Город был живым, настоящим, полным радости и шума. Словно в этот момент не существовало никаких забот, ни боли, ни тёмных мыслей. Здесь было место для каждого, здесь всё казалось возможным, всё было частью чего-то большего, доброго и ясного.
И вот среди этой яркой картины, прямо посреди улицы, стояло существо.
Его фигура была странной и чуждой этому миру. Высокое, худое, оно будто бы не соответствовало окружающему веселью и движению. Оно не двигалось, лишь стояло, неподвижно, как тень на светлом фоне. Его лицо было бледным, с резкими чертами, и казалось, что оно было вырезано из камня. Одеяние, серое и обшарпанное, висело на нём, как ткань, не принадлежащая этому времени.
И что-то в его глазах, глубоко чёрных и безжизненных, заставляло всё вокруг тускнеть. Даже в этом ярком и наполненном радостью мире, где свет заливал улицы, существо стояло как чуждый элемент, который не мог вписаться в картину. Люди продолжали свои занятия, но кто-то на мгновение оборачивался, заметив его, и его присутствие вызывало странное чувство — будто что-то ненормальное было слишком близко, хотя никто не мог точно сказать, что именно.
— Ты что-то ищешь? — голос этого существа был низким, и его слова отозвались в воздухе, словно доносясь с какого-то далёкого конца улицы.
Влад не мог ответить. Его горло было сухим, как песок.
— Ты здесь не просто так, — сказал тот, словно не требуя ответа.
Это существо словно читало его мысли, но не с целью запугать. Он продолжал смотреть на него.
— Ты что-то потерял? — снова спросил человек, словно это было не просто обращение, а какой-то вопрос, не требующий ответа.
Влад попытался сделать шаг, но его ноги не слушались. И тогда существо исчезло, растворившись.
Влад проснулся среди пепла потухшего костра. Его тело было покрыто туманным холодом. Он почувствовал неприятное чувство от того, что ночь прошла слишком быстро. Кажется, он уснул всего на несколько минут, но мир вокруг него изменился. Шум дождя за окном не прекращался, капли бились по крыше, наполняя пространство хмурым, монотонным звуком. Но на этот дождь Влад уже не обращал внимания — он был привычным, как и всё, что окружало его в этом месте.
Он поднялся с земли, потёр глаза и медленно начал собираться. Боль в груди была невыносимой, но её можно было игнорировать. Было странно, как быстро человек привыкает к боли, как она становится частью его повседневности, как будто бы всегда была рядом. Влад заглянул в свою сумку и убедился, что все вещи на месте — несколько фляг с водой, пара консервов, нож, плед, немного спичек. Больше ему ничего не нужно было.
— Пора идти, — пробормотал он.
Влад стоял у двери, глядя в дождливую пустоту. Он знал, что не может остаться. Страх, который поселился в его груди, не давал ему покоя.
Он шагнул на улицу, и в тот момент, как его ноги коснулись земли, Дождь, казалось, стал гуще, поглощая всё вокруг. Он накрывал землю, превращая её в болото, в зыбучие пески, которые не отпускали. Чем дальше он уходил, тем сильнее его охватывала непреодолимая тоска. Погода была странной — она менялась, как в кошмаре, когда ты пытаешься выбраться, но шаги твои не приводят к выходу, а ведут всё дальше в никуда. Влад резко свернул в сторону дороги, поглядывая на дом, который исчезал. Чем дальше он отходил, тем легче становилось. Дождь почти стих, и ветер начал развеивать облака, расставляя их по небу. Ветер был такой, как в старые времена. Такой, как должна была быть нормальная погода.
«А если всё это — плод его больного воображения?» — мысль пришла внезапно, как удар в голову. Он остановился, слушая свой собственный дыхание, которое становилось всё более учащённым. «Что, если я сам один из тех, кто исчез, и просто не осознал этого?» Он невольно оглянулся на пустую дорогу, как будто мог найти там ответ.
Шаги становились всё более медленными, а разум пытался собрать кусочки недавних событий. Что он помнил?
«А если я болен? Если всё это последствия болезни?» — вопрос продолжал вертеться в голове, но не было ответа.
Что если это всё — лишь иллюзия, созданная его головой, чтобы скрыть правду, которую он не в силах воспринять?
Погода продолжала меняться, но Влад не чувствовал облегчения. Чем дальше он уходил, тем больше ощущал, что его разум постепенно теряет контроль. Вопросы в голове становились всё громче. «Кто я? Где я? Почему я один?» Но ответа так и не было. Дорога вела его вперёд, но куда именно?
Пыль поднималась с дороги, заполняя лёгкие, и Влад не мог выдохнуть, как будто вся эта пустота сжала его тело в тиски.
И вот тогда он заметил их. Следы. Слабые, едва заметные, но настоящие. Ноги невольно потянулись в ту сторону, а сердце забилось быстрее. Это были следы. Следы людей. Он не мог их игнорировать.
Лёгкий, почти незаметный звук шагов — такой звук, который трудно уловить, но который ощущаешь каждой клеткой тела.
Он зацепил взглядом что-то странное. Пытаясь рассмотреть, Влад почувствовал, как внутри него что-то оборвалось. Это был человек. Или это было нечто, что пыталось быть человеком. Он не мог разобрать, но чувствовал, как его страх растёт с каждым шагом, с каждым мгновением. Фигура стояла в нескольких метрах от него, не двигаясь, не моргая, не дыша.
"Что это?" — его голос был едва слышен, как шёпот. Он сам не верил в свои слова. Но фигура стояла, и её глазницы были пустые. Неужели это...?
Он сделал шаг вперёд. Ещё один. Но не мог оторвать взгляда от фигуры. Страх сжимал его грудь, но что-то в нём заставляло его двигаться вперёд, несмотря на всё. Внезапно его разум выстрелил мыслью, как удар током: "Это я. Я это создаю. Всё это — я."
Вдруг — движение. Чёрная фигура впереди. Одинокая, неподвижная. Казалось, она ждала. Влад застыл.
Он сделал шаг назад, и в этот момент рядом с фигурой из тумана вышел ещё один силуэт. И ещё один. И ещё. Их становилось всё больше — копии. Двойники. Они были точь-в-точь как первая фигура, но двигались странно: дёргано, как куклы на нитях, с неестественными рывками, будто их мир подчинён иным законам гравитации. Их головы были чуть наклонены, как у тех, кто прислушивается... или высматривает.
Они шли к нему. Нет — рвались к нему. Рывками, резко, как в сломанной видеоплёнке. Раз-два — и ближе. Ещё рывок — и вот уже в двадцати метрах.
И тут они заговорили.
Шёпот. Скрежещущий, будто металл по стеклу, будто ржавчина сама научилась говорить.
— Э-э-это всё ты...
— Т-ты сделал э-э-это...
— Это всё ты...
Влад попятился, затем развернулся и побежал. Его дыхание сбилось сразу, будто лёгкие забыли, как работают. Он слышал, как они двигаются за ним — неровно, ломано, рывками, но быстрее, чем он. Шёпот преследовал его, проникая в уши, в кожу, в кости.
— Это ты... Это ты... Ты...
Он выбежал на развилку и запнулся. Упал на колени — и рука коснулась чего-то гладкого, металлического.
Велосипед.
Новый. Чистый. Совершенно целый. Словно он только что вышел с конвейера. Стоял посреди дороги, как подарок.
Он не стал думать. Запрыгнул. Педали крутились легко, даже слишком. Колёса закрутились, и Влад понёсся вперёд, прочь от фигур, прочь от голосов.
За спиной всё ещё звучало:
— Это всё ты…
— Ты создал нас…
— Ты…
Он не оборачивался.
Он мчался по туманной дороге, оставляя позади всё, что могло бы его догнать. Колеса велосипеда легко прокатывались по асфальту, и Влад чувствовал, как их резкий скрип наполняет пространство, перекрывая шёпот и рывки существ, что продолжали преследовать его в своей туманной реальности. Кажется, что он мог бы проехать так до самого конца. Но что-то в его нутре, в самом теле, кричало: "Ты не убежишь."
Туман становился всё гуще. Ветер словно затягивал его в какую-то вязкую пасть. Он чувствовал, как воздух, набухающий под давлением темноты, начал сдавливать его грудь, затрудняя дыхание. С каждой секундой растягивался горизонт, туман разрывался, и на его месте появлялись фигуры — те же рывки, те же силуэты, всё больше и больше. Они не отставали, они стали частью пути.
И вот они уже снова рядом. Их фигуры, искажённые, похожие на призраков, начали возникать. Они вышли из-под земли, как бы вытянулись из трещин в асфальте. Они снова шли рывками. И теперь он видел их лица — и они были его лицами. Все они были как он. Его страх. Его горечь. Его отчаяние.
— Ты не убежишь, — произнесли они одновременно. — Ты сам нас создал. Ты... не можешь избавиться от нас.
Влад схватился за руль и прижал колени к нему, пытаясь ускориться. Но колёса начали скользить, а его тело — как будто оно слилось с велосипедом, стало тяжёлым. Он чувствовал, как его руки теряют силу, как ноги перестают двигаться.
Тогда он увидел что-то впереди. Дорога начала сужаться, и перед ним распахнулась тёмная пустота, которую он не мог назвать ни дорогой, ни пространством. Это было что-то другое. Как огромная бездна, в которой начиналась новая реальность. И всё внутри него орало, что он должен туда, чтобы выбраться, чтобы понять, что происходит.
Его руки ещё раз крепче схватили руль, и он скинул ноги с педалей. Колеса замедлились, но этого было достаточно. Он врезался в пустоту.
Когда он очнулся. Он лежал на холодной земле, уставившись в тёмное небо, над которым клубились тучи, а из туманной пустоты, что теперь окружала его, поднимались новые фигуры. Теперь они не двигались рывками — они начали медленно приближаться.
— Ты всё ещё не понял, — сказал один из них. Это было его собственное лицо, но в глазах —мрак.
— Ты не сможешь найти путь обратно.
Ты — это мы.
Звуки вокруг начали меняться, как будто мир вдруг решил забыть всё, что было до этого. Шум дождя, сливающийся с ветром, исчез. На его место пришло пение птиц, которое сначала показалось странным и неуместным, но вскоре стало как-то естественным. Звук насекомых, шуршание травы и шелест листьев — всё это наполнило пространство, где прежде царила только пустота и безжизненная серость.
Туман, который буквально сжимал его мир, начал расползаться, как если бы кто-то вдруг взял и растворил его. Он мог видеть, как из под ним появляется земля, зелёная трава, сочная, как в конце лета, когда всё в природе становится особенно живым. Деревья, повёрнутые в его сторону, казались устремлёнными к небу. Странное ощущение полного перехода. Влад пытался понять, что произошло.
Его взгляд упал на себя — одежда была другой. Он был в лёгкой рубашке, не такой, как та тяжёлая, пропитанная влагой ткань, которая сковывала его движения раньше. Здесь, в лесу, было тепло. Очень тепло. Он взглянул на свою ладонь — кожа казалась мягкой и живой, без следов тех ран, что были раньше, как будто всё, что произошло, стерлось. Но что это за мир? Где он?
Он заметил свою сумку, лежащую у основания одного из деревьев. Она казалась неизменной — пыльная, покрытая следами тумана, но целая, как будто прошла с ним сквозь реальности. Он осторожно поднял её, перекинул через плечо и направился вперёд, не зная, в том ли направлении идёт.
Лес расступился, и он вышел на улицу.
Перед ним открылся город — величественный и забытый, как картина, оставленная на чердаке. Это был не тот город, который он знал. Здесь не было машин, сигналов, ни лязга дверей метро, ни рекламных выкриков. Только тишина — не мёртвая, а наполненная жизнью, новой, неведомой.
Он шёл по улицам, ставшим тропами, петляющими сквозь заросли бурьяна, мимо ржавых дорожных знаков и деревьев, пробившихся сквозь трещины в асфальте — как будто сама природа вернулась, чтобы забрать своё. Было чувство, что люди не проиграли и не победили — они просто ушли. Город не пал, не разрушился — он был оставлен, словно вещь, ставшая ненужной. Он молчал не от поражения, а от свободы: будто, наконец, вздохнул, освобождённый от забот, и позволил ветру, корням и времени завершить начатое.
Фасады зданий покрылись слоем пыли и потертостей, словно город стал частью самой природы. Там, где раньше висели рекламные вывески, теперь стены обвивали корни деревьев, а плитка, бывшая когда-то ровной и гладкой, теперь превращалась в обломки, среди которых растёт трава и цветы. Это место словно забыло о прошлом, потеряв свои ориентиры и оставив пространство для роста нового мира.
Одна дверь — когда-то стеклянная, с кодовым замком — теперь была приоткрыта, и за ней виднелась комната, в которой берёза пробила линолеум и потянулась к свету через трещину в потолке. Офисная мебель — облупленная, но целая — теперь служила подставкой для птичьих гнёзд.
Ни звука двигателя, ни стука каблуков, ни шороха пакетов — только шелест листьев, звонкие голоса птиц и едва уловимый гул насекомых. Это был уже не звук города, а ритм биосферы. Всё вернулось в изначальное равновесие, в котором Влад, сам не осознавая, оказался всего лишь наблюдателем, прохожим, точкой сознания, вынырнувшей на поверхность.
Он прошёл мимо бывшего продуктового — внутри, за стеклом, виднелись пустые стеллажи. Но чуть дальше, в другой части магазина, он заметил, что один из холодильников всё ещё работал, тихо гудя в тишине. В нём лежали упаковки консервов, банки с супами, несколько пачек сухого молока. Он осторожно взял пару банок и убрал в сумку. Рядом, в подсобке, он нашёл пистолет, лежащий среди ржавого инструмента. Металл был холодным и сухим, а рядом — несколько коробок с патронами. Он забрал и их, не задаваясь вопросом, почему всё это до сих пор цело. Просто принял это как знак: он должен идти дальше, и теперь у него было чем защищаться.. Табличка «Скидки до 70%» висела криво, но по-прежнему упрямо держалась. Словно сама идея коммерции стала артефактом.
Влад замедлил шаг, остановился перед большой площадью. Здесь когда-то, возможно, был фонтан — теперь на его месте росли кувшинки. Асфальт треснул, пропуская сквозь себя корни деревьев, как старик, позволяющий времени взять своё.
Он шагал дальше, поражаясь не опустошению, а наполненности. Всё, что осталось, было живым. И это новое дыхание мира, ритмичное, как прилив, как пульс под пальцами, стало звучать в нём самом.
Он не знал, что это за место, и был почти уверен, что не в силах вернуться обратно. Но впервые за всё время его путь не был побегом. Он шёл вперёд, не ища дороги, а позволяя ей самой вырасти под ногами.
Он продолжил идти, чувствуя, как тишина города, наполненная жизнью, окружает его. Каждое здание — это не просто камень и бетон. Оно стало частью природы, частью дыхания Земли. Пластиковые вывески давно выцвели, обломки стеклянных дверей теперь служат домом для маленьких скворцов. Высокие небоскрёбы, когда-то гордо взмывающие к небесам, теперь больше похожи на деревья, обвешанные мхом.
Влад чувствовал, что время остановилось. Стены зданий были покрыты мягким слоем мха, растения начали прорастать через окна и двери, заполняя пустоты, оставленные людьми. Это был не город, а живой организм. Природа, заполнившая всё вокруг. Она победила не войной, не борьбой, а просто временем. Люди ушли. Сами. Не было ни катастрофы, ни разрушений. Город словно выдохнул, отпустив свои хозяев, и позволил себе заново родиться в другом облике.
Проходя мимо старых, заброшенных магазинов, Влад увидел, как внутри некоторых из них уже успели вырасти целые кусты. Когда-то здесь торговали тканями и продуктами. Теперь же бывшие витрины стали дверями в зелёные оазисы.
И вот среди этой яркой картины, прямо посреди улицы, стояло существо.
Его фигура была странной и чуждой этому миру. Высокое, худое, оно будто бы не соответствовало окружающему веселью и движению. Оно не двигалось, лишь стояло, неподвижно, как тень на светлом фоне. Его лицо было бледным, с резкими чертами, и казалось, что оно было вырезано из камня. Одеяние, серое и обшарпанное, висело на нём, как ткань, не принадлежащая этому времени.
И что-то в его глазах, глубоко чёрных и безжизненных, заставляло всё вокруг тускнеть. Даже в этом ярком и наполненном радостью мире, где свет заливал улицы, существо стояло как чуждый элемент, который не мог вписаться в картину. Люди продолжали свои занятия, но кто-то на мгновение оборачивался, заметив его, и его присутствие вызывало странное чувство — будто что-то ненормальное было слишком близко, хотя никто не мог точно сказать, что именно.
— Ты что-то ищешь? — голос этого существа был низким, и его слова отозвались в воздухе, словно доносясь с какого-то далёкого конца улицы.
Влад не мог ответить. Его горло было сухим, как песок.
— Ты здесь не просто так, — сказал тот, словно не требуя ответа.
Это существо словно читало его мысли, но не с целью запугать. Он продолжал смотреть на него.
— Ты что-то потерял? — снова спросил человек, словно это было не просто обращение, а какой-то вопрос, не требующий ответа.
Влад попытался сделать шаг, но его ноги не слушались. И тогда существо исчезло, растворившись.
Глава 4:
Влад проснулся среди пепла потухшего костра. Его тело было покрыто туманным холодом. Он почувствовал неприятное чувство от того, что ночь прошла слишком быстро. Кажется, он уснул всего на несколько минут, но мир вокруг него изменился. Шум дождя за окном не прекращался, капли бились по крыше, наполняя пространство хмурым, монотонным звуком. Но на этот дождь Влад уже не обращал внимания — он был привычным, как и всё, что окружало его в этом месте.
Он поднялся с земли, потёр глаза и медленно начал собираться. Боль в груди была невыносимой, но её можно было игнорировать. Было странно, как быстро человек привыкает к боли, как она становится частью его повседневности, как будто бы всегда была рядом. Влад заглянул в свою сумку и убедился, что все вещи на месте — несколько фляг с водой, пара консервов, нож, плед, немного спичек. Больше ему ничего не нужно было.
— Пора идти, — пробормотал он.
Влад стоял у двери, глядя в дождливую пустоту. Он знал, что не может остаться. Страх, который поселился в его груди, не давал ему покоя.
Он шагнул на улицу, и в тот момент, как его ноги коснулись земли, Дождь, казалось, стал гуще, поглощая всё вокруг. Он накрывал землю, превращая её в болото, в зыбучие пески, которые не отпускали. Чем дальше он уходил, тем сильнее его охватывала непреодолимая тоска. Погода была странной — она менялась, как в кошмаре, когда ты пытаешься выбраться, но шаги твои не приводят к выходу, а ведут всё дальше в никуда. Влад резко свернул в сторону дороги, поглядывая на дом, который исчезал. Чем дальше он отходил, тем легче становилось. Дождь почти стих, и ветер начал развеивать облака, расставляя их по небу. Ветер был такой, как в старые времена. Такой, как должна была быть нормальная погода.
«А если всё это — плод его больного воображения?» — мысль пришла внезапно, как удар в голову. Он остановился, слушая свой собственный дыхание, которое становилось всё более учащённым. «Что, если я сам один из тех, кто исчез, и просто не осознал этого?» Он невольно оглянулся на пустую дорогу, как будто мог найти там ответ.
Шаги становились всё более медленными, а разум пытался собрать кусочки недавних событий. Что он помнил?
«А если я болен? Если всё это последствия болезни?» — вопрос продолжал вертеться в голове, но не было ответа.
Что если это всё — лишь иллюзия, созданная его головой, чтобы скрыть правду, которую он не в силах воспринять?
Погода продолжала меняться, но Влад не чувствовал облегчения. Чем дальше он уходил, тем больше ощущал, что его разум постепенно теряет контроль. Вопросы в голове становились всё громче. «Кто я? Где я? Почему я один?» Но ответа так и не было. Дорога вела его вперёд, но куда именно?
Пыль поднималась с дороги, заполняя лёгкие, и Влад не мог выдохнуть, как будто вся эта пустота сжала его тело в тиски.
И вот тогда он заметил их. Следы. Слабые, едва заметные, но настоящие. Ноги невольно потянулись в ту сторону, а сердце забилось быстрее. Это были следы. Следы людей. Он не мог их игнорировать.
Лёгкий, почти незаметный звук шагов — такой звук, который трудно уловить, но который ощущаешь каждой клеткой тела.
Он зацепил взглядом что-то странное. Пытаясь рассмотреть, Влад почувствовал, как внутри него что-то оборвалось. Это был человек. Или это было нечто, что пыталось быть человеком. Он не мог разобрать, но чувствовал, как его страх растёт с каждым шагом, с каждым мгновением. Фигура стояла в нескольких метрах от него, не двигаясь, не моргая, не дыша.
"Что это?" — его голос был едва слышен, как шёпот. Он сам не верил в свои слова. Но фигура стояла, и её глазницы были пустые. Неужели это...?
Он сделал шаг вперёд. Ещё один. Но не мог оторвать взгляда от фигуры. Страх сжимал его грудь, но что-то в нём заставляло его двигаться вперёд, несмотря на всё. Внезапно его разум выстрелил мыслью, как удар током: "Это я. Я это создаю. Всё это — я."
Вдруг — движение. Чёрная фигура впереди. Одинокая, неподвижная. Казалось, она ждала. Влад застыл.
Он сделал шаг назад, и в этот момент рядом с фигурой из тумана вышел ещё один силуэт. И ещё один. И ещё. Их становилось всё больше — копии. Двойники. Они были точь-в-точь как первая фигура, но двигались странно: дёргано, как куклы на нитях, с неестественными рывками, будто их мир подчинён иным законам гравитации. Их головы были чуть наклонены, как у тех, кто прислушивается... или высматривает.
Они шли к нему. Нет — рвались к нему. Рывками, резко, как в сломанной видеоплёнке. Раз-два — и ближе. Ещё рывок — и вот уже в двадцати метрах.
И тут они заговорили.
Шёпот. Скрежещущий, будто металл по стеклу, будто ржавчина сама научилась говорить.
— Э-э-это всё ты...
— Т-ты сделал э-э-это...
— Это всё ты...
Влад попятился, затем развернулся и побежал. Его дыхание сбилось сразу, будто лёгкие забыли, как работают. Он слышал, как они двигаются за ним — неровно, ломано, рывками, но быстрее, чем он. Шёпот преследовал его, проникая в уши, в кожу, в кости.
— Это ты... Это ты... Ты...
Он выбежал на развилку и запнулся. Упал на колени — и рука коснулась чего-то гладкого, металлического.
Велосипед.
Новый. Чистый. Совершенно целый. Словно он только что вышел с конвейера. Стоял посреди дороги, как подарок.
Он не стал думать. Запрыгнул. Педали крутились легко, даже слишком. Колёса закрутились, и Влад понёсся вперёд, прочь от фигур, прочь от голосов.
За спиной всё ещё звучало:
— Это всё ты…
— Ты создал нас…
— Ты…
Он не оборачивался.
Он мчался по туманной дороге, оставляя позади всё, что могло бы его догнать. Колеса велосипеда легко прокатывались по асфальту, и Влад чувствовал, как их резкий скрип наполняет пространство, перекрывая шёпот и рывки существ, что продолжали преследовать его в своей туманной реальности. Кажется, что он мог бы проехать так до самого конца. Но что-то в его нутре, в самом теле, кричало: "Ты не убежишь."
Туман становился всё гуще. Ветер словно затягивал его в какую-то вязкую пасть. Он чувствовал, как воздух, набухающий под давлением темноты, начал сдавливать его грудь, затрудняя дыхание. С каждой секундой растягивался горизонт, туман разрывался, и на его месте появлялись фигуры — те же рывки, те же силуэты, всё больше и больше. Они не отставали, они стали частью пути.
И вот они уже снова рядом. Их фигуры, искажённые, похожие на призраков, начали возникать. Они вышли из-под земли, как бы вытянулись из трещин в асфальте. Они снова шли рывками. И теперь он видел их лица — и они были его лицами. Все они были как он. Его страх. Его горечь. Его отчаяние.
— Ты не убежишь, — произнесли они одновременно. — Ты сам нас создал. Ты... не можешь избавиться от нас.
Влад схватился за руль и прижал колени к нему, пытаясь ускориться. Но колёса начали скользить, а его тело — как будто оно слилось с велосипедом, стало тяжёлым. Он чувствовал, как его руки теряют силу, как ноги перестают двигаться.
Тогда он увидел что-то впереди. Дорога начала сужаться, и перед ним распахнулась тёмная пустота, которую он не мог назвать ни дорогой, ни пространством. Это было что-то другое. Как огромная бездна, в которой начиналась новая реальность. И всё внутри него орало, что он должен туда, чтобы выбраться, чтобы понять, что происходит.
Его руки ещё раз крепче схватили руль, и он скинул ноги с педалей. Колеса замедлились, но этого было достаточно. Он врезался в пустоту.
Когда он очнулся. Он лежал на холодной земле, уставившись в тёмное небо, над которым клубились тучи, а из туманной пустоты, что теперь окружала его, поднимались новые фигуры. Теперь они не двигались рывками — они начали медленно приближаться.
— Ты всё ещё не понял, — сказал один из них. Это было его собственное лицо, но в глазах —мрак.
— Ты не сможешь найти путь обратно.
Ты — это мы.
Звуки вокруг начали меняться, как будто мир вдруг решил забыть всё, что было до этого. Шум дождя, сливающийся с ветром, исчез. На его место пришло пение птиц, которое сначала показалось странным и неуместным, но вскоре стало как-то естественным. Звук насекомых, шуршание травы и шелест листьев — всё это наполнило пространство, где прежде царила только пустота и безжизненная серость.
Туман, который буквально сжимал его мир, начал расползаться, как если бы кто-то вдруг взял и растворил его. Он мог видеть, как из под ним появляется земля, зелёная трава, сочная, как в конце лета, когда всё в природе становится особенно живым. Деревья, повёрнутые в его сторону, казались устремлёнными к небу. Странное ощущение полного перехода. Влад пытался понять, что произошло.
Его взгляд упал на себя — одежда была другой. Он был в лёгкой рубашке, не такой, как та тяжёлая, пропитанная влагой ткань, которая сковывала его движения раньше. Здесь, в лесу, было тепло. Очень тепло. Он взглянул на свою ладонь — кожа казалась мягкой и живой, без следов тех ран, что были раньше, как будто всё, что произошло, стерлось. Но что это за мир? Где он?
Он заметил свою сумку, лежащую у основания одного из деревьев. Она казалась неизменной — пыльная, покрытая следами тумана, но целая, как будто прошла с ним сквозь реальности. Он осторожно поднял её, перекинул через плечо и направился вперёд, не зная, в том ли направлении идёт.
Лес расступился, и он вышел на улицу.
Перед ним открылся город — величественный и забытый, как картина, оставленная на чердаке. Это был не тот город, который он знал. Здесь не было машин, сигналов, ни лязга дверей метро, ни рекламных выкриков. Только тишина — не мёртвая, а наполненная жизнью, новой, неведомой.
Он шёл по улицам, ставшим тропами, петляющими сквозь заросли бурьяна, мимо ржавых дорожных знаков и деревьев, пробившихся сквозь трещины в асфальте — как будто сама природа вернулась, чтобы забрать своё. Было чувство, что люди не проиграли и не победили — они просто ушли. Город не пал, не разрушился — он был оставлен, словно вещь, ставшая ненужной. Он молчал не от поражения, а от свободы: будто, наконец, вздохнул, освобождённый от забот, и позволил ветру, корням и времени завершить начатое.
Фасады зданий покрылись слоем пыли и потертостей, словно город стал частью самой природы. Там, где раньше висели рекламные вывески, теперь стены обвивали корни деревьев, а плитка, бывшая когда-то ровной и гладкой, теперь превращалась в обломки, среди которых растёт трава и цветы. Это место словно забыло о прошлом, потеряв свои ориентиры и оставив пространство для роста нового мира.
Одна дверь — когда-то стеклянная, с кодовым замком — теперь была приоткрыта, и за ней виднелась комната, в которой берёза пробила линолеум и потянулась к свету через трещину в потолке. Офисная мебель — облупленная, но целая — теперь служила подставкой для птичьих гнёзд.
Ни звука двигателя, ни стука каблуков, ни шороха пакетов — только шелест листьев, звонкие голоса птиц и едва уловимый гул насекомых. Это был уже не звук города, а ритм биосферы. Всё вернулось в изначальное равновесие, в котором Влад, сам не осознавая, оказался всего лишь наблюдателем, прохожим, точкой сознания, вынырнувшей на поверхность.
Он прошёл мимо бывшего продуктового — внутри, за стеклом, виднелись пустые стеллажи. Но чуть дальше, в другой части магазина, он заметил, что один из холодильников всё ещё работал, тихо гудя в тишине. В нём лежали упаковки консервов, банки с супами, несколько пачек сухого молока. Он осторожно взял пару банок и убрал в сумку. Рядом, в подсобке, он нашёл пистолет, лежащий среди ржавого инструмента. Металл был холодным и сухим, а рядом — несколько коробок с патронами. Он забрал и их, не задаваясь вопросом, почему всё это до сих пор цело. Просто принял это как знак: он должен идти дальше, и теперь у него было чем защищаться.. Табличка «Скидки до 70%» висела криво, но по-прежнему упрямо держалась. Словно сама идея коммерции стала артефактом.
Влад замедлил шаг, остановился перед большой площадью. Здесь когда-то, возможно, был фонтан — теперь на его месте росли кувшинки. Асфальт треснул, пропуская сквозь себя корни деревьев, как старик, позволяющий времени взять своё.
Он шагал дальше, поражаясь не опустошению, а наполненности. Всё, что осталось, было живым. И это новое дыхание мира, ритмичное, как прилив, как пульс под пальцами, стало звучать в нём самом.
Он не знал, что это за место, и был почти уверен, что не в силах вернуться обратно. Но впервые за всё время его путь не был побегом. Он шёл вперёд, не ища дороги, а позволяя ей самой вырасти под ногами.
Он продолжил идти, чувствуя, как тишина города, наполненная жизнью, окружает его. Каждое здание — это не просто камень и бетон. Оно стало частью природы, частью дыхания Земли. Пластиковые вывески давно выцвели, обломки стеклянных дверей теперь служат домом для маленьких скворцов. Высокие небоскрёбы, когда-то гордо взмывающие к небесам, теперь больше похожи на деревья, обвешанные мхом.
Влад чувствовал, что время остановилось. Стены зданий были покрыты мягким слоем мха, растения начали прорастать через окна и двери, заполняя пустоты, оставленные людьми. Это был не город, а живой организм. Природа, заполнившая всё вокруг. Она победила не войной, не борьбой, а просто временем. Люди ушли. Сами. Не было ни катастрофы, ни разрушений. Город словно выдохнул, отпустив свои хозяев, и позволил себе заново родиться в другом облике.
Проходя мимо старых, заброшенных магазинов, Влад увидел, как внутри некоторых из них уже успели вырасти целые кусты. Когда-то здесь торговали тканями и продуктами. Теперь же бывшие витрины стали дверями в зелёные оазисы.
