Дева
В белой пустыне был небольшой город. Обычный, непримечательный городишко с небольшим количеством высоких небоскрёбов и такими же белыми зданиями, школ, больниц, департамента, полиции. Стекла отражали лучи черного солнца. Они отражались на жителей, а те в ответ разве-что рычали, недовольно харкая слюной. К слову, существа, здесь жившие никогда его, не любили, за то, что оно напоминало им о прошлом. В те дни, когда они были совершено другими, свободно-думающими, уникальными, разнообразными. Эти три слова вошли в местный свод законов, как "самые запретные слова", которое могло произнести существо. Сами жители были равны, как на подбор; все одетые в белые рубашки. Лицо потеряло глаза, а за вместо рта, появилось большое круглое отверстие для всасывания полезных веществ, по кругу, которого расположены маленькие клыки. Изредка бывали и простые зубы, но в основном у полиции и других правоохранительных органов. Форма головы больше напоминало яйцо. Имели право на жизнь только существа мужского пола, ибо не было смысла иметь другой, так все они питались соками, которые давали им вечную жизнь. Этим соком являлась краска - последнее, что осталось от прошлого мира. Краска добывалась в основном, на тех участках планеты, которая не захватила "Белая кома"- страшный вирус, который очищает сознание людей и обеляет все окружающее пространство на несколько десяток километров, оставляя чёрные неаккуратные контуры, превращая все в рисунок без цветов.
Чёрное солнце всё ниже и ниже опускалось за белый горизонт.
Существа торопились по домам, вечно толкаясь и толпясь в разных местах. По громкоговорителям из часа в час распространялся один и тот же лозунг: "Белый цвет- наша жизнь, чёрный цвет- наша могила". Магазины пухли от количества существ, улицы переполнялись нарядами полиции, торопя белую массу. То и дело, из-за этого происходили частые стычки, в которых не раз проливалась белая кровь, но никто жаловаться не собирался. Из открытых стёкол небоскрёба выпрыгивали рабочие. Они приземлялись на свои ноги-пружины. Небольшая часть населения отправлялись за город, делая местные оккультные действия. Заключались они, в рисунке на земле солнца в размерах человека, после чего, тот кто перестал ненавидеть солнце (это можно было понять, по чёрным точкам, появляющимся на лице) ложился, распуская ноги, и в течении часа на него харкали ядовитой слюной. Если мученик выжил, то он награждался второй жизнью, но если он снова осмеет наслаждаться лучами солнца, то его раздевали и отводили в пустыню, где белые зыбучие пески, сжирали его заживо.
Наступила белая ночь. Почти все жители спали в своих колбах, лишь изредка маленькие существа выбегали, чтобы погулять по пустому городу, но это было недолго, по первому лёгком звонку, полиция выезжает и либо убивает их и оставляют тело, чтобы другие жители высосали вещества, либо сжирают их заживо сами. В час ночи в небе стал видится странный красный отблеск. На землю, словно на крыльях, опускалась светлокожая женщина с рыжими волосами. Грудь прикрывала белая штора, словно у древнегреческих людей. Лицо светило ярко-зелёными глазами и красным румянцем. Длинные волосы, опустились на белую землю, окрашивая её в настоящий цвет песка. Оглашенные полицейские уже бежали в её сторону, но неожиданно их сознание притупилось и они остановились. Женщина, тем временем, уже все ближе приближалась к городу, и он это почувствовал, все жители собрались на улице, что-бы расправиться с чужеродной злодейкой. Она не стала обращать на них никого внимания и продолжала идти по улицам босыми ногами, разливая палитру красок. Мгновенно гигантский организм напал на нее, они грызли её ноги, выдирали волосы, царапали почти голое тело острыми ногтями, в какой-то момент из тела потекла кровь, а палитра все больше наполняла город. Небоскрёбы и прочие здания обретали света, а небо началось становится таким же тёмным, как и раньше. Из вен существ начала течь чёрная кровь, после чего они взрывались как бомбочки, разбрасывая уже цветные кишки. Как только женщина добралась до центра, в её глотку вцепилось существо, оторвав огромный кусок. Она упала на тротуар, проливая последнюю цветную кровь. Выжившие существа радостно харкались и бежали как можно скорее отведать свежего цветного трупа. Из её тела начала течь чёрная кровь и в одно мгновение произошёл гигантский чернильный взрыв. Весь город окутала чёрная пустота, здания и существа, словно стёрлись в порошок. Пустота медленно начала распространяться по всей пустыне, окутывая весь мир и унося жизни всего живого.
Бессознательное
Бренное тело лежало возле подножия горы. Высокие горы с острыми носами тянувшиеся к пиксельному, синему небу, виделись в моих глазах. В ушах слышался частый церковный хор. Я встал, обессиленный от сильного снежного ветра, сбивавшего с ног. Из гор раздалось эхо роботизированного голоса. Не смотря на силы, ноги не подчиняясь, шли все ближе к макушке снежной горы. Вдруг, с одной из гор в мою сторону начала расти дорожка. Эта дорожка была будто собрана из разных кусочков реальности. В одном виднелись жаркие пустыни, в другом прекрасные джунгли Амазонки, в третьем, вообще, виднелся Нью-Йорк с его высокими небоскребами. Ноги побежали по скользким осколкам, то и дело соскальзывая, но равновесие каким-то чудом держало моё бренное тело. Добежав до другой горы, странная дорожка растворилась, словно оазис. Контроль над телом вернулся, и я смог рассмотреть местность получше. Из черного тумана внизу, виднелись жёлтые движущиеся огоньки, словно звезды в бесконечной темноте космоса. Небо украсилось красными пятнами и вместе с пикселями они смешивалась в кашу реальности и некого антимира. Звук роботизированного эха стал ещё чаще и начал больше смахивать на крик рожденного робо-малыша. Без раздумий, я опускался все ниже и ниже по горе, пока не увидел небольшую протоптанную тропу, ведущую к пещере, из которой светил яркий свет от костра. Внутри, слышался звук журчащих струй. "Как вообще здесь может быть река?!". Слегка осмотрев бесконечный мрак, я увидел, что возле одного из камня, еле освещенным костром, лежал вестник всех всхлипываний, полностью укутанный полотенцем, он орал с удвоенной силой. Подходить к нему не очень хотелось, запах у него был, как от гнилых носков. Не выдержав, моё тело упало на землю, обогреваясь возле костра. Неожиданно, из темноты вышел некий силуэт-призрак. Эта была женщина среднего возраста, полностью обнажённая. В её руках начался рисоваться тот самый малыш. Он брыкался и всеми силами хотел выбраться из охапки матери. Она резко ударила по его нежной груди кулаком, тем самым пытаясь успокоить, но он стал только больше сопротивляться и по итогу, выпрыгнул из рук и пополз из всех сил от неё дальше в темноту. На лице мамаши были знаки бешенства, она готова было буквально изрезать непослушного ребенка. Силуэт резко растворился, от него остались лишь частички пыли, окутывающие пещеру, словно плёнка. "Вот откуда ты свалился на мою голову. Остается только вопрос, как это чудо сюда доползло? А, к черту размышления! Однозначно, оставлять здесь его было-бы невыгодно, но с другой стороны, так ли мне нужно сейчас это недоразвитое подобие человека?". Костер продолжал тускнеть от общего мрака, поедавшего его все сильнее, а звуки струй все усиливались. Тело опять потеряло контроль, мысли перестали реализоваться, эмоции вновь сдохли. Я подошёл к чаду и взяв его в руки, медленно отправился в темноту. В глаза ударил свет общего убранства рек и яркого света, льющего из щелей. Вся вода текла с разлома наверху, разливаясь по стенкам и падая вниз в глубину бесконечно большой впадины. Руки кинули ребёнка в пропасть. Крича, он падал, омываясь кристально-чистой жидкостью. И казалось, что единственное создание этого бредового мира, я потерял навсегда. Резко вернулось осознание, а вместе с ним и боль. "Неужели, я настолько жесток, что убью объект своей ненависти, даже если он этого не заслуживает? Я осмелился, продать душу, ради удовольствия? Я ли ЭТО?! ".
Перед глазами, словно обрывки, пролетела жизнь. В них, показана все моя ненависть, весь страх, который я сеял не только окружению, но и близким людям. Убийство младенцев в больнице, насилие над детьми, начиная с психического и заканчивая физического, запирания подростков и дальнейшим хранением их крови по банкам, геноцид беременных женщин. Демон все больше погружался в сознание и выкрики сочувствия меркли, как лампочки. И все ради чего? Ради того, чтобы заработать денег на моем ненависти, садизме. "Деньги второй бог"- так говорят, многие успешные предприниматели. Но никто не задается одним, а бог ли они? И если да, то какой больше? Рая или ада? Жаль, что к самому лично этот вопрос пришёл слишком поздно...
Я вновь очнулся в сером мраке, окутанный туманом. Ноги упали на колени, из глаз потекли такие редкие для ублюдка слезы. Тело начало сереть, медленно распадаясь, словно пепел. От последних сил не осталось не следа, я упал на бок. Глаза медленно закрывались, кровавая пелена краснела где-то вдалеке, а в ушах звучало эхо церковного хора. Тело исчезло полностью, а его небольшие частички игрались на лёгком, появившимся из пустоты, ветре.
Фобия
На осеннем небе серые тучи, словно туман, прикрывали выходящую из всех щелей голубую ясность. Свет, похожий на огромную вспышку, ослеплял глаза Андрею по прозвищу Фир, который проходил по заранее задуманным маршрутам улиц. Не на шаг он не смел отступить от этой дороги, а если и оступится то, он начинал ненавидеть себя, наносил боль физически, нагружал свой мозг депрессивными мыслями, что вернётся вновь в прошлое из которого никогда не выберется. Любое новое место могло в нем вызвать панические атаки, а иногда он вообще терял сознание, не овладевая собой. Каждый житель города сторонился Андрея. Не из-за того, что он был им уж слишком интересен, а просто из-за неадекватности и непредсказуемости. Одним будним вечером, многие люди поперлись в местный маркет, и-бо были хорошие скидки на всякие бытовые вещи: скотч, линейки, клей, карандаши и.т.д. Упускать такой сочный кусок пирога Андрею не хотелось, поэтому одевшись в синий свитер и джинсы, которые единственные весели в его гардеробе, одевшись в куртку, которую носил во все времена года, и-бо брезговал, да и не особо ему хотелось изменений в своей жизни, нацепив чёрные ботинки, отправился по улицам. Возле пешеходного перехода, он увидел бегавших и орущих детей, играющих в догонялки. Резко, его зеленоватые глаза будто встрепенулись. В мозгу виднелась картина, когда в 9 лет, он также бегал с голыми ногами по траве, вздыхая свежий воздух и крича от счастья, от того что солнце светило в его невинное лицо. Как механизм, мозжечок перекрыл эти прекрасные ощущения и в голове осталось только тупая пустота, страх. Андрей тогда, сразу же упал своими коричневым волосами на асфальт, совершая последние вздохи, как собака...
Тем временем, он уже прошёл другой пешеходный переход, ведущий его в небольшой парк, где любили сидеть старики и старухи. На деревьях уже успели опасть листья, а кусты были покрыты инеем вчерашнего дождя. Возле каждой скамьи, было небольшое деревянное сооружение с полками книг, разной степени интересности. У некоторых подобных "домиков" были выбиты стекла; осколки валялись на влажной земле. Весь парк украшался высокими полу-ржавыми, полу-покрытыми черной краской оградами, с острыми белыми наконечниками на верхушках. Сами ворота были давно выпилены, из-за своей хлипкости. Он прошёлся по плохо уложенной плиточной дорожке в сторону любимой скамейки, которая находилась на небольшой площадке с фонтанчиком. Вдалеке от неё находилась огороженный участок, где были детские качели и горка. Отличалась скамейка от всех остальных, красноватым цветом и синеватыми буквами, написанными на дне. Вдруг, на любимом месте показалась, молодая пара, тоскливо смотрящая на серое небо. Парень сидел в синеватой куртке и черными волосами, а девушка украшалась белой ветровкой с белоснежными кроссовками. Они сидели и разговаривали без особо энтузиазма (видимо, отношения не клеились). Из-за своей фобии, Фир разучился общаться с людьми, так-как самому было не до этого. Он встал возле дерева и начал ждать, когда - же они разойдутся.
Тратить сильно время ему не особо хотелось, день приближался все ближе к ночи. Прошло уже минут 20, а пара так и не хотела вставать с насиженного места. По итогу, он просто ушёл из-за парка, проклиная себя за то, что не пришёл раньше. Прогулка была сорвана, вечный расписной план будто порвался на мелкие кусочки. Пройдя по пешеходному переходу, он пошёл в сторону магазина, чтоб завершить этот день, но и тут его ждала неудача. Возле магазина, решили устроить стройку, изменить кафель на крыше здания. Злость охватила его. Желание так и бурлило снести все на своём пути, людишек, ленты, материалы. Припустив пыл, Андрей, со всей брезгливостью, поднялся по лестнице возле стройки к дороге. Пройдя по узенькой тропке, он спустился к больнице, оставалось только обогнуть соседний дом и слегка пройтись и вот, родимый дом. Но к несчастью, на встречу к нему шли когда-то его старые друзья. В голове, вновь прозвучали вскрики прошлого и встал он, как истукана, смотря вдаль. Лицо побелело, а зрачок съежился до размеров пуговицы. В этот раз, воспоминания было о том, как играл юный Андрей в войнушку с другими ребятами, прячась в контейнерах, возле помойки. Стаял прекрасный солнечный день. Звуки словно эхо, звучали в ушах. Энергия, так и хотела окутать его в свои объятия, заставить забыть о том кто он сейчас, погрузиться в море счастья. Но не долго песенка играла. Яркая картинка резко посерела, превращаясь в немое кино. Зловещий гул поднялся над кадрами прошлого. Лица детей истлели, превращаясь в скелеты отвратных тварей. Контейнеры становились жидкой плазмой. Кадры стали идти в обратную сторону, звук начал сходить с ума. Темнота стала сжирать память, подобно голодному зверю. Все растворилось в мгле.
Фир уже лежал в коматозном состоянии в луже возле дверей в больницу, смотря на небо. Из маленькой дырки выходил лучик света, предвестник кончины статичности и новой жизни. За всю жизнь он наконец-то улыбнулся, закрывая эту прекрасную картину сероватыми веками, и сделал последний вздох, понимая то, что ничтожество перед жизнью, которая не терпит общие рамкам. "Неизменность - не всегда залог успеха"- прозвучали его последние мысли.
Лес
Я бежал по пустым серым полям. От чего, сказать сложно. Моё сознание включилось только в это момент. Как же я бежал тогда? Я остановился возле окраины ядрено-красного леса. В голые ступни кусала полумертвая трава. Листья на деревьях подхватывались ветром и уносились вдаль, играя с ними. Присел, глаза посмотрели на черно-белые облака. Они словно чернила и бумага, одни не хотели загрязниться от краски, а другие пытались закрасить, как можно больше пушистой ваты. Лишь отсыревшее солнце останавливало этих борцов, проделывая небольшие дырки в их телах своими серыми лучами. Город еле виднелся из-за сильного тумана, скопившегося на его подступах. Высокий прямоугольник небоскрёба с черными окнами - вот что осталось от него.
В белой пустыне был небольшой город. Обычный, непримечательный городишко с небольшим количеством высоких небоскрёбов и такими же белыми зданиями, школ, больниц, департамента, полиции. Стекла отражали лучи черного солнца. Они отражались на жителей, а те в ответ разве-что рычали, недовольно харкая слюной. К слову, существа, здесь жившие никогда его, не любили, за то, что оно напоминало им о прошлом. В те дни, когда они были совершено другими, свободно-думающими, уникальными, разнообразными. Эти три слова вошли в местный свод законов, как "самые запретные слова", которое могло произнести существо. Сами жители были равны, как на подбор; все одетые в белые рубашки. Лицо потеряло глаза, а за вместо рта, появилось большое круглое отверстие для всасывания полезных веществ, по кругу, которого расположены маленькие клыки. Изредка бывали и простые зубы, но в основном у полиции и других правоохранительных органов. Форма головы больше напоминало яйцо. Имели право на жизнь только существа мужского пола, ибо не было смысла иметь другой, так все они питались соками, которые давали им вечную жизнь. Этим соком являлась краска - последнее, что осталось от прошлого мира. Краска добывалась в основном, на тех участках планеты, которая не захватила "Белая кома"- страшный вирус, который очищает сознание людей и обеляет все окружающее пространство на несколько десяток километров, оставляя чёрные неаккуратные контуры, превращая все в рисунок без цветов.
Чёрное солнце всё ниже и ниже опускалось за белый горизонт.
Существа торопились по домам, вечно толкаясь и толпясь в разных местах. По громкоговорителям из часа в час распространялся один и тот же лозунг: "Белый цвет- наша жизнь, чёрный цвет- наша могила". Магазины пухли от количества существ, улицы переполнялись нарядами полиции, торопя белую массу. То и дело, из-за этого происходили частые стычки, в которых не раз проливалась белая кровь, но никто жаловаться не собирался. Из открытых стёкол небоскрёба выпрыгивали рабочие. Они приземлялись на свои ноги-пружины. Небольшая часть населения отправлялись за город, делая местные оккультные действия. Заключались они, в рисунке на земле солнца в размерах человека, после чего, тот кто перестал ненавидеть солнце (это можно было понять, по чёрным точкам, появляющимся на лице) ложился, распуская ноги, и в течении часа на него харкали ядовитой слюной. Если мученик выжил, то он награждался второй жизнью, но если он снова осмеет наслаждаться лучами солнца, то его раздевали и отводили в пустыню, где белые зыбучие пески, сжирали его заживо.
Наступила белая ночь. Почти все жители спали в своих колбах, лишь изредка маленькие существа выбегали, чтобы погулять по пустому городу, но это было недолго, по первому лёгком звонку, полиция выезжает и либо убивает их и оставляют тело, чтобы другие жители высосали вещества, либо сжирают их заживо сами. В час ночи в небе стал видится странный красный отблеск. На землю, словно на крыльях, опускалась светлокожая женщина с рыжими волосами. Грудь прикрывала белая штора, словно у древнегреческих людей. Лицо светило ярко-зелёными глазами и красным румянцем. Длинные волосы, опустились на белую землю, окрашивая её в настоящий цвет песка. Оглашенные полицейские уже бежали в её сторону, но неожиданно их сознание притупилось и они остановились. Женщина, тем временем, уже все ближе приближалась к городу, и он это почувствовал, все жители собрались на улице, что-бы расправиться с чужеродной злодейкой. Она не стала обращать на них никого внимания и продолжала идти по улицам босыми ногами, разливая палитру красок. Мгновенно гигантский организм напал на нее, они грызли её ноги, выдирали волосы, царапали почти голое тело острыми ногтями, в какой-то момент из тела потекла кровь, а палитра все больше наполняла город. Небоскрёбы и прочие здания обретали света, а небо началось становится таким же тёмным, как и раньше. Из вен существ начала течь чёрная кровь, после чего они взрывались как бомбочки, разбрасывая уже цветные кишки. Как только женщина добралась до центра, в её глотку вцепилось существо, оторвав огромный кусок. Она упала на тротуар, проливая последнюю цветную кровь. Выжившие существа радостно харкались и бежали как можно скорее отведать свежего цветного трупа. Из её тела начала течь чёрная кровь и в одно мгновение произошёл гигантский чернильный взрыв. Весь город окутала чёрная пустота, здания и существа, словно стёрлись в порошок. Пустота медленно начала распространяться по всей пустыне, окутывая весь мир и унося жизни всего живого.
Бессознательное
Бренное тело лежало возле подножия горы. Высокие горы с острыми носами тянувшиеся к пиксельному, синему небу, виделись в моих глазах. В ушах слышался частый церковный хор. Я встал, обессиленный от сильного снежного ветра, сбивавшего с ног. Из гор раздалось эхо роботизированного голоса. Не смотря на силы, ноги не подчиняясь, шли все ближе к макушке снежной горы. Вдруг, с одной из гор в мою сторону начала расти дорожка. Эта дорожка была будто собрана из разных кусочков реальности. В одном виднелись жаркие пустыни, в другом прекрасные джунгли Амазонки, в третьем, вообще, виднелся Нью-Йорк с его высокими небоскребами. Ноги побежали по скользким осколкам, то и дело соскальзывая, но равновесие каким-то чудом держало моё бренное тело. Добежав до другой горы, странная дорожка растворилась, словно оазис. Контроль над телом вернулся, и я смог рассмотреть местность получше. Из черного тумана внизу, виднелись жёлтые движущиеся огоньки, словно звезды в бесконечной темноте космоса. Небо украсилось красными пятнами и вместе с пикселями они смешивалась в кашу реальности и некого антимира. Звук роботизированного эха стал ещё чаще и начал больше смахивать на крик рожденного робо-малыша. Без раздумий, я опускался все ниже и ниже по горе, пока не увидел небольшую протоптанную тропу, ведущую к пещере, из которой светил яркий свет от костра. Внутри, слышался звук журчащих струй. "Как вообще здесь может быть река?!". Слегка осмотрев бесконечный мрак, я увидел, что возле одного из камня, еле освещенным костром, лежал вестник всех всхлипываний, полностью укутанный полотенцем, он орал с удвоенной силой. Подходить к нему не очень хотелось, запах у него был, как от гнилых носков. Не выдержав, моё тело упало на землю, обогреваясь возле костра. Неожиданно, из темноты вышел некий силуэт-призрак. Эта была женщина среднего возраста, полностью обнажённая. В её руках начался рисоваться тот самый малыш. Он брыкался и всеми силами хотел выбраться из охапки матери. Она резко ударила по его нежной груди кулаком, тем самым пытаясь успокоить, но он стал только больше сопротивляться и по итогу, выпрыгнул из рук и пополз из всех сил от неё дальше в темноту. На лице мамаши были знаки бешенства, она готова было буквально изрезать непослушного ребенка. Силуэт резко растворился, от него остались лишь частички пыли, окутывающие пещеру, словно плёнка. "Вот откуда ты свалился на мою голову. Остается только вопрос, как это чудо сюда доползло? А, к черту размышления! Однозначно, оставлять здесь его было-бы невыгодно, но с другой стороны, так ли мне нужно сейчас это недоразвитое подобие человека?". Костер продолжал тускнеть от общего мрака, поедавшего его все сильнее, а звуки струй все усиливались. Тело опять потеряло контроль, мысли перестали реализоваться, эмоции вновь сдохли. Я подошёл к чаду и взяв его в руки, медленно отправился в темноту. В глаза ударил свет общего убранства рек и яркого света, льющего из щелей. Вся вода текла с разлома наверху, разливаясь по стенкам и падая вниз в глубину бесконечно большой впадины. Руки кинули ребёнка в пропасть. Крича, он падал, омываясь кристально-чистой жидкостью. И казалось, что единственное создание этого бредового мира, я потерял навсегда. Резко вернулось осознание, а вместе с ним и боль. "Неужели, я настолько жесток, что убью объект своей ненависти, даже если он этого не заслуживает? Я осмелился, продать душу, ради удовольствия? Я ли ЭТО?! ".
Перед глазами, словно обрывки, пролетела жизнь. В них, показана все моя ненависть, весь страх, который я сеял не только окружению, но и близким людям. Убийство младенцев в больнице, насилие над детьми, начиная с психического и заканчивая физического, запирания подростков и дальнейшим хранением их крови по банкам, геноцид беременных женщин. Демон все больше погружался в сознание и выкрики сочувствия меркли, как лампочки. И все ради чего? Ради того, чтобы заработать денег на моем ненависти, садизме. "Деньги второй бог"- так говорят, многие успешные предприниматели. Но никто не задается одним, а бог ли они? И если да, то какой больше? Рая или ада? Жаль, что к самому лично этот вопрос пришёл слишком поздно...
Я вновь очнулся в сером мраке, окутанный туманом. Ноги упали на колени, из глаз потекли такие редкие для ублюдка слезы. Тело начало сереть, медленно распадаясь, словно пепел. От последних сил не осталось не следа, я упал на бок. Глаза медленно закрывались, кровавая пелена краснела где-то вдалеке, а в ушах звучало эхо церковного хора. Тело исчезло полностью, а его небольшие частички игрались на лёгком, появившимся из пустоты, ветре.
Фобия
На осеннем небе серые тучи, словно туман, прикрывали выходящую из всех щелей голубую ясность. Свет, похожий на огромную вспышку, ослеплял глаза Андрею по прозвищу Фир, который проходил по заранее задуманным маршрутам улиц. Не на шаг он не смел отступить от этой дороги, а если и оступится то, он начинал ненавидеть себя, наносил боль физически, нагружал свой мозг депрессивными мыслями, что вернётся вновь в прошлое из которого никогда не выберется. Любое новое место могло в нем вызвать панические атаки, а иногда он вообще терял сознание, не овладевая собой. Каждый житель города сторонился Андрея. Не из-за того, что он был им уж слишком интересен, а просто из-за неадекватности и непредсказуемости. Одним будним вечером, многие люди поперлись в местный маркет, и-бо были хорошие скидки на всякие бытовые вещи: скотч, линейки, клей, карандаши и.т.д. Упускать такой сочный кусок пирога Андрею не хотелось, поэтому одевшись в синий свитер и джинсы, которые единственные весели в его гардеробе, одевшись в куртку, которую носил во все времена года, и-бо брезговал, да и не особо ему хотелось изменений в своей жизни, нацепив чёрные ботинки, отправился по улицам. Возле пешеходного перехода, он увидел бегавших и орущих детей, играющих в догонялки. Резко, его зеленоватые глаза будто встрепенулись. В мозгу виднелась картина, когда в 9 лет, он также бегал с голыми ногами по траве, вздыхая свежий воздух и крича от счастья, от того что солнце светило в его невинное лицо. Как механизм, мозжечок перекрыл эти прекрасные ощущения и в голове осталось только тупая пустота, страх. Андрей тогда, сразу же упал своими коричневым волосами на асфальт, совершая последние вздохи, как собака...
Тем временем, он уже прошёл другой пешеходный переход, ведущий его в небольшой парк, где любили сидеть старики и старухи. На деревьях уже успели опасть листья, а кусты были покрыты инеем вчерашнего дождя. Возле каждой скамьи, было небольшое деревянное сооружение с полками книг, разной степени интересности. У некоторых подобных "домиков" были выбиты стекла; осколки валялись на влажной земле. Весь парк украшался высокими полу-ржавыми, полу-покрытыми черной краской оградами, с острыми белыми наконечниками на верхушках. Сами ворота были давно выпилены, из-за своей хлипкости. Он прошёлся по плохо уложенной плиточной дорожке в сторону любимой скамейки, которая находилась на небольшой площадке с фонтанчиком. Вдалеке от неё находилась огороженный участок, где были детские качели и горка. Отличалась скамейка от всех остальных, красноватым цветом и синеватыми буквами, написанными на дне. Вдруг, на любимом месте показалась, молодая пара, тоскливо смотрящая на серое небо. Парень сидел в синеватой куртке и черными волосами, а девушка украшалась белой ветровкой с белоснежными кроссовками. Они сидели и разговаривали без особо энтузиазма (видимо, отношения не клеились). Из-за своей фобии, Фир разучился общаться с людьми, так-как самому было не до этого. Он встал возле дерева и начал ждать, когда - же они разойдутся.
Тратить сильно время ему не особо хотелось, день приближался все ближе к ночи. Прошло уже минут 20, а пара так и не хотела вставать с насиженного места. По итогу, он просто ушёл из-за парка, проклиная себя за то, что не пришёл раньше. Прогулка была сорвана, вечный расписной план будто порвался на мелкие кусочки. Пройдя по пешеходному переходу, он пошёл в сторону магазина, чтоб завершить этот день, но и тут его ждала неудача. Возле магазина, решили устроить стройку, изменить кафель на крыше здания. Злость охватила его. Желание так и бурлило снести все на своём пути, людишек, ленты, материалы. Припустив пыл, Андрей, со всей брезгливостью, поднялся по лестнице возле стройки к дороге. Пройдя по узенькой тропке, он спустился к больнице, оставалось только обогнуть соседний дом и слегка пройтись и вот, родимый дом. Но к несчастью, на встречу к нему шли когда-то его старые друзья. В голове, вновь прозвучали вскрики прошлого и встал он, как истукана, смотря вдаль. Лицо побелело, а зрачок съежился до размеров пуговицы. В этот раз, воспоминания было о том, как играл юный Андрей в войнушку с другими ребятами, прячась в контейнерах, возле помойки. Стаял прекрасный солнечный день. Звуки словно эхо, звучали в ушах. Энергия, так и хотела окутать его в свои объятия, заставить забыть о том кто он сейчас, погрузиться в море счастья. Но не долго песенка играла. Яркая картинка резко посерела, превращаясь в немое кино. Зловещий гул поднялся над кадрами прошлого. Лица детей истлели, превращаясь в скелеты отвратных тварей. Контейнеры становились жидкой плазмой. Кадры стали идти в обратную сторону, звук начал сходить с ума. Темнота стала сжирать память, подобно голодному зверю. Все растворилось в мгле.
Фир уже лежал в коматозном состоянии в луже возле дверей в больницу, смотря на небо. Из маленькой дырки выходил лучик света, предвестник кончины статичности и новой жизни. За всю жизнь он наконец-то улыбнулся, закрывая эту прекрасную картину сероватыми веками, и сделал последний вздох, понимая то, что ничтожество перед жизнью, которая не терпит общие рамкам. "Неизменность - не всегда залог успеха"- прозвучали его последние мысли.
Лес
Я бежал по пустым серым полям. От чего, сказать сложно. Моё сознание включилось только в это момент. Как же я бежал тогда? Я остановился возле окраины ядрено-красного леса. В голые ступни кусала полумертвая трава. Листья на деревьях подхватывались ветром и уносились вдаль, играя с ними. Присел, глаза посмотрели на черно-белые облака. Они словно чернила и бумага, одни не хотели загрязниться от краски, а другие пытались закрасить, как можно больше пушистой ваты. Лишь отсыревшее солнце останавливало этих борцов, проделывая небольшие дырки в их телах своими серыми лучами. Город еле виднелся из-за сильного тумана, скопившегося на его подступах. Высокий прямоугольник небоскрёба с черными окнами - вот что осталось от него.
