Гоняясь за жаворонками, мы упускаем красоту белых голубей.
Когда гаснут все лампочки, когда ты закрываешь глаза, остается ли в тебе толика веры в появление света?
Татьяна Буланова — «Лето-зима»
Amy Winehouse — «Back to black»
Би-2 «Серебро»
Земфира — «Хочешь?»
Земфира — «Аривидерчи»
Скриптонит, Charusha — «Космос»
Пролог
Середина февраля, — мой день рождения и одновременно самый ужасный день в жизни. Пятнадцать дет назад в этот же день меня оставил единственный мужчина, которому я безоговорочно верила. Хлопнул дверью, своим грохотом разбивая не только дверной косяк, но и моё сердце. И вот сегодня это случилось снова. Меня бросили. Дверь за единственным мужчиной, которому я открыла свою душу, спустя столько лет одиночества и холода, захлопнулась с грохотом. Это оказалось ошибкой. Нельзя никому доверять.
Предательские слёзы крупными каплями стекали по моим бледным щекам, а руки беспомощно пытались ухватиться за дверную ручку, чтобы подняться. Я слышала отдаляющиеся шаги и чувствовала, что задыхаюсь. Нет, эта история не могла закончится именно так. Он не мог поступить со мной точно так же, как поступил отец. Он не мог просто взять и выбросить меня из своей жизни, а самое главное оторвать себя от меня. Не тогда, когда моё сердце срослось с его в одно целое. Он знал мою историю, знал, что я умирала уже однажды. Он обещал! Обещал, что не поступит со мной так, не оставит!
Я вскочила на ноги, распахнула входную дверь и в одном халате выскочила из квартиры, на лету спускаясь по лестнице. Ладони едва касались перил, горло жгло, а слёзы продолжали непослушно литься из глаз. Когда ледяной февральский ветер ворвался в тело, я съежилась. Глаза рыскали по парковке, но не находили желаемого. Где же он? Где?
— Илья! — Закричала я.
Голова мужчина поднялась, и наши взгляды схлестнулись. Он быстрым шагом приблизился ко мне, схватил за предплечье и толкнул в сторону подъезда, но я не шелохнулась. Его брови сошлись на переносице. Он был взбешен. Но от чего? Это он без причин бросил меня в день моего рождения.
— Иди домой, Таня, — прорычал он. — Простудишься.
— В чем толк, если я больна? — Моё отчаяние перерастало в гнев. Я не желала слушать слова заботы, я хотела объяснений.
— Перестань! — Он снова толкнул меня в сторону дома, а я в ответ отвесила ему звонкую пощёчину. На мгновение мои глаза округлились в испуге, но видя изумление в любимом взгляде, я снова его ударила. Он это заслужил. Била, пока мои силы не сошли на нет.
— Почему? — Хрипло спросила я, тяжело дыша. Илья держался за ушибленное ребро, где вскоре появится синяк. Его карие глаза были чернее ночи, хотя я знала, какими они могут быть при солнечных лучах. Именно эти глаза заставили меня однажды сдаться.
— Спроси саму тебя, Рыбакова.
Он произнёс мою фамилию, словно я была бельмом. Лицо скривилось в отвращении, а на мои глаза снова навернулись слёзы. О чем я должна была спросить себя? Что такого я сделала, чем я вызвала такую волну гнева в Илье? Я любила его. Я люблю его. Так сильно люблю, что тело сводит в судороге. Меня трясло. Словно осиновый лист, я едва держалась на плаву, чувствуя, что сейчас упаду. Я могла вынести все, но смотреть с равнодушные и бесчувственные глаза Воронова было сродни пытки. Веки опустились, и колени, которые так стойко держались под натиском боли и пронзающего ветра, подкосились. Я рухнула бы на грязный асфальт, припорошенный снегом, если бы не сильные руки Ильи. Его прикосновения обжигали, но я так хотела насладится ими в последний раз. Потому что больше я не смогу этого ощутить. Только когда он внес меня в квартиру и уложил на диван, я поняла: все кончено. Таня и Илья остались внутри этой квартиры, которая точно так же, как и квартира в моем родном городе, стала ненавистной.
Он ушел. А вместе с ним ушла и моя жизнь.
Глава 1
Наши дни. Таня
— Я не буду сидеть с твоей копией, — разозлилась я. Стас стоял, скрестив руки на груди и ухмылялся. — И не проси.
— Рыбакова, ты же душка, когда не хмуришься, — подлизывался он в своем стиле. — Это всего на пару часов. Нам с Ясенией нужно отлучится ненадолго. Ты наша подруга или врагиня?
— Вот не надо начинать с твоих манипуляций! — Я выставила указательный палец в его сторону. Мой друг продолжал ухмыляться. — Я знаю твои эти штучки. В прошлый раз вы оставили меня с этим маленьким шилом на сутки. Я чуть с ума не сошла.
— В прошлый раз Сеньку вызвали срочно в Нижний. А в этот раз такого не будет, обещаю.
— В Нижний? — Я рассмеялась. Я знала, — Стас специально привирал, чтобы я осталась с их сыном. — Вы развлекались в паре кварталов отсюда. А потом через две недели объявили новую радостную новость, — я изобразила кавычки в воздухе.
— Танечка, я просто хочу сводить любимую жену на свидание. Мы пару часиков посидим в ресторане и приедем домой. Ты же не бросишь безумно влюбленного в свою жену мужчину на произвол судьбы? К тому же, Пашка не поддается никому, кроме тебя. Все няни от нас сбегают.
— Ничего удивительного. — Я пожала плечами. — С таким-то отцом. Хорошо. — Тяжелый вздох вышел из моих легких. Потом появилась добрая улыбка. Я потрепала шевелюру взрослого мужчины, которому через пару месяцев уже должно было стукнуть тридцать пять. — Посижу. Но это только потому, что я не хочу в очередной раз выслушивать твое нытье.
Стас прищурился. Его улыбка до ушей ослепляла, в глазах плясали знакомые чертики. Он чмокнул меня в макушку, стискивая в своих медвежьих объятиях.
— Ты все еще вспоминаешь, что было десять лет назад, Рыбакова. Забавная же ты, зараза.
— Иди и развейся. — Я вышла из кухни, которая была размером с зал, забрела в светлую гостиную, где стоял большой манеж для их темноволосого сыночка с голубыми, как небо, глазами. Мальчишке было уже полтора года, и он оказался очень смышленым. Я любила возится с ним, хоть и для вида всегда возмущалась на его родителей. Подхватив на руки заливающегося смехом паренька, я расцеловала его в румяные щечки. — Или сюда, мой богатырь! Твоя крестная так по тебе соскучилась!
— Кстати, Тань, — уже обутый Стас окликнул меня, — а ты не дашь мне ключи от твоей старой квартиры?
Мой взгляд посерьезнел. Улыбка, которая всегда появлялась при виде семьи Филатовых погасла только об одном упоминании об этой квартире. Там я зарыла свое сердце, много раз пыталась продать её, но никто не покупал. Да и я потом решила, что даже если воспоминание и болезненное, оно все равно мне дорого. Я любила Илью и любила наш дом. Ключи я тоже носила всегда с собой, потому что никогда не знала, в какой момент мне захочется снова напомнить себе, что доверие — удел слабых.
— Зачем тебе? — Резко спросила я.
— Я подумал… — Стас замялся, увидев перемену в настроении. Я была из тех подруг, которые никогда не могли скрыть свои эмоции. Открытость и искренность были моими фишками. Впрочем, я, как и наши метеорологи, всегда предупреждала их об опасности.
Дверь за счастливым отцом и мужем закрылась. Пашка игрался с копной моих рыжих волос, корни которых отросли и начал виднеться родной цвет волос. Я пустым взглядом обводила чистую гостиную и чувствовала, что тону. Я не знала, когда дыра в моём сердце затянется, когда воспоминания годовалой давности притупляться, и я снова смогу вдохнуть полной грудью.
Ясения и Стас, как я и думала, не вернулись домой через два часа. Они застряли в романтическом путешествии до полуночи. Я уже спала в обнимку с Пашкой, — их сыном, — когда звук ключа в замочной скважине меня разбудил. Родители моего крестника перешептывались и хихикали в прихожей, и замолчали, лишь когда яркий свет лампы ослепил их. Я напугала хозяев дома своим присутствием в метре от них.
Легкое летнее платье Ясении едва доходило до колен, заметно округлившейся животик выпирал и радовал всех нас. Стас виновато чесал затылок, а моя подруга смущенно улыбалась, перебирая пальцами подол платья.
— Два часа, значит? — Прищурившись, спросила я.
— Прости, Тань, — тихо ответила Сенька. Ее голубые глаза светились счастьем, и я не могла злится на неё. — Просто на улице такая хорошая погода. Июль нас так радует.
— Вы до ночи гуляли, что ли? — Зевнув, спросила я.
— Да, — хмыкнул Стас, проходя мимо меня. Он потрепал меня по плечу. — Спасибо. Как Пашка?
— Уснули с ним под мультик, — ответила я, снимая с вешалки свою сумку. — Я пойду. Мне ещё на другой конец города ехать.
— Постой, — вдруг спохватилась Ясения. — Мы тебе подарок подготовили. — Она копошилась в сумочке и достала оттуда билет. — Держи. Даю тебе неделю отпуска.
— Надеюсь, не за свой счёт? — Посмеялась я, зная, что Лукоянова в девичьи, а нынче Филатова никогда не обижала отпускными своих работников.
Ясения была наследницей гостиничного бизнеса. Ее отец, — Сергей Лукоянов, — владелец сети отелей «Лукояноф». С годами масштабы его бизнеса расширялись, и на момент окончания учебы за границей, под ногами семьи были отели почти во всех крупных городах страны. Так, в Москве два отеля занимали высокие позиции в сфере обслуживания, в Сочи отель всегда пользовался популярностью, и, конечно же, в нашем родном городе был самый знаменитый отель. В Москве и Сочи руководила процессом моя подруга, и когда она вступила в права, я перебралась поближе к ней. На тот момент, они со Стасом только поженились и ждали первенца.
А я наконец отпустила злость и обиду на отца и лучшего друга, который собирался улететь после снятия ограничений во Францию. А произошло это, когда в двери моего отеля, где я работала управляющей, зашел высокий темноволосый парень с медовыми глазами и хитрой улыбкой. Признаюсь, я тогда его невзлюбила. Он был заносчивым и самовлюбленным. Пытался меня уличить в том, что я не на своем месте из-за дружбы с хозяйкой отеля, но я не поддалась на провокации. Я доказала этому парню, что достойна своего места.
Белый седан подмигнул мне фарами, когда я нажала на кнопку зажигания. Я уселась в кожаный салон автомобиля, открыла окна, прекрасно понимая друзей. Погода правда была хорошей. Раньше я любила гулять по набережной с кружечкой кофе из круглосуточной кофейни, вдыхать теплый летний воздух и растворяться в разговорах и любимом голосе.
Я купила себе квартиру в Одинцово, — поближе к аэропорту. Это было правильное решение, — уехать подальше от воспоминаний о больной любви. В центре города каждый угол был пропитан Вороновым. Я каждые выходные летала в родной город к маме, которая осталась одна в квартире. Локация была проигрышной в отношении местоположения отеля, где я работала, но зато там были цены ниже и не нужно было выезжать за четыре часа до вылета из дома.
Рассекая по пустым дорогам, я высунула руку из окна, включила громче любимую песню, и специально выбрала самый долгий путь. На пассажирском сидении покоился билет в Испанию с датой вылета завтра. Я рассмеялась. Мои друзья были сумасшедшими. Об этом говорили их литровые байки в гараже поодаль от многоквартирного дома, говорили их спонтанные решения, которые они принимали в один миг. Они ведь точно так же полгода назад купили билеты себе в Турцию, а в самом Стамбуле присмотрели небольшой домик, по их словам. Правда, когда в начале этого года мы прилетели к ним туда на «новоселье», я обратила внимание, что вместить этот домик мог целый взвод солдат.
— Мы будем сдавать его для съемок. — Тут же стала защищаться Сенечка, когда я поддела её своим замечанием. — Представь, смотришь сериал, а там наш домик.
— И загадят его в миг, — я закатила глаза. Ясения раньше не была склонной к таким покупкам, но, когда бюджет их семьи увеличился втрое, они стали разбрасываться деньгами. Вернее, она. Чем больше давила на плечи подруги власть и ответственность, тем глобальнее были покупки. — Надеюсь, я больше не увижу новых домов?
— Татьяна, — вмешался в разговор Стас, приобнимая за плечи жену, — это была моя мечта. Домик на берегу моря. Не порть идиллию своими скупыми возражениями.
— Да, — моя подруга оживилась. — Стас мечтал о доме на берегу Черного моря, но в Сочи есть наш отель, где мы всегда останавливаемся, и покупать ещё дом там не хотелось.
— Если он вам наскучит, отдайте его просто мне, — отшутилась я, завязывая с этими сопливыми разговорами. Я не выносила больше мечтательных взглядов.
Вспомнив о друзьях, с которыми рассталась буквально несколько минут назад, я улыбнулась. Они были эгоистами, но при этом никогда не обделяли меня деньгами. Ясения чувствовала передо мной вину, я это знала. Она с момента воссоединения со Стасом стала чаще меня навещать, больше радовать и веселить. Может, пять-семь лет назад я её не понимала, но год назад словно оказалась в её шкуре. Мне не было дела до остальных, даже самых близких друзей, пока рядом был Илья. Да и после его ухода я не думала ни о ком, кроме своей боли.
Я неслась по центральной улице, как услышала приближающийся мотоцикл. Рев мотора раздражал, и становился все громче и громче, так, что любимая песня из динамиков была совсем не слышна. Мы остановились на красный сигнал светофора. Я, все так же маяча ладошкой в воздухе, думала о предстоящей поездке в Испанию, подбирала в голове наряды, и вздрогнула, почувствовал прикосновение чужой ладони к своей коже. Повернув голову в сторону нарушителя спокойствия, я вскинула одну бровь. Рядом со мной на внушительном мотоцикле сидел парень. Он держал мою ладонь в своей, где на безымянном пальце блестело кольцо. Кожу пронзило током. Словно я уже чувствовала эти руки.
Прекрасно, Татьяна, ты дожила до того, что к тебе клеются женатики!
Я выдернула его руку, нахмурившись. Парень поднял визор, сверкнув своими черными глазами. Они были такими мне знакомыми, такими родными, что в я ухватилась за его руку, резко дернула на себя, задирая рукав парня. Он нахмурился, балансируя на своем двухколесном транспорте.
Я знала, что искала на коже незнакомого мне человека. Знала, потому что сама оставила этот шрам на его теле. И какое же было мое удивление, когда на месте загрубевшей кожи, я увидела татуировку. И самое шокирующее для меня было то, что я даже помнила её.
Мои глаза поднялись к глазам парня. Удивление сменилось лютой злостью. Злостью преданного и расторопного человека. Я снова взглянула на безымянный палец. Золото блестели при свете уличных фонарей и отражалось в моих глазах. Женился. Так быстро? Это какая-то шутка. Я отбросила его ладонь подальше от себя, подняла стекла в машине, включила громче радио, по которому, как назло играла наша с ним песня, и на желтый сигнал светофора с визгом тронулась с места.
Год. Я не видела его ровно год. А тут вдруг его руки так легко касаются моей кожи?
— Мерзавец, — выплюнула я, сворачивая на ближайшем повороте.
Глава 2
Полтора года назад. Таня
Я сидела в Лобби бара и пила свой утренний эспрессо. Настроение было отличным. На днях удачно прошли проверки, Ясения выписала всем премию, а меня отправила в отпуск на недельку в солнечный Сочи. Она знала, что я любила этот город, и отказалась управляться в нём лишь только из-за неё.
Был май. Отель заполнен до отвала важными персонами, приезжающими в столицу на конференции и переговоры. Часть из постояльцев были партнерами и клиентами фирмы Стаса. Я все никак не могла свыкнуться с его новой фамилией.
