Кружево

По пути она сказала, что теперь моей обязанностью будет носить воду каждое утро. Затем Изольда показала мне далёкий горный холм, на котором можно было рассмотреть, как паслись хрустальные ягнята. Там лежал снег и при солнечном свете их шкуры сверкали точно брильянты.
       -Как поешь девочка, то я дам тебе специальные рукавицы и щётку и расскажу что делать. А пока что, - Изольда с лёгкостью взяла у меня тяжёлые глубокие ведра, обитые деревом и металлическими заклёпками на бортах.
       – Смотри, эта тропа уходит вниз, ты должна спуститься туда и срезать несколько ледяных цветов и запоминай, когда, цветы окажутся у тебя в руках, то ни в коем случае не выпускай их из рук, что бы тебе не чудилось. Помни, что это всё ненастоящее, просто морок. Поспеши девочка, потому что когда скроется солнце, то очередная возможность наведаться за цветами появится у тебя ещё не скоро.
        Я сглотнула, и скрепя сердце поспешила спуститься по тропе. Снег сверкал. Блестел на солнце иней. Мои сапоги то и дело скользили, но вот я очутилась на проталине возле ущелья, на котором в снегу произрастали белые цветы с чёрной бусинкой в сердцевине. Их листья были мягкими, стебли с виду казались скользкими и холодными как сосульки. Цветы качались сами по себе без ветра, точно танцевали. Мне было страшно подходить к ним. Страшно брать их в руки. Стоило мне приблизиться, как их покачивание прекратилось. Чёрные пуговицы в сердцевинах цветков, точно глазки уставились на меня. Они ждали моих действий.
        Я не хотела прикасаться к цветам. Но выбора не было.
        Я сорвала четыре цветка, как солнце скрылось, и все остальные цветы мигом юркнули под снег. Я испугалась, прижала цветы к груди и вдруг чуть не выпустила их, потому что с виду они стали точно гремучие змеи, извивающиеся в моих руках. Они шипели, раскрыв пасти, я вздохнула, и крепче сжала пальцы, хотя сердце в груди билось точно бешеное, и, отведя в сторону взгляд, двинулась к тропе.
        Серые тучи, заслонившие солнце обещали снег. Змеи вскоре превратились в омерзительных жаб, которых я в ужасе только крепче прижимала к груди.
        Я прошла половину пути, как цветы превратились в раскалённые иголки, которые жаром обжигали пальцы.
       -Ай,- вскрикнула я и едва не выронила их все, одна иголка выскользнула из моих обожженных пальцев и ушла в снег насовсем.
       Нахлынул ветер - и снова показалось солнце. Боль из ладоней мгновенно ушла. Не было ни ожогов, ни волдырей. Цветы снова вернули свой первоначальный облик и больше не меняли его оставшуюся часть пути.
       - Я чувствовала, что ты справишься, девочка.- Изольда улыбалась, встречая меня у крыльца. Она забрала у меня цветы и поставила их в банку наполненную песком вперемешку со снегом.
       -Теперь ты сможешь поесть и отдохнуть, а после обеда, если всё-таки снег не пойдёт, она с сомнением посмотрела на тёмные облака, рассеянно устилающие небо. - Мы вместе пойдём чесать ягнят, и вместе будет прясть пряжу. - С неба ей на плечо спикировал голубь и что-то закурлыкал на ухо.
       -Ага,- сказала Изольда, – а вот и новости от Джека. Он уже сделал, что я велела и теперь скачет к нам. Так что у нас на всё про всё два дня, девочка,- поджала губы Изольда и открыла дверь в дом.
       Стоило мне войти, как я сразу согрелась. Голуби снова курлыкали сидя на балках. Шипела кастрюлька с кипятком в очаге. И так вкусно пахло щами и свежим хлебом, что мой рот сразу наполнился слюной.
       Изольда налила нам обеим щей, наложила вареного проса, отрезала хлеба. Я набросилась на еду, точно день не ела. Она напротив ела медленно вдумчиво - и отчего-то ласково поглядывая на меня.
        Меня разморило от тепла, вкусной еды и ежевичного киселя на десерт. Небо хмурилось, голуби дремали на балках, спрятав головы под крылом. И так наш поход за хрустальным ягнёнком был перенесён на завтра.
       Со второго раза спать в гамаке было проще. Изольда же сидела в плетеном кресле у камина и дремала, накрывшись пятнистым лоскутным одеялом.
       Весь вечер мы перебирали корешки. За окном ревел ветер и сыпал снег. Скрипел пол на втором этаже. Чуть слышно дребезжала дверь под напором ветра, а Изольда подбрасывала поленья в камин, что-то шептала огню и рассказывала мне о себе.
       Женщина не знала своих родителей. Её воспитала старуха, жившая при церкви.
        – «Она хотела отдать меня в приходской монастырь на обучение, но не вышло»,- поведала мне Изольда.- «Злые люди, с чёрными сердцами, они то и замолвили за меня слово священнику. Я ведь уже тогда могла разговаривать с птицами, мышами, жабами. Больные звери приходили ко мне сами. Я знала, как вправлять им крылья, знала какие травы, съедобны и какие из них лечат. Как сказала, тогда мне старуха, когда была при смерти, в крови твоей деточка, течёт ведьмовство. «
        «Я любила старуху и не хотела покидать крохотную каморку, где она коротала свой век. Всё же перед смертью она меня благословила и наказала уйти, искать свой путь. Так я и жила. Бродила, попрошайничала, лечила, пристраивалась к цирковым балаганам. Но нигде не приживалась, благо только читать и писать научилась.
       Затем, и вовсе пришлось сбежать, потому что хозяин поменялся. Он был из тех похотливых козлов, которым всегда подавай новое и молодое. Ах,»- вздохнула она. «-Тяжелая жизнь у меня была. Но, по-видимому, вмешалась судьба. Птицы мне помогли. Они привели меня сюда, а в этом доме раньше ютился старик. Вот он меня и научил всему и свой дар передал.»
        Я незаметно заснула под убаюкивающее бормотание Изольды - и что мне снилось потом, не помню.
       На рассвете снег утих. Я открыла глаза: гамак рядом со мной был собран. В печи потрескивали угольки. Изольда стояла возле раскрытого сундука и, наклонившись, копошилась внутри.
       -Вставай соня, собирайся. Да сходи за водой. Потом мы пойдём за хрустальным ягненком. Я зевнула, свернула гамак. И стала собираться.
        На улице было тихо. Вокруг лежал ровным слоем снег, полностью накрывая собой крышу дома и камни у северной стены.
       Рассвет обещал погожий день. Я видела, как со всех концов слетаются к дому птицы. Ждут обещанный прикорм. Так Изольда отплачивала им свою благодарность, ежедневно круглый год рассыпала для них мешок с зерном.
       Узкая тропа из-за снега не была такой сколькой. Лёгкий морозец бодрил. Я с лёгкостью по ней спустилась и принесла воду. За это время Изольда уже покормила птиц, и сотни следов на снегу сказали мне, что её пернатые гости уже улетели.
        Мы плотно позавтракали, взяли с собой хлеб и сыр. Она вынула цветы из банки и закрутила их в смоченную снегом ткань, напоминающую то кружево, что я ткала. Затем, одевшись и закутавшись как следует, мы покинули дом и отправились в путь.
        Два голубя, что постоянно сидели на балках в доме теперь восседали на плечах Изольды. Судя по всему, они были нашими проводниками. Небо над головой было ясным и ветра не было.
       Лёгкое облачко пара вырывалось из моего рта и носа при дыхании. Мы шли и шли. Вокруг куда ни посмотри, возвышались покрытые снегом холмы. Казалось, они окружают нас повсюду.
       Мы поднимались, чтобы снова спуститься и вновь начинали подъём.
       Вскоре мы прошли обитель снежных цветов, дальше шли пологой равниной и, наконец, поднялись на холм, где остановились, чтобы перекусить и накормить голубей. Посовещавшись с голубями на только им одним понятном языке, Изольда поджала губы и посмотрела на север. Затем она достала из сумки маленькую подзорную трубу, покрутила её, настроила и долго вглядывалась в даль, смотря на пики гор, затем улыбнулась и передала трубу мне.
       -Смотри вон туда, видишь их?- радостно спросила она. Я кивнула. Возле самой скалы на равнине бегали и резвились в снегу хрустальные ягнята.
       -А теперь слушай меня внимательно Эмбер и запоминай всё в точности, что скажу. Потому что если ты напутаешь вдруг чего, или испугаешь ягнят, то вся наша затея провалиться. Ягнята убегут в горы, где мы не сможем их больше поймать.
        Крадучись, стараясь при движении избегать лишнего шума, мы добрались до плато, где, затаились возле камня, а Изольда заставила меня вывернуть одежду и надеть лицевой стороной на себя. Изнаночная сторона наших тулупов и шапок была белого цвета, таким образом являясь неплохой маскировкой.
       Затем женщина достала спрятанные цветы и развернула их, отложив в сторону сумку. Из кармана она выложила две щётки и две пары рукавиц, почти идентичные тем с которыми я работала, ещё в услужении Мистрис. Шепотом Изольда провозгласила порядок действий и выбрала овец. После она вручила мне пару цветков, себе же оставила один и сказала несколько непонятных слов, которые я должна была запомнить а, потом прошептать.
       Снег предательски хрустел под нашими ногами, как мы ни старались идти бесшумно. Когда мы подошли, то пугливые ягнята, обнаружив наше появление, почти все разбежались, но мы, переглянувшись, одновременно бросились к тем ягнятам, которые были ближе к нам и схватили их рукавицами, прикоснувшись к нежно-розовым носикам лепестками цветов. После этого ягнята замерли в наших руках, мы положили цветки на снег. Прошептали заветные слова и цветы тут же вросли в снег и стали плавно покачиваться, издавая тихий тонкий звук. Ягнята обмякли в наших руках и погрузились в сонное оцепенение.
        Мы тщательно с аккуратностью вычёсывали их шерсть и складывали её в специальный мешок, который был почти прозрачный. Затем, наполнив его потрескивающим на свету шерстяным серебром, то и дело, озираясь на солнце, мы бережно оставили ягнят и начали удаляться от плато по собственным следам.
        В отдалении, я услышала, как, укрывшись на скалах, жалобно блеют ягнята.
        Мы собрали вещи оставленные за камнем, снова переоделись, спрятали щётки и рукавицы в торбы и поспешили вернуться в хижину.
        Быстро темнело: и пока я не увидела знакомые ориентиры хижины Изольды, я буквально не ощущала усталости. Только после нашего похода, раздевшись в доме, я осознала, насколько сильно выдохлась.
       Я была потной и грязной, чувствовала себя измученной. Такой же утомлённой как я, выглядела и Изольда.
       Она растопила очаг. Поставила чайник, наполнив его водой из старых запасов, хранимых в бочке. Глаза слипались. Изольда заварила нам обеим чая, после которого мне чуток полегчало: хотя бы перестала кружиться голова.
       Затем она приказала мне принести лохань со второго этажа и поставить греть воду, сама же Изольда отправилась в родник за водой.
        С трудом я притащила лохань, поставила большой котел с водой на огонь.
        Только я это сделала, как пришла Изольда и сказала, что ворон возле родника сказал ей что Джек и другие люди завтра прибудут сюда.
       -Мы задержались милая,- ласково сказала женщина и, наполнив лохань горячей водой, слегка разбавила её холодной.
       -Залазь, - велела она мне,- тебе нужно смыть пот.
       Я разделась и погрузилась в горячую воду, блаженно ощущая на своей коже мурашки бегущие по ней от жара по всему телу.
        В воде было хорошо и очень спокойно. Сонливость моя исчезла.
       Изольда задумчиво смотрела на меня, помогая ополоснуть мне волосы.
        Она вела себя точно моя бабушка, которую я ни когда не видела, потому что она умерла ещё до моего рождения. Когда я вытиралась, Изольда выливала оставшуюся воду из котла в вёдра, чтобы наполнить его холодной водой и нагреть для себя.
       Я надела тонкое льняное платье и тёплые носки, в которых спала.
       -Вам помочь Изольда?- вежливо спросила я. Мне было неудобно стоять без дела, тем более что после ванны я ощущала прилив сил.
       -Если желаешь, то можешь через чёрный ход вынести вёдра с грязной водой и вылить их.
        Я кивнула, а когда пришла со двора, она уже находилась в лохани и точно спала.
       -Подожди, - обратилась ко мне Изольда, упрев руки в деревянные бортики лохани. На её плечах виднелись старые шрамы, и я сглотнула, чувствуя стыд от неприкрытого любопытства. «Да меня били», точно говорил её выразительный взгляд на мой безмолвный вопрос.
       - Я хотела бы тебе кое-что рассказать Эмбер,- тихо с какой-то обреченностью сказала она и снова поймала мой взгляд.
       Я вздохнула не в силах уклониться от просьбы женщины, хотя чувствовала, что чтобы она не сказала - это не будет для меня приятным. Изольда вздохнула, отпустила мой взгляд и стала намыливать мягкую тряпочку.
       -Ох, вы пришли ко мне за помощью так поздно. Я стара, очень стара, девочка. Силы мои на исходе. Я знаю, если выдержу ритуал, который предстоит мне совершить чтобы найти в мире стихийных духов весну и открыть ей путь в северные края , то это окончательно доконает меня. А ещё нам нужно вовремя спрясть пряжу и тогда,- она внимательно посмотрела на меня. В глазах Изольды была плескалось отчаяние.– Тогда,- продолжила она,- мне без помощницы не обойтись, понимаешь?- Я кивнула, ощущая неприятную сухость во рту, и обречённо ждала, что она скажет дальше.
       - У всего в этом мире девочка есть цена,- со вздохом сказала Изольда. - Мои природные способности это не настоящая сила. А вот настоящая сила, что я имею сейчас - это дар, который оставил мне старик перед смертью. Я не могу, не передать его, иначе дар навсегда уйдёт в землю, а проклятье нависнет на моей душе тяжёлой цепью и как говорят, не будет мне покоя ни в мире теней, ни на этой земле. Если я выживу, после ритуала, то мне нужен кто-то, кому я смогу передать свою силу и если смогу, то и знание природы вещей, что всё ещё живёт в моей крови.
       -Что вы хотите?- прямо сказала я, чувствуя на глазах предательские слёзы.
       -Мне очень жаль Эмбер, я не могу тебя принуждать. Просто скажу, что ты подходишь мне, ведь у тебя есть природный дар, ты можешь обращаться с зимней магией. Думаю именно из-за твоего дара, граф выделил тебя среди прочих девушек. Ведь хрустальная пряжа буквально сама ткется в твоих руках.
        Она говорила, и воспоминания закружились в моей голове, точно калейдоскоп и каждое её слово находило в них подтверждение. Я верила ей.
       -Как долго продлиться обучение, если я соглашусь?- я задала вопрос, разглядывая её усталое, но волевое лицо, на котором впервые за время нашего разговора тревогу сменила мимолётная улыбка.
       -После ритуала, я вряд ли смогу протянуть больше года. И после моей смерти, когда ты получишь мою силу, дальше тебе придётся обучаться самой, по книгам, по моим записям.
       -Подумай Эмбер, я не могу заставить тебя, могу лишь попросить,- жалко сказала она и снова намылила тряпочку травяным мылом, отведя в сторону взгляд.
       - Я скажу вам о своём решении утром,- сказала я и сразу почувствовала облечение.
       -Тогда дорогая помоги-ка мне вымыть волосы?- попросила Изольда. Я вздохнула и наполнила кувшин горячей водой из котла.
        Мы легли поздно, я спала урывками, то и дело, обдумывая слова Изольды. Я разрывалась на части. Потому что скучала по матери. Потому что моя мать ждала меня. Потому что мы и так с ней слишком многое потеряли.
       Но вместе с тем мне было любопытно, предложение Изольды интриговало меня. Я честно не раз спрашивала себя, действительно ли я хочу всю жизнь возиться с пряжей и ткать, да шить?
        И честно признаться, было в том, что дикий восторг наполнял меня, когда я вспоминала, как читала волшебные книги, как делала искусные поделки, которые буквально сами выходили из моих рук.
        И только приняв решение, я заснула под утро. Что удивительно но, проснувшись, когда Изольда разбудила меня, я чувствовала себя отдохнувшей, словно всю ночь сладко проспала.