Мужчина снова дернулся во сне, прошептал что-то, и Мрланк придвинулся ближе тёплым телом. Заурчал успокаивающе, потерся пушистой шёрсткой о покрытую испариной кожу. Человека одолевали невидимки, спасти от которых могло только тепло. Мрланк пощекотал усами скорчившееся в судороге тело, обхватил костлявую руку всеми четырьмя лапами, и мужчина затих. Расслабился, задышал ровно. Мрланк отвернул голову от человека и оскалился в темноту. Никакой невидимка не причинит ему вреда, пока он охраняет его сон.
Когда летающая обитель двуногих богов опустилась на землю, чтобы встать на ремонт, Мрланку пришлось покинуть свою территорию. Мастера сказали: никаких котов. Вскрытые трубы, торчащие провода под напряжением… Не дай Бог, котёнок замкнет что-нибудь не вовремя. А того хуже, сдохнет от травмы в каком-нибудь дальнем углу, куда не доберёшься, не разобрав полкрейсера. На «Ийоне Тихом» осталась лишь дежурная вахта.
Самый главный двуногий бог не взял Мрланка с собой. У меня собака дома, сказал он. Собаченька, мать её – так и сказал. Но Мрланк и не хотел идти с ним. Что-то с главным было не так. Он не понимал, что, своим кошачьим разумением, но незримый свет вокруг главного как будто приугас. Мрланк почти не ощущал его, и это настораживало котёнка.
Он мог выбирать. Молодой бог, который спас его, истекающего кровью, принёс в своей хлопковой съёмной шкурке в летающую обитель, дал имя. Или тот большой, основательный, грубовато-добродушно зовущий его «кошаком» и подкармливающий обалденной колбасой. Или этот, из новых… Из всех двуногих они, появившиеся в обители недавно, стояли к Мрланку ближе всего. Они двигались, как кошки, видели в темноте, как кошки, точно так же прижимали к голове заострённые уши и обнажали клыки в момент опасности. Почти коты, и вместе с тем – люди. Непостижимо! Хищники, пьющие кровь. Может, и не боги. Промежуточная ступень между кошками и богами. Титаны?
Их было пятеро, а шестой – вожак. Он походил на старого уличного кота, которого долго мучили жестокие дети богов. Мрланк видел, как такое бывает, и сочувствовал ему, чудом вырвавшемуся из страшных рук и не вполне уверенному, что всё миновало. Ему нужны были внимание и ласка. Мрланк думал, что его возьмёт к себе рыжая самка, крикливая и не любящая кошачью шерсть, зато красивая на человеческий взгляд. Но рыжая уехала, а он остался один. И тогда Мрланк решил, что пойдёт с ним. Другие боги без кота не пропадут, на то они и боги. А истерзанному титану до зарезу нужен кто-то живой, чтобы быть рядом и отгонять невидимок.
– Поедешь ко мне домой? – спросил молодой, садясь перед Мрланком на корточки.
Он мяукнул отрицательно и, подойдя к полубогу-полукоту, демонстративно положил лапу на его ботинок. Тот наклонился и почесал его за ухом.
– Предатель! – возмутился Футболист. – Нас на вампира променял!
– Кошак кошака видит издалека, – проворчал Федот Федотыч. – Чё ты хочешь, одна же порода.
– Мрланк, иди сюда, не дури, – позвал Мюслик. – Он всё равно не знает, чем тебя кормить.
Аддарекх погладил котёнка.
– А правда, можно я его заберу?
– Горький корень тебе в рот, – ехидно заявил Камалетдинов. – Он не Кенцца, а Селдхреди.
– Ну, я же не навсегда. Временно. Как встретимся на «Ийоне», так обратно отдам.
– Зачем он тебе, шитанн? – спросил Фархад. – У котёнка много крови не выпьешь.
– Я и не собирался пить его кровь, – оскорблённо проговорил Аддарекх. – В чём вы ещё меня заподозрите? Что я его трахну? Не знаю, как у вас, а мы так со зверушками не поступаем.
– Не обижайся, – примирительно сказал Фархад. – Просто пытаюсь понять, на что тебе котёнок.
– А вам на что? Зачем его держите?
– Затем, что он классный, – объяснил Федотыч. – Мягкий, пушистый и тёплый. И живой. Его можно тискать, можно с ним играть. И даже разговаривать, если больше не с кем.
– Вот и я так же хочу. – Он взял котёнка на руки. Тот вовсе не возражал, заговорщически шевельнул ухом, и Аддарекх повторил его движение.
Камалетдинов фыркнул.
– Только посмотри на них! Мы с тобой одной крови – ты и я. Долбаные Маугли!
– Ладно, вампир, – вздохнул Федотыч. – Чёрт с тобой, слушай, как его кормить. Уморишь кошака – на «Ийоне» лучше не появляйся, Ена Пирана будешь добрым словом поминать.
Обстоятельный бог мог бы и не рассказывать, чем кормить Мрланка. Котёнок сам был в состоянии добыть еду и отличить съедобное от несъедобного. А если кошкочеловек оголодает, то Мрланк и о нём позаботится. Кто жил на улице, того плохой едой не напугать. А вот то, что он напомнил про лоток – это хорошо. Лоток с сухим шуршащим наполнителем очень нравился Мрланку. Его чувства были созвучны тому, что испытывает человек, сменивший деревянный сортир над выгребной ямой на тёплый туалет с чистеньким сверкающим унитазом.
Так он и последовал за титаном с несуразным именем Аддарекх. И уже почти обжился в двухкомнатном номере гостиницы Байк-паркинга.
Лео Кон Тин занимал пост полномочного посла Содружества Планет на Гъде. Почётная и ответственная должность, подразумевающая, что он является выразителем интересов пятидесяти восьми миров из пятидесяти девяти. Перед пятьдесят девятым, разумеется.
Однако любой человек рождается в конкретном мире. Лео Кон Тин родился на Чфе Варе и был чфеварцем. Статный меднокожий мужчина среднего роста с блестящими чёрными глазами, носом с небольшой горбинкой и широкими, но не выпуклыми губами. Чёрные волосы, небрежно – как и подобает мужчине, не зацикленному на причёсках – заплетённые в короткую косу, были изрядно тронуты сединой. Седина виднелась и в завитых усах, длиной соперничающих с волосами. Чфеварцы – довольно красивая раса. Гъдеанки из обслуживающего персонала посольства всерьёз боролись между собой за внимание господина посла.
Выражать интересы пятидесяти восьми планет непросто. Ведь интересы порой конфликтуют. Как быть, если один мир желает одного, а другой – диаметрально противоположного? На чью сторону встать, чьи интересы счесть более важными? Хорошо, если у родины нейтральные отношения с обоими конфликтующими мирами: есть шанс, что удастся проявить объективность, принять взвешенное и продуманное решение. А если нет? Если два из миров, которые ты представляешь, находятся в состоянии войны с тем миром, в котором ты работаешь? А ещё один мир собирается вступить в эту войну, и ты не можешь спокойно и хладнокровно разобраться с его интересами, потому что это – твоя родина? Родина, друзья и долг – три вещи, словно специально созданные Безликими Богами для того, чтобы разрывать мозг.
Обуревающие посла сомнения снаружи были не видны. Перед королем Имитом предстал преисполненный достоинства и величественного спокойствия вельможа в нарядных одеждах, подобающих значительной персоне. Король тоже выглядел безупречно. Парадные ордена, меховой плащ, волевой профиль. И не догадаешься об истерической депрессии, владеющей координатором Гъде, если не знаешь, что весь двор трясёт, королева украдкой плачет, а две принцессы отправлены личным ГС-эсминцем короля на Мересань – якобы на курорт.
– Приветствую, ваше величество. – Лео Кон Тин поклонился с обычным изяществом.
– Что привело вас ко мне, друг мой? – приветливо поинтересовался король Имит.
– Увы, снова дело, – улыбнулся чфеварец. Он действительно был дружен с королем – в той степени, в какой с королями вообще возможна дружба. Но дело – прежде всего.
Король любезно указал ему на кресло за столиком с напитками, сел напротив.
– Говорите же. Что ещё у нас плохого?
Смешок получился нервным. Всё и так хуже некуда. Космические силы Гъде тают. Ен Пиран потерял в засаде у Шшерского Рая два корабля. При том, что в засаде стоял он, а врагом был единственный райский линкор! Ходили слухи, что адмирал прибыл на Гъде. Но в столице его не было видно. Небось, боится показываться координатору на глаза. И правильно!
– Не думаю, что вас расстроит весть, с которой я послан, – промолвил Лео Кон Тин, аккуратно расправив усы, запутавшиеся в позолоченных застёжках на груди. – Через меня обращается к вам достойная Эл Танг Ри, координатор Чфе Вара, моей далёкой родины.
Король Имит обозначил лёгкий поклон в знак уважения к коллеге-координатору.
– Что же хочет сказать достойная Эл Танг Ри?
– Ваше величество, Чфе Вар считает действия Земли против Гъде несправедливыми.
Ну, хоть кто-то так считает. Невеликое утешение, а всё ж.
– Земляне не имели права захватывать вашу базу на Нлакисе, чинить там насилие, грабить и обращать сотрудников базы в рабство.
– Отрадно, что Чфе Вар выступил со словами сочувствия, – молвил король. – К сожалению, у Земли есть свои сторонники и обелители.
– Чфе Вар не прислушивается к их лживым оправданиям, – качнул головой посол. – Гъдеане на Нлакисе пострадали невинно. Чфе Вар полагает, что, кому бы формально ни принадлежала планета, первоочередное право её разрабатывать имеет тот, кто первый до неё добрался, проделал анализы, выстроил инфраструктуру, наладил добычу и транспорт. В случае Нлакиса это – Гъде.
Король думал так же.
– Разумеется, формальные владельцы территории тоже должны быть допущены к месторождению, – уточнил Лео Кон Тин, – но лишь во вторую очередь и в ограниченных пределах, как это и происходило, с вашего позволения, в отношении Шшерского Рая. Однако земляне не проявили разумной умеренности. Напротив, они продемонстрировали оголтелую нетерпимость и начали вооружённую агрессию. Они повели себя не так, как это следует делать людям, называющимся цивилизованными. Чфе Вар резко осуждает позиции Земли в этом конфликте и её возмутительные действия на Нлакисе. Соответствующая нота вот-вот поступит в Совет координаторов.
Король Имит коротко кивнул.
– Благодарю. Передайте достойной Эл Танг Ри мои заверения в безграничном уважении и… ну, во всём остальном.
– Непременно, – кивнул Лео Кон Тин, словно отражение, и покрутил длинный ус. Решение собственного координатора казалось ему поспешным, не до конца продуманным. Но он – посол. Его дело – передать, что велено. – Я не закончил, ваше величество. Чфе Вар готов зайти в своем осуждении ещё дальше. Чфе Вар предлагает Гъде военную поддержку в обмен на часть нлакисских месторождений.
– Что? – Король аж приподнялся с кресла, рухнул обратно и неконтролируемо улыбнулся. – Друг мой, вы правы: эта новость не может не радовать. Я был благодарен за тёплые слова; благодарность за дело будет такова, что Чфе Вар не пожалеет о нашем союзе. Давайте обсудим всё подробнее. Сколько кораблей может предоставить Чфе Вар и какую именно часть Нлакиса он желает получить в пользование?
Йозеф был не в духе. Ночью снилась какая-то дрянь, с утра болела шея – видно, спал в неудобной позе. Разгружать «Ийон Тихий», привёзший – на минуточку! – родохромный траинит, а не какое-нибудь там зерно, что-то никто не спешил, и он поругался с портовыми службами, причём – непонятно как – он же и оказался виноватым. Мастера торопили с разгрузкой, чтобы приступить к ремонту и переоборудованию, грузчики тормозили: мол, не подал заявку заранее, стой теперь в очереди. Гржельчик отродясь не подавал никаких заявок. У него ГС-крейсер, а не грузовик какой-то! Но поди поспорь с ними.
Нога скользнула по ступеньке трапа, подвернулась неудачно, и Йозеф, нелепо взмахнув руками, кубарем скатился вниз. Вот чёрт! Шипя сквозь зубы от боли, он поднялся, отряхивая китель и ощупывая кости. Кажется, ничего не сломал. Украдкой огляделся, надеясь, что никто не видел его падения, плохо совместимого с высоким капитанским званием. Ага, как же! Синекожие мересанцы, курящие какую-то отраву у своего транспорта, откровенно скалились и показывали на него пальцами. Йозеф метнул в них взгляд исподлобья. Наклонился за своей вещевой сумкой и тихо застонал, почувствовав, как лопнул шов на брюках. Да что за невезуха!
Йозеф никогда не бывал особенно везуч. Своего положения он добился не везением, а упорным трудом, шлифовкой мастерства, храбростью и умом, но в быту оставался обычным человеком, не слишком счастливым. Глупые и неприятные ситуации не были для него чем-то непривычным. Он с чувством выругался и печально подумал о том, что в жизни началась очередная чёрная полоса. Он пока не осознавал, что она – внеочередная.
Ему пришлось вернуться на корабль, переодеться и привести себя в порядок. Второй раз он спускался по трапу с преувеличенной осторожностью. Расслабился, лишь когда достиг нижней ступеньки. И тут какая-то сволочная ворона, летящая от мусорных баков пассажирского терминала, нагадила с высоты аккурат ему на голову.
Йозеф взревел. Выхватил лазерный пистолет и, наплевав на запрет пользоваться им в космопорту, засадил по проклятой твари. Ворона с хриплым карканьем шарахнулась в сторону, и пучок квантов угодил в переплетение проводов где-то наверху. На КПП погас свет. Йозеф зажмурился.
Кое в чём ему даже повезло: безопасники, узнав капитана «Ийона Тихого», бить его не стали. Но покинуть космопорт ему удалось нескоро. Объяснительная, протокол, немилосердный штраф… Лазерный пистолет отобрали и пообещали доложить его, Йозефа, командованию о его выходке – дабы оно, если пожелает, наказало хулиганствующего капитана ещё строже. А вдобавок посмеялись. Хорошо, хоть дали отмыть голову от вороньего дерьма.
Гржельчик соскучился по дому. Он готов был вытерпеть даже слюнявую «собаченьку» – после вороньего поноса шавкины слюни не впечатляли. Пока его возила мордой по столу служба безопасности, он изрядно проголодался и то и дело вспоминал о Мартиных котлетках. А уж женины ласки пришлись бы очень кстати! Он добрёл до лавки электронных товаров, чуть прихрамывая – падение с трапа даром не прошло, – и купил новый мобильник взамен разбитого. И первым делом позвонил Марте.
– Дорогая, это я. Я только что прилетел…
– Только что? – завизжала Марта, как пила на высоких оборотах. – Только что? Я наводила справки, Йозеф! Твой корабль уже несколько часов в космопорту, а ты лишь сейчас вспомнил о семье?
– Марта, не шуми, – произнёс он увещевающе. – Так уж сложилось. Я скоро приеду, и мы поговорим нормально.
– Нормально? Да с тобой невозможно говорить нормально! Всё, Йозеф! Чаша моего бездонного терпения переполнилась. Я подаю на развод.
– Что? – Он решил, что ослышался. – Любимая, не надо так ужасно шутить. Я понимаю, у тебя плохое настроение, но ведь и мне несладко. Давай встретимся…
– Встретимся в суде, – отрезала Марта и отключилась.
Йозеф в сердцах сжал трубку и опомнился, лишь когда она затрещала под пальцами. Да что ж за!..
Визит главнокомандующего ГС-флотом к координатору Земли был поздним. За окном кабинета Нью-Йорк сиял огнями, сотни тысяч людей отдыхали, развлекались, предавались любви и азарту, шум транспорта смешивался с ритмичной музыкой. Вечер субботы. Но у людей, облечённых властью и ответственностью, не бывает выходных, а восьмичасовой рабочий день для них – утопия.
Салима осторожно дотронулась до крохотной ранки на шее и невольно улыбнулась, вспомнив райского посланника. Грех сетовать, развлеклась на годы вперёд.
Зазвонил внутренний телефон.
– Салима ханум, к вам господин Максимилиансен. – Голос Эстер.
Салима обернула голову и шею скромным бежевым платком и переставила ноутбук с дивана на столик.
– Пусть войдёт, Эстер. И, вы помните? Кофе и коньяк, как всегда.
Когда летающая обитель двуногих богов опустилась на землю, чтобы встать на ремонт, Мрланку пришлось покинуть свою территорию. Мастера сказали: никаких котов. Вскрытые трубы, торчащие провода под напряжением… Не дай Бог, котёнок замкнет что-нибудь не вовремя. А того хуже, сдохнет от травмы в каком-нибудь дальнем углу, куда не доберёшься, не разобрав полкрейсера. На «Ийоне Тихом» осталась лишь дежурная вахта.
Самый главный двуногий бог не взял Мрланка с собой. У меня собака дома, сказал он. Собаченька, мать её – так и сказал. Но Мрланк и не хотел идти с ним. Что-то с главным было не так. Он не понимал, что, своим кошачьим разумением, но незримый свет вокруг главного как будто приугас. Мрланк почти не ощущал его, и это настораживало котёнка.
Он мог выбирать. Молодой бог, который спас его, истекающего кровью, принёс в своей хлопковой съёмной шкурке в летающую обитель, дал имя. Или тот большой, основательный, грубовато-добродушно зовущий его «кошаком» и подкармливающий обалденной колбасой. Или этот, из новых… Из всех двуногих они, появившиеся в обители недавно, стояли к Мрланку ближе всего. Они двигались, как кошки, видели в темноте, как кошки, точно так же прижимали к голове заострённые уши и обнажали клыки в момент опасности. Почти коты, и вместе с тем – люди. Непостижимо! Хищники, пьющие кровь. Может, и не боги. Промежуточная ступень между кошками и богами. Титаны?
Их было пятеро, а шестой – вожак. Он походил на старого уличного кота, которого долго мучили жестокие дети богов. Мрланк видел, как такое бывает, и сочувствовал ему, чудом вырвавшемуся из страшных рук и не вполне уверенному, что всё миновало. Ему нужны были внимание и ласка. Мрланк думал, что его возьмёт к себе рыжая самка, крикливая и не любящая кошачью шерсть, зато красивая на человеческий взгляд. Но рыжая уехала, а он остался один. И тогда Мрланк решил, что пойдёт с ним. Другие боги без кота не пропадут, на то они и боги. А истерзанному титану до зарезу нужен кто-то живой, чтобы быть рядом и отгонять невидимок.
– Поедешь ко мне домой? – спросил молодой, садясь перед Мрланком на корточки.
Он мяукнул отрицательно и, подойдя к полубогу-полукоту, демонстративно положил лапу на его ботинок. Тот наклонился и почесал его за ухом.
– Предатель! – возмутился Футболист. – Нас на вампира променял!
– Кошак кошака видит издалека, – проворчал Федот Федотыч. – Чё ты хочешь, одна же порода.
– Мрланк, иди сюда, не дури, – позвал Мюслик. – Он всё равно не знает, чем тебя кормить.
Аддарекх погладил котёнка.
– А правда, можно я его заберу?
– Горький корень тебе в рот, – ехидно заявил Камалетдинов. – Он не Кенцца, а Селдхреди.
– Ну, я же не навсегда. Временно. Как встретимся на «Ийоне», так обратно отдам.
– Зачем он тебе, шитанн? – спросил Фархад. – У котёнка много крови не выпьешь.
– Я и не собирался пить его кровь, – оскорблённо проговорил Аддарекх. – В чём вы ещё меня заподозрите? Что я его трахну? Не знаю, как у вас, а мы так со зверушками не поступаем.
– Не обижайся, – примирительно сказал Фархад. – Просто пытаюсь понять, на что тебе котёнок.
– А вам на что? Зачем его держите?
– Затем, что он классный, – объяснил Федотыч. – Мягкий, пушистый и тёплый. И живой. Его можно тискать, можно с ним играть. И даже разговаривать, если больше не с кем.
– Вот и я так же хочу. – Он взял котёнка на руки. Тот вовсе не возражал, заговорщически шевельнул ухом, и Аддарекх повторил его движение.
Камалетдинов фыркнул.
– Только посмотри на них! Мы с тобой одной крови – ты и я. Долбаные Маугли!
– Ладно, вампир, – вздохнул Федотыч. – Чёрт с тобой, слушай, как его кормить. Уморишь кошака – на «Ийоне» лучше не появляйся, Ена Пирана будешь добрым словом поминать.
Обстоятельный бог мог бы и не рассказывать, чем кормить Мрланка. Котёнок сам был в состоянии добыть еду и отличить съедобное от несъедобного. А если кошкочеловек оголодает, то Мрланк и о нём позаботится. Кто жил на улице, того плохой едой не напугать. А вот то, что он напомнил про лоток – это хорошо. Лоток с сухим шуршащим наполнителем очень нравился Мрланку. Его чувства были созвучны тому, что испытывает человек, сменивший деревянный сортир над выгребной ямой на тёплый туалет с чистеньким сверкающим унитазом.
Так он и последовал за титаном с несуразным именем Аддарекх. И уже почти обжился в двухкомнатном номере гостиницы Байк-паркинга.
Лео Кон Тин занимал пост полномочного посла Содружества Планет на Гъде. Почётная и ответственная должность, подразумевающая, что он является выразителем интересов пятидесяти восьми миров из пятидесяти девяти. Перед пятьдесят девятым, разумеется.
Однако любой человек рождается в конкретном мире. Лео Кон Тин родился на Чфе Варе и был чфеварцем. Статный меднокожий мужчина среднего роста с блестящими чёрными глазами, носом с небольшой горбинкой и широкими, но не выпуклыми губами. Чёрные волосы, небрежно – как и подобает мужчине, не зацикленному на причёсках – заплетённые в короткую косу, были изрядно тронуты сединой. Седина виднелась и в завитых усах, длиной соперничающих с волосами. Чфеварцы – довольно красивая раса. Гъдеанки из обслуживающего персонала посольства всерьёз боролись между собой за внимание господина посла.
Выражать интересы пятидесяти восьми планет непросто. Ведь интересы порой конфликтуют. Как быть, если один мир желает одного, а другой – диаметрально противоположного? На чью сторону встать, чьи интересы счесть более важными? Хорошо, если у родины нейтральные отношения с обоими конфликтующими мирами: есть шанс, что удастся проявить объективность, принять взвешенное и продуманное решение. А если нет? Если два из миров, которые ты представляешь, находятся в состоянии войны с тем миром, в котором ты работаешь? А ещё один мир собирается вступить в эту войну, и ты не можешь спокойно и хладнокровно разобраться с его интересами, потому что это – твоя родина? Родина, друзья и долг – три вещи, словно специально созданные Безликими Богами для того, чтобы разрывать мозг.
Обуревающие посла сомнения снаружи были не видны. Перед королем Имитом предстал преисполненный достоинства и величественного спокойствия вельможа в нарядных одеждах, подобающих значительной персоне. Король тоже выглядел безупречно. Парадные ордена, меховой плащ, волевой профиль. И не догадаешься об истерической депрессии, владеющей координатором Гъде, если не знаешь, что весь двор трясёт, королева украдкой плачет, а две принцессы отправлены личным ГС-эсминцем короля на Мересань – якобы на курорт.
– Приветствую, ваше величество. – Лео Кон Тин поклонился с обычным изяществом.
– Что привело вас ко мне, друг мой? – приветливо поинтересовался король Имит.
– Увы, снова дело, – улыбнулся чфеварец. Он действительно был дружен с королем – в той степени, в какой с королями вообще возможна дружба. Но дело – прежде всего.
Король любезно указал ему на кресло за столиком с напитками, сел напротив.
– Говорите же. Что ещё у нас плохого?
Смешок получился нервным. Всё и так хуже некуда. Космические силы Гъде тают. Ен Пиран потерял в засаде у Шшерского Рая два корабля. При том, что в засаде стоял он, а врагом был единственный райский линкор! Ходили слухи, что адмирал прибыл на Гъде. Но в столице его не было видно. Небось, боится показываться координатору на глаза. И правильно!
– Не думаю, что вас расстроит весть, с которой я послан, – промолвил Лео Кон Тин, аккуратно расправив усы, запутавшиеся в позолоченных застёжках на груди. – Через меня обращается к вам достойная Эл Танг Ри, координатор Чфе Вара, моей далёкой родины.
Король Имит обозначил лёгкий поклон в знак уважения к коллеге-координатору.
– Что же хочет сказать достойная Эл Танг Ри?
– Ваше величество, Чфе Вар считает действия Земли против Гъде несправедливыми.
Ну, хоть кто-то так считает. Невеликое утешение, а всё ж.
– Земляне не имели права захватывать вашу базу на Нлакисе, чинить там насилие, грабить и обращать сотрудников базы в рабство.
– Отрадно, что Чфе Вар выступил со словами сочувствия, – молвил король. – К сожалению, у Земли есть свои сторонники и обелители.
– Чфе Вар не прислушивается к их лживым оправданиям, – качнул головой посол. – Гъдеане на Нлакисе пострадали невинно. Чфе Вар полагает, что, кому бы формально ни принадлежала планета, первоочередное право её разрабатывать имеет тот, кто первый до неё добрался, проделал анализы, выстроил инфраструктуру, наладил добычу и транспорт. В случае Нлакиса это – Гъде.
Король думал так же.
– Разумеется, формальные владельцы территории тоже должны быть допущены к месторождению, – уточнил Лео Кон Тин, – но лишь во вторую очередь и в ограниченных пределах, как это и происходило, с вашего позволения, в отношении Шшерского Рая. Однако земляне не проявили разумной умеренности. Напротив, они продемонстрировали оголтелую нетерпимость и начали вооружённую агрессию. Они повели себя не так, как это следует делать людям, называющимся цивилизованными. Чфе Вар резко осуждает позиции Земли в этом конфликте и её возмутительные действия на Нлакисе. Соответствующая нота вот-вот поступит в Совет координаторов.
Король Имит коротко кивнул.
– Благодарю. Передайте достойной Эл Танг Ри мои заверения в безграничном уважении и… ну, во всём остальном.
– Непременно, – кивнул Лео Кон Тин, словно отражение, и покрутил длинный ус. Решение собственного координатора казалось ему поспешным, не до конца продуманным. Но он – посол. Его дело – передать, что велено. – Я не закончил, ваше величество. Чфе Вар готов зайти в своем осуждении ещё дальше. Чфе Вар предлагает Гъде военную поддержку в обмен на часть нлакисских месторождений.
– Что? – Король аж приподнялся с кресла, рухнул обратно и неконтролируемо улыбнулся. – Друг мой, вы правы: эта новость не может не радовать. Я был благодарен за тёплые слова; благодарность за дело будет такова, что Чфе Вар не пожалеет о нашем союзе. Давайте обсудим всё подробнее. Сколько кораблей может предоставить Чфе Вар и какую именно часть Нлакиса он желает получить в пользование?
Глава 3
Йозеф был не в духе. Ночью снилась какая-то дрянь, с утра болела шея – видно, спал в неудобной позе. Разгружать «Ийон Тихий», привёзший – на минуточку! – родохромный траинит, а не какое-нибудь там зерно, что-то никто не спешил, и он поругался с портовыми службами, причём – непонятно как – он же и оказался виноватым. Мастера торопили с разгрузкой, чтобы приступить к ремонту и переоборудованию, грузчики тормозили: мол, не подал заявку заранее, стой теперь в очереди. Гржельчик отродясь не подавал никаких заявок. У него ГС-крейсер, а не грузовик какой-то! Но поди поспорь с ними.
Нога скользнула по ступеньке трапа, подвернулась неудачно, и Йозеф, нелепо взмахнув руками, кубарем скатился вниз. Вот чёрт! Шипя сквозь зубы от боли, он поднялся, отряхивая китель и ощупывая кости. Кажется, ничего не сломал. Украдкой огляделся, надеясь, что никто не видел его падения, плохо совместимого с высоким капитанским званием. Ага, как же! Синекожие мересанцы, курящие какую-то отраву у своего транспорта, откровенно скалились и показывали на него пальцами. Йозеф метнул в них взгляд исподлобья. Наклонился за своей вещевой сумкой и тихо застонал, почувствовав, как лопнул шов на брюках. Да что за невезуха!
Йозеф никогда не бывал особенно везуч. Своего положения он добился не везением, а упорным трудом, шлифовкой мастерства, храбростью и умом, но в быту оставался обычным человеком, не слишком счастливым. Глупые и неприятные ситуации не были для него чем-то непривычным. Он с чувством выругался и печально подумал о том, что в жизни началась очередная чёрная полоса. Он пока не осознавал, что она – внеочередная.
Ему пришлось вернуться на корабль, переодеться и привести себя в порядок. Второй раз он спускался по трапу с преувеличенной осторожностью. Расслабился, лишь когда достиг нижней ступеньки. И тут какая-то сволочная ворона, летящая от мусорных баков пассажирского терминала, нагадила с высоты аккурат ему на голову.
Йозеф взревел. Выхватил лазерный пистолет и, наплевав на запрет пользоваться им в космопорту, засадил по проклятой твари. Ворона с хриплым карканьем шарахнулась в сторону, и пучок квантов угодил в переплетение проводов где-то наверху. На КПП погас свет. Йозеф зажмурился.
Кое в чём ему даже повезло: безопасники, узнав капитана «Ийона Тихого», бить его не стали. Но покинуть космопорт ему удалось нескоро. Объяснительная, протокол, немилосердный штраф… Лазерный пистолет отобрали и пообещали доложить его, Йозефа, командованию о его выходке – дабы оно, если пожелает, наказало хулиганствующего капитана ещё строже. А вдобавок посмеялись. Хорошо, хоть дали отмыть голову от вороньего дерьма.
Гржельчик соскучился по дому. Он готов был вытерпеть даже слюнявую «собаченьку» – после вороньего поноса шавкины слюни не впечатляли. Пока его возила мордой по столу служба безопасности, он изрядно проголодался и то и дело вспоминал о Мартиных котлетках. А уж женины ласки пришлись бы очень кстати! Он добрёл до лавки электронных товаров, чуть прихрамывая – падение с трапа даром не прошло, – и купил новый мобильник взамен разбитого. И первым делом позвонил Марте.
– Дорогая, это я. Я только что прилетел…
– Только что? – завизжала Марта, как пила на высоких оборотах. – Только что? Я наводила справки, Йозеф! Твой корабль уже несколько часов в космопорту, а ты лишь сейчас вспомнил о семье?
– Марта, не шуми, – произнёс он увещевающе. – Так уж сложилось. Я скоро приеду, и мы поговорим нормально.
– Нормально? Да с тобой невозможно говорить нормально! Всё, Йозеф! Чаша моего бездонного терпения переполнилась. Я подаю на развод.
– Что? – Он решил, что ослышался. – Любимая, не надо так ужасно шутить. Я понимаю, у тебя плохое настроение, но ведь и мне несладко. Давай встретимся…
– Встретимся в суде, – отрезала Марта и отключилась.
Йозеф в сердцах сжал трубку и опомнился, лишь когда она затрещала под пальцами. Да что ж за!..
Визит главнокомандующего ГС-флотом к координатору Земли был поздним. За окном кабинета Нью-Йорк сиял огнями, сотни тысяч людей отдыхали, развлекались, предавались любви и азарту, шум транспорта смешивался с ритмичной музыкой. Вечер субботы. Но у людей, облечённых властью и ответственностью, не бывает выходных, а восьмичасовой рабочий день для них – утопия.
Салима осторожно дотронулась до крохотной ранки на шее и невольно улыбнулась, вспомнив райского посланника. Грех сетовать, развлеклась на годы вперёд.
Зазвонил внутренний телефон.
– Салима ханум, к вам господин Максимилиансен. – Голос Эстер.
Салима обернула голову и шею скромным бежевым платком и переставила ноутбук с дивана на столик.
– Пусть войдёт, Эстер. И, вы помните? Кофе и коньяк, как всегда.
