Я не верила даже в то, что уже услышала, и заранее была в ужасе от того, чего Ирка ещё не сказала.
- Ты вернулась из туалета какая-то странная, танцевала безудержно…виляла задом перед всеми и чуть ли не кидалась на мужиков. Тёрлась там об одного. Он сначала присматривался, а потом тоже вроде как тискать тебя начал.
Я обхватила руками голову. Я никогда в жизни так не пьянела. Нет, ну бывало всякое, но вот таких вольностей никогда себе не позволяла.
- Я не могла, Ир, - сказала я, ужасаясь. – Ну, не могла, понимаешь?
- Я сама видела, Саш, - добила меня Ирка. – Этот хрен тебя ещё и поцеловал, а тут Егор…
- Нет, - мотнула я головой. – Это какой-то бред! Ну, зачем мне это? Я же…Егор…
- Вот и мы с Лёвиком не поняли, вроде только из-под Егора выползла, на кой чёрт тебе этот хмырь? – пожала плечами подруга.
Я встала со стула и прошлась по кухне, заламывая руки. К горлу снова подступила тошнота. Какая-то фигня это всё.
- Но это ещё не всё, - тихо продолжила Ирка.
Я резко вскинула на неё голову, подруга замялась, явно не желая продолжать. Но раз уж А сказала, нужно и Б сказать.
- Что ещё? – сиплым голосом спросила я.
- Я думаю, Волгин тебя не столько из-за этого вышвырнул, - осторожно приближаясь, ответила она. – Мы как-то не поняли вообще твоего поведения, казалось, что ты крепко не в себе.
Я непонимающе тряхнула головой и присмотрелась к Ире, не понимая, к чему она клонит.
- Ты где наркоту-то достала?
Этот вопрос пришиб меня к полу, кухня пошла кругом.
- Какую ещё наркоту? – пискнула я.
- Да, ты обдолбанная была как не в себя! Только не хрюкала от восторга, Сань. Я тебя никогда такой не видела, - сказала она, и приобняла меня за плечи. – Новых ощущений захотелось, да? Чего тебе секса что ли мало было?
Я посмотрела на неё, как на умалишённую:
- Ир, ты чего? Ну, где я и где наркота? Ты о чём вообще?
Всё это никак не укладывалось в голове. Какая нахрен наркота? На миг меня бросило в жар. Вполне может быть, что именно из-за неё я сейчас чувствую себя так паршиво. Нет, бред! Я не принимала ничего. Даже под дулом пистолета не стала бы.
- Нет, Ир, этого не может быть. Я бы ни за что не приняла ничего, - твёрдо сказала я.- Я даже не курила никогда, ты же знаешь!
- Нет, ну мало ли. Ты вообще изменилась в последнее время, - заметила подруга. – Стала такой раскрепощённой, одеваешься иначе.
- Но это всё твоими стараниями! – воскликнула я. – И это совсем другие вещи, Ир! Я влюбилась, вот и гардероб сменила. Но как сюда наркота-то вписывается?! Любовь, понимаешь? Я люблю его, Ир!
Я уже почти кричала, мне казалось, что Ирка не хочет меня услышать, не желает понять. Её глаза на миг наполнились состраданием, а потом подруга будто одёрнула себя. Сердце выпрыгивало из груди, я не готова была смириться.
- Саш, - сказала Ира, - ну, признай, сглупила. Ну, на кураже была. У всех бывают срывы, я понимаю. Чего мне –то голову морочишь?
- Я не могла, - упрямо повторила я. – Тем более я знала, как относится к этому Егор. Да, мне бы в голову не пришло.
- А может ты не помнишь просто? – спросила Ирка. – В туалете, может, кто предложил, а ты и так подпитая хорошо была.
Я снова отрицательно тряхнула головой, не собираясь мириться с этим бредовым бредом. Схватила свою сумку и направилась к выходу.
- Ты куда? – побежала вслед за мной Ирка.
- Поеду Волгина искать!
- Да ты что! – резко дёрнула меня за руку подруга. – Он вышвырнул тебя из клуба на глазах у всех! Унизил! Побежишь к нему?
Я стряхнула руку Ирки и посмотрела на неё другим взглядом. Она не понимает?
- Какое унижение, Ир? Это недопонимание просто. Он ошибся, а я объясню. Тема для Егора больная, понимаешь? Он остро отреагировал, это неудивительно!
- Саш, ты чего? – уставилась на меня подруга. – Бредишь? Он выкинул тебя, как вещь! Прилюдно! Наорал, а потом выкинул! Ты реально думаешь, что он будет с тобой разговаривать? Очнись!
Слова подруги ударили по больному. Егор сделал это, я верила ей. И это было паршиво, но не попытаться объяснить…Но вот будет ли он меня слушать?
Я просто опустилась на пол и закрыла лицо руками, даже не пытаясь справиться с рыданиями. Ирка села рядом, обняла за плечи:
- Прости, но тут ты уже ничего не сделаешь. Волгин не простит. Только не наркоту. Ты не помнишь его лица, Саш. Даже у меня мурашки по коже толпами побежали.
Я всхлипнула на плече подруги, а потом зажмурилась, желая проснуться. Это не может быть правдой. А он? Как он мог подумать, что я на это способна? Что я могла разрушить всё вот так. Как он мог? Сердце опалила обида.
Находиться в доме Иры почему-то стало просто невыносимо. Я распрощалась с подругой и вышла из её дома. Погода портилась, будто чувствуя моё настроение. Я взглянула на хмурое небо и грустно усмехнулась:
- Вот и всё, Быстрова, твоё долго и счастливо прекратилось толком и не начавшись.
Откуда-то изнутри поднимался смех, но я сдержалась, позволив себе улыбнуться сквозь слёзы. Я чувствовала приближение истерики. Боль раздирала сердце. За что? Почему? Что я сделала не так? Чем заслужила?
Я с одной стороны понимала чувства Егора, но при этом была разочарована и обижена. Хорошо, он не стал меня слушать в тот вечер, хотя я подозреваю, в каком состоянии была и что там такое несуразное лепетала. Но почему не взять трубку сегодня? Почему не дать возможности оправдаться?
А ещё сердце гневно ускорялось, стоило подумать о той твари, что накачала меня наркотиком. Кто это был и зачем? Ради шутки? Разбавить углекислую вечеринку? Кто-то заскучал в клубе и решил развлечься, наблюдая за обезумевшей тёткой, танцующей как в последний раз? Но почему именно я?
Прохладный порыв ветра ударил в лицо, а я заставила себя несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы справиться с чувствами. Я совершенно не представляла, что делать дальше. Преследовать Егора и пытаться объяснить? Или так я сделаю только хуже? Ирка, в любом случае права, Егору нужно дать остыть. Он умный мужик, должен же понять, что я не идиотка, чтобы так поганить наши отношения?
Несколько часов я просто бродила по городу, понимая, что возвращаться в пустую квартиру тошно. Там я точно дам волю истерике и буду рыдать в подушку не переставая. Мне нужно было дождаться маму и Васю. С ними можно отвлечься.
Дождик то моросил, то нет, ветер усиливался, но я не ощущала ни холода, ни влажности. Неужели же всё вот так вот паршиво закончится?
Дома изо всех сил старательно делала вид, что всё хорошо. Играла с дочей, читала ей, а потом искупала и долго-долго лежала рядом уже после того, как она уснула. Внезапно пришла в голову мысль, что Васёнке Волгин понравился. Сердце сжалось от сожаления и вновь нахлынувшей обиды. Так не должно было быть. Перебирая пальцами её волосики, я приняла решение предпринять ещё одну попытку поговорить с Егором. Завтра на работе. Он не будет устраивать скандал, не тот он человек, поэтому ему придётся меня выслушать.
Вышла на кухню и замерла на месте. Мама сидела за столом и пристально на меня смотрела, и такое у неё было лицо, что казалось, она уже всё знает.
В этот миг захотелось броситься к ней и поплакать на груди, но вместо этого я улыбнулась:
- Чаю выпьем?
- Давай, - тихо сказала она.
Я проскользнула мимо и взялась заваривать чай, чувствуя мамин взгляд за спиной. Душа рвалась поделиться, но я не хотела расстраивать её. Зачем ей лишние переживания.
Когда всё было готово, я расставила посуду, налила чай и взялась за печенье. Мама всё это время молчала, я тоже. На сердце было очень тяжело, но я предпочла взять себя в руки.
- Как там Лидия Петровна? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Мама кивнула, продолжая изучать моё лицо. Этот взгляд прожигал душу, а вот я смотрела куда угодно, но только не маме в глаза.
- А я сегодня у Иришки была, Лёва уехал в Амстердам, и мы…
- Саш, - тихо прервала меня мама, - что случилось?
- Ничего, - дёрнула я плечами, - а что должно было случиться?
- С Егором что-то не так пошло? – ласковый мамин голос прорвал плотину, которую я выстраивала весь вечер. И откуда она всё знает?
Не в силах произнести и слова, я просто кивнула, закусывая губу. В горле вновь образовался ком, но слёзы я изо всех сил сдерживала.
- Он тебя обидел, родная? – спросила мама, положив свою руку на мою.
Я отрицательно мотнула головой. Не хотелось, чтобы мама думала о Егоре плохо.
- Это всего лишь недопонимание, - заставила я себя говорить.
- Он нагрубил тебе, оскорбил? – волновалась мама.
- Нет, - поспешно ответила я.
Ну как сказать ей, что он публично выставил меня из своего клуба и попросил больше не попадаться ему на глаза? Сказать, что всё это он сделал вежливо? Боже! Я закрыла лицо ладонями, и мама тут же оказалась рядом. Больше она ничего не спрашивала, а просто гладила меня по спине и шептала ласковые слова о том, что всё наладится. А что ещё она могла мне сказать?
Утром я чувствовала себя так, словно по мне проехался грузовик. Глаза припухли, лицо немного отекло от слёз и отсутствия сна. Собиралась на работу, едва двигая ногами и руками. Отчего-то было ужасно страшно. Мне нужно было лишь поговорить с Егором, а потом всё. Оставаться работать с ним в одном здании стало бы пыткой.
Ноги не хотели нести меня на работу, а сердце в страхе замирало, стоило подумать о предстоящем разговоре. Я впервые опоздала и Ксюха уже успела сорвать мне телефон, но я не брала трубку. Вошла в здание и вновь помедлила, а потом чуть не сбежала обратно домой, но Ксю неожиданно выросла будто из-под земли:
- Сань, - позвала она, - ты чего? На тебе лица нет.
Она осмотрелась по сторонам, нашла укромный уголок и приобняв меня за плечи, утащила подальше от посторонних глаз.
- Саш, не молчи, ты меня пугаешь, - попросила она. – Что-то дома?
Я мотнула головой.
- С мамой? С Васей? – испуганно предположила она.
Я снова отрицательно помотала головой. Ксюша выглядела всё более взволнованной, а я понимала, что если начну говорить, то снова расплачусь.
- Волгин? – громким шёпотом, спросила подруга. – А ну-ка выкладывай что произошло!
Как только она догадалась о чём речь, тут же нахмурилась и приняла свою любимую напряжённую позу.
- Мне надо наверх, - сказала я ей.
- Не переживай, я тебя отмазала, сказала, что ты мне позвонила. Ты ж никогда не опаздываешь, поэтому Инга Олеговна даже слова не сказала.
- Нет, Ксюш, мне к нему надо, а я никак не соберусь с силами, - тихо сказала я.
- Так, - подбоченилась подруга. – Рассказывай, я вмиг тебя настрою на нужный лад. Ты скажи на что именно нужно настраивать! Но только давай как доклад, чтобы без эмоций, Саш. Чётко и по делу! Я так лучше соображаю. Будешь реветь, я ж как размазня стану, ничего путного не посоветую.
Я громко втянула носом воздух, а потом разозлилась сама на себя. Это что же получается? Я так долго была одна и думать про слёзы забыла, а стоило одному мужику помаячить на горизонте, как я превратилась в нечто непонятное, расклеенное и несуразное. Да, я его любила, и да, он стоил того, но всё же слёзы не выход.
Собралась с мыслями и почти что ровным голосом поведала Ксюхе абсолютно всё. Плевать над подписанный договор о неразглашении. Ксюша- могила, в этом плане на неё можно было положиться. Подруга только больше хмурилась, но во время моего рассказа ничегошеньки не говорила.
Закончив, я посмотрела на неё с надеждой. Ксюха умела мыслить объективно.
- Сань, ты только не обижайся, ладно? – начала она. – Но вот ты эту свою Ирку не слушай. Что значит не простит? Что значит, слушать не станет? Это твой мужик, Саш, даже если он им побыть недолго успел. Вы решить всё должны, а для этого нужно, как минимум, поговорить. Все беды в отношениях от недоговорённости. Люди молчат, всё чего-то боятся. Саш – это не про тебя, слышишь? Да, может Волгин и вспылил, потому что ты надавила на свежую болячку, но вышвыривать тебя вот так он не должен был. Забей на страхи, Саш, иди поговори с ним! Это ты правильно решила! Он просто обязан тебя выслушать! Пусть в конце концов, камеры в клубе посмотрит. Есть же там камеры?
- Они думают, что я из туалета пришла накачанная, а там камер нет, - без энтузиазма ответила я.
- Хорошо, там нет, но рядом-то должны быть. Может посмотрят, кто следом за тобой входил? – пожала плечами Ксю. – И почему собственно тебя накачать в туалете должны были? А вдруг в напиток что-то бросили? Опять же можно глянуть, вдруг, кто-то мимо проходил и тебе в бокал что-то бросил. Я в кино такое видела.
В душе появилась слабая надежда и от неё даже как-то щекотно стало и волнительно. А вдруг Ксюша права и удастся увидеть, что на самом деле произошло?
- Но ты сначала поговори с Волгиным, - вновь нахмурилась Ксюша. – Он может и остыл уже. Может уже жалеет.
- Мог бы позвонить, - сказала я и запустила руки в шевелюру, начала болеть голова. – Ксюш, давай как-нибудь эту мымру его уведём с поста. Не хочу мимо неё проходить, я не переживу такого унижения. Она же подслушивать будет, я просто уверена.
Ксюха ненадолго задумалась, а потом похоже мысленно пробежалась по всем своим подружкам на этажах.
- Можно попробовать уговорить Люсю, секретаря нашей замши. Она мне задолжала за билеты на Ваенгу и до сих пор деньги не отдаёт. Только её зов сможет заставить Алину стащить свой зад со стула.
- Это чревато для твоей Люси.
- Нет, - отмахнулась Ксюша. – Позвонит, скажет: мол так вот и так Алла Геннадьевна хочет вас видеть, просит зайти. Так бывает. А потом, когда мымра наша придёт, она театрально взмахнёт крылышками, глазками похлопает и скажет, что ошиблась. Это Люся умеет. С такой начальницей она уже всему научилась. В ней тихо умирает Быстрицкая.
- А она согласится? – спросила я.
- Куда она денется? Тем более и сама любит поиграть на чьих-то нервах. Так, стой здесь, я позвоню, как можно будет подниматься.
С этими словами моя неунывающая подруга упорхнула в сторону лифтов. Я была ей очень благодарна. Пока ждала вестей, нервно расхаживала туда-сюда, стараясь не растерять мужества и уверенности. По сути мне нечего было бояться, ведь я ни в чём не виновата. Но страх увидеть его глаза и разочарование в них, заставлял ноги подкашиваться. Оказывается, это очень неприятное чувство, когда кто-то плохо о тебе думает. Особенно, если этот кто-то очень дорог.
Спустя бесконечные минут десять, мой телефон ожил, и я увидела сообщение от Ксю о том, что путь свободен. Как входила в лифт, поднималась и миновала коридор не помню. В приёмной было пусто, я мысленно отблагодарила подругу. Мне её за какие-то заслуги сам Бог послал несколько лет назад.
У двери Волгина застыла, не решаясь постучать. Сердце обвалилось в пропасть, конечности заледенели.
- Так, - шумно выдохнула я, - это уже детский сад какой-то. Хватит трусить, Быстрова. Борись за своё счастье.
Стучать передумала, просто открыла тихонько дверь и вошла. Егор стоял у окна: без пиджака, рукава закатаны, руки в карманах. Паника вновь подступила, я чуть в обморок не рухнула. Да что же это такое со мной? Волгин чуть склонил голову, а потом нахмурился:
- Я велел не пускать тебя, - пустым, безликим голосом сказал он, и моё сердце вновь оборвалось.
- Ты не дал мне возможности объясниться, - сказала я, делая робкий шаг.
- Ты вернулась из туалета какая-то странная, танцевала безудержно…виляла задом перед всеми и чуть ли не кидалась на мужиков. Тёрлась там об одного. Он сначала присматривался, а потом тоже вроде как тискать тебя начал.
Я обхватила руками голову. Я никогда в жизни так не пьянела. Нет, ну бывало всякое, но вот таких вольностей никогда себе не позволяла.
- Я не могла, Ир, - сказала я, ужасаясь. – Ну, не могла, понимаешь?
- Я сама видела, Саш, - добила меня Ирка. – Этот хрен тебя ещё и поцеловал, а тут Егор…
- Нет, - мотнула я головой. – Это какой-то бред! Ну, зачем мне это? Я же…Егор…
- Вот и мы с Лёвиком не поняли, вроде только из-под Егора выползла, на кой чёрт тебе этот хмырь? – пожала плечами подруга.
Я встала со стула и прошлась по кухне, заламывая руки. К горлу снова подступила тошнота. Какая-то фигня это всё.
- Но это ещё не всё, - тихо продолжила Ирка.
Я резко вскинула на неё голову, подруга замялась, явно не желая продолжать. Но раз уж А сказала, нужно и Б сказать.
- Что ещё? – сиплым голосом спросила я.
- Я думаю, Волгин тебя не столько из-за этого вышвырнул, - осторожно приближаясь, ответила она. – Мы как-то не поняли вообще твоего поведения, казалось, что ты крепко не в себе.
Я непонимающе тряхнула головой и присмотрелась к Ире, не понимая, к чему она клонит.
- Ты где наркоту-то достала?
Этот вопрос пришиб меня к полу, кухня пошла кругом.
- Какую ещё наркоту? – пискнула я.
- Да, ты обдолбанная была как не в себя! Только не хрюкала от восторга, Сань. Я тебя никогда такой не видела, - сказала она, и приобняла меня за плечи. – Новых ощущений захотелось, да? Чего тебе секса что ли мало было?
Я посмотрела на неё, как на умалишённую:
- Ир, ты чего? Ну, где я и где наркота? Ты о чём вообще?
Всё это никак не укладывалось в голове. Какая нахрен наркота? На миг меня бросило в жар. Вполне может быть, что именно из-за неё я сейчас чувствую себя так паршиво. Нет, бред! Я не принимала ничего. Даже под дулом пистолета не стала бы.
- Нет, Ир, этого не может быть. Я бы ни за что не приняла ничего, - твёрдо сказала я.- Я даже не курила никогда, ты же знаешь!
- Нет, ну мало ли. Ты вообще изменилась в последнее время, - заметила подруга. – Стала такой раскрепощённой, одеваешься иначе.
- Но это всё твоими стараниями! – воскликнула я. – И это совсем другие вещи, Ир! Я влюбилась, вот и гардероб сменила. Но как сюда наркота-то вписывается?! Любовь, понимаешь? Я люблю его, Ир!
Я уже почти кричала, мне казалось, что Ирка не хочет меня услышать, не желает понять. Её глаза на миг наполнились состраданием, а потом подруга будто одёрнула себя. Сердце выпрыгивало из груди, я не готова была смириться.
- Саш, - сказала Ира, - ну, признай, сглупила. Ну, на кураже была. У всех бывают срывы, я понимаю. Чего мне –то голову морочишь?
- Я не могла, - упрямо повторила я. – Тем более я знала, как относится к этому Егор. Да, мне бы в голову не пришло.
- А может ты не помнишь просто? – спросила Ирка. – В туалете, может, кто предложил, а ты и так подпитая хорошо была.
Я снова отрицательно тряхнула головой, не собираясь мириться с этим бредовым бредом. Схватила свою сумку и направилась к выходу.
- Ты куда? – побежала вслед за мной Ирка.
- Поеду Волгина искать!
- Да ты что! – резко дёрнула меня за руку подруга. – Он вышвырнул тебя из клуба на глазах у всех! Унизил! Побежишь к нему?
Я стряхнула руку Ирки и посмотрела на неё другим взглядом. Она не понимает?
- Какое унижение, Ир? Это недопонимание просто. Он ошибся, а я объясню. Тема для Егора больная, понимаешь? Он остро отреагировал, это неудивительно!
- Саш, ты чего? – уставилась на меня подруга. – Бредишь? Он выкинул тебя, как вещь! Прилюдно! Наорал, а потом выкинул! Ты реально думаешь, что он будет с тобой разговаривать? Очнись!
Слова подруги ударили по больному. Егор сделал это, я верила ей. И это было паршиво, но не попытаться объяснить…Но вот будет ли он меня слушать?
Я просто опустилась на пол и закрыла лицо руками, даже не пытаясь справиться с рыданиями. Ирка села рядом, обняла за плечи:
- Прости, но тут ты уже ничего не сделаешь. Волгин не простит. Только не наркоту. Ты не помнишь его лица, Саш. Даже у меня мурашки по коже толпами побежали.
Я всхлипнула на плече подруги, а потом зажмурилась, желая проснуться. Это не может быть правдой. А он? Как он мог подумать, что я на это способна? Что я могла разрушить всё вот так. Как он мог? Сердце опалила обида.
Находиться в доме Иры почему-то стало просто невыносимо. Я распрощалась с подругой и вышла из её дома. Погода портилась, будто чувствуя моё настроение. Я взглянула на хмурое небо и грустно усмехнулась:
- Вот и всё, Быстрова, твоё долго и счастливо прекратилось толком и не начавшись.
Откуда-то изнутри поднимался смех, но я сдержалась, позволив себе улыбнуться сквозь слёзы. Я чувствовала приближение истерики. Боль раздирала сердце. За что? Почему? Что я сделала не так? Чем заслужила?
Я с одной стороны понимала чувства Егора, но при этом была разочарована и обижена. Хорошо, он не стал меня слушать в тот вечер, хотя я подозреваю, в каком состоянии была и что там такое несуразное лепетала. Но почему не взять трубку сегодня? Почему не дать возможности оправдаться?
А ещё сердце гневно ускорялось, стоило подумать о той твари, что накачала меня наркотиком. Кто это был и зачем? Ради шутки? Разбавить углекислую вечеринку? Кто-то заскучал в клубе и решил развлечься, наблюдая за обезумевшей тёткой, танцующей как в последний раз? Но почему именно я?
Прохладный порыв ветра ударил в лицо, а я заставила себя несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы справиться с чувствами. Я совершенно не представляла, что делать дальше. Преследовать Егора и пытаться объяснить? Или так я сделаю только хуже? Ирка, в любом случае права, Егору нужно дать остыть. Он умный мужик, должен же понять, что я не идиотка, чтобы так поганить наши отношения?
Несколько часов я просто бродила по городу, понимая, что возвращаться в пустую квартиру тошно. Там я точно дам волю истерике и буду рыдать в подушку не переставая. Мне нужно было дождаться маму и Васю. С ними можно отвлечься.
Дождик то моросил, то нет, ветер усиливался, но я не ощущала ни холода, ни влажности. Неужели же всё вот так вот паршиво закончится?
Дома изо всех сил старательно делала вид, что всё хорошо. Играла с дочей, читала ей, а потом искупала и долго-долго лежала рядом уже после того, как она уснула. Внезапно пришла в голову мысль, что Васёнке Волгин понравился. Сердце сжалось от сожаления и вновь нахлынувшей обиды. Так не должно было быть. Перебирая пальцами её волосики, я приняла решение предпринять ещё одну попытку поговорить с Егором. Завтра на работе. Он не будет устраивать скандал, не тот он человек, поэтому ему придётся меня выслушать.
Вышла на кухню и замерла на месте. Мама сидела за столом и пристально на меня смотрела, и такое у неё было лицо, что казалось, она уже всё знает.
В этот миг захотелось броситься к ней и поплакать на груди, но вместо этого я улыбнулась:
- Чаю выпьем?
- Давай, - тихо сказала она.
Я проскользнула мимо и взялась заваривать чай, чувствуя мамин взгляд за спиной. Душа рвалась поделиться, но я не хотела расстраивать её. Зачем ей лишние переживания.
Когда всё было готово, я расставила посуду, налила чай и взялась за печенье. Мама всё это время молчала, я тоже. На сердце было очень тяжело, но я предпочла взять себя в руки.
- Как там Лидия Петровна? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Мама кивнула, продолжая изучать моё лицо. Этот взгляд прожигал душу, а вот я смотрела куда угодно, но только не маме в глаза.
- А я сегодня у Иришки была, Лёва уехал в Амстердам, и мы…
- Саш, - тихо прервала меня мама, - что случилось?
- Ничего, - дёрнула я плечами, - а что должно было случиться?
- С Егором что-то не так пошло? – ласковый мамин голос прорвал плотину, которую я выстраивала весь вечер. И откуда она всё знает?
Не в силах произнести и слова, я просто кивнула, закусывая губу. В горле вновь образовался ком, но слёзы я изо всех сил сдерживала.
- Он тебя обидел, родная? – спросила мама, положив свою руку на мою.
Я отрицательно мотнула головой. Не хотелось, чтобы мама думала о Егоре плохо.
- Это всего лишь недопонимание, - заставила я себя говорить.
- Он нагрубил тебе, оскорбил? – волновалась мама.
- Нет, - поспешно ответила я.
Ну как сказать ей, что он публично выставил меня из своего клуба и попросил больше не попадаться ему на глаза? Сказать, что всё это он сделал вежливо? Боже! Я закрыла лицо ладонями, и мама тут же оказалась рядом. Больше она ничего не спрашивала, а просто гладила меня по спине и шептала ласковые слова о том, что всё наладится. А что ещё она могла мне сказать?
Утром я чувствовала себя так, словно по мне проехался грузовик. Глаза припухли, лицо немного отекло от слёз и отсутствия сна. Собиралась на работу, едва двигая ногами и руками. Отчего-то было ужасно страшно. Мне нужно было лишь поговорить с Егором, а потом всё. Оставаться работать с ним в одном здании стало бы пыткой.
Ноги не хотели нести меня на работу, а сердце в страхе замирало, стоило подумать о предстоящем разговоре. Я впервые опоздала и Ксюха уже успела сорвать мне телефон, но я не брала трубку. Вошла в здание и вновь помедлила, а потом чуть не сбежала обратно домой, но Ксю неожиданно выросла будто из-под земли:
- Сань, - позвала она, - ты чего? На тебе лица нет.
Она осмотрелась по сторонам, нашла укромный уголок и приобняв меня за плечи, утащила подальше от посторонних глаз.
- Саш, не молчи, ты меня пугаешь, - попросила она. – Что-то дома?
Я мотнула головой.
- С мамой? С Васей? – испуганно предположила она.
Я снова отрицательно помотала головой. Ксюша выглядела всё более взволнованной, а я понимала, что если начну говорить, то снова расплачусь.
- Волгин? – громким шёпотом, спросила подруга. – А ну-ка выкладывай что произошло!
Как только она догадалась о чём речь, тут же нахмурилась и приняла свою любимую напряжённую позу.
- Мне надо наверх, - сказала я ей.
- Не переживай, я тебя отмазала, сказала, что ты мне позвонила. Ты ж никогда не опаздываешь, поэтому Инга Олеговна даже слова не сказала.
- Нет, Ксюш, мне к нему надо, а я никак не соберусь с силами, - тихо сказала я.
- Так, - подбоченилась подруга. – Рассказывай, я вмиг тебя настрою на нужный лад. Ты скажи на что именно нужно настраивать! Но только давай как доклад, чтобы без эмоций, Саш. Чётко и по делу! Я так лучше соображаю. Будешь реветь, я ж как размазня стану, ничего путного не посоветую.
Я громко втянула носом воздух, а потом разозлилась сама на себя. Это что же получается? Я так долго была одна и думать про слёзы забыла, а стоило одному мужику помаячить на горизонте, как я превратилась в нечто непонятное, расклеенное и несуразное. Да, я его любила, и да, он стоил того, но всё же слёзы не выход.
Собралась с мыслями и почти что ровным голосом поведала Ксюхе абсолютно всё. Плевать над подписанный договор о неразглашении. Ксюша- могила, в этом плане на неё можно было положиться. Подруга только больше хмурилась, но во время моего рассказа ничегошеньки не говорила.
Закончив, я посмотрела на неё с надеждой. Ксюха умела мыслить объективно.
- Сань, ты только не обижайся, ладно? – начала она. – Но вот ты эту свою Ирку не слушай. Что значит не простит? Что значит, слушать не станет? Это твой мужик, Саш, даже если он им побыть недолго успел. Вы решить всё должны, а для этого нужно, как минимум, поговорить. Все беды в отношениях от недоговорённости. Люди молчат, всё чего-то боятся. Саш – это не про тебя, слышишь? Да, может Волгин и вспылил, потому что ты надавила на свежую болячку, но вышвыривать тебя вот так он не должен был. Забей на страхи, Саш, иди поговори с ним! Это ты правильно решила! Он просто обязан тебя выслушать! Пусть в конце концов, камеры в клубе посмотрит. Есть же там камеры?
- Они думают, что я из туалета пришла накачанная, а там камер нет, - без энтузиазма ответила я.
- Хорошо, там нет, но рядом-то должны быть. Может посмотрят, кто следом за тобой входил? – пожала плечами Ксю. – И почему собственно тебя накачать в туалете должны были? А вдруг в напиток что-то бросили? Опять же можно глянуть, вдруг, кто-то мимо проходил и тебе в бокал что-то бросил. Я в кино такое видела.
В душе появилась слабая надежда и от неё даже как-то щекотно стало и волнительно. А вдруг Ксюша права и удастся увидеть, что на самом деле произошло?
- Но ты сначала поговори с Волгиным, - вновь нахмурилась Ксюша. – Он может и остыл уже. Может уже жалеет.
- Мог бы позвонить, - сказала я и запустила руки в шевелюру, начала болеть голова. – Ксюш, давай как-нибудь эту мымру его уведём с поста. Не хочу мимо неё проходить, я не переживу такого унижения. Она же подслушивать будет, я просто уверена.
Ксюха ненадолго задумалась, а потом похоже мысленно пробежалась по всем своим подружкам на этажах.
- Можно попробовать уговорить Люсю, секретаря нашей замши. Она мне задолжала за билеты на Ваенгу и до сих пор деньги не отдаёт. Только её зов сможет заставить Алину стащить свой зад со стула.
- Это чревато для твоей Люси.
- Нет, - отмахнулась Ксюша. – Позвонит, скажет: мол так вот и так Алла Геннадьевна хочет вас видеть, просит зайти. Так бывает. А потом, когда мымра наша придёт, она театрально взмахнёт крылышками, глазками похлопает и скажет, что ошиблась. Это Люся умеет. С такой начальницей она уже всему научилась. В ней тихо умирает Быстрицкая.
- А она согласится? – спросила я.
- Куда она денется? Тем более и сама любит поиграть на чьих-то нервах. Так, стой здесь, я позвоню, как можно будет подниматься.
С этими словами моя неунывающая подруга упорхнула в сторону лифтов. Я была ей очень благодарна. Пока ждала вестей, нервно расхаживала туда-сюда, стараясь не растерять мужества и уверенности. По сути мне нечего было бояться, ведь я ни в чём не виновата. Но страх увидеть его глаза и разочарование в них, заставлял ноги подкашиваться. Оказывается, это очень неприятное чувство, когда кто-то плохо о тебе думает. Особенно, если этот кто-то очень дорог.
Спустя бесконечные минут десять, мой телефон ожил, и я увидела сообщение от Ксю о том, что путь свободен. Как входила в лифт, поднималась и миновала коридор не помню. В приёмной было пусто, я мысленно отблагодарила подругу. Мне её за какие-то заслуги сам Бог послал несколько лет назад.
У двери Волгина застыла, не решаясь постучать. Сердце обвалилось в пропасть, конечности заледенели.
- Так, - шумно выдохнула я, - это уже детский сад какой-то. Хватит трусить, Быстрова. Борись за своё счастье.
Стучать передумала, просто открыла тихонько дверь и вошла. Егор стоял у окна: без пиджака, рукава закатаны, руки в карманах. Паника вновь подступила, я чуть в обморок не рухнула. Да что же это такое со мной? Волгин чуть склонил голову, а потом нахмурился:
- Я велел не пускать тебя, - пустым, безликим голосом сказал он, и моё сердце вновь оборвалось.
- Ты не дал мне возможности объясниться, - сказала я, делая робкий шаг.
