- То есть до этапа отношений вы ещё не дошли?
- Даже до ухаживаний. – Я сосредоточенно уставилась в пол, решая: рассказывать как есть или нет. Остановилась на полуправде. – В свете последних событий мы сталкиваемся все чаще, и каждый раз у него получается выводить меня из себя.
- Это и называется химией.
- Что за дрянь мы кашеварим в таком случае?
- Фу, Сильв, ты совершенно не романтична, - фыркнула подруга, аккуратно скрещивая руки. – А он-то тебе нравится?
- Когда молчит? Очень!
- Я серьёзно.
- Так я тоже. Вообще-то мы условились не торопить события. Меня… влечет к Виктору, но ты знаешь: рациональное звено всегда на первом месте.
- Это называется глупость и упрямство, Сильвия. Выбирай, что по душе.
- Или так. – С ироничной усмешкой потерла лицо, как недавно детектив. Пришлось процитировать его же слова: - Возможно, я сама все усложняю.
- Тебе не кажется.
- Но я же не могу взять да выбросить свои желания. Один год супружеской жизни – и совершу убийство с отягощающими факторами.
- Он настолько невыносим?
- Виктор?.. – Я снова задумалась.
«Он постоянно бросает меня в кучу событий и заставляет рисковать репутацией, жизнью и психическим здоровьем».
- Да, абсолютно.
Мы ещё немного поговорили, а потом зашла медсестра и стала меня поторапливать:
- После вас еще один посетитель, а время уже на исходе!
- К тебе кто-то пришёл? – я тут же повернулась к Гретте.
- Элиз, наверное. – Девушка лишь отмахнулась. – Ничего страшного, пусть заходит.
Быстро собираясь, я стала прощаться:
- Ну, тогда не буду вас отвлекать. Надеюсь очень скоро увидеть тебя на сце…
Договорить не получилось: в палату зашла – нет, вплыла – та самая женщина с меховой накидкой. Из участка!
- Ну куда вы так торопитесь, - с улыбкой сказала незнакомка. Я мысленно добавила: «как и на лестнице, с которой ты меня едва не уронила». - Вы подруга Гретты?
- Да…
- Рада знакомству. – Которого не было. – Сильвия, так ведь? Гретта много о вас рассказывала.
«Зато ни разу – о вас».
- Я уже уходила. Передаю Гретту в надёжные руки. – Нацепив вежливую улыбку поверх обескураженной, вылетела из палаты.
Спускаясь вниз, принялась написывать Виктору:
«Кто навещает Гретту в больнице?».
«Я не журнал посещений».
«Элиз, пожилая женщина с мехом из южных кустанчиков. Была в участке».
«Ах, эта… кто-то вроде наставницы Линдмар. Они из одного города, вроде бы поспособствовала знакомству с вашим директором».
«Гретта ни разу о ней не рассказывала. Она вне подозрений?».
Детектив почему-то замолчал, причем надолго: я уже сидела в такси.
«Виктор?..»
«Не могу говорить. На месте преступления нашли маячок Роберта».
Остаток дня я слонялась по квартире, не находя себе места. Иногда ложилась на диван, чтобы не травмироваться еще сильнее.
Виктор пообещал потом все рассказать, а пока что попросил не мешать. Это было обидно, хотя и обоснованно.
Получается, взрыв подстроил Роберт. А даже если нет, то по крайней мере запер кладовку, что возмущало больше всего. Вот что я ему сделала? Заподозрил в помощи детективу или просто ненавидит всех актеров?
Вопросы без ответов нервировали, и даже кофе не спасал. А купленный по дороге пакетик с круассанами неприятно напоминал о Торине, который больше не казался мне таким уж милым. Но в его причастность я все же верила с трудом: разбитое сердце – не повод убивать предмет обожания. Бывают, конечно, исключения… но справка о психическом здоровье была легальной.
Вечер сменился ночью, а мне не спалось. В голове образовалась каша из догадок, образов и наблюдений. Чтобы спасти себя от помешательства, я обратилась к истинно детективному методу.
В книжках сыщики часто составляют наглядные схемы. Именно этим я и занялась, собрав волосы в пучок и разорвав ежедневник на множество страничек. Склеив последние, принялась «рисовать» прямо на полу. Иногда приходилось переделывать, а в силу отсутствия ниточек я просто чертила красные линии.
Две половинки – театр и лица извне.
Подозреваемые: весь техперсонал (Штайне и Эйбрус вынесены отдельно), актеры (в том числе Колин Шаффер, Дороти Белл и Оливия Хоум), директор (зачем ему это?), режиссёр (бессмыслица какая-то).
На всякий случай записала «кого-нибудь из знакомых Гретты» и «кого-то, кто хочет насолить директору или театру в целом». От них провела пунктир ко второму столбцу: у заинтересованного лица определённо был сообщник или даже несколько.
Немного подумав, оставила еще свободного пространства по краям листа.
Мотивы у актрис или их поклонников (будь то работники или театралы) были очевидные: выбить главную роль для одной из них… нас?
Тут я серьёзно задумалась. А может ли быть так, что я настолько приглянулась кому-то из элиты, что он непременно хочет сделать меня звездой? Звучало бредово, но стикер я наклеила. Надо будет проверить эту версию.
На премьерных банкетах ко мне периодически подходили почётные гости, рассыпаясь в комплиментах. Иногда даже подносили букеты на сцену. Но чтобы настолько восхититься моей игрой?.. вряд ли.
Да ведь это не может быть причиной для преступления! А вот попытка шантажировать после премьеры – очень даже. Особенно если у безумца есть нужные связи…
Я тут же дополнила список условным «полиция».
Остальные переменные объединила двумя мотивами: «подставить Клейнберга и занять его место», а также «разрушить репутацию театра или закрыть его». Ко второму столбику пришлось дописать названия конкурентов.
Настолько увлечённая новым хобби, я не сразу заметила настойчивую долбежку в дверь. И даже это теперь казалось настолько подозрительным, что я сразу побежала на кухню.
«Так легко меня не взять!».
Вооружившись ножом, я смело распахнула дверь – и увидела детектива Грейвза. Мужчина скептически скользнул взглядом по столовому прибору и без приглашения вошел внутрь. А я… просто закрыла за ним дверь. Посмотрела на свой нож с таким же недоумением.
- Так бы и сказала, что гостей не любишь, - заметил детектив.
- Тебя это остановило бы?
- Нет, конечно.
Вздохнув, поплелась на кухню:
- Чай будешь?
- Да, пожалуйста.
Уже по возвращении застала Виктора изучающим мою схему. Я тут же смутилась (теперь затея казалась мне нелепой) и стала молча расставлять на столике чайник, кружки и блюдца с круассанами.
Не отвлекаясь от таблицы, мужчина бросил через плечо:
- Думаешь, у преступника связи в полиции?
- Я бы не стала отмахиваться от такого варианта, - ответила, насыпая сахар в его кружку.
- А меня подозреваешь? – вдруг спросил Виктор.
Я удивленно к нему повернулась:
- Не вижу за тобой мотивов. К тому же, зачем тебе водить за нос какую-то актрису, имитируя расследование?
- Чтобы использовать в своём плане. – Детектив тоже развернулся, смотря на меня абсолютно спокойно. – Подставить или создать себе алиби.
Надолго задумалась, так и застыв с чайной ложкой.
- Я проработаю эту версию.
Еще какое-то время посмотрев на таблицу, Виктор наклонился и взял черную ручку.
- Это моя схема! – тут же возмутилась я. Бросив ложку на блюдце, встала рядом и недовольно скрестила руки на груди. А мужчина принялся дописывать столбик Роберта:
- Маячок – галочка. Покушение на твою жизнь – галочка. Соучастие в первом преступлении – крестик, - озвучивал детектив свои действия.
- Это он так сказал?
- У Штайне есть убедительное алиби на время репетиции. Я проверил информацию: он действительно был на уикенде в Шиллейской провинции. Годовщина родителей.
- То есть…
- Роберт физически не мог быть в двух местах одновременно. Соучастие в первом преступлении отрицает, - продолжал Виктор. – В своей машине нашел твои волосы и заподозрил, что ты либо под него копаешь, либо хочешь подставить.
- А ничего, что у нас с его пассией один цвет на двоих? – фыркнула я.
- Это был парик, Сильвия. Очень качественный и дорогостоящий, закреплённый магией. То есть не линяет.
- Откуда у них вообще такие деньги?
- А это мы сейчас проверяем. Судя по всему, Штайне научился на прошлых ошибках и теперь действует по-крупному. – Детектив продолжал тезисно записывать новую информацию. – Театр – лишь прикрытие. Вот и деньги на подкуп лицензиата нашлись.
- Похоже, Роберт не разговорчив?
- В твой адрес он выражался весьма подробно, - усмехнулся Виктор. – Ты наверняка хочешь спросить, как он узнал про взрывчатку. Очень просто: принес ее самостоятельно и вручил Торину для отвода глаз.
- А для чего?.. – Обхватив себя руками, осторожно присела рядом (чтобы не потревожить ушибленные ребро). Голова казалась раздутой от обилия новой информации, которая совершенно не вязалась с предыдущей! Вот сложно было Роберту хоть немножечко помочь в распутывании этого клубка интриг?
- Как говорится, хочешь что-то спрятать – положи на видном месте. Ожидая со дня на день обыска, он разместил взрывчатку в театре. Вообще-то подорвать он собирался лицензионную контору, чтобы скрыть следы подкупа. А заодно получил бы страховку за потерю ценных документов и продление лицензии без дополнительных проверок. Это обезопасило бы его на длительное время… года три точно, если бы не попался раньше.
- А ничего, что там куча людей, которые могли пострадать? – я со злостью оттолкнула подкатившуюся ручку.
- Но ты ведь не погибла от удара, - заметил детектив. – Устройство было настроено на маленький радиус и самоуничтожилось, оставляя только следы разрушений.
Застонав, я легла на спину (опять же, очень осторожно) и закрыла лицо руками. Только услышала, как детектив положил ручку и прилег на бок, подпирая голову рукой. Открывать глаза вообще расхотелось.
- Ты сильно перепугалась? – тихо спросил Виктор. И звучал он настолько участливо и грустно, что я медленно опустила руки, чтобы посмотреть на него.
- Наверное… - ответила неуверенно. – В моменты опасности у меня отключается чувство паники. То есть я в ужасе и начинаю проклинать тебя всеми возможными способами, но все-таки владею собой.
- Настоящий детектив, - усмехнулся Грейвз. Как будто забывшись, он ласково провел пальцем по моей щеке, оглаживая контур лица. А я, завороженная этим движением, не смела ему противиться. – Сильв…
- Мм?.. – решила напомнить об обещании чуть позже. Кажется, мне очень не хватало ласки после пережитого.
- Почему ты не позволяешь к себе приблизиться? – Палец скользнул к губам, при этом их не касаясь, и вернулся к щеке.
- Я не так себе представляла все это, - признание вырвалось само собой.
- О чем ты?
- Отношения. Ты постоянно подставляешь меня и заставляешь рисковать собой. Это… настораживает.
- Но ведь не смертельно. И все же я чувствую вину за то, что не смог защитить тебя от Штайне, - теперь в голосе мужчины звучало искреннее сожаление. – Такого больше не повторится.
- Я тебе не верю.
Рука детектива замерла.
- Из-за просьбы вернуться к расследованию? – горько усмехнулся Виктор.
- В том числе. Я знаю, что дальше будет только хуже – и ты тоже. И что подсадил меня на иглу загадок, наверное, тоже догадываешься. – Слова давались с трудом.
- Ты хотя бы будешь под моим присмотром.
Я поджала губы, решая, как относиться к этой правде. Детектив был абсолютно честен – это было приятно и страшно одновременно.
- Вот видишь, - я чуть отвела голову, и чужие пальцы соскользнули с щеки. – Если поначалу наше общение было ведьмиными горками из-за твоих постоянных подколов, то сейчас на очередном их вираже – пропасть вниз. Я не понимаю твое отношение ко мне – и как к человеку, и девушке. Ты ни разу не говорил о своих чувствах… так, двусмысленные намеки. Никакой романтики.
- Что ты хочешь от меня? – спросил детектив, и я снова повернулась к нему.
- Честности – как сейчас, даже если она неприятна, - сглотнула, продолжая. – Я хочу понимать, что ты настроен серьёзно, потому что не хочу остаться с разбитым сердцем.
- Тогда тебе не в чем сомневаться, Сильв. Мне, конечно, сложно назвать себя романтиком…
Грейвз усмехнулся – хитро, в своей обычной манере, которая, как оказалось, меня не только бесила, но и безумно привлекала.
- Но я настроен серьёзно. – Мужчина очень постарался сделать соответствующее лицо, и я рассмеялась. Нарочно у него плохо получалось.
- А если я героически погибну при исполнении задания?
- Этого не случится, - с нажимом повторил детектив. – Я уже заказал защитные артефакты, которые выдаются сотрудникам полиции, и выпросил маячок.
Взгляд Виктора снова посерьезнел:
- Но я правда не справлюсь без тебя. Кто, если не ты, заберётся в машину подозреваемого с таким блистательным спектаклем или притворится любовницей лицензиата? Да еще в ущерб своей репутации.
- А она пострадала?..
- Стала эпицентром светских сплетен.
- В смысле?!
Смеясь, детектив повалился на пол:
- А ты не читала новости?
- Да как-то не пришлось!
Я порывалась вскочить, но тут же ощутила глухую боль в груди. Ойкая, упрямо отказалась от помощи и во возможности быстро нашла свежую газету. Только сегодня забрала из почтового ящика.
Пожар в театре… технические новинки…
У меня даже челюсть отвисла:
«Столица до сих пор обсуждает любовные похождения Генри Осбольда – осуждённого за множественные взятки лицензиата. Во время обыска в его шкафу (помимо улик!) было найдены женские трусики. Наш источник поделился, что накануне лицензиата посещала его любовница – актриса театра «Сентимент», чье имя мы не станем публиковать из соображений этики. Но любой желающий может оценить ее в новой постановке «Эльфийской колыбели».
Я перевела взгляд на детектива и возмущённо выдохнула:
- Это было мужское белье!
А потом мы пили чай, уничтожали десерт и обсуждали что угодно – работу, пресловутую статью, странную знакомую Гретты. Когда Виктор сообщил, что Торина задержали, я насупилась - и все равно признала резонность такого решения.
- Думаешь, он знал, что помогает Роберту? – спросила, имея в виду Эйбруса.
- Нет… Торин сильно нервничал на допросе, и все же ни разу не сбился в показаниях, - задумчиво ответил детектив. – Мы ничего не вытянули: юноша кажется невиновным. Какое-то время он пробудет в участке, а потом его выпустят с маячком и запретом на выезд. От работы Эйбрус также будет отстранен до конца расследования.
- Удобно: он не сможет совершить следующее преступление, если имеет к ним отношение, - заметила я.
- Именно. Но даже если нового покушения не будет, мы не сможем ничего предъявить ни Роберту, ни Торину. Придётся закрыть дело.
- Жаль…
- Не знал, что ты настолько кровожадная, - с лёгкой улыбкой заметил Виктор.
- Я жить не смогу, не узнав всей правды! – с чувством плеснула еще кипяточка в кружку.
- Теперь я вижу свое пагубное влияние.
- Живи с этой мыслью, - вредно ответила ему.
- Кстати, ты уже выбрала платье на банкет? – внезапно спросил Виктор и взял предпоследний круассан. С намёком подвинул тарелку ко мне.
- Банкет?.. - растерялась и тут же хлопнула себя рукой по лбу. Точно! Со всеми этими приключениями я и думать забыла про юбилей театра. А ведь торжество должно состояться…
- Когда там двадцатое октября?
- Через неделю.
Замечательно. Я мрачно доедала круассан, прикидывая, помешает ли десертная диета вместиться в новое платье.
- Ладно, думай пока, а я пошёл. Мы и так засиделись до поздней ночи, - заметил Виктор, вставая – и собирая посуду.
- Даже до ухаживаний. – Я сосредоточенно уставилась в пол, решая: рассказывать как есть или нет. Остановилась на полуправде. – В свете последних событий мы сталкиваемся все чаще, и каждый раз у него получается выводить меня из себя.
- Это и называется химией.
- Что за дрянь мы кашеварим в таком случае?
- Фу, Сильв, ты совершенно не романтична, - фыркнула подруга, аккуратно скрещивая руки. – А он-то тебе нравится?
- Когда молчит? Очень!
- Я серьёзно.
- Так я тоже. Вообще-то мы условились не торопить события. Меня… влечет к Виктору, но ты знаешь: рациональное звено всегда на первом месте.
- Это называется глупость и упрямство, Сильвия. Выбирай, что по душе.
- Или так. – С ироничной усмешкой потерла лицо, как недавно детектив. Пришлось процитировать его же слова: - Возможно, я сама все усложняю.
- Тебе не кажется.
- Но я же не могу взять да выбросить свои желания. Один год супружеской жизни – и совершу убийство с отягощающими факторами.
- Он настолько невыносим?
- Виктор?.. – Я снова задумалась.
«Он постоянно бросает меня в кучу событий и заставляет рисковать репутацией, жизнью и психическим здоровьем».
- Да, абсолютно.
Мы ещё немного поговорили, а потом зашла медсестра и стала меня поторапливать:
- После вас еще один посетитель, а время уже на исходе!
- К тебе кто-то пришёл? – я тут же повернулась к Гретте.
- Элиз, наверное. – Девушка лишь отмахнулась. – Ничего страшного, пусть заходит.
Быстро собираясь, я стала прощаться:
- Ну, тогда не буду вас отвлекать. Надеюсь очень скоро увидеть тебя на сце…
Договорить не получилось: в палату зашла – нет, вплыла – та самая женщина с меховой накидкой. Из участка!
- Ну куда вы так торопитесь, - с улыбкой сказала незнакомка. Я мысленно добавила: «как и на лестнице, с которой ты меня едва не уронила». - Вы подруга Гретты?
- Да…
- Рада знакомству. – Которого не было. – Сильвия, так ведь? Гретта много о вас рассказывала.
«Зато ни разу – о вас».
- Я уже уходила. Передаю Гретту в надёжные руки. – Нацепив вежливую улыбку поверх обескураженной, вылетела из палаты.
Спускаясь вниз, принялась написывать Виктору:
«Кто навещает Гретту в больнице?».
«Я не журнал посещений».
«Элиз, пожилая женщина с мехом из южных кустанчиков. Была в участке».
«Ах, эта… кто-то вроде наставницы Линдмар. Они из одного города, вроде бы поспособствовала знакомству с вашим директором».
«Гретта ни разу о ней не рассказывала. Она вне подозрений?».
Детектив почему-то замолчал, причем надолго: я уже сидела в такси.
«Виктор?..»
«Не могу говорить. На месте преступления нашли маячок Роберта».
Глава 6.
Остаток дня я слонялась по квартире, не находя себе места. Иногда ложилась на диван, чтобы не травмироваться еще сильнее.
Виктор пообещал потом все рассказать, а пока что попросил не мешать. Это было обидно, хотя и обоснованно.
Получается, взрыв подстроил Роберт. А даже если нет, то по крайней мере запер кладовку, что возмущало больше всего. Вот что я ему сделала? Заподозрил в помощи детективу или просто ненавидит всех актеров?
Вопросы без ответов нервировали, и даже кофе не спасал. А купленный по дороге пакетик с круассанами неприятно напоминал о Торине, который больше не казался мне таким уж милым. Но в его причастность я все же верила с трудом: разбитое сердце – не повод убивать предмет обожания. Бывают, конечно, исключения… но справка о психическом здоровье была легальной.
Вечер сменился ночью, а мне не спалось. В голове образовалась каша из догадок, образов и наблюдений. Чтобы спасти себя от помешательства, я обратилась к истинно детективному методу.
В книжках сыщики часто составляют наглядные схемы. Именно этим я и занялась, собрав волосы в пучок и разорвав ежедневник на множество страничек. Склеив последние, принялась «рисовать» прямо на полу. Иногда приходилось переделывать, а в силу отсутствия ниточек я просто чертила красные линии.
Две половинки – театр и лица извне.
Подозреваемые: весь техперсонал (Штайне и Эйбрус вынесены отдельно), актеры (в том числе Колин Шаффер, Дороти Белл и Оливия Хоум), директор (зачем ему это?), режиссёр (бессмыслица какая-то).
На всякий случай записала «кого-нибудь из знакомых Гретты» и «кого-то, кто хочет насолить директору или театру в целом». От них провела пунктир ко второму столбцу: у заинтересованного лица определённо был сообщник или даже несколько.
Немного подумав, оставила еще свободного пространства по краям листа.
Мотивы у актрис или их поклонников (будь то работники или театралы) были очевидные: выбить главную роль для одной из них… нас?
Тут я серьёзно задумалась. А может ли быть так, что я настолько приглянулась кому-то из элиты, что он непременно хочет сделать меня звездой? Звучало бредово, но стикер я наклеила. Надо будет проверить эту версию.
На премьерных банкетах ко мне периодически подходили почётные гости, рассыпаясь в комплиментах. Иногда даже подносили букеты на сцену. Но чтобы настолько восхититься моей игрой?.. вряд ли.
Да ведь это не может быть причиной для преступления! А вот попытка шантажировать после премьеры – очень даже. Особенно если у безумца есть нужные связи…
Я тут же дополнила список условным «полиция».
Остальные переменные объединила двумя мотивами: «подставить Клейнберга и занять его место», а также «разрушить репутацию театра или закрыть его». Ко второму столбику пришлось дописать названия конкурентов.
Настолько увлечённая новым хобби, я не сразу заметила настойчивую долбежку в дверь. И даже это теперь казалось настолько подозрительным, что я сразу побежала на кухню.
«Так легко меня не взять!».
Вооружившись ножом, я смело распахнула дверь – и увидела детектива Грейвза. Мужчина скептически скользнул взглядом по столовому прибору и без приглашения вошел внутрь. А я… просто закрыла за ним дверь. Посмотрела на свой нож с таким же недоумением.
- Так бы и сказала, что гостей не любишь, - заметил детектив.
- Тебя это остановило бы?
- Нет, конечно.
Вздохнув, поплелась на кухню:
- Чай будешь?
- Да, пожалуйста.
Уже по возвращении застала Виктора изучающим мою схему. Я тут же смутилась (теперь затея казалась мне нелепой) и стала молча расставлять на столике чайник, кружки и блюдца с круассанами.
Не отвлекаясь от таблицы, мужчина бросил через плечо:
- Думаешь, у преступника связи в полиции?
- Я бы не стала отмахиваться от такого варианта, - ответила, насыпая сахар в его кружку.
- А меня подозреваешь? – вдруг спросил Виктор.
Я удивленно к нему повернулась:
- Не вижу за тобой мотивов. К тому же, зачем тебе водить за нос какую-то актрису, имитируя расследование?
- Чтобы использовать в своём плане. – Детектив тоже развернулся, смотря на меня абсолютно спокойно. – Подставить или создать себе алиби.
Надолго задумалась, так и застыв с чайной ложкой.
- Я проработаю эту версию.
Еще какое-то время посмотрев на таблицу, Виктор наклонился и взял черную ручку.
- Это моя схема! – тут же возмутилась я. Бросив ложку на блюдце, встала рядом и недовольно скрестила руки на груди. А мужчина принялся дописывать столбик Роберта:
- Маячок – галочка. Покушение на твою жизнь – галочка. Соучастие в первом преступлении – крестик, - озвучивал детектив свои действия.
- Это он так сказал?
- У Штайне есть убедительное алиби на время репетиции. Я проверил информацию: он действительно был на уикенде в Шиллейской провинции. Годовщина родителей.
- То есть…
- Роберт физически не мог быть в двух местах одновременно. Соучастие в первом преступлении отрицает, - продолжал Виктор. – В своей машине нашел твои волосы и заподозрил, что ты либо под него копаешь, либо хочешь подставить.
- А ничего, что у нас с его пассией один цвет на двоих? – фыркнула я.
- Это был парик, Сильвия. Очень качественный и дорогостоящий, закреплённый магией. То есть не линяет.
- Откуда у них вообще такие деньги?
- А это мы сейчас проверяем. Судя по всему, Штайне научился на прошлых ошибках и теперь действует по-крупному. – Детектив продолжал тезисно записывать новую информацию. – Театр – лишь прикрытие. Вот и деньги на подкуп лицензиата нашлись.
- Похоже, Роберт не разговорчив?
- В твой адрес он выражался весьма подробно, - усмехнулся Виктор. – Ты наверняка хочешь спросить, как он узнал про взрывчатку. Очень просто: принес ее самостоятельно и вручил Торину для отвода глаз.
- А для чего?.. – Обхватив себя руками, осторожно присела рядом (чтобы не потревожить ушибленные ребро). Голова казалась раздутой от обилия новой информации, которая совершенно не вязалась с предыдущей! Вот сложно было Роберту хоть немножечко помочь в распутывании этого клубка интриг?
- Как говорится, хочешь что-то спрятать – положи на видном месте. Ожидая со дня на день обыска, он разместил взрывчатку в театре. Вообще-то подорвать он собирался лицензионную контору, чтобы скрыть следы подкупа. А заодно получил бы страховку за потерю ценных документов и продление лицензии без дополнительных проверок. Это обезопасило бы его на длительное время… года три точно, если бы не попался раньше.
- А ничего, что там куча людей, которые могли пострадать? – я со злостью оттолкнула подкатившуюся ручку.
- Но ты ведь не погибла от удара, - заметил детектив. – Устройство было настроено на маленький радиус и самоуничтожилось, оставляя только следы разрушений.
Застонав, я легла на спину (опять же, очень осторожно) и закрыла лицо руками. Только услышала, как детектив положил ручку и прилег на бок, подпирая голову рукой. Открывать глаза вообще расхотелось.
- Ты сильно перепугалась? – тихо спросил Виктор. И звучал он настолько участливо и грустно, что я медленно опустила руки, чтобы посмотреть на него.
- Наверное… - ответила неуверенно. – В моменты опасности у меня отключается чувство паники. То есть я в ужасе и начинаю проклинать тебя всеми возможными способами, но все-таки владею собой.
- Настоящий детектив, - усмехнулся Грейвз. Как будто забывшись, он ласково провел пальцем по моей щеке, оглаживая контур лица. А я, завороженная этим движением, не смела ему противиться. – Сильв…
- Мм?.. – решила напомнить об обещании чуть позже. Кажется, мне очень не хватало ласки после пережитого.
- Почему ты не позволяешь к себе приблизиться? – Палец скользнул к губам, при этом их не касаясь, и вернулся к щеке.
- Я не так себе представляла все это, - признание вырвалось само собой.
- О чем ты?
- Отношения. Ты постоянно подставляешь меня и заставляешь рисковать собой. Это… настораживает.
- Но ведь не смертельно. И все же я чувствую вину за то, что не смог защитить тебя от Штайне, - теперь в голосе мужчины звучало искреннее сожаление. – Такого больше не повторится.
- Я тебе не верю.
Рука детектива замерла.
- Из-за просьбы вернуться к расследованию? – горько усмехнулся Виктор.
- В том числе. Я знаю, что дальше будет только хуже – и ты тоже. И что подсадил меня на иглу загадок, наверное, тоже догадываешься. – Слова давались с трудом.
- Ты хотя бы будешь под моим присмотром.
Я поджала губы, решая, как относиться к этой правде. Детектив был абсолютно честен – это было приятно и страшно одновременно.
- Вот видишь, - я чуть отвела голову, и чужие пальцы соскользнули с щеки. – Если поначалу наше общение было ведьмиными горками из-за твоих постоянных подколов, то сейчас на очередном их вираже – пропасть вниз. Я не понимаю твое отношение ко мне – и как к человеку, и девушке. Ты ни разу не говорил о своих чувствах… так, двусмысленные намеки. Никакой романтики.
- Что ты хочешь от меня? – спросил детектив, и я снова повернулась к нему.
- Честности – как сейчас, даже если она неприятна, - сглотнула, продолжая. – Я хочу понимать, что ты настроен серьёзно, потому что не хочу остаться с разбитым сердцем.
- Тогда тебе не в чем сомневаться, Сильв. Мне, конечно, сложно назвать себя романтиком…
Грейвз усмехнулся – хитро, в своей обычной манере, которая, как оказалось, меня не только бесила, но и безумно привлекала.
- Но я настроен серьёзно. – Мужчина очень постарался сделать соответствующее лицо, и я рассмеялась. Нарочно у него плохо получалось.
- А если я героически погибну при исполнении задания?
- Этого не случится, - с нажимом повторил детектив. – Я уже заказал защитные артефакты, которые выдаются сотрудникам полиции, и выпросил маячок.
Взгляд Виктора снова посерьезнел:
- Но я правда не справлюсь без тебя. Кто, если не ты, заберётся в машину подозреваемого с таким блистательным спектаклем или притворится любовницей лицензиата? Да еще в ущерб своей репутации.
- А она пострадала?..
- Стала эпицентром светских сплетен.
- В смысле?!
Смеясь, детектив повалился на пол:
- А ты не читала новости?
- Да как-то не пришлось!
Я порывалась вскочить, но тут же ощутила глухую боль в груди. Ойкая, упрямо отказалась от помощи и во возможности быстро нашла свежую газету. Только сегодня забрала из почтового ящика.
Пожар в театре… технические новинки…
У меня даже челюсть отвисла:
«Столица до сих пор обсуждает любовные похождения Генри Осбольда – осуждённого за множественные взятки лицензиата. Во время обыска в его шкафу (помимо улик!) было найдены женские трусики. Наш источник поделился, что накануне лицензиата посещала его любовница – актриса театра «Сентимент», чье имя мы не станем публиковать из соображений этики. Но любой желающий может оценить ее в новой постановке «Эльфийской колыбели».
Я перевела взгляд на детектива и возмущённо выдохнула:
- Это было мужское белье!
***
А потом мы пили чай, уничтожали десерт и обсуждали что угодно – работу, пресловутую статью, странную знакомую Гретты. Когда Виктор сообщил, что Торина задержали, я насупилась - и все равно признала резонность такого решения.
- Думаешь, он знал, что помогает Роберту? – спросила, имея в виду Эйбруса.
- Нет… Торин сильно нервничал на допросе, и все же ни разу не сбился в показаниях, - задумчиво ответил детектив. – Мы ничего не вытянули: юноша кажется невиновным. Какое-то время он пробудет в участке, а потом его выпустят с маячком и запретом на выезд. От работы Эйбрус также будет отстранен до конца расследования.
- Удобно: он не сможет совершить следующее преступление, если имеет к ним отношение, - заметила я.
- Именно. Но даже если нового покушения не будет, мы не сможем ничего предъявить ни Роберту, ни Торину. Придётся закрыть дело.
- Жаль…
- Не знал, что ты настолько кровожадная, - с лёгкой улыбкой заметил Виктор.
- Я жить не смогу, не узнав всей правды! – с чувством плеснула еще кипяточка в кружку.
- Теперь я вижу свое пагубное влияние.
- Живи с этой мыслью, - вредно ответила ему.
- Кстати, ты уже выбрала платье на банкет? – внезапно спросил Виктор и взял предпоследний круассан. С намёком подвинул тарелку ко мне.
- Банкет?.. - растерялась и тут же хлопнула себя рукой по лбу. Точно! Со всеми этими приключениями я и думать забыла про юбилей театра. А ведь торжество должно состояться…
- Когда там двадцатое октября?
- Через неделю.
Замечательно. Я мрачно доедала круассан, прикидывая, помешает ли десертная диета вместиться в новое платье.
- Ладно, думай пока, а я пошёл. Мы и так засиделись до поздней ночи, - заметил Виктор, вставая – и собирая посуду.
