После приема пищи Эвис подошел к Ремаю и сказал:
– Хочу потренироваться на мечах.
Ремай молча кивнул. Вдвоем они отошли шагов на сто, выбрав ровный участок земли. Ирид и Танир принялись наблюдать за своими товарищами. Смотрели без особого интереса, не ожидая чего-то необычного. Ирид, прищурившись, закусил губу. Танир же, облокотившись на котомку, казался совершенно спокойным.
– Давай здесь, – предложил Ремай.
– Давай, – согласился Эвис.
Они разошлись, обнажили мечи и направили их друг на друга.
– Готов? – спросил мужчина.
Юноша кивнул. Ремай тут же нанес удар средней силы по клинку Эвиса. Тот удержал оружие, чуть отступил назад, а потом резко взмахнул мечом. Мужчина удар отбил, но не то чтобы уж совсем легко. Атака заставила его взбодриться. Юноша казался худым и медлительным, но сила в нем была – это Ремай давно понял. Сила не колдовская, а именно физическая. Проворства и ловкости также хватало. Парень постепенно выходил за границы самого себя, и это, определенно, делало его лучше.
– Уроки даром не проходят, – произнес Ремай. – Я не зря трачу на тебя время.
– И я за это тебе признателен, – учтиво сказал Эвис в ответ.
– Ладно, давай посмотрим, что ты усвоил, – предложил мужчина и принялся атаковать противника с большей силой.
Танир и Ирид продолжали наблюдать за поединком издалека.
– Эвису до Ремая, конечно же, далеко, но посмотри, как он двигается! – почти с восхищением сказал Ирид. – Ремай же уже не тот, что был раньше. Я дрался с ним на показных боях. Он мне тогда задал жару. Хотя он меня лет на двадцать младше… Молодость, знаешь ли, имеет значение. Поэтому, проиграв, я не расстроился. Разве только самую малость. Давно это было.
– Охотники часто говорили, что Ремай любого стража одолеет…
– Пожалуй, соглашусь. Во всяком случае, с тем, что мог одолеть, до истории с проклятьем.
– Он показывал тебе рисунок?
– Нет, но я не сомневаюсь, что он есть. На ровном месте этот человек так мучиться не стал бы.
Ремай, несомненно, выигрывал в поединке. Даже поврежденная рука, не мешала вести бой.
– Слушай, Эвис, – сказал он, уходя от ударов, – я видел, как ты превращаешь мечи в пыль. Похоже, это является пустяком. Но можешь ли ты сделать так, как делал Арнир? Сможешь ли разрубить меч при помощи удара.
Эвис перестал атаковать, немного отступил назад и вытянул руку ладонью вперед, показывая, что бой нужно остановить. Ремай опустил оружие.
– Любопытно, что я сам до сих пор не попытался повторить это, – сказал юноша. – Давай попробуем?
– Я согласен, – произнес Ремай и выставил меч вперед для того, чтобы Эвис по нему ударил.
– Нет, не так, – и парень своим мечом отодвинул клинок Ремая. – Бить будешь ты.
Мужчина выпучил глаза, а потом проговорил:
– Я не этого хотел. У тебя лучше получится.
– Однако бить тебе, – и Эвис направил острие на Ремая.
Тот оскалился и резко ударил по находящемуся перед ним клинку.
– Тебе пора принять себя. Сейчас уже никаких вопросов не осталось. Глупо пытаться скрывать лежащее на поверхности, – сказал Эвис.
– Что нужно сделать, чтобы это получилось?
– Откуда мне знать? Я никогда не делал ничего подобного.
Ремай сосредоточился и ударил. Ничего не произошло.
– Давай еще, – потребовал Эвис.
Ирид и Танир продолжали наблюдать. Они не понимали, что происходит. Видели лишь то, что Эвис стоит, направив меч на Ремая, который бессмысленно ударяет по нему раз за разом.
Первый удар, второй, десятый… Явно раздраженный Ремай вдруг замер, а потом нанес еще один удар. От меча Эвиса остался обрубок.
– Ты видел это!? Ты видел!? – закричал Танир, поднимаясь. – Как он это сделал? Я хочу посмотреть!
Парень помчался к месту поединка. Ирид медленно встал и нехотя пошел в том же направлении.
Вчетвером они смотрели на лезвие, лежащее на земле.
– Да, никто и не спорит с тем, что мечей у нас выше крыши. Развлекайтесь, ребята, ломайте, сколько вздумается, – пробубнил Ирид недовольно.
– Да при чем здесь мечи? – возбужденно говорил Танир. – Ты разве не понимаешь? Не Эвис, а Ремай это сделал.
– С ним все давно понятно. Ничего нового не вижу. Я к другому… оружие незачем было портить.
Молча Эвис поднял кусок клинка, приложил к той части меча, которую держал в руке. По пальцам пробежали две цветные нити: синяя и красная. Они переместились на меч. Раздался хлопок. Нити исчезли. В руке юноши находился уже не сломанный, а целый клинок.
– Опять же, ничего нового – насмотрелся последнее время на твои чудеса. Тошнит уже от них, – Ирид пожал плечами, развернулся и пошел к месту привала. – Вам троим меня удивить уже не удастся. Все видел.
4
Когда путники решили остановиться на ночлег, сумерки уже сгущались. Они выбрали небольшую рощу, где вперемешку росли дубы и клены. Их листья шелестели в набирающем силу вечернем ветре.
Вчетвером быстро набрали хвороста. Сухие ветки легко ломались в руках.
– Эвис, с тебя огонь, – сказал Ирид, привычно отдавая распоряжения.
Но не успел он и глазом моргнуть, как к сложенной куче хвороста подскочил Танир.
– Я! Сегодня я разожгу! – проговорил он и принялся водить над ним рукой.
Ничего не происходило. Хворост оставался прежним.
– Иди учиться где-нибудь в другом месте, – раздраженно сказал Ирид, закатывая глаза. – Не мешай. Сейчас главная задача – пищу организовать, а не представление устроить.
Танир, покраснев, упрямо продолжал свои манипуляции. Наконец, тонкая струйка дыма потянулась вверх, но на этом все и закончилось. Как ни старался парень, пламя не появлялось. Он с досадой опустил руки.
– Я… я хочу быть полезным, – пробормотал Танир с нескрываемой обидой в голосе.
– А я вот не понимаю, какая от тебя вообще может быть польза, – язвительно заметил Ирид, складывая руки на груди.
– Поверь, она есть, – спокойно сказал Эвис, подходя к хворосту.
Одним легким движением руки он зажег пламя, которое тут же жадно охватило сухие ветки.
– В отличие от тебя, – обратился Танир к Ириду, – они меня сами позвали.
Ирид скривился как от зубной боли и произнес:
– Да, наши молчуны любят все делать по-тихому. Хотя бы понимаете, что если бы предложили людям пойти вместе с вами, то нас сейчас было бы здесь человек сорок, а не четверо?
Ремай подошел к нему почти вплотную и спросил, глядя в глаза:
– А куда, по-твоему, нам их нужно было звать? Идти в направлении, куда рукой показал Эвис?
Ирид молчал, не отводя взгляд.
– Тебя не звали – ты сам увязался, непонятно зачем. Ну, скажи мне честно, доволен ли ты тем, что уже сорок дней идешь, неизвестно куда? У меня и у Эвиса есть цель. Мы не можем просто так сидеть на месте, сложа руки. За долгие месяцы появилось хоть что-то – мы не имели права этим не воспользоваться. Если нужно, то будем идти, пока не сдохнем. А вот тебе-то, почему вдруг приспичило за нами увязаться? Какая муха тебя укусила? У тебя никто не погиб той ночью. Да у тебя даже дом остался цел. Что ты ждешь от всего этого? Может, тебе уже пора вернуться назад, пока мы не зашли слишком далеко? Еще раз говорю, прямо говорю: мы не знаем, сколько еще нужно идти. Не хочешь ни о чем хорошенько подумать?
Ирид вместо ответа широко улыбнулся, глядя Ремаю в глаза, и добродушно произнес:
– Сходи-ка лучше на охоту – у тебя это здорово получается.
Сказав это, он отошел в сторону. Ремай постоял несколько мгновений, а затем, резко выдохнув, отправился за добычей. Вернулся он быстро. Принес зайца. Мужчина сам выпотрошил и приготовил его.
За ужином Танир спросил Эвиса:
– Скажи, думаешь, мы сможем найти его?
– Не знаю, – после недолгого раздумья ответил юноша. – Творец сказал, что я смогу это сделать. С тех пор прошло много времени. Я кое-чему научился, но с главным так и не разобрался. А главное – это поиск. Мне нашлось место в городе… вернее в том, что от него осталось. Я даже… я даже смог быть полезным. Я помогал людям и одновременно самому себе – развивал новые способности. Каждую минуту я размышлял о том, как найти его, но даже толком не думал, что с ним буду делать, если найду – просто думал, как этого достичь. Я стал сильнее, но этого недостаточно. Чего-то все равно всегда не хватает. Время идет. Изменения происходят постоянно, но они несильно продвигают меня вперед. Чудеса-чудесами, но они не дают нужного. Нужного здесь и сейчас.
– Скажи, а дар… – начал Танир, но Эвис перебил его.
– Не называй его так. Мне давно не нравится это слово.
– А как же его называть?
– Отблеском.
– Отблеском? – удивленно спросил Ирид.
– Да, так назвал его Арнир, – подтвердил Эвис. – Он не пояснил, почему. Знаете, у меня было много времени подумать над смыслом этого слова. Теперь я, кажется, стал лучше понимать природу своих… наших способности. Во всяком случае, я так считаю.
– И почему же их можно называть этим словом, – спросил Ремай с явной заинтересованностью.
– Объяснить сложно, но я попробую, – медленно начал юноша, подбирая слова. – Вот солнце светит нам каждый день. Это так. Оно само является источником света и тепла. Оно направляет их нам. Отдает то, что принадлежит ему самому и существует благодаря ему. Я же не являюсь источником силы, которая находится во мне. Что-то другое создало ее, наполнило меня ей, а я уже использую ее при взаимодействии с миром. Скажем так: свет наполняет меня, а я отражаю его.
– И что же его создает? – спросил Ремай.
– Не знаю, – признался Эвис, – но оно точно есть. Пока мне не дано понять это.
– Ты чуть раньше поднял один вопрос. Один важный вопрос, – сказал Ремай.
– Какой именно? – спросил юноша.
– Сказал, что не думал, что делать, если мы и в самом деле найдем Арнира.
– Да, это правда, – кивнул Эвис. – А ты думаешь об этом?
– Постоянно, – признался мужчина, и взгляд его стал жестким.
– И к чему пришел?
– К тому, что решение мы с тобой должны принять вместе. Я хочу, чтобы мы были заодно.
– Что больше всего тебя беспокоит? – спросил Эвис, глядя на Ремая.
– То, что я не могу понять, кому нужно мстить. Кто главный враг? Арнир? Да, он всех подставил. Не будь его, все было бы как прежде. Что же делать? Убить его? А не означает ли это – выполнить волю того, кто собственноручно разрушил город? Того, кто убил Атиса? Скажу честно: не могу понять, что будет правильно, а что нет.
Все замолчали – слова Ремая заставили их задуматься. Треск костра казался оглушительным в этой тишине.
– Знаете, что я точно могу сказать? – прервал молчание Ирид. – Нам нужно больше и чаще разговаривать. Завтра и начнем, а пока – спать.
5
Через три дня перед путниками предстала небольшая деревня, расположившаяся на невысоком холме. Они подошли к ней, когда солнце было высоко над головами.
Дома, приземистые и серые, тесно прижимались друг к другу. Путники остановились в ста шагах от поселения, пристально рассматривая его. Голосов людей не слышалось. Тишина давила на уши.
– Домов пятьдесят, не больше, – оценил Ирид, его взгляд скользил по строениям. – И разруха тут, похоже, сплошная. Все же стоит зайти.
– Зачем она нужна? – спросил Танир, хмурясь.
– Сейчас Эвис яблок и груш наколдует, а ты по домам продавать пойдешь. Вот местные удивятся свежим фруктам размером с полтора кулака в это время года, – произнес Ирид совершенно невозмутимо.
Танир громко и коротко выдохнул, показывая, что шутку не оценил.
– Мы ни от кого не скрываемся, а идем открыто. Эвис тащит нас не по дорогам, а куда вздумает. Кто знает, когда в следующий раз людей увидим. Лично я не откажусь от свежего хлеба. Пойдемте, иначе совсем скоро в дикарей превратимся и забудем, куда и зачем направляемся, – пояснил Ирид.
Он зашагал вперед. Спутники молча двинулись за ним без возражений.
Никаких ворот, никаких ограждений. Домов оказалось значительно больше, чем они предполагали изначально – около сотни. Одни стояли на самом холме, другие – чуть ниже, на склоне, почти у самой реки, что протекала рядом, словно защищая деревню с одной стороны от внешнего мира.
Пахотные поля, частично засеянные, но по большей части оставленные без ухода и заросшие сорными травами, располагались недалеко от жилищ. Вокруг царила разруха: почти все деревянные дома покосились, дороги неровные, явно превращающиеся в непроходимую грязь после дождя.
– Солнце высоко, а людей не видно. И улицы, и поля пусты, – пробормотал Ирид. Он смотрел по сторонам в поисках хоть какого-то признака жизни.
– Вон кто-то есть на улице, – сказал Ремай и указал рукой в сторону.
Действительно, в ста шагах от них, сидя на покосившейся лавочке, за путниками наблюдал человек. Сидел он тихо и неподвижно, сливаясь с окружающей обстановкой, поэтому его не сразу заметили.
Путники направились к нему. Подойдя ближе, они поняли, что это старик – маленький и сухой, как стебель высохшей травы. Седые волосы свисали ниже подбородка. Длинная, но редкая борода обрамляла лицо. Глаза пусты. Словно затянуты пеленой непонимания. На лице застыла странная, почти бездушная улыбка. Создавалось впечатление, что он не видит и не слышит их.
– Отец, мы приветствуем тебя в этот светлый день, – учтиво проговорил Ирид.
Старик не ответил, но улыбка стала шире, растянувшись чуть ли не до самых ушей. Взгляд, пустой и невидящий, все же казался каким-то мирным.
Дверь находящегося рядом дома отворилась, и на крыльце появилась пожилая женщина. Она внимательно осмотрела путников, задерживая взгляд на каждом, словно пыталась определить, представляют ли они угрозу.
– Он давно уже не говорит, – произнесла она, кивнув на старика. – Ходит сам – и на том спасибо. Вам что-то нужно?
– Приветствуем и тебя, мать, – вежливо произнес Ирид и слегка поклонился. Поклонились и его спутники. – Мы только лишь проходили мимо. Хотели узнать, не найдется ли нам места для ночлега в этом поселении.
– Здесь люди простые живут. К любому в дом постучи – на ночь пустят. И я бы пустила, только в доме спать негде. Могу разместить в амбаре, если пожелаете. Но лучше пройдите к кому-нибудь другому – у меня далеко не самые лучшие постройки.
Путники переглянулись.
– Вы кажетесь очень приятным человеком, – выразил общее мнение Ирид. – Мы сочли бы за честь разместиться у вас в амбаре.
– Хорошо, – весьма добродушно проговорила старушка, ее лицо просияло. – Пойдемте, я вас размещу. Отдохните немного, а потом в дом заходите – знакомиться будем. Меня зовут Альта.
Путники по очереди представились, а затем все прошли в просторный почти пустой амбар.
– У вас зерна совсем нет, – сказал Ирид, осматриваясь.
– Да, – вздохнула Альта, – но зато полки свободны. Можете спать на них. А за зерно не переживайте: все, что посеять хотели, – посеяли. Несколько мешков пшеницы в доме лежит. Нам их до нового урожая хватит.
– Мы не с пустыми руками, – сказал Ирид, – у нас собой птицы подстреленные, я могу…
– А вот это очень интересно, – прервала его старушка. Ее глаза заблестели. – Дичь в руках уже много лет не держала. У нас, знаете ли, одни старики остались. Посеять что-то еще можем, за скотиной приглядим, а вот про охотничий промысел давно позабыть пришлось. Дайте мне – приготовлю.
Ее голос, прежде тихий и спокойный, теперь звучал с неожиданной энергией.
Ремай передал тушки. Альта с поразительной ловкостью взяла их, подняла на уровень лица и принялась рассматривать. Дичь ей явно пришлась по душе. Улыбка старушки стала еще шире.
– Хочу потренироваться на мечах.
Ремай молча кивнул. Вдвоем они отошли шагов на сто, выбрав ровный участок земли. Ирид и Танир принялись наблюдать за своими товарищами. Смотрели без особого интереса, не ожидая чего-то необычного. Ирид, прищурившись, закусил губу. Танир же, облокотившись на котомку, казался совершенно спокойным.
– Давай здесь, – предложил Ремай.
– Давай, – согласился Эвис.
Они разошлись, обнажили мечи и направили их друг на друга.
– Готов? – спросил мужчина.
Юноша кивнул. Ремай тут же нанес удар средней силы по клинку Эвиса. Тот удержал оружие, чуть отступил назад, а потом резко взмахнул мечом. Мужчина удар отбил, но не то чтобы уж совсем легко. Атака заставила его взбодриться. Юноша казался худым и медлительным, но сила в нем была – это Ремай давно понял. Сила не колдовская, а именно физическая. Проворства и ловкости также хватало. Парень постепенно выходил за границы самого себя, и это, определенно, делало его лучше.
– Уроки даром не проходят, – произнес Ремай. – Я не зря трачу на тебя время.
– И я за это тебе признателен, – учтиво сказал Эвис в ответ.
– Ладно, давай посмотрим, что ты усвоил, – предложил мужчина и принялся атаковать противника с большей силой.
Танир и Ирид продолжали наблюдать за поединком издалека.
– Эвису до Ремая, конечно же, далеко, но посмотри, как он двигается! – почти с восхищением сказал Ирид. – Ремай же уже не тот, что был раньше. Я дрался с ним на показных боях. Он мне тогда задал жару. Хотя он меня лет на двадцать младше… Молодость, знаешь ли, имеет значение. Поэтому, проиграв, я не расстроился. Разве только самую малость. Давно это было.
– Охотники часто говорили, что Ремай любого стража одолеет…
– Пожалуй, соглашусь. Во всяком случае, с тем, что мог одолеть, до истории с проклятьем.
– Он показывал тебе рисунок?
– Нет, но я не сомневаюсь, что он есть. На ровном месте этот человек так мучиться не стал бы.
Ремай, несомненно, выигрывал в поединке. Даже поврежденная рука, не мешала вести бой.
– Слушай, Эвис, – сказал он, уходя от ударов, – я видел, как ты превращаешь мечи в пыль. Похоже, это является пустяком. Но можешь ли ты сделать так, как делал Арнир? Сможешь ли разрубить меч при помощи удара.
Эвис перестал атаковать, немного отступил назад и вытянул руку ладонью вперед, показывая, что бой нужно остановить. Ремай опустил оружие.
– Любопытно, что я сам до сих пор не попытался повторить это, – сказал юноша. – Давай попробуем?
– Я согласен, – произнес Ремай и выставил меч вперед для того, чтобы Эвис по нему ударил.
– Нет, не так, – и парень своим мечом отодвинул клинок Ремая. – Бить будешь ты.
Мужчина выпучил глаза, а потом проговорил:
– Я не этого хотел. У тебя лучше получится.
– Однако бить тебе, – и Эвис направил острие на Ремая.
Тот оскалился и резко ударил по находящемуся перед ним клинку.
– Тебе пора принять себя. Сейчас уже никаких вопросов не осталось. Глупо пытаться скрывать лежащее на поверхности, – сказал Эвис.
– Что нужно сделать, чтобы это получилось?
– Откуда мне знать? Я никогда не делал ничего подобного.
Ремай сосредоточился и ударил. Ничего не произошло.
– Давай еще, – потребовал Эвис.
Ирид и Танир продолжали наблюдать. Они не понимали, что происходит. Видели лишь то, что Эвис стоит, направив меч на Ремая, который бессмысленно ударяет по нему раз за разом.
Первый удар, второй, десятый… Явно раздраженный Ремай вдруг замер, а потом нанес еще один удар. От меча Эвиса остался обрубок.
– Ты видел это!? Ты видел!? – закричал Танир, поднимаясь. – Как он это сделал? Я хочу посмотреть!
Парень помчался к месту поединка. Ирид медленно встал и нехотя пошел в том же направлении.
Вчетвером они смотрели на лезвие, лежащее на земле.
– Да, никто и не спорит с тем, что мечей у нас выше крыши. Развлекайтесь, ребята, ломайте, сколько вздумается, – пробубнил Ирид недовольно.
– Да при чем здесь мечи? – возбужденно говорил Танир. – Ты разве не понимаешь? Не Эвис, а Ремай это сделал.
– С ним все давно понятно. Ничего нового не вижу. Я к другому… оружие незачем было портить.
Молча Эвис поднял кусок клинка, приложил к той части меча, которую держал в руке. По пальцам пробежали две цветные нити: синяя и красная. Они переместились на меч. Раздался хлопок. Нити исчезли. В руке юноши находился уже не сломанный, а целый клинок.
– Опять же, ничего нового – насмотрелся последнее время на твои чудеса. Тошнит уже от них, – Ирид пожал плечами, развернулся и пошел к месту привала. – Вам троим меня удивить уже не удастся. Все видел.
4
Когда путники решили остановиться на ночлег, сумерки уже сгущались. Они выбрали небольшую рощу, где вперемешку росли дубы и клены. Их листья шелестели в набирающем силу вечернем ветре.
Вчетвером быстро набрали хвороста. Сухие ветки легко ломались в руках.
– Эвис, с тебя огонь, – сказал Ирид, привычно отдавая распоряжения.
Но не успел он и глазом моргнуть, как к сложенной куче хвороста подскочил Танир.
– Я! Сегодня я разожгу! – проговорил он и принялся водить над ним рукой.
Ничего не происходило. Хворост оставался прежним.
– Иди учиться где-нибудь в другом месте, – раздраженно сказал Ирид, закатывая глаза. – Не мешай. Сейчас главная задача – пищу организовать, а не представление устроить.
Танир, покраснев, упрямо продолжал свои манипуляции. Наконец, тонкая струйка дыма потянулась вверх, но на этом все и закончилось. Как ни старался парень, пламя не появлялось. Он с досадой опустил руки.
– Я… я хочу быть полезным, – пробормотал Танир с нескрываемой обидой в голосе.
– А я вот не понимаю, какая от тебя вообще может быть польза, – язвительно заметил Ирид, складывая руки на груди.
– Поверь, она есть, – спокойно сказал Эвис, подходя к хворосту.
Одним легким движением руки он зажег пламя, которое тут же жадно охватило сухие ветки.
– В отличие от тебя, – обратился Танир к Ириду, – они меня сами позвали.
Ирид скривился как от зубной боли и произнес:
– Да, наши молчуны любят все делать по-тихому. Хотя бы понимаете, что если бы предложили людям пойти вместе с вами, то нас сейчас было бы здесь человек сорок, а не четверо?
Ремай подошел к нему почти вплотную и спросил, глядя в глаза:
– А куда, по-твоему, нам их нужно было звать? Идти в направлении, куда рукой показал Эвис?
Ирид молчал, не отводя взгляд.
– Тебя не звали – ты сам увязался, непонятно зачем. Ну, скажи мне честно, доволен ли ты тем, что уже сорок дней идешь, неизвестно куда? У меня и у Эвиса есть цель. Мы не можем просто так сидеть на месте, сложа руки. За долгие месяцы появилось хоть что-то – мы не имели права этим не воспользоваться. Если нужно, то будем идти, пока не сдохнем. А вот тебе-то, почему вдруг приспичило за нами увязаться? Какая муха тебя укусила? У тебя никто не погиб той ночью. Да у тебя даже дом остался цел. Что ты ждешь от всего этого? Может, тебе уже пора вернуться назад, пока мы не зашли слишком далеко? Еще раз говорю, прямо говорю: мы не знаем, сколько еще нужно идти. Не хочешь ни о чем хорошенько подумать?
Ирид вместо ответа широко улыбнулся, глядя Ремаю в глаза, и добродушно произнес:
– Сходи-ка лучше на охоту – у тебя это здорово получается.
Сказав это, он отошел в сторону. Ремай постоял несколько мгновений, а затем, резко выдохнув, отправился за добычей. Вернулся он быстро. Принес зайца. Мужчина сам выпотрошил и приготовил его.
За ужином Танир спросил Эвиса:
– Скажи, думаешь, мы сможем найти его?
– Не знаю, – после недолгого раздумья ответил юноша. – Творец сказал, что я смогу это сделать. С тех пор прошло много времени. Я кое-чему научился, но с главным так и не разобрался. А главное – это поиск. Мне нашлось место в городе… вернее в том, что от него осталось. Я даже… я даже смог быть полезным. Я помогал людям и одновременно самому себе – развивал новые способности. Каждую минуту я размышлял о том, как найти его, но даже толком не думал, что с ним буду делать, если найду – просто думал, как этого достичь. Я стал сильнее, но этого недостаточно. Чего-то все равно всегда не хватает. Время идет. Изменения происходят постоянно, но они несильно продвигают меня вперед. Чудеса-чудесами, но они не дают нужного. Нужного здесь и сейчас.
– Скажи, а дар… – начал Танир, но Эвис перебил его.
– Не называй его так. Мне давно не нравится это слово.
– А как же его называть?
– Отблеском.
– Отблеском? – удивленно спросил Ирид.
– Да, так назвал его Арнир, – подтвердил Эвис. – Он не пояснил, почему. Знаете, у меня было много времени подумать над смыслом этого слова. Теперь я, кажется, стал лучше понимать природу своих… наших способности. Во всяком случае, я так считаю.
– И почему же их можно называть этим словом, – спросил Ремай с явной заинтересованностью.
– Объяснить сложно, но я попробую, – медленно начал юноша, подбирая слова. – Вот солнце светит нам каждый день. Это так. Оно само является источником света и тепла. Оно направляет их нам. Отдает то, что принадлежит ему самому и существует благодаря ему. Я же не являюсь источником силы, которая находится во мне. Что-то другое создало ее, наполнило меня ей, а я уже использую ее при взаимодействии с миром. Скажем так: свет наполняет меня, а я отражаю его.
– И что же его создает? – спросил Ремай.
– Не знаю, – признался Эвис, – но оно точно есть. Пока мне не дано понять это.
– Ты чуть раньше поднял один вопрос. Один важный вопрос, – сказал Ремай.
– Какой именно? – спросил юноша.
– Сказал, что не думал, что делать, если мы и в самом деле найдем Арнира.
– Да, это правда, – кивнул Эвис. – А ты думаешь об этом?
– Постоянно, – признался мужчина, и взгляд его стал жестким.
– И к чему пришел?
– К тому, что решение мы с тобой должны принять вместе. Я хочу, чтобы мы были заодно.
– Что больше всего тебя беспокоит? – спросил Эвис, глядя на Ремая.
– То, что я не могу понять, кому нужно мстить. Кто главный враг? Арнир? Да, он всех подставил. Не будь его, все было бы как прежде. Что же делать? Убить его? А не означает ли это – выполнить волю того, кто собственноручно разрушил город? Того, кто убил Атиса? Скажу честно: не могу понять, что будет правильно, а что нет.
Все замолчали – слова Ремая заставили их задуматься. Треск костра казался оглушительным в этой тишине.
– Знаете, что я точно могу сказать? – прервал молчание Ирид. – Нам нужно больше и чаще разговаривать. Завтра и начнем, а пока – спать.
5
Через три дня перед путниками предстала небольшая деревня, расположившаяся на невысоком холме. Они подошли к ней, когда солнце было высоко над головами.
Дома, приземистые и серые, тесно прижимались друг к другу. Путники остановились в ста шагах от поселения, пристально рассматривая его. Голосов людей не слышалось. Тишина давила на уши.
– Домов пятьдесят, не больше, – оценил Ирид, его взгляд скользил по строениям. – И разруха тут, похоже, сплошная. Все же стоит зайти.
– Зачем она нужна? – спросил Танир, хмурясь.
– Сейчас Эвис яблок и груш наколдует, а ты по домам продавать пойдешь. Вот местные удивятся свежим фруктам размером с полтора кулака в это время года, – произнес Ирид совершенно невозмутимо.
Танир громко и коротко выдохнул, показывая, что шутку не оценил.
– Мы ни от кого не скрываемся, а идем открыто. Эвис тащит нас не по дорогам, а куда вздумает. Кто знает, когда в следующий раз людей увидим. Лично я не откажусь от свежего хлеба. Пойдемте, иначе совсем скоро в дикарей превратимся и забудем, куда и зачем направляемся, – пояснил Ирид.
Он зашагал вперед. Спутники молча двинулись за ним без возражений.
Никаких ворот, никаких ограждений. Домов оказалось значительно больше, чем они предполагали изначально – около сотни. Одни стояли на самом холме, другие – чуть ниже, на склоне, почти у самой реки, что протекала рядом, словно защищая деревню с одной стороны от внешнего мира.
Пахотные поля, частично засеянные, но по большей части оставленные без ухода и заросшие сорными травами, располагались недалеко от жилищ. Вокруг царила разруха: почти все деревянные дома покосились, дороги неровные, явно превращающиеся в непроходимую грязь после дождя.
– Солнце высоко, а людей не видно. И улицы, и поля пусты, – пробормотал Ирид. Он смотрел по сторонам в поисках хоть какого-то признака жизни.
– Вон кто-то есть на улице, – сказал Ремай и указал рукой в сторону.
Действительно, в ста шагах от них, сидя на покосившейся лавочке, за путниками наблюдал человек. Сидел он тихо и неподвижно, сливаясь с окружающей обстановкой, поэтому его не сразу заметили.
Путники направились к нему. Подойдя ближе, они поняли, что это старик – маленький и сухой, как стебель высохшей травы. Седые волосы свисали ниже подбородка. Длинная, но редкая борода обрамляла лицо. Глаза пусты. Словно затянуты пеленой непонимания. На лице застыла странная, почти бездушная улыбка. Создавалось впечатление, что он не видит и не слышит их.
– Отец, мы приветствуем тебя в этот светлый день, – учтиво проговорил Ирид.
Старик не ответил, но улыбка стала шире, растянувшись чуть ли не до самых ушей. Взгляд, пустой и невидящий, все же казался каким-то мирным.
Дверь находящегося рядом дома отворилась, и на крыльце появилась пожилая женщина. Она внимательно осмотрела путников, задерживая взгляд на каждом, словно пыталась определить, представляют ли они угрозу.
– Он давно уже не говорит, – произнесла она, кивнув на старика. – Ходит сам – и на том спасибо. Вам что-то нужно?
– Приветствуем и тебя, мать, – вежливо произнес Ирид и слегка поклонился. Поклонились и его спутники. – Мы только лишь проходили мимо. Хотели узнать, не найдется ли нам места для ночлега в этом поселении.
– Здесь люди простые живут. К любому в дом постучи – на ночь пустят. И я бы пустила, только в доме спать негде. Могу разместить в амбаре, если пожелаете. Но лучше пройдите к кому-нибудь другому – у меня далеко не самые лучшие постройки.
Путники переглянулись.
– Вы кажетесь очень приятным человеком, – выразил общее мнение Ирид. – Мы сочли бы за честь разместиться у вас в амбаре.
– Хорошо, – весьма добродушно проговорила старушка, ее лицо просияло. – Пойдемте, я вас размещу. Отдохните немного, а потом в дом заходите – знакомиться будем. Меня зовут Альта.
Путники по очереди представились, а затем все прошли в просторный почти пустой амбар.
– У вас зерна совсем нет, – сказал Ирид, осматриваясь.
– Да, – вздохнула Альта, – но зато полки свободны. Можете спать на них. А за зерно не переживайте: все, что посеять хотели, – посеяли. Несколько мешков пшеницы в доме лежит. Нам их до нового урожая хватит.
– Мы не с пустыми руками, – сказал Ирид, – у нас собой птицы подстреленные, я могу…
– А вот это очень интересно, – прервала его старушка. Ее глаза заблестели. – Дичь в руках уже много лет не держала. У нас, знаете ли, одни старики остались. Посеять что-то еще можем, за скотиной приглядим, а вот про охотничий промысел давно позабыть пришлось. Дайте мне – приготовлю.
Ее голос, прежде тихий и спокойный, теперь звучал с неожиданной энергией.
Ремай передал тушки. Альта с поразительной ловкостью взяла их, подняла на уровень лица и принялась рассматривать. Дичь ей явно пришлась по душе. Улыбка старушки стала еще шире.
