– Я второй номер. – Ага, это неповреждённый сторожевик. – Ты пятый?
– Да. Не уходи с позиции, хорошо их держишь. Первый, кончай ронять сопли в вакуум, быстро за меня! Третий и четвёртый, свяжите тех двоих уродов.
– Как? – Голос то ли третьего, то ли четвёртого. Судя по тембру, взрослый вроде дядька, не мальчик. Не знает, как связать врага? Боем, кретин!
Крейсер Мрланка заслонил голый борт пострадавшего сторожевика, и в этот миг в его щиты ударили турболазеры. Мрланк в ответ дал залп, отражённый без труда.
– Первый, живо разворачивайся целым бортом к этим! Максимум энергии на дефлекторы. Когда я отойду, залп из всех орудий по первому зелёному. Второй, тебя тоже касается! Понял?
– Понял, адмирал, – насмешливо отозвался подросток.
– Угу, – невнятно пробурчал капитан первого, лихорадочно и дёргано маневрируя.
Борт первого открылся, и в то же мгновение Мрланк отрывисто скомандовал:
– Огонь!
По вражескому крейсеру с трёх сторон ударила раскалённая плазма.
– Ещё! Не прекращать огонь!
Крейсер потёк. Щиты сдали, и он попытался уйти, но было уже поздно. Он начал разваливаться со вспышками, а другой неожиданно бросился прочь. Ну и ну! По-хорошему, у него была прекрасная возможность подбить один из жёлтых кораблей, пока они занимались его неудачливым товарищем.
Тем временем тсетианский и хантский корабли делали вид, что дерутся с гъдеанином и симелинцем. Все четверо были храбры – а чего в игре не расхрабриться? – но совершенно бездарны. Никто из них не замечал периодически возникающих тактических преимуществ и не пытался их использовать.
– Второй, валим гъдеанина с двух сторон, – сказал Мрланк. – Первый, подбей симелинца… Нет!
Такой глупости он не ожидал. Спеша выполнить приказ, первый сторожевик стал приближаться к фрегату правым, незащищённым бортом. Тут даже до неумелого «симелинца» дошло, что делать. Мрланк ринулся на перехват, но не успел: удар в упор пробил корабль насквозь. Всплеснувшаяся брань первого оборвалась на полуслове.
Симелинца он расстрелял. Лично, мстя за своего. Пусть игра, но не спускать же такое.
Гъдеанский и тсетианский эсминцы трепали друг друга, как летучие мыши в споре за самку. Оба были не раз подбиты, но несерьёзно: корабли не теряли хода, имелось из чего стрелять, и схватка продолжалась. Мрланк велел дредноуту помочь тсетианину, а сам изучил пространство в поисках сбежавшего крейсера. Как пить дать, появится в самый неподходящий момент и засадит в спину.
Крейсер обнаружился у красной планеты. Торчал на низкой орбите и тупо прятался. Если бы земные крейсеры так себя вели, их бы никто не боялся, несмотря на вооружение и движки.
– Второй, видишь его? Атакуем со стороны солнца, пока он не очухался!
Уже выполняя маневр, Мрланк испытал нехорошее ощущение в повздошье. Тогда они тоже зашли со стороны солнца и были уверены в успехе. Никто не думал, что всё кончится разгромом.
Но в запасе у трусливого крейсера не было притаившейся эскадры. Программа даёт всем равные шансы: пятеро против пятерых, и никаких сюрпризов. Взорвать крейсер не так-то просто, бой занял некоторое время. Враг, поняв, что отступать некуда, отстреливался отчаянно, повредил второму кормовые двигатели, когда тот неудачно поворачивал, но сообща с хантским дредноутом, подошедшим после расправы над гъдеанином, они его добили.
Заиграла победная музычка.
– Эй, пятый, – окликнул его подросток. – А ты молодец.
Мрланку вдруг стало стыдно. Разворчался: мол, дураки, неуклюжие уродцы… мол, как только такие заявляются в категорию «мастер»… Да это же просто обыватели, играющие в занятную игрушку! Увлечённые дети, самоутверждающиеся клерки-неудачники, отцы семейств, захотевшие почувствовать себя космическими героями. Нашёл, с кем равняться!
– Я не молодец, – признался он. – Я просто в реале капитан ГС-линкора.
Мальчик насмешливо фыркнул:
– Ты бы хоть в интернете про корабли почитал, прежде чем заливать! В нашем флоте нет линкоров.
Аккуратно, чтобы не обидеть тоном пацана, он возразил:
– Так это в вашем.
Молчание в наушниках, потом испуганное:
– Блин! А ты вообще кто?
– В интернете почитай, – усмехнулся Мрланк. Много ли сейчас на Земле капитанов ГС-линкоров?
И закрыл программу.
Больница была светлой и чистой, персонал – квалифицированным и доброжелательным, но Энди Эверитта ничто не радовало. Трудно радоваться, будучи закованным в гипс и лишённым возможности пошевелиться. Аппарат «искусственная почка» тоже не добавлял энтузиазма. Ни рукой, ни ногой не двинуть; в голове то кружится, то мутится. Энди было так плохо, как никогда в жизни. Он почти жалел, что его не убили. Тогда бы он не мучился. В теле не осталось, наверное, ни одной целой кости, а некоторые внутренние органы были так измочалены, что напрашивались на трансплантацию. Единственный плюс: его всё-таки не изнасиловали. Единственный!
От этого муторного бытия хотелось уйти в сон, но сон перестал дарить покой. Во сне к нему являлись герои видеозаписи, копия которой находилась на кристалле памяти, лежащем в камере хранения с его вещами. Они тянули к Энди обугленные руки, словно пытаясь схватить и задушить, а злобный грузный гъдеанский адмирал грозил ему пальцем и сулил до него добраться. Почему-то Энди ужасно этого пугался, хотя вроде бы гъдеане были его нанимателями и до сей поры он видел от них только хорошее.
Отдушиной был компьютер. Посмотришь какой-нибудь дурацкий сериал с соплями – сериалы с мордобоем Энди внезапно разлюбил, – и на душе становится чуть-чуть веселее. А если бы сериалы на развлекательных каналах не перемежались новостями, было бы ещё лучше.
В первой же новостной программе, увиденной им после того, как он вышел из наркоза, зрителям предстало лицо, которое Энди хотел бы поскорее забыть – лицо Ртхинна Фййка. Он зажмурился и замычал.
– Чего тебе, бедненький? – Заботливая сиделка наклонилась к нему. – Воды?
– Ы-ы-ы! – сказал он. Довольно сложно объяснить, чего хочешь, когда у тебя сломана челюсть.
– А, ну сейчас. – Сиделка потянулась к кувшину, сделав звук погромче.
Ей и в голову не могло прийти, что пациент предпочёл бы обратное. Можно до боли сжать веки, чтобы не видеть того человека, из-за которого ты огрёб такие неприятности, но тебе нечем заткнуть уши, чтобы не слышать его голоса!
– Я счастлив, что Шшерский Рай поручил именно мне выступить перед вами, нашими ближайшими соседями, и призвать вас к развитию взаимовыгодных, поистине добрососедских отношений…
Толстая сиделка не замечала душевного непокоя больного. А если и замечала… Плохо ему? Ясное дело. Когда хорошо, в больнице не лежат. Тётка выполняла свою работу добросовестно: покормить, напоить, поднести судно, помыть, – и больных жалела, как могла, но она ж не психолог. Сочувственно поцокав языком, она влила своему подопечному в рот несколько ложек воды и снова повернулась к голографической платформе. В отличие от Энди, ей лицо выступающего показалось очень привлекательным. Красивый мужчина, хоть и явно инопланетянин. И образ такой загадочный: тёмные очки, оригинальная причёска… Сиделка украдкой вздохнула и подпёрла пухлой ладонью свои подбородки, мечтательно пялясь на голограмму.
– Нашим планетам следует жить в мире и согласии друг с другом и сообща укреплять и развивать наш маленький кусочек космоса…
Ртхинн Фййк говорил по-хантски, но для тех, кто незнаком с этим языком, в отдельном окошке бежал английский текст.
– Межпланетное сотрудничество базируется на взаимном уважении и взаимном доверии. Доверяя Земле, Шшерский Рай передаёт ей систему Нлакиса, чья траектория в Галактике привела её в зону ответственности Земли. Мы делаем этот важный шаг к согласию из соображений справедливости и в надежде на будущее партнёрство.
Не удалось, подумал Энди, глядя на приветливо улыбающегося Ртхинна с опаской, словно его изображение может обрести плоть и вновь щёлкнуть пальцами, подзывая проклятого телохранителя. Катастрофически не удалось. Рай не только не передумал отдавать Земле Нлакис, он заявляет об этом во всеуслышание.
– Не буду делать тайны из того, что нашему согласию пытались воспрепятствовать, – скорбно объявил Ртхинн. – В то самое время, когда перед нашими мирами наметились перспективы делового сотрудничества и культурного взаимодействия, кое-кто желает вбить между нами клин. Ко мне обращались представители небезызвестной планеты Гъде, склоняя к союзу против Земли. Однако Шшерскому Раю такой союз представляется противоестественным. Для нас важнее добрые отношения с соседом, нежели коалиция с теми, кому на руку раздоры в нашем секторе, пусть даже на первый взгляд она кажется более выгодной.
Как бы плохо ни было Энди, от прозвучавшего ему сделалось еще хуже. У него не было сомнений, кого наниматели станут винить в неудаче. Разумеется, повесят всех собак на исполнителя! Наплевать, что он не умеет вести переговоры, он всего лишь осведомитель, да и то – иллюзий у Энди не имелось – не высшего класса. Главное, что ему поручили, а он не оправдал.
Голографический Ртхинн Фййк разглагольствовал о пользе культурного обмена, сиделка простодушно любовалась вампиром, а Энди лихорадочно размышлял о том, как бы всё бросить и, не привлекая внимания нанимателей, свалить из Нью-Йорка в какую-нибудь тихую африканскую страну. По всему выходило, никак. Гипс, растяжки и искусственная почка делают бегство решительно невозможным.
Оливия позвонила сразу же после Фейсала. Как всё предсказуемо!
– Салима, мы что, теперь будем дружить с вампирами?
– Почему нет? – Она спрятала улыбку. – Они такие милые.
– Ты с ума сошла!
Салима покачала головой, но подруга не увидела этого жеста: связь была только звуковой.
– Мне об этом всю жизнь твердили, Оливия. Последний раз меня массово обвиняли в сумасшествии, когда я купила у Тсеты лицензию на ГС-корабли.
Непродолжительное молчание – глава Евросоюза переваривала информацию и прикуривала.
– Намёк понят. – Старая подруга и впрямь умнее многих; Фейсал, тот устроил чуть ли не истерику и понимать намёки отказывался. – А поподробнее? Зачем нам могут понадобиться вампиры?
– Почему именно вампиры? – улыбнулась Салима. – Мы заключаем договор с Шшерским Раем, а не с расой шитанн.
– Не морочь мне голову, подружка. Разве их посланник – кетреййи или ба? Кетреййи не могут ничего решать, а ба не хотят. Хозяева планеты – шитанн, и договор ты подпишешь с шитанн – если, конечно, подпишешь. Ну так объясни мне, пожалуйста, на кой чёрт они нам нужны.
– Они наши соседи, Оливия, – сказала Салима тоном воспитательницы, объясняющей малому ребёнку, почему нельзя давить муравьев. – А хорошие отношения с соседями никогда никому не вредили.
– Они тысячу лет были нашими соседями, – хмыкнула Оливия, – и ещё много тысяч лет до того.
– Лучше поздно, чем никогда. – Салима пожала плечами. – И мы ничего не теряем, а наоборот, приобретаем. Рай – древняя цивилизация. Когда их солнце было молодым, наше только начинало сжиматься из протозвёздного облака. Мы быстро развиваемся технически, но нам никогда не обогнать их в опыте. Искусства и науки, аналогов которых у нас нет, уникальные методики обучения и самоконтроля… Всё это – на перспективу, но тебя, наверное, интересует, что мы получим здесь и сейчас?
– Очевидно, Нлакис. – Оливия усмехнулась. – Но его мы могли и без договора оттяпать.
Не могли, ох, не могли.
– Без договора, Оливия, мы оказались бы мерзкими агрессорами, стервятниками, нарушителями мира и спокойствия и ещё шайтан знает кем. А с договором мы будем владеть планетой законно и иметь полное право гнать от неё поганой метлой всех, кто сейчас нам там мешает.
Оливия одобрительно хихикнула.
– Не буду уточнять, кого ты имеешь в виду. Значит, вот про какую войну ты тогда сказала… Война за Нлакис, но не захватническая, а освободительная. Салима, я тебе уже говорила, что ты гений?
– Раз двадцать, – засмеялась та. – В этом году.
Ртхинн Фййк тоже совсем не дурак. То есть дурак, конечно, но в ином. В выступлениях перед публикой он знает толк. Салима включила повторение. Говорит умело, убедительно, с тщательно дозированным артистизмом. И говорит именно то, что надо. Если бы она заранее советовала ему, о чём говорить, то ничего лучше не придумала бы. А уж Гъде, пытающаяся настроить его против Земли – вообще находка. Удачная выдумка или на самом деле? Видимо, разговор с представителями Гъде всё же имел место: подобные заявления в шутку не бросают. Удивительно кстати!
В переводе речь посланника Рая слегка теряла яркость, но его обаяние с лихвой компенсировало эту потерю. Тут Криййхан бы точно проиграл. Мрачному морщинистому сумеречнику не досталось бы и доли тех эмоций, которые вызывал у зрителя Ртхинн – выглядящий красиво и загадочно, живой, подтянутый, улыбающийся. А ведь такой же вампир, как Криййхан…
Закия сказала: наплевать, что вампир. Неужели тебе, цветочек, для этакого молодца жалко пару капель крови?
Она ещё не решила, жалко или нет. Пусть сперва договор подпишет, а там подумаем. Делу – время, потехе – час.
Салима откинулась на спинку кресла и принялась ждать, кто позвонит следующим: американский президент или кто-то из российских кураторов. О чём они будут говорить, она примерно представляла.
– Хирра Мрланк, вас вызывают из администрации, – доложил дежурный связист.
– Это не может подождать пять минут? – зарычал Мрланк.
– Э… боюсь, что нет. Там наши вот-вот устроят драку с сутенёрами.
Мрланк выругался и выпустил Эйззу из объятий. Другого времени они не нашли подраться!
Человек на экране был похож на шитанн из Кенцца: смугл, но не до такой степени, как тёмные земляне, а чёрные волосы увязаны сзади в хвост.
– Начальник службы безопасности Байк-паркинга Алишер Нагиев, – отрекомендовался он.
Мрланк прищурился.
– Вроде другой был?
– Господин Андрес подал в отставку, – тактично выразился Нагиев. – Господин Мрланк, в баре скандалят два кетреййи. Не хотят платить проституткам. Они, извините, утверждают, будто это девки должны им за приятный вечер.
Капитан ухмыльнулся.
– И я их в этом поддерживаю!
– Господин Мрланк, я ни в коем случае не поощряю товарно-денежные отношения в интимной сфере, – Нагиев был просто олицетворением дипломатии, – но, раз уж такая практика существует, и ваши люди воспользовались платными услугами, следует рассчитаться. Однако они никого не желают слушать. Может быть, вы…
– Вы пытались угрожать им? – Мрланк прищурился ещё сильнее. – Пробовали арестовать?
– Что вы, господин Мрланк! – Нагиев аж всплеснул руками. – Напротив, наши сотрудники уговаривают сутенёров не раздувать конфликт.
Мрланк снова ухмыльнулся. Вот что значит оставить о себе хорошую память.
– Но они, извините, уже звереют. Я опасаюсь, господин Мрланк, что они подключат своих силовиков, и начнётся вы сами понимаете что…
– Заплатите им. Из моей компенсации.
Утром для Мрланка пришла моральная компенсация за инцидент с чфеварцами – пятьдесят тысяч монет. Он пока не решил, как её забрать: местными купюрами или драгметаллами.
– Господин Мрланк, у меня нет доступа к вашему счёту. – Вежливая улыбка из серии «я не могу сказать тебе, что ты дебил и урод». – Подойдите, пожалуйста, или пришлите кого-нибудь.
Синяк вокруг глаза у Ххнна Трагга не полностью рассосался, но он изъявил готовность дойти до бара.
– Да. Не уходи с позиции, хорошо их держишь. Первый, кончай ронять сопли в вакуум, быстро за меня! Третий и четвёртый, свяжите тех двоих уродов.
– Как? – Голос то ли третьего, то ли четвёртого. Судя по тембру, взрослый вроде дядька, не мальчик. Не знает, как связать врага? Боем, кретин!
Крейсер Мрланка заслонил голый борт пострадавшего сторожевика, и в этот миг в его щиты ударили турболазеры. Мрланк в ответ дал залп, отражённый без труда.
– Первый, живо разворачивайся целым бортом к этим! Максимум энергии на дефлекторы. Когда я отойду, залп из всех орудий по первому зелёному. Второй, тебя тоже касается! Понял?
– Понял, адмирал, – насмешливо отозвался подросток.
– Угу, – невнятно пробурчал капитан первого, лихорадочно и дёргано маневрируя.
Борт первого открылся, и в то же мгновение Мрланк отрывисто скомандовал:
– Огонь!
По вражескому крейсеру с трёх сторон ударила раскалённая плазма.
– Ещё! Не прекращать огонь!
Крейсер потёк. Щиты сдали, и он попытался уйти, но было уже поздно. Он начал разваливаться со вспышками, а другой неожиданно бросился прочь. Ну и ну! По-хорошему, у него была прекрасная возможность подбить один из жёлтых кораблей, пока они занимались его неудачливым товарищем.
Тем временем тсетианский и хантский корабли делали вид, что дерутся с гъдеанином и симелинцем. Все четверо были храбры – а чего в игре не расхрабриться? – но совершенно бездарны. Никто из них не замечал периодически возникающих тактических преимуществ и не пытался их использовать.
– Второй, валим гъдеанина с двух сторон, – сказал Мрланк. – Первый, подбей симелинца… Нет!
Такой глупости он не ожидал. Спеша выполнить приказ, первый сторожевик стал приближаться к фрегату правым, незащищённым бортом. Тут даже до неумелого «симелинца» дошло, что делать. Мрланк ринулся на перехват, но не успел: удар в упор пробил корабль насквозь. Всплеснувшаяся брань первого оборвалась на полуслове.
Симелинца он расстрелял. Лично, мстя за своего. Пусть игра, но не спускать же такое.
Гъдеанский и тсетианский эсминцы трепали друг друга, как летучие мыши в споре за самку. Оба были не раз подбиты, но несерьёзно: корабли не теряли хода, имелось из чего стрелять, и схватка продолжалась. Мрланк велел дредноуту помочь тсетианину, а сам изучил пространство в поисках сбежавшего крейсера. Как пить дать, появится в самый неподходящий момент и засадит в спину.
Крейсер обнаружился у красной планеты. Торчал на низкой орбите и тупо прятался. Если бы земные крейсеры так себя вели, их бы никто не боялся, несмотря на вооружение и движки.
– Второй, видишь его? Атакуем со стороны солнца, пока он не очухался!
Уже выполняя маневр, Мрланк испытал нехорошее ощущение в повздошье. Тогда они тоже зашли со стороны солнца и были уверены в успехе. Никто не думал, что всё кончится разгромом.
Но в запасе у трусливого крейсера не было притаившейся эскадры. Программа даёт всем равные шансы: пятеро против пятерых, и никаких сюрпризов. Взорвать крейсер не так-то просто, бой занял некоторое время. Враг, поняв, что отступать некуда, отстреливался отчаянно, повредил второму кормовые двигатели, когда тот неудачно поворачивал, но сообща с хантским дредноутом, подошедшим после расправы над гъдеанином, они его добили.
Заиграла победная музычка.
– Эй, пятый, – окликнул его подросток. – А ты молодец.
Мрланку вдруг стало стыдно. Разворчался: мол, дураки, неуклюжие уродцы… мол, как только такие заявляются в категорию «мастер»… Да это же просто обыватели, играющие в занятную игрушку! Увлечённые дети, самоутверждающиеся клерки-неудачники, отцы семейств, захотевшие почувствовать себя космическими героями. Нашёл, с кем равняться!
– Я не молодец, – признался он. – Я просто в реале капитан ГС-линкора.
Мальчик насмешливо фыркнул:
– Ты бы хоть в интернете про корабли почитал, прежде чем заливать! В нашем флоте нет линкоров.
Аккуратно, чтобы не обидеть тоном пацана, он возразил:
– Так это в вашем.
Молчание в наушниках, потом испуганное:
– Блин! А ты вообще кто?
– В интернете почитай, – усмехнулся Мрланк. Много ли сейчас на Земле капитанов ГС-линкоров?
И закрыл программу.
Больница была светлой и чистой, персонал – квалифицированным и доброжелательным, но Энди Эверитта ничто не радовало. Трудно радоваться, будучи закованным в гипс и лишённым возможности пошевелиться. Аппарат «искусственная почка» тоже не добавлял энтузиазма. Ни рукой, ни ногой не двинуть; в голове то кружится, то мутится. Энди было так плохо, как никогда в жизни. Он почти жалел, что его не убили. Тогда бы он не мучился. В теле не осталось, наверное, ни одной целой кости, а некоторые внутренние органы были так измочалены, что напрашивались на трансплантацию. Единственный плюс: его всё-таки не изнасиловали. Единственный!
От этого муторного бытия хотелось уйти в сон, но сон перестал дарить покой. Во сне к нему являлись герои видеозаписи, копия которой находилась на кристалле памяти, лежащем в камере хранения с его вещами. Они тянули к Энди обугленные руки, словно пытаясь схватить и задушить, а злобный грузный гъдеанский адмирал грозил ему пальцем и сулил до него добраться. Почему-то Энди ужасно этого пугался, хотя вроде бы гъдеане были его нанимателями и до сей поры он видел от них только хорошее.
Отдушиной был компьютер. Посмотришь какой-нибудь дурацкий сериал с соплями – сериалы с мордобоем Энди внезапно разлюбил, – и на душе становится чуть-чуть веселее. А если бы сериалы на развлекательных каналах не перемежались новостями, было бы ещё лучше.
В первой же новостной программе, увиденной им после того, как он вышел из наркоза, зрителям предстало лицо, которое Энди хотел бы поскорее забыть – лицо Ртхинна Фййка. Он зажмурился и замычал.
– Чего тебе, бедненький? – Заботливая сиделка наклонилась к нему. – Воды?
– Ы-ы-ы! – сказал он. Довольно сложно объяснить, чего хочешь, когда у тебя сломана челюсть.
– А, ну сейчас. – Сиделка потянулась к кувшину, сделав звук погромче.
Ей и в голову не могло прийти, что пациент предпочёл бы обратное. Можно до боли сжать веки, чтобы не видеть того человека, из-за которого ты огрёб такие неприятности, но тебе нечем заткнуть уши, чтобы не слышать его голоса!
– Я счастлив, что Шшерский Рай поручил именно мне выступить перед вами, нашими ближайшими соседями, и призвать вас к развитию взаимовыгодных, поистине добрососедских отношений…
Толстая сиделка не замечала душевного непокоя больного. А если и замечала… Плохо ему? Ясное дело. Когда хорошо, в больнице не лежат. Тётка выполняла свою работу добросовестно: покормить, напоить, поднести судно, помыть, – и больных жалела, как могла, но она ж не психолог. Сочувственно поцокав языком, она влила своему подопечному в рот несколько ложек воды и снова повернулась к голографической платформе. В отличие от Энди, ей лицо выступающего показалось очень привлекательным. Красивый мужчина, хоть и явно инопланетянин. И образ такой загадочный: тёмные очки, оригинальная причёска… Сиделка украдкой вздохнула и подпёрла пухлой ладонью свои подбородки, мечтательно пялясь на голограмму.
– Нашим планетам следует жить в мире и согласии друг с другом и сообща укреплять и развивать наш маленький кусочек космоса…
Ртхинн Фййк говорил по-хантски, но для тех, кто незнаком с этим языком, в отдельном окошке бежал английский текст.
– Межпланетное сотрудничество базируется на взаимном уважении и взаимном доверии. Доверяя Земле, Шшерский Рай передаёт ей систему Нлакиса, чья траектория в Галактике привела её в зону ответственности Земли. Мы делаем этот важный шаг к согласию из соображений справедливости и в надежде на будущее партнёрство.
Не удалось, подумал Энди, глядя на приветливо улыбающегося Ртхинна с опаской, словно его изображение может обрести плоть и вновь щёлкнуть пальцами, подзывая проклятого телохранителя. Катастрофически не удалось. Рай не только не передумал отдавать Земле Нлакис, он заявляет об этом во всеуслышание.
– Не буду делать тайны из того, что нашему согласию пытались воспрепятствовать, – скорбно объявил Ртхинн. – В то самое время, когда перед нашими мирами наметились перспективы делового сотрудничества и культурного взаимодействия, кое-кто желает вбить между нами клин. Ко мне обращались представители небезызвестной планеты Гъде, склоняя к союзу против Земли. Однако Шшерскому Раю такой союз представляется противоестественным. Для нас важнее добрые отношения с соседом, нежели коалиция с теми, кому на руку раздоры в нашем секторе, пусть даже на первый взгляд она кажется более выгодной.
Как бы плохо ни было Энди, от прозвучавшего ему сделалось еще хуже. У него не было сомнений, кого наниматели станут винить в неудаче. Разумеется, повесят всех собак на исполнителя! Наплевать, что он не умеет вести переговоры, он всего лишь осведомитель, да и то – иллюзий у Энди не имелось – не высшего класса. Главное, что ему поручили, а он не оправдал.
Голографический Ртхинн Фййк разглагольствовал о пользе культурного обмена, сиделка простодушно любовалась вампиром, а Энди лихорадочно размышлял о том, как бы всё бросить и, не привлекая внимания нанимателей, свалить из Нью-Йорка в какую-нибудь тихую африканскую страну. По всему выходило, никак. Гипс, растяжки и искусственная почка делают бегство решительно невозможным.
Оливия позвонила сразу же после Фейсала. Как всё предсказуемо!
– Салима, мы что, теперь будем дружить с вампирами?
– Почему нет? – Она спрятала улыбку. – Они такие милые.
– Ты с ума сошла!
Салима покачала головой, но подруга не увидела этого жеста: связь была только звуковой.
– Мне об этом всю жизнь твердили, Оливия. Последний раз меня массово обвиняли в сумасшествии, когда я купила у Тсеты лицензию на ГС-корабли.
Непродолжительное молчание – глава Евросоюза переваривала информацию и прикуривала.
– Намёк понят. – Старая подруга и впрямь умнее многих; Фейсал, тот устроил чуть ли не истерику и понимать намёки отказывался. – А поподробнее? Зачем нам могут понадобиться вампиры?
– Почему именно вампиры? – улыбнулась Салима. – Мы заключаем договор с Шшерским Раем, а не с расой шитанн.
– Не морочь мне голову, подружка. Разве их посланник – кетреййи или ба? Кетреййи не могут ничего решать, а ба не хотят. Хозяева планеты – шитанн, и договор ты подпишешь с шитанн – если, конечно, подпишешь. Ну так объясни мне, пожалуйста, на кой чёрт они нам нужны.
– Они наши соседи, Оливия, – сказала Салима тоном воспитательницы, объясняющей малому ребёнку, почему нельзя давить муравьев. – А хорошие отношения с соседями никогда никому не вредили.
– Они тысячу лет были нашими соседями, – хмыкнула Оливия, – и ещё много тысяч лет до того.
– Лучше поздно, чем никогда. – Салима пожала плечами. – И мы ничего не теряем, а наоборот, приобретаем. Рай – древняя цивилизация. Когда их солнце было молодым, наше только начинало сжиматься из протозвёздного облака. Мы быстро развиваемся технически, но нам никогда не обогнать их в опыте. Искусства и науки, аналогов которых у нас нет, уникальные методики обучения и самоконтроля… Всё это – на перспективу, но тебя, наверное, интересует, что мы получим здесь и сейчас?
– Очевидно, Нлакис. – Оливия усмехнулась. – Но его мы могли и без договора оттяпать.
Не могли, ох, не могли.
– Без договора, Оливия, мы оказались бы мерзкими агрессорами, стервятниками, нарушителями мира и спокойствия и ещё шайтан знает кем. А с договором мы будем владеть планетой законно и иметь полное право гнать от неё поганой метлой всех, кто сейчас нам там мешает.
Оливия одобрительно хихикнула.
– Не буду уточнять, кого ты имеешь в виду. Значит, вот про какую войну ты тогда сказала… Война за Нлакис, но не захватническая, а освободительная. Салима, я тебе уже говорила, что ты гений?
– Раз двадцать, – засмеялась та. – В этом году.
Ртхинн Фййк тоже совсем не дурак. То есть дурак, конечно, но в ином. В выступлениях перед публикой он знает толк. Салима включила повторение. Говорит умело, убедительно, с тщательно дозированным артистизмом. И говорит именно то, что надо. Если бы она заранее советовала ему, о чём говорить, то ничего лучше не придумала бы. А уж Гъде, пытающаяся настроить его против Земли – вообще находка. Удачная выдумка или на самом деле? Видимо, разговор с представителями Гъде всё же имел место: подобные заявления в шутку не бросают. Удивительно кстати!
В переводе речь посланника Рая слегка теряла яркость, но его обаяние с лихвой компенсировало эту потерю. Тут Криййхан бы точно проиграл. Мрачному морщинистому сумеречнику не досталось бы и доли тех эмоций, которые вызывал у зрителя Ртхинн – выглядящий красиво и загадочно, живой, подтянутый, улыбающийся. А ведь такой же вампир, как Криййхан…
Закия сказала: наплевать, что вампир. Неужели тебе, цветочек, для этакого молодца жалко пару капель крови?
Она ещё не решила, жалко или нет. Пусть сперва договор подпишет, а там подумаем. Делу – время, потехе – час.
Салима откинулась на спинку кресла и принялась ждать, кто позвонит следующим: американский президент или кто-то из российских кураторов. О чём они будут говорить, она примерно представляла.
– Хирра Мрланк, вас вызывают из администрации, – доложил дежурный связист.
– Это не может подождать пять минут? – зарычал Мрланк.
– Э… боюсь, что нет. Там наши вот-вот устроят драку с сутенёрами.
Мрланк выругался и выпустил Эйззу из объятий. Другого времени они не нашли подраться!
Человек на экране был похож на шитанн из Кенцца: смугл, но не до такой степени, как тёмные земляне, а чёрные волосы увязаны сзади в хвост.
– Начальник службы безопасности Байк-паркинга Алишер Нагиев, – отрекомендовался он.
Мрланк прищурился.
– Вроде другой был?
– Господин Андрес подал в отставку, – тактично выразился Нагиев. – Господин Мрланк, в баре скандалят два кетреййи. Не хотят платить проституткам. Они, извините, утверждают, будто это девки должны им за приятный вечер.
Капитан ухмыльнулся.
– И я их в этом поддерживаю!
– Господин Мрланк, я ни в коем случае не поощряю товарно-денежные отношения в интимной сфере, – Нагиев был просто олицетворением дипломатии, – но, раз уж такая практика существует, и ваши люди воспользовались платными услугами, следует рассчитаться. Однако они никого не желают слушать. Может быть, вы…
– Вы пытались угрожать им? – Мрланк прищурился ещё сильнее. – Пробовали арестовать?
– Что вы, господин Мрланк! – Нагиев аж всплеснул руками. – Напротив, наши сотрудники уговаривают сутенёров не раздувать конфликт.
Мрланк снова ухмыльнулся. Вот что значит оставить о себе хорошую память.
– Но они, извините, уже звереют. Я опасаюсь, господин Мрланк, что они подключат своих силовиков, и начнётся вы сами понимаете что…
– Заплатите им. Из моей компенсации.
Утром для Мрланка пришла моральная компенсация за инцидент с чфеварцами – пятьдесят тысяч монет. Он пока не решил, как её забрать: местными купюрами или драгметаллами.
– Господин Мрланк, у меня нет доступа к вашему счёту. – Вежливая улыбка из серии «я не могу сказать тебе, что ты дебил и урод». – Подойдите, пожалуйста, или пришлите кого-нибудь.
Синяк вокруг глаза у Ххнна Трагга не полностью рассосался, но он изъявил готовность дойти до бара.
