— Нормально всё. Подвернула, — столь же сухо ответила я, надеясь, что голос не дрожит от обиды. Умом я понимала, что напарник действует рассудительно и оправданно, но к своему стыду — успела к нему привязаться. Невольно вспомнились мои сомнения после допроса свидетеля — действительно ли Тейкер такой добродушный весельчак, каким был со мной? Вот, кажется, и получила ответ.
— Стоять не больно? — кажется, в голосе Тейкера прозвучал намёк на человеческие чувства.
— Нормально, — упрямо повторила я и продолжила идти.
— Значит, стой здесь, — безальтернативно указал он. И, выхватив у меня свежеобретённый мешочек с сигилами, отправился к трупу ревенанта — впрочем, по широкой дуге от меня.
Я перенесла вес на здоровую ногу и скептично наблюдала за его действиями.
Скепсис мой вскоре поуменьшился — Тейкер размотал цепь, разложил труп в позу для пентакля по всем правилам, расставил свечи и только на расположении сигилов засомневался. Расположил на глаз и кивнул мне:
— Подходи.
Я закатила глаза и продолжила путь, стараясь не сильно нагружать правую ногу. Росс понаблюдал за этим и, сцепив зубы, бросил:
— Двуединый, женщина! — и быстро зашагал ко мне. Я остановилась, не зная, чего ждать.
Уж точно не того, что Росс обхватит меня за пояс и перенесёт, как соломенную куклу, к построенному пентаклю.
Аккуратно поставив меня на землю, он всё так же холодно уточнил:
— Что-то поправить?
От неожиданности я сама поправила рубашку и куртку, задравшиеся от такого обращения, и только потом поняла, что речь идет о пентакле. Я всмотрелась:
— Сигил между левой рукой и ногой на дюйм вниз и влево. Сигил между ногами на полдюйма вверх.
Тейкер исполнил указания.
— Готова?
Я кивнула, и только тогда поняла, что флюорит из-под перчатки и подвеска с топазом с шеи тоже пропали.
Росс вытащил грейвер, весь в зелено-бурых потёках, покинул площадь пентакля и положил мне на требовательно протянутую ладонь один-единственный флюорит.
— Ты знаешь, что делать.
Я действительно знала. Подумаешь — всего лишь ещё одна безвозвратно уничтоженная душа на моей совести.
Когда и тело, и душа утопленницы сгорели в магическом огне, я пошатнулась от усталости и протянула Россу на треть опустевший флюорит.
Тейкер внимательно изучил меня взглядом, а затем словно что-то решил:
— Оставь себе.
Как, должно быть, жалко я выгляжу, раз он даже перестал меня опасаться.
— Что дальше?
— Побудь здесь, я схожу к фургону за мазью и перевязкой. Переночуем, с утра сдадим заказ, поедем на общий сбор к некрополю, — Росс уже развернулся в сторону фургона.
— Нет, я серьёзно, — остановила его я. — Что дальше? Будешь выдавать мне инструменты только на время заказа и думать, не придушу ли я тебя во сне? Я буду думать, не сдашь ли ты меня Ордену и не придушить ли тебя во сне? Как ты себе представляешь дальнейшую работу?
Тейкер остановился. Медленно повернулся ко мне, снова изучая с ног до головы — будто препарируя взглядом.
— Ты хочешь, чтобы я за час смирился с фактом, что моя напарница — малефик? Маг, которым пугают детей и охота на которых — главная деятельность моего рода?
— Что? Подожди, ты такого не говорил… — я окончательно сбилась с толку.
— Нет, это ты подожди, — Росс поднял руку в останавливающем жесте, и я заткнулась. — Более того, ты и не малефик вовсе? Что-то гораздо больше. Что-то гораздо… — его рука дрогнула и бессильно опустилась, — страшнее.
— То есть, ты тоже ничего не знаешь о малефиках, способных управлять нежитью, — полувопросительно произнесла я. Хотя чувствовала, что в этот момент мне бы лучше промолчать, как я раньше всегда и делала.
Тейкер покачал головой.
— Я не собираюсь тебя сдавать. Убивать — тоже, если не нападёшь первой. Но вот насчёт разговоров… Дай мне время.
Я молча отвернулась. Шаги Росса постепенно стихли, и я осталась одна на тёмном берегу озера. Воды его больше не казались прекрасными.
Задумчиво я смерила взглядом серебряные сигилы, поблескивающие на земле. Стоило бы собрать их… Но сил просто не было. Росс долго не возвращался. Фургон действительно стоял далековато от места сражения, но не то чтоб Тейкер медленно ходил.
Голова гудела, но я постепенно начала понимать.
Я одна.
Передо мной — дорогостоящие серебряные сигилы.
В руке — более чем наполовину заряженный флюорит.
Прямо сейчас я могу уйти, затеряться где-нибудь во фронтире, продать сигилы и начать жизнь заново.
Я обернулась. Росса всё ещё не было видно.
— Засранец, — ругнулась я, понимая его план. — Благородный засранец.
Внутри меня начала подниматься злость. Вот так он захотел решить вопрос? На моё, можно сказать, усмотрение?
Нет уж. Скрываться всю жизнь, в каждой тени видеть то ли орден Перерождения, заинтересовавшийся малефиком, то ли гильдию охотников, желающую взыскать неотработанный долг за обучение? Никогда больше не вернуться в Карбон, не увидеть семью… — я осеклась, сама удивлённая тем, что семья оказалась в списке важных для меня вещей.
Я гордо выпрямилась на неудобном булыжнике и демонстративно стала смотреть в сторону, противоположную сигилам. Кто разложил — тот и собирает.
Росс вернулся минут через десять, и не могу сказать, что сидение в одной позе далось мне легко.
Он действительно притащил с собой восстанавливающую мазь и бинты, да и выглядел, насколько можно было различить в тусклом ночном свете, посвежее — кажется, умылся.
— Как голова? — я машинально показала на себе место, где, по моему мнению, у него была рана.
— Порез, — отмахнулся Тейкер. — Уже затянулось. Помощь нужна?
На этот раз отмахнулась я, и, закатав штанину, принялась за дело. Росс тем временем действительно собрал сигилы и поиздевался над ещё одним деревцем, вырубив для меня вполне годный костыль.
К фургону мы вернулись в полной тишине. Тейкер молча подсадил меня на козлы и помог забраться под тент, а сам остался за румпелем.
Внутри горела фотогеновая лампа. В пятне её приглушенного света я увидела все свои сигилы и энергетические кристаллы, рядком выложенные на крышке сундука. Там же лежал кинжал и подвеска с топазом.
Полагаю, можно считать, что рабочие инструменты мне возвращены.
Я завалилась на свой спальник, не собрав их и не дождавшись, пока Росс довезёт нас до места прошлой ночёвки. Доброй ночи мне всё равно желать никто не собирался.
Проснулась я от того, что Росс звал меня по имени. Дождавшись, когда я открою глаза, он протянул мне планшетку и ручку — совсем как недавно протягивал гримову свидетелю.
— Не хочу подделывать твою подпись, — заявил он. — Подпиши, пожалуйста.
От вежливости в его тоне меня покоробило.
— Что там, чистосердечное? — я вытянула руку из спальника, в который ночью умудрилась завернуться. Присмотрелась — бланк отчёта.
— Стандартная утопленница с привязкой на свидетеля. Цепь — грейвер — пентакль, — озвучил для меня краткое содержание Росс.
Я подписала, не вчитываясь, и только потом подняла взгляд на Тейкера. Выглядел он… Так себе. Примерно как я после ночи с кошмаром.
— Ого, у тебя тоже есть мешки под глазами, — ляпнула я прежде, чем вспомнила, что меня просили помалкивать.
— Сильва… — процедил Росс вместо ответной колкости, сжал челюсти и покинул фургон.
— Ты надолго? — высунулась я из-под тента. Оказалось, что мы уже возле магистрата, а я и не заметила, что фургон ехал, пока я спала.
— Сдам отчёт и вернусь.
— Хочу съездить по делам, нормально, если вернусь сюда же через час?
Росс кивнул и отправился к шерифу.
Я привела себя в порядок и тронулась к присмотренной ещё вчера вывеске сапожника. Там я за весьма приемлемую по сравнению с Сан-Реано цену договорилась на срочную замену набоек — впрочем, по сравнению со вчерашними событиями, любая цена казалась приемлемой. Прошлась по мостовой — лодыжка уже почти не болела, а ботинки ступали гораздо тише — и вернулась к магистрату даже раньше, чем планировала. Росс уже ждал меня в теньке неподалёку.
Я молча освободила место возницы и вернулась в фургон, чтобы не сидеть рядом на козлах.
Никогда бы не подумала, что замолчавший Тейкер будет действовать на меня так гнетуще.
— Стоять не больно? — кажется, в голосе Тейкера прозвучал намёк на человеческие чувства.
— Нормально, — упрямо повторила я и продолжила идти.
— Значит, стой здесь, — безальтернативно указал он. И, выхватив у меня свежеобретённый мешочек с сигилами, отправился к трупу ревенанта — впрочем, по широкой дуге от меня.
Я перенесла вес на здоровую ногу и скептично наблюдала за его действиями.
Скепсис мой вскоре поуменьшился — Тейкер размотал цепь, разложил труп в позу для пентакля по всем правилам, расставил свечи и только на расположении сигилов засомневался. Расположил на глаз и кивнул мне:
— Подходи.
Я закатила глаза и продолжила путь, стараясь не сильно нагружать правую ногу. Росс понаблюдал за этим и, сцепив зубы, бросил:
— Двуединый, женщина! — и быстро зашагал ко мне. Я остановилась, не зная, чего ждать.
Уж точно не того, что Росс обхватит меня за пояс и перенесёт, как соломенную куклу, к построенному пентаклю.
Аккуратно поставив меня на землю, он всё так же холодно уточнил:
— Что-то поправить?
От неожиданности я сама поправила рубашку и куртку, задравшиеся от такого обращения, и только потом поняла, что речь идет о пентакле. Я всмотрелась:
— Сигил между левой рукой и ногой на дюйм вниз и влево. Сигил между ногами на полдюйма вверх.
Тейкер исполнил указания.
— Готова?
Я кивнула, и только тогда поняла, что флюорит из-под перчатки и подвеска с топазом с шеи тоже пропали.
Росс вытащил грейвер, весь в зелено-бурых потёках, покинул площадь пентакля и положил мне на требовательно протянутую ладонь один-единственный флюорит.
— Ты знаешь, что делать.
Я действительно знала. Подумаешь — всего лишь ещё одна безвозвратно уничтоженная душа на моей совести.
Когда и тело, и душа утопленницы сгорели в магическом огне, я пошатнулась от усталости и протянула Россу на треть опустевший флюорит.
Тейкер внимательно изучил меня взглядом, а затем словно что-то решил:
— Оставь себе.
Как, должно быть, жалко я выгляжу, раз он даже перестал меня опасаться.
— Что дальше?
— Побудь здесь, я схожу к фургону за мазью и перевязкой. Переночуем, с утра сдадим заказ, поедем на общий сбор к некрополю, — Росс уже развернулся в сторону фургона.
— Нет, я серьёзно, — остановила его я. — Что дальше? Будешь выдавать мне инструменты только на время заказа и думать, не придушу ли я тебя во сне? Я буду думать, не сдашь ли ты меня Ордену и не придушить ли тебя во сне? Как ты себе представляешь дальнейшую работу?
Тейкер остановился. Медленно повернулся ко мне, снова изучая с ног до головы — будто препарируя взглядом.
— Ты хочешь, чтобы я за час смирился с фактом, что моя напарница — малефик? Маг, которым пугают детей и охота на которых — главная деятельность моего рода?
— Что? Подожди, ты такого не говорил… — я окончательно сбилась с толку.
— Нет, это ты подожди, — Росс поднял руку в останавливающем жесте, и я заткнулась. — Более того, ты и не малефик вовсе? Что-то гораздо больше. Что-то гораздо… — его рука дрогнула и бессильно опустилась, — страшнее.
— То есть, ты тоже ничего не знаешь о малефиках, способных управлять нежитью, — полувопросительно произнесла я. Хотя чувствовала, что в этот момент мне бы лучше промолчать, как я раньше всегда и делала.
Тейкер покачал головой.
— Я не собираюсь тебя сдавать. Убивать — тоже, если не нападёшь первой. Но вот насчёт разговоров… Дай мне время.
Я молча отвернулась. Шаги Росса постепенно стихли, и я осталась одна на тёмном берегу озера. Воды его больше не казались прекрасными.
Задумчиво я смерила взглядом серебряные сигилы, поблескивающие на земле. Стоило бы собрать их… Но сил просто не было. Росс долго не возвращался. Фургон действительно стоял далековато от места сражения, но не то чтоб Тейкер медленно ходил.
Голова гудела, но я постепенно начала понимать.
Я одна.
Передо мной — дорогостоящие серебряные сигилы.
В руке — более чем наполовину заряженный флюорит.
Прямо сейчас я могу уйти, затеряться где-нибудь во фронтире, продать сигилы и начать жизнь заново.
Я обернулась. Росса всё ещё не было видно.
— Засранец, — ругнулась я, понимая его план. — Благородный засранец.
Внутри меня начала подниматься злость. Вот так он захотел решить вопрос? На моё, можно сказать, усмотрение?
Нет уж. Скрываться всю жизнь, в каждой тени видеть то ли орден Перерождения, заинтересовавшийся малефиком, то ли гильдию охотников, желающую взыскать неотработанный долг за обучение? Никогда больше не вернуться в Карбон, не увидеть семью… — я осеклась, сама удивлённая тем, что семья оказалась в списке важных для меня вещей.
Я гордо выпрямилась на неудобном булыжнике и демонстративно стала смотреть в сторону, противоположную сигилам. Кто разложил — тот и собирает.
Росс вернулся минут через десять, и не могу сказать, что сидение в одной позе далось мне легко.
Он действительно притащил с собой восстанавливающую мазь и бинты, да и выглядел, насколько можно было различить в тусклом ночном свете, посвежее — кажется, умылся.
— Как голова? — я машинально показала на себе место, где, по моему мнению, у него была рана.
— Порез, — отмахнулся Тейкер. — Уже затянулось. Помощь нужна?
На этот раз отмахнулась я, и, закатав штанину, принялась за дело. Росс тем временем действительно собрал сигилы и поиздевался над ещё одним деревцем, вырубив для меня вполне годный костыль.
К фургону мы вернулись в полной тишине. Тейкер молча подсадил меня на козлы и помог забраться под тент, а сам остался за румпелем.
Внутри горела фотогеновая лампа. В пятне её приглушенного света я увидела все свои сигилы и энергетические кристаллы, рядком выложенные на крышке сундука. Там же лежал кинжал и подвеска с топазом.
Полагаю, можно считать, что рабочие инструменты мне возвращены.
Я завалилась на свой спальник, не собрав их и не дождавшись, пока Росс довезёт нас до места прошлой ночёвки. Доброй ночи мне всё равно желать никто не собирался.
Проснулась я от того, что Росс звал меня по имени. Дождавшись, когда я открою глаза, он протянул мне планшетку и ручку — совсем как недавно протягивал гримову свидетелю.
— Не хочу подделывать твою подпись, — заявил он. — Подпиши, пожалуйста.
От вежливости в его тоне меня покоробило.
— Что там, чистосердечное? — я вытянула руку из спальника, в который ночью умудрилась завернуться. Присмотрелась — бланк отчёта.
— Стандартная утопленница с привязкой на свидетеля. Цепь — грейвер — пентакль, — озвучил для меня краткое содержание Росс.
Я подписала, не вчитываясь, и только потом подняла взгляд на Тейкера. Выглядел он… Так себе. Примерно как я после ночи с кошмаром.
— Ого, у тебя тоже есть мешки под глазами, — ляпнула я прежде, чем вспомнила, что меня просили помалкивать.
— Сильва… — процедил Росс вместо ответной колкости, сжал челюсти и покинул фургон.
— Ты надолго? — высунулась я из-под тента. Оказалось, что мы уже возле магистрата, а я и не заметила, что фургон ехал, пока я спала.
— Сдам отчёт и вернусь.
— Хочу съездить по делам, нормально, если вернусь сюда же через час?
Росс кивнул и отправился к шерифу.
Я привела себя в порядок и тронулась к присмотренной ещё вчера вывеске сапожника. Там я за весьма приемлемую по сравнению с Сан-Реано цену договорилась на срочную замену набоек — впрочем, по сравнению со вчерашними событиями, любая цена казалась приемлемой. Прошлась по мостовой — лодыжка уже почти не болела, а ботинки ступали гораздо тише — и вернулась к магистрату даже раньше, чем планировала. Росс уже ждал меня в теньке неподалёку.
Я молча освободила место возницы и вернулась в фургон, чтобы не сидеть рядом на козлах.
Никогда бы не подумала, что замолчавший Тейкер будет действовать на меня так гнетуще.
