Она подавила шумный вздох. Да. Служба охраны безопасности, любопытные соседи – потенциальные доносчики…
В лифте он попытался ее обнять. Как бы по-дружески, за плечи. Она молча отстранилась.
– Тереза, ну прости меня. Я сказал, не подумав. Потому что волновался за тебя. Честное слово, я не буду больше жалеть денег. Только трать их поменьше, пожалуйста.
– Неисправимый жмот, – констатировала она.
Но голос прозвучал примирительно. Каким бы гадом ни был Ильтен, он рискнул нарушить закон ради нее и рискует ежедневно. Не то что этот слабак Терм! Черт с ним. Не уходить же и впрямь неизвестно куда. Такой опыт у Терезы уже был и вовсе ей не понравился.
– Что ж, попробую тебя простить, – заявила она, входя в дверь, открытую перед ней Ильтеном. – А ты пока налей мне чай в свою красную чашку с белым горошком.
– Да ты же ее разбила! – всплеснул руками Ильтен.
– Плевать!
Тереза направилась в спальню переодеваться. Ильтен, отирая со лба пот, прошел на кухню, почесал голову, достал из шкафа красный маркер и белую чашку и принялся закрашивать пространство между выпуклыми горошинами в красный цвет.
Ильтен постучался в спальню.
– Отвали! – крикнула Тереза. – Я занята!
Ну чем она может быть там занята?
– Тереза, у меня проблема!
– Да ты сам – ходячая проблема, – фыркнула она. Отложила схему и открыла дверь. – Что там стряслось?
– Компьютер не работает. – Он смотрел на нее с надеждой. – Ты ведь разбираешься в этих электрических штуковинах. Посмотри, а?
– Женщине не положено заниматься ремонтом техники, – ехидно произнесла она. – Надо вызвать специалиста, заплатить ему деньги… А-а, вот в чем дело! – Она изобразила внезапное прозрение. – Ты такой жмот, что готов смириться с неподобающим поведением женщины, лишь бы деньги сэкономить!
– Тереза, ну зачем ты так? – обиженно проговорил он.
– Ладно. – Она сжалилась. – Показывай.
– Вот. – Экран темен, и вентилятор не жужжит.
Тереза нажала на кнопку включения – ничего. Заглянула за корпус, пожала плечами и воткнула вилку в розетку.
– Не работает, – передразнила она. – Пятьдесят процентов неполадок именно так и устраняются.
– А почему она не была воткнута? – несчастно спросил покрасневший Ильтен.
– Откуда я знаю? Может, роботы-уборщики задели. А может, и ты сам, в порыве страсти. – Голос ее утратил теплоту. – С кем ты вчера тут кувыркался? С Ликой или Иэ?
– Тереза, хочешь посмотреть, как работает программа? – Он поспешил отвлечь ее от ненужных мыслей.
Дурак бы он был, если бы быстро не понял: ей не нравится, что он занимается сексом с невестами. Одного он не мог понять: почему? Нет, еще одного: что с этим делать? Терезу не переубедишь, что это хорошо, раз уж она твердо вбила себе в голову, что плохо. Но это часть его работы, которой он не может пренебрегать.
– Гляди, данные Кэки полностью загружены. – Он не переставал говорить. – Давай посмотрим, какие есть соответствия. Ну и ну, целых пять мужчин подходят нашей Кэке более чем на девяносто процентов. И кто же это? Тинн Клаас, Т4, инженер. Ральве Нокто, Т5, пожарный. Хайдар Амелинек, Т1, охранник безопасности. Ууге Шариф, Т6, архитектор. О-о! Ты не поверишь! Энне Сантор, Т1, поставщик Брачной Компании.
– И, конечно, ты отдашь ее поставщику, – утвердительно сказала Тереза.
– Почему бы нет?
– У него девяносто три процента, а у Нокто и Амелинека по девяносто пять.
– Но он – служащий Компании. И он – достойный человек, или я ничего не понимаю в людях.
– Ты всегда отдаешь женщин достойным? – спросила Тереза, в глубине души не веря.
Он вздохнул.
– Нет. – Ну, не соврал хотя бы. – Не всегда бывает, из чего выбрать. Порой и вовсе… – Он покосился на Терезу краем глаза. Можно было бы чисто ради интереса поискать для нее соответствие, но он суеверно боялся.
– Зачем поставщику жена? – Тереза была скептически настроена по отношению к Сантору. – У него в каждой экспедиции несколько женщин, может развлекаться с ними разом, а может по очереди.
– Поставщик тоже человек, – произнес Ильтен с нажимом. – Он имеет право жениться, раз уж прошел имущественный ценз и медкомиссию.
– А Кэка не человек? – с вызовом поинтересовалась Тереза. – У нее ты спросить не хочешь?
– Не хочу, – честно ответил он. – Кэка достанется господину Сантору, это решено. Девяносто три процента – фактически гарантия счастья.
Тереза недовольно скрестила руки на груди.
– На месте Кэки я бы тебя убила. Как ты можешь распоряжаться чужой жизнью, даже не выяснив…
– Хорошо! – Ильтен поднял руки вверх. – Я выслушаю Кэку, раз ты так настаиваешь. Но не обещаю, что пойду ей навстречу. Зови!
Кэка вошла, вежливо поклонившись. Милая девушка, очень спокойная. Худенькая, но бедра широкие. В глазах – слабое любопытство.
– Выбирай. – Ильтен указал ладонью на экран, где в ряд выстроились фотографии пяти мужчин.
– Что, я сама могу выбрать? – Кэка с интересом присмотрелась. – Ой! – Даже возглас удивления в ее исполнении звучал спокойно и певуче. – Это же господин Сантор.
– Да, – как бы равнодушно кивнул Ильтен. – Он один из пяти претендентов.
– Хочу его!
Ильтен демонстративно улыбнулся Терезе. Она поджала губы.
– Чем он так тебе нравится, Кэка?
– Ну… – Невеста прикрыла глаза. – Он милый. – Тереза покривилась. – И добрый. – Она открыла глаза и повернулась к Ильтену. – Вы правда позволите мне за него выйти?
– Правда, правда, – засмеялся он. – Лучшего жениха для тебя не сыскать. Сейчас напишу ему письмо.
После расставания с Термом Тереза стеснялась посещать интернет-кафе. Но он сам нашел ее. Поджидал у подъезда, не решаясь зайти – чтобы не послужить причиной разлада с супругом, как он выразился.
– Госпожа Ильтен… я так полагаю, то, что произошло тогда, было недоразумением?
– Точно, – буркнула она.
Недоразумение, вот именно. Как она могла подумать, будто он станет ей хорошим мужем, надежной опорой? Ученый! Все его страсти – между строк формул. И каторга пугает его прежде всего тем, что он не сможет ездить на конференции. Такие люди нужны миру, без них его развитие забуксует. Но полагаться на них в человеческих отношениях нельзя.
– Я насчет эксперимента, госпожа Ильтен…
Эксперименты для них важнее любви. Что ж, его любовь Терезе ни к чему. А вот пентаграмму надо достроить.
– Я льщу себя надеждой, госпожа Ильтен, что наше сотрудничество продолжится, – произнес он полувопросительно. – Вы ведь соберете следующий излучатель и энергоустановку, если я оплачу детали?
Ильтен сдал назад, снова предоставив ей полный доступ к счету. Однако, если безумные расходы Терезы будет нести кто-то другой, он определенно станет счастливее. Жмот и дерево, подумала о нем Тереза. Но как-то так, без аффекта.
– Разумеется, господин Терм, – ответила она. – Эксперимент должен состояться.
Поразмыслив трезво – впереди сборка и установка еще трех излучателей и приемника, – Тереза решила познакомить Терма с Ильтеном. Дабы Ильтен не бесновался каждый ее отъезд: где она, с кем и что делает? Знакомство прошло в прохладной дипломатической обстановке. Терм пытался растопить ее восторженным рассказом об эксперименте века. Не потому, что чувствовал дискомфорт от легкого ледка. Психология представлялась ему, в отличие от Ильтена, какой-то непонятной абстракцией. Просто он действительно был увлечен. Ильтена эксперимент не заинтересовал. Впрочем, если Терезе это зачем-то нужно и если господин Терм возьмет на себя финансовое обеспечение – он не возражает. Проводив Терма, Ильтен сообщил Терезе:
– Этот мужчина тебе абсолютно не подходит. Уж поверь профессионалу.
Она фыркнула.
– Он не интересует меня как мужчина!
– Вот и хорошо, – резюмировал Ильтен.
К тебе прибыл жених
Сантор явился через неделю. Даже предстоящее обретение статуса женатого человека не заставило его сменить привычный камуфляж на более цивильную одежду. Кэка выглянула из комнаты невест, и он улыбнулся, шрам на его лице странно деформировался. Тереза мысленно пожала плечами. Как только Кэка может называть его милым?
– Господин Сантор. – Ильтен слегка поклонился. – Не знал, что вы подавали заявление в Компанию. – Он протянул ему квитанцию.
Сантор философски пожал плечами, рисуя автограф.
– Почему бы нет? Рано или поздно мне должно было повезти. Все-таки по своему вкусу выбирал.
– Не желаете ли чаю, господин Сантор?
Прежде он всегда отказывался, но вопрос следовало задать, как дань вежливости. Против обыкновения, Сантор коротко кивнул. И, не успел Ильтен пригласить его в кабинет, проследовал на кухню, словно именно там и более нигде, по его мнению, надлежит пить чай. Ну что ж, согласился про себя Ильтен, кухня так кухня. Пожалуй, это даже удобнее. Предложив гостю садиться на диван, он включил телевизор и поставил приятную ненавязчивую музыку.
Кэка села на краешек кресла в прихожей, прижимая к груди крошечный узелок. Все ее приданое составляла смена белья, запасное платье и гигиенические принадлежности. Сантор привез ее с Ноэ, в чем была, и с тех пор ее багаж сильно не потяжелел: лишь минимум, который Компания предоставляет невесте. Обеспечить жену в полной мере – долг мужа.
Терезе ситуация показалась несправедливой. Суровая тиквийская свадьба: мужчины чаи гоняют, а невеста ждет в прихожей.
– Принести тебе чаю? – сочувственно предложила она и, не дожидаясь ответа, пошла на кухню.
Ильтен и Сантор беседовали, включив негромкую музыку фоном и помешивая в чашках сахар. При появлении Терезы Сантор оценивающе взглянул на нее. Он и в прошлый приезд заметил эту красавицу, быстро исчезнувшую в ванной при его появлении.
– Что это за женщина, господин Ильтен?
Сердце Ильтена невольно дернулось, но он не подал виду.
– Вы впервые видите здесь женщину, господин Сантор? – ровно отозвался он. – Такая у меня работа: иметь дело с женщинами.
Сантор посмотрел на Ильтена, тот незаметно поежился под пронзительным, как рентген, взглядом из-под густых бровей.
– Она не из невест, хоть и носит брюки. – Он медленно покачал головой. – Уж я-то знаю невест.
– Она – моя жена. – Ильтен проклял выступивший на лбу холодный пот.
– Программа подобрала вам такую жену, вот как? – Усмешка лишь немного не дотягивала до издевательской. – Которую вы так и не смогли научить прилично одеваться и здороваться с гостями.
– Это моя жена, а не ваша! – резко ответил Ильтен. – Не лезьте в чужие отношения.
– Кто привез ее в Тикви?
– Это тоже не ваше дело!
Сантор спокойно отпил чай, поставил чашку.
– Я работаю поставщиком двадцать шесть весен, господин Ильтен. Я побывал на многих планетах. Мир разнообразен и причудлив, господин Ильтен, и от некоторых женщин, что обитают за пределами Союза, вас бы удар хватил. Но поставщики не забирают всех скопом. Они привозят сюда только тех, кто может вписаться в нашу жизнь и принять наши обычаи. Девушек с пластичной психикой, женщин, которые подсознательно склонны подчиняться. А за ошибки неопытных поставщиков платить приходится диспетчеру.
– Что вы имеете в виду? – Ильтен напрягся, в словах Сантора ему почудилась угроза.
– Я был знаком с тремя диспетчерами, что работали здесь до вас, – продолжал он, будто его не прерывали. – Все они, сильные личности, неплохие психологи, кончили каторгой. – Он снова улыбнулся, и шрам зловеще перекосился. – Не волнуйтесь, господин Ильтен, не я был тому причиной. Просто, как бы ни был силен человек, всегда найдется кто-то сильнее.
Он посмотрел вслед Терезе, давно исчезнувшей в коридоре с чашкой чая.
– Эта женщина никогда не станет тиквийкой, господин Ильтен. Вам ее не переломить. Возможно, мне удалось бы, но это, как вы верно сказали, не мое дело. Я получил то, что искал двадцать шесть весен, и ухожу из поставщиков. Желаю вам удачи, терпения и благоразумия, они вам очень пригодятся. И да, спасибо за чай.
Сантор вышел в коридор, Кэка поднялась ему навстречу в ожидании. Тереза забрала у нее чашку с блюдцем. Он протянул руку Кэке, и она доверчиво вложила пальцы в широкую ладонь.
– До свидания, господин Сантор, – пробормотал Ильтен, все еще не уверенный, ждать ли доноса.
– Прощайте, – ответил Сантор. – Вряд ли мы увидимся вновь. Я покидаю Компанию и возвращаюсь на родину, на Т3. – Он помедлил. – Надеюсь, что все у вас сложится настолько благополучно, насколько это еще возможно. Будьте осторожны. А ты, красавица, – неожиданно обратился он к Терезе, – лучше не попадайся на глаза поставщикам. Не все они так слепы и глупы, как те, что привезли тебя.
Дверь закрылась за супругами. Тереза застыла с разинутым ртом.
– Что он… почему он… Почему он обратился ко мне на «ты»? – наконец сформулировала она. – Замужней женщине следует говорить «вы»!
Ильтен против воли улыбнулся: как Тереза ни бесится, а кое-какие обычаи уже усвоила.
– Сантор двадцать шесть весен в поставщиках, – сказал он. – И, как выяснилось, он невооруженным глазом видит разницу между замужней женщиной и дикой нелегалкой.
Планету Т6 Союз Тикви присоединил последней. Еще в старые времена, до первого генетического вмешательства, до всяких демографических проблем. Тогда население Тикви было многочисленно и стремилось к экспансии. С тех пор миновали долгие века, но Т6 все еще по инерции считалась новой территорией, и расположенные на ней гарнизоны вооружались и инструктировались наиболее тщательно.
Вот только врагу было наплевать, которой из территорий Союза четыре века, а которой – четырнадцать. Выбирая планету для нападения, враг использовал явно другие критерии. Или вообще не выбирал – что первым попалось на пути, по тому и пришелся удар. Внезапному вторжению подверглась Т2, едва ли не самый древний из миров Тикви. Мир с развитой промышленностью, богатой архитектурой…
Теперь треть Т2 лежала в руинах. Однако враг просчитался. Да, женатые – те, кому было что терять – бежали с Т2, переселились на другие тиквийские планеты. Но мужское, не связанное семьями население не так-то легко напугать и заставить отступить. Тем более что у врага есть бабы. Пускай не слишком похожие на нормальных баб, но на безрыбье…
Война за Т2 длилась уже семьдесят семь весен. И ответственность за ее затягивание делили обе стороны.
В подернутых дымом развалинах многоэтажных конструкций солдату почудилось шевеление, и он вздрогнул:
– Там…
Командир группы снисходительно взглянул на новобранца, приставил к глазам бинокль и внимательно изучил руины.
– Зохен, – промолвил он, опуская бинокль.
Слово прозвучало не как ругательство, а как констатация.
– Это всего лишь зохен, рядовой Сниттке.
Всего лишь! Бойца аж передернуло. Жуткое чудовище, одно упоминание которого служит бранью!
– Он может на нас напасть, господин Хэнк? – робко уточнил Сниттке.
– Ну разумеется, может. – Прищурясь, командир следил за окрестностями, но уже без бинокля: бинокль сужает поле зрения. – Врагам, знаете ли, свойственно нападать.
Новичка это почему-то не утешило. Билле Хэнк вздохнул. Ему казалось, что он в юные годы был храбрее. Глупее – возможно, но определенно храбрее. С тех пор миновала добрая дюжина весен, проведенных здесь, на Т2, на линии фронта. Смелый и в чем-то наивный долговязый мальчишка превратился в матерого воина, покрытого шрамами. Он сражался не за победу. Война шла до него, война пребудет и после. Война была его жизнью, его частью. Какой смысл в победе? Если убить всех врагов – что потом делать?
В лифте он попытался ее обнять. Как бы по-дружески, за плечи. Она молча отстранилась.
– Тереза, ну прости меня. Я сказал, не подумав. Потому что волновался за тебя. Честное слово, я не буду больше жалеть денег. Только трать их поменьше, пожалуйста.
– Неисправимый жмот, – констатировала она.
Но голос прозвучал примирительно. Каким бы гадом ни был Ильтен, он рискнул нарушить закон ради нее и рискует ежедневно. Не то что этот слабак Терм! Черт с ним. Не уходить же и впрямь неизвестно куда. Такой опыт у Терезы уже был и вовсе ей не понравился.
– Что ж, попробую тебя простить, – заявила она, входя в дверь, открытую перед ней Ильтеном. – А ты пока налей мне чай в свою красную чашку с белым горошком.
– Да ты же ее разбила! – всплеснул руками Ильтен.
– Плевать!
Тереза направилась в спальню переодеваться. Ильтен, отирая со лба пот, прошел на кухню, почесал голову, достал из шкафа красный маркер и белую чашку и принялся закрашивать пространство между выпуклыми горошинами в красный цвет.
Ильтен постучался в спальню.
– Отвали! – крикнула Тереза. – Я занята!
Ну чем она может быть там занята?
– Тереза, у меня проблема!
– Да ты сам – ходячая проблема, – фыркнула она. Отложила схему и открыла дверь. – Что там стряслось?
– Компьютер не работает. – Он смотрел на нее с надеждой. – Ты ведь разбираешься в этих электрических штуковинах. Посмотри, а?
– Женщине не положено заниматься ремонтом техники, – ехидно произнесла она. – Надо вызвать специалиста, заплатить ему деньги… А-а, вот в чем дело! – Она изобразила внезапное прозрение. – Ты такой жмот, что готов смириться с неподобающим поведением женщины, лишь бы деньги сэкономить!
– Тереза, ну зачем ты так? – обиженно проговорил он.
– Ладно. – Она сжалилась. – Показывай.
– Вот. – Экран темен, и вентилятор не жужжит.
Тереза нажала на кнопку включения – ничего. Заглянула за корпус, пожала плечами и воткнула вилку в розетку.
– Не работает, – передразнила она. – Пятьдесят процентов неполадок именно так и устраняются.
– А почему она не была воткнута? – несчастно спросил покрасневший Ильтен.
– Откуда я знаю? Может, роботы-уборщики задели. А может, и ты сам, в порыве страсти. – Голос ее утратил теплоту. – С кем ты вчера тут кувыркался? С Ликой или Иэ?
– Тереза, хочешь посмотреть, как работает программа? – Он поспешил отвлечь ее от ненужных мыслей.
Дурак бы он был, если бы быстро не понял: ей не нравится, что он занимается сексом с невестами. Одного он не мог понять: почему? Нет, еще одного: что с этим делать? Терезу не переубедишь, что это хорошо, раз уж она твердо вбила себе в голову, что плохо. Но это часть его работы, которой он не может пренебрегать.
– Гляди, данные Кэки полностью загружены. – Он не переставал говорить. – Давай посмотрим, какие есть соответствия. Ну и ну, целых пять мужчин подходят нашей Кэке более чем на девяносто процентов. И кто же это? Тинн Клаас, Т4, инженер. Ральве Нокто, Т5, пожарный. Хайдар Амелинек, Т1, охранник безопасности. Ууге Шариф, Т6, архитектор. О-о! Ты не поверишь! Энне Сантор, Т1, поставщик Брачной Компании.
– И, конечно, ты отдашь ее поставщику, – утвердительно сказала Тереза.
– Почему бы нет?
– У него девяносто три процента, а у Нокто и Амелинека по девяносто пять.
– Но он – служащий Компании. И он – достойный человек, или я ничего не понимаю в людях.
– Ты всегда отдаешь женщин достойным? – спросила Тереза, в глубине души не веря.
Он вздохнул.
– Нет. – Ну, не соврал хотя бы. – Не всегда бывает, из чего выбрать. Порой и вовсе… – Он покосился на Терезу краем глаза. Можно было бы чисто ради интереса поискать для нее соответствие, но он суеверно боялся.
– Зачем поставщику жена? – Тереза была скептически настроена по отношению к Сантору. – У него в каждой экспедиции несколько женщин, может развлекаться с ними разом, а может по очереди.
– Поставщик тоже человек, – произнес Ильтен с нажимом. – Он имеет право жениться, раз уж прошел имущественный ценз и медкомиссию.
– А Кэка не человек? – с вызовом поинтересовалась Тереза. – У нее ты спросить не хочешь?
– Не хочу, – честно ответил он. – Кэка достанется господину Сантору, это решено. Девяносто три процента – фактически гарантия счастья.
Тереза недовольно скрестила руки на груди.
– На месте Кэки я бы тебя убила. Как ты можешь распоряжаться чужой жизнью, даже не выяснив…
– Хорошо! – Ильтен поднял руки вверх. – Я выслушаю Кэку, раз ты так настаиваешь. Но не обещаю, что пойду ей навстречу. Зови!
Кэка вошла, вежливо поклонившись. Милая девушка, очень спокойная. Худенькая, но бедра широкие. В глазах – слабое любопытство.
– Выбирай. – Ильтен указал ладонью на экран, где в ряд выстроились фотографии пяти мужчин.
– Что, я сама могу выбрать? – Кэка с интересом присмотрелась. – Ой! – Даже возглас удивления в ее исполнении звучал спокойно и певуче. – Это же господин Сантор.
– Да, – как бы равнодушно кивнул Ильтен. – Он один из пяти претендентов.
– Хочу его!
Ильтен демонстративно улыбнулся Терезе. Она поджала губы.
– Чем он так тебе нравится, Кэка?
– Ну… – Невеста прикрыла глаза. – Он милый. – Тереза покривилась. – И добрый. – Она открыла глаза и повернулась к Ильтену. – Вы правда позволите мне за него выйти?
– Правда, правда, – засмеялся он. – Лучшего жениха для тебя не сыскать. Сейчас напишу ему письмо.
После расставания с Термом Тереза стеснялась посещать интернет-кафе. Но он сам нашел ее. Поджидал у подъезда, не решаясь зайти – чтобы не послужить причиной разлада с супругом, как он выразился.
– Госпожа Ильтен… я так полагаю, то, что произошло тогда, было недоразумением?
– Точно, – буркнула она.
Недоразумение, вот именно. Как она могла подумать, будто он станет ей хорошим мужем, надежной опорой? Ученый! Все его страсти – между строк формул. И каторга пугает его прежде всего тем, что он не сможет ездить на конференции. Такие люди нужны миру, без них его развитие забуксует. Но полагаться на них в человеческих отношениях нельзя.
– Я насчет эксперимента, госпожа Ильтен…
Эксперименты для них важнее любви. Что ж, его любовь Терезе ни к чему. А вот пентаграмму надо достроить.
– Я льщу себя надеждой, госпожа Ильтен, что наше сотрудничество продолжится, – произнес он полувопросительно. – Вы ведь соберете следующий излучатель и энергоустановку, если я оплачу детали?
Ильтен сдал назад, снова предоставив ей полный доступ к счету. Однако, если безумные расходы Терезы будет нести кто-то другой, он определенно станет счастливее. Жмот и дерево, подумала о нем Тереза. Но как-то так, без аффекта.
– Разумеется, господин Терм, – ответила она. – Эксперимент должен состояться.
Поразмыслив трезво – впереди сборка и установка еще трех излучателей и приемника, – Тереза решила познакомить Терма с Ильтеном. Дабы Ильтен не бесновался каждый ее отъезд: где она, с кем и что делает? Знакомство прошло в прохладной дипломатической обстановке. Терм пытался растопить ее восторженным рассказом об эксперименте века. Не потому, что чувствовал дискомфорт от легкого ледка. Психология представлялась ему, в отличие от Ильтена, какой-то непонятной абстракцией. Просто он действительно был увлечен. Ильтена эксперимент не заинтересовал. Впрочем, если Терезе это зачем-то нужно и если господин Терм возьмет на себя финансовое обеспечение – он не возражает. Проводив Терма, Ильтен сообщил Терезе:
– Этот мужчина тебе абсолютно не подходит. Уж поверь профессионалу.
Она фыркнула.
– Он не интересует меня как мужчина!
– Вот и хорошо, – резюмировал Ильтен.
К тебе прибыл жених
Сантор явился через неделю. Даже предстоящее обретение статуса женатого человека не заставило его сменить привычный камуфляж на более цивильную одежду. Кэка выглянула из комнаты невест, и он улыбнулся, шрам на его лице странно деформировался. Тереза мысленно пожала плечами. Как только Кэка может называть его милым?
– Господин Сантор. – Ильтен слегка поклонился. – Не знал, что вы подавали заявление в Компанию. – Он протянул ему квитанцию.
Сантор философски пожал плечами, рисуя автограф.
– Почему бы нет? Рано или поздно мне должно было повезти. Все-таки по своему вкусу выбирал.
– Не желаете ли чаю, господин Сантор?
Прежде он всегда отказывался, но вопрос следовало задать, как дань вежливости. Против обыкновения, Сантор коротко кивнул. И, не успел Ильтен пригласить его в кабинет, проследовал на кухню, словно именно там и более нигде, по его мнению, надлежит пить чай. Ну что ж, согласился про себя Ильтен, кухня так кухня. Пожалуй, это даже удобнее. Предложив гостю садиться на диван, он включил телевизор и поставил приятную ненавязчивую музыку.
Кэка села на краешек кресла в прихожей, прижимая к груди крошечный узелок. Все ее приданое составляла смена белья, запасное платье и гигиенические принадлежности. Сантор привез ее с Ноэ, в чем была, и с тех пор ее багаж сильно не потяжелел: лишь минимум, который Компания предоставляет невесте. Обеспечить жену в полной мере – долг мужа.
Терезе ситуация показалась несправедливой. Суровая тиквийская свадьба: мужчины чаи гоняют, а невеста ждет в прихожей.
– Принести тебе чаю? – сочувственно предложила она и, не дожидаясь ответа, пошла на кухню.
Ильтен и Сантор беседовали, включив негромкую музыку фоном и помешивая в чашках сахар. При появлении Терезы Сантор оценивающе взглянул на нее. Он и в прошлый приезд заметил эту красавицу, быстро исчезнувшую в ванной при его появлении.
– Что это за женщина, господин Ильтен?
Сердце Ильтена невольно дернулось, но он не подал виду.
– Вы впервые видите здесь женщину, господин Сантор? – ровно отозвался он. – Такая у меня работа: иметь дело с женщинами.
Сантор посмотрел на Ильтена, тот незаметно поежился под пронзительным, как рентген, взглядом из-под густых бровей.
– Она не из невест, хоть и носит брюки. – Он медленно покачал головой. – Уж я-то знаю невест.
– Она – моя жена. – Ильтен проклял выступивший на лбу холодный пот.
– Программа подобрала вам такую жену, вот как? – Усмешка лишь немного не дотягивала до издевательской. – Которую вы так и не смогли научить прилично одеваться и здороваться с гостями.
– Это моя жена, а не ваша! – резко ответил Ильтен. – Не лезьте в чужие отношения.
– Кто привез ее в Тикви?
– Это тоже не ваше дело!
Сантор спокойно отпил чай, поставил чашку.
– Я работаю поставщиком двадцать шесть весен, господин Ильтен. Я побывал на многих планетах. Мир разнообразен и причудлив, господин Ильтен, и от некоторых женщин, что обитают за пределами Союза, вас бы удар хватил. Но поставщики не забирают всех скопом. Они привозят сюда только тех, кто может вписаться в нашу жизнь и принять наши обычаи. Девушек с пластичной психикой, женщин, которые подсознательно склонны подчиняться. А за ошибки неопытных поставщиков платить приходится диспетчеру.
– Что вы имеете в виду? – Ильтен напрягся, в словах Сантора ему почудилась угроза.
– Я был знаком с тремя диспетчерами, что работали здесь до вас, – продолжал он, будто его не прерывали. – Все они, сильные личности, неплохие психологи, кончили каторгой. – Он снова улыбнулся, и шрам зловеще перекосился. – Не волнуйтесь, господин Ильтен, не я был тому причиной. Просто, как бы ни был силен человек, всегда найдется кто-то сильнее.
Он посмотрел вслед Терезе, давно исчезнувшей в коридоре с чашкой чая.
– Эта женщина никогда не станет тиквийкой, господин Ильтен. Вам ее не переломить. Возможно, мне удалось бы, но это, как вы верно сказали, не мое дело. Я получил то, что искал двадцать шесть весен, и ухожу из поставщиков. Желаю вам удачи, терпения и благоразумия, они вам очень пригодятся. И да, спасибо за чай.
Сантор вышел в коридор, Кэка поднялась ему навстречу в ожидании. Тереза забрала у нее чашку с блюдцем. Он протянул руку Кэке, и она доверчиво вложила пальцы в широкую ладонь.
– До свидания, господин Сантор, – пробормотал Ильтен, все еще не уверенный, ждать ли доноса.
– Прощайте, – ответил Сантор. – Вряд ли мы увидимся вновь. Я покидаю Компанию и возвращаюсь на родину, на Т3. – Он помедлил. – Надеюсь, что все у вас сложится настолько благополучно, насколько это еще возможно. Будьте осторожны. А ты, красавица, – неожиданно обратился он к Терезе, – лучше не попадайся на глаза поставщикам. Не все они так слепы и глупы, как те, что привезли тебя.
Дверь закрылась за супругами. Тереза застыла с разинутым ртом.
– Что он… почему он… Почему он обратился ко мне на «ты»? – наконец сформулировала она. – Замужней женщине следует говорить «вы»!
Ильтен против воли улыбнулся: как Тереза ни бесится, а кое-какие обычаи уже усвоила.
– Сантор двадцать шесть весен в поставщиках, – сказал он. – И, как выяснилось, он невооруженным глазом видит разницу между замужней женщиной и дикой нелегалкой.
Планету Т6 Союз Тикви присоединил последней. Еще в старые времена, до первого генетического вмешательства, до всяких демографических проблем. Тогда население Тикви было многочисленно и стремилось к экспансии. С тех пор миновали долгие века, но Т6 все еще по инерции считалась новой территорией, и расположенные на ней гарнизоны вооружались и инструктировались наиболее тщательно.
Вот только врагу было наплевать, которой из территорий Союза четыре века, а которой – четырнадцать. Выбирая планету для нападения, враг использовал явно другие критерии. Или вообще не выбирал – что первым попалось на пути, по тому и пришелся удар. Внезапному вторжению подверглась Т2, едва ли не самый древний из миров Тикви. Мир с развитой промышленностью, богатой архитектурой…
Теперь треть Т2 лежала в руинах. Однако враг просчитался. Да, женатые – те, кому было что терять – бежали с Т2, переселились на другие тиквийские планеты. Но мужское, не связанное семьями население не так-то легко напугать и заставить отступить. Тем более что у врага есть бабы. Пускай не слишком похожие на нормальных баб, но на безрыбье…
Война за Т2 длилась уже семьдесят семь весен. И ответственность за ее затягивание делили обе стороны.
В подернутых дымом развалинах многоэтажных конструкций солдату почудилось шевеление, и он вздрогнул:
– Там…
Командир группы снисходительно взглянул на новобранца, приставил к глазам бинокль и внимательно изучил руины.
– Зохен, – промолвил он, опуская бинокль.
Слово прозвучало не как ругательство, а как констатация.
– Это всего лишь зохен, рядовой Сниттке.
Всего лишь! Бойца аж передернуло. Жуткое чудовище, одно упоминание которого служит бранью!
– Он может на нас напасть, господин Хэнк? – робко уточнил Сниттке.
– Ну разумеется, может. – Прищурясь, командир следил за окрестностями, но уже без бинокля: бинокль сужает поле зрения. – Врагам, знаете ли, свойственно нападать.
Новичка это почему-то не утешило. Билле Хэнк вздохнул. Ему казалось, что он в юные годы был храбрее. Глупее – возможно, но определенно храбрее. С тех пор миновала добрая дюжина весен, проведенных здесь, на Т2, на линии фронта. Смелый и в чем-то наивный долговязый мальчишка превратился в матерого воина, покрытого шрамами. Он сражался не за победу. Война шла до него, война пребудет и после. Война была его жизнью, его частью. Какой смысл в победе? Если убить всех врагов – что потом делать?
