Где-то в подсознании я слышал голоса — Брось, брось его, ему уже не помочь. Скорей отходим! Потом мой разум померк.
Эпизод четвёртый.
Космическая система
Когда я снова открыл глаза, меня окружал густой туман. Не туман от дыма и пыли, а туман от растерянности и страха. Я лежал на земле, болело всё. Попытался сесть, но боль пронзила меня, и я завалился обратно. Где-то рядом я ощущал чьи-то присутствие, но не мог разглядеть ничего вокруг себя. Толи голоса, толи звуки доносились сквозь туман, словно эхо прошлого сражения. Я лежал, словно разбитый кусок стекла, ощущая пустоту и отчаяние внутри себя. Все мысли и чувства размывались, растворялись в этой густой, кровавой реальности. Мой взгляд блуждал по окружению, искал знаки, но находил только ужас и хаос.
Я лежал неподвижно, как труп, и лишь очень медленно, редко моргал. И тут сверху на меня направили не просто луч света, а целый прожектор ослепительно белого света. Я ничего не видел, кроме этого света, заполняющего всё моё зрение. Раздавались голоса, но их речь была непонятной, какой-то зашифрованной информацией, и ещё я слышал какой-то металлический голос, монотонный и отстранённый.
В этом белом свете, в этом вакууме звука и информации, я почувствовал, как меня поднимают. Мои руки и ноги ощущали чужую хватку, грубую и уверенную. Они словно ощупывали меня, проверяли, искали что-то. И тут, металлический голос заговорил чётко и ясно — Анализ состояния… Повреждения… Значительные… Транспортировка. Всё происходило в каком-то странном, отстранённом ритме. Словно я был объектом, а не живым человеком. Меня поднимали и уносили прочь, в забвение и ужас, прочь от поля боя, куда-то в ту сторону, куда то не туда куда остальные ушли, туда, где, возможно, будет помощь!?
Меня несли на носилках. Четыре непонятных объекта, полностью покрытые какой-то грубой материей. Верхняя часть их тел была скрыта капюшонами, скрывающими лица и оставляющими только ощущение безликости и угрозы. Они двигались бесшумно, как призраки, их движения были скоординированными и плавными, словно машины, а не люди. Холодный металл носилок неприятно ощущался сквозь одежду, боль отдавала в каждом поврежденном участке тела. Я пытался сосредоточиться, понять, что происходит, но всё было расплывчато, как сквозь толщу воды. Только глухой стук шагов, которые не были слышны, а скорее ощущались, и мерный, ритмичный скрип носилок разрывал тишину. В воздухе висел запах чего-то металлического, смешанного с резким ароматом дезинфекции.
Впереди я слышал, как мы приближаемся к какому-то крупному объекту, судя по звуку работающих двигателей. Носилки плавно покатились вверх по наклонному помосту, и я начал немного паниковать. Подъем был медленным, но ощутимым, а неизвестность все сильнее давила. Достигнув вершины, мы остановились. Сбоку подошёл ещё один такой же матерчатый капюшон, точно такой же, как и те, что несли меня. Металлический голос, похожий на робота, доложил — Обнаружено три объекта, соответствующих заданным параметрам. Подошедший капюшон взял мою руку, и я почувствовал укол — быстрый и резкий. В тот же момент он произнёс — Подготовка к исследовательской процедуре всех трёх объектов. После этих слов меня окутала волна сонливости, тяжёлая и непреодолимая. Я погрузился в глубокий, безмятежный сон, не замечая больше ничего вокруг.
Неизвестно, сколько я проспал и где находился всё это время, но проснулся я в мягкой, тёплой кровати, одетый в жёлтую пижаму. Рядом со мной спали ещё два человека, тоже в таких же жёлтых пижамах, и потихоньку начинали пробуждаться. Комната была небольшая: три кровати, круглый стол, три стула и уборная. Самое поразительное — стены комнаты, от пола до потолка, были полностью покрыты зеркалами. Отражения множили и искажали пространство, создавая бесконечный лабиринт из лиц и тел. Сначала я подумал, что это сон, что я всё ещё под воздействием того укола. Но ощущение мягкой простыни под щекой, реальность жёлтой пижамы на теле и тихое сопение моих соседей по палате убеждало в обратном. Мы переглянулись, обменявшись немыми вопросами. В воздухе висела напряженная тишина, нарушаемая лишь тихим биением наших собственных сердец.
Болевых ощущений не было никаких, только в черепной коробке был неприятный зуд. Как будто я и не был ранен, и даже не участвовал в том бою. Чувствовал себя свежо и отдохнувшим. Мои соседи по комнате тоже проснулись. Некоторое время мы молчали, ошеломлённые внезапной переменой обстановки и собственной целостностью. Наконец, один из них, мужчина с короткими тёмными волосами, тихо пробормотал:
— Где… где мы?
Вторым соседом была девушка с длинными рыжими косами, она кивнула, её взгляд скользил по зеркальным стенам.
— Я… ничего не помню. После взрыва… темнота. А потом… вот это.
— Я тоже начал. Последнее, что я помню — это взрыв, крики… и потом… пустота. Как будто меня выключили, а потом включили снова, но уже здесь. В этой… зеркальной коробке.
Мужчина сидевший на кровате, потирал затылок.
— Но раны… у меня были серьёзные раны. А сейчас… ни царапины.
Девушка провела рукой по своей руке, изучая кожу.
— Это… странно. Очень странно. Как будто нас отремонтировали. Как сломанную игрушку.
Я посмотрел на них, на себя, на бесконечные отражения в зеркалах, меня как будто преследовали везде эти зеркала.
— И эта одежда… жёлтая пижама… откуда она? Что это за место?
Мы сидели в молчании, рассматривая друг друга, пытаясь найти хоть что-то знакомое в своих лицах, в этих новых, нереальных обстоятельствах. Вопросы висели в воздухе, отражаясь в зеркальных стенах, словно призраки наших недавних воспоминаний. Ответы, пока что, оставались за гранью понимания.
В какой-то момент одно из зеркал бесшумно отъехало в сторону, и в комнату вошёл мужчина лет пятидесяти, среднего роста, полностью лысый, одетый в костюм, напоминавший доспехи китайских воинов древности. Солнечных дней вам, уцелевшие, — произнёс он, его голос был ровным и спокойным, как будто он говорил это каждый день. — Меня величают Титоф, я профессор «Конаукос». Надеюсь, вы хорошо отдохнули и выспались? Его глаза внимательно скользили по каждому из нас, изучая наши лица, словно пытаясь что-то понять. В его взгляде не было ни враждебности, ни сочувствия — только бесстрастное наблюдение. Тишина повисла в воздухе, прерванная лишь лёгким шелестом его одежды. Мы, трое растерянных людей в жёлтых пижамах, переглянулись, не зная, что ответить. Ситуация казалась нереальной, как плод фантазии, а появление этого мужчины в странном костюме лишь усиливало ощущение иррациональности происходящего.
— А сколько мы спали? И где мои раны и увечья? — не понимая, спросил я, всё ещё не веря в реальность происходящего.
— Вы спали две тысячи шестнадцать часов, после лазерной операции, — с непроницаемой улыбкой ответил Титоф, словно это было обыденным делом.
Это… это сколько же в неделях? — задумался я, но не стал спрашивать, понимая, что сейчас это не самое важное. — А где мы?
— Вы на ОРИО, — спокойно ответил Титоф, — пятьдесят девятом по величине космическом городе в Солнечной системе.
Мои глаза расширились. Космический город? Это всё ещё казалось нереальным. Я огляделся на своих спутников. Девушка с рыжими косами выглядела потрясённой, а мужчина с тёмными волосами сжимал кулаки, словно борясь с приливом эмоций.
— Что… что произошло? — прошептала девушка, её голос дрожал. — Мы… мы были на Земле.
Титоф кивнул, его взгляд по-прежнему оставался бесстрастным.
— Вы были на Земле, да. Но теперь вы здесь. На «ОРИО». Вам повезло. Вы были спасены. Во время конфликта…
Он сделал паузу, словно выбирая слова.
— …некоторые из вас получили достаточно серьёзные травмы. Лазерная хирургия — это всего лишь часть процесса восстановления. Теперь вы в безопасности. И вскоре вы узнаете всё, что случилось.
Его слова, хотя и давали некоторое объяснение, оставляли еще больше вопросов. «Спасены»? От чего? И что теперь? Мы были живы, но ощущение, что мы находимся в чём-то чудовищном, оставалось. И вопрос о том, что такое ОРИО, всё ещё висел в воздухе, ожидая ответа.
Мужчина с тёмными волосами, сжимая кулаки, дернулся к Титофу с криком — «Смерть VATO!», но через долю секунды рухнул на пол, его тело сотрясали сильные конвульсии. Рыжая девушка вскрикнула, вскакивая с кровати.
— Ну зачем же так, глупец? Мы вас спасли, а вы бросаетесь на меня, — сказал Титоф, его голос не выражал ни гнева, ни удивления, только спокойное констатирование факта. Он подошёл к упавшему мужчине, наклонившись, и что-то проверил на его шее, после чего выпрямился.
— Что с ним? — спросила рыжая девушка, её голос был полон ужаса и беспокойства. Она выглядела готовой броситься на помощь, но явно сдерживала себя.
— Ничего особенного, — ответил Титоф, спокойно разводя руками. — Просто встроенный чип сработал, защита от агрессии. В экстремальных ситуациях он подавляет двигательную активность. Через несколько минут он отойдёт. Это стандартная процедура для всех. Предотвращает нежелательные инциденты.
Он снова посмотрел на нас, его взгляд оставался бесстрастным, как будто он наблюдал за научным экспериментом. Мужчина на полу продолжал трястись, его тело подёргивалось в непроизвольных судорогах. Воздух в комнате сгустился от напряжения. Девушка смотрела на Титофа с недоверием и страхом, я же пытался осмыслить всё происходящее, всё ещё не понимая, где мы находимся и что с нами происходит на самом деле.
— Так, давайте я вам немного объясню, чтобы у нас больше не было недопониманий, — сказал Титоф, и его голос стал ещё более ровным и размеренным, словно он читал лекцию. — Вы находитесь, как я уже сказал, на ОРИО. Это исследовательский космический корабль-город. Масштаб — сорок квадратных метров жилой площади на человека и пять квадратных метров на инновационную технику (машины, роботы). На данный момент на корабле один миллион триста тысяч человек и триста семь тысяч интонационных машин-роботов. Задумайтесь сами над этими объемами…
Я попытался задать вопрос, но Титоф поднял руку, останавливая меня.
— Сперва говорю я, потом вы задаёте вопросы.
В этот момент мужчина с тёмными волосами перестал трястись и просто лежал без сознания, его лицо было бледным. Титоф кивнул в сторону мужчины, словно подтверждая сказанное.
— ОРИО — это не просто корабль, это самодостаточная экосистема. Вы… вы были найдены на Земле во время… определённого инцидента. Ваше спасение было… сложной процедурой. Ваши тела были серьёзно повреждены, но благодаря нашим технологиям мы смогли восстановить вас. Процедура включала в себя удаление повреждённых тканей, генетическое восстановление и… имплантацию некоторых устройств. Вот почему у вас нет ран, и почему у вашего товарища произошёл такой инцидент. Чипы, о которых я говорил, являются частью системы безопасности, предотвращающей агрессию и позволяющей управлять состоянием организма в экстремальных ситуациях. Понимаете?
— Определённого инцидента, — подумал я вслух, — вооружённый конфликт у них так называется.
— На ОРИО попадают раненые, пленные, тяжело больные люди и машины с других кораблей Солнечной системы, — продолжил Титоф, словно читая мои мысли. — Биоматериал и следовательская деятельность… — он сделал паузу, его взгляд стал ещё более проницательным. — Мы должны понять вашу суть и готовы ли вы к нашему обществу, — с едва заметной ухмылкой сказал он.
В этот момент за его спиной показался объект, напоминающий что-то среднее между человеком и отлично сформированной машиной-роботом. Существо имело почти человеческую фигуру, но его кожа отливала холодным металлическим блеском, а движения были плавными и неестественно точными. Оно издало серию слов на непонятном языке, с металлическим, искуственным голосом, что-то сообщив Титофу. Не поворачиваясь, существо, словно растворяясь в воздухе, попятилось назад и исчезло за зеркалами, бесшумно как и появилось.
Титоф повернулся к нам, его лицо приняло задумчивое выражение.
— Интересно… — тихо пробормотал он, словно сам себе. — Теперь… давайте вернёмся к вашим вопросам. Что вы хотите знать?
Мужчина с тёмными волосами уже очухался и спокойно сел на свою кровать, словно ничего и не было. Он выглядел немного растерянным, но без каких-либо признаков боли или страха.
— Долго нас тут будут держать? — спросила рыжеволосая девушка, её голос всё ещё дрожал от пережитого.
— Вы гости в нашей системе жизни, — сказал Титоф, и его голос звучал так же спокойно и бесстрастно, как и прежде. — А то, на сколько вы с нами задержитесь, зависит от вас самих и от вашего поведения, — он посмотрел на сидевшего после конвульсий мужчину, его взгляд был проницательным и оценивающим.
— Если вы говорите, что мы гости, то зачем вы сперва пытаетесь нас убить на Земле? — спросил я, не сдержавшись. В моей голове крутились вопросы о том, что произошло, и почему мы здесь.
— Это вопрос очень сложный, — ответил Титоф, — и пока вы не готовы к ответу, вы скорей всего не поймёте. Ответ будет позже. А пока вам надо поесть. Потом мы встретимся с вами снова.
Через зеркальную дверь, словно призраки, один за другим заехали маленькие роботы с подносами, на которых находилась еда. Аромат был странным, незнакомым, но аппетитным. Титоф, не сказав больше ни слова, удалился, оставляя нас наедине с этой странной, новой реальностью и едой, подающей надежду на хоть какое-то восстановление сил после произошедшего. Мы переглянулись, не зная, чего ожидать дальше. Тайна оставалась, но голод был реальностью, и сейчас, казалось, это было самым важным.
На мое, и не только мое, удивление, еда была приятной на вкус. Нам принесли хрустящие картофельные запечёные палочки, пышную булку с котлетой, наполненную так же помидорами и огурцами, сверху — на ней красовался значок в виде буквы «М». «Наверное, свои фабрики», — подумал я, отпивая освежающий апельсиновый сок.
Пока мы ели, состоялся наш первый настоящий диалог с товарищами по несчастью, выжившими.
Рыжеволосая девушка представилась Надеждой, медицинским санитарным врачом роты экстренной эвакуации штурмовой дивизии. Как она объяснила, настолько серьезная бойня случилась впервые за четыре года. До этого все ограничивалось прилётами и редкими перестрелками, и её роту трогали очень редко.
Темноволосый мужчина долго приходил в себя после конвульсий, но, наконец, сказал, на одном выдохе, — Зямсков Петр, но для вас просто Зяма.
Надежда рассказывала о своей работе, Зяма что-то бормотал о своих людях, а я пытался понять, что может значить этот странный логотип «М» на булке.
Я, конечно, рассказал и о себе, своей жизни до… инцидента. Но я решил уточнить, где служил Зяма, но он, как мне показалось, начал юлить.
— Там, где я служил, никто уже не служит, — сказал он, запихивая в рот кусок булки.
— Как это понимать? — подхватила разговор Надежда.
— Да так и понимать, — ответил Зяма с какой-то грубостью.
— Мы не хотим тебя доставать, — ответил я, стараясь смягчить тон. — Мы просто хотим стать более открытыми друг для друга.
Он замолчал и с минуту молча жевал булку, а потом его голова поникла.
— Надежда уже всё сказала, — промолвил он тихо, — это была большая мясорубка… И если вы, ребята, там оказались уже при самой развязке, как прикрытие к отступлению… то для меня этот ад был уже шестой день. Я не должен был тут оказаться…
Эпизод четвёртый.
Космическая система
Когда я снова открыл глаза, меня окружал густой туман. Не туман от дыма и пыли, а туман от растерянности и страха. Я лежал на земле, болело всё. Попытался сесть, но боль пронзила меня, и я завалился обратно. Где-то рядом я ощущал чьи-то присутствие, но не мог разглядеть ничего вокруг себя. Толи голоса, толи звуки доносились сквозь туман, словно эхо прошлого сражения. Я лежал, словно разбитый кусок стекла, ощущая пустоту и отчаяние внутри себя. Все мысли и чувства размывались, растворялись в этой густой, кровавой реальности. Мой взгляд блуждал по окружению, искал знаки, но находил только ужас и хаос.
Я лежал неподвижно, как труп, и лишь очень медленно, редко моргал. И тут сверху на меня направили не просто луч света, а целый прожектор ослепительно белого света. Я ничего не видел, кроме этого света, заполняющего всё моё зрение. Раздавались голоса, но их речь была непонятной, какой-то зашифрованной информацией, и ещё я слышал какой-то металлический голос, монотонный и отстранённый.
В этом белом свете, в этом вакууме звука и информации, я почувствовал, как меня поднимают. Мои руки и ноги ощущали чужую хватку, грубую и уверенную. Они словно ощупывали меня, проверяли, искали что-то. И тут, металлический голос заговорил чётко и ясно — Анализ состояния… Повреждения… Значительные… Транспортировка. Всё происходило в каком-то странном, отстранённом ритме. Словно я был объектом, а не живым человеком. Меня поднимали и уносили прочь, в забвение и ужас, прочь от поля боя, куда-то в ту сторону, куда то не туда куда остальные ушли, туда, где, возможно, будет помощь!?
Меня несли на носилках. Четыре непонятных объекта, полностью покрытые какой-то грубой материей. Верхняя часть их тел была скрыта капюшонами, скрывающими лица и оставляющими только ощущение безликости и угрозы. Они двигались бесшумно, как призраки, их движения были скоординированными и плавными, словно машины, а не люди. Холодный металл носилок неприятно ощущался сквозь одежду, боль отдавала в каждом поврежденном участке тела. Я пытался сосредоточиться, понять, что происходит, но всё было расплывчато, как сквозь толщу воды. Только глухой стук шагов, которые не были слышны, а скорее ощущались, и мерный, ритмичный скрип носилок разрывал тишину. В воздухе висел запах чего-то металлического, смешанного с резким ароматом дезинфекции.
Впереди я слышал, как мы приближаемся к какому-то крупному объекту, судя по звуку работающих двигателей. Носилки плавно покатились вверх по наклонному помосту, и я начал немного паниковать. Подъем был медленным, но ощутимым, а неизвестность все сильнее давила. Достигнув вершины, мы остановились. Сбоку подошёл ещё один такой же матерчатый капюшон, точно такой же, как и те, что несли меня. Металлический голос, похожий на робота, доложил — Обнаружено три объекта, соответствующих заданным параметрам. Подошедший капюшон взял мою руку, и я почувствовал укол — быстрый и резкий. В тот же момент он произнёс — Подготовка к исследовательской процедуре всех трёх объектов. После этих слов меня окутала волна сонливости, тяжёлая и непреодолимая. Я погрузился в глубокий, безмятежный сон, не замечая больше ничего вокруг.
Неизвестно, сколько я проспал и где находился всё это время, но проснулся я в мягкой, тёплой кровати, одетый в жёлтую пижаму. Рядом со мной спали ещё два человека, тоже в таких же жёлтых пижамах, и потихоньку начинали пробуждаться. Комната была небольшая: три кровати, круглый стол, три стула и уборная. Самое поразительное — стены комнаты, от пола до потолка, были полностью покрыты зеркалами. Отражения множили и искажали пространство, создавая бесконечный лабиринт из лиц и тел. Сначала я подумал, что это сон, что я всё ещё под воздействием того укола. Но ощущение мягкой простыни под щекой, реальность жёлтой пижамы на теле и тихое сопение моих соседей по палате убеждало в обратном. Мы переглянулись, обменявшись немыми вопросами. В воздухе висела напряженная тишина, нарушаемая лишь тихим биением наших собственных сердец.
Болевых ощущений не было никаких, только в черепной коробке был неприятный зуд. Как будто я и не был ранен, и даже не участвовал в том бою. Чувствовал себя свежо и отдохнувшим. Мои соседи по комнате тоже проснулись. Некоторое время мы молчали, ошеломлённые внезапной переменой обстановки и собственной целостностью. Наконец, один из них, мужчина с короткими тёмными волосами, тихо пробормотал:
— Где… где мы?
Вторым соседом была девушка с длинными рыжими косами, она кивнула, её взгляд скользил по зеркальным стенам.
— Я… ничего не помню. После взрыва… темнота. А потом… вот это.
— Я тоже начал. Последнее, что я помню — это взрыв, крики… и потом… пустота. Как будто меня выключили, а потом включили снова, но уже здесь. В этой… зеркальной коробке.
Мужчина сидевший на кровате, потирал затылок.
— Но раны… у меня были серьёзные раны. А сейчас… ни царапины.
Девушка провела рукой по своей руке, изучая кожу.
— Это… странно. Очень странно. Как будто нас отремонтировали. Как сломанную игрушку.
Я посмотрел на них, на себя, на бесконечные отражения в зеркалах, меня как будто преследовали везде эти зеркала.
— И эта одежда… жёлтая пижама… откуда она? Что это за место?
Мы сидели в молчании, рассматривая друг друга, пытаясь найти хоть что-то знакомое в своих лицах, в этих новых, нереальных обстоятельствах. Вопросы висели в воздухе, отражаясь в зеркальных стенах, словно призраки наших недавних воспоминаний. Ответы, пока что, оставались за гранью понимания.
В какой-то момент одно из зеркал бесшумно отъехало в сторону, и в комнату вошёл мужчина лет пятидесяти, среднего роста, полностью лысый, одетый в костюм, напоминавший доспехи китайских воинов древности. Солнечных дней вам, уцелевшие, — произнёс он, его голос был ровным и спокойным, как будто он говорил это каждый день. — Меня величают Титоф, я профессор «Конаукос». Надеюсь, вы хорошо отдохнули и выспались? Его глаза внимательно скользили по каждому из нас, изучая наши лица, словно пытаясь что-то понять. В его взгляде не было ни враждебности, ни сочувствия — только бесстрастное наблюдение. Тишина повисла в воздухе, прерванная лишь лёгким шелестом его одежды. Мы, трое растерянных людей в жёлтых пижамах, переглянулись, не зная, что ответить. Ситуация казалась нереальной, как плод фантазии, а появление этого мужчины в странном костюме лишь усиливало ощущение иррациональности происходящего.
— А сколько мы спали? И где мои раны и увечья? — не понимая, спросил я, всё ещё не веря в реальность происходящего.
— Вы спали две тысячи шестнадцать часов, после лазерной операции, — с непроницаемой улыбкой ответил Титоф, словно это было обыденным делом.
Это… это сколько же в неделях? — задумался я, но не стал спрашивать, понимая, что сейчас это не самое важное. — А где мы?
— Вы на ОРИО, — спокойно ответил Титоф, — пятьдесят девятом по величине космическом городе в Солнечной системе.
Мои глаза расширились. Космический город? Это всё ещё казалось нереальным. Я огляделся на своих спутников. Девушка с рыжими косами выглядела потрясённой, а мужчина с тёмными волосами сжимал кулаки, словно борясь с приливом эмоций.
— Что… что произошло? — прошептала девушка, её голос дрожал. — Мы… мы были на Земле.
Титоф кивнул, его взгляд по-прежнему оставался бесстрастным.
— Вы были на Земле, да. Но теперь вы здесь. На «ОРИО». Вам повезло. Вы были спасены. Во время конфликта…
Он сделал паузу, словно выбирая слова.
— …некоторые из вас получили достаточно серьёзные травмы. Лазерная хирургия — это всего лишь часть процесса восстановления. Теперь вы в безопасности. И вскоре вы узнаете всё, что случилось.
Его слова, хотя и давали некоторое объяснение, оставляли еще больше вопросов. «Спасены»? От чего? И что теперь? Мы были живы, но ощущение, что мы находимся в чём-то чудовищном, оставалось. И вопрос о том, что такое ОРИО, всё ещё висел в воздухе, ожидая ответа.
Мужчина с тёмными волосами, сжимая кулаки, дернулся к Титофу с криком — «Смерть VATO!», но через долю секунды рухнул на пол, его тело сотрясали сильные конвульсии. Рыжая девушка вскрикнула, вскакивая с кровати.
— Ну зачем же так, глупец? Мы вас спасли, а вы бросаетесь на меня, — сказал Титоф, его голос не выражал ни гнева, ни удивления, только спокойное констатирование факта. Он подошёл к упавшему мужчине, наклонившись, и что-то проверил на его шее, после чего выпрямился.
— Что с ним? — спросила рыжая девушка, её голос был полон ужаса и беспокойства. Она выглядела готовой броситься на помощь, но явно сдерживала себя.
— Ничего особенного, — ответил Титоф, спокойно разводя руками. — Просто встроенный чип сработал, защита от агрессии. В экстремальных ситуациях он подавляет двигательную активность. Через несколько минут он отойдёт. Это стандартная процедура для всех. Предотвращает нежелательные инциденты.
Он снова посмотрел на нас, его взгляд оставался бесстрастным, как будто он наблюдал за научным экспериментом. Мужчина на полу продолжал трястись, его тело подёргивалось в непроизвольных судорогах. Воздух в комнате сгустился от напряжения. Девушка смотрела на Титофа с недоверием и страхом, я же пытался осмыслить всё происходящее, всё ещё не понимая, где мы находимся и что с нами происходит на самом деле.
— Так, давайте я вам немного объясню, чтобы у нас больше не было недопониманий, — сказал Титоф, и его голос стал ещё более ровным и размеренным, словно он читал лекцию. — Вы находитесь, как я уже сказал, на ОРИО. Это исследовательский космический корабль-город. Масштаб — сорок квадратных метров жилой площади на человека и пять квадратных метров на инновационную технику (машины, роботы). На данный момент на корабле один миллион триста тысяч человек и триста семь тысяч интонационных машин-роботов. Задумайтесь сами над этими объемами…
Я попытался задать вопрос, но Титоф поднял руку, останавливая меня.
— Сперва говорю я, потом вы задаёте вопросы.
В этот момент мужчина с тёмными волосами перестал трястись и просто лежал без сознания, его лицо было бледным. Титоф кивнул в сторону мужчины, словно подтверждая сказанное.
— ОРИО — это не просто корабль, это самодостаточная экосистема. Вы… вы были найдены на Земле во время… определённого инцидента. Ваше спасение было… сложной процедурой. Ваши тела были серьёзно повреждены, но благодаря нашим технологиям мы смогли восстановить вас. Процедура включала в себя удаление повреждённых тканей, генетическое восстановление и… имплантацию некоторых устройств. Вот почему у вас нет ран, и почему у вашего товарища произошёл такой инцидент. Чипы, о которых я говорил, являются частью системы безопасности, предотвращающей агрессию и позволяющей управлять состоянием организма в экстремальных ситуациях. Понимаете?
— Определённого инцидента, — подумал я вслух, — вооружённый конфликт у них так называется.
— На ОРИО попадают раненые, пленные, тяжело больные люди и машины с других кораблей Солнечной системы, — продолжил Титоф, словно читая мои мысли. — Биоматериал и следовательская деятельность… — он сделал паузу, его взгляд стал ещё более проницательным. — Мы должны понять вашу суть и готовы ли вы к нашему обществу, — с едва заметной ухмылкой сказал он.
В этот момент за его спиной показался объект, напоминающий что-то среднее между человеком и отлично сформированной машиной-роботом. Существо имело почти человеческую фигуру, но его кожа отливала холодным металлическим блеском, а движения были плавными и неестественно точными. Оно издало серию слов на непонятном языке, с металлическим, искуственным голосом, что-то сообщив Титофу. Не поворачиваясь, существо, словно растворяясь в воздухе, попятилось назад и исчезло за зеркалами, бесшумно как и появилось.
Титоф повернулся к нам, его лицо приняло задумчивое выражение.
— Интересно… — тихо пробормотал он, словно сам себе. — Теперь… давайте вернёмся к вашим вопросам. Что вы хотите знать?
Мужчина с тёмными волосами уже очухался и спокойно сел на свою кровать, словно ничего и не было. Он выглядел немного растерянным, но без каких-либо признаков боли или страха.
— Долго нас тут будут держать? — спросила рыжеволосая девушка, её голос всё ещё дрожал от пережитого.
— Вы гости в нашей системе жизни, — сказал Титоф, и его голос звучал так же спокойно и бесстрастно, как и прежде. — А то, на сколько вы с нами задержитесь, зависит от вас самих и от вашего поведения, — он посмотрел на сидевшего после конвульсий мужчину, его взгляд был проницательным и оценивающим.
— Если вы говорите, что мы гости, то зачем вы сперва пытаетесь нас убить на Земле? — спросил я, не сдержавшись. В моей голове крутились вопросы о том, что произошло, и почему мы здесь.
— Это вопрос очень сложный, — ответил Титоф, — и пока вы не готовы к ответу, вы скорей всего не поймёте. Ответ будет позже. А пока вам надо поесть. Потом мы встретимся с вами снова.
Через зеркальную дверь, словно призраки, один за другим заехали маленькие роботы с подносами, на которых находилась еда. Аромат был странным, незнакомым, но аппетитным. Титоф, не сказав больше ни слова, удалился, оставляя нас наедине с этой странной, новой реальностью и едой, подающей надежду на хоть какое-то восстановление сил после произошедшего. Мы переглянулись, не зная, чего ожидать дальше. Тайна оставалась, но голод был реальностью, и сейчас, казалось, это было самым важным.
На мое, и не только мое, удивление, еда была приятной на вкус. Нам принесли хрустящие картофельные запечёные палочки, пышную булку с котлетой, наполненную так же помидорами и огурцами, сверху — на ней красовался значок в виде буквы «М». «Наверное, свои фабрики», — подумал я, отпивая освежающий апельсиновый сок.
Пока мы ели, состоялся наш первый настоящий диалог с товарищами по несчастью, выжившими.
Рыжеволосая девушка представилась Надеждой, медицинским санитарным врачом роты экстренной эвакуации штурмовой дивизии. Как она объяснила, настолько серьезная бойня случилась впервые за четыре года. До этого все ограничивалось прилётами и редкими перестрелками, и её роту трогали очень редко.
Темноволосый мужчина долго приходил в себя после конвульсий, но, наконец, сказал, на одном выдохе, — Зямсков Петр, но для вас просто Зяма.
Надежда рассказывала о своей работе, Зяма что-то бормотал о своих людях, а я пытался понять, что может значить этот странный логотип «М» на булке.
Я, конечно, рассказал и о себе, своей жизни до… инцидента. Но я решил уточнить, где служил Зяма, но он, как мне показалось, начал юлить.
— Там, где я служил, никто уже не служит, — сказал он, запихивая в рот кусок булки.
— Как это понимать? — подхватила разговор Надежда.
— Да так и понимать, — ответил Зяма с какой-то грубостью.
— Мы не хотим тебя доставать, — ответил я, стараясь смягчить тон. — Мы просто хотим стать более открытыми друг для друга.
Он замолчал и с минуту молча жевал булку, а потом его голова поникла.
— Надежда уже всё сказала, — промолвил он тихо, — это была большая мясорубка… И если вы, ребята, там оказались уже при самой развязке, как прикрытие к отступлению… то для меня этот ад был уже шестой день. Я не должен был тут оказаться…
