Пока Владычица объявляла печальную участь собравшихся мужчин, я на секунду обернулась и тут же встретилась с полным удивления взглядом изумрудно-зеленых глаз. Это был тот молодой эльф, что нашел меня на берегу и провел к причалу. Мой спаситель! В следующий миг мужчина словно опомнился, опустил глаза, снова замер, разглядывая камни под ногами.
А я, вняв сказанному Владычицей, посмотрела на нее с ужасом. Если я не выберу, того молодого эльфа, что оказал мне, если быть честной, неоценимую услугу, проведя к потайной лестнице, они и его со скалы столкнут?
Решительно подошла к матери первого дома.
- Я правильно понимаю, что после моего выбора девятнадцать молодых и здоровых мужчин убьют? - спросила у нее шепотом. Раз уж она намекнула на дружеские отношения, предложив присмотреться к “тем, что справа”, так пусть теперь отвечает.
- Нет, что вы, - улыбнулась Вилтраниэль. - Это было бы слишком расточительно. Они просто спрыгнут со скалы в море, окунуться в рассветные волны и очистятся там образом. Но если кто-из них проявит трусость, не решившись шагнуть за край, тогда да, его кровь прольется, не сомневайтесь. А так беспокоиться не о чем, наши мужчины с детства прыгают с обрывов в море, мальчишеские развлечения. Скорее всего, никто не пострадает.
- Очистится от чего? - не поняла я.
- От вас, в первую очередь. Да и от наших взглядов тоже, - все так же тихо пояснила моя собеседница. - И вы, и мы видели их полуобнаженными. А это за гранью приличий. Однако, для представленных тут и в этом есть плюс. Они продемонстрировали, что под одеждой у них есть на что посмотреть, уверена многие уже к закату будут сосватаны знатными эльфийками.
Я нахмурилась. Действительно, еще вчера заметила, что несмотря на теплый климат, мужчины тут ходят застегнутыми на все пуговицы. Но если у них не принято и постыдно обнажаться, зачем тогда эльфийки выставили этих ребят передо мной в таком неприличном виде? Пытались мне так выбор облегчить? Так не помогло. Я бы предпочла их личные дела почитать, если такие есть (в Обители на каждую из нас заводили), а не на торсы пялиться. Может для себя старались? Или они думают, что ведьмы воспринимают мужчин исключительно, как игрушку для постельных утех? Ну может быть есть такие, не стану спорить, но с чего решили, что я одна из них? Предрассудки, очевидно. Мы же тоже считаем сплошь всех эльфиек интригантками. И все равно раздевать мужчин и выставлять их напоказ, когда это противоречит их собственным эльфийским устоям, - маразм чистой воды!
Озвучивать, что думаю по поводу выставочной обнаженки, не стала. Рисковала нарваться на дипломатический скандал. Просто резко развернулась и быстрым твердым шагом отправилась к эльфу, что помог мне на берегу. И не только из-за оказанной им услуги, но и потому, что он единственный решился поднять на меня взгляд. Мне бы не хотелось всю жизнь прожить с запуганной остроухой тряпкой. Я рассчитывала, что мой муж будет надежным партнером со своим мнением.
- Прошу Владычицу Ниэрителу отпустить в Нгави этого мужчину в качестве моего жениха и будущего мужа, - произнесла я, указывая на обладателя чарующего, как я знала, голоса и удивительных изумрудных глаз.
В тот же момент из-за спин женщин, что стояли у самого основания выступа, выскользнули эльфы с белыми плащами в руках. Они быстро и ловко накидывали их на плечи невыбранных мной кандидатов, те судорожно кутались, стараясь скрыть все открытые участки тела как можно скорее, а после подходили к краю уступа и, не задумываясь ни на секунду, прыгали вниз. Я могла слышать только раздающийся плеск воды, когда они окунались в соленую морскую стихию.
Один из появившихся здесь эльфов подал плащ мне. Он оказался не белым, как все другие, а кроваво-алым.
- Вы должны как можно скорее укрыть своего избранника от посторонних глаз, - шепнул мне доверительно принесший этот странный наряд и тут же воровато обернулся, словно бы только что совершил преступление и теперь хотел понять, останется ли его голова на плечах.
Я накинула плащ на плечи новообретенного жениха. Он вздрогнул, когда мои пальцы случайно чуть задели его плечо и, как и его сородичи, быстро закутался, даже капюшон на голову накинул.
- Выбор сделан! Ментерия Малика избрала Теодосаля из первого дома! - объявила всем собравшимся Владычица. - Да свяжут их жизни великие стихии, да осветит их путь свет звезды Элиарды!
- Мэлиос* (свидетельствуем* - на эльфийском)! - раздался хор голосов.
Мой избранник подошел и встал рядом со мной, высвободил руку, просунув ее в специальную прорезь в плаще и протянул ладонью вверх ко мне. Легко поняв этот жест, положила свою ладошку сверху. Раздались аплодисменты и одобрительные возгласы. Значит, я все сделала верно. Вот только рука эльфа была холодной и чуть дрожала. Кажется, радости по поводу моего выбора он не испытывал. Привкус неясного разочарования неприятной горечью осел на языке.
Может у него есть возлюбленная, и мой выбор сломал парню жизнь? Что ж, Теодосаль, я тут тоже не по собственной воле.
Теодосаль из первого дома эльфийского королевства
Этот день начался обычно. Я давно привык к тому, что большая часть грязной работы лежит на мне. Потому утренняя чистка конюшен настроения мне не испортила, но нужно было переодеться прежде чем идти в столовую, где я традиционно прислуживал за завтраком матери Вилтраниэль. Обычно кровные родственники матери не прислуживают, получают более высокие должности, но я особый случай.
Все дело в моем отце. Когда-то, когда матерь Вилтраниэль была молода и стоял вопрос о ее первом муже, она выбрала моего родителя. Однако, желание взять его в мужья выразила еще одна женщина, приходившаяся ей двоюродной сестрой. Такие инциденты случаются редко, обычно высокородные эльфийки заранее договариваются о подобном и не создают открытых конфликтов из-за мужчины, но тут все сложилось иначе.
Вилтраниэль была старшей дочерью второго дома, наследницей рода, а мой отец - третьим сыном первого дома, и он выбрал не ее, а мою мать - Луниэль. И это еще не все! После свадьбы моя мать вышла из второго дома, где была, по сути, никем, и вошла в первый дом, присоединившись к роду отца, и получила там неплохую должность, а вскоре стала сподвижницей Владычицы и оказывала на нее большое влияние.
Быть отвергнутой - позор для любой эльфийки, а уж для наследницы рода и вовсе несмываемое пятно на репутации. Но Вилтраниэль смогла вывернуть ситуацию в свою пользу. Не прошло и пятнадцати лет, как первый дом был обвинен в государственной измене и подготовке госпереворота, главной зачинщицей якобы являлась моя мать. Первый дом был упразднен, большая часть его представителей - казнена. В том числе мои отец и мать. Второй дом получил его наименование и поднялся по иерархической лестнице, а Вилтраниэль стала матерью теперь уже первого дома и сподвижницей Владычицы.
Мне тогда было всего семь лет, я остался без дома и без родителей, и Вилтраниэль взяла меня к себе, дескать, родная все же кровь, такой акт прощения сестры, покинувшей некогда род и затеявшей недоброе против государственного строя.
На самом деле она отыгрывалась на мне за обиду, нанесенную отцом. Подозреваю, дело было не только в уязвленном самолюбии и пятне на репутации. Видимо, она действительно испытывала какие-то чувства к моему родителю.
Не удивительно, что жилось мне не сладко, были и непомерные нагрузки, и постоянные наказания, в том числе физические, были и голод, и унижения. Все это, разумеется, не афишировалось. На людях я был любимым племянником. Потому все терпел, надеясь, что когда-то мной заинтересуется какая-нибудь эльфийка из другого, пусть даже более низкого дома и возьмет если не мужем, то хотя бы наложником. А там уж я устроюсь, благо природа не обделила умом и физической силой.
Но когда дорос до времени сватовства, выяснилось, что Вилтраниэль уже решила мою судьбу, намереваясь отдать наложником к своей племяннице. Мало того, что это светило мне все тем же униженным положением в первом доме, так еще и потенциальная госпожа славилась своими извращенными наклонностями. Ее мужья (а их было четверо) вечно ходили с располосованными кнутом спинами, синяками и даже переломами. Что же она будет делать с наложником?
Я знал, что сегодня в Элта Ранил прибывает делегация от Великого ковена, чтобы выбрать жениха для ментерии Нгави, провинции, чья территория издавна считалась спорной. После проведения ее отбора, должны были заявить свои притязания эльфийки. А это значило, что сегодня я стану наложником садистки Оланаре.
Я мысленно искал выход, пока чистил конюшни, но ничего лучше, чем самому кинуться на вилы, в голову не приходило. Потому настроение было преотвратным, а тут еще, не успел я дойти до помывочных, как меня перехватила Ямиланта и сообщила: меня немедленно требует к себе Вилтраниэль.
- Зачем? - выпалил я, внутренне напрягаясь.
- А я откуда знаю? - фыркнула младшая сподвижница матери первого дома. - И ты спрашивать не должен! Твое дело выполнять. Дерзкий какой!
- Простите, госпожа, - спохватился я и опустил взгляд. Матерь при любой возможности говорила, что я дерзкий, весь в отца. И гляжу прямо, и язык за зубами не умею держать. За это мне часто прилетало. - Могу я сперва зайти в помывочные?
- Нет! - рявкнула Ямиланта. - Немедленно иди в большую гостиную! Не заставляй ждать матерь и ее гостью.
Гостью? Я удивился, не представляя, кто бы мог явиться так рано к матери, да еще и сегодня, в день, когда все знатные эльфийки наводят марафет перед встречей с делегацией от Великого ковена.
Я поклонился и помчался, любая задержка могла обернуться для меня тесным общением с розгами. Сердце билось в груди, встревоженное надеждой. Может быть не только ментария Нгави возьмет себе в женихи эльфа, но кто-то из ее сопровождающих, и потому понадобились еще мужчины брачного возраста? Может ли быть, что выбор пал на меня? В теории, да. Я сильный, обученный, вышел лицом и фигурой. Но матерь Вилтраниэль ни за что не согласиться выставить меня на отбор! Если только ей не прикажут.
- Ну посмотри сама, - сказала матерь, стоило только мне переступить порог большой гостиной. - От него конюшней несет, руки грубые, лицо загорелое. Как мы можем выставить его на отбор для ментерии?
Все это она произнесла для своей гостьи, которой оказалась не абы кто, а младшая сестра Владычицы - Милатриэль.
- И хорошо, - отмахнулась представительница королевского рода. - Мы ведь рассчитываем, что ментерия выберет другого кандидата.
- Но и позориться, выставляя такое… - матерь окинула меня брезгливым взглядом. - … не можем… Давай лучше Нантера выставим!
- Брось, твой Нантер глупее лесного пня, - снова не поддержала Милатриэль. - А Теодосаль унаследовал ум своей матери, это всем известно. И хоть ты ее и переиграла, она была далеко-о-о-о не дура!
Я слушал этот диалог затаив дыхание, в голове никак не укладывалось, что меня хотят выдвинуть в кандидаты на роль жениха ментерии Нгави. Это же шанс! Шанс избавиться от Вилтраниэль навсегда! Нужно только, чтобы меня допустили к отбору и суметь понравиться ведьме из Великого ковена. Но как? Неисполнимо…
- Раздевайся! - неожиданно обратилась ко мне Милатриэль.
Что? Перед ней? Зачем? Это же позор! Мужчина может обнажаться только перед своей невестой, женой или владелицей. Мысли о возможном спасении тут же улетучились из головы. Остались только непонимание, смущение и ужас.
- Давай быстрей! До пояса! - ворчливо и без особого желания поторопила меня матерь Милатриэль. - Или тебя нужно розгами подгонять?
Сглотнул и начал расстегивать пуговицы на рубашке. Те не поддавались просто потому, что пальцы мои дрожали, а я никак не мог унять этот непроизвольный тремор. Никогда мне еще не приходилось раздеваться перед чужой женщиной. Никогда! Но главное стыдно было демонстрировать тело, оно многое могло рассказать о моей нелегкой жизни.
- Это еще зачем? - встрепенулась матерь, я замер, прекратив борьбу с не поддающимися пуговицами.
- Вил, вот только не начинай про правила приличия и опозоренную честь! - гневно сверкнула глазами в главу моего рода Милатриэль. - Мне надо убедиться, что под этой рубашкой есть на что посмотреть. Ты же сама сказала, что хоть мы и подобрали кандидатов так, чтоб взгляд сразу падал на нужных нам, позориться тоже нельзя.
Я глядел на матерь, ожидая ее решения. Она-то тоже знала, что увидит сестра Владычицы, если я сниму рубашку. Вилтраниэль вздохнула, и махнула своей пухлой рукой, давая знак, чтобы я выполнял приказ.
Когда я стянул с плеч рубашку, гостья присвистнула.
- И кто ж тебя так? - она вроде бы задавала вопрос мне, но глядела при этом на матерь, будто давала понять, что и без ответа все поняла.
- Упал с лошади, госпожа, - соврал я. На самом деле имел неосторожность уронить вилку, когда прислуживал за столом матери, и та сочла это достойным поводом, чтобы пустить в ход стоявшую у камина кочергу.
- Допустим… - хмыкнув, заявила Милатриэль. - Повернись!
Я подчинился.
- А шрамы - это тоже лошадь? - в голосе гостьи явно проскользнуло раздражение и направлено оно было, что непривычно, не на меня.
Хотелось сказать, что так бывает, если вовремя не лечить раны от кнута, но я молчал, пытаясь придумать, что соврать на этот раз.
- Это… - начал оправдываться я.
- Молчи! Я и так поняла. Лошадь, - сестра Владычицы была разгневана. - Мало того, что выяснилось, что один из твоих кандидатов на отбор не девственник, так еще и… лошади у тебя в доме такие агрессивные!
- Я с этим разберусь, - скрипнув зубами, проговорила матерь.
- Надеюсь! Теодосаля я забираю. Придворный лекарь сведет синяки, а шрамы просто замаскируем. - В тон ей отозвалась гостья и добавила, обращаясь ко мне: - Одевайся. На центральной аллее стоит мой экипаж. Жди там.
Я наскоро застегнул рубашку и стрелой вылетел из гостиной, не в состоянии поверить, что судьба подкинула мне хоть крошечный, но все же шанс на избавление.
Сперва в голове крутилась только одна мысль: как выделиться из толпы парней, представленных на отбор ментерии? Потом пришло осознание, что стать женихом представительницы Великого ковена, возможно, не такая и хорошая идея. Она же ведьма! В наших краях многое о них говорят. Может оказаться, что ментерия Нгави еще более кровожадная садистка, чем Оланара. Затем нагрянуло осознание, что как-то блеснуть на отборе мне все равно не удастся: по правилам, мы может только безмолвно ждать решения женщины. И хоть природа была милостива ко мне, подарив привлекательную внешность, для ментерии выбрали лучших мужчин, среди них и более привлекательные, чем я имеются.
При таких внутренних эмоциональных качелях поездка с сестрой Владычицы во дворец и визит к лекарю прошли фоном, как нечто несущественное. А когда к вечеру меня отпустили и даже выдали экипаж, чтобы добраться до родового особняка, я ощутил, что назревает проблема посерьезней.
Мой страшный секрет рвался наружу. Никто, ни одна живая душа не знала, что у меня есть магические способности. Когда они впервые проявились, я был один и никому не сказал о случившимся, потому как точно знал: если матерь выяснит, что я маг, не отпустит от себя никогда, привяжет навечно, заставит служить семье, выжимая из меня все силы.
А я, вняв сказанному Владычицей, посмотрела на нее с ужасом. Если я не выберу, того молодого эльфа, что оказал мне, если быть честной, неоценимую услугу, проведя к потайной лестнице, они и его со скалы столкнут?
Решительно подошла к матери первого дома.
- Я правильно понимаю, что после моего выбора девятнадцать молодых и здоровых мужчин убьют? - спросила у нее шепотом. Раз уж она намекнула на дружеские отношения, предложив присмотреться к “тем, что справа”, так пусть теперь отвечает.
- Нет, что вы, - улыбнулась Вилтраниэль. - Это было бы слишком расточительно. Они просто спрыгнут со скалы в море, окунуться в рассветные волны и очистятся там образом. Но если кто-из них проявит трусость, не решившись шагнуть за край, тогда да, его кровь прольется, не сомневайтесь. А так беспокоиться не о чем, наши мужчины с детства прыгают с обрывов в море, мальчишеские развлечения. Скорее всего, никто не пострадает.
- Очистится от чего? - не поняла я.
- От вас, в первую очередь. Да и от наших взглядов тоже, - все так же тихо пояснила моя собеседница. - И вы, и мы видели их полуобнаженными. А это за гранью приличий. Однако, для представленных тут и в этом есть плюс. Они продемонстрировали, что под одеждой у них есть на что посмотреть, уверена многие уже к закату будут сосватаны знатными эльфийками.
Я нахмурилась. Действительно, еще вчера заметила, что несмотря на теплый климат, мужчины тут ходят застегнутыми на все пуговицы. Но если у них не принято и постыдно обнажаться, зачем тогда эльфийки выставили этих ребят передо мной в таком неприличном виде? Пытались мне так выбор облегчить? Так не помогло. Я бы предпочла их личные дела почитать, если такие есть (в Обители на каждую из нас заводили), а не на торсы пялиться. Может для себя старались? Или они думают, что ведьмы воспринимают мужчин исключительно, как игрушку для постельных утех? Ну может быть есть такие, не стану спорить, но с чего решили, что я одна из них? Предрассудки, очевидно. Мы же тоже считаем сплошь всех эльфиек интригантками. И все равно раздевать мужчин и выставлять их напоказ, когда это противоречит их собственным эльфийским устоям, - маразм чистой воды!
Озвучивать, что думаю по поводу выставочной обнаженки, не стала. Рисковала нарваться на дипломатический скандал. Просто резко развернулась и быстрым твердым шагом отправилась к эльфу, что помог мне на берегу. И не только из-за оказанной им услуги, но и потому, что он единственный решился поднять на меня взгляд. Мне бы не хотелось всю жизнь прожить с запуганной остроухой тряпкой. Я рассчитывала, что мой муж будет надежным партнером со своим мнением.
- Прошу Владычицу Ниэрителу отпустить в Нгави этого мужчину в качестве моего жениха и будущего мужа, - произнесла я, указывая на обладателя чарующего, как я знала, голоса и удивительных изумрудных глаз.
В тот же момент из-за спин женщин, что стояли у самого основания выступа, выскользнули эльфы с белыми плащами в руках. Они быстро и ловко накидывали их на плечи невыбранных мной кандидатов, те судорожно кутались, стараясь скрыть все открытые участки тела как можно скорее, а после подходили к краю уступа и, не задумываясь ни на секунду, прыгали вниз. Я могла слышать только раздающийся плеск воды, когда они окунались в соленую морскую стихию.
Один из появившихся здесь эльфов подал плащ мне. Он оказался не белым, как все другие, а кроваво-алым.
- Вы должны как можно скорее укрыть своего избранника от посторонних глаз, - шепнул мне доверительно принесший этот странный наряд и тут же воровато обернулся, словно бы только что совершил преступление и теперь хотел понять, останется ли его голова на плечах.
Я накинула плащ на плечи новообретенного жениха. Он вздрогнул, когда мои пальцы случайно чуть задели его плечо и, как и его сородичи, быстро закутался, даже капюшон на голову накинул.
- Выбор сделан! Ментерия Малика избрала Теодосаля из первого дома! - объявила всем собравшимся Владычица. - Да свяжут их жизни великие стихии, да осветит их путь свет звезды Элиарды!
- Мэлиос* (свидетельствуем* - на эльфийском)! - раздался хор голосов.
Мой избранник подошел и встал рядом со мной, высвободил руку, просунув ее в специальную прорезь в плаще и протянул ладонью вверх ко мне. Легко поняв этот жест, положила свою ладошку сверху. Раздались аплодисменты и одобрительные возгласы. Значит, я все сделала верно. Вот только рука эльфа была холодной и чуть дрожала. Кажется, радости по поводу моего выбора он не испытывал. Привкус неясного разочарования неприятной горечью осел на языке.
Может у него есть возлюбленная, и мой выбор сломал парню жизнь? Что ж, Теодосаль, я тут тоже не по собственной воле.
Глава 7
Теодосаль из первого дома эльфийского королевства
Этот день начался обычно. Я давно привык к тому, что большая часть грязной работы лежит на мне. Потому утренняя чистка конюшен настроения мне не испортила, но нужно было переодеться прежде чем идти в столовую, где я традиционно прислуживал за завтраком матери Вилтраниэль. Обычно кровные родственники матери не прислуживают, получают более высокие должности, но я особый случай.
Все дело в моем отце. Когда-то, когда матерь Вилтраниэль была молода и стоял вопрос о ее первом муже, она выбрала моего родителя. Однако, желание взять его в мужья выразила еще одна женщина, приходившаяся ей двоюродной сестрой. Такие инциденты случаются редко, обычно высокородные эльфийки заранее договариваются о подобном и не создают открытых конфликтов из-за мужчины, но тут все сложилось иначе.
Вилтраниэль была старшей дочерью второго дома, наследницей рода, а мой отец - третьим сыном первого дома, и он выбрал не ее, а мою мать - Луниэль. И это еще не все! После свадьбы моя мать вышла из второго дома, где была, по сути, никем, и вошла в первый дом, присоединившись к роду отца, и получила там неплохую должность, а вскоре стала сподвижницей Владычицы и оказывала на нее большое влияние.
Быть отвергнутой - позор для любой эльфийки, а уж для наследницы рода и вовсе несмываемое пятно на репутации. Но Вилтраниэль смогла вывернуть ситуацию в свою пользу. Не прошло и пятнадцати лет, как первый дом был обвинен в государственной измене и подготовке госпереворота, главной зачинщицей якобы являлась моя мать. Первый дом был упразднен, большая часть его представителей - казнена. В том числе мои отец и мать. Второй дом получил его наименование и поднялся по иерархической лестнице, а Вилтраниэль стала матерью теперь уже первого дома и сподвижницей Владычицы.
Мне тогда было всего семь лет, я остался без дома и без родителей, и Вилтраниэль взяла меня к себе, дескать, родная все же кровь, такой акт прощения сестры, покинувшей некогда род и затеявшей недоброе против государственного строя.
На самом деле она отыгрывалась на мне за обиду, нанесенную отцом. Подозреваю, дело было не только в уязвленном самолюбии и пятне на репутации. Видимо, она действительно испытывала какие-то чувства к моему родителю.
Не удивительно, что жилось мне не сладко, были и непомерные нагрузки, и постоянные наказания, в том числе физические, были и голод, и унижения. Все это, разумеется, не афишировалось. На людях я был любимым племянником. Потому все терпел, надеясь, что когда-то мной заинтересуется какая-нибудь эльфийка из другого, пусть даже более низкого дома и возьмет если не мужем, то хотя бы наложником. А там уж я устроюсь, благо природа не обделила умом и физической силой.
Но когда дорос до времени сватовства, выяснилось, что Вилтраниэль уже решила мою судьбу, намереваясь отдать наложником к своей племяннице. Мало того, что это светило мне все тем же униженным положением в первом доме, так еще и потенциальная госпожа славилась своими извращенными наклонностями. Ее мужья (а их было четверо) вечно ходили с располосованными кнутом спинами, синяками и даже переломами. Что же она будет делать с наложником?
Я знал, что сегодня в Элта Ранил прибывает делегация от Великого ковена, чтобы выбрать жениха для ментерии Нгави, провинции, чья территория издавна считалась спорной. После проведения ее отбора, должны были заявить свои притязания эльфийки. А это значило, что сегодня я стану наложником садистки Оланаре.
Я мысленно искал выход, пока чистил конюшни, но ничего лучше, чем самому кинуться на вилы, в голову не приходило. Потому настроение было преотвратным, а тут еще, не успел я дойти до помывочных, как меня перехватила Ямиланта и сообщила: меня немедленно требует к себе Вилтраниэль.
- Зачем? - выпалил я, внутренне напрягаясь.
- А я откуда знаю? - фыркнула младшая сподвижница матери первого дома. - И ты спрашивать не должен! Твое дело выполнять. Дерзкий какой!
- Простите, госпожа, - спохватился я и опустил взгляд. Матерь при любой возможности говорила, что я дерзкий, весь в отца. И гляжу прямо, и язык за зубами не умею держать. За это мне часто прилетало. - Могу я сперва зайти в помывочные?
- Нет! - рявкнула Ямиланта. - Немедленно иди в большую гостиную! Не заставляй ждать матерь и ее гостью.
Гостью? Я удивился, не представляя, кто бы мог явиться так рано к матери, да еще и сегодня, в день, когда все знатные эльфийки наводят марафет перед встречей с делегацией от Великого ковена.
Я поклонился и помчался, любая задержка могла обернуться для меня тесным общением с розгами. Сердце билось в груди, встревоженное надеждой. Может быть не только ментария Нгави возьмет себе в женихи эльфа, но кто-то из ее сопровождающих, и потому понадобились еще мужчины брачного возраста? Может ли быть, что выбор пал на меня? В теории, да. Я сильный, обученный, вышел лицом и фигурой. Но матерь Вилтраниэль ни за что не согласиться выставить меня на отбор! Если только ей не прикажут.
- Ну посмотри сама, - сказала матерь, стоило только мне переступить порог большой гостиной. - От него конюшней несет, руки грубые, лицо загорелое. Как мы можем выставить его на отбор для ментерии?
Все это она произнесла для своей гостьи, которой оказалась не абы кто, а младшая сестра Владычицы - Милатриэль.
- И хорошо, - отмахнулась представительница королевского рода. - Мы ведь рассчитываем, что ментерия выберет другого кандидата.
- Но и позориться, выставляя такое… - матерь окинула меня брезгливым взглядом. - … не можем… Давай лучше Нантера выставим!
- Брось, твой Нантер глупее лесного пня, - снова не поддержала Милатриэль. - А Теодосаль унаследовал ум своей матери, это всем известно. И хоть ты ее и переиграла, она была далеко-о-о-о не дура!
Я слушал этот диалог затаив дыхание, в голове никак не укладывалось, что меня хотят выдвинуть в кандидаты на роль жениха ментерии Нгави. Это же шанс! Шанс избавиться от Вилтраниэль навсегда! Нужно только, чтобы меня допустили к отбору и суметь понравиться ведьме из Великого ковена. Но как? Неисполнимо…
- Раздевайся! - неожиданно обратилась ко мне Милатриэль.
Что? Перед ней? Зачем? Это же позор! Мужчина может обнажаться только перед своей невестой, женой или владелицей. Мысли о возможном спасении тут же улетучились из головы. Остались только непонимание, смущение и ужас.
- Давай быстрей! До пояса! - ворчливо и без особого желания поторопила меня матерь Милатриэль. - Или тебя нужно розгами подгонять?
Сглотнул и начал расстегивать пуговицы на рубашке. Те не поддавались просто потому, что пальцы мои дрожали, а я никак не мог унять этот непроизвольный тремор. Никогда мне еще не приходилось раздеваться перед чужой женщиной. Никогда! Но главное стыдно было демонстрировать тело, оно многое могло рассказать о моей нелегкой жизни.
- Это еще зачем? - встрепенулась матерь, я замер, прекратив борьбу с не поддающимися пуговицами.
- Вил, вот только не начинай про правила приличия и опозоренную честь! - гневно сверкнула глазами в главу моего рода Милатриэль. - Мне надо убедиться, что под этой рубашкой есть на что посмотреть. Ты же сама сказала, что хоть мы и подобрали кандидатов так, чтоб взгляд сразу падал на нужных нам, позориться тоже нельзя.
Я глядел на матерь, ожидая ее решения. Она-то тоже знала, что увидит сестра Владычицы, если я сниму рубашку. Вилтраниэль вздохнула, и махнула своей пухлой рукой, давая знак, чтобы я выполнял приказ.
Когда я стянул с плеч рубашку, гостья присвистнула.
- И кто ж тебя так? - она вроде бы задавала вопрос мне, но глядела при этом на матерь, будто давала понять, что и без ответа все поняла.
- Упал с лошади, госпожа, - соврал я. На самом деле имел неосторожность уронить вилку, когда прислуживал за столом матери, и та сочла это достойным поводом, чтобы пустить в ход стоявшую у камина кочергу.
- Допустим… - хмыкнув, заявила Милатриэль. - Повернись!
Я подчинился.
- А шрамы - это тоже лошадь? - в голосе гостьи явно проскользнуло раздражение и направлено оно было, что непривычно, не на меня.
Хотелось сказать, что так бывает, если вовремя не лечить раны от кнута, но я молчал, пытаясь придумать, что соврать на этот раз.
- Это… - начал оправдываться я.
- Молчи! Я и так поняла. Лошадь, - сестра Владычицы была разгневана. - Мало того, что выяснилось, что один из твоих кандидатов на отбор не девственник, так еще и… лошади у тебя в доме такие агрессивные!
- Я с этим разберусь, - скрипнув зубами, проговорила матерь.
- Надеюсь! Теодосаля я забираю. Придворный лекарь сведет синяки, а шрамы просто замаскируем. - В тон ей отозвалась гостья и добавила, обращаясь ко мне: - Одевайся. На центральной аллее стоит мой экипаж. Жди там.
Я наскоро застегнул рубашку и стрелой вылетел из гостиной, не в состоянии поверить, что судьба подкинула мне хоть крошечный, но все же шанс на избавление.
Сперва в голове крутилась только одна мысль: как выделиться из толпы парней, представленных на отбор ментерии? Потом пришло осознание, что стать женихом представительницы Великого ковена, возможно, не такая и хорошая идея. Она же ведьма! В наших краях многое о них говорят. Может оказаться, что ментерия Нгави еще более кровожадная садистка, чем Оланара. Затем нагрянуло осознание, что как-то блеснуть на отборе мне все равно не удастся: по правилам, мы может только безмолвно ждать решения женщины. И хоть природа была милостива ко мне, подарив привлекательную внешность, для ментерии выбрали лучших мужчин, среди них и более привлекательные, чем я имеются.
При таких внутренних эмоциональных качелях поездка с сестрой Владычицы во дворец и визит к лекарю прошли фоном, как нечто несущественное. А когда к вечеру меня отпустили и даже выдали экипаж, чтобы добраться до родового особняка, я ощутил, что назревает проблема посерьезней.
Мой страшный секрет рвался наружу. Никто, ни одна живая душа не знала, что у меня есть магические способности. Когда они впервые проявились, я был один и никому не сказал о случившимся, потому как точно знал: если матерь выяснит, что я маг, не отпустит от себя никогда, привяжет навечно, заставит служить семье, выжимая из меня все силы.
