Я родилась и провела детство в Японии, с постоянными переездами и сменой обстановки. Мать родила меня рано и, грубо говоря, «по залёту». Поэтому новоиспеченная мама любезно спихнула меня на бабушку — Минами, и дедушку — Джиро, с которыми я провела первые шесть лет своей жизни. Не сказать, что это было такое уж плохое время. Они не уделяли мне слишком много внимания, поскольку я оказалась «лишним» ребёнком. Однако, со временем, бабушка с дедушкой привыкли ко мне. К слову, меня описывали довольно неугомонным ребёнком, поэтому со мной было сложно справляться. Мне нравилось жить с ними, потому тогда, хоть и немного, я чувствовала некое тепло в их взгляде. Для них я была очень внезапным ребёнком, но они не поступили со мной так грубо, как собственная мать. Я не помню ничего особо плохого, связанного с тем временем. Когда я подрастала, им приходилось прикладывать больше усилий, чтобы обеспечить нашу маленькую семью. Они уже давно вышли на пенсию, и этих денег нам не хватало, поэтому время от времени им приходилось подрабатывать. До добра эта работа не довела. В конце концов, дедушка скоропостижно скончался, оставив нас с бабушкой одних. На похороны соизволила приехать моя мама. Это был первый раз, когда я смогла вживую увидеть её. Вопреки моим ожиданиям, она решила забрать меня с собой в Осаку. Мне было жалко оставлять бабушку одну, но маленькому ребёнку не предоставили права выбора.
Мы переехали в Тоёнаку, в небольшой многоквартирный дом, не самого богатого района города. Квартира была маленькой: одна спальня, кухня и санузел. Из-за своей работы мать часто ночевала вне дома. И мне приходилось оставаться одной. Казалось, будто она хочет исправить ошибки, сделанные в прошлом, но ей никак не удавалось. Была ли я обижена на мать? Не думаю, что это чувство можно так назвать. Скорее, я абсолютно равнодушно к ней относилась и не считала близким родственником. Я много с кем общалась, ведь у меня началась школьная пора. Мне присваивали звание активистки, а я чувствовала себя одинокой, отстраненной девочкой, загнанной в угол проблем. В моей жизни не было ни одного человека, которому я могла по-настоящему довериться. Единственный, кого я считала другом – мой плюшевый медвежонок, подаренный при рождении отцом. Странно было хранить вещь от человека, которому было абсолютно плевать на твоё существование. Тем не менее, почему-то эта плюшевая игрушка до сих пор оставалась лучшим другом.
Так вот, моя школьная жизнь была довольно насыщенной. Я не любила бывать дома, будто чувствовала себя чужой. И часто оставалась спать у различных друзей, пыталась понять семьи других детей и редко рассказывала о своей. Я не понимала, как должна быть устроена нормальная семья, да и сейчас это понятие чуждо мне. Однако всё немного переменилось, когда мама подружилась с нашей соседкой — доброй сердцем и душой тётей Ёсико. Она колоссально отличалась от мамы. Тётя Ёсико была очень доброй и скромной женщиной, любящей детей и животных. Узнав обо мне и нашем положении, она предложила матери забирать меня к себе, чтобы я не оставалась одна в пустой квартире. Было глупо отказываться от такого. Даже толком ничего не обдумав, мать согласилась на весьма выгодное предложение. Я тоже была не против такого поворота событий, с радостью подружилась с новыми соседями. В первый день я познакомилась со старшим сыном тёти Ёсико — маленьким мальчиком по имени Шиничи. Он был моим сверстником. Мы легко нашли общий язык. Правда, характерами очень различались. Уже тогда про меня говорили: гиперактивный и заносчивый ребёнок, способный доставить кучу проблем. Шиничи был, наоборот, вспыльчивым и хладнокровным ребёнком, а ко мне относился довольно дружелюбно. Мы быстро подружились, и он стал для меня настоящим братом. У него также был отец и младший брат. Папы практически никогда не было дома, поскольку он работал строителем в Осаке, приезжал примерно раз в две недели. Отец представлялся весёлым и харизматичным человеком, всегда поддерживал своих сыновей в их начинаниях и с теплотой относился ко мне. Брата Шиничи звали Шинджи, он был на 5 лет младше нас. Шинджи пошёл в своих родителей, выступал прилежным умником с мечтой, которой посвятил всю жизнь. О ней он никогда ничего не говорил. Лишь твердил о том, что хочет достать с неба звезду, и она будет освещать ему путь во тьме. В детстве Шинджи казался причудливым ребёнком, заявляющим мне о том, что в будущем я буду его женой, а в подростковом возрасте ухаживал за мной. Это уже совсем другая история. Так вот, со временем я начала проводить в их доме больше времени, чем в собственном.
С годами тётя Ёсико и Шиничи стали для меня не просто соседями, а второй семьёй. Ёсико была настоящей мамой, Шиничи же – братом. Но, когда мне исполнилось 19, я уехала в Корею, захватив с собой только плюшевого мишку. Я ничего не сказала о своём отъезде, да и не видела в этом смысла. Не знаю, что сейчас думают о таком поступке близкие люди, но я уже начала скучать по ним. Поэтому и хочу на Рождество съездить к родственникам, повидаться с ними.
Я переехала в Корею по учёбе, правда прожила там всего лишь год. В конце лета мне удалось поступить в Университет Кукмин, находящийся в Сеуле, на факультет дизайна. Я жила в общежитии с неплохими условиями, и уже тогда мне пришлось начать работать. Я жила за свой счет, устраиваясь на всевозможные работы, какими бы они не были. С ранних лет пришлось уехать от всех знакомых, и бешено вертеться, чтобы выжить. К слову, хоть в чём-то мне повезло –поступила на бюджетное место. Спустя год учёбы в Сеуле поступило предложение поехать учиться по обмену в Англию, отчего я не могла отказаться. Мне нравилась Великобритания, к тому же обучение в этой стране считалось престижным. Возможно, сейчас мои мечты покажутся читателю глупыми, но я хотела увидеть Лондон. В детстве, увлекаясь чтением и фильмами, именно столица Англии покорила меня с первого взгляда. Из-за финансовых проблем я бы никогда не смогла поехать туда. С программой по обмену всё изменилось. По крайней мере, я так думала. Я размечталась, что поселюсь в Лондоне, изучу все улочки вдоль и поперек, загляну в 221Б дом Бейкер-стрит и Кингс-Роуд. В действительности всё оказалось не так радужно. Приехала я совсем не в Лондон. Нас завезли в Букингемский университет, находящийся в провинциальном городке Бакингеме. И вот, прошёл уже год моего проживания в прекрасной Англии, а съездить в Лондон до сих пор не довелось. Такова была суровая реальность. Здесь вышло заработать проще, чем в Сеуле, если действительно прилагать к этому усилия. Совсем недавно удалось снять небольшую квартирку и устроиться на постоянную работу. Успеваемость немного ухудшилась, это было вполне приемлемо. Главное, чтобы меня вообще оттуда не вышвырнули. Так и жила последнее время.
Сейчас нужно думать о том, что делать с парнем, лежащим в комнате. Ностальгию по нынешним временам пришлось отложить. Незнакомец на кровати вызвал у меня интерес. Он отличался чем-то от других парней, что бывали у меня раньше. Не знаю, как именно, но почему-то измученный брюнет тревожил сердце. Я подошла к нему и начала рассматривать. Он показался очень красивым, особенно во сне. Это неудивительно, не буду же я первого встречного в дом звать. Вдруг мужчина начал просыпаться.
— О, проснулся! Здра-а-авству-у-уй и доброе у-у-у-тро. Не знаю, что произошло вчера, но не думаю, что пожалею об этом. Если даже вдруг окажется, что я беременна от тебя, это было бы весьма неплохо. Ну, ты же понимаешь – я красивая, ты красивый, и ребёнок будет красивым… На самом деле, мне совершенно не нужен ребёнок, так что я буду признательна, если это будет лишь плодом фантазий. Да и я слишком молода для этого бремя, ты так не считаешь? О, если ты так же, как и я, не помнишь моего имени, меня зовут Наоми. Ну, не-е-ет, я помню своё имя, но я не знаю твоего, не пойми неправильно, — казалось, этот бессмысленный разговор мог продолжаться вечно, если бы его не прервал гость, неожиданно почувствовавший себя, как дома. Он начал обследовать квартиру. Слушал ли он меня? Вот же нахал! Я тут перед ним распинаюсь, пытаюсь прояснить ситуацию, а он так нагло поступает! Не-ве-жа!
Боже, что несёт эта девушка? Вот же балаболка. что у меня может быть общего с этой посредственной девчонкой? Сейчас бы я очень посочувствовал парню, который обречён быть её мужем, если такой вообще найдется. Это же какой бесполезный трёп ему придется выслушивать каждый день из уст этой юной особы? Но это уже было не моё дело.
— Знаешь, девочка, я бы был тебе очень благодарен, если бы ты сейчас замолчала и дала мне подумать. К слову, никаких детей у нас быть не может, потому что я вижу тебя первый раз, — заявил я, смотря на незнакомку и тут же прекратил её болтовню на несколько ближайших минут. Ну и слава богу. Мои главные мысли были сосредоточены на моей смерти. Я так и не понял умер ли я по-настоящему, однако вся ситуация в любом случае была очень странна. Если я не умер, то что произошло прошлой ночью и почему я нахожусь дома у этой девочки? Нет, конечно, безусловно, она была весьма красива, с этим нельзя было поспорить и в нетрезвом состоянии я действительно мог к ней подойти. Но тогда получается, что на корабле меня не было и всё это мне просто приснилось. В другом же развитии событий получалась ещё более абсурдная ситуация. Я умер во время кораблекрушения и потом оказался здесь, связанный нитью жизни с этой девушкой. Я посмотрел на свою руку и там действительно была некая красная нить, которая подталкивала ко второму варианту случившегося. Но он был куда чудесатее, и я долго в него не верил. Я решил удостовериться в своей призрачности ещё несколькими способами. Первым делом я опробовать это на незнакомке. Я подошёл к ней и, взяв за руку, притянул к себе, но, к моему счастью, касаться и двигать эту девушку я мог. Я решил попробовать повзаимодействовать с предметами. Мне удавалось спокойно поднимать и опускать различные предметы, например, первым, что попалось под руку, были духи, которые я поднял и несколько раз пшикнул в воздух. Запахи я тоже мог чувствовать, правда, слегка притуплено, будто запах проходит через толщу воды. Затем я поставил духи на тумбочку, взялся за расческу и несколько раз подбросил ее в воздух. Потом я подошел к стене и приложил к ней руку, проверяя теорию о том, что умершие призраки могут ходить сквозь стены. Но тщетно. Даже не знаю, радоваться мне или огорчаться? Всё становилось только запутаннее. От мыслей меня отвлекла подушка, прилетевшая прямо в голову. Я обернулся и увидел в нескольких шагах от себя розоволосую девушку с надутым и гневным выражением лица, выражавшее всё её недовольство ярче тысячи слов.
— Видишь ли, мне кажется, что ты слишком многое на себя берёшь и тебе пора домой. А этот бред я подавно слушать не собираюсь, так что давай, не испытывай моё терпение и катись к чёртовой бабушки, — язвительно улыбаясь, с перепалку сказала она, — о, и двери там, а привести себя в порядок можешь там. Не смею тебя задерживать, — показав правой рукой выход, а левой уборную, девушка ушла в сторону кухни, попутно закуривая сигарету. Похоже, это вошло в привычку для чего-то подобного.
— А курить вредно, — крикнул я ей вдогонку и вновь сел на кровать, схватившись за голову, которую разрывали разные мысли.
Я бы и сам был не против уйти, если бы, куда и как. Я встал и подошёл к окну, вдыхая тёплый воздух. Я мог чувствовать запахи, дышать, говорить, прикасаться. Но мне всё равно было не по себе. Просто-напросто потому, что цепочка событий никак не складывалась. Да, возможно, мне это лишь приснилось. Однако всё равно у меня было странное чувство. И почему моей спутницей оказалась именно эта посредственная простушка? Разве в нас можно было найти что-то общее? Она, как я понял, вела легкомысленный и молодежный образ жизни, я же был совершенно не таким. Ну и почему, спрашивается, Боже, ты закинул меня к ней? Эх, как же оказалась судьба ко мне несправедлива даже после смерти. Аж плакать хочется. Но я вновь ничего не мог поделать, если уж так уготовано, то мне лишь придётся принять своё бремя.
Грубиян! Какой нахал! Курить вредно, курить вредно… А сам то! Небось то каждый день ходит в кальянную и пьёт не меньше меня. В ином случае он просто не мог оказаться в моём доме! У меня, в отличие от него, хотя бы есть элементарные манеры и вежливость. Выдвинув один стул из-за стола, я села на него, откинувшись на спинку. Взгляд был уставлен на потолок и, хоть там ничего и не было, но я всё также продолжала сидеть и всматриваться в него. Естественно, я ждала, пока этот парень на коленях приползёт с извинениями перед мной. Но никак не могла этого дождаться. Ну и какой же наглый этот невежа, находится в чужом доме, грубит мне, да ещё и не обращает совершенно никакого внимания! А я всего лишь хотела познакомиться и поговорить сложившейся ситуации. Вдохнув в полную грудь, я выкинула даже на половину не скуренную сигарету в раковину, полной немытой посуды, и подошла к двери в уборную. Почему-то мне казалось, что именно там сейчас находится парень, с которым я хотела бы кое-что прояснить. По каким-то непонятным причинам, я не могла оставить всё это как оно выглядит сейчас, даже несмотря на то, что этот сухой мухомор задел мою гордость. Странные слова парня ввели меня в какое-то ранее незнакомое мне чувство замешательства и обязанности, из-за этого поговорить хотелось ещё больше. И, переступив через свою гордость, я попыталась это сделать.
— Слушай. Не принимай всё сказанное слишком близко к сердцу, ты сам виноват в том, что я так с тобой поступила. Я хотела бы поговорить с тобой, — я прислонилась к стенке напротив уборной. Мне казалось, что именно там сейчас находится парень. Но мои предсказания не оправдались, спустя всего лишь несколько секунд уже знакомый красивый мужской голос заговорил со мной со спины.
— Мило, конечно, но с чего бы? — сказал он, с довольно дразнящим, но одновременно и ласковым тоном, — я и так уже собирался уходить. Кстати, возможно я покажусь наглым, но мне бы хотелось узнать где я сейчас нахожусь и воспользоваться твоим интернетом, нужно кое-что уточнить. И о чём же ты хотела поговорить? — спросил он, находясь в одном шаге от моей спины. Я почувствовала себя ужасно неловко, но виду старалась не подавать. Поэтому я, как ни в чем не бывало, повернулась к собеседнику лицом.
— Смейся сколько угодно, мне абсолютно нет до этого дела, — я вздохнула и подхватила под руку парня. Я потащила его обратно в комнату, в углу которой можно было заметить небольшой ноутбук, обклеенный разными стразами и наклейками.
— Вот ноутбук, ищи что ты там хотел, а потом уже поговорим. Тем более, я ещё не успела сообразить, о чём и как я хочу поговорить, это было лишь предлогом, чтобы ты вышел. И да, сейчас ты в Корее, город Сувон, — сказала я и вручила в руки парня свой ноутбук.
Я ещё больше удивился такой решительности и простоте девушки. Но показывать виду не стал, поскольку в такой ситуации издеваться над ней было бы верхом наглости. Однако я немного обрадовался тому, что находился в Корее, ведь именно здесь и жила сейчас моя семья. У меня не было времени думать как именно я оказался здесь.
Мы переехали в Тоёнаку, в небольшой многоквартирный дом, не самого богатого района города. Квартира была маленькой: одна спальня, кухня и санузел. Из-за своей работы мать часто ночевала вне дома. И мне приходилось оставаться одной. Казалось, будто она хочет исправить ошибки, сделанные в прошлом, но ей никак не удавалось. Была ли я обижена на мать? Не думаю, что это чувство можно так назвать. Скорее, я абсолютно равнодушно к ней относилась и не считала близким родственником. Я много с кем общалась, ведь у меня началась школьная пора. Мне присваивали звание активистки, а я чувствовала себя одинокой, отстраненной девочкой, загнанной в угол проблем. В моей жизни не было ни одного человека, которому я могла по-настоящему довериться. Единственный, кого я считала другом – мой плюшевый медвежонок, подаренный при рождении отцом. Странно было хранить вещь от человека, которому было абсолютно плевать на твоё существование. Тем не менее, почему-то эта плюшевая игрушка до сих пор оставалась лучшим другом.
Так вот, моя школьная жизнь была довольно насыщенной. Я не любила бывать дома, будто чувствовала себя чужой. И часто оставалась спать у различных друзей, пыталась понять семьи других детей и редко рассказывала о своей. Я не понимала, как должна быть устроена нормальная семья, да и сейчас это понятие чуждо мне. Однако всё немного переменилось, когда мама подружилась с нашей соседкой — доброй сердцем и душой тётей Ёсико. Она колоссально отличалась от мамы. Тётя Ёсико была очень доброй и скромной женщиной, любящей детей и животных. Узнав обо мне и нашем положении, она предложила матери забирать меня к себе, чтобы я не оставалась одна в пустой квартире. Было глупо отказываться от такого. Даже толком ничего не обдумав, мать согласилась на весьма выгодное предложение. Я тоже была не против такого поворота событий, с радостью подружилась с новыми соседями. В первый день я познакомилась со старшим сыном тёти Ёсико — маленьким мальчиком по имени Шиничи. Он был моим сверстником. Мы легко нашли общий язык. Правда, характерами очень различались. Уже тогда про меня говорили: гиперактивный и заносчивый ребёнок, способный доставить кучу проблем. Шиничи был, наоборот, вспыльчивым и хладнокровным ребёнком, а ко мне относился довольно дружелюбно. Мы быстро подружились, и он стал для меня настоящим братом. У него также был отец и младший брат. Папы практически никогда не было дома, поскольку он работал строителем в Осаке, приезжал примерно раз в две недели. Отец представлялся весёлым и харизматичным человеком, всегда поддерживал своих сыновей в их начинаниях и с теплотой относился ко мне. Брата Шиничи звали Шинджи, он был на 5 лет младше нас. Шинджи пошёл в своих родителей, выступал прилежным умником с мечтой, которой посвятил всю жизнь. О ней он никогда ничего не говорил. Лишь твердил о том, что хочет достать с неба звезду, и она будет освещать ему путь во тьме. В детстве Шинджи казался причудливым ребёнком, заявляющим мне о том, что в будущем я буду его женой, а в подростковом возрасте ухаживал за мной. Это уже совсем другая история. Так вот, со временем я начала проводить в их доме больше времени, чем в собственном.
С годами тётя Ёсико и Шиничи стали для меня не просто соседями, а второй семьёй. Ёсико была настоящей мамой, Шиничи же – братом. Но, когда мне исполнилось 19, я уехала в Корею, захватив с собой только плюшевого мишку. Я ничего не сказала о своём отъезде, да и не видела в этом смысла. Не знаю, что сейчас думают о таком поступке близкие люди, но я уже начала скучать по ним. Поэтому и хочу на Рождество съездить к родственникам, повидаться с ними.
Я переехала в Корею по учёбе, правда прожила там всего лишь год. В конце лета мне удалось поступить в Университет Кукмин, находящийся в Сеуле, на факультет дизайна. Я жила в общежитии с неплохими условиями, и уже тогда мне пришлось начать работать. Я жила за свой счет, устраиваясь на всевозможные работы, какими бы они не были. С ранних лет пришлось уехать от всех знакомых, и бешено вертеться, чтобы выжить. К слову, хоть в чём-то мне повезло –поступила на бюджетное место. Спустя год учёбы в Сеуле поступило предложение поехать учиться по обмену в Англию, отчего я не могла отказаться. Мне нравилась Великобритания, к тому же обучение в этой стране считалось престижным. Возможно, сейчас мои мечты покажутся читателю глупыми, но я хотела увидеть Лондон. В детстве, увлекаясь чтением и фильмами, именно столица Англии покорила меня с первого взгляда. Из-за финансовых проблем я бы никогда не смогла поехать туда. С программой по обмену всё изменилось. По крайней мере, я так думала. Я размечталась, что поселюсь в Лондоне, изучу все улочки вдоль и поперек, загляну в 221Б дом Бейкер-стрит и Кингс-Роуд. В действительности всё оказалось не так радужно. Приехала я совсем не в Лондон. Нас завезли в Букингемский университет, находящийся в провинциальном городке Бакингеме. И вот, прошёл уже год моего проживания в прекрасной Англии, а съездить в Лондон до сих пор не довелось. Такова была суровая реальность. Здесь вышло заработать проще, чем в Сеуле, если действительно прилагать к этому усилия. Совсем недавно удалось снять небольшую квартирку и устроиться на постоянную работу. Успеваемость немного ухудшилась, это было вполне приемлемо. Главное, чтобы меня вообще оттуда не вышвырнули. Так и жила последнее время.
Сейчас нужно думать о том, что делать с парнем, лежащим в комнате. Ностальгию по нынешним временам пришлось отложить. Незнакомец на кровати вызвал у меня интерес. Он отличался чем-то от других парней, что бывали у меня раньше. Не знаю, как именно, но почему-то измученный брюнет тревожил сердце. Я подошла к нему и начала рассматривать. Он показался очень красивым, особенно во сне. Это неудивительно, не буду же я первого встречного в дом звать. Вдруг мужчина начал просыпаться.
— О, проснулся! Здра-а-авству-у-уй и доброе у-у-у-тро. Не знаю, что произошло вчера, но не думаю, что пожалею об этом. Если даже вдруг окажется, что я беременна от тебя, это было бы весьма неплохо. Ну, ты же понимаешь – я красивая, ты красивый, и ребёнок будет красивым… На самом деле, мне совершенно не нужен ребёнок, так что я буду признательна, если это будет лишь плодом фантазий. Да и я слишком молода для этого бремя, ты так не считаешь? О, если ты так же, как и я, не помнишь моего имени, меня зовут Наоми. Ну, не-е-ет, я помню своё имя, но я не знаю твоего, не пойми неправильно, — казалось, этот бессмысленный разговор мог продолжаться вечно, если бы его не прервал гость, неожиданно почувствовавший себя, как дома. Он начал обследовать квартиру. Слушал ли он меня? Вот же нахал! Я тут перед ним распинаюсь, пытаюсь прояснить ситуацию, а он так нагло поступает! Не-ве-жа!
Боже, что несёт эта девушка? Вот же балаболка. что у меня может быть общего с этой посредственной девчонкой? Сейчас бы я очень посочувствовал парню, который обречён быть её мужем, если такой вообще найдется. Это же какой бесполезный трёп ему придется выслушивать каждый день из уст этой юной особы? Но это уже было не моё дело.
— Знаешь, девочка, я бы был тебе очень благодарен, если бы ты сейчас замолчала и дала мне подумать. К слову, никаких детей у нас быть не может, потому что я вижу тебя первый раз, — заявил я, смотря на незнакомку и тут же прекратил её болтовню на несколько ближайших минут. Ну и слава богу. Мои главные мысли были сосредоточены на моей смерти. Я так и не понял умер ли я по-настоящему, однако вся ситуация в любом случае была очень странна. Если я не умер, то что произошло прошлой ночью и почему я нахожусь дома у этой девочки? Нет, конечно, безусловно, она была весьма красива, с этим нельзя было поспорить и в нетрезвом состоянии я действительно мог к ней подойти. Но тогда получается, что на корабле меня не было и всё это мне просто приснилось. В другом же развитии событий получалась ещё более абсурдная ситуация. Я умер во время кораблекрушения и потом оказался здесь, связанный нитью жизни с этой девушкой. Я посмотрел на свою руку и там действительно была некая красная нить, которая подталкивала ко второму варианту случившегося. Но он был куда чудесатее, и я долго в него не верил. Я решил удостовериться в своей призрачности ещё несколькими способами. Первым делом я опробовать это на незнакомке. Я подошёл к ней и, взяв за руку, притянул к себе, но, к моему счастью, касаться и двигать эту девушку я мог. Я решил попробовать повзаимодействовать с предметами. Мне удавалось спокойно поднимать и опускать различные предметы, например, первым, что попалось под руку, были духи, которые я поднял и несколько раз пшикнул в воздух. Запахи я тоже мог чувствовать, правда, слегка притуплено, будто запах проходит через толщу воды. Затем я поставил духи на тумбочку, взялся за расческу и несколько раз подбросил ее в воздух. Потом я подошел к стене и приложил к ней руку, проверяя теорию о том, что умершие призраки могут ходить сквозь стены. Но тщетно. Даже не знаю, радоваться мне или огорчаться? Всё становилось только запутаннее. От мыслей меня отвлекла подушка, прилетевшая прямо в голову. Я обернулся и увидел в нескольких шагах от себя розоволосую девушку с надутым и гневным выражением лица, выражавшее всё её недовольство ярче тысячи слов.
— Видишь ли, мне кажется, что ты слишком многое на себя берёшь и тебе пора домой. А этот бред я подавно слушать не собираюсь, так что давай, не испытывай моё терпение и катись к чёртовой бабушки, — язвительно улыбаясь, с перепалку сказала она, — о, и двери там, а привести себя в порядок можешь там. Не смею тебя задерживать, — показав правой рукой выход, а левой уборную, девушка ушла в сторону кухни, попутно закуривая сигарету. Похоже, это вошло в привычку для чего-то подобного.
— А курить вредно, — крикнул я ей вдогонку и вновь сел на кровать, схватившись за голову, которую разрывали разные мысли.
Я бы и сам был не против уйти, если бы, куда и как. Я встал и подошёл к окну, вдыхая тёплый воздух. Я мог чувствовать запахи, дышать, говорить, прикасаться. Но мне всё равно было не по себе. Просто-напросто потому, что цепочка событий никак не складывалась. Да, возможно, мне это лишь приснилось. Однако всё равно у меня было странное чувство. И почему моей спутницей оказалась именно эта посредственная простушка? Разве в нас можно было найти что-то общее? Она, как я понял, вела легкомысленный и молодежный образ жизни, я же был совершенно не таким. Ну и почему, спрашивается, Боже, ты закинул меня к ней? Эх, как же оказалась судьба ко мне несправедлива даже после смерти. Аж плакать хочется. Но я вновь ничего не мог поделать, если уж так уготовано, то мне лишь придётся принять своё бремя.
Грубиян! Какой нахал! Курить вредно, курить вредно… А сам то! Небось то каждый день ходит в кальянную и пьёт не меньше меня. В ином случае он просто не мог оказаться в моём доме! У меня, в отличие от него, хотя бы есть элементарные манеры и вежливость. Выдвинув один стул из-за стола, я села на него, откинувшись на спинку. Взгляд был уставлен на потолок и, хоть там ничего и не было, но я всё также продолжала сидеть и всматриваться в него. Естественно, я ждала, пока этот парень на коленях приползёт с извинениями перед мной. Но никак не могла этого дождаться. Ну и какой же наглый этот невежа, находится в чужом доме, грубит мне, да ещё и не обращает совершенно никакого внимания! А я всего лишь хотела познакомиться и поговорить сложившейся ситуации. Вдохнув в полную грудь, я выкинула даже на половину не скуренную сигарету в раковину, полной немытой посуды, и подошла к двери в уборную. Почему-то мне казалось, что именно там сейчас находится парень, с которым я хотела бы кое-что прояснить. По каким-то непонятным причинам, я не могла оставить всё это как оно выглядит сейчас, даже несмотря на то, что этот сухой мухомор задел мою гордость. Странные слова парня ввели меня в какое-то ранее незнакомое мне чувство замешательства и обязанности, из-за этого поговорить хотелось ещё больше. И, переступив через свою гордость, я попыталась это сделать.
— Слушай. Не принимай всё сказанное слишком близко к сердцу, ты сам виноват в том, что я так с тобой поступила. Я хотела бы поговорить с тобой, — я прислонилась к стенке напротив уборной. Мне казалось, что именно там сейчас находится парень. Но мои предсказания не оправдались, спустя всего лишь несколько секунд уже знакомый красивый мужской голос заговорил со мной со спины.
— Мило, конечно, но с чего бы? — сказал он, с довольно дразнящим, но одновременно и ласковым тоном, — я и так уже собирался уходить. Кстати, возможно я покажусь наглым, но мне бы хотелось узнать где я сейчас нахожусь и воспользоваться твоим интернетом, нужно кое-что уточнить. И о чём же ты хотела поговорить? — спросил он, находясь в одном шаге от моей спины. Я почувствовала себя ужасно неловко, но виду старалась не подавать. Поэтому я, как ни в чем не бывало, повернулась к собеседнику лицом.
— Смейся сколько угодно, мне абсолютно нет до этого дела, — я вздохнула и подхватила под руку парня. Я потащила его обратно в комнату, в углу которой можно было заметить небольшой ноутбук, обклеенный разными стразами и наклейками.
— Вот ноутбук, ищи что ты там хотел, а потом уже поговорим. Тем более, я ещё не успела сообразить, о чём и как я хочу поговорить, это было лишь предлогом, чтобы ты вышел. И да, сейчас ты в Корее, город Сувон, — сказала я и вручила в руки парня свой ноутбук.
Я ещё больше удивился такой решительности и простоте девушки. Но показывать виду не стал, поскольку в такой ситуации издеваться над ней было бы верхом наглости. Однако я немного обрадовался тому, что находился в Корее, ведь именно здесь и жила сейчас моя семья. У меня не было времени думать как именно я оказался здесь.
