Казалось, с годами он вообще не стареет, законсервировался. Экзоскелет спрятан под плотными свободными брюками и курткой, даже незаметно, если не знать. Нойланд слегка закручинился. То есть за Хантера можно лишь порадоваться, а вот насчёт себя – хоть в зеркало не смотрись.
– Стрелок, ты промахнулся, – не подавая вида, ответил он с бодрой усмешкой. – Со Дня весны уж полмесяца миновало.
– Ну, извини. – Старый коллега ничуть не расстроился. – Недосуг мне все эти календари в голове держать и совмещать, я же не киборг. У нас тут вообще лето на убыль идёт.
– Да всё равно спасибо, – искренне улыбнулся Нойланд. – Кстати, о киборгах, пока не забыл! Хотел поблагодарить тебя за твоего кибера. Очень он кстати тут пришёлся, несмотря на слабенькие ТТХ.
Хантер в вирт-окне удивлённо склонил голову набок. Видно было, что он перебирает в памяти и никак не может найти в ней того, о ком говорит Нойланд.
– Какого кибера?
– Ну, как же! Твой протеже, DEX-единичка. У него было направление в Гринпорт от генерала Карахана, тот сказал, что это ты его попросил.
– Карахан меня не забывает, помогает, чем может. Но никаких киборгов я никуда…
– Стрелок, склероз – это серьёзно. Александр Ковалёв, неужели не помнишь?
Он наклонил голову на другой бок, удивление заметно усугубилось.
– Ты о рыжем Алике? С каких пор он стал киборгом?
Упс.
– А разве…
– Хайнц, Алик – сын моего давнего знакомого. Я его вот с таких, – он показал ладонью на уровне колена, – лет знаю. Обычный мальчик с хорошей наследственностью и качественной подготовкой. Не фантазируй.
– Да нет, не может быть, – пробормотал Нойланд. Выстроенная теория рушилась, словно карточный домик. Стрелку он верил, как себе, но то, что он сейчас говорил, в голове не укладывалось. – Стивен, он на вид один в один – шестёрка сорок третьей серии. И двигается, как киборг, и дерётся, как киборг. И заживает на нём всё, как… как на киборге.
– Я же сказал, очень хорошая наследственность.
– Он даже говорит, как киборг!
– Ну, риторике его в училище вряд ли обучали.
– Чёрт возьми, Стрелок! Он вкалывает у меня наравне с киборгами. Без отдыха, на самых опасных заданиях.
– А ты и рад мальчика эксплуатировать, раз он не возражает, – хмыкнул Хантер. – Не возражает же? Ясное дело, гордый. Ты сам бы на его месте жаловался? Нет, и я тоже.
Нойланд расстроенно вздохнул.
– Стрелок, веришь – не догадался я. Тормозит маленько, да, но я думал…
– ТТХ, значит, слабенькие? – ехидно переспросил Хантер. – Небось, ещё и упрекаешь мальца?
– Есть немного, – убито признался Нойланд. – Но он ведь не оправдывается. «Виноват», и весь сказ. Стивен, у него даже прозвище «DEX».
– Ну ты сам подумай, Бэр, – рассудительно произнёс Стрелок, – какой нормальный киборг взял бы такое прозвище? Всё равно как у тебя был бы позывной «Мужик», а у твоей Зены – «Бабуся».
– Зачем пришёл? – рыкнув, спросил дракон.
В горах стояла ночь. Тёмная-тёмная, на небе ни одной луны, только сребролистник издаёт холодное люминесцентное свечение да глаза дракона горят. И угли погасшего костра краснеют.
– Зачем этих привёл? – Дракон недовольно махнул хвостом в сторону палаток. – Я сказал тебе, здесь моя охота. Ты их кормишь моей едой!
– А тебе жалко? – Алик поворошил угли и протянул дракону недопечённую птичку.
Тот сверкнул зелёным глазом и едва не выдрал птичку из руки.
– Они не нужны, – буркнул дракон.
– Нужны, – возразил Алик. – Они хотят с тобой познакомиться.
– Я не хочу!
– Хочешь.
Дракон уставился на Алика, словно пытаясь понять, как этот получеловек-полукрасноглазый узнаёт, чего он хочет. Да ещё спорит с ним об этом!
– И твои сородичи хотят, – настойчиво проговорил Алик. – Надо узнать друг друга получше. Тогда в городе вас, может быть, перестанут убивать.
Дракон отвернулся, вонзил зубы в птичку, оторвал большой кусок и принялся жевать. Алик не торопил.
– Буду знакомиться, – решил гость наконец. – Зови одного человека. Самку зови!
Какая тебе разница-то, подумал Алик про себя. Брачный период ещё далеко, а вне его драконы к самкам равнодушны. Потом вспомнил что говорил Ред: ХХ менее агрессивны. Наверное, дракон чувствует себя неуверенно, хочет минимизировать риск при встрече с незнакомым человеком. Хотя что ему человек? Так, на один взмах тяжёлого шипованного хвоста.
– Жди тут, – сказал Алик. – Не улетай. Поговоришь с женщиной, не напугав её – я тебе ещё еды подгоню. – И нырнул в палатку, где спала ксенопсихолог.
Нойланду было не по себе. Что он натворил? Послал мальчишку в пекло вместе с Редом, когда Зена сказала, что человеку не справиться… Оба справились, а если бы нет? Он отправлял Ковалёва в помощь другим киборгам в драконьи ночи, и тот опять всё выполнил, а ну как драконы его разорвали бы? На этом фоне внеочередные дежурства выглядели бледно, можно их и не считать, остального хватит, чтобы профсоюз сожрал майора без соли и перца.
Больше всего Нойланду хотелось вызвать Ковалёва, схватить его за горло и рявкнуть: почему ты, чёрт побери, сразу не сказал, что ты не киборг? Останавливали две вещи. Во-первых, мальчишки не было под рукой, он где-то в горах, в экспедиции. А во-вторых, самое ужасное, что он сказал. И не единожды потом повторял. Но майор не верил. Не верил не из пустого упрямства, он же не баран. Просто всё, что он видел и слышал, свидетельствовало об обратном.
Вместо Алика он напустился на Реда.
– Ты почему не сообщил… – Он усилием воли оборвал себя, сознавая несправедливость почти прозвучавшего упрёка: Ред тоже говорил, что Ковалёв – человек, и обижался, что начальник не поверил. – Почему твой дурацкий племянник – человек?
Ред поднял бровь – вот и Ковалёв сделал бы так же. Как можно заподозрить, что один – киборг, а другой – нет?
– Таким уж он родился, майор.
– А почему он выглядит, как киборг?
Ред развёл руками.
– Фенотип наследуется, а не определяется наличием имплантов.
Отговорка. Ред мог бы рассказать по существу, как ему рассказали, и даже запись воспроизвести, но это не его история. Пусть майор спросит самого Алика, если хочет её услышать.
– Как он умудряется не отставать от киборгов?
Бровь изогнулась ещё выше.
– Он отстаёт. И довольно сильно. Просто вы, майор, этого почти не замечаете. – Не замечаете на доступном вам уровне, следовало бы добавить, но Ред не хотел, чтобы начальник почувствовал себя уязвлённым. – Другое дело, что для человека он чрезвычайно продвинут. Хорошая генетика, майор.
И Стрелок твердит о наследственности. Откуда у паршивца такая наследственность?
Кто точно заслужил выволочку, так это Ангел! Нойланд листнул отчёт о состоянии «системы» Ковалёва и вызвал инженера, чтобы швырнуть в него этим отчётом.
– Ой! Майор, вы чего?
– Что ты тут понаписал? – прорычал Нойланд.
Ангел съёжился.
– Это подлог и обман! Ты соображаешь, что тебе светит выговор и неполное служебное соответствие?
Он не мог простить инженеру, что, прочтя отчёт, окончательно развеял свои сомнения относительно кибернетической природы Ковалёва. Да, майор немного сомневался. Совсем чуть-чуть, не хватало лишь результатов тестирования от кибертехнолога, и Ангел их подсунул на блюдечке.
– Майор, что вас не устраивает? – аккуратно осведомился Ангел.
– Всё, Смит! Всё, что здесь написано – на поверку враньё! Почему ты не доложил честно, что Ковалёв – не киборг?
– Божечки-кошечки! – Инженер всплеснул руками. – Я пытался вам это сказать. И что вы мне ответили? Пригрозили служебным несоответствием – это, кажется, входит у вас в привычку! – и велели без отчёта не возвращаться. Ну и что я, на ваш взгляд, должен был делать?
Нойланд заскрипел зубами.
– Забери свой лживый отчёт и не попадайся мне на глаза!
Проклятье! Как теперь сказать мэру, что в драконьи ночи Ковалёва больше не будет? Он ведь уверен, что мальчишка – киборг, на этом и предвыборный ролик построен. А тут выясняется, что киборг ненастоящий, и кто в этом виноват? Ясное дело, тот, кто его представил мэру. Полные кранты!
– Что-то майор сегодня дюже лютует. – Пушок покосился на красного, как помидор, Ангела, вылетевшего из кабинета, словно ошпаренный.
Кристина, определив настроение инженера как «влезешь под руку – отформатирует на фиг», свернула свою голограмму от греха подальше, оставив стандартный значок системы.
Ангел споткнулся о Золушку, уронил планшет и с возгласом сквозь зубы:
– Да что ж за день-то! – рухнул, обмахиваясь пачкой листов, в коварно сложившееся под ним кресло.
Тор и Пушок переглянулись. Душевные терзания Ангела обычно купировал Редрик, но сейчас они с Ключом были на задании. Тор со вздохом встал, постучал по прозрачной стене, привлекая внимание инженера.
– Ангел, ты чего? Майору не понравился новый маршрут дронов?
Дроны патрулировали вокруг города и над редко посещаемыми районами и передавали информацию о возгораниях и тревожных сигналах. Естественно, они находились в ведении инженера. Он их чинил при необходимости, он и программировал. И не мог, разумеется, обойтись без развлечений. На последнем разработанном им маршруте дроны выписывали в небе неприличное слово. С земли ничего не заподозрить, но с боевой орбитальной станции траектории были хорошо заметны, и ПВОшники в лице зашедшего по своим делам Танка выразили Ангелу неофициальное восхищение и официальное предупреждение.
– Майору не до маршрутов. – Ангел, выбравшись из объятий схлопнувшегося кресла, мрачно бросил распечатки на стол.
Тор зашёл к нему в предбанник и, спихнув со стула коробки из-под каких-то электронных мелочей, сел напротив Ангела, умостившего зад прямо на столе.
– Ну? Чего ты сам не свой?
– До майора наконец дошло, что Ковалёв не киборг, – процедил Ангел, с ненавистью глядя на мятый отчёт.
– Не понял, – изумлённо произнёс Тор. – А он, это самое, не киборг?
Инженер тяжко вздохнул. Вот и ему осознание нелегко далось.
– Нет.
– Да ладно? Но он же… Стоп! Ангел, а ты-то при чём? Почему майор на тебя собак спустил?
– Почему-почему, – пробурчал инженер. – Потому что он, как и все, считал иначе, а у меня духу не хватило его переубедить. И кто теперь крайний? Нет, не DEX и не его родители, не озаботившиеся его кибермодификацией. А кто? Правильно, я.
– Пушок, ты слышал? – позвал Тор. – DEX не киборг.
– Не может быть. – Пушок помотал головой. – Нет, ну никак не может быть!
– Ща Ред вернётся, спросим его.
– На хрен его спрашивать? – с досадой сказал Ангел. – Он с самого начала утверждал, что Ковалёв человек.
Дверь отворилась, и Тор обернулся, чтобы встретить Реда упрёком: ну что ж ты, не мог объяснить внятно? Однако это были не Ред с Ключом. На пороге топтался темноволосый юноша в очках и в костюме с галстуком, который сидел на нём так, будто парень напялил подобное первый раз в жизни.
– Это самое… ты кто? – Стейнбьёрн для верности выглянул в дверь предбанника.
– Я? – Парень так удивился, словно вопрос не был закономерным. – Я Стоян Бранков. Практикант из политеха.
– Какой, на хрен, практикант? – со скепсисом спросил Ангел. – У нас тут пожарно-спасательная часть, нам очкарики из политеха без надобности.
Практикант порозовел.
– Я учусь на инженера, а инженеры везде нужны! Меня сюда командировали, и мне надо явиться к майору Нойланду.
Ангел стиснул зубы и поглядел на юную смену исподлобья. Тор молча указал Бранкову на дверь кабинета начальника.
– Всё, мне конец! – трагически прошептал Ангел, когда дверь за практикантом закрылась. – Вы поняли? Нойланд собирается меня уволить. Подыскивает мне замену. Блин! Ладно, я виноват, но зачем же так сразу? Я бы мог исправить… искупить… – Он сморщился, сам сообразив, что говорит ерунду. Исправить? Как? Сделать из Ковалёва киборга? Ха-ха. – Я мог бы загладить вину. – Вот оно, нужное слово. Надо поговорить с майором, пока он не наобещал юнцу с три короба. Только не сейчас, прямо сейчас майор готов прибить своего инженера… А вдруг именно в этот момент он сулит молодому дарованию полную ставку с прилагающимся соцпакетом?
– Александр Вадимович, а подайте-ка нам крылышко, будьте добры.
Алик отгрёб угли и, вытащив запечённое крыло долбоклюя, почтительно протянул его сухопарой даме в очках и панамке:
– Пожалуйте, Регина Тадеушевна.
Руководительница экспедиции, профессор Стоцкая, доктор психологических наук, даже в штормовке, брезентовых брюках и сапогах выглядела воплощением интеллигентности. И вела себя так уверенно, что окружающие невольно поддерживали взятый ею тон. Драконы, и те не фырчали друг на друга. Стоцкая передала крыло старшему из драконов. Концепция вежливости была им чужда, но слабое подобие «спасиба» всё же прозвучало:
– Хор-рошая еда.
Поначалу Алика смущал безупречно-рафинированный стиль общения. Смущал ли он драконов? Вряд ли. В нюансах поведения людей они не разбирались; возможно, Алик казался им не менее странным, чем Регина Тадеушевна. А вот Алику было непривычно, что его, молодого парня, называют по отчеству и на «вы». И неуютно: не ощущал он себя пока Александром Вадимовичем. Максимум Александром, а скорее – Аликом или уж, ладно, DEXом. К тому же в экспедиции он играл подсобную роль: проводник, добытчик еды, повар и вообще работник на все руки. Но профессор Стоцкая обращалась к нему неизменно уважительно, и в её устах это казалось естественным. Вскоре Алик, как и другие участники экспедиции – биолог и лингвист – сам перенял эту церемонную манеру:
– А не соблаговолите ли, Тимур Ринатович, порубить сухостой для костра?
– Всенепременно, Александр Вадимович.
– Александр Вадимович, помочь вам сполоснуть кружки?
– Благодарствую, Олимпиада Ставровна.
Хотя, может быть, Алик недооценивал свою значимость. В конце концов, это он был инициатором экспедиции. И именно к нему прилетел первый дракон выразить недовольство непрошеными гостями. Так что, возможно, и заслужил.
В начале экспедиции он мысленно обругал себя за недогадливость, вспомнив о Марте и её бескрылом драконе. Прежде чем лезть в горы, учёным следовало пообщаться с Тотошей. Наверное. Теперь Алик не был уверен, что это принесло бы значимую пользу. Психология дракона-инвалида явно нетипична и вдобавок смазана долгим общением с человеком. И, что немаловажно, он не мог бы стать посредником при контакте – авторитет среди сородичей у калеки-изгоя отсутствует, никто из них не стал бы его слушать. А потому не стоит жалеть об упущенном визите к Марте.
Знакомец Алика – тоже отнюдь не альфа. Скорее уж омега, бросовый биоматериал, как отзывались киборги о ему подобных. Но его охотничья территория граничила с угодьями самца рангом повыше, а тот порой залетал высоко. Весть о людях, притащившихся в горы, чтобы говорить с драконами, распространилась. Нынешней ночью к месту стоянки прилетел один из тех, кто добился самки и оставил потомство. И узнал Алика, который в прошлом году угостил его половиной тушки долбоклюя. Он разговаривал с трудом – не то, что первый омега, сравнительно бойко изъяснявшийся. Алик вспомнил слова Шайтана: в альфы пробиваются не те, кто умнее, а те, кто сильнее и безжалостнее. Но совсем тупым альфа не был. Принял кусок птицы, сожрал, показательно грозно спросил, чего надо. Узнав, что пришельцы не собираются никого убивать и разбивать яйца, а наоборот, прибыли изучать драконов, чтобы придумать способ не уничтожать прилетающих в город, довольно рыкнул, расслабился и улетел. Судя по всему, город его не интересовал, и он оставил содержательную часть переговоров тем, для кого она актуальна.
– Стрелок, ты промахнулся, – не подавая вида, ответил он с бодрой усмешкой. – Со Дня весны уж полмесяца миновало.
– Ну, извини. – Старый коллега ничуть не расстроился. – Недосуг мне все эти календари в голове держать и совмещать, я же не киборг. У нас тут вообще лето на убыль идёт.
– Да всё равно спасибо, – искренне улыбнулся Нойланд. – Кстати, о киборгах, пока не забыл! Хотел поблагодарить тебя за твоего кибера. Очень он кстати тут пришёлся, несмотря на слабенькие ТТХ.
Хантер в вирт-окне удивлённо склонил голову набок. Видно было, что он перебирает в памяти и никак не может найти в ней того, о ком говорит Нойланд.
– Какого кибера?
– Ну, как же! Твой протеже, DEX-единичка. У него было направление в Гринпорт от генерала Карахана, тот сказал, что это ты его попросил.
– Карахан меня не забывает, помогает, чем может. Но никаких киборгов я никуда…
– Стрелок, склероз – это серьёзно. Александр Ковалёв, неужели не помнишь?
Он наклонил голову на другой бок, удивление заметно усугубилось.
– Ты о рыжем Алике? С каких пор он стал киборгом?
Упс.
– А разве…
– Хайнц, Алик – сын моего давнего знакомого. Я его вот с таких, – он показал ладонью на уровне колена, – лет знаю. Обычный мальчик с хорошей наследственностью и качественной подготовкой. Не фантазируй.
– Да нет, не может быть, – пробормотал Нойланд. Выстроенная теория рушилась, словно карточный домик. Стрелку он верил, как себе, но то, что он сейчас говорил, в голове не укладывалось. – Стивен, он на вид один в один – шестёрка сорок третьей серии. И двигается, как киборг, и дерётся, как киборг. И заживает на нём всё, как… как на киборге.
– Я же сказал, очень хорошая наследственность.
– Он даже говорит, как киборг!
– Ну, риторике его в училище вряд ли обучали.
– Чёрт возьми, Стрелок! Он вкалывает у меня наравне с киборгами. Без отдыха, на самых опасных заданиях.
– А ты и рад мальчика эксплуатировать, раз он не возражает, – хмыкнул Хантер. – Не возражает же? Ясное дело, гордый. Ты сам бы на его месте жаловался? Нет, и я тоже.
Нойланд расстроенно вздохнул.
– Стрелок, веришь – не догадался я. Тормозит маленько, да, но я думал…
– ТТХ, значит, слабенькие? – ехидно переспросил Хантер. – Небось, ещё и упрекаешь мальца?
– Есть немного, – убито признался Нойланд. – Но он ведь не оправдывается. «Виноват», и весь сказ. Стивен, у него даже прозвище «DEX».
– Ну ты сам подумай, Бэр, – рассудительно произнёс Стрелок, – какой нормальный киборг взял бы такое прозвище? Всё равно как у тебя был бы позывной «Мужик», а у твоей Зены – «Бабуся».
– Зачем пришёл? – рыкнув, спросил дракон.
В горах стояла ночь. Тёмная-тёмная, на небе ни одной луны, только сребролистник издаёт холодное люминесцентное свечение да глаза дракона горят. И угли погасшего костра краснеют.
– Зачем этих привёл? – Дракон недовольно махнул хвостом в сторону палаток. – Я сказал тебе, здесь моя охота. Ты их кормишь моей едой!
– А тебе жалко? – Алик поворошил угли и протянул дракону недопечённую птичку.
Тот сверкнул зелёным глазом и едва не выдрал птичку из руки.
– Они не нужны, – буркнул дракон.
– Нужны, – возразил Алик. – Они хотят с тобой познакомиться.
– Я не хочу!
– Хочешь.
Дракон уставился на Алика, словно пытаясь понять, как этот получеловек-полукрасноглазый узнаёт, чего он хочет. Да ещё спорит с ним об этом!
– И твои сородичи хотят, – настойчиво проговорил Алик. – Надо узнать друг друга получше. Тогда в городе вас, может быть, перестанут убивать.
Дракон отвернулся, вонзил зубы в птичку, оторвал большой кусок и принялся жевать. Алик не торопил.
– Буду знакомиться, – решил гость наконец. – Зови одного человека. Самку зови!
Какая тебе разница-то, подумал Алик про себя. Брачный период ещё далеко, а вне его драконы к самкам равнодушны. Потом вспомнил что говорил Ред: ХХ менее агрессивны. Наверное, дракон чувствует себя неуверенно, хочет минимизировать риск при встрече с незнакомым человеком. Хотя что ему человек? Так, на один взмах тяжёлого шипованного хвоста.
– Жди тут, – сказал Алик. – Не улетай. Поговоришь с женщиной, не напугав её – я тебе ещё еды подгоню. – И нырнул в палатку, где спала ксенопсихолог.
Нойланду было не по себе. Что он натворил? Послал мальчишку в пекло вместе с Редом, когда Зена сказала, что человеку не справиться… Оба справились, а если бы нет? Он отправлял Ковалёва в помощь другим киборгам в драконьи ночи, и тот опять всё выполнил, а ну как драконы его разорвали бы? На этом фоне внеочередные дежурства выглядели бледно, можно их и не считать, остального хватит, чтобы профсоюз сожрал майора без соли и перца.
Больше всего Нойланду хотелось вызвать Ковалёва, схватить его за горло и рявкнуть: почему ты, чёрт побери, сразу не сказал, что ты не киборг? Останавливали две вещи. Во-первых, мальчишки не было под рукой, он где-то в горах, в экспедиции. А во-вторых, самое ужасное, что он сказал. И не единожды потом повторял. Но майор не верил. Не верил не из пустого упрямства, он же не баран. Просто всё, что он видел и слышал, свидетельствовало об обратном.
Вместо Алика он напустился на Реда.
– Ты почему не сообщил… – Он усилием воли оборвал себя, сознавая несправедливость почти прозвучавшего упрёка: Ред тоже говорил, что Ковалёв – человек, и обижался, что начальник не поверил. – Почему твой дурацкий племянник – человек?
Ред поднял бровь – вот и Ковалёв сделал бы так же. Как можно заподозрить, что один – киборг, а другой – нет?
– Таким уж он родился, майор.
– А почему он выглядит, как киборг?
Ред развёл руками.
– Фенотип наследуется, а не определяется наличием имплантов.
Отговорка. Ред мог бы рассказать по существу, как ему рассказали, и даже запись воспроизвести, но это не его история. Пусть майор спросит самого Алика, если хочет её услышать.
– Как он умудряется не отставать от киборгов?
Бровь изогнулась ещё выше.
– Он отстаёт. И довольно сильно. Просто вы, майор, этого почти не замечаете. – Не замечаете на доступном вам уровне, следовало бы добавить, но Ред не хотел, чтобы начальник почувствовал себя уязвлённым. – Другое дело, что для человека он чрезвычайно продвинут. Хорошая генетика, майор.
И Стрелок твердит о наследственности. Откуда у паршивца такая наследственность?
Кто точно заслужил выволочку, так это Ангел! Нойланд листнул отчёт о состоянии «системы» Ковалёва и вызвал инженера, чтобы швырнуть в него этим отчётом.
– Ой! Майор, вы чего?
– Что ты тут понаписал? – прорычал Нойланд.
Ангел съёжился.
– Это подлог и обман! Ты соображаешь, что тебе светит выговор и неполное служебное соответствие?
Он не мог простить инженеру, что, прочтя отчёт, окончательно развеял свои сомнения относительно кибернетической природы Ковалёва. Да, майор немного сомневался. Совсем чуть-чуть, не хватало лишь результатов тестирования от кибертехнолога, и Ангел их подсунул на блюдечке.
– Майор, что вас не устраивает? – аккуратно осведомился Ангел.
– Всё, Смит! Всё, что здесь написано – на поверку враньё! Почему ты не доложил честно, что Ковалёв – не киборг?
– Божечки-кошечки! – Инженер всплеснул руками. – Я пытался вам это сказать. И что вы мне ответили? Пригрозили служебным несоответствием – это, кажется, входит у вас в привычку! – и велели без отчёта не возвращаться. Ну и что я, на ваш взгляд, должен был делать?
Нойланд заскрипел зубами.
– Забери свой лживый отчёт и не попадайся мне на глаза!
Проклятье! Как теперь сказать мэру, что в драконьи ночи Ковалёва больше не будет? Он ведь уверен, что мальчишка – киборг, на этом и предвыборный ролик построен. А тут выясняется, что киборг ненастоящий, и кто в этом виноват? Ясное дело, тот, кто его представил мэру. Полные кранты!
– Что-то майор сегодня дюже лютует. – Пушок покосился на красного, как помидор, Ангела, вылетевшего из кабинета, словно ошпаренный.
Кристина, определив настроение инженера как «влезешь под руку – отформатирует на фиг», свернула свою голограмму от греха подальше, оставив стандартный значок системы.
Ангел споткнулся о Золушку, уронил планшет и с возгласом сквозь зубы:
– Да что ж за день-то! – рухнул, обмахиваясь пачкой листов, в коварно сложившееся под ним кресло.
Тор и Пушок переглянулись. Душевные терзания Ангела обычно купировал Редрик, но сейчас они с Ключом были на задании. Тор со вздохом встал, постучал по прозрачной стене, привлекая внимание инженера.
– Ангел, ты чего? Майору не понравился новый маршрут дронов?
Дроны патрулировали вокруг города и над редко посещаемыми районами и передавали информацию о возгораниях и тревожных сигналах. Естественно, они находились в ведении инженера. Он их чинил при необходимости, он и программировал. И не мог, разумеется, обойтись без развлечений. На последнем разработанном им маршруте дроны выписывали в небе неприличное слово. С земли ничего не заподозрить, но с боевой орбитальной станции траектории были хорошо заметны, и ПВОшники в лице зашедшего по своим делам Танка выразили Ангелу неофициальное восхищение и официальное предупреждение.
– Майору не до маршрутов. – Ангел, выбравшись из объятий схлопнувшегося кресла, мрачно бросил распечатки на стол.
Тор зашёл к нему в предбанник и, спихнув со стула коробки из-под каких-то электронных мелочей, сел напротив Ангела, умостившего зад прямо на столе.
– Ну? Чего ты сам не свой?
– До майора наконец дошло, что Ковалёв не киборг, – процедил Ангел, с ненавистью глядя на мятый отчёт.
– Не понял, – изумлённо произнёс Тор. – А он, это самое, не киборг?
Инженер тяжко вздохнул. Вот и ему осознание нелегко далось.
– Нет.
– Да ладно? Но он же… Стоп! Ангел, а ты-то при чём? Почему майор на тебя собак спустил?
– Почему-почему, – пробурчал инженер. – Потому что он, как и все, считал иначе, а у меня духу не хватило его переубедить. И кто теперь крайний? Нет, не DEX и не его родители, не озаботившиеся его кибермодификацией. А кто? Правильно, я.
– Пушок, ты слышал? – позвал Тор. – DEX не киборг.
– Не может быть. – Пушок помотал головой. – Нет, ну никак не может быть!
– Ща Ред вернётся, спросим его.
– На хрен его спрашивать? – с досадой сказал Ангел. – Он с самого начала утверждал, что Ковалёв человек.
Дверь отворилась, и Тор обернулся, чтобы встретить Реда упрёком: ну что ж ты, не мог объяснить внятно? Однако это были не Ред с Ключом. На пороге топтался темноволосый юноша в очках и в костюме с галстуком, который сидел на нём так, будто парень напялил подобное первый раз в жизни.
– Это самое… ты кто? – Стейнбьёрн для верности выглянул в дверь предбанника.
– Я? – Парень так удивился, словно вопрос не был закономерным. – Я Стоян Бранков. Практикант из политеха.
– Какой, на хрен, практикант? – со скепсисом спросил Ангел. – У нас тут пожарно-спасательная часть, нам очкарики из политеха без надобности.
Практикант порозовел.
– Я учусь на инженера, а инженеры везде нужны! Меня сюда командировали, и мне надо явиться к майору Нойланду.
Ангел стиснул зубы и поглядел на юную смену исподлобья. Тор молча указал Бранкову на дверь кабинета начальника.
– Всё, мне конец! – трагически прошептал Ангел, когда дверь за практикантом закрылась. – Вы поняли? Нойланд собирается меня уволить. Подыскивает мне замену. Блин! Ладно, я виноват, но зачем же так сразу? Я бы мог исправить… искупить… – Он сморщился, сам сообразив, что говорит ерунду. Исправить? Как? Сделать из Ковалёва киборга? Ха-ха. – Я мог бы загладить вину. – Вот оно, нужное слово. Надо поговорить с майором, пока он не наобещал юнцу с три короба. Только не сейчас, прямо сейчас майор готов прибить своего инженера… А вдруг именно в этот момент он сулит молодому дарованию полную ставку с прилагающимся соцпакетом?
– Александр Вадимович, а подайте-ка нам крылышко, будьте добры.
Алик отгрёб угли и, вытащив запечённое крыло долбоклюя, почтительно протянул его сухопарой даме в очках и панамке:
– Пожалуйте, Регина Тадеушевна.
Руководительница экспедиции, профессор Стоцкая, доктор психологических наук, даже в штормовке, брезентовых брюках и сапогах выглядела воплощением интеллигентности. И вела себя так уверенно, что окружающие невольно поддерживали взятый ею тон. Драконы, и те не фырчали друг на друга. Стоцкая передала крыло старшему из драконов. Концепция вежливости была им чужда, но слабое подобие «спасиба» всё же прозвучало:
– Хор-рошая еда.
Поначалу Алика смущал безупречно-рафинированный стиль общения. Смущал ли он драконов? Вряд ли. В нюансах поведения людей они не разбирались; возможно, Алик казался им не менее странным, чем Регина Тадеушевна. А вот Алику было непривычно, что его, молодого парня, называют по отчеству и на «вы». И неуютно: не ощущал он себя пока Александром Вадимовичем. Максимум Александром, а скорее – Аликом или уж, ладно, DEXом. К тому же в экспедиции он играл подсобную роль: проводник, добытчик еды, повар и вообще работник на все руки. Но профессор Стоцкая обращалась к нему неизменно уважительно, и в её устах это казалось естественным. Вскоре Алик, как и другие участники экспедиции – биолог и лингвист – сам перенял эту церемонную манеру:
– А не соблаговолите ли, Тимур Ринатович, порубить сухостой для костра?
– Всенепременно, Александр Вадимович.
– Александр Вадимович, помочь вам сполоснуть кружки?
– Благодарствую, Олимпиада Ставровна.
Хотя, может быть, Алик недооценивал свою значимость. В конце концов, это он был инициатором экспедиции. И именно к нему прилетел первый дракон выразить недовольство непрошеными гостями. Так что, возможно, и заслужил.
В начале экспедиции он мысленно обругал себя за недогадливость, вспомнив о Марте и её бескрылом драконе. Прежде чем лезть в горы, учёным следовало пообщаться с Тотошей. Наверное. Теперь Алик не был уверен, что это принесло бы значимую пользу. Психология дракона-инвалида явно нетипична и вдобавок смазана долгим общением с человеком. И, что немаловажно, он не мог бы стать посредником при контакте – авторитет среди сородичей у калеки-изгоя отсутствует, никто из них не стал бы его слушать. А потому не стоит жалеть об упущенном визите к Марте.
Знакомец Алика – тоже отнюдь не альфа. Скорее уж омега, бросовый биоматериал, как отзывались киборги о ему подобных. Но его охотничья территория граничила с угодьями самца рангом повыше, а тот порой залетал высоко. Весть о людях, притащившихся в горы, чтобы говорить с драконами, распространилась. Нынешней ночью к месту стоянки прилетел один из тех, кто добился самки и оставил потомство. И узнал Алика, который в прошлом году угостил его половиной тушки долбоклюя. Он разговаривал с трудом – не то, что первый омега, сравнительно бойко изъяснявшийся. Алик вспомнил слова Шайтана: в альфы пробиваются не те, кто умнее, а те, кто сильнее и безжалостнее. Но совсем тупым альфа не был. Принял кусок птицы, сожрал, показательно грозно спросил, чего надо. Узнав, что пришельцы не собираются никого убивать и разбивать яйца, а наоборот, прибыли изучать драконов, чтобы придумать способ не уничтожать прилетающих в город, довольно рыкнул, расслабился и улетел. Судя по всему, город его не интересовал, и он оставил содержательную часть переговоров тем, для кого она актуальна.
