Но, собственно, почему же я не нахожусь сейчас в могиле, как делают все нормальные привидения? Это бы мне самому было интересно узнать, поскольку я был бы не против отправился в небытие, однако всё ещё прибываю здесь. Так получилось, что сейчас ты — мой Спаситель, я — твой Страдалец. Суть этих отношений заключается в том, что нас связывает красная нить, — парень демонстративно поднял руку, указывая на запястье, куда была будто «вшита» эта самая нитка. Точнее, это было даже не похоже на нить, скорее на татуировку или рисунок. Она обвивала запястье и имела бледно-розовый цвет.
— Она связывает наши узы. С помощью неё ты как-то спасла меня, когда я умирал. Не знаю уж, как это работает, да и не шибко верю в это. В случае разрыва этой нити наш контракт будет разорван, и я умру, ты же забудешь всё связанное со мной, как сон. Сейчас я, так сказать, нахожусь ни в Раю и ни в Аду, что-то вроде заблудшей души. Но длиться такое пребывание будет всего четыре дня, затем же я должен кануть в небытие. Однако я могу остаться на Земле, если четыре дня подряд буду выполнять условия нашего контракта. Первый день включает мою помощь Спасителю, второй день заключается в том, чтобы быть всё время рядом со Спасителем, на третий день мне нужно будет что-то подарить Спасителю, на четвертый день задача состоит в том, чтобы слушаться тебя, на пятый же день я должен буду сделать кое-что тоже связанное с тобой, думаю, это не столь важно и необязательно тебе об этом знать, на шестой день я должен буду исполнять все твои желания. Седьмой день мы тоже проведём вместе, и мое финальное испытание решит, останусь я здесь или нет. Также у Спасителя есть относительное полномочия в отношении Страдателя, например, как приказы или что-то вроде того, но их сила зависит от крепкости самих уз, то есть, чем крепче наши узы, тем больше я буду слушаться тебя. Также я не могу далёко от тебя отходить или предавать. Как бы это сказать… Если я наврежу тебе или покину, то понесу за это наказание. Как я понял, моя душа имеет материальную форму, и другие могут меня видеть, но управляешь этим ты. То есть, если ты захочешь, чтобы я стал невидимым, то видеть меня будешь только ты. Далёко отходя от тебя, я теряю свою материальную форму, поскольку только твои жизненные силы обеспечивают моё пребывание в этом мире. Другими словами, я — завишу от тебя, ты — от меня, — договорил он и стал дожидаться реакции.
— Меня, кстати, зовут Чарльз, приятно познакомиться, — промолвил парень мягким голосом и улыбнулся.
— Чарльз, значит, да? А ведь можно было и сразу нормально представиться, — сказала я. Обдумывая всё ранее сказанное парнем, меня неплохо так заинтересовала вся эта идея с выполнением моей воли. Как бы в такой ситуации губу не раскатать, хотя такой парень, как Чарли, не даст им управлять, как только вздумается. Хоть и прискорбно, но я угомонила свои бешеные и абсолютно неконтролируемые фантазии.
— В общем, если уж у меня есть право просить о помощи, то можем просто обойтись уборкой. Тебе же не нравится обстановка здесь, и это место несколько грязно для такой персоны, как ты? Даю сто процентную гарантию того, что ты не из какой-то среднестатистической семьи и тем более не ниже этого. Было бы забавно и мило посмотреть за тем, как бы ты привёл здесь всё в порядок, — мило улыбаясь, я подошла к парню со спины и обняла его за шею, — о, и мне ещё сегодня на работу, так что, если захочешь, могу взять тебя с собой. Всё равно тебя никто не видит, а значит, и проблем от тебя не будет. Верно?
Женщины сами по себе очень странные и непредсказуемые личности, но Наоми всегда отличалась своим непостоянством, ребячеством и наглостью. Такая ситуация не является исключением, тем более, когда происходит что-то настолько интересное.
— Полагаю, что да. Но с чего вдруг такой признак доброты? — спросил он и добавил, — и у меня, кстати, знаешь ли, тоже есть некоторые дела, которые не зависят от моего физического положения. А завтра, как я понимаю, мне нельзя будет от тебя отходить, и я не думаю, что тебе захочется следователь за мной несколько часов в машинах с пересадками на метро и автобусы, — проговорил парень, не сводя своего взгляда с меня. Я вальяжно провела руками по его спине, остановив руки на плечах. Мне было немного обидно, что даже в такой ситуации он отказал мне, но виду я не подавала.
— Ну, если ты так сильно занят, даже не беря во внимание твоё нынешнее положение, тогда ладно, — безразлично сказала я и отстранилась от Чарльза. Но затем прибавила, — давай заключим сделку. Ты же чувствуешь свою связь со мной? Ты будешь приходить, когда я позову тебя все эти семь дней, я же в свою очередь помогу тебе вернуться к жизни, — с небольшой ухмылкой сказала я, глядя на парня. Он же удивлённо приподнял брови.
— С чего мне заключать с тобой такой договор? Думаешь, я сам не смогу вернуться к жизни?
— Хм, ну дай подумать. Первым днём нужно помочь мне, верно? Что, если я попрошу тебя разрушить Эйфелеву башню? Сделаешь это для меня?
— Что? — с удивлением переспросил он и замялся, после чего тяжко вздохнул, — хорошо, давай заключим сделку.
Я радостно улыбнулась и протянула ему свой мизинец.
— Клянешься ли ты всегда приходить на мой зов, защищать меня и быть рядом? — со смехом сказала я, ожидая его реакции. Он же был, как всегда, серьёзен и совсем не оценил моей клятвы. Ну и пусть остаётся таким черствым мухомором даже в последние дни своей жизни. Парень поднёс свой мизинец к моему и пожал его. Я улыбнулась, затем же спокойно, тихо и мирно вышла из кухни, направившись в свою комнату. Так бы было, если бы не одно но. Сразу после того, как я вышла с порога кухонной комнаты, Чарльз схватил меня за руку. Я обернулась и удивлённо посмотрела на него.
— Извини, если отвлекаю, но где ты работаешь и сколько длиться твоя работа? — спросил он, стоя около двери.
— Ну, работаю я барменом в пабе неподалёку с шести вечера до часу ночи. Поздновато, конечно, но платят вполне прилично, так что не на что жаловаться, — сказала я и с любопытством уставилась на Чарльза. Мне всё же было интересно, какие дела могут быть у человека, который уже умер? Какие мысли и дела будут у меня, когда я умру? Сейчас я совсем не могла понять его, потому что просто была жива, как бы глупо это ни звучало.
— И мне всё же интересно, если это не тайна всемирного масштаба, так куда ты собираешься? Не думаю, что сейчас ты в том положении, когда можешь что-то изменить или что-то подобное. Было бы куда разумнее остаться, а то ещё потеряешься где-то и всё, тогда уж точно все возможные надежды на твоё спасение сдует попутным ветром, — сказала я.
— А разумно ли прыгать из окна, когда не можешь быть уверенным в том, что выживешь? — спросил он, как всегда не ожидая ответа, — Для раздумывая у меня сейчас нет времени. И, думаю, мои планы будут тебе неинтересны и весьма бесполезны. К тому же, они тебя никак не касаются, — сказал Чарльз, стоя около зеркала и придавая себе более нормальный вид, ведь до этого он выглядел достаточно растрёпанным и уставшим, — надеюсь, что не потеряюсь. А если так и произойдёт, то, думаю, я мало что потеряю, кроме семи дней с милой, но ужасно истеричной соседкой за стеной. Кстати, на работу к тебе, думаю, я успею явиться, — добавил он и, подмигнув мне, взял с полки первую попавшуюся чёрную шляпу, надел на голову и направился к выходу.
— К моему приходу можешь приготовить что-нибудь, как настоящая любящая жена, — иронично крикнул он напоследок, выходя из квартиры. Нелепо улыбаясь в спину уходящей мужской фигуры, я лишь раздражённо закрыла глаза, всем видом показывая своё негодование.
— Травой ты у меня наешься, любимый, — уже когда тот вышел, напоследок бросила я.
Я стал спускаться по лестнице к входной двери. И по пути, этаже так на втором, из квартиры вышла пожилая бабушка с сумкой. Когда я тихо проходил мимо, она вдруг испуганно закричала.
— Шляпа! Летающая шляпа! — несколько секунд кричала бабушка, после чего в страхе забежала обратно в квартиру и заперла дверь на замок. Господи, ну что за невоспитанность, я не шля-па, а приз-рак. Хотя, бабушку мне было вполне жалко, меня бы и самого чуть инфаркт не хватил, увидь я летящую шляпу. И, как я понял, даже на таком маленьком расстоянии от этой девушки, я уже имел нематериальную форму, что было весьма неудобно. Однако как-то удерживать предметы я ещё мог. Не знаю точно, от чего зависела моя материальная основа, но как только я вышел за пределы квартиры, она пропала. Мне оставалось лишь пожать плечами и пойти дальше, присвистывая.
Первый делом я решил направиться в Лондон, навестить свою семью. У меня была достаточно большая семья, если подразумевать под этим родственников. В действительности же моей настоящей семьёй являлась младшая сестра, мама и отец. Больше всего меня беспокоила Алиса. По правде говоря, чем-то и Наоми напоминала мне Алису. Она была такой же забавной, милой и веселой. Алиса меня беспокоила потому, что вчерашней ночью она была на корабле, вместе со мной. Я плохо помню, что тогда происходило, но знаю, что был сильный шторм и, как бы это не было тяжело осознавать, вряд ли кто-то вообще выжил. Но, так или иначе, я не унывал и верил, что у неё был шанс на спасение. Поэтому я и пошел ее искать. По пути к поезду все восторженно оборачивались на меня.
— А-а-а! Летающая шляпа! — раздавались испуганные возгласы с разных сторон. Странно, конечно, было брать с собой материальную шляпу, да и не безопасно это было. Но кому нужен разум, когда ты уже умер? Сев на автобус и приехав к своей станции, я поспешно вышел из автобуса. Следующим пунктом был маршрут в Лондон. До него нам пришлось ехать около двух часов, но, полагаю, это не так много, с учётом того, что времени было достаточно. Выйдя в Лондон, мне необходимо было поймать здесь хотя бы одного призрака. Впрочем, труда это не составило, они попадались на каждом шагу. А узнать из толпы их было очень легко, только они поднимали свой взгляд и реагировали на меня.
— О, мистер, не подскажите, где находится улица Уолл-стрит? — спросил я у проходящего мужчины, в груди которого торчал устрашающий окровавленный нож. Сам же парень не выглядел грозным, скорее, он напоминал одного и безразличного человека. Призрак остановился и посмотрел на меня своим пустым взглядом.
— Зачем тебе на Уолл-стрит? Разве есть смысл идти в какой-то определенный пункт, когда уже умер? Зачем пытаться что-то узнать или изменить, когда уже умер? Зачем думать, зачем искать, зачем идти на этом свете, когда уже умер? Есть ли в этом какой-то смысл? — сказал незнакомый призрак, грустно смотря на меня. Ему, кажется, было совсем не до бесед с кем-то, он во всю размышлял о смысле своего бытия и совсем не собирался отвечать мне. Интересно, буду ли я когда-нибудь мыслить так, если застряну в этом мире? Быть бессмертным это, пожалуй, одно из самых страшных проклятий, которые можно придумать. Когда ты всё знаешь об этом свете, но не можешь из него уйти, тебе не остаётся ничего, кроме как бессмысленно существовать и одиноко бродить по улицам города. Я вздохнул и пошел дальше, в поисках более оптимистичных призраков. Мне нужно было найти Уолл-стрит, потому что именно на этой улице жила моя семья. Призраки, к слову, довольно интересные и разговорчивые приятели. Ну, конечно, им же не с кем больше поговорить, кроме тех же сородичей. В поисках заветной улицы я уже встретил и маленьких детей, идущих за родителями, и мокрых утопленников, и призраков с ножами в их груди, да даже безголового парня на лошади видал. Около дворца мне попался призрак графа из 18 века, который был красиво одет в парик и изысканные чулки. Он то и подсказал, где находится эта улица. Добрался до неё примерно через полтора часа, если включать во время мою беготню с призраками. И дом отца, к счастью, я нашёл. Это был большой особняк со множеством комнат. Шляпу я оставил на улице, чтобы не пугать никого из прислуги. Я вошёл в дом и сразу побежал к комнате Алисы. Но, распахнув в неё дверь, я никого не увидел. Тогда я поднялся в комнату отца и увидел там маму. На сердце уже немного отлегло, но я всё ещё не знал, где находится отец с сестрой. Мама выглядела грустной, будто тоже ничего не знала. Тогда я поднялся в кабинет отца, но там тоже никого не обнаружил. Тяжело вздохнув, я больше не знал, что делать и вышел из дома. Я поехал на работу к отцу, она находилась не так далеко отсюда. Приехав туда, я нигде не нашёл отца и, с горестью на душе, решил возвращаться. Но, уже выходя из здания, около порога я заметил знакомую фигуру. Эта фигура тоже меня узнала и безмолвно подошла ближе. Это был Ким. Мы грустно посмотрели друг другу в глаза и в унисон вздохнули.
— Не знаешь, что случилось с Алисой? — спросил я его.
— Нет, — холодно ответил Ким. Мы не собирались долго говорить, поэтому хотели было уже разойтись, но когда я начал уходить, он схватил меня за руку.
— Ты надолго здесь? Пока Алису не найдёшь? Где тебя можно будет найти? — стал спрашивать он.
— Предположительно, на семь дней, дальше — как карта ляжет. Меня можно будет найти в Бакингеме, не знаю уж какая улица, но недалеко от автовокзала. Большой дом, как минимум 8- ми этажный, — ответил я, — а тебя?
— Я в Лондоне. Часто буду заглядывать сюда, — сказал он и кивнул мне. Затем мы молча разошлись.
Уже по дороге домой я сам неожиданно для себя встретил ещё одного знакомого призрака — Милану. Это была подруга Алисы, милая корейская девушка, которая была с нами на корабле. Она тоже спросила меня про Алису и, к сожалению, сама ничего не знала. Ничего путного за день я не узнал, но хотя бы повидался с Кимом и понял, что я тоже могу с кем-нибудь поговорить. Я приехал домой без особых пришествий. Перед тем, как вернуться, я решил заглянуть в магазин. Там я, так скажем, без спросу взял одну коробку конфет и небольшую бутылочку вина. Как бы это ни выглядело, но домой я шёл уже со шляпой, конфетами и вином. Мне же, как можно понять, было абсолютно всё равно, что подумают прохожие, глядя на летающие в воздухе конфеты и вино. В принципе, их реакция была аналогичной реакцией со шляпой, только немного более нахальной и грубой. По пути домой я неоднократно встречал каких-то невоспитанных мужиков и пьяных женщин, пытавшихся отобрать бутылку с алкоголем. Моя дорога домой была трудна и терниста, но я всё же смог пробраться к своему подъезду. Зайдя в него, я стал подниматься на восьмой этаж дома по лестнице. По пути я вновь встретил знакомую бабушку, выходившую из квартиры. Она вновь в удивлении выпучила глаза, однако кричать не стала, а лишь перекрестилась и медленно упала в обморок от шока. Эх, ну когда же они смогут привыкнуть ко мне? Что ж, тут уже ничего не поделаешь, мне пришлось взять её на руки и занести в квартиру. Я аккуратно положил мою старую знакомую на диван, стоящий около двери, после чего вышел и продолжил своё шествие. Наконец-то дойдя до нужной квартиры, я зашёл в неё и сразу с порога иронично заговорил:
— Дорогая, я вернулся, — сказал я, снимая шляпу. Я оставил её в прихожей и прошел на кухню. И где эта девчонка? Она бы уже среагировала на мои слова, если бы слышала их. Я оставил на столе бутылку вина с конфетами и пошёл на обход дома.
— Она связывает наши узы. С помощью неё ты как-то спасла меня, когда я умирал. Не знаю уж, как это работает, да и не шибко верю в это. В случае разрыва этой нити наш контракт будет разорван, и я умру, ты же забудешь всё связанное со мной, как сон. Сейчас я, так сказать, нахожусь ни в Раю и ни в Аду, что-то вроде заблудшей души. Но длиться такое пребывание будет всего четыре дня, затем же я должен кануть в небытие. Однако я могу остаться на Земле, если четыре дня подряд буду выполнять условия нашего контракта. Первый день включает мою помощь Спасителю, второй день заключается в том, чтобы быть всё время рядом со Спасителем, на третий день мне нужно будет что-то подарить Спасителю, на четвертый день задача состоит в том, чтобы слушаться тебя, на пятый же день я должен буду сделать кое-что тоже связанное с тобой, думаю, это не столь важно и необязательно тебе об этом знать, на шестой день я должен буду исполнять все твои желания. Седьмой день мы тоже проведём вместе, и мое финальное испытание решит, останусь я здесь или нет. Также у Спасителя есть относительное полномочия в отношении Страдателя, например, как приказы или что-то вроде того, но их сила зависит от крепкости самих уз, то есть, чем крепче наши узы, тем больше я буду слушаться тебя. Также я не могу далёко от тебя отходить или предавать. Как бы это сказать… Если я наврежу тебе или покину, то понесу за это наказание. Как я понял, моя душа имеет материальную форму, и другие могут меня видеть, но управляешь этим ты. То есть, если ты захочешь, чтобы я стал невидимым, то видеть меня будешь только ты. Далёко отходя от тебя, я теряю свою материальную форму, поскольку только твои жизненные силы обеспечивают моё пребывание в этом мире. Другими словами, я — завишу от тебя, ты — от меня, — договорил он и стал дожидаться реакции.
— Меня, кстати, зовут Чарльз, приятно познакомиться, — промолвил парень мягким голосом и улыбнулся.
— Чарльз, значит, да? А ведь можно было и сразу нормально представиться, — сказала я. Обдумывая всё ранее сказанное парнем, меня неплохо так заинтересовала вся эта идея с выполнением моей воли. Как бы в такой ситуации губу не раскатать, хотя такой парень, как Чарли, не даст им управлять, как только вздумается. Хоть и прискорбно, но я угомонила свои бешеные и абсолютно неконтролируемые фантазии.
— В общем, если уж у меня есть право просить о помощи, то можем просто обойтись уборкой. Тебе же не нравится обстановка здесь, и это место несколько грязно для такой персоны, как ты? Даю сто процентную гарантию того, что ты не из какой-то среднестатистической семьи и тем более не ниже этого. Было бы забавно и мило посмотреть за тем, как бы ты привёл здесь всё в порядок, — мило улыбаясь, я подошла к парню со спины и обняла его за шею, — о, и мне ещё сегодня на работу, так что, если захочешь, могу взять тебя с собой. Всё равно тебя никто не видит, а значит, и проблем от тебя не будет. Верно?
Женщины сами по себе очень странные и непредсказуемые личности, но Наоми всегда отличалась своим непостоянством, ребячеством и наглостью. Такая ситуация не является исключением, тем более, когда происходит что-то настолько интересное.
— Полагаю, что да. Но с чего вдруг такой признак доброты? — спросил он и добавил, — и у меня, кстати, знаешь ли, тоже есть некоторые дела, которые не зависят от моего физического положения. А завтра, как я понимаю, мне нельзя будет от тебя отходить, и я не думаю, что тебе захочется следователь за мной несколько часов в машинах с пересадками на метро и автобусы, — проговорил парень, не сводя своего взгляда с меня. Я вальяжно провела руками по его спине, остановив руки на плечах. Мне было немного обидно, что даже в такой ситуации он отказал мне, но виду я не подавала.
— Ну, если ты так сильно занят, даже не беря во внимание твоё нынешнее положение, тогда ладно, — безразлично сказала я и отстранилась от Чарльза. Но затем прибавила, — давай заключим сделку. Ты же чувствуешь свою связь со мной? Ты будешь приходить, когда я позову тебя все эти семь дней, я же в свою очередь помогу тебе вернуться к жизни, — с небольшой ухмылкой сказала я, глядя на парня. Он же удивлённо приподнял брови.
— С чего мне заключать с тобой такой договор? Думаешь, я сам не смогу вернуться к жизни?
— Хм, ну дай подумать. Первым днём нужно помочь мне, верно? Что, если я попрошу тебя разрушить Эйфелеву башню? Сделаешь это для меня?
— Что? — с удивлением переспросил он и замялся, после чего тяжко вздохнул, — хорошо, давай заключим сделку.
Я радостно улыбнулась и протянула ему свой мизинец.
— Клянешься ли ты всегда приходить на мой зов, защищать меня и быть рядом? — со смехом сказала я, ожидая его реакции. Он же был, как всегда, серьёзен и совсем не оценил моей клятвы. Ну и пусть остаётся таким черствым мухомором даже в последние дни своей жизни. Парень поднёс свой мизинец к моему и пожал его. Я улыбнулась, затем же спокойно, тихо и мирно вышла из кухни, направившись в свою комнату. Так бы было, если бы не одно но. Сразу после того, как я вышла с порога кухонной комнаты, Чарльз схватил меня за руку. Я обернулась и удивлённо посмотрела на него.
— Извини, если отвлекаю, но где ты работаешь и сколько длиться твоя работа? — спросил он, стоя около двери.
— Ну, работаю я барменом в пабе неподалёку с шести вечера до часу ночи. Поздновато, конечно, но платят вполне прилично, так что не на что жаловаться, — сказала я и с любопытством уставилась на Чарльза. Мне всё же было интересно, какие дела могут быть у человека, который уже умер? Какие мысли и дела будут у меня, когда я умру? Сейчас я совсем не могла понять его, потому что просто была жива, как бы глупо это ни звучало.
— И мне всё же интересно, если это не тайна всемирного масштаба, так куда ты собираешься? Не думаю, что сейчас ты в том положении, когда можешь что-то изменить или что-то подобное. Было бы куда разумнее остаться, а то ещё потеряешься где-то и всё, тогда уж точно все возможные надежды на твоё спасение сдует попутным ветром, — сказала я.
— А разумно ли прыгать из окна, когда не можешь быть уверенным в том, что выживешь? — спросил он, как всегда не ожидая ответа, — Для раздумывая у меня сейчас нет времени. И, думаю, мои планы будут тебе неинтересны и весьма бесполезны. К тому же, они тебя никак не касаются, — сказал Чарльз, стоя около зеркала и придавая себе более нормальный вид, ведь до этого он выглядел достаточно растрёпанным и уставшим, — надеюсь, что не потеряюсь. А если так и произойдёт, то, думаю, я мало что потеряю, кроме семи дней с милой, но ужасно истеричной соседкой за стеной. Кстати, на работу к тебе, думаю, я успею явиться, — добавил он и, подмигнув мне, взял с полки первую попавшуюся чёрную шляпу, надел на голову и направился к выходу.
— К моему приходу можешь приготовить что-нибудь, как настоящая любящая жена, — иронично крикнул он напоследок, выходя из квартиры. Нелепо улыбаясь в спину уходящей мужской фигуры, я лишь раздражённо закрыла глаза, всем видом показывая своё негодование.
— Травой ты у меня наешься, любимый, — уже когда тот вышел, напоследок бросила я.
***
Я стал спускаться по лестнице к входной двери. И по пути, этаже так на втором, из квартиры вышла пожилая бабушка с сумкой. Когда я тихо проходил мимо, она вдруг испуганно закричала.
— Шляпа! Летающая шляпа! — несколько секунд кричала бабушка, после чего в страхе забежала обратно в квартиру и заперла дверь на замок. Господи, ну что за невоспитанность, я не шля-па, а приз-рак. Хотя, бабушку мне было вполне жалко, меня бы и самого чуть инфаркт не хватил, увидь я летящую шляпу. И, как я понял, даже на таком маленьком расстоянии от этой девушки, я уже имел нематериальную форму, что было весьма неудобно. Однако как-то удерживать предметы я ещё мог. Не знаю точно, от чего зависела моя материальная основа, но как только я вышел за пределы квартиры, она пропала. Мне оставалось лишь пожать плечами и пойти дальше, присвистывая.
Первый делом я решил направиться в Лондон, навестить свою семью. У меня была достаточно большая семья, если подразумевать под этим родственников. В действительности же моей настоящей семьёй являлась младшая сестра, мама и отец. Больше всего меня беспокоила Алиса. По правде говоря, чем-то и Наоми напоминала мне Алису. Она была такой же забавной, милой и веселой. Алиса меня беспокоила потому, что вчерашней ночью она была на корабле, вместе со мной. Я плохо помню, что тогда происходило, но знаю, что был сильный шторм и, как бы это не было тяжело осознавать, вряд ли кто-то вообще выжил. Но, так или иначе, я не унывал и верил, что у неё был шанс на спасение. Поэтому я и пошел ее искать. По пути к поезду все восторженно оборачивались на меня.
— А-а-а! Летающая шляпа! — раздавались испуганные возгласы с разных сторон. Странно, конечно, было брать с собой материальную шляпу, да и не безопасно это было. Но кому нужен разум, когда ты уже умер? Сев на автобус и приехав к своей станции, я поспешно вышел из автобуса. Следующим пунктом был маршрут в Лондон. До него нам пришлось ехать около двух часов, но, полагаю, это не так много, с учётом того, что времени было достаточно. Выйдя в Лондон, мне необходимо было поймать здесь хотя бы одного призрака. Впрочем, труда это не составило, они попадались на каждом шагу. А узнать из толпы их было очень легко, только они поднимали свой взгляд и реагировали на меня.
— О, мистер, не подскажите, где находится улица Уолл-стрит? — спросил я у проходящего мужчины, в груди которого торчал устрашающий окровавленный нож. Сам же парень не выглядел грозным, скорее, он напоминал одного и безразличного человека. Призрак остановился и посмотрел на меня своим пустым взглядом.
— Зачем тебе на Уолл-стрит? Разве есть смысл идти в какой-то определенный пункт, когда уже умер? Зачем пытаться что-то узнать или изменить, когда уже умер? Зачем думать, зачем искать, зачем идти на этом свете, когда уже умер? Есть ли в этом какой-то смысл? — сказал незнакомый призрак, грустно смотря на меня. Ему, кажется, было совсем не до бесед с кем-то, он во всю размышлял о смысле своего бытия и совсем не собирался отвечать мне. Интересно, буду ли я когда-нибудь мыслить так, если застряну в этом мире? Быть бессмертным это, пожалуй, одно из самых страшных проклятий, которые можно придумать. Когда ты всё знаешь об этом свете, но не можешь из него уйти, тебе не остаётся ничего, кроме как бессмысленно существовать и одиноко бродить по улицам города. Я вздохнул и пошел дальше, в поисках более оптимистичных призраков. Мне нужно было найти Уолл-стрит, потому что именно на этой улице жила моя семья. Призраки, к слову, довольно интересные и разговорчивые приятели. Ну, конечно, им же не с кем больше поговорить, кроме тех же сородичей. В поисках заветной улицы я уже встретил и маленьких детей, идущих за родителями, и мокрых утопленников, и призраков с ножами в их груди, да даже безголового парня на лошади видал. Около дворца мне попался призрак графа из 18 века, который был красиво одет в парик и изысканные чулки. Он то и подсказал, где находится эта улица. Добрался до неё примерно через полтора часа, если включать во время мою беготню с призраками. И дом отца, к счастью, я нашёл. Это был большой особняк со множеством комнат. Шляпу я оставил на улице, чтобы не пугать никого из прислуги. Я вошёл в дом и сразу побежал к комнате Алисы. Но, распахнув в неё дверь, я никого не увидел. Тогда я поднялся в комнату отца и увидел там маму. На сердце уже немного отлегло, но я всё ещё не знал, где находится отец с сестрой. Мама выглядела грустной, будто тоже ничего не знала. Тогда я поднялся в кабинет отца, но там тоже никого не обнаружил. Тяжело вздохнув, я больше не знал, что делать и вышел из дома. Я поехал на работу к отцу, она находилась не так далеко отсюда. Приехав туда, я нигде не нашёл отца и, с горестью на душе, решил возвращаться. Но, уже выходя из здания, около порога я заметил знакомую фигуру. Эта фигура тоже меня узнала и безмолвно подошла ближе. Это был Ким. Мы грустно посмотрели друг другу в глаза и в унисон вздохнули.
— Не знаешь, что случилось с Алисой? — спросил я его.
— Нет, — холодно ответил Ким. Мы не собирались долго говорить, поэтому хотели было уже разойтись, но когда я начал уходить, он схватил меня за руку.
— Ты надолго здесь? Пока Алису не найдёшь? Где тебя можно будет найти? — стал спрашивать он.
— Предположительно, на семь дней, дальше — как карта ляжет. Меня можно будет найти в Бакингеме, не знаю уж какая улица, но недалеко от автовокзала. Большой дом, как минимум 8- ми этажный, — ответил я, — а тебя?
— Я в Лондоне. Часто буду заглядывать сюда, — сказал он и кивнул мне. Затем мы молча разошлись.
Уже по дороге домой я сам неожиданно для себя встретил ещё одного знакомого призрака — Милану. Это была подруга Алисы, милая корейская девушка, которая была с нами на корабле. Она тоже спросила меня про Алису и, к сожалению, сама ничего не знала. Ничего путного за день я не узнал, но хотя бы повидался с Кимом и понял, что я тоже могу с кем-нибудь поговорить. Я приехал домой без особых пришествий. Перед тем, как вернуться, я решил заглянуть в магазин. Там я, так скажем, без спросу взял одну коробку конфет и небольшую бутылочку вина. Как бы это ни выглядело, но домой я шёл уже со шляпой, конфетами и вином. Мне же, как можно понять, было абсолютно всё равно, что подумают прохожие, глядя на летающие в воздухе конфеты и вино. В принципе, их реакция была аналогичной реакцией со шляпой, только немного более нахальной и грубой. По пути домой я неоднократно встречал каких-то невоспитанных мужиков и пьяных женщин, пытавшихся отобрать бутылку с алкоголем. Моя дорога домой была трудна и терниста, но я всё же смог пробраться к своему подъезду. Зайдя в него, я стал подниматься на восьмой этаж дома по лестнице. По пути я вновь встретил знакомую бабушку, выходившую из квартиры. Она вновь в удивлении выпучила глаза, однако кричать не стала, а лишь перекрестилась и медленно упала в обморок от шока. Эх, ну когда же они смогут привыкнуть ко мне? Что ж, тут уже ничего не поделаешь, мне пришлось взять её на руки и занести в квартиру. Я аккуратно положил мою старую знакомую на диван, стоящий около двери, после чего вышел и продолжил своё шествие. Наконец-то дойдя до нужной квартиры, я зашёл в неё и сразу с порога иронично заговорил:
— Дорогая, я вернулся, — сказал я, снимая шляпу. Я оставил её в прихожей и прошел на кухню. И где эта девчонка? Она бы уже среагировала на мои слова, если бы слышала их. Я оставил на столе бутылку вина с конфетами и пошёл на обход дома.
