— Эта зараза носится со скоростью пули и дерётся, — наябедничал Кондратьев.
— Ладно, поверю на слово, — проговорил закупщик. — Парамон, оформляй.
У ЧП в кармане что-то мелодично прозвенело. Он достал небольшую коробочку, поглядел на неё и удовлетворённо кивнул.
— Соблюдай спокойствие, — прошептал я ослику. — Если будут какие-нибудь неприятности — сообщи мне. Я свяжусь с тобой вечером. А пока осматривайся и отдыхай.
Глава 4
Мы с охотником ещё какое-то время погуляли по территории ВДНМ. Полюбовались на невиданные деревья. Зашли в один из дворцов. Там была выставка гигантских насекомых. Среди них я с удивлением обнаружил давнего знакомого — огромного таракана. Отдельный зал занимали бабочки. От этого великолепия и разноцветия у меня зарябило в глазах. В остальные дворцы мы не пошли. Как объяснил Кондратьев, одно посещение в день бесплатно, а последующие уже за деньги. Жмот. Впрочем, протестовать я не стал. Для меня и так уже достаточно было впечатлений.
После этого мы отправились в обратный путь. На этот раз путешествие в пузыре прошло для меня полегче.
Душа уже не уходила в пятки, застряв где-то в животе.
Когда мы шли от пневмы к дому Антуана, нас обогнала разновозрастная группа мальчишек и девчонок на досках с колёсами и без. Они шумно галдели и пронеслись от нас так близко, что я даже почувствовал запах малины из стаканчиков. И как только их содержимое не проливается?
— Дети, — пожал плечами Кондратьев.
А я вспомнил, как и на чём наша детвора катается с холмов. Тут в ход идёт любой хлам. И древние ободранные ванны, и резиновые шины от старинных самодвижущихся телег. А уж зимой ассортимент импровизированных ледянок просто необъятен.
Я постучался в дверь приютившего нас дома.
— Заходите, — донеслось откуда-то из стены.
Мы вошли. Хозяин и поэт сидели внизу, в гостиной. Аркадий Петрович широко улыбнулся при виде нас и поднялся с дивана.
— Пойдёмте, покажу, как я мебель расставил.
— Я, собственно, попрощаться, — Кондратьев топтался у двери. — Деньги получил. Сейчас в Маман, закуплюсь и домой. Жена уже, поди, заждалась.
— А как же фиолетовая среда? — Антуан в разочаровании обернулся к охотнику. — А бонусы, фишки, чебурики?
— Я всё-таки житель Нижнего мира, — Кондратьев пожал плечами. — Мне эти ваши тренды до фонаря. Будь он хоть фиолетовый, хоть красный.
— Что ж, приятно было с тобой путешествовать, — Аркадий Петрович обнял охотника и похлопал его по спине. — Надеюсь, ещё увидимся.
— Если будете внизу — заходите в гости. Посёлок Барвиха в двух сотнях километров к северо-западу от Московской технической базы. Спросите охотника Кондратьева — там меня каждая собака знает.
— Что, прямо у любой собаки можно спросить? — я скептически посмотрел на него.
— Это так только говорится, — улыбнулся Кондратьев. — Если б у нас были говорящие собаки, я бы уже озолотился.
— Я так понимаю, удалось неплохо наварить на нашем ушастом спутнике? — поэт усмехнулся и подмигнул охотнику: — И как к этому отнеслась его тонкая душевная организация?
— Сначала, конечно, возмутилась, — ответил я. А Кондратьев добавил:
— Хочу, говорит, в зоопарк. Уберите от меня этого старого пня. Хочу вместо него молодую, привлекательную зеброчку.
Мы сердечно попрощались с охотником. Когда он исчез за дверью, я сказал:
— Надо, кстати, с Ницше связаться. Пойду в свою комнату, — я вопросительно поглядел на хозяина дома: — Какая из них моя?
— Ты узнаешь её по интерьеру, — хохотнул поэт.
Я поднялся по лестнице и заглянул сначала в ту комнату, которая была справа. Похоже, угадал с первого раза. Массивный стол. Кровать под балдахином, вроде той, что была в домике у Натали. Ну и, конечно же, печь. Куда ж без неё.
Усмехнувшись, я открыл дверь в соседнюю комнату. Огромный надувной матрас. Ницше бы порадовался. Кожаное кресло. Маленький изящный столик.
— Так вот она какая, мечта поэта, — я присел в кресло и достал навигатор: — Ангелина, с осликом связь есть?
— Соединить, что ли? — сонным голосом спросил навигатор.
— Ты там спишь? — удивился я.
— Кто здесь? — раздался удивлённый голос ослика. — Командир, ты? Ты где спрятался?
Я услышал шуршание, будто мой собеседник копается в листве.
— Хватит шуметь. Ты сейчас в клетке?
— Так ты меня не видишь? — Ницше перестал шуршать. — А, ты у меня в ухе! Точнее, в той штуке, которую мне Яга вколола!
— Ты проницателен, мой ушастый друг. А теперь опиши, как там у вас дела?
— У меня вечерний променад. Гуляю по парку.
— Как так? — удивился я.
— Договорился с Парамошей, — бодрым голосом поведал Ницше. — Он хотел со мной напроситься. Но Старый Пень поручил ему чистить клетки каких-то мелких фиолетовых котиков. Поэтому я пообещал ему вернуться, когда стемнеет.
— Смотрю, ты там неплохо устроился.
— Парамоша — душевный парнишка, — продолжил ослик. — Накормил меня чудесной морковкой, клетку обустроил. Он здесь пока практикуется. Так-то он студент на зоологическом факультете в какой-то там академии. Выучится — академиком будет.
— Почти ревную, — улыбнулся я.
— Не стоит. Всё равно, академик это далеко не царевич. Так что ты вне конкуренции.
— А что там у зайца с медведем?
— Пока в клетках, — ответил Ницше. — Завтра в вольеры обещали выпустить, что бы это ни было. Тогда и поглядим, сбегать нам или нет. А то, может, и останемся. Здесь прикольно.
— Рад, что у вас всё хорошо, — я откинулся в кресле. — А вот я даже не представляю, с какой стороны приступать к поискам.
Глава 5
Снизу донесся жалобный голос поэта:
Ангелы летят над нашей зоной,
Ангелам нигде преграды нет,
Как бы мне хотелось с ангелами
В город Верхний взять и улететь.
Но меня обратно не пускают.
Падшему нельзя взлететь опять.
Паханы статьёю управляют,
И понятий мне не поменять.
Я поспешил спуститься. Не замечал за Аркадием Петровичем тяги к пению. Когда я спустился, печальная история подошла к своему завершению.
А под вечер вздрогнули засовы,
Вышел к нам Великий Уркаган,
Он сказал нам только лишь три слова —
Самогонка, золото, наган.
Ангелы летят над нашей зоной,
Ангелам нигде преграды нет.
В облаках теперь я с ангелами.
И теперь мне точно не вспотеть.
— Душе-евно, — протянул Антуан. — Я, пожалуй, начну цикл «Легенды Свободной Зоны».
— О, на эту тему я тебе предоставлю неограниченное количество материала, — поэт отпил из стакана тёмную жидкость и увидел меня: — Как там наш одухотворённый осёл?
— Весьма неплохо устроился. У него вечерний моцион. Гуляет по парку. Наладил отношения со студентом-практикантом.
— Ты смотри, понравится — ещё и уходить не захочет, — хохотнул Аркадий Петрович.
— Он уже озвучил эту мысль. С чего начнём поиски Василисы?
— Не поднимай панику, — отмахнулся поэт. — Утро вечера мудренее. Вот завтра встанем, позавтракаем и подумаем, с чего начать.
— Не забудь про тысячу знаков! — напомнил Антуан.
— Век воли не видать, если подведу, — Аркадий Петрович цыкнул зубом.
— Вань, присаживайся, — хозяин дома похлопал рукой по сиденью дивана. — Перекуси.
— Спасибо, — я с сомнением посмотрел на тарелки, стоявшие на столе. На одной лежали тоненькие рифлёные ломтики белого цвета. На другой какие-то непонятные, похожие на червяков, твари. Судя по красному цвету, варёные. Хоть это радует. На третьей — горсть очищенных орешков. Я предпочёл не рисковать и ограничился орешками.
— Куда хоть зверей сдали? — спросил Антуан.
— На ВДНМ, — ответил я, проглотив орешек.
— На колесе не катались? — поинтересовался поэт.
— С меня одной пневмы хватило.
— Знатная развлекуха с непривычки, — хохотнул Аркадий Петрович. — Но на колесо надо тоже сходить. Оттуда такой вид…
— Только поешь перед этим плотно, — посоветовал протодиакон.
— Ага. Желательно чего-нибудь разноцветного, вроде винегрета, — поэт чуть не давился от смеха. — Летит потом красиво!
— Что-то я не понял юмора, — пробурчал я.
— Не важно, — махнул рукой Антуан. — А хотите, я покажу вам свою коллекцию чебуриков?
Мы переглянулись. А хозяин уже встал и направился к кабинету.
— Заходите, не стесняйтесь, — он радушно распахнул дверь.
Мы заглянули. Протодиакон и здесь не изменил своей любви к классическому стилю. Тяжёлая дубовая мебель — стол и стул. Стул очень похож на батюшкин трон. На столе, обтянутом зелёным сукном, кипа бумаг, прижатых статуэткой зелёного цвета. У стены застеклённый шкаф. Внутри книги. А перед ними расхаживали взад и вперёд маленькие, в два пальца длиной, существа с фиолетовой шёрсткой и огромными, на полмордочки, глазищами. Правда, на кошек они походили очень мало.
— Они что, живые? — я в удивлении уставился на витрину.
— Нет, конечно, — улыбнулся Антуан.
— Прелестная игрушка, — поэт наклонил голову. — Можно потрогать?
— Лучше не надо, — хозяин кабинета поморщил нос. — У них есть одна неприятная черта. Стоит только открыть дверь, как они сразу норовят разбежаться по всему дому. А они мелкие и шустрые. Так что лучше на них смотреть сквозь стекло.
Мы ещё пару минут полюбовались на странных существ, а потом снова вернулись в гостиную. Вечер наш продолжился. Я надеялся, что завтра мы всё же приступим к поискам Василисы.
Глава 6
Утро наступило внезапно. Всю ночь меня преследовали мелкие фиолетовые котики с огромными глазами и ушами. Я удирал от них в мыльном пузыре сначала по ВДНМ, по трубам, а потом по дому Антуана. Когда мне уже показалось, что я оторвался от преследователей, запершись в своей комнате, из печи вдруг выплыл главный закупщик в сопровождении двоих солдат в масках, с аббревиатурой СГБ на бронежилетах. Соломон Абу-Алиевич что-то кричал тоненьким голоском, а безопасники принялись палить по моему пузырю. Наконец он лопнул, и я очнулся на полу в своей комнате.
— Какая чушь только не приснится, — пробормотал я, тряся головой.
Одевшись, я прошлёпал в санузел. Вентилей не обнаружил, но когда поднёс руки к гусаку, оттуда полилась тёпленькая водичка. Я умылся и стал оглядываться в поисках полотенца. Ничего похожего. Встряхивая руками, отправился назад в комнату. Хотел было спросить про полотенце у Аркадия Петровича, но из его двери доносился столь раскатисый храп, что заходить к нему не решился.
Немного посидев у себя в комнате, я решил спуститься вниз. Кроме скрипа ступенек никаких звуков. Покрутился в гостиной. Зашёл на кухню. Хозяин вчера так и не удосужился показать, как ею пользоваться. Потыкался немножко по стенкам. Безрезультатно. И ведь даже никаких следов вчерашнего вечера не осталось. Хоть червяками теми закусить — да нету.
Снова поднялся к себе в комнату. Достал навигатор. Хотя бы с Ницше поговорю. Всё равно ждать этих полуночников.
— Ангелина, с осликом связь есть?
— Обижа-аешь, — протянул навигатор. — Здесь такие сети, такие сети.
На некоторое время повисла тишина.
— Ну, так что там со связью? — прервал я молчание.
— Уверен, что готов вот так вот вторгнуться в личную жизнь своего старого, доброго, наивного, ушастого, непарнокопытного друга?
— Что за вопросы? Конечно, да! — я начал терять терпение.
— А вдруг у него там личная встреча? Или тайная беседа? — жёлтая мордочка надела тёмные очки. — А если он просто спит, в конце концов? Не думаешь, что вот так гаркнешь ему в ухо с утра пораньше, а у твоего друга инфаркт случится?
— Опять борец за права проснулся? — хмыкнул я. — Этот, как его, об-муд… тьфу ты, что за слово то? Давай, короче, соединяй! Мой Ницше — птичка ранняя. Уже, поди, развлекается во всю.
— С птичкой связи нет, — надула губки рожица.
— Хватит капризничать! Соединяй с ослом!
— Командир, перестань орать мне в ухо! — раздался испуганный голос Ницше.
— Ой, прости, — смутился я. — Ангелина тут меня слегка из себя вывела.
— Что, опять просила стихи Ароза Петровича Азорина почитать?
— К счастью, нет. Как там у вас дела?
— Нормальненько. Завтракаю, — ослик захрустел чем-то так аппетитно, что у меня забурчало в животе.
— Везёт тебе, — позавидовал я. — А я вот голодный сижу. Может, тоже к тебе на ВДНМ какой-нибудь диковинкой устроиться?
— Не возьмут, — резонно заметил Ницше. — Ушами не вышел.
— Не думаю, что дело только в ушах, — усмехнулся я. — Грызь и Мишка всё ещё в клетках?
— Пока да, — ослик перестал жевать. — Знаешь, тут есть некоторая странность. Старый пень велел Парамоше не вносить их в базу ВДНМ. Мой студент было удивился, но Алиевич велел ему не влезать не в свои дела. Что-то здесь не чисто.
— Держи меня в курсе. Мы их не оставим.
— Всё, Парамоша идёт, — быстро проговорил Ницше.
— Готовься, пора встречать гостей, — раздался издалека голос практиканта.
— Гостей? — оживился ослик. — У меня будут гости? А торт? Торт принесут?
— Гости Выставки, — в голосе Парамона я почувствовал улыбку. — Ты будешь встречать посетителей. А для особых гостей станешь гидом. Чуть позже я тебе расскажу, что надо делать.
Зацокали копыта. Я хотел было отключиться, когда мне в голову пришла идея:
— Ангелина, сможешь Ницше постоянно держать на контроле, а по кодовой фразе соединить со мной?
— Свежая мысль, — тут же отозвался навигатор. — Смогу, чо. Я ж не тупее айфона.
— Ницше, если будут неприятности, скажи «шлёпанцы Суворова». Ангелина, про шлёпанцы поняла?
— А ты про айфон понял? — огрызнулся платок.
— Я не понял, — вставил ослик. — Парамоша, а что такое айфон?
Издалека раздался тихий голос студента.
— Ангелина, да что с тобой сегодня? — возмутился я.
— Луна в скорпионе, — заявил навигатор.
— Да хоть в крокодиле. Объясни, почему ты меня сегодня решила добить?
— Все здесь преследуют какие-то свои цели. Все что-то получают. Поэт вон, работу нашёл, в Верхний мир вернулся. Ты жену ищешь. Даже осёл, и тот постоянно развлекается. А я, между прочим, дама. Мне необходимо в день не менее десяти комплиментов. Я что, многого хочу?
— Прости меня, пожалуйста, о, чудо-интеллект седьмого поколения, — я скрипнул зубами, но продолжил: — Так скажи мне, прелестный цветок, будь ласкова, сможет ли Ницше связаться со мной по ключевой фразе про шлёпанцы Суворова?
— Про цветок было неплохо, — Ангелина, похоже, сменила гнев на милость. — Шлёпанцы так шлёпанцы.
— А я про айфон понял! — сообщил Ницше. — А что там было про шлёпанцы?
— Да что ж вы сегодня все надо мной издеваетесь! — вскипел я.
Глава 7
Снизу донёсся громкий вопль. Я бросил платок на стол и выскочил из комнаты. Тут же из соседней двери появился заспанный Аркадий Петрович. Вместе мы прошлёпали по лестнице вниз и застыли около спальни хозяина. Дверь оказалась распахнутой. Сам Антуан копошился под кроватью.
— Что случилось? — спросил поэт, прислонившись к косяку.
— Кто выпустил чебуриков? — протодиакон вылез из-под кровати, держа в одной руке вчерашнее существо.
Мы недоумённо переглянулись.
— Так мы ж их вчера даже не открывали, — пожал плечами Аркадий Петрович.
— Тогда откуда у меня в спальне взялся этот? — ушастый котёнок извивался и царапался. Наконец он тяпнул Антуана за палец. — Да что ж такое!
Фиолетовая шёрстка пронеслась мимо нас, обдав ветром, и исчезла за поворотом. Протодиакон отчаянно тряс рукой.
