- Диамед. Я тебе очень благодарен, великий король, за то, что дал мне шанс и позволил остаться с отцом. Клянусь, что ты никогда не пожалеешь об этом.
- Хорошо. В твоих же интересах сдержать клятву. А теперь идите. Я устал от вас и хочу отдохнуть.
- Благодарю тебя, брат, – Элай был счастлив и хотел поскорее остаться наедине с сыном. Им так о многом нужно было поговорить! – Пойдём, сын.
Элай и Диамед вышли из королевской палатки. Элай был счастлив. Он уже и не надеялся, что сможет, кого-нибудь назвать сыном. И вот он идёт рядом, взрослый, красивый - его сын. Диамед был рад, что всё так удачно закончилось. Всё-таки не зря он сюда пришёл. Он на конец-то с отцом. Настоящим, родным отцом. Диамед не мог сдержать переполнявших его чувств и от того улыбался. Элай взглянул на сына и тоже улыбнулся.
- Отец. Я могу тебя так называть? – Диамеду не терпелось узнать, как можно больше о нём.
- Конечно. Ведь ты мой сын. Ты хочешь, что-то спросить? Спрашивай.
- Почему я у тебя единственный сын? Ты разве не был женат?
- Конечно, был. И у меня была семья. Жена, сын и дочь. Жаль, что вы не встретились раньше.
- Где же они? Что с ними случилось?
- Когда дочери исполнилось двенадцать лет, она заболела и вскоре умерла. Жена так сильно страдала, что я боялся за её рассудок. Но Тина, так её звали, держалась. Ведь был ещё сын. Ей было ради кого жить. Но шесть месяцев назад в стычке с дарийцами на границе сын погиб, – Элай замолчал. Было видно, как тяжело ему было вспоминать об этом. Рана была ещё слишком свежа. – Жена уже больше не хотела жить. Не видела ради кого. Слишком велико было горе. Она не справилась. Когда меня не было рядом, она ушла к реке и утопилась. Вот так я и остался один. Я даже смерть искал. Бросался всегда в драку, но боги хотели, чтобы я жил. Теперь я знаю, почему. Богам сверху всё видно. Они знали, что у меня есть сын, а я не знал. И вот боги сжалились и послали тебя ко мне. Вот судьба. Когда-то я сделал доброе дело, пожалел девушку. И за это боги подарили мне сына. Теперь мне есть, ради кого жить.
- Сочувствую тебе, отец. Мне очень жаль, что всё это произошло с тобой.
- Всё в прошлом. Теперь я не один. У меня есть сын. Но вот мы и пришли к моей палатке. Тэн! – Элай обратился, к стоящему у палатки слуге лет пятидесяти. - Принеси ещё одну постель в мою палатку. А ты, Диамед, проходи.
- Спешу выполнить твой приказ, господин, – слуга с недоумением посмотрел на дарийца и побежал исполнять поручение принца.
Диамед осмотрелся. Убранство палатки внутри, по военному, было скромным. Посередине стоял квадратный деревянный стол, застеленный льняной белой скатертью. По бокам от стола стояли два деревянных стула. У стены на ковре лежала свёрнутая постель. В углу палатки были сложены доспехи, меч и щит, а так же четыре длинных ножа.
Элай заметил, что Диамед смотрит на оружие, и подошёл к доспехам. Взял в руки меч и подал Диамеду.
- Возьми, посмотри. Это меч наших предков. Он, верно, служит мне в бою. Всегда куются несколько мечей. Они переходят от отца к сыновьям. И у тебя завтра будет такой же.
- Спасибо, отец. А что значит змея? Я заметил: у тебя пряжка на ремне и на браслетах, а теперь и на эфесе. Это скрученная змея руку хорошо защищает от удара.
- Ты, по-видимому, ничего не знаешь о нас? О наших обычаях, культуре и наших богах.
- Извини, не знаю.
- Тебе ещё так много предстоит узнать. Бог в виде огромного змея - Герей. Покровитель охотников и путешественников. Очень почитаем нами. Ведь наш народ - это охотники, рыболовы, мореплаватели, воины. Ещё кузнецы и корабельщики.
Двое айтов занесли постель, положили с другой стороны палатки и вышли. Слуга расстелил постель.
- Тэн, принеси нам поесть. Потом уберёшь со стола и на сегодня ты свободен.
- Слушаюсь, господин, – слуга поклонился и вышел.
Диамед положил меч и сел за стол в ожидании трапезы. Последний раз он ел утром и поэтому сильно проголодался. Слуга быстро вернулся с широким подносом и поставил блюда на стол. Вкусный запах быстро распространился по палатке. На тарелках были: зажаренная на вертеле курица, фаршированные с зелёным луком варёные яйца, запечённая на углях рыба, лепёшки. Слуга вышел и принёс молодое виноградное вино, разлил по кубкам. Затем встал в стороне, готовый к тому, чтобы и дальше прислуживать хозяину.
- За нашу встречу, сын! – Элай поднял бокал.
- За нашу встречу, отец! – Диамед стукнул своим кубком о кубок отца. И быстро выпил до дна. Вино приятным жаром потекло по жилам. Диамед поставил кубок, оторвал ножку от курицы и стал есть.
Слуга снова разлил вино по кубкам.
- А скажи мне, сын, твоя мама счастлива в браке? Насколько я помню, она не хотела выходить замуж, плакала. Может, стерпелось - слюбилось? – спросил Элай, не обращая внимания на слугу.
- Нет, отец. Мама так и не смогла полюбить Давида. Он заботился о нас, ни в чём нам не отказывал. Мы жили в роскоши. Но его почти не было дома. Но когда он и был, то не уделял нам должного внимания. Был холоден, а порой и не сдержан и груб. На меня вообще часто кричал, не относился ко мне серьёзно. Не выслушает, не поговорит. Как отец - никакой. А мне так всегда отца не хватало! Зато все мне его всегда в пример ставили. И когда все и всё достало, и мама рассказала мне о тебе, я, недолго думая, пришёл сюда искать тебя. А мама Давида не любит. А тебя с теплотой вспоминает. Ты ей понравился тогда.
- А подумать надо было бы. Брат у меня суровый. Хорошо, что всё обошлось. На будущее: никогда не решай проблемы на эмоциях. Сначала успокойся и взвесь. Так, значит, мужа не любит, а меня помнит. Тогда следующий тост такой. За воссоединение семьи! – Элай чокнулся кубками с сыном и быстро выпил. Вино, выпитое на голодный желудок, быстро ударило в голову. Настроение у обоих поднялось.
- Ты, правда, думаешь, что воссоединение возможно? – Диамед боялся радоваться услышанному.
- А почему такая красивая женщина должна мучиться и жить с нелюбимым мужчиной. Я свободен, и могу жениться. Это мужчина не может бросить жену. Один раз, взяв ответственность за женщину, должен нести её до конца. А я могу забрать Илаиду у мужа и сделаю это.
- Все это замечательно, если так. Я буду только рад. Но как же чистота крови и запрет на смешанные браки.
- У меня уже есть взрослый сын. Вот он: ты. Я тебя сделал и должен нести ответственность за тебя и за женщину, которая тебя родила. И вообще я принц, кто посмеет, что-то против сказать? Король тебя признал и принял. Всегда всё можно повернуть в свою сторону. Давай ещё выпьем. За то, чтобы всё у нас было хорошо! – и отец с сыном снова выпили. Оба уже изрядно захмелели.
- Отец, а у короля есть дети?
- Да, сын Эрик и дочь Ирида.
- Интересно, а они меня примут? Как они ко мне отнесутся?
- Король принял и все примут. Всё, выпили достаточно. Ты доел? Тэн, убирай со стола.
- Интересно, у вас часто имена начинаются на «э».
- Есть такое, – и Элай засмеялся.
- Поздно уже, укладывайся спать, сын. Завтра ответственный день. Надо представить тебя народу. А у нас с тобой времени теперь много. Наговоримся ещё.
- Спокойной ночи, отец.
- Спокойной ночи, сын, – Элаю было приятно произносить слово сын. Говорить это живому сыну. Он был счастлив и впервые за долгое время безмятежно уснул.
Диамед лежал и думал. Столько произошло за сегодня. Песен больше слышно не было: «Ну, что, Роман, удача на моей стороне. Когда тебя будут казнить, я буду среди зрителей. Отец. Как мне повезло с отцом. Только вечер знакомы, а я его уже полюбил. Как он разговаривает со мной, как смотрит! Всё время называет меня сын. Больно вспоминать, что Давид, ни разу не был со мной таким. Я ещё не могу привыкнуть, что он не мой отец и мне всё ещё больно. Больно от мысли, что у нас могла бы быть, любящая счастливая семья и всё сложилось бы хорошо, если бы Давид был таким, как мой отец Элай. Интересно, как сложилась бы моя жизнь, если бы мама вышла замуж за отца? Наверно, замечательно. Он хороший. А ведь мой отец - принц. Вот мне повезло. Давид, двоюродный брат короля, а мой отец - родной брат короля. Здесь я ближе к трону. И опять я королевских кровей. Сегодня я усну счастливым. Отец уже спит. Как я быстро тебя нашёл! Спокойной ночи, отец. И за маму я спокоен. Подожди, мама, немного. Мы тебя заберём. Отец тебя заберёт. И всё у нас будет хорошо». И с этими мыслями Диамед спокойно уснул.
Побег.
- Сотник, сотник! – Эрест услышал, как с улицы его громко и тревожно зовут. И поторопился выйти.
- Что случилось? Война, что ли, началась? – Эрест увидел, что на земле лежит Рэн и грудь его в крови. Вокруг столпились воины. – Что произошло? Что, Рэн убит? Как это случилось? И где Диамед?
- Ничего не знаем. Мы нашли его в лесу, одного. Он ещё жив, но потерял много крови. Не знаем, выживет ли.
- Так, срочно несите его в лазарет. Гвидон, быстро беги к командующему. Доложи о произошедшем. И узнай, не вернулся ли Диамед. Он собирался, не заходя к нам, вернуться в дом к Натану Смелому, – Эрест пошёл в лазарет. Ему не терпелось узнать, что же произошло.
Юношу положили на деревянный стол, где проводились операции раненым воинам. Подошёл военный лекарь, коренастый мужчина средних лет. Осмотрев Рэна, произнёс:
- Его ранили ножом. Рана не глубокая. Повезло, сердце не задело. Плохо то, что нашли не сразу. Крови потерял много. Будем надеяться, что выживет. Организм молодой, крепкий.
Лекарь зашил рану и приложил лечебную мазь. Затем аккуратно перевязал раненого. После обратился к стоящим воинам.
- Перенесите его на лежак. А теперь приподнимите ему голову, я дам ему вина, чтобы кровь восстановить, – и лекарь, приоткрыв Рэну рот, тонкой струйкой влил стакан вина. – Всё, будем ждать утра.
- Панкрион, а сейчас с ним может, как-нибудь, можно поговорить? Пойми, это важно. Я должен знать, что с ним произошло в лесу, – Эреста угнетала неизвестность.
- Нет. Сейчас мы можем только молиться за него. Если ночь переживёт, то утром поговоришь. А мне опять не удастся поспать. Останусь за раненым присматривать.
- Панкрион, как только Рэн очнётся, сразу же зови меня, – Эрест вышел на улицу и пошёл к дому ждать известий от Гвидона.
Ждать пришлось недолго. В дом без стука и доклада буквально вбежал командующий. На лице отразилось сильное волнение.
- Эрест, что произошло? Где Диамед? – командующий сел за стол, и налив себе в стакан воды, быстро выпил. Он так торопился и быстро шёл, что у него пересохло в горле.
- Приветствую тебя, Натан Смелый. А разве Диамед не вернулся в твой дом? Понятно, что нет. Диамед изъявил желание осмотреться. Я дал ему воина в проводники. Рэн - юноша из местных, здесь каждый куст знает. Диамед сказал, что сюда заходить не будет, а сразу пойдёт к тебе. Я стал уже волноваться, почему Рэн не возвращается долго, уже вечер и послал воинов их поискать. Рэна нашли у границы раненого в сердце. Диамеда нигде не было.
- Юноша жив?
- Да. Но, по-видимому, он ранен был ещё днём. Потерял много крови. Сейчас без сознания. Если и выживет, то поговорить с ним можно будет не раньше утра. С ним Панкрион. Если Рзн очнётся, мне сразу доложат.
- Ничего не поделаешь. Будем ждать утра и молиться, чтобы юноша выжил. Что же там произошло? Я думаю так: на них напали айты. Диамед и Рэн отбивались. Рэна решили убить. А увидев, что Диамед - вельможа, решили, что сотник, и взяли в плен для допроса. Хорошо, что Диамед ничего не знает. Скоро вернётся Давид. Что же мы скажем? Не усмотрели за его сыном. Эрест, пошли людей к границе надо пленить айта. Вдруг удастся, что-нибудь выведать. Зачем же Диамед пошёл к границе? Ведь знает, что опасно. Не было ведь такой необходимости. Эрест, прикажи, мне у тебя постелить. Здесь останусь.
- Гелиот, проснись, – тихо произнёс Рома, пытаясь разбудить товарища. – Уже глубокая ночь. Отдохнул немного? Как ты себя чувствуешь? Рана болит?
- Что случилось? Почему ты меня разбудил? Я так крепко уснул, – Гелиот присел, потирая глаза руками.
- В лагере тихо. Все уже спят. Если пытаться бежать, то сейчас, – Рома присел рядом с товарищем. – Ты хотел знать план побега. План такой. Я накидываю ремень себе на шею и притворяюсь, будто я повесился. А ты подходишь к двери и негромко, ты же раненый, сил нет, что бы других не переполошить, кричишь: «Мой друг повесился. Я проснулся, а он повесился. Помогите. Может, он ещё жив». Охранник открывает дверь, заходит. Ты сзади сбиваешь его с ног. И тут я подбегаю и добиваю его.
- А если не купится? Дверь не откроет или не зайдёт, или закричать успеет? А вдруг их там двое?
- Днём был один. Сейчас темно, не видно. И тихо. Если бы было двое, то разговаривали между собой. Хорошо, тогда давай так. Ты лежи и хрипи. А я буду звать охранника. Типа друг помирает, дайте хотя бы воды, помогите! И всё такое. Главное, чтобы дверь открыл. Он у меня крикнуть не успеет. Я его сразу вырублю. У нас только одна попытка: сегодня. Сомневаюсь, что у нас ещё выпадет шанс бежать.
- Если шанс один, тогда надо всё хорошо взвесить. Тише там кто-то пришёл.
Рома встал и тихо подошёл к двери. Прислушался. За дверью был слышен женский голос.
- Охраняешь. Похвально, что не спишь. Тебе положено не спать, а мне просто не спиться. Вот вышла прогуляться. Может, сон нагуляю. Ты знаешь, что охраняешь пленника, важного для короля.
- Да, принцесса, – ответил охранник.
«Принцесса. А она-то, что тут делает? И чего ей не спиться? Как, не вовремя. Ещё нам побег сорвёт. Шла бы ты отсюда», – Рома был в отчаянии.
- Я тут еду с собой взяла. Хочу с тобой поделиться. А то, наверное, проголодался. На, поешь, чтобы спать не хотелось. А я пойду.
- Спасибо, принцесса.
Роме были слышны шаги, уходящего человека, а затем охранник стал есть. Рома тихо подошёл к Гелиоту и присел рядом.
- Принцесса к охраннику подходила. Принесла её нелёгкая.
- Откуда ты знаешь, что это принцесса? – спросил Гелиот.
- Охранник к ней так обратился. Придётся, немного, подождать.
Но ждать, долго, не пришлось. Пленники снова услышали за дверью женский голос и этот голос звал:
- Роман! Роман!
Рома подошёл к двери и услышал звук открывающегося замка. Дверь распахнулась. В дверях стояла принцесса.
- Роман! Я пришла, чтобы спасти тебя. Только тише. Иди за мной. Я проведу тебя, чтобы ты ни на кого не наткнулся, – Ирида увидела за спиной у Ромы ещё одного мужчину. Он удивлённо смотрел на неё, сжимая левой рукой рану. – Ты не один?
- Да. Я с товарищем. Он ранен. Принцесса? Я, конечно, рад спасению, от кого бы оно, не исходило. Но я удивлён. Почему ты спасаешь меня?
- А ты меня не помнишь? – Ирида надеялась, что и Роман вспомнит её. Ведь не может быть, что она ошиблась и это только сон. А что, если она пошла на поводу у эмоций и сейчас совершает ошибку? Её терзали сомнения.
- Да, помню. Мы виделись у короля, – Рома всё ещё находился в недоумении.
- Хорошо. В твоих же интересах сдержать клятву. А теперь идите. Я устал от вас и хочу отдохнуть.
- Благодарю тебя, брат, – Элай был счастлив и хотел поскорее остаться наедине с сыном. Им так о многом нужно было поговорить! – Пойдём, сын.
Элай и Диамед вышли из королевской палатки. Элай был счастлив. Он уже и не надеялся, что сможет, кого-нибудь назвать сыном. И вот он идёт рядом, взрослый, красивый - его сын. Диамед был рад, что всё так удачно закончилось. Всё-таки не зря он сюда пришёл. Он на конец-то с отцом. Настоящим, родным отцом. Диамед не мог сдержать переполнявших его чувств и от того улыбался. Элай взглянул на сына и тоже улыбнулся.
- Отец. Я могу тебя так называть? – Диамеду не терпелось узнать, как можно больше о нём.
- Конечно. Ведь ты мой сын. Ты хочешь, что-то спросить? Спрашивай.
- Почему я у тебя единственный сын? Ты разве не был женат?
- Конечно, был. И у меня была семья. Жена, сын и дочь. Жаль, что вы не встретились раньше.
- Где же они? Что с ними случилось?
- Когда дочери исполнилось двенадцать лет, она заболела и вскоре умерла. Жена так сильно страдала, что я боялся за её рассудок. Но Тина, так её звали, держалась. Ведь был ещё сын. Ей было ради кого жить. Но шесть месяцев назад в стычке с дарийцами на границе сын погиб, – Элай замолчал. Было видно, как тяжело ему было вспоминать об этом. Рана была ещё слишком свежа. – Жена уже больше не хотела жить. Не видела ради кого. Слишком велико было горе. Она не справилась. Когда меня не было рядом, она ушла к реке и утопилась. Вот так я и остался один. Я даже смерть искал. Бросался всегда в драку, но боги хотели, чтобы я жил. Теперь я знаю, почему. Богам сверху всё видно. Они знали, что у меня есть сын, а я не знал. И вот боги сжалились и послали тебя ко мне. Вот судьба. Когда-то я сделал доброе дело, пожалел девушку. И за это боги подарили мне сына. Теперь мне есть, ради кого жить.
- Сочувствую тебе, отец. Мне очень жаль, что всё это произошло с тобой.
- Всё в прошлом. Теперь я не один. У меня есть сын. Но вот мы и пришли к моей палатке. Тэн! – Элай обратился, к стоящему у палатки слуге лет пятидесяти. - Принеси ещё одну постель в мою палатку. А ты, Диамед, проходи.
- Спешу выполнить твой приказ, господин, – слуга с недоумением посмотрел на дарийца и побежал исполнять поручение принца.
Диамед осмотрелся. Убранство палатки внутри, по военному, было скромным. Посередине стоял квадратный деревянный стол, застеленный льняной белой скатертью. По бокам от стола стояли два деревянных стула. У стены на ковре лежала свёрнутая постель. В углу палатки были сложены доспехи, меч и щит, а так же четыре длинных ножа.
Элай заметил, что Диамед смотрит на оружие, и подошёл к доспехам. Взял в руки меч и подал Диамеду.
- Возьми, посмотри. Это меч наших предков. Он, верно, служит мне в бою. Всегда куются несколько мечей. Они переходят от отца к сыновьям. И у тебя завтра будет такой же.
- Спасибо, отец. А что значит змея? Я заметил: у тебя пряжка на ремне и на браслетах, а теперь и на эфесе. Это скрученная змея руку хорошо защищает от удара.
- Ты, по-видимому, ничего не знаешь о нас? О наших обычаях, культуре и наших богах.
- Извини, не знаю.
- Тебе ещё так много предстоит узнать. Бог в виде огромного змея - Герей. Покровитель охотников и путешественников. Очень почитаем нами. Ведь наш народ - это охотники, рыболовы, мореплаватели, воины. Ещё кузнецы и корабельщики.
Двое айтов занесли постель, положили с другой стороны палатки и вышли. Слуга расстелил постель.
- Тэн, принеси нам поесть. Потом уберёшь со стола и на сегодня ты свободен.
- Слушаюсь, господин, – слуга поклонился и вышел.
Диамед положил меч и сел за стол в ожидании трапезы. Последний раз он ел утром и поэтому сильно проголодался. Слуга быстро вернулся с широким подносом и поставил блюда на стол. Вкусный запах быстро распространился по палатке. На тарелках были: зажаренная на вертеле курица, фаршированные с зелёным луком варёные яйца, запечённая на углях рыба, лепёшки. Слуга вышел и принёс молодое виноградное вино, разлил по кубкам. Затем встал в стороне, готовый к тому, чтобы и дальше прислуживать хозяину.
- За нашу встречу, сын! – Элай поднял бокал.
- За нашу встречу, отец! – Диамед стукнул своим кубком о кубок отца. И быстро выпил до дна. Вино приятным жаром потекло по жилам. Диамед поставил кубок, оторвал ножку от курицы и стал есть.
Слуга снова разлил вино по кубкам.
- А скажи мне, сын, твоя мама счастлива в браке? Насколько я помню, она не хотела выходить замуж, плакала. Может, стерпелось - слюбилось? – спросил Элай, не обращая внимания на слугу.
- Нет, отец. Мама так и не смогла полюбить Давида. Он заботился о нас, ни в чём нам не отказывал. Мы жили в роскоши. Но его почти не было дома. Но когда он и был, то не уделял нам должного внимания. Был холоден, а порой и не сдержан и груб. На меня вообще часто кричал, не относился ко мне серьёзно. Не выслушает, не поговорит. Как отец - никакой. А мне так всегда отца не хватало! Зато все мне его всегда в пример ставили. И когда все и всё достало, и мама рассказала мне о тебе, я, недолго думая, пришёл сюда искать тебя. А мама Давида не любит. А тебя с теплотой вспоминает. Ты ей понравился тогда.
- А подумать надо было бы. Брат у меня суровый. Хорошо, что всё обошлось. На будущее: никогда не решай проблемы на эмоциях. Сначала успокойся и взвесь. Так, значит, мужа не любит, а меня помнит. Тогда следующий тост такой. За воссоединение семьи! – Элай чокнулся кубками с сыном и быстро выпил. Вино, выпитое на голодный желудок, быстро ударило в голову. Настроение у обоих поднялось.
- Ты, правда, думаешь, что воссоединение возможно? – Диамед боялся радоваться услышанному.
- А почему такая красивая женщина должна мучиться и жить с нелюбимым мужчиной. Я свободен, и могу жениться. Это мужчина не может бросить жену. Один раз, взяв ответственность за женщину, должен нести её до конца. А я могу забрать Илаиду у мужа и сделаю это.
- Все это замечательно, если так. Я буду только рад. Но как же чистота крови и запрет на смешанные браки.
- У меня уже есть взрослый сын. Вот он: ты. Я тебя сделал и должен нести ответственность за тебя и за женщину, которая тебя родила. И вообще я принц, кто посмеет, что-то против сказать? Король тебя признал и принял. Всегда всё можно повернуть в свою сторону. Давай ещё выпьем. За то, чтобы всё у нас было хорошо! – и отец с сыном снова выпили. Оба уже изрядно захмелели.
- Отец, а у короля есть дети?
- Да, сын Эрик и дочь Ирида.
- Интересно, а они меня примут? Как они ко мне отнесутся?
- Король принял и все примут. Всё, выпили достаточно. Ты доел? Тэн, убирай со стола.
- Интересно, у вас часто имена начинаются на «э».
- Есть такое, – и Элай засмеялся.
- Поздно уже, укладывайся спать, сын. Завтра ответственный день. Надо представить тебя народу. А у нас с тобой времени теперь много. Наговоримся ещё.
- Спокойной ночи, отец.
- Спокойной ночи, сын, – Элаю было приятно произносить слово сын. Говорить это живому сыну. Он был счастлив и впервые за долгое время безмятежно уснул.
Диамед лежал и думал. Столько произошло за сегодня. Песен больше слышно не было: «Ну, что, Роман, удача на моей стороне. Когда тебя будут казнить, я буду среди зрителей. Отец. Как мне повезло с отцом. Только вечер знакомы, а я его уже полюбил. Как он разговаривает со мной, как смотрит! Всё время называет меня сын. Больно вспоминать, что Давид, ни разу не был со мной таким. Я ещё не могу привыкнуть, что он не мой отец и мне всё ещё больно. Больно от мысли, что у нас могла бы быть, любящая счастливая семья и всё сложилось бы хорошо, если бы Давид был таким, как мой отец Элай. Интересно, как сложилась бы моя жизнь, если бы мама вышла замуж за отца? Наверно, замечательно. Он хороший. А ведь мой отец - принц. Вот мне повезло. Давид, двоюродный брат короля, а мой отец - родной брат короля. Здесь я ближе к трону. И опять я королевских кровей. Сегодня я усну счастливым. Отец уже спит. Как я быстро тебя нашёл! Спокойной ночи, отец. И за маму я спокоен. Подожди, мама, немного. Мы тебя заберём. Отец тебя заберёт. И всё у нас будет хорошо». И с этими мыслями Диамед спокойно уснул.
Глава 16.
Побег.
- Сотник, сотник! – Эрест услышал, как с улицы его громко и тревожно зовут. И поторопился выйти.
- Что случилось? Война, что ли, началась? – Эрест увидел, что на земле лежит Рэн и грудь его в крови. Вокруг столпились воины. – Что произошло? Что, Рэн убит? Как это случилось? И где Диамед?
- Ничего не знаем. Мы нашли его в лесу, одного. Он ещё жив, но потерял много крови. Не знаем, выживет ли.
- Так, срочно несите его в лазарет. Гвидон, быстро беги к командующему. Доложи о произошедшем. И узнай, не вернулся ли Диамед. Он собирался, не заходя к нам, вернуться в дом к Натану Смелому, – Эрест пошёл в лазарет. Ему не терпелось узнать, что же произошло.
Юношу положили на деревянный стол, где проводились операции раненым воинам. Подошёл военный лекарь, коренастый мужчина средних лет. Осмотрев Рэна, произнёс:
- Его ранили ножом. Рана не глубокая. Повезло, сердце не задело. Плохо то, что нашли не сразу. Крови потерял много. Будем надеяться, что выживет. Организм молодой, крепкий.
Лекарь зашил рану и приложил лечебную мазь. Затем аккуратно перевязал раненого. После обратился к стоящим воинам.
- Перенесите его на лежак. А теперь приподнимите ему голову, я дам ему вина, чтобы кровь восстановить, – и лекарь, приоткрыв Рэну рот, тонкой струйкой влил стакан вина. – Всё, будем ждать утра.
- Панкрион, а сейчас с ним может, как-нибудь, можно поговорить? Пойми, это важно. Я должен знать, что с ним произошло в лесу, – Эреста угнетала неизвестность.
- Нет. Сейчас мы можем только молиться за него. Если ночь переживёт, то утром поговоришь. А мне опять не удастся поспать. Останусь за раненым присматривать.
- Панкрион, как только Рэн очнётся, сразу же зови меня, – Эрест вышел на улицу и пошёл к дому ждать известий от Гвидона.
Ждать пришлось недолго. В дом без стука и доклада буквально вбежал командующий. На лице отразилось сильное волнение.
- Эрест, что произошло? Где Диамед? – командующий сел за стол, и налив себе в стакан воды, быстро выпил. Он так торопился и быстро шёл, что у него пересохло в горле.
- Приветствую тебя, Натан Смелый. А разве Диамед не вернулся в твой дом? Понятно, что нет. Диамед изъявил желание осмотреться. Я дал ему воина в проводники. Рэн - юноша из местных, здесь каждый куст знает. Диамед сказал, что сюда заходить не будет, а сразу пойдёт к тебе. Я стал уже волноваться, почему Рэн не возвращается долго, уже вечер и послал воинов их поискать. Рэна нашли у границы раненого в сердце. Диамеда нигде не было.
- Юноша жив?
- Да. Но, по-видимому, он ранен был ещё днём. Потерял много крови. Сейчас без сознания. Если и выживет, то поговорить с ним можно будет не раньше утра. С ним Панкрион. Если Рзн очнётся, мне сразу доложат.
- Ничего не поделаешь. Будем ждать утра и молиться, чтобы юноша выжил. Что же там произошло? Я думаю так: на них напали айты. Диамед и Рэн отбивались. Рэна решили убить. А увидев, что Диамед - вельможа, решили, что сотник, и взяли в плен для допроса. Хорошо, что Диамед ничего не знает. Скоро вернётся Давид. Что же мы скажем? Не усмотрели за его сыном. Эрест, пошли людей к границе надо пленить айта. Вдруг удастся, что-нибудь выведать. Зачем же Диамед пошёл к границе? Ведь знает, что опасно. Не было ведь такой необходимости. Эрест, прикажи, мне у тебя постелить. Здесь останусь.
- Гелиот, проснись, – тихо произнёс Рома, пытаясь разбудить товарища. – Уже глубокая ночь. Отдохнул немного? Как ты себя чувствуешь? Рана болит?
- Что случилось? Почему ты меня разбудил? Я так крепко уснул, – Гелиот присел, потирая глаза руками.
- В лагере тихо. Все уже спят. Если пытаться бежать, то сейчас, – Рома присел рядом с товарищем. – Ты хотел знать план побега. План такой. Я накидываю ремень себе на шею и притворяюсь, будто я повесился. А ты подходишь к двери и негромко, ты же раненый, сил нет, что бы других не переполошить, кричишь: «Мой друг повесился. Я проснулся, а он повесился. Помогите. Может, он ещё жив». Охранник открывает дверь, заходит. Ты сзади сбиваешь его с ног. И тут я подбегаю и добиваю его.
- А если не купится? Дверь не откроет или не зайдёт, или закричать успеет? А вдруг их там двое?
- Днём был один. Сейчас темно, не видно. И тихо. Если бы было двое, то разговаривали между собой. Хорошо, тогда давай так. Ты лежи и хрипи. А я буду звать охранника. Типа друг помирает, дайте хотя бы воды, помогите! И всё такое. Главное, чтобы дверь открыл. Он у меня крикнуть не успеет. Я его сразу вырублю. У нас только одна попытка: сегодня. Сомневаюсь, что у нас ещё выпадет шанс бежать.
- Если шанс один, тогда надо всё хорошо взвесить. Тише там кто-то пришёл.
Рома встал и тихо подошёл к двери. Прислушался. За дверью был слышен женский голос.
- Охраняешь. Похвально, что не спишь. Тебе положено не спать, а мне просто не спиться. Вот вышла прогуляться. Может, сон нагуляю. Ты знаешь, что охраняешь пленника, важного для короля.
- Да, принцесса, – ответил охранник.
«Принцесса. А она-то, что тут делает? И чего ей не спиться? Как, не вовремя. Ещё нам побег сорвёт. Шла бы ты отсюда», – Рома был в отчаянии.
- Я тут еду с собой взяла. Хочу с тобой поделиться. А то, наверное, проголодался. На, поешь, чтобы спать не хотелось. А я пойду.
- Спасибо, принцесса.
Роме были слышны шаги, уходящего человека, а затем охранник стал есть. Рома тихо подошёл к Гелиоту и присел рядом.
- Принцесса к охраннику подходила. Принесла её нелёгкая.
- Откуда ты знаешь, что это принцесса? – спросил Гелиот.
- Охранник к ней так обратился. Придётся, немного, подождать.
Но ждать, долго, не пришлось. Пленники снова услышали за дверью женский голос и этот голос звал:
- Роман! Роман!
Рома подошёл к двери и услышал звук открывающегося замка. Дверь распахнулась. В дверях стояла принцесса.
- Роман! Я пришла, чтобы спасти тебя. Только тише. Иди за мной. Я проведу тебя, чтобы ты ни на кого не наткнулся, – Ирида увидела за спиной у Ромы ещё одного мужчину. Он удивлённо смотрел на неё, сжимая левой рукой рану. – Ты не один?
- Да. Я с товарищем. Он ранен. Принцесса? Я, конечно, рад спасению, от кого бы оно, не исходило. Но я удивлён. Почему ты спасаешь меня?
- А ты меня не помнишь? – Ирида надеялась, что и Роман вспомнит её. Ведь не может быть, что она ошиблась и это только сон. А что, если она пошла на поводу у эмоций и сейчас совершает ошибку? Её терзали сомнения.
- Да, помню. Мы виделись у короля, – Рома всё ещё находился в недоумении.
