Она вдруг вздрогнула и повернула голову. Его губы уткнулись в холодную мраморную щёку.
– Что это? – прошептала Ортленна.
Она смотрела куда-то на восток, в темнеющее небо. Захар проследил за её взглядом. В небе плясали огни. Настоящий фейерверк.
– Видите огоньки, Захар? – Шёпот был испуганным.
– Да. – Он кивнул. – Что это за явление?
– Это не явление. – Она покачала головой. – Это бой в ближнем космосе. Я такое уже видела здесь, и не раз. Нет, не такое. То, что сейчас там творится, втрое-впятеро масштабнее, чем самый грандиозный бой прошлого. Захар, – её чудесные губы задрожали, – я боюсь.
– Вряд ли стоит бояться, – поспешил успокоить её Захар. – Наши крейсеры не подпустят врага близко.
Она отвернулась.
– Вы так уверены в своих крейсерах, Захар. Вы не допускаете и мысли, что они могут проиграть сражение. Мы когда-то тоже были такими. Сильными, самоуверенными, даже надменными. Как же, сами ханты нас боялись! Иллюзия непобедимости очень опасна, Захар. Лучше бы вы избавились от неё. Вы ведь, глядя отсюда, не видите, кто побеждает. Может случиться всякое, и следует быть готовыми ко всему. – Она обхватила себя руками, будто мёрзла, голос стал ломким, как хрустальное стекло. – Но я не готова. Я очень боюсь, Захар.
Она завела двигатель, и вездеход резво пополз, переваливая через каменную гряду.
– Мы возвращаемся?
– Я отвезу вас, – ответила Ортленна, – заберу своих людей и вернусь к себе на рудник. Рабочие тоже это видят. Кое-кто понимает, что это. Им нужна моя поддержка, нужны твёрдые слова и ласковая рука.
– Ортленна, побудьте немного у нас, придите в себя, – предложил он. – Как вы сумеете кого-то поддержать, если сама боитесь?
Она отрицательно качнула головой.
– Спасибо, Захар, я должна ехать. Рабочие ведь ждут разъяснений, хотят, чтобы кто-то их успокоил. Я за них в ответе. Я не могу себе позволить отложить их страхи в сторону и врачевать свои. Не волнуйтесь, я справлюсь. Я просто не скажу никому, что боюсь. Буду улыбаться и говорить, что крейсеры непременно отразят натиск. Мне поверят, потому что захотят поверить.
Ах, что за женщина! Захар, почти не скрываясь, любовался её бледным решительным профилем. Что за несгибаемая сила духа! Ортленна восхищала его всё больше.
Послеобеденный отдых Ена Пирана был нарушен самым грубым образом. От чудовищного толчка он скатился с кровати. За этим последовал новый толчок, такой, что у него лязгнули зубы. Будь адмирал человеком сухопутным, решил бы – землетрясение. Но большую часть жизни он провёл в космосе. И понял сразу: это обстрел. Прямые попадания в корпус, продавившие дефлекторы. Удары огромной мощности. Адмирал подскочил, спохватившись, что проспал начало боя.
Это было в высшей степени неожиданно. Как? Земляне не могли начать бой. Не могли, если он хоть что-то понимает. Уж никак не раньше, чем истечёт срок ультиматума, даже если предположить невероятное – что ультиматум отвергнут. Это же земляне! Варвары, корчащие из себя благородных. Они из примитивной гордыни не стали бы стрелять первыми, только в ответ.
– Что тут происходит? – Он ворвался в рубку.
– Земляне напали, господин адмирал, – сквозь зубы доложил Кор Левен, не отвлекаясь от манёвра. – Правый модуль горит. Два ускорителя уничтожены.
– Дерьмо! – выругался Ен Пиран. – Кто их спровоцировал? Я ему кишки на колесо намотаю!
– Не могу знать, господин адмирал! – Кор Левен слегка побледнел. – Точно не мы. Мы выполняли ваш приказ, господин адмирал. Может, симелинцы? – предположил он с надеждой. – У них нет понятия о дисциплине.
Адмирал зарычал. Проклятье, на расследование нет времени. Всё потом. Потом он устроит этим разгильдяям допрос с пристрастием!
– Почему вы меня не разбудили, Кор?
– Так ведь вы сами проснулись, господин адмирал. – Капитан преданно вытянулся. – Всё началось только что.
– Хотите сказать, что они добрались до нашего брюха с первых же ударов? – Ен Пиран не поверил.
– Так точно, господин адмирал! Они не жалеют энергии.
– Где тсетианин? – Адмирал оглянулся на экран, на котором всё перемешалось. Если бы не цветные метки, обозначающие свои и чужие корабли, в этой фантасмагории никакой детектив не разобрался бы.
– Вот он, жёлтый. – Кор Левен ткнул стрелкой курсора в точку. – Земляне серьёзно повредили два из четырёх эсминцев, его охраняющих. Потом он отключил блокировки и взорвал третий эсминец.
Сейчас «БМ-65» целеустремлённо улепётывал рваными зигзагами, уклоняясь от огня. Решающий козырь потерян. Ультиматум утратил смысл.
– Нам нужно прорваться к Нлакису, – решил адмирал. – Как и планировалось раньше. Нас всё ещё достаточно много… сколько?
– Двадцать восемь, господин адмирал.
Несколько минут – и девяти кораблей как не бывало.
– К Нлакису! – распорядился Ен Пиран. – Все наличные силы – поворачивать к Нлакису! Дойти до планеты во что бы то ни стало!
Объединённый флот начал перестроёние. Все, кто не был связан боем. У адмирала не имелось иллюзий – с теми, кто завяз в схватке, можно попрощаться. И ещё со многими из тех, кого догонят расправившиеся с противником крейсеры. Но кто-то обязательно прорвётся, захватит контроль над рудниками и выдвинет новый ультиматум. Двадцать восемь кораблей – это много. Даст судьба, они доклюют землян – у всех крейсеров уже есть повреждения, пока несущественные, но с каждым они теряют силу.
Земляне повернули вслед за флотом, ведя ожесточённый огонь. И тут же четыре свежих крейсера вынырнули с другой стороны Нлакиса, щедро плюясь плазмой. И флот, нежданно-негаданно оказавшийся между молотом и наковальней, дрогнул. Первыми не выдержали мересанские линкоры. Ен Пиран пообещал себе разыскать труса, который ими командовал, и собственноручно его убить. Мало того, что мерзавец дезертировал с поля боя, он увлёк за собой все оставшиеся линкоры, подал дурной пример остальным, посеял панику в рядах сражающихся. Чфеварские драккары, колебавшиеся между выполнением приказов адмирала и спасением своих шкур, увидев удирающих мересанцев, колебаться перестали и ринулись за ними в свободный сектор, словно нарочно – может, и впрямь нарочно – оставленный землянами. Уходящих не преследовали. Восемь крейсеров сосредоточились на симелинцах и гъдеанах, перемалывая корабли в труху и почему-то не трогая эасцев.
– Сжимаем клещи, – приказал Гржельчик остальным капитанам, находящимся на связи.
Порскнули прочь мересанцы, занервничали чфеварцы, метнулись следом. Какой-то частью души Йозеф одобрил их манёвры: важнее сохранить корабли, чем ввязываться в заведомо проигрышный бой. Другая часть взирала на них с презрением: если бы они навалились разом, навязали крейсерам свою схему боя – могли бы нанести значительный ущерб. Но они струсили, показали спину.
На экране возник Андроникос Спатос, командир «Мефа Аганна».
– Разрешите догнать уходящих? Ударим в спину, добьём окончательно…
– Нет, – отрезал Гржельчик. – Не до них. Пусть сваливают. Здесь ещё есть, с кем сражаться.
Наивысшую опасность представляли даже не гъдеане. Они больше всех заинтересованы в драке, и Ен Пиран не даст им поддаться панике, покинуть место в строю, он выжмет из них всё. Но эсминцев мало, и по тактико-техническим характеристикам они уступают крейсерам. А вот с триремами Эас – мощными и обильно вооружёнными махинами – легко не справиться. Они хорошо держали строй и вели непрерывный огонь, пока не смертельный, но в перспективе сближения кораблей он будет серьёзной угрозой.
– Связь с эасцами, – потребовал Йозеф. – Мне нужен их командир.
На экране возникло изображение сероглазого светлокожего мужчины, задрапированного в тунику, подпоясанную кожаным ремнём. Напялить такое на Спатоса, из него получился бы натуральный древний эллин, хоть сейчас снимай кино на любой мифологический сюжет. А эасцу одёжка не шла. Ему бы костюмчик клерка. Жители Эас тонковаты в кости и не культивируют мускулы, худые обнажённые бицепсы эасца проигрывали даже Васе Ткаченко. С другой стороны рассудить, зачем им мышцы? Эас – технически развитый мир, а для деловой хватки не мышцы требуются, а мозги.
– Капитан Терна, – представился эасец и слегка дёрнул головой, что можно было интерпретировать и как обозначение вежливого поклона, и как знак раздражённого нетерпения. Длинное птичье перо на шапочке капитана мотнулось в воздухе, хотя голова сдвинулась от силы на миллиметр. – Командир тринадцатой триремы Эас, а заодно всей эскадры. Кто вы такой, и чего вам надо от меня?
– Йозеф Гржельчик, – откликнулся он в тон. – Капитан ГС-крейсера «Ийон Тихий», а заодно и… Честно говоря, мне от вас ничего не надо. Мне, наверное, нужно кое-чего от гъдеан и симелинцев, до сих пор не сбежавших… Это, конечно, делает им честь, но не выводит из списка наших врагов. Однако мы не находимся в состоянии войны с Эас. Вы можете уйти.
Капитан Терна криво усмехнулся:
– Боюсь, что нет! Нам заплатили, чтобы мы сражались.
– Но я же плачу вам больше, – вкрадчиво заметил Йозеф.
Глаза Терны заблестели. Деловой разговор – совсем не то, что пустая перебранка с противником.
– Сколько? – осведомился он с жадным интересом.
– Ваши жизни, Терна, – проникновенно ответил Йозеф. – Величайшая ценность на свете – жизнь и свобода. Ну, и из материальных ценностей – ваши корабли, конечно.
Лицо эасца исказилось гримасой. В ней было всё: и разочарование, что не удастся нажиться, и понимание, что земляне предлагают на самом деле немало…
– Это выгодная сделка, Терна, – заметил Гржельчик. – Если она состоится, мы не будем уничтожать ваши замечательные триремы вместе с их храбрыми экипажами. Кроме того, мы представим нашему руководству ваше присутствие здесь как случайность, Земля не станет объявлять Эас войну и даже не устроит скандала в Совете координаторов. Видите, сколько бонусов? Прекращайте огонь и уходите, мы вас не тронем.
Капитан Терна скрипнул зубами. Выгоды были ему вполне ясны, но и честь у него имелась.
– Думайте скорее, Терна, – с лёгким раздражением поторопил его Гржельчик. – Мне некогда. У меня личные проблемы. Если что-то будет меня сильно задерживать, я попросту смету преграду с пути, не считаясь с потерями.
Эасец посмотрел землянину в глаза, и увиденное там не понравилось капитану. Этот Гржельчик не блефует, не пугает. Так он и сделает, если Терна не согласится на его условия. В обычном бою с эскадрой Гржельчика триремы, может, и вышли бы победителями. Но врага, настроенного подобным образом, победить невозможно.
Одна за другой эасские триремы разворачивались и покидали поле боя в правильном строю, словно на учениях. Ен Пиран гневно затопал ногами, но гнев его был бессилен. Вломить вслед эасцам турболазерным залпом? А смысл? Даже если кого-нибудь собьёшь, враги-то – не они. А неприятностей с правительством Эас потом не оберёшься.
С уходом трирем сражение было проиграно. Симелинские фрегаты отважно бились, но эти берсерки неспособны к согласованным действиям. Земляне разобьют их по одному.
– Отступаем! – скомандовал адмирал.
Один из земных крейсеров, добив мересанского подранка, тоже вырулил из свалки и заскользил куда-то вдаль. Адмирал прищурился. Это же «Ийон Тихий»! Ну, и куда ты намылился, проклятый греховодник?
В этом бою больше ловить нечего, но у Ена Пирана вдруг возник особый интерес. Интерес к «Ийону Тихому». Провались в дерьмо Нлакис, раз уж так, но с ненавистным Гржельчиком он посчитается во что бы то ни стало. Прямо сейчас.
– Смена цели, – распорядился адмирал. – Догоняем и перехватываем «Ийон Тихий».
Хоть на это-то пяти эсминцев, оставшихся от восьми, хватит?
Он чувствовал, что невольно кривит душой. Не от восьми, нет. От восемнадцати. Двенадцать кораблей было в начале войны под командованием Ена Пирана, ещё шесть находились в королевском резерве. С тех пор, как судьба столкнула его с Мрланком Селдхреди и Йозефом Гржельчиком, он только и делал, что терял корабли. Пора положить этому конец!
– Нас преследуют пять гъдеанских эсминцев, – сообщил отдел наблюдения.
Йозеф выругался.
– Принц, прокол готов?
– Пятьдесят шесть процентов.
– Усилить дефлекторы! До выхода этих уродов на дистанцию огня с курса не сходим.
Сердце билось часто-часто, холодный пот сочился сквозь поры, но это не от страха и не от волнения. Всего лишь плата за ясную голову, чёткое зрение, лёгкость в теле. За отсутствие боли. Йозеф привык к тому, что у него постоянно что-то болит. В последние дни – всё. Не чувствовать боли на удивление приятно! Невзирая на побочные эффекты.
Гъдеане начали стрелять. Мимо: слишком уж далеко. Но залпы понемногу приближались, обретали силу.
Гржельчик посмотрел на стажёра. Принц молча держал курс. С виду спокойный, лишь самую чуточку скованный. Должно быть, парню не по себе, но жаловаться не станет. Везёт же некоторым родителям с детьми!.. а детям – с родителями.
– Всё будет хорошо, Фархад.
Стажёр покосился на него. Ничего не сказал: возражать, демонстрируя пессимизм, глупо, соглашаться ещё глупее – жизнь непредсказуема.
– Не веришь? Зря. Я не сумасшедший. До умственной деградации я просто не доживу. «Ийон» прорвётся – я знаю, о чём говорю. И твоя стажировка закончится.
– Но срок ещё не…
– Я уже вижу, что ты собой представляешь. Какой смысл ждать? В новом рейде у «Ийона» будет новый капитан. Хочешь начать всё сначала? Пока моё мнение что-то значит, и я могу решать, я приму решение, касающееся тебя. – Он заговорил твёрдым, официальным тоном: – Фархад ибн-Саллах аль-Саид. Я, Йозеф Гржельчик, капитан первого ранга, командир ГС-крейсера Земли «Ийон Тихий», подтверждаю вашу квалификацию пилота. Предлагаю вам войти в экипаж «Ийона Тихого» на постоянных основаниях.
Фархад сглотнул.
– Спасибо, капитан. Я… почту за честь.
– Вот и отлично, – кивнул Гржельчик, снова став самим собой, без позы и пафоса.
Залп эсминца просвистел совсем рядом. Капитан подмигнул молодому пилоту:
– А теперь – последний мастер-класс.
И резко включил правый ускоритель. Гравикомпенсаторы жалобно загудели, не справляясь. Корабль кинуло влево, всё, что не было закреплено, и всех, кто не был пристёгнут – вправо. Гъдеанин промахнулся; другой, быстро переведя прицел, чуть не угодил в своего же.
– Не ждём команды, – приказал Йозеф стрелкам. – Как только сможете зафиксировать цель – поражайте.
Новый рывок. Сверкание лазеров, и корабль снова уходит из чужих прицелов. Фархад отметил, как экономно Гржельчик пользуется ускорителями. Секунда-другая, не более, а каков эффект! Признаться, Фархад опасался, что наркотик подействует на капитана растормаживающе. Нездоровое веселье, неспособность трезво оценивать ситуацию, бесшабашная храбрость, безудержный кураж – всякое бывает. Но нет, Гржельчик контролировал себя полностью. Ни одного лишнего движения и ни одного лишнего грамма топлива. Невольное напряжение оставило юношу. Он мог только восхищённо глядеть на голограмму, отображающую замысловатую траекторию «Ийона» и тщетные старания вражеских эсминцев хоть куда-то попасть. Он, Фархад, так ни за что не сумел бы. Да что там – ни один из инструкторов Академии так не умел.
Вспышка позади – попадание турболазеров «Ийона Тихого» разнесло «Малиновому» несколько ускорителей. Эсминец безнадёжно отстал от собратьев, но те упорно преследовали крейсер, лупя из всех орудий.
– Какого шайтана они вообще за нами увязались?
– Что это? – прошептала Ортленна.
Она смотрела куда-то на восток, в темнеющее небо. Захар проследил за её взглядом. В небе плясали огни. Настоящий фейерверк.
– Видите огоньки, Захар? – Шёпот был испуганным.
– Да. – Он кивнул. – Что это за явление?
– Это не явление. – Она покачала головой. – Это бой в ближнем космосе. Я такое уже видела здесь, и не раз. Нет, не такое. То, что сейчас там творится, втрое-впятеро масштабнее, чем самый грандиозный бой прошлого. Захар, – её чудесные губы задрожали, – я боюсь.
– Вряд ли стоит бояться, – поспешил успокоить её Захар. – Наши крейсеры не подпустят врага близко.
Она отвернулась.
– Вы так уверены в своих крейсерах, Захар. Вы не допускаете и мысли, что они могут проиграть сражение. Мы когда-то тоже были такими. Сильными, самоуверенными, даже надменными. Как же, сами ханты нас боялись! Иллюзия непобедимости очень опасна, Захар. Лучше бы вы избавились от неё. Вы ведь, глядя отсюда, не видите, кто побеждает. Может случиться всякое, и следует быть готовыми ко всему. – Она обхватила себя руками, будто мёрзла, голос стал ломким, как хрустальное стекло. – Но я не готова. Я очень боюсь, Захар.
Она завела двигатель, и вездеход резво пополз, переваливая через каменную гряду.
– Мы возвращаемся?
– Я отвезу вас, – ответила Ортленна, – заберу своих людей и вернусь к себе на рудник. Рабочие тоже это видят. Кое-кто понимает, что это. Им нужна моя поддержка, нужны твёрдые слова и ласковая рука.
– Ортленна, побудьте немного у нас, придите в себя, – предложил он. – Как вы сумеете кого-то поддержать, если сама боитесь?
Она отрицательно качнула головой.
– Спасибо, Захар, я должна ехать. Рабочие ведь ждут разъяснений, хотят, чтобы кто-то их успокоил. Я за них в ответе. Я не могу себе позволить отложить их страхи в сторону и врачевать свои. Не волнуйтесь, я справлюсь. Я просто не скажу никому, что боюсь. Буду улыбаться и говорить, что крейсеры непременно отразят натиск. Мне поверят, потому что захотят поверить.
Ах, что за женщина! Захар, почти не скрываясь, любовался её бледным решительным профилем. Что за несгибаемая сила духа! Ортленна восхищала его всё больше.
Послеобеденный отдых Ена Пирана был нарушен самым грубым образом. От чудовищного толчка он скатился с кровати. За этим последовал новый толчок, такой, что у него лязгнули зубы. Будь адмирал человеком сухопутным, решил бы – землетрясение. Но большую часть жизни он провёл в космосе. И понял сразу: это обстрел. Прямые попадания в корпус, продавившие дефлекторы. Удары огромной мощности. Адмирал подскочил, спохватившись, что проспал начало боя.
Это было в высшей степени неожиданно. Как? Земляне не могли начать бой. Не могли, если он хоть что-то понимает. Уж никак не раньше, чем истечёт срок ультиматума, даже если предположить невероятное – что ультиматум отвергнут. Это же земляне! Варвары, корчащие из себя благородных. Они из примитивной гордыни не стали бы стрелять первыми, только в ответ.
– Что тут происходит? – Он ворвался в рубку.
– Земляне напали, господин адмирал, – сквозь зубы доложил Кор Левен, не отвлекаясь от манёвра. – Правый модуль горит. Два ускорителя уничтожены.
– Дерьмо! – выругался Ен Пиран. – Кто их спровоцировал? Я ему кишки на колесо намотаю!
– Не могу знать, господин адмирал! – Кор Левен слегка побледнел. – Точно не мы. Мы выполняли ваш приказ, господин адмирал. Может, симелинцы? – предположил он с надеждой. – У них нет понятия о дисциплине.
Адмирал зарычал. Проклятье, на расследование нет времени. Всё потом. Потом он устроит этим разгильдяям допрос с пристрастием!
– Почему вы меня не разбудили, Кор?
– Так ведь вы сами проснулись, господин адмирал. – Капитан преданно вытянулся. – Всё началось только что.
– Хотите сказать, что они добрались до нашего брюха с первых же ударов? – Ен Пиран не поверил.
– Так точно, господин адмирал! Они не жалеют энергии.
– Где тсетианин? – Адмирал оглянулся на экран, на котором всё перемешалось. Если бы не цветные метки, обозначающие свои и чужие корабли, в этой фантасмагории никакой детектив не разобрался бы.
– Вот он, жёлтый. – Кор Левен ткнул стрелкой курсора в точку. – Земляне серьёзно повредили два из четырёх эсминцев, его охраняющих. Потом он отключил блокировки и взорвал третий эсминец.
Сейчас «БМ-65» целеустремлённо улепётывал рваными зигзагами, уклоняясь от огня. Решающий козырь потерян. Ультиматум утратил смысл.
– Нам нужно прорваться к Нлакису, – решил адмирал. – Как и планировалось раньше. Нас всё ещё достаточно много… сколько?
– Двадцать восемь, господин адмирал.
Несколько минут – и девяти кораблей как не бывало.
– К Нлакису! – распорядился Ен Пиран. – Все наличные силы – поворачивать к Нлакису! Дойти до планеты во что бы то ни стало!
Объединённый флот начал перестроёние. Все, кто не был связан боем. У адмирала не имелось иллюзий – с теми, кто завяз в схватке, можно попрощаться. И ещё со многими из тех, кого догонят расправившиеся с противником крейсеры. Но кто-то обязательно прорвётся, захватит контроль над рудниками и выдвинет новый ультиматум. Двадцать восемь кораблей – это много. Даст судьба, они доклюют землян – у всех крейсеров уже есть повреждения, пока несущественные, но с каждым они теряют силу.
Земляне повернули вслед за флотом, ведя ожесточённый огонь. И тут же четыре свежих крейсера вынырнули с другой стороны Нлакиса, щедро плюясь плазмой. И флот, нежданно-негаданно оказавшийся между молотом и наковальней, дрогнул. Первыми не выдержали мересанские линкоры. Ен Пиран пообещал себе разыскать труса, который ими командовал, и собственноручно его убить. Мало того, что мерзавец дезертировал с поля боя, он увлёк за собой все оставшиеся линкоры, подал дурной пример остальным, посеял панику в рядах сражающихся. Чфеварские драккары, колебавшиеся между выполнением приказов адмирала и спасением своих шкур, увидев удирающих мересанцев, колебаться перестали и ринулись за ними в свободный сектор, словно нарочно – может, и впрямь нарочно – оставленный землянами. Уходящих не преследовали. Восемь крейсеров сосредоточились на симелинцах и гъдеанах, перемалывая корабли в труху и почему-то не трогая эасцев.
– Сжимаем клещи, – приказал Гржельчик остальным капитанам, находящимся на связи.
Порскнули прочь мересанцы, занервничали чфеварцы, метнулись следом. Какой-то частью души Йозеф одобрил их манёвры: важнее сохранить корабли, чем ввязываться в заведомо проигрышный бой. Другая часть взирала на них с презрением: если бы они навалились разом, навязали крейсерам свою схему боя – могли бы нанести значительный ущерб. Но они струсили, показали спину.
На экране возник Андроникос Спатос, командир «Мефа Аганна».
– Разрешите догнать уходящих? Ударим в спину, добьём окончательно…
– Нет, – отрезал Гржельчик. – Не до них. Пусть сваливают. Здесь ещё есть, с кем сражаться.
Наивысшую опасность представляли даже не гъдеане. Они больше всех заинтересованы в драке, и Ен Пиран не даст им поддаться панике, покинуть место в строю, он выжмет из них всё. Но эсминцев мало, и по тактико-техническим характеристикам они уступают крейсерам. А вот с триремами Эас – мощными и обильно вооружёнными махинами – легко не справиться. Они хорошо держали строй и вели непрерывный огонь, пока не смертельный, но в перспективе сближения кораблей он будет серьёзной угрозой.
– Связь с эасцами, – потребовал Йозеф. – Мне нужен их командир.
На экране возникло изображение сероглазого светлокожего мужчины, задрапированного в тунику, подпоясанную кожаным ремнём. Напялить такое на Спатоса, из него получился бы натуральный древний эллин, хоть сейчас снимай кино на любой мифологический сюжет. А эасцу одёжка не шла. Ему бы костюмчик клерка. Жители Эас тонковаты в кости и не культивируют мускулы, худые обнажённые бицепсы эасца проигрывали даже Васе Ткаченко. С другой стороны рассудить, зачем им мышцы? Эас – технически развитый мир, а для деловой хватки не мышцы требуются, а мозги.
– Капитан Терна, – представился эасец и слегка дёрнул головой, что можно было интерпретировать и как обозначение вежливого поклона, и как знак раздражённого нетерпения. Длинное птичье перо на шапочке капитана мотнулось в воздухе, хотя голова сдвинулась от силы на миллиметр. – Командир тринадцатой триремы Эас, а заодно всей эскадры. Кто вы такой, и чего вам надо от меня?
– Йозеф Гржельчик, – откликнулся он в тон. – Капитан ГС-крейсера «Ийон Тихий», а заодно и… Честно говоря, мне от вас ничего не надо. Мне, наверное, нужно кое-чего от гъдеан и симелинцев, до сих пор не сбежавших… Это, конечно, делает им честь, но не выводит из списка наших врагов. Однако мы не находимся в состоянии войны с Эас. Вы можете уйти.
Капитан Терна криво усмехнулся:
– Боюсь, что нет! Нам заплатили, чтобы мы сражались.
– Но я же плачу вам больше, – вкрадчиво заметил Йозеф.
Глаза Терны заблестели. Деловой разговор – совсем не то, что пустая перебранка с противником.
– Сколько? – осведомился он с жадным интересом.
– Ваши жизни, Терна, – проникновенно ответил Йозеф. – Величайшая ценность на свете – жизнь и свобода. Ну, и из материальных ценностей – ваши корабли, конечно.
Лицо эасца исказилось гримасой. В ней было всё: и разочарование, что не удастся нажиться, и понимание, что земляне предлагают на самом деле немало…
– Это выгодная сделка, Терна, – заметил Гржельчик. – Если она состоится, мы не будем уничтожать ваши замечательные триремы вместе с их храбрыми экипажами. Кроме того, мы представим нашему руководству ваше присутствие здесь как случайность, Земля не станет объявлять Эас войну и даже не устроит скандала в Совете координаторов. Видите, сколько бонусов? Прекращайте огонь и уходите, мы вас не тронем.
Капитан Терна скрипнул зубами. Выгоды были ему вполне ясны, но и честь у него имелась.
– Думайте скорее, Терна, – с лёгким раздражением поторопил его Гржельчик. – Мне некогда. У меня личные проблемы. Если что-то будет меня сильно задерживать, я попросту смету преграду с пути, не считаясь с потерями.
Эасец посмотрел землянину в глаза, и увиденное там не понравилось капитану. Этот Гржельчик не блефует, не пугает. Так он и сделает, если Терна не согласится на его условия. В обычном бою с эскадрой Гржельчика триремы, может, и вышли бы победителями. Но врага, настроенного подобным образом, победить невозможно.
Одна за другой эасские триремы разворачивались и покидали поле боя в правильном строю, словно на учениях. Ен Пиран гневно затопал ногами, но гнев его был бессилен. Вломить вслед эасцам турболазерным залпом? А смысл? Даже если кого-нибудь собьёшь, враги-то – не они. А неприятностей с правительством Эас потом не оберёшься.
С уходом трирем сражение было проиграно. Симелинские фрегаты отважно бились, но эти берсерки неспособны к согласованным действиям. Земляне разобьют их по одному.
– Отступаем! – скомандовал адмирал.
Один из земных крейсеров, добив мересанского подранка, тоже вырулил из свалки и заскользил куда-то вдаль. Адмирал прищурился. Это же «Ийон Тихий»! Ну, и куда ты намылился, проклятый греховодник?
В этом бою больше ловить нечего, но у Ена Пирана вдруг возник особый интерес. Интерес к «Ийону Тихому». Провались в дерьмо Нлакис, раз уж так, но с ненавистным Гржельчиком он посчитается во что бы то ни стало. Прямо сейчас.
– Смена цели, – распорядился адмирал. – Догоняем и перехватываем «Ийон Тихий».
Хоть на это-то пяти эсминцев, оставшихся от восьми, хватит?
Он чувствовал, что невольно кривит душой. Не от восьми, нет. От восемнадцати. Двенадцать кораблей было в начале войны под командованием Ена Пирана, ещё шесть находились в королевском резерве. С тех пор, как судьба столкнула его с Мрланком Селдхреди и Йозефом Гржельчиком, он только и делал, что терял корабли. Пора положить этому конец!
– Нас преследуют пять гъдеанских эсминцев, – сообщил отдел наблюдения.
Йозеф выругался.
– Принц, прокол готов?
– Пятьдесят шесть процентов.
– Усилить дефлекторы! До выхода этих уродов на дистанцию огня с курса не сходим.
Сердце билось часто-часто, холодный пот сочился сквозь поры, но это не от страха и не от волнения. Всего лишь плата за ясную голову, чёткое зрение, лёгкость в теле. За отсутствие боли. Йозеф привык к тому, что у него постоянно что-то болит. В последние дни – всё. Не чувствовать боли на удивление приятно! Невзирая на побочные эффекты.
Гъдеане начали стрелять. Мимо: слишком уж далеко. Но залпы понемногу приближались, обретали силу.
Гржельчик посмотрел на стажёра. Принц молча держал курс. С виду спокойный, лишь самую чуточку скованный. Должно быть, парню не по себе, но жаловаться не станет. Везёт же некоторым родителям с детьми!.. а детям – с родителями.
– Всё будет хорошо, Фархад.
Стажёр покосился на него. Ничего не сказал: возражать, демонстрируя пессимизм, глупо, соглашаться ещё глупее – жизнь непредсказуема.
– Не веришь? Зря. Я не сумасшедший. До умственной деградации я просто не доживу. «Ийон» прорвётся – я знаю, о чём говорю. И твоя стажировка закончится.
– Но срок ещё не…
– Я уже вижу, что ты собой представляешь. Какой смысл ждать? В новом рейде у «Ийона» будет новый капитан. Хочешь начать всё сначала? Пока моё мнение что-то значит, и я могу решать, я приму решение, касающееся тебя. – Он заговорил твёрдым, официальным тоном: – Фархад ибн-Саллах аль-Саид. Я, Йозеф Гржельчик, капитан первого ранга, командир ГС-крейсера Земли «Ийон Тихий», подтверждаю вашу квалификацию пилота. Предлагаю вам войти в экипаж «Ийона Тихого» на постоянных основаниях.
Фархад сглотнул.
– Спасибо, капитан. Я… почту за честь.
– Вот и отлично, – кивнул Гржельчик, снова став самим собой, без позы и пафоса.
Залп эсминца просвистел совсем рядом. Капитан подмигнул молодому пилоту:
– А теперь – последний мастер-класс.
И резко включил правый ускоритель. Гравикомпенсаторы жалобно загудели, не справляясь. Корабль кинуло влево, всё, что не было закреплено, и всех, кто не был пристёгнут – вправо. Гъдеанин промахнулся; другой, быстро переведя прицел, чуть не угодил в своего же.
– Не ждём команды, – приказал Йозеф стрелкам. – Как только сможете зафиксировать цель – поражайте.
Новый рывок. Сверкание лазеров, и корабль снова уходит из чужих прицелов. Фархад отметил, как экономно Гржельчик пользуется ускорителями. Секунда-другая, не более, а каков эффект! Признаться, Фархад опасался, что наркотик подействует на капитана растормаживающе. Нездоровое веселье, неспособность трезво оценивать ситуацию, бесшабашная храбрость, безудержный кураж – всякое бывает. Но нет, Гржельчик контролировал себя полностью. Ни одного лишнего движения и ни одного лишнего грамма топлива. Невольное напряжение оставило юношу. Он мог только восхищённо глядеть на голограмму, отображающую замысловатую траекторию «Ийона» и тщетные старания вражеских эсминцев хоть куда-то попасть. Он, Фархад, так ни за что не сумел бы. Да что там – ни один из инструкторов Академии так не умел.
Вспышка позади – попадание турболазеров «Ийона Тихого» разнесло «Малиновому» несколько ускорителей. Эсминец безнадёжно отстал от собратьев, но те упорно преследовали крейсер, лупя из всех орудий.
– Какого шайтана они вообще за нами увязались?
