Надежда

Они жевали попкорн, крошки от которого бесстыдно смахивали на мягкое покрывало на кровати Сенечки. Она нахмурилась, стоило её ноге только переступить порог комнаты. Мокрая тяжелая экипировка из её рук упала на пол, а ладони опустились на талию.
       — Вы обалдели? — Возмутилась она. — Вы парни, или поросята? Ладно Лиам, но ты, Томас? Ты же куда приличнее этих неандертальцев!
       — Ночью дарит мне мотоцикл, а днем обзывается! — Наигранно обиделся Лиам. — Между прочим, мы пришли тебе помогать!
       — Наводить беспорядок в комнате? А ты, Линда? — Она обернулась на соседку, но та была вся в любви к Дену. Махнув на подругу рукой, тяжело вздохнув, она снова посмотрела на друзей. — Живо убрали все с кровати! Мне ещё вещи собирать надо.
       — Ты так и не сказала, к чему такая спешка, — оторвавшись от губ Линды, спросил Ден.
       — Отец узнал, что я купила себе мотоцикл за миллион, — ответила девушка и брови парней взлетели вверх. — Если перевести на русские деньги.
       — Твоего отца я бы тоже боялся, — сказал лишь Ден. Ясения рассмеялась.
       — Ты и боишься.
       — Он так грозно ругался в прошлый раз. Я бы не стал его злить больше.
       — Ну зато теперь я люблю твоего отца ещё сильнее, — хмыкнул Лиам. — Его можно поблагодарить за подарок.
       Ребята ещё какое-то время перебрасывались шутками. Время летело быстро, не щадя и без того слабое сердце девушки. Ближе к полуночи чемодан был собран, подарки ребятам раздарены. И теперь они сидели все на полу, играли в монополию и пили, найденное взакромах Сенечки, грузинское вино. В какой-то момент девушке стало так грустно, что она зашмыгала носом, чувствуя прилив слез. Ребята обеспокоено переглянулись.
       — Я буду скучать по вам, мальчики! — Взвыла Ясения.
       — Хочешь, мы прилетим к тебе?
       — Хочу, но чувствую, что по прилету домой мне будет не до чего.
       — Когда нас останавливали чужие обстоятельства? — Подмигнул девушке Лиам. — Я купил завод! — Возвращаясь в игру, воскликнул он. Это была его первая покупка за час. — Он посмотрел на Дена и улыбнулся. — Теперь ты будешь отдавать мне бабки.
       — С чего бы это? — Возмутился друг.
       — С того, что твои заправки теперь зависят от меня!
       — Это игра, придурок! Тут не платят тем, кто поставляет продукцию.
       — Ты разоришься, Ден, на своих заправках, если не будешь башлять мне.
       Они проиграли до самого утра. Расставание далось им тяжело. Провожая молодую девушку в аэропорт Лиам пытался спрятать скупые мужские слёзы, но Ясения все-таки их заметила и разрыдалась вместе с ним. Обнявшись на прощание, девушка растворилась в бесконечном потоке людей.
       Она сидела в самолете, когда на телефон пришло сообщение от Лиама. Это была фотография парней, которые облепили её мотоцикл. Сбоку на бензобаке красовалась кривая подпись «Кава». Ребята решили восполнить отсутствие девушки её мотоциклом. Было и смешно и грустно. Она пыталась ободрить себя. В конце концов, они не могут прервать общение, — есть телефон и интернет.
       Место у иллюминатора рядом с девушкой оставалось свободным. Она облегченно выдохнула, уже намереваясь пересесть к нему, как замыкающим в цепочке пассажиров оказался мужчина, глаза которого тут же нашли глаза Сенечки. Выдох застрял в горле, как только она заметила, что свободных мест в самолете больше не было, кроме того самого желанного ей местечка у окна.
       С безразличным лицом, Милославский сел рядом, пристегнул ремень и надел наушники. Его внимание было обращено на дисплей напротив него. Он делал вид, что сидящая рядом с ним девушка, — простая случайная попутчица. А вот Ясения задыхалась. Снова. Прошло пять лет с их последней встречи. Из сумасбродного парня Стас вырос в красивого, статного мужчину. Его лицо больше не было легкомысленным, глубокий взгляд зеленых глаз прожигал насковозь. Она взглянула на правую руку парня, замечая, что на нём нет кольца. Странно, что спустя столько времени, её волновало, а не женился ли Милославский. Она ведь так и не смогла больше растаять в чьих-либо объятиях. Её сердце затвердело как камень, и единственный, кто расжигал в её теле пожар, был мотоцикл.
       Пилоты поприветствовали пассажиров, пожелали приятного полета, и это показалось Ясении издевкой. Какой полет может быть приятным, если она находится рядом с любимым человеком, к которому не может прикоснуться? Да что там прикоснутся! Она даже заговорить не смеет, лишь украдкой наблюдать за его плавными движениями пальцев по монитору. Он включил датчик движения самолета, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Его дыхание было ровным. Ясения чувствовала аромат его парфюма и сжимала зубы от нахлынувших эмоций. Аромат тот же, что и пять лет назад.
       Это было каким-то наказанием! Стас стал ещё прекраснее, чем был. Ясения, конечно, тоже стала роскошнее, изящнее и смелее. Но сидя рядом с ним вот так, она снова в миг превратилась в ту овечку лет двадцати. Чтобы хоть как-то отвлечься, она решила почитать книгу. Разблокировав телефон, тут же появилась последняя фотография ребят и её мотоцикла. Она снова ласково улыбнулась. Вместо книги девушка открыла галерею, листая последние фотографии, сделанные накануне отъезда. Большинство из них делала Линда. На одной фотографии Лиам так близко стоял рядом с Ясенией, что случайный зритель мог бы предположить, что они пара. Впрочем, Лиам никогда не знал личных границ, и именно этому она и выбрала его в качестве друга. Ясении всегда нужен был тот человек, который выводил бы её из равновесия, заставлял бы испытывать весь спектр эмоций. Таким был и Стас, когда они ещё просто дружили. Теперь же даже дружба невозможна.
       Увлеченная фотографиями Сенечка даже не заметила, что за ней наблюдал Стас. Он сжимал от злости челюсть, видя, как она, такая красивая и счастливая обнималась с каким-то голубоглазым верзилой. Очевидно, он был австралийцем. Его рука нашла золотое утопление в кармане и со злостью сжала его. Она не тосковала по парню так, как тосковал Стас. Она не рыдала ночами, — думал он, — не перематывала, как кинопленку, последнюю из встречу. А Стас помнил все до мелочей. Помнил, с какой болью были обращены её, словно морской шторм, глаза на него. Как она прятала слёзы, вытирая их украдкой, как она испуганно искала пути выхода из зала заседания суда, чтобы не встретится с ним. Он помнил все. И вряд ли когда-то сможет забыть. Только изюминка всего в том, что Милославский даже не пытался забыться. Он еще пуще полюбил гонки, где его прозвали завсегдатым победителем, любил свою Ямаху, которая позволяла ему очутиться снова в ту прохладную летнюю ночь, когда его сердце громыхало от восторга и радости. Он мучил себя, и, признаться, ему даже нравились эти муки.
       Они летели в гробовом молчании на протяжении двух часов. Началась болтанка, и девушка закрыла глаза в страхе. Она боялась турбулентности, хоть и знала, что для самолета это явление совершенно безопасно. Стас знал об этом страхе, поэтому бросал обеспокоенные взгляды на девушку, но поддержать так, как это было раньше, не мог. Она уже не была его ни подругой, ни возлюбленной.
       Самолет вилял между облаками, а пассажиров продолжало потряхивать. Ясения вцепилась в подлокотники с такой силой, что костяшки на пальцах побелели. Она ловила ртом воздух, но не выдыхала. Глаза намокли от слез. Пищание знака о предупреждении пристегнуть ремни раздражало. Милославский зажмурился, отдергивая тянущуюся свою руку к ней. Нет, он не должен этого делать. Нет, он не позволит ей думать, что все ещё тосковал по ней. Даже если это было правдой. Даже если было невозможно смотреть на её паническую атаку.
       Секунды казались часами. Парень безотрывно смотрел на страдания возлюбленной и терзал себя чувством собственной беспомощности. Да что такого, чтобы просто помочь девушке? Ей плохо. Стас знал, насколько сильно она боялась этого явления в небе. Он почувствовал себя последним подонком, который не способен утешить ту, из-за которой его сердце кровоточило от шипов проросших роз.
       — Черт с тобой, — не выдержав, рявкнул он и схватил голову девушки. Он знал, как усмирить возникший страх в воздухе.
       Взглянув своими острыми зелеными глазами в её небесно-голубые, он быстро облизнулся и накрыл её губы своими, забирая весь застрявший воздух в её легких. Девушка не сопротивлялась. Она ответила на поцелуй, чувствуя, как расслабляются её мышцы. Паника уходила, но на её место возвращался здравый смысл. Их словно прошибло током. Тоска и страсть слились в одном чувственном поцелуе, который давал и надежду и успокоение, и самое главное, вернул пару на пять с лишним лет назад. Его пальцы гладили скулы девушки, а её же зарылись в его каштановых волосах. Боже, как же она скучала по нему! По этому запаху, по этим чувственным и нежным губам! Это был сказка. Сказка, которая закончилась слишком быстро.
       Болтанка прекратилась. Они отлипли друг от друга так же резко, как Стас ворвался в её личные границы поцелуем. Она потупила свой взгляд. Её губы горели от ласки. Голубые льдинки на мгновение потеплели, опухшие от поцелуя губы манили Стаса снова прикоснутся к ним, но парень себя сдерживал.
       — Ты до сих пор боишься, — сделал заключение Стас, который испытывал не меньший спектр эмоций. Он хотел оставить след от поцелуя подольше, но нарочито стирал ладонью влагу. — Ты же постоянно летаешь домой.
       — Откуда ты можешь знать, как часто я летаю? — Заметив его движения, взъерепенилась Ясения. Её брови сошлись на переносице. — Обычно я просто задерживаю дыхание и всё проходит.
       — Видел я, — с издевкой хмыкнул парень, наблюдая за облаками из иллюминатора.
       — Твоя помощь была ни к чему, — небрежно бросила она, надевая наушник, давая понять, что разговор окончен.
       — Стерва, — усмехнулся Стас. — Какой была, такой и осталась.
       Эта мысль его развеселила, и он улыбнулся. Вскоре принесли еду, но ни один из них не притронулся к мясу. Ясения растерянно жевала овощи, а Стас незаметно подложил ей ещё огурцов. Девушка увлеченно читала очередной любовный роман. В наушниках играл тяжелый рок, который она полюбила в те дни, когда только начинала свою гоночную карьеру.
       Стас тоже нацепил наушники. В его же ушах заиграла неспешная классика. Он закрыл свои глаза, в надежде подремать оставшуюся часть полета, ведь по прилету ему придется встречаться с инвесторами. Проект был очень важен для Милославского и его партнеров. Так что лишние эмоции, особенно в лице Ясении, ему были ни к чему.
       После задержания Олега, Стас окончил заочное обучение и принял для себя решение развиваться в области информационных технологий. Жизнь оказалась благосклонна к нему. Их приложение быстро одержало успех. Прошло три года после создания фирмы, он и его команда разрослась до ста лучших специалистов страны. Каждый из них был важной частью их бизнеса. Сейчас он активно набирал практикантов, заключал сделки с многими компаниями для своего приложения. И сегодня его ждала встреча с клиентом, который хочет начать свое сотрудничество с молодеждным приложением, чтобы раскрутить свою сеть ресторанов.
       Но сон не шел. Он вдыхал знакомый запах, чувствовал на своих губах её губы, которые после долгой разлуки казались ещё слаще. Тело реагировало на каждый её вздох. И после поцелуя полет стал вовсе невыносимым. Это злило Стаса. Он сжимал и разжимал кулаки, в попытке справится с эмоциями. Вскоре Ясения это заметила. Она сняла его наушник, от чего парень вздрогнул. Их глаза снова встретились.
       — Что? — Грубо спросил он, и Ясения одарила его пренебрежительным взглядом, с излишней силой запихивая нашему в ухо. Стас выругался и отобрал маленький предмет из её рук.
       — Мерзавец, — прошептала она, не зная, что в этот момент он выключил музыку. Слова, слетевшие с её губ, рассмешили парня. И вся злость угасла.
       Наконец-то самолет сел в Москве. В аэропорту девушку ждал отец, который планировал провести внеплановую проверку в отеле, и, естественно, начать вводить в курс дела дочь. Стас и Ясения вышли по-раздельности. Стоило только пассажирам начать выходить из самолета на трап, как девушка пулей вскочила со своего кресла, буквально расталкивая других пассажиров. Стас лишь покачал головой, впервые чувствуя себя удовлетворенным. Он вытащил из кармана кулон, который хранил все эти годы, нежно поглаживая большим пальцем согревшийся металл. «Надежда», — его глаза снова устремились на поток людей. Улыбка появилась на лице. У него все ещё была надежда.
       

Глава 41

       — А вот и моя красавица дочь! — Сергей раскинул руки, ожидая, когда его уже взрослая дочь, словно в детстве, повиснет на его шее. — Как долетела? — Стискивая в объятиях, спросил отец.
       — С ветерком, — хмыкнула дочь. Щеки загорелись от воспоминаний о поцелуе со Стасом.
       — Сейчас загрузим в багажник твой чемодан, и поедем в отель.
       По дороге в отель, девушка написала Лиаму, что добралась. В ответ она получила очередное фото грустного лица парня на фоне целующихся Линды и Дена. Ясения рассмеялась. Сергей взглянул искоса на дочь, возвращая обратно внимание на дорогу.
       — Терпеть не могу московские дороги, — бубнил он. — С кем переписываешься?
       — Лиам, — ответила девушка. — Жалуется, что теперь не с кем сбегать от ванильных дружков.
       — У него остался твой мотоцикл, — сделал замечание Сергей. — Пусть катается.
       — Ты из-за этого мотоцикла выдернул меня домой раньше времени, папа. Не сыпь соль, пожалуйста.
       — Ну простите. — Хмыкнул отец, не разделяя новую страсть дочери. — Лучше бы встречалась с мальчиками.
       — И принесла в подоле в двадцать лет? — Хмыкнула дочь, а отец, на её удивление, покраснел. Он скривился, будто бы съел лимон.
       — Нет уж. Лучше бы читала книжки.
       — Кстати, я тут с Гошкой разговаривала, — сменила тему девушка. Отец заметно выдохнул. — Он собирается проходить практику в какой-то новой фирме. Говорит очень перспективные ребята. Может, нам стоит рассмотреть возможность заключить с ними сделку?
       — Что за компания?
       — Как я поняла, они создали приложение, где собрали все сферы услуг.
       — Мы не нуждаемся в раскрутке, — отрезал отец.
       — Пап, тебя знают люди в возрасте. Молодежь и приезжие сейчас все смотрят отели по приложениям с лучшими рейтингами. Пойми, будет больше посетителей.
       — Их итак достаточно.
       — Хотя бы подумай об этом, — настаивала дочь. — Это хороший вариант. Давай я попрошу Гошу, чтобы он побольше узнал о компании.
       — Я подумаю.
       Машина подъехала к парковке. Стоило только чете Лукояновых зайти в отель, как в нём тут же все администраторы выстроились по струнке. Они улыбались, как улыбались во всех отелях Сергея.
       — Добрый день, — Сказала девушка администратор, на бейджике которой светилось имя Ангелина.
       — Добрый, Ангелина. Руслан у себя? — Спросил отец про управляющего.
       — Да.
       — Позови его в Лобби.
       — Конечно. — Девушка суетливо стала набирать номер управляющего, а отец, обводя взглядом отель, повел дочь к кафе. На его столе тут же оказался бокал с виски, и мужчина нахмурился.
       — Спасибо, но мне кофе.
       Официант вернулся к бару, а Сергей облокотился на стол, обращая свое внимание на дочь. Девушка рассеяно наблюдала за жизнью в детище отца и вполуха слушала его речь.
       — Хочу поставить тебя управляющей отеля, — Говорил Сергей. — Я построил новое здание в районе Смоленской улицы в Москве. Там сейчас ведут косметический ремонт, через месяц объект сдадут. Как тебе такой вариант?
       — Почему Москва? — Спросила Ясения. — Я думала, останусь в Нижнем.