- Был спасителем, помощником. Почему бы не быть свидетелем на венчании? Конечно, да! – Рома никогда не был на свадьбе. А тут венчание в церкви! Он почувствовал торжественность обстановки.
Элисио предложил Айрине руку. Она положила свою руку на руку жениха и так торжественно они вошли в костёл. За ними, так же пошли и Редвик с Агнетой. Замыкал шествие Роман. Когда вошли через врата дома божьего, оказались в прихожей. Вся процессия на минуту остановилась, и Рома смог оглядеть интерьер церкви изнутри. Деревенская церковь выглядела довольно-таки просто, без излишеств. Не было ни статуй, ни рельефов, ни фресок, ни мозаики, ни икон с витражами. Рома впервые был в католической церкви, поэтому испытал лёгкое чувство разочарования. Между входом и алтарём расположены скамьи для участвующих в богослужении прихожан. Рома разглядел при входе, висящую чашу со святой водой. Влюблённые окропили пальцы в святой воде и перекрестились двумя перстами слева направо. Рома удивился, но чтобы не вызывать подозрения сделал также. Затем влюблённые пары направились к алтарю, где их ждал священник в длинной чёрной сутане, с накинутой на шею белой шерстяной лентой с нашитыми на неё крестами из чёрного сукна.
- Мир вам, дети мои! Я ждал, только одну пару влюблённых, а вас - две пары! – не молодой священник остановил свой взгляд на Роме. – Кто Вы? На Вас странное одеяние? Вы христианин?
- Да, я христианин, - уклончиво ответил Рома.
- Святой отец, этот человек иностранец и он мой друг. Роман согласился быть свидетелем на нашей свадьбе. И да, обвенчайте и моих друзей одновременно с нами. Простите нас, святой отец, за настойчивость, но мы очень торопимся. Прошу Вас обвенчайте нас незамедлительно! – Элисио с Айриной встали напротив алтаря. Редвик с Агнетой встали рядом. Рома подумал и сел на скамью в первом ряду.
- Хорошо, дети мои, приступим к церемонии венчания. Пришли ли вы в храм добровольно, и является ли ваше желание вступить в законный брак искренним и свободным?
- Да, – ответил Элисио.
- Да, – ответила Айрина.
- Да, – ответил Редвик.
- Да, – ответила Агнета.
- Готовы ли вы хранить верность друг другу в болезни и здравии, в счастье и в несчастье до конца своей жизни?
Пока влюблённые отвечали «да», Рома решил разглядеть девушек. Они были невысокие, худые и стройные. На Айрине было одето тёмно-зелёное бархатное платье, чёрные волосы были завиты и уложены в причёску. Большие тёмно-карие глаза излучали радость. Пухлые губы растянулись в улыбке, обнажая белоснежные зубы. Лицо её с маленьким аккуратным носиком и пухлыми щёчками с ямочками было обворожительным. Рома невольно залюбовался прекрасной невестой. А священник продолжал:
- Имеете ли вы намерение с любовью и благодарностью принимать детей, которых пошлёт вам Бог, и воспитывать их согласно учению церкви?
Молодые снова ответили «да». А Рома мимолётным взглядом окинул Агнету. Простое коричневое платье выдавало в ней бедную девушку. Длинные каштановые волосы заплетены в косу. Лицо с прямыми чертами лица было серьёзным и взволнованным. Большие карие глаза были сосредоточены на священнике.
Влюблённые подали друг другу руки, которые священник связал лентой. Затем молодожёны, стали повторять по очереди за священником слова супружеской клятвы и давать обет верности. Рома решил ещё раз получше осмотреть церковь. За священником стояла статуя распятого Иисуса Христа. На стенах Рома насчитал двенадцать маленьких крестов. Справа стояла исповедальня.
Рома увидел, как Элисио надевает кольцо невесте на безымянный палец левой руки. Айрина надела кольцо на палец жениха. У Редвика и Агнеты колец не было.
- Объявляю вас мужем и женой. Жених может поцеловать невесту, – священник подождал, пока счастливые молодые поцелуются. – Живите долго и счастливо, дети мои, а теперь распишитесь в церковной книге. И Вы, свидетель, тоже.
Это было неожиданно. Рома не знал, должен ли он оставлять хоть где-то материальный след своего посещения в другом мире. Он встал, подошёл к алтарю и написал латинскими буквами «Rom An». Затем поздравил молодых.
- Спасибо, Роман. Ваша помощь не пригодилась, но это и к лучшему. Мы сейчас уезжаем. Вы с нами? – Элисио не терпелось поскорее уехать. Рома видел, что молодые находились в напряжении. Как будто ожидали погоню и хотели поскорее подальше уйти в безопасное место, где их уже никто не настигнет и не найдёт.
- Нет, Элисио. Здесь мы с вами расстанемся. У меня ещё есть свои дела. Удачи вам и счастья! – Рома повернулся и пошёл к выходу. Выйдя на улицу, зашёл за церковь и наблюдал, как беглецы сели в карету и снова поскакали вдаль. Рома проводил их взглядом. Вспомнил Дину: «Где она сейчас? Что с ней? И надо же было мне так влюбиться. Вот теперь переживаю за неё, волнуюсь. Хотя я влюбился в неё уже давно, в детстве. И не забывал красивую девочку. А она расцвела, как роза в саду. Красавица!», – Рома вздохнул. Пора. Нужно выполнять возложенную на него миссию. Предчувствие подсказывало, что скоро его путь завершится. И что великаны наверняка одеваются, так же как дарийцы. Именно так их и представлял. Потом Рома посмотрел на ладонь. Проявилась спираль.
- Кристалл. Как хоть он выглядит этот кристалл? Большой, маленький, прозрачный, красный, синий, жёлтый, зелёный. Кристалл. Интересно, что там делает другой Роман? Наверняка думает обо мне. Ещё бы встретить своего двойника из параллельного мира! Я бы долго в себя прийти не мог. Так, не отвлекайся. Кристалл, кристалл… Мечта моя, моё желание, укажи мне путь-дорогу. Дорога, приведи меня к заветной цели! – голова закружилась, в глазах помутнело, ноги подкосились. Рома, почему-то вспомнил отца. Своего отца. – Отец!
Встреча с прошлым.
Диамед стоял напротив дома маминой подруги. Вернуться в родной дом не решился. Зная нрав отчима, если он находится у себя, не пощадит. В гневе Давид не делал различия, между своими людьми и чужими. А теперь Диамед чужой. Даже оделся в форму, чтобы слиться с общей массой и быть, как можно менее заметным. Капюшон серого плаща накинул на голову и держался особняком ото всех. По своей стране пробирался, как вор, петляя и крадучись мало хожеными тропами, скрываясь ото всех. Ещё недавно родная страна, стала чужой, вражеской. И этот выбор он сделал сам. Как же сожалел Диамед сейчас об этом! Один неверный шаг, один глупый поступок перечеркнул всю жизнь. Теперь вся жизнь его была поделена на до и после. И нет возврата назад. Его никто здесь не примет. Он всеми презираем. Ибо имя ему - предатель. Диамед понимал, что заслужил это. Он смотрел на простых людей, на которых раньше глядел свысока своего высокомерия, и ему хотелось упасть перед ними на колени и просить прощения. Если бы это помогло, но нет! Его руки в крови. Не простят. Поздно. Что толку каяться? Совесть мучает, так будет уроком на будущее. Живи теперь с этим позорным прошлым. Научись не совершать больше глупостей в будущем. Об одном только не жалел Диамед: об отце. Надо собрать семью вместе. Диамед вздохнул, дотронулся до молоточка, висящего на двери, и постучал. Двери открыл слуга, пожилой черноволосый мужчина, с крупными чертами лица.
- Госпожа Тайана дома? Я могу её увидеть? – робко произнёс Диамед, не решаясь поднять голову.
- А кто её спрашивает? Как мне доложить? – слуга не мог разглядеть лицо мужчины из-под капюшона.
- Передай своей госпоже, что я хочу поговорить о её подруге Илаиде. Пойди, передай. Я подожду здесь, – когда слуга скрылся, Диамед стал испуганно озираться по сторонам. Не привлёк ли он чьё-то внимание? Страх за свою жизнь заставлял бояться каждого шороха, малейшей тени, а особенно людей. Слуга открыл дверь. И Диамед в проёме увидел Тайану.
- Кто ты? И почему хочешь говорить со мной об Илаиде? – молодая красивая черноволосая женщина, с прямыми чертами лица, заглянула под капюшон. – Ты? Иди за мной. Тир, закрой быстро дверь. И никого ко мне не пускай. Сегодня меня ни для кого нет.
Тайана, жена богатого вельможи жила в роскоши. Пол во дворе был выложен каменными плитами с рельефным рисунком. Перед входом в дом стояли два каменных столба, удерживающие крышу террасы. В этом помещении в жаркую погоду днём хорошо было отдыхать, возлегая на каменных скамьях, покрытых коврами и аккуратно уложенными пуховыми подушками, вышитыми цветными узорами. Посередине стоял резной деревянный стол. Вокруг - красивые резные стулья. Терраса хорошо проветривалась, что делало это помещение приятым для времяпровождения. Тайана с мужем Гиборгом принимали здесь гостей. Раньше они с мамой часто бывали у них. Диамед с тоской оглядел террасу. Ему казалось, что это было давно, в прошлой жизни.
- Не останавливайся, Диамед. Иди за мной! – и Тайана отвесила ковёр, загораживающий дверной проём, и зашла в дом. Диамед последовал за ней.
Никогда раньше Диамед не был внутри дома. Тайана всегда собирала гостей на террасе. Дом - это было, то место, что принадлежало, только семье и скрывалось от любопытных глаз. Внутренние убранство было таким же роскошным, как и внешнее. Хозяйка явно любила роскошь и себе ни в чём не отказывала. Стены, потолок были отделаны мозаичным рисунком. Полы и скамьи вокруг комнат уложены коврами с цветочным орнаментом. Диамед не успел ничего разглядеть, но и беглого взгляда было достаточно, чтобы восхититься красотой и великолепием комнат, которые они быстро проходили мимо. Король со своим аскетичным образом жизни, показался сейчас Диамеду бедняком. Спустились по ступенькам вниз в полуподвальное помещение и прошли по коридору мимо трёх комнат, завешанных коврами. Возле четвёртой - остановились. Тайана убрала рукой тонкий ковёр, завешивающий комнату.
- Проходи, – пригласила Тайана и отошла в сторону, пропуская Диамеда внутрь помещения.
- Мама? – Диамед узнал маму, как только переступил порог. И очень удивился, никак не ожидая её здесь увидеть.
Илаида сидела на деревянном ложе, аккуратно застеленным, вышитыми цветами, покрывале. Её лицо было грустным. Увидев сына, впервые с тех пор как оказалась здесь почувствовала себя счастливой. Быстро встала и направилась к нему на встречу. Диамед понял, что самые худшие опасения сбылись. Затем обрадовался тому, что поиски благополучно закончились. Подошёл к Илаиде и нежно обнял её. – Мама!
- Я рада, что воссоединение семьи произошло, – Тайана улыбалась. Она всегда была готова помочь подруге, но ещё больше была рада предвкушению близкого расставания с Илаидой. Укрывать у себя беглых преступников ей не хотелось. – Я, пожалуй, пойду. Не буду вам мешать. Вам есть о чём поговорить.
- Спасибо, Тайана, – Диамед повернулся к хозяйке дома лицом. Всегда многословный, сейчас он не хотел говорить. Приложил правую руку к груди и слегка склонил голову в знак благодарности. – Спасибо за всё!
- Я рада была помочь, ведь Илаида моя подруга. Разговаривайте. Не буду мешать. Ты, наверное, голоден, Диамед. Пойду, распоряжусь, чтобы приготовили еду, – и Тайана ушла.
- Мама, ты здесь! Значит ли это, что Давид всё узнал? Он выгнал тебя? Расскажи, что произошло? – Диамед взял Илаиду за руки и усадил на ложе и сам присел рядом.
- Вскоре после твоего отъезда Давид ворвался в дом и сказал, что ты - предатель. Ты, правда, перешел к айтам? – Илаида посмотрела сыну в глаза. – Зачем?
- Дурак, потому что. Иногда понимаешь это, когда слишком поздно. Обижен был на всех. На короля, на отца. Вернее, Давида. Никак не привыкну, что он мне не отец. Хотелось отомстить. Сделать на зло. А хуже сделал, только себе. Так на эмоциях взял и перешёл границу. Не думал головой. Доверился глупому сердцу.
- Сын, покайся перед Давидом. Не зверь же он. Простит. Ты же никого не убил! – Илаида с надеждой смотрела на Диамеда.
- Убил. Пограничника на границе. Мешался. Поздно, мама! – Диамед посмотрел в испуганные мамины глаза. И взял её за руки. – Я отца нашёл. Родного отца. Я после твоего признания захотел разыскать его. Вот и перешёл границу. Элай, младший брат короля Энглиуса. Мама, он такой хороший. Отец признал меня. У него была семья, но сын погиб в стычке с нашими. Дочь заболела и умерла. А жена с горя утопилась. И теперь я его единственный сын. Отец так рад мне. Мы с ним подружились. Мама, знаешь, что он сказал о тебе? Что он в ответе за женщину, родившую ему сына. Он не забыл тебя и любит по-прежнему.
- Так ли это? Какой он теперь? Постарел, наверное? Я помню красивого юношу. Столько лет прошло! Я не забыла, потому что у меня есть ты. И Давида я не любила. А сердце так устроено, что должно любить. А у него была семья. Он любил свою жену. Встретил ты отца и что теперь?
- Мама, отец совсем не старый. И красивый. И мудрый. Знаешь, что он мне сказал? Что я дитя двух миров. И в этой войне я не должен принимать участие. И послал меня за тобой. Потому что мы должны быть вместе. Отец, ты мама и я, ваш сын. Мы семья.
- У меня земля уходит из-под ног, от твоих слов, сын. Я не могу прийти в себя от того, что произошло с нами. И я не готова к таким переменам. Ты хочешь, чтобы я встретилась с Элаем. И что потом? Семья? Так быстро? Допустим. И где мы будем жить? У айтов? Врагов? Это я во всём виновата. Тоже хотела отомстить. Месть должна быть холодной. А на горячую голову одни ошибки, за которые расплачиваешься всю жизнь. Ты весь в меня. И ошибки те же совершаешь. Почему со мной не посоветовался?
- Мама, я не могу здесь остаться: здесь меня ждёт смерть. Мама, ты ничего не бойся. Отец позаботится о нас. Ты ещё не знаешь, какой он хороший, но ты узнаешь. Дай себе шанс на новую жизнь, – Диамед с надеждой посмотрел на маму.
- Хорошо, сын. Попробуем. Тем более, что здесь нас уже ничто держит. Не прятаться же нам здесь всю жизнь! Ты - предатель. Прости, сын. Я - мать предателя. Пойду по улице, так дети камни мне вслед бросать будут, никто на работу не возьмёт, никто куска хлеба не подаст. Мы призираемы всеми. Подруга сжалилась, приютила. Так ведь на время. Пока мужа дома нет.
-Прости, мама, что так не обдуманно поступил и заставил тебя страдать, – Диамед стал целовать руки матери, чувствуя свою вину.
- Давай уйдём сегодня. Вечером. Поедим. Ты отдохнёшь немного. Тайана будет рада. Никогда не думала, что всё так закончится.
- Да, мама, хорошо. Так и сделаем. И для нас всё только начинается. И вот увидишь, мы будем счастливы втроём! - Диамед был рад решению матери. – Мама, расскажи, что тут произошло, пока меня не было.
- Давид хотел знать, почему ты так поступил. Я рассказала ему всю правду. Ты знаешь, какой Давид в гневе. Хотел убить меня. Я взмолилась. Давид еле сдержался. Сказал, что я больше ему не жена и выгнал меня. Предупредил, чтобы я ему на глаза не попадалась. Второй раз меня не пощадит. Вот я и прячусь. Ты знаешь, а я на Давида не в обиде.
Элисио предложил Айрине руку. Она положила свою руку на руку жениха и так торжественно они вошли в костёл. За ними, так же пошли и Редвик с Агнетой. Замыкал шествие Роман. Когда вошли через врата дома божьего, оказались в прихожей. Вся процессия на минуту остановилась, и Рома смог оглядеть интерьер церкви изнутри. Деревенская церковь выглядела довольно-таки просто, без излишеств. Не было ни статуй, ни рельефов, ни фресок, ни мозаики, ни икон с витражами. Рома впервые был в католической церкви, поэтому испытал лёгкое чувство разочарования. Между входом и алтарём расположены скамьи для участвующих в богослужении прихожан. Рома разглядел при входе, висящую чашу со святой водой. Влюблённые окропили пальцы в святой воде и перекрестились двумя перстами слева направо. Рома удивился, но чтобы не вызывать подозрения сделал также. Затем влюблённые пары направились к алтарю, где их ждал священник в длинной чёрной сутане, с накинутой на шею белой шерстяной лентой с нашитыми на неё крестами из чёрного сукна.
- Мир вам, дети мои! Я ждал, только одну пару влюблённых, а вас - две пары! – не молодой священник остановил свой взгляд на Роме. – Кто Вы? На Вас странное одеяние? Вы христианин?
- Да, я христианин, - уклончиво ответил Рома.
- Святой отец, этот человек иностранец и он мой друг. Роман согласился быть свидетелем на нашей свадьбе. И да, обвенчайте и моих друзей одновременно с нами. Простите нас, святой отец, за настойчивость, но мы очень торопимся. Прошу Вас обвенчайте нас незамедлительно! – Элисио с Айриной встали напротив алтаря. Редвик с Агнетой встали рядом. Рома подумал и сел на скамью в первом ряду.
- Хорошо, дети мои, приступим к церемонии венчания. Пришли ли вы в храм добровольно, и является ли ваше желание вступить в законный брак искренним и свободным?
- Да, – ответил Элисио.
- Да, – ответила Айрина.
- Да, – ответил Редвик.
- Да, – ответила Агнета.
- Готовы ли вы хранить верность друг другу в болезни и здравии, в счастье и в несчастье до конца своей жизни?
Пока влюблённые отвечали «да», Рома решил разглядеть девушек. Они были невысокие, худые и стройные. На Айрине было одето тёмно-зелёное бархатное платье, чёрные волосы были завиты и уложены в причёску. Большие тёмно-карие глаза излучали радость. Пухлые губы растянулись в улыбке, обнажая белоснежные зубы. Лицо её с маленьким аккуратным носиком и пухлыми щёчками с ямочками было обворожительным. Рома невольно залюбовался прекрасной невестой. А священник продолжал:
- Имеете ли вы намерение с любовью и благодарностью принимать детей, которых пошлёт вам Бог, и воспитывать их согласно учению церкви?
Молодые снова ответили «да». А Рома мимолётным взглядом окинул Агнету. Простое коричневое платье выдавало в ней бедную девушку. Длинные каштановые волосы заплетены в косу. Лицо с прямыми чертами лица было серьёзным и взволнованным. Большие карие глаза были сосредоточены на священнике.
Влюблённые подали друг другу руки, которые священник связал лентой. Затем молодожёны, стали повторять по очереди за священником слова супружеской клятвы и давать обет верности. Рома решил ещё раз получше осмотреть церковь. За священником стояла статуя распятого Иисуса Христа. На стенах Рома насчитал двенадцать маленьких крестов. Справа стояла исповедальня.
Рома увидел, как Элисио надевает кольцо невесте на безымянный палец левой руки. Айрина надела кольцо на палец жениха. У Редвика и Агнеты колец не было.
- Объявляю вас мужем и женой. Жених может поцеловать невесту, – священник подождал, пока счастливые молодые поцелуются. – Живите долго и счастливо, дети мои, а теперь распишитесь в церковной книге. И Вы, свидетель, тоже.
Это было неожиданно. Рома не знал, должен ли он оставлять хоть где-то материальный след своего посещения в другом мире. Он встал, подошёл к алтарю и написал латинскими буквами «Rom An». Затем поздравил молодых.
- Спасибо, Роман. Ваша помощь не пригодилась, но это и к лучшему. Мы сейчас уезжаем. Вы с нами? – Элисио не терпелось поскорее уехать. Рома видел, что молодые находились в напряжении. Как будто ожидали погоню и хотели поскорее подальше уйти в безопасное место, где их уже никто не настигнет и не найдёт.
- Нет, Элисио. Здесь мы с вами расстанемся. У меня ещё есть свои дела. Удачи вам и счастья! – Рома повернулся и пошёл к выходу. Выйдя на улицу, зашёл за церковь и наблюдал, как беглецы сели в карету и снова поскакали вдаль. Рома проводил их взглядом. Вспомнил Дину: «Где она сейчас? Что с ней? И надо же было мне так влюбиться. Вот теперь переживаю за неё, волнуюсь. Хотя я влюбился в неё уже давно, в детстве. И не забывал красивую девочку. А она расцвела, как роза в саду. Красавица!», – Рома вздохнул. Пора. Нужно выполнять возложенную на него миссию. Предчувствие подсказывало, что скоро его путь завершится. И что великаны наверняка одеваются, так же как дарийцы. Именно так их и представлял. Потом Рома посмотрел на ладонь. Проявилась спираль.
- Кристалл. Как хоть он выглядит этот кристалл? Большой, маленький, прозрачный, красный, синий, жёлтый, зелёный. Кристалл. Интересно, что там делает другой Роман? Наверняка думает обо мне. Ещё бы встретить своего двойника из параллельного мира! Я бы долго в себя прийти не мог. Так, не отвлекайся. Кристалл, кристалл… Мечта моя, моё желание, укажи мне путь-дорогу. Дорога, приведи меня к заветной цели! – голова закружилась, в глазах помутнело, ноги подкосились. Рома, почему-то вспомнил отца. Своего отца. – Отец!
Глава 27.
Встреча с прошлым.
Диамед стоял напротив дома маминой подруги. Вернуться в родной дом не решился. Зная нрав отчима, если он находится у себя, не пощадит. В гневе Давид не делал различия, между своими людьми и чужими. А теперь Диамед чужой. Даже оделся в форму, чтобы слиться с общей массой и быть, как можно менее заметным. Капюшон серого плаща накинул на голову и держался особняком ото всех. По своей стране пробирался, как вор, петляя и крадучись мало хожеными тропами, скрываясь ото всех. Ещё недавно родная страна, стала чужой, вражеской. И этот выбор он сделал сам. Как же сожалел Диамед сейчас об этом! Один неверный шаг, один глупый поступок перечеркнул всю жизнь. Теперь вся жизнь его была поделена на до и после. И нет возврата назад. Его никто здесь не примет. Он всеми презираем. Ибо имя ему - предатель. Диамед понимал, что заслужил это. Он смотрел на простых людей, на которых раньше глядел свысока своего высокомерия, и ему хотелось упасть перед ними на колени и просить прощения. Если бы это помогло, но нет! Его руки в крови. Не простят. Поздно. Что толку каяться? Совесть мучает, так будет уроком на будущее. Живи теперь с этим позорным прошлым. Научись не совершать больше глупостей в будущем. Об одном только не жалел Диамед: об отце. Надо собрать семью вместе. Диамед вздохнул, дотронулся до молоточка, висящего на двери, и постучал. Двери открыл слуга, пожилой черноволосый мужчина, с крупными чертами лица.
- Госпожа Тайана дома? Я могу её увидеть? – робко произнёс Диамед, не решаясь поднять голову.
- А кто её спрашивает? Как мне доложить? – слуга не мог разглядеть лицо мужчины из-под капюшона.
- Передай своей госпоже, что я хочу поговорить о её подруге Илаиде. Пойди, передай. Я подожду здесь, – когда слуга скрылся, Диамед стал испуганно озираться по сторонам. Не привлёк ли он чьё-то внимание? Страх за свою жизнь заставлял бояться каждого шороха, малейшей тени, а особенно людей. Слуга открыл дверь. И Диамед в проёме увидел Тайану.
- Кто ты? И почему хочешь говорить со мной об Илаиде? – молодая красивая черноволосая женщина, с прямыми чертами лица, заглянула под капюшон. – Ты? Иди за мной. Тир, закрой быстро дверь. И никого ко мне не пускай. Сегодня меня ни для кого нет.
Тайана, жена богатого вельможи жила в роскоши. Пол во дворе был выложен каменными плитами с рельефным рисунком. Перед входом в дом стояли два каменных столба, удерживающие крышу террасы. В этом помещении в жаркую погоду днём хорошо было отдыхать, возлегая на каменных скамьях, покрытых коврами и аккуратно уложенными пуховыми подушками, вышитыми цветными узорами. Посередине стоял резной деревянный стол. Вокруг - красивые резные стулья. Терраса хорошо проветривалась, что делало это помещение приятым для времяпровождения. Тайана с мужем Гиборгом принимали здесь гостей. Раньше они с мамой часто бывали у них. Диамед с тоской оглядел террасу. Ему казалось, что это было давно, в прошлой жизни.
- Не останавливайся, Диамед. Иди за мной! – и Тайана отвесила ковёр, загораживающий дверной проём, и зашла в дом. Диамед последовал за ней.
Никогда раньше Диамед не был внутри дома. Тайана всегда собирала гостей на террасе. Дом - это было, то место, что принадлежало, только семье и скрывалось от любопытных глаз. Внутренние убранство было таким же роскошным, как и внешнее. Хозяйка явно любила роскошь и себе ни в чём не отказывала. Стены, потолок были отделаны мозаичным рисунком. Полы и скамьи вокруг комнат уложены коврами с цветочным орнаментом. Диамед не успел ничего разглядеть, но и беглого взгляда было достаточно, чтобы восхититься красотой и великолепием комнат, которые они быстро проходили мимо. Король со своим аскетичным образом жизни, показался сейчас Диамеду бедняком. Спустились по ступенькам вниз в полуподвальное помещение и прошли по коридору мимо трёх комнат, завешанных коврами. Возле четвёртой - остановились. Тайана убрала рукой тонкий ковёр, завешивающий комнату.
- Проходи, – пригласила Тайана и отошла в сторону, пропуская Диамеда внутрь помещения.
- Мама? – Диамед узнал маму, как только переступил порог. И очень удивился, никак не ожидая её здесь увидеть.
Илаида сидела на деревянном ложе, аккуратно застеленным, вышитыми цветами, покрывале. Её лицо было грустным. Увидев сына, впервые с тех пор как оказалась здесь почувствовала себя счастливой. Быстро встала и направилась к нему на встречу. Диамед понял, что самые худшие опасения сбылись. Затем обрадовался тому, что поиски благополучно закончились. Подошёл к Илаиде и нежно обнял её. – Мама!
- Я рада, что воссоединение семьи произошло, – Тайана улыбалась. Она всегда была готова помочь подруге, но ещё больше была рада предвкушению близкого расставания с Илаидой. Укрывать у себя беглых преступников ей не хотелось. – Я, пожалуй, пойду. Не буду вам мешать. Вам есть о чём поговорить.
- Спасибо, Тайана, – Диамед повернулся к хозяйке дома лицом. Всегда многословный, сейчас он не хотел говорить. Приложил правую руку к груди и слегка склонил голову в знак благодарности. – Спасибо за всё!
- Я рада была помочь, ведь Илаида моя подруга. Разговаривайте. Не буду мешать. Ты, наверное, голоден, Диамед. Пойду, распоряжусь, чтобы приготовили еду, – и Тайана ушла.
- Мама, ты здесь! Значит ли это, что Давид всё узнал? Он выгнал тебя? Расскажи, что произошло? – Диамед взял Илаиду за руки и усадил на ложе и сам присел рядом.
- Вскоре после твоего отъезда Давид ворвался в дом и сказал, что ты - предатель. Ты, правда, перешел к айтам? – Илаида посмотрела сыну в глаза. – Зачем?
- Дурак, потому что. Иногда понимаешь это, когда слишком поздно. Обижен был на всех. На короля, на отца. Вернее, Давида. Никак не привыкну, что он мне не отец. Хотелось отомстить. Сделать на зло. А хуже сделал, только себе. Так на эмоциях взял и перешёл границу. Не думал головой. Доверился глупому сердцу.
- Сын, покайся перед Давидом. Не зверь же он. Простит. Ты же никого не убил! – Илаида с надеждой смотрела на Диамеда.
- Убил. Пограничника на границе. Мешался. Поздно, мама! – Диамед посмотрел в испуганные мамины глаза. И взял её за руки. – Я отца нашёл. Родного отца. Я после твоего признания захотел разыскать его. Вот и перешёл границу. Элай, младший брат короля Энглиуса. Мама, он такой хороший. Отец признал меня. У него была семья, но сын погиб в стычке с нашими. Дочь заболела и умерла. А жена с горя утопилась. И теперь я его единственный сын. Отец так рад мне. Мы с ним подружились. Мама, знаешь, что он сказал о тебе? Что он в ответе за женщину, родившую ему сына. Он не забыл тебя и любит по-прежнему.
- Так ли это? Какой он теперь? Постарел, наверное? Я помню красивого юношу. Столько лет прошло! Я не забыла, потому что у меня есть ты. И Давида я не любила. А сердце так устроено, что должно любить. А у него была семья. Он любил свою жену. Встретил ты отца и что теперь?
- Мама, отец совсем не старый. И красивый. И мудрый. Знаешь, что он мне сказал? Что я дитя двух миров. И в этой войне я не должен принимать участие. И послал меня за тобой. Потому что мы должны быть вместе. Отец, ты мама и я, ваш сын. Мы семья.
- У меня земля уходит из-под ног, от твоих слов, сын. Я не могу прийти в себя от того, что произошло с нами. И я не готова к таким переменам. Ты хочешь, чтобы я встретилась с Элаем. И что потом? Семья? Так быстро? Допустим. И где мы будем жить? У айтов? Врагов? Это я во всём виновата. Тоже хотела отомстить. Месть должна быть холодной. А на горячую голову одни ошибки, за которые расплачиваешься всю жизнь. Ты весь в меня. И ошибки те же совершаешь. Почему со мной не посоветовался?
- Мама, я не могу здесь остаться: здесь меня ждёт смерть. Мама, ты ничего не бойся. Отец позаботится о нас. Ты ещё не знаешь, какой он хороший, но ты узнаешь. Дай себе шанс на новую жизнь, – Диамед с надеждой посмотрел на маму.
- Хорошо, сын. Попробуем. Тем более, что здесь нас уже ничто держит. Не прятаться же нам здесь всю жизнь! Ты - предатель. Прости, сын. Я - мать предателя. Пойду по улице, так дети камни мне вслед бросать будут, никто на работу не возьмёт, никто куска хлеба не подаст. Мы призираемы всеми. Подруга сжалилась, приютила. Так ведь на время. Пока мужа дома нет.
-Прости, мама, что так не обдуманно поступил и заставил тебя страдать, – Диамед стал целовать руки матери, чувствуя свою вину.
- Давай уйдём сегодня. Вечером. Поедим. Ты отдохнёшь немного. Тайана будет рада. Никогда не думала, что всё так закончится.
- Да, мама, хорошо. Так и сделаем. И для нас всё только начинается. И вот увидишь, мы будем счастливы втроём! - Диамед был рад решению матери. – Мама, расскажи, что тут произошло, пока меня не было.
- Давид хотел знать, почему ты так поступил. Я рассказала ему всю правду. Ты знаешь, какой Давид в гневе. Хотел убить меня. Я взмолилась. Давид еле сдержался. Сказал, что я больше ему не жена и выгнал меня. Предупредил, чтобы я ему на глаза не попадалась. Второй раз меня не пощадит. Вот я и прячусь. Ты знаешь, а я на Давида не в обиде.
