от холода, вновь выбрались на берег и двинулись к лесу. И вскоре вместо сухой степной травы их ноги ступили на мягкий ковёр из лесного мха. Лес казался не слишком большим, но диким. Людских селений поблизости не было, и ничьи руки не собирали валяющийся в изобилии валежник, не рубили старые, достигшие неохватных размеров деревья, не собирали ягоды и грибы…
Беглецы стремились забраться как можно глубже в чащобу. Для этого им пришлось перебираться через бурелом, скатываться в овраги, и даже, увязая в зловонной жиже, шлепать через невесть откуда взявшееся болото... У Мартьена при каждом вздохе невыносимо болело в боку. Раскалывалась голова, плыли багровые круги перед глазами, и если бы не настойчивость Лэйсы, упорно тянувшей его за рукав и поддерживающей в особо трудные моменты, мужчина бы рухнул, обессиленный, еще в самом начале пути. Но молодая женщина находила в себе всё новые и новые силы и буквально волокла своего спутника, идя вперед с упрямым видом человека, который точно знает, что цель близка.
В очередной раз продравшись через колючие кусты, беглецы оказались на большой солнечной поляне... и тут вдруг Лэйса остановилась так внезапно, что Мартьен, не успев вовремя притормозить, налетел на неё, едва не сшибив с ног, и был вынужден схватиться за плечо молодой женщины, чтобы не упасть.
Но она этого даже не заметила, пораженная неожиданно открывшимся её взгляду зрелищем: посреди поляны стояла странная хижина, выстроенная из вбитых в землю кольев, прикрытых переплетёнными ветками, поверх которых было наброшено несколько грубо выделанных шкур. Рядом с хижиной ковырялась в земле, по-видимому, ухаживая за огородом, немолодая, но еще крепкая женщина с пегими, частью седыми, частью черными, волосами. Она работала спиной к пришедшим, но то ли услышала, как они продирались сквозь кусты, то ли просто почувствовала присутствие посторонних, ибо вдруг обернулась и, вытерев руки о длинную, когда-то яркую, а сейчас потемневшую от грязи юбку, направилась прямо к ним. Словно во сне, Лэйса увидела, как блеснуло на солнце странное устройство, громоздившееся на носу старой каррийки - две стеклянных линзы, прикреплённых к металлической пластинке, закругленные края которой держались на ушах.
Когда-то эти очки сконструировали для нее ученые мужи в лаборатории Аль-Шапорского университета по просьбе отца Лэйсы...
- Здравствуй, Шэра! - тихо, но с неимоверным облегчением произнесла молодая женщина. На то, чтобы кричать от восторга, у нее уже просто не оставалось сил.
Глава 11. Предначертание.
…Капелька крови, упавшая с тонкого пальца Лэйсы, нарушила зеркальную гладь воды в плошке, которая стояла на коленях у старой каррийки. Медленно-медленно кровь смешалась с водой, придав той едва заметный глазу розоватый оттенок. Старуха начала что-то напевать себе под нос на родном языке - наречии своего странного племени, и сидевшая рядом Лэйса поплотнее закутала плечи в старый шерстяной платок – несмотря на то, что летний вечер выдался на редкость тёплым и безветренным, от звуков Шэриного голоса, читавшего заклинания, пробирала дрожь.
Это был второй день их пребывания у старой каррийки. Лэйса с трудом могла поверить, что накануне они с Мартьеном, измученные бегством из форта Сэирмэ, все же добрались до затерявшейся в лесу спасительной избушки, где по счастливой случайности жила её старая воспитательница, вырастившая ещё её мать, - ведунья Шэра. На вопрос, как она оказалась здесь, в приграничной глухомани, каррийка пожала плечами: пришла мол, место понравилось, осталась жить… Впрочем, дочь кочевого народа никогда не любила города и каменных домов и каждую весну уходила жить в лес, где ставила свое примитивное жилище – но каждую осень старая женщина возвращалась под кров отца Лэйсы, где её всегда принимали с почётом и уважением.
Шэра ни капли не удивилась появлению в лесу своей воспитанницы - хотя и не знала ничего о её бегстве из Альдэ. Каррийка не могла бы сказать, что привело её этим летом к северным границам страны, но Лэйса с детства привыкла к тому, что её старая няня всегда появляется в самый нужный момент, поэтому и сейчас приняла встречу с Шэрой как должное. Пожилая женщина успокоила её, сказав, что охранное заклятие, наложенное на поляну, надёжно отводит глаза всякому, идущему с дурными намерениями - будь то человек или зверь, - и здесь беглецы могут чувствовать себя в полной безопасности.
И вот сейчас, проснувшись после долгого сна и едва успев перекусить, молодая женщина попросила ведунью ответить на измучивший её вопрос – как ей быть дальше. Продолжать ли путь в Аль-Шапору, рискуя вновь нарваться на разыскивающие ее патрули, чтобы броситься в ноги родителям, признавшись, что она не смогла оправдать их надежд? Сейчас молодая женщина понимала, что остававшаяся в Сейнэ семья скорее всего не одобрила бы её бегство от мужа, обвинив в малодушии и назвав недостойной той великой миссии, которую родственники хотели на нее возложить. Но тогда что ей остается - скрываться в лесу, в страхе ожидая будущего?
Старуха решила спросить у воды, и теперь обе женщины сидели в полумраке лесного жилища у едва тлеющих углей очага, склонившись над ритуальной чашей Шэры. Неподалёку ворочался и постанывал во сне лежавший на волчьей шкуре Мартьен – со вчерашнего дня он всё еще не просыпался. Лэйсе казалось, что у него начинается жар, и время от времени она против воли бросала на молодого человека озабоченный взгляд.
Шэра же, напротив, была полностью увлечена гаданием. Лэйса напрягала зрение, пытаясь разглядеть что-нибудь в зеркале воды, по которой в такт дыханию старухи пробегала еле заметная рябь, но ничего не могла разглядеть. А вот Шэра определенно видела что-то на дне чаши. Ее взгляд был застывшим - она уже вошла в состояние транса, и Лэйса знала, что пытаться вернуть её из этого состояния, пока гадание не закончится, бесполезно. Но что же видит старая каррийка за гладью воды?
Лэйса зажмурилась и глубоко вздохнула, чтобы сосредоточиться. Затем, открыв глаза, вновь с решимостью уставилась в темную воду. На этот раз жидкость в чаше показалась ей тёмно-красной и почти непрозрачной, но молодая женщина даже не успела этому удивиться – по воде вдруг побежала сильная рябь, а затем из её глубины проступили очертания задрапированных пурпурными занавесями покоев.
