Да, сильному мужчине трудно свыкнуться с мыслью, что ему тоже изредка нужна помощь слабой женщины. Раньше его эго не казалось мне настолько раздутым. Ну ничего, крякнем, плюнем и намертво смотаем скотчем!
На постель мягко запрыгнул мой огромный котяра и быстро прошествовал поближе. Нежно почесала за ухом, как оказалось, не отходившего всё это время от меня Шарки. Кот громко мурлыкал, но залезть на ручки попыток не делал. Орк принёс тёплый травяной чай, тяжело вздохнул и, подарив лёгкий поцелуй в висок, ушёл сообщать переживающим хорошую новость о моём возвращении к адекватному состоянию. А волнующихся оказалось больше, чем я думала.
Первыми навестить очухавшуюся меня прибежала Риза с отцом. У девушки были красные от рыданий глаза и натёртый распухший нос. Осознав, что со мной всё будет хорошо, снова пролила слёзы, но уже от радости. Вакр, извиняясь, насилу утащил устроившую очередной водопад домой. Следующими посетителями оказалось семейство Илака, пришел с мамой, маленьким братиком и папой. Отца семейства узнала сразу, лечила от тяжелого ранения год назад после нападения аусков. Они подарили целую корзину всякого съестного и вкусного: пироги, булочки, хлеб, даже сладкий рулет вроде увидела. Обрадованный Шмэк тоже заглянул с пожеланиями скорейшего выздоровления и еще одним котелком тушеного мяса. Нарак забежал на огонёк, подарил какую-то дорогущую хитровыделанную шкуру и быстро смылся под недобрым взглядом Гарута. На следующих посетителях палач начал ворчать, что мне нужен отдых, а не паломничество. А к вечеру вообще рыком выпроваживал еще не успевших войти во двор посетителей. Прилетело даже припозднившемуся Татису. Единственный, на кого не пал гнев свирепого орка, оказался Варсик, вернувшийся ближе к ночи из соседнего поселения. Он деловито осмотрел мои раны, привычными движениями поменял компресс на спине, перебинтовав грудную клетку под тихое рычание палача. Обработал вонючей мазью синяки на ногах и, дав рекомендации, удалился.
Потянулись долгие и скучные недели реабилитации. Помаленьку пробовала сама переворачиваться на кровати через живот. Огромный синяк от самой шеи до окончания ребер расцветал сине-фиолетовыми пятнами, спать приходилось в основном на боку или плашмя. Порой во сне не помня себя ложилась на спину, отчего просыпалась под собственный крик. Спустя время начала присаживаться, опираясь на подушки. И наконец потихоньку вставать. Тщательно исполняя все предписания лекаря, уже через месяц смогла по стеночке дойти до своего любимого гамака на веранде. Проходящие мимо орки, завидев меня, приветственно кивали, растягивая губы в улыбке. Чему они все так радовались, было загадкой. Нарак, опрометчиво заглянувший в момент моих размышлений, попал под раздачу. Именно ему предоставился шанс растолковать странное поведение окружающих. Из скомканных объяснений поняла, что я теперь как бы знаменитость среди всех племён. Вытащила орка из ямы! Мной гордились, восхваляли и поздравляли Гарута с кинау, отмеченной Шатар. А он, выслушивая хвалебные речи, почему-то ходил мрачнее тучи.
Моя верная Риза приходила навестить каждый день, принося вкусности из таверны, и делилась последними новостями. Сидя в удобном кресле-качалке и попивая травяной чай, поделилась со мной тем, что Птира наконец полетела. Именно так, с моей подачи, назвали крылатого детеныша вурка. Маленький птеродактиль, паря над крышами домов, издавал истошные крики, доводя до инфаркта не ожидавших такой подставы орков. Кроха наконец научилась охотиться с воздуха. Практически рассекая кончиком длинной острой морды воду, скользила над гладью реки, пока не натыкалась на зазевавшуюся добычу. Ловко выхватывала ее из воды и закидывала в пасть прямо на лету. Порой приносила свою добычу ящерам, которые ее подкармливали, пока она не была способна прокормиться самостоятельно. Дочь кузнеца, заливаясь хохотом, рассказывала, как огромные вурки на добрый метр подпрыгивают над землей от неожиданности, когда им на головы прицельно прилетают мелкие рыбные снаряды. Птира со всех своих крохотных крылышек пыталась отблагодарить, а кормильцы не то что не оценили ее стремлений, еще и шарахались. В общем, ей было обидно, и она, налетая, как бомбардировщик, клевала их за копчик, снова заставляя подскакивать. Зрелище собирало большое количество покатывающихся от смеха зевак.
Шарк стал частенько улепетывать в лес. У выросшего размером с питбуля котяры начался брачный период, и он пришел к решению навести шороху на округу. К вуркам меня не подпускали, боясь, что те зашибут еще неокрепшую до конца целительницу. В таверне дальше бара мне хода не было, даже за стойку сделать себе коктейль вставать не разрешали, чтоб не перенапряглась. Орки в поселении окружили меня со всех сторон вниманием и заботой, а я тем временем не знала, куда себя девать от скуки. Всем казалось, что они опекают, не давая лишний раз шевелиться, заставляя звереть на глазах такой участи.
Спасибо понимающему Вакру, хоть он из кузницы не гнал. Сидела тихонечко на стульчике за столом и рисовала стеклянным пером всё новые схемы ручных приборов. В очередной раз подискутировав, пришли к решению смастерить арбалет. Охотники, часто уходившие далеко от деревни, не могли себя защитить луками от аусков. А вот самострелы, хоть и имели меньшую дальность, с легкостью могли пробить толстые шкуры ящеролюдов. Старательно выводя на бумаге линии, пыталась объяснить принцип действия блоков для усиления натяжения тетивы, когда услышала благоговейный голос кузнеца.
— Ева, это, кажется, к тебе.
Недоумевающе посмотрела на выход из мастерской и обомлела. На дороге, не заходя на участок, стоял огромного размера олень. Его золотая шкура переливалась и бликовала под солнечными лучами, создавая светящийся ореол. Он резко контрастировал с красного цвета чешуйчатыми ногами, оканчивающимися трёхпалым копытом. Огромные ветвистые позолоченные рога, напоминающие лосиные, украшали склонившуюся голову. Чуть повернув в сторону морду, он косился чётко на меня лиловым глазом. Разбрасывая комья земли покопал перед собой, мотнул головой и сделал шаг в мою сторону. Через калитку забора он явно не проходил по габаритам.
— Это хозяин леса. Зверь Каа?рио, — услышала рядом.
— Что? Опять?! — вспомнилась фраза из старого советского мультика.
С одним божественным творением уже сталкивалась. Теплые воспоминания всколыхнулись из глубины памяти. Змея была красивой такой, яркой, тяжелой, правда. В первый раз, когда ее испугалась, она принесла мне слезу Шатар. Во второй спасла от похищения и вернула домой. А этому что нужно, интересно? Пришлось подниматься и медленно, но верно приближаться к огромному зверю. Олень терпеливо ждал, пока справлюсь с первой паникой и всё-таки подойду. Когда была на достаточно близком расстоянии, он потянулся ко мне своей мордой и замер в таком положении. Краем глаза заметила, как собираются вокруг орки и с раскрытыми ртами наблюдают за происходящим. Осторожно протянув руки, не ожидала, что он сам ткнется мягким носом в мои ладони. Меня резко повело в сторону, а зверь загорался очень знакомым белёсым неоновым свечением. Оно поднималось от его морды вверх, ручейками переползая всё выше. Прошлось волной по рогам, напитало шкуру, и та начала светиться, словно солнце. Продолжая путь, опустилось к ногам, меж крупными чешуйками заискрились ручейки магмы, а вокруг непривычного вида копыта зашлось пламя. Потрясающей красоты зрелище повергло в благоговейный ступор и почти загипнотизировало. Не хотела выпускать из рук столь прекрасное создание.
Зверь еще какое-то время постоял в таком положении, затем сделал шаг назад, оставляя у меня в душе непонятную пустоту. Он засветился в точности как и змея в нашу первую встречу. Выставил одну ногу вперед и низко опустил голову, склонившись. Распрямился и с видом хозяина жизни направился в сторону ближайшего леса. Прилипнув к нему взглядом, поворачивала голову и наткнулась на взбешенного Гарута с противоположной стороны улицы. Громко обсуждая случившееся, очевидцы дивного зрелища дружно потянулись в мою сторону. Окружив со всех сторон, сыпали вопросами и поздравлениями, кто-то кричал хвалебные слова. А я не понимала, почему злится палач. С трудом продравшись сквозь ликующую непонятно чему толпу, направилась к нему. Каждый раз после встречи с созданиями богов я была уставшая и вымотанная.
— Почему вокруг тебя всё время что-то происходит? — с ходу прилетела претензия.
— Ты о чём? — меня потихоньку накрывала апатия.
— У тебя даже магии нет, а божественные звери к тебе так и липнут! Ты пустая, но Боги отмечают дарами, хотя меч в руках не удержишь. Что такого важного сотворила, чтобы заслужить их милость? Все тыкают, что из ямы меня вытащила, а то, что я чуть за них не сгорел, всем плевать! За что тебя чествуют, а меня так жестоко покарали?! — его взгляд полыхал гневом.
Приплыли тапочки к дивану. Стояла как мешком с картошкой пришибленная. Я-то, святая наивность, думала, что он рычит на окружающих, потому что заботится обо мне, ну или в крайнем случае ревнует. А он банально завидовал моей внезапно возросшей популярности среди простого и божественного населения Нирана. Беда только, что сама не понимала, за что мне всё это. Никого не звала, ни о чем не просила. И не виновата, что ко мне все тянутся. Никогда не была центром внимания и специально им становиться не желала. Обычно всё было наоборот, отпугивала людей своей жестокостью и злыми словами. Мне всегда в любых отношениях, будь то дружеские или романтические, казалось, что предадут, как это сделал отец в детстве. Мой психолог сам завел психолога, пока доказывал мне теорию, почему никак не могу выстроить крепких связей. Мало кто знал меня настоящую, которая скрывалась за маской отчужденной стервозной женщины.
— Что ты хочешь от меня?
— Взойди на алтарь! Пусть Каарио заглянет в твою душу, нишас!
Вот как, значит. И на что он надеется, интересно? Что меня тоже проклянут и ему легче станет дышать от этого? Так не за что вроде. Высокомерием не страдала, эго не раздутое. Никакое плохое зло никому нарочно не делала, только если очень доводили. И то потому что мои нервные клетки не только восстанавливаются, а еще и идут мстить своим обидчикам. Народ как умела лечила, зверушек любила. А то, что магии нет, даже хорошо, значит, и не явится бог на призыв простой смертной. И как-то так обидно за себя стало, что аж злость волной нахлынула. Сцепила зубы и сжала кулаки, гневно произнеся: «Ну алтарь так алтарь!»
«А ведь обещал любить, холить и лелеять», —
бормотала она, закапывая труп…
Как же мне сейчас хотелось откусить ему голову! Я бы не отказалась от умения превратиться в демона с тентаклями, что взирал с картины в таверне Шмэка. У него, значит, комплексы, а отдуваться мне за них? А хе-хе вам не ху-ху? Интересно, а что будет, когда никто не придет на зов? Что дальше-то? Он думает, так легко будет всё вернуть как было?! Сказанные слова уже не воротишь, осадочек в любом случае останется. Да захочу ли вообще быть с мужчиной, который завидует всеобщему признанию? Глаза оно ему мозолит, видите ли, а что сам сделал, чтобы его любили?! Ну да, от его проклятья все шарахались, но ведь можно издалека помогать, не обязательно всех при этом лапать. Опять же бедную Ризу чуть ему не подсуропили, он ведь мог просто отказаться, но решил, что ему и так сойдет. А чувства орчули ему явно до фонаря были.
Зло чеканя каждый шаг, направилась в сторону храма, обгоняя Гарута на поворотах. Это же надо было так меня разозлить, чтоб забрало упало и сама вызвалась на проверку. Где были мои мозги в тот момент? Наверное, укатили тусить на Бали, не меньше. Хотя мне терять нечего. Боги приходят только к сильнейшим мира сего, к коим не имела никакого отношения вообще.
Шаманка была на месте, она как раз заканчивала приготовление алтаря к какому-то ритуалу, разливая масло в ров по кругу.
— Приветствую, Икин, палач, — оглядевшая нас жрица выглядела озабоченной. — Что привело вас?
— Мне нужно пройти обряд посвящения, и желательно прямо сейчас. Что для этого нужно? — решимость в моем голосе не оставила ей выбора.
— Взойти на камень и позвать бога по имени, — произнесла немного ошарашенно.
— И всё?
— Д-да. А что происходит? — непонимающе переводила взгляд с меня на орка. И пока она не успела опомниться, я в запале перепрыгнула широкий край и прошла в самый центр. У шаманки глаза на лоб полезли, а следующая фраза ввела ее в полнейший ступор.
— Каа?рио! Выходи, подлый трус! — постояв минуты три на каменной платформе, повернулась к Гаруту. — Ну и где твой бог? Почему меня не карает?!
Не успела закончить фразу, как масло вспыхнуло само, и пламя стеной устремилось к небесам. Оно было таким же золотым, как и то, что едва не спалило меня в памятной яме. Оцепенела, почувствовав чьи-то ладони у себя на талии. Они смело продвигались дальше, заключая меня в объятья. Опустив взгляд, увидела крепкие руки, полностью сотканные из огня, а со спины ко мне прижался кто-то нестерпимо горячий. Начала поворачивать голову, но и в месте, где шея встречалась с плечом, прямо над левой ключицей почувствовала обжигающий поцелуй. Раскаленной лавой по телу пронеслось блаженство, наполняя эйфорией опьянённый разум. Невольно издала протяжный стон. Тихий рокочущий баритон с хрипотцой нежно прошептал на ухо: «Потанцуем?». Затуманенное сознание сейчас было готово на всё, лишь бы столь желанный мужчина оказался как можно ближе. Он развернул меня к себе и повел в самом страстном танце, который только могла вообразить. Чем-то он напоминал танго, но было в нем больше вожделения. Вокруг лилась музыка, которой никак не могло быть здесь и сейчас. Никогда, даже в самых смелых мечтах, не могла представить, что это так болезненно интимно. Хотя видела выступления только по роликам из интернета, мое тело откуда-то знало, что нужно делать. В какой момент прогнуться до самой земли, подставляя грудь под прикосновения партнера. В другой плавно соскользнуть по телу бога к его ногам, с наслаждением проходясь пальцами по литым мышцам на животе. Меня подняли и прижались непростительно близко, потянулись к ноге, чтобы закинула ее к мужчине на бедро. Каарио положил руку мне на талию, потянул за собой. Скользила носком ботинка по алтарю, а вслед за мной вспыхивали руны на камне. Его ладони сминая прошлись вдоль моего тела, задевая грудь и живот. Танец был прекрасен в своем безумии, всё, что я хотела в эту секунду, — чтобы он никогда не отпускал. Закончился этот секс на танцполе так же внезапно, как начался. Резко крутанул и снова прижал меня к себе спиной. Положил одну руку на низ живота, второй практически взяв за горло. Склонился, кладя подбородок мне на плечо, в которое несколько минут назад получила горячий поцелуй. Потерся своей щекой о мою. Сейчас наши лица были плотно прижаты и смотрели в одну сторону. На обуреваемого бешенством и ненавистью Гарута.
— Он так ничего и не понял, — печально сказал на моем плече живой огонь.
Выворачивающая душу наизнанку тоска пронеслась в ту секунду, когда Каарио медленно разжал страстные объятья и моментально пропал вместе со всем огнем, кольцом горевшим вокруг нас. Обескураженно стояла посередине все еще вспыхивающего алтаря и, широко раскрыв глаза, пыталась осмыслить произошедшее.
На постель мягко запрыгнул мой огромный котяра и быстро прошествовал поближе. Нежно почесала за ухом, как оказалось, не отходившего всё это время от меня Шарки. Кот громко мурлыкал, но залезть на ручки попыток не делал. Орк принёс тёплый травяной чай, тяжело вздохнул и, подарив лёгкий поцелуй в висок, ушёл сообщать переживающим хорошую новость о моём возвращении к адекватному состоянию. А волнующихся оказалось больше, чем я думала.
Первыми навестить очухавшуюся меня прибежала Риза с отцом. У девушки были красные от рыданий глаза и натёртый распухший нос. Осознав, что со мной всё будет хорошо, снова пролила слёзы, но уже от радости. Вакр, извиняясь, насилу утащил устроившую очередной водопад домой. Следующими посетителями оказалось семейство Илака, пришел с мамой, маленьким братиком и папой. Отца семейства узнала сразу, лечила от тяжелого ранения год назад после нападения аусков. Они подарили целую корзину всякого съестного и вкусного: пироги, булочки, хлеб, даже сладкий рулет вроде увидела. Обрадованный Шмэк тоже заглянул с пожеланиями скорейшего выздоровления и еще одним котелком тушеного мяса. Нарак забежал на огонёк, подарил какую-то дорогущую хитровыделанную шкуру и быстро смылся под недобрым взглядом Гарута. На следующих посетителях палач начал ворчать, что мне нужен отдых, а не паломничество. А к вечеру вообще рыком выпроваживал еще не успевших войти во двор посетителей. Прилетело даже припозднившемуся Татису. Единственный, на кого не пал гнев свирепого орка, оказался Варсик, вернувшийся ближе к ночи из соседнего поселения. Он деловито осмотрел мои раны, привычными движениями поменял компресс на спине, перебинтовав грудную клетку под тихое рычание палача. Обработал вонючей мазью синяки на ногах и, дав рекомендации, удалился.
Потянулись долгие и скучные недели реабилитации. Помаленьку пробовала сама переворачиваться на кровати через живот. Огромный синяк от самой шеи до окончания ребер расцветал сине-фиолетовыми пятнами, спать приходилось в основном на боку или плашмя. Порой во сне не помня себя ложилась на спину, отчего просыпалась под собственный крик. Спустя время начала присаживаться, опираясь на подушки. И наконец потихоньку вставать. Тщательно исполняя все предписания лекаря, уже через месяц смогла по стеночке дойти до своего любимого гамака на веранде. Проходящие мимо орки, завидев меня, приветственно кивали, растягивая губы в улыбке. Чему они все так радовались, было загадкой. Нарак, опрометчиво заглянувший в момент моих размышлений, попал под раздачу. Именно ему предоставился шанс растолковать странное поведение окружающих. Из скомканных объяснений поняла, что я теперь как бы знаменитость среди всех племён. Вытащила орка из ямы! Мной гордились, восхваляли и поздравляли Гарута с кинау, отмеченной Шатар. А он, выслушивая хвалебные речи, почему-то ходил мрачнее тучи.
Моя верная Риза приходила навестить каждый день, принося вкусности из таверны, и делилась последними новостями. Сидя в удобном кресле-качалке и попивая травяной чай, поделилась со мной тем, что Птира наконец полетела. Именно так, с моей подачи, назвали крылатого детеныша вурка. Маленький птеродактиль, паря над крышами домов, издавал истошные крики, доводя до инфаркта не ожидавших такой подставы орков. Кроха наконец научилась охотиться с воздуха. Практически рассекая кончиком длинной острой морды воду, скользила над гладью реки, пока не натыкалась на зазевавшуюся добычу. Ловко выхватывала ее из воды и закидывала в пасть прямо на лету. Порой приносила свою добычу ящерам, которые ее подкармливали, пока она не была способна прокормиться самостоятельно. Дочь кузнеца, заливаясь хохотом, рассказывала, как огромные вурки на добрый метр подпрыгивают над землей от неожиданности, когда им на головы прицельно прилетают мелкие рыбные снаряды. Птира со всех своих крохотных крылышек пыталась отблагодарить, а кормильцы не то что не оценили ее стремлений, еще и шарахались. В общем, ей было обидно, и она, налетая, как бомбардировщик, клевала их за копчик, снова заставляя подскакивать. Зрелище собирало большое количество покатывающихся от смеха зевак.
Шарк стал частенько улепетывать в лес. У выросшего размером с питбуля котяры начался брачный период, и он пришел к решению навести шороху на округу. К вуркам меня не подпускали, боясь, что те зашибут еще неокрепшую до конца целительницу. В таверне дальше бара мне хода не было, даже за стойку сделать себе коктейль вставать не разрешали, чтоб не перенапряглась. Орки в поселении окружили меня со всех сторон вниманием и заботой, а я тем временем не знала, куда себя девать от скуки. Всем казалось, что они опекают, не давая лишний раз шевелиться, заставляя звереть на глазах такой участи.
Спасибо понимающему Вакру, хоть он из кузницы не гнал. Сидела тихонечко на стульчике за столом и рисовала стеклянным пером всё новые схемы ручных приборов. В очередной раз подискутировав, пришли к решению смастерить арбалет. Охотники, часто уходившие далеко от деревни, не могли себя защитить луками от аусков. А вот самострелы, хоть и имели меньшую дальность, с легкостью могли пробить толстые шкуры ящеролюдов. Старательно выводя на бумаге линии, пыталась объяснить принцип действия блоков для усиления натяжения тетивы, когда услышала благоговейный голос кузнеца.
— Ева, это, кажется, к тебе.
Недоумевающе посмотрела на выход из мастерской и обомлела. На дороге, не заходя на участок, стоял огромного размера олень. Его золотая шкура переливалась и бликовала под солнечными лучами, создавая светящийся ореол. Он резко контрастировал с красного цвета чешуйчатыми ногами, оканчивающимися трёхпалым копытом. Огромные ветвистые позолоченные рога, напоминающие лосиные, украшали склонившуюся голову. Чуть повернув в сторону морду, он косился чётко на меня лиловым глазом. Разбрасывая комья земли покопал перед собой, мотнул головой и сделал шаг в мою сторону. Через калитку забора он явно не проходил по габаритам.
— Это хозяин леса. Зверь Каа?рио, — услышала рядом.
— Что? Опять?! — вспомнилась фраза из старого советского мультика.
С одним божественным творением уже сталкивалась. Теплые воспоминания всколыхнулись из глубины памяти. Змея была красивой такой, яркой, тяжелой, правда. В первый раз, когда ее испугалась, она принесла мне слезу Шатар. Во второй спасла от похищения и вернула домой. А этому что нужно, интересно? Пришлось подниматься и медленно, но верно приближаться к огромному зверю. Олень терпеливо ждал, пока справлюсь с первой паникой и всё-таки подойду. Когда была на достаточно близком расстоянии, он потянулся ко мне своей мордой и замер в таком положении. Краем глаза заметила, как собираются вокруг орки и с раскрытыми ртами наблюдают за происходящим. Осторожно протянув руки, не ожидала, что он сам ткнется мягким носом в мои ладони. Меня резко повело в сторону, а зверь загорался очень знакомым белёсым неоновым свечением. Оно поднималось от его морды вверх, ручейками переползая всё выше. Прошлось волной по рогам, напитало шкуру, и та начала светиться, словно солнце. Продолжая путь, опустилось к ногам, меж крупными чешуйками заискрились ручейки магмы, а вокруг непривычного вида копыта зашлось пламя. Потрясающей красоты зрелище повергло в благоговейный ступор и почти загипнотизировало. Не хотела выпускать из рук столь прекрасное создание.
Зверь еще какое-то время постоял в таком положении, затем сделал шаг назад, оставляя у меня в душе непонятную пустоту. Он засветился в точности как и змея в нашу первую встречу. Выставил одну ногу вперед и низко опустил голову, склонившись. Распрямился и с видом хозяина жизни направился в сторону ближайшего леса. Прилипнув к нему взглядом, поворачивала голову и наткнулась на взбешенного Гарута с противоположной стороны улицы. Громко обсуждая случившееся, очевидцы дивного зрелища дружно потянулись в мою сторону. Окружив со всех сторон, сыпали вопросами и поздравлениями, кто-то кричал хвалебные слова. А я не понимала, почему злится палач. С трудом продравшись сквозь ликующую непонятно чему толпу, направилась к нему. Каждый раз после встречи с созданиями богов я была уставшая и вымотанная.
— Почему вокруг тебя всё время что-то происходит? — с ходу прилетела претензия.
— Ты о чём? — меня потихоньку накрывала апатия.
— У тебя даже магии нет, а божественные звери к тебе так и липнут! Ты пустая, но Боги отмечают дарами, хотя меч в руках не удержишь. Что такого важного сотворила, чтобы заслужить их милость? Все тыкают, что из ямы меня вытащила, а то, что я чуть за них не сгорел, всем плевать! За что тебя чествуют, а меня так жестоко покарали?! — его взгляд полыхал гневом.
Приплыли тапочки к дивану. Стояла как мешком с картошкой пришибленная. Я-то, святая наивность, думала, что он рычит на окружающих, потому что заботится обо мне, ну или в крайнем случае ревнует. А он банально завидовал моей внезапно возросшей популярности среди простого и божественного населения Нирана. Беда только, что сама не понимала, за что мне всё это. Никого не звала, ни о чем не просила. И не виновата, что ко мне все тянутся. Никогда не была центром внимания и специально им становиться не желала. Обычно всё было наоборот, отпугивала людей своей жестокостью и злыми словами. Мне всегда в любых отношениях, будь то дружеские или романтические, казалось, что предадут, как это сделал отец в детстве. Мой психолог сам завел психолога, пока доказывал мне теорию, почему никак не могу выстроить крепких связей. Мало кто знал меня настоящую, которая скрывалась за маской отчужденной стервозной женщины.
— Что ты хочешь от меня?
— Взойди на алтарь! Пусть Каарио заглянет в твою душу, нишас!
Вот как, значит. И на что он надеется, интересно? Что меня тоже проклянут и ему легче станет дышать от этого? Так не за что вроде. Высокомерием не страдала, эго не раздутое. Никакое плохое зло никому нарочно не делала, только если очень доводили. И то потому что мои нервные клетки не только восстанавливаются, а еще и идут мстить своим обидчикам. Народ как умела лечила, зверушек любила. А то, что магии нет, даже хорошо, значит, и не явится бог на призыв простой смертной. И как-то так обидно за себя стало, что аж злость волной нахлынула. Сцепила зубы и сжала кулаки, гневно произнеся: «Ну алтарь так алтарь!»
Глава 13
«А ведь обещал любить, холить и лелеять», —
бормотала она, закапывая труп…
Как же мне сейчас хотелось откусить ему голову! Я бы не отказалась от умения превратиться в демона с тентаклями, что взирал с картины в таверне Шмэка. У него, значит, комплексы, а отдуваться мне за них? А хе-хе вам не ху-ху? Интересно, а что будет, когда никто не придет на зов? Что дальше-то? Он думает, так легко будет всё вернуть как было?! Сказанные слова уже не воротишь, осадочек в любом случае останется. Да захочу ли вообще быть с мужчиной, который завидует всеобщему признанию? Глаза оно ему мозолит, видите ли, а что сам сделал, чтобы его любили?! Ну да, от его проклятья все шарахались, но ведь можно издалека помогать, не обязательно всех при этом лапать. Опять же бедную Ризу чуть ему не подсуропили, он ведь мог просто отказаться, но решил, что ему и так сойдет. А чувства орчули ему явно до фонаря были.
Зло чеканя каждый шаг, направилась в сторону храма, обгоняя Гарута на поворотах. Это же надо было так меня разозлить, чтоб забрало упало и сама вызвалась на проверку. Где были мои мозги в тот момент? Наверное, укатили тусить на Бали, не меньше. Хотя мне терять нечего. Боги приходят только к сильнейшим мира сего, к коим не имела никакого отношения вообще.
Шаманка была на месте, она как раз заканчивала приготовление алтаря к какому-то ритуалу, разливая масло в ров по кругу.
— Приветствую, Икин, палач, — оглядевшая нас жрица выглядела озабоченной. — Что привело вас?
— Мне нужно пройти обряд посвящения, и желательно прямо сейчас. Что для этого нужно? — решимость в моем голосе не оставила ей выбора.
— Взойти на камень и позвать бога по имени, — произнесла немного ошарашенно.
— И всё?
— Д-да. А что происходит? — непонимающе переводила взгляд с меня на орка. И пока она не успела опомниться, я в запале перепрыгнула широкий край и прошла в самый центр. У шаманки глаза на лоб полезли, а следующая фраза ввела ее в полнейший ступор.
— Каа?рио! Выходи, подлый трус! — постояв минуты три на каменной платформе, повернулась к Гаруту. — Ну и где твой бог? Почему меня не карает?!
Не успела закончить фразу, как масло вспыхнуло само, и пламя стеной устремилось к небесам. Оно было таким же золотым, как и то, что едва не спалило меня в памятной яме. Оцепенела, почувствовав чьи-то ладони у себя на талии. Они смело продвигались дальше, заключая меня в объятья. Опустив взгляд, увидела крепкие руки, полностью сотканные из огня, а со спины ко мне прижался кто-то нестерпимо горячий. Начала поворачивать голову, но и в месте, где шея встречалась с плечом, прямо над левой ключицей почувствовала обжигающий поцелуй. Раскаленной лавой по телу пронеслось блаженство, наполняя эйфорией опьянённый разум. Невольно издала протяжный стон. Тихий рокочущий баритон с хрипотцой нежно прошептал на ухо: «Потанцуем?». Затуманенное сознание сейчас было готово на всё, лишь бы столь желанный мужчина оказался как можно ближе. Он развернул меня к себе и повел в самом страстном танце, который только могла вообразить. Чем-то он напоминал танго, но было в нем больше вожделения. Вокруг лилась музыка, которой никак не могло быть здесь и сейчас. Никогда, даже в самых смелых мечтах, не могла представить, что это так болезненно интимно. Хотя видела выступления только по роликам из интернета, мое тело откуда-то знало, что нужно делать. В какой момент прогнуться до самой земли, подставляя грудь под прикосновения партнера. В другой плавно соскользнуть по телу бога к его ногам, с наслаждением проходясь пальцами по литым мышцам на животе. Меня подняли и прижались непростительно близко, потянулись к ноге, чтобы закинула ее к мужчине на бедро. Каарио положил руку мне на талию, потянул за собой. Скользила носком ботинка по алтарю, а вслед за мной вспыхивали руны на камне. Его ладони сминая прошлись вдоль моего тела, задевая грудь и живот. Танец был прекрасен в своем безумии, всё, что я хотела в эту секунду, — чтобы он никогда не отпускал. Закончился этот секс на танцполе так же внезапно, как начался. Резко крутанул и снова прижал меня к себе спиной. Положил одну руку на низ живота, второй практически взяв за горло. Склонился, кладя подбородок мне на плечо, в которое несколько минут назад получила горячий поцелуй. Потерся своей щекой о мою. Сейчас наши лица были плотно прижаты и смотрели в одну сторону. На обуреваемого бешенством и ненавистью Гарута.
— Он так ничего и не понял, — печально сказал на моем плече живой огонь.
Выворачивающая душу наизнанку тоска пронеслась в ту секунду, когда Каарио медленно разжал страстные объятья и моментально пропал вместе со всем огнем, кольцом горевшим вокруг нас. Обескураженно стояла посередине все еще вспыхивающего алтаря и, широко раскрыв глаза, пыталась осмыслить произошедшее.
