Глава 1.
Стоял на поляне и смотрел на яркие гроздья калины, что усыпали деревья вокруг. Если смотреть на деревья издалека, казалось, будто они горят или истекают кровью, но вблизи это было спокойное и мирное место. Навевающие воспоминания, как приятные, так и не очень. Забавно. Думал, всё это уже стёрлось из моей памяти, так как прошла не одна сотня лет. Вот только стоило оказаться в этих местах, и воспоминания нахлынули волной.
Окинул поляну взглядом и криво улыбнулся. Прошло так много лет, а это место не меняется и остаётся вечным напоминанием. Вдохнул полную грудь, наслаждаясь ароматами леса и улавливая смрад твари, что обосновалась где-то в этих местах.
Двинулся в сторону деревни, которая разрослась, и бо?льшая часть домов уже несколько раз перестраивалась. Но всё равно угадывалось что-то родное, на что откликалась душа и сердце, а следом за ними сознание затапливала ярость.
Какое странное ощущение, когда и любишь, и ненавидишь что-то одновременно. Выйдя на главную улицу в деревне, медленно брёл, видя, как на меня бросают косые взгляды, и лишь ухмылялся. Эти люди меня не помнят, точнее, даже истории обо мне не сохранили. О безумце, что желал отомстить за ведьму. Но деревня, земля вокруг меня помнила. Чувствовал, как жизнь вокруг сжималась в страхе. Животные это чувствовали и тоже впадали в панику: лошади били копытами в стойло, домашняя птица истошно орала, собаки скулили и прятались в конуру. Маленькие дети, чей разум ещё не замутнён жизненным опытом, стереотипами и навязанными нормами, что видят мир таким, какой он есть, тоже меня ощущали и начинали плакать.
Я не был воплощением зла, как и не был воплощением добра, я просто был. А эта деревня была местом моего перерождения. И как это ни странно место «рождения» друида всегда его чувствовало и всегда боялось.
Женщины подзывали детей и уводили их с улицы, провожая меня испуганными взглядами. Мужчины стояли и явно хотели меня прогнать, но их тщедушных сил не хватало, чтобы сделать даже шага мне навстречу. Слабые люди, со слабой душой, а часть с уже прогнившей насквозь. Видел, как над домами витали посланники тёмных богов, ждущие свою добычу, чтобы утащить их в самые мрачные уголки загробного мира. Кое-где парили и посланники светлых богов, но их было значительно меньше.
Когда оказался на окраине деревни, с маленькими домами, грязной улицей, заросшими палисадниками и покосившимися заборами, снова вдохнул полную грудь и опять уловил смрад твари. Похоже, она тут обосновалась давно и лакомится периодически. Правда, лет сто назад, никакой твари тут не было.
Заметил, что за мной на небольшом расстоянии шло несколько парней. Усмехнулся. Значит, всё же решили попытаться меня прогнать? Ну-ну, рискните. Завернул за угол и увидел там древнего старика. Он посмотрел на меня из-под кустистых бровей, настолько густых, что глаз не было видно. Я ему кивнул и растворился в тумане.
— Эй, дед! — обратились к нему детины, что шли за мной. — Куда пришлый делся? Хотели ему объяснить, что нечего по нашей деревне шляться.
— Это вы тут пришлые, — усмехнулся дед. — И куда вам, парни, объяснять что-то стражу миров? Идите туда, откуда пришли, если жизнь дорога.
Слушал их разговор вполуха и осматривал деревню уже с границы миров. Преобразилась она довольно сильно. Всё же сказалось на земле вокруг убийство невинных девушек.
Вернулся на поляну и сел на краю у дерева. Всё, что оставалось — это ждать. Никогда не отличался особым желанием охотиться на тварей, но когда они столь откровенно лютовали в мире живых, вмешиваться приходилось.
Смотрел в небо, наблюдая, как солнце постепенно смещается на небосводе и начинает приближаться к горизонту. Время сумерек, время чудес.
Стоило последнему солнечному лучу скрыться, как по поляне тут же потянулся туман. Тварь выходила на охоту. Чувствовал, как воздух вокруг буквально сгущался и пропитывался ненавистью и жаждой крови.
Она появилась на противоположной стороне поляны. В лохмотьях, маске, скрывающей лицо, и с седыми волосами. Вся её суть источала жажду крови и мести. Неужели это пробудилась одна из убитых тогда девушек? Но почему тогда сейчас? Ведь прошло очень много времени, и по прошествии такого периода твари не рождаются.
Она заметила меня и зашипела, словно змея, волосы будто зажили своей жизнью и начали извиваться в воздухе. Приготовился к бою, призывая туманный клинок. Тварь кинулась на меня, отращивая острые, как иглы, когти и мы сошлись в смертельном танце.
Умирать никому не хочется, но если тварь отправится на суд богов, то я стану такой, как она, и уже не умру никогда, равно как и не попаду на суд, который сейчас где-то впереди маячил призрачной надеждой.
После очередного кульбита смог достать тварь мечом и разрубил её маску. Она заскулила и попыталась спрятать лицо от лучей лунного света, но я успел рассмотреть её. Тело словно сковало невидимыми путами.
— Почему? Как это могло случиться? — прошептал и не сводил с твари удивлённого взгляда.
Глава 2.
700 лет назад.
Сидел на поваленном дереве и размышлял о будущем, крутя в руке ромашку и вспоминая детскую считалку на «любит, не любит». Усмехнулся, начиная дёргать лепестки цветка, про себя произнося эту детскую считалочку. Остался последний лепесток, когда мне на глаза легли нежные ладони.
— И что тебе подсказал цветок? — весело спросила она. — Любит она тебя или нет.
— К сожалению, ритуал был прерван и о том мне никогда не узнать, — поймал её за запястье и потянул к себе, перехватывая и усаживая на колени. — Но, быть может, она сама мне ответит и успокоит моё сердце?
— Тогда тебе стоит у неё спросить, — она продолжала улыбаться.
— Определённо, — притянул девушку к себе, — вот только сначала поцелую тебя.
Она рассмеялась, и сама приникла к моим губам. Подхватил девушку на руки, а после очень осторожно уложил на траву, распуская шнуровку на её платье и оголяя девичье тело.
Лежали на траве и смотрели в небо, тяжело дыша. Девушка пошевелилась, а потом опёрлась рукой на мою грудь и, улыбаясь, заглянула мне в глаза.
— Ну, так как? — поцеловала она меня в грудь. — Любит тебя девица?
— Хм-м, — протянул. — Я не совсем понял. — она ткнула меня кулаком в бок, а я рассмеялся, и обняв её, снова уложил спиной на траву, целуя в шею. — Любишь меня, девица? — прошептал.
— Люблю.
— А замуж за меня пойдёшь?
— Хм-м, — теперь она играла. — Надо бы убедиться в искренности твоих чувств.
— И как же ты хочешь, чтобы я их тебе доказал.
— Даже не знаю… — протянула она и заскользила пальцем вниз по груди, опускаясь всё ниже и ниже.
— Проказница, — хрипло прошептал и снова поцеловал её.
Через пару часов мы вместе вернулись в деревню. Помог донести тяжёлую корзину с разными травами и кореньями до её дома и пообещал, что вечером зайду забрать её на прогулку.
На площади было какое-то столпотворение, и решил посмотреть, что там такое. Подойдя ближе, заметил приятеля и направился к нему.
— Что тут за сборище? — посмотрел на него и протянул руку для приветствия. — Бродячие барды, что ли?
— Ага, — хмыкнул приятель. — Шутки шутить приехали, да рекрутов в армию забирать.
— Опять война? — приподнялся на цыпочках, чтобы поглядеть, что же там происходит в центре площади.
— Да, очередная, — приятель вздохнул.
Когда начали оглашать список имён, кого забирают в этот раз, понял, что староста постарался и умаслил «сборщика душ». Как итог, на войну пойду я, брат Виолы и мои друзья, то есть все те, кто мог бы по моей просьбе присмотреть за Виолой и помочь ей, если потребуется до моего возвращения. А вот его сынок с дружками останутся в деревне.
Хотел сходить к ней, всё объяснить, пока нас не забрали, но стоило только сделать шаг в сторону, как возле меня тут же появился один из прибывших в деревню воинов.
— Куда собрался, парень? — спросил он усмехаясь.
— С невестой попрощаться.
— Передадут ей твои прощания. А как вернёшься, так и встретит, если дождётся, конечно.
Зло посмотрел на него, а он тут же напрягся и положил руку на рукоять короткого меча.
— Позыркай мне тут, и твоя девчонка тебя уже никогда не увидит.
— Эйрон, — услышал рядом голос приятеля, — успокойся. Виоле твоя смерть на площади не поможет, а там у тебя будет шанс выжить и вернуться.
Посмотрел на приятеля, потом на этого нервного с мечом, а к нему уже подошло два товарища по оружию, и понял, что Заер прав.
Глава 3.
Стоял на площади среди других «счастливчиков», понимая, что моим планам сбыться не дано. Ни прогулки с любимой, ни свадьбы в ближайшем будущем мне не видать. Если вообще увижу, такие как я (из простого люда), редко возвращаются домой с войн.
— Пожитки на плечо и готовься выступать. — гаркнул наш старший и взобрался на коня.
Вот тоже, он верхом, а мы пешим ходом пойдём, и где тут справедливость? Закинул сумку и с тоской посмотрел на улицу, где располагался дом Виолы. Нам даже попрощаться не дали, назвали имена, чуть ли не скрутили, а теперь под надзором на линию боя. Повезёт, если научат хоть немного обращаться с мечом.
Шли по лесной дороге. Заметил, как все вокруг озирались, а потом меня пихнули в плечо.
— Эй, твоя девка? — я перевёл глаза в указанном направлении и увидел Виолу.
— Сам ты девка, — прорычал. — Она моя невеста.
— Да ладно тебе, — отступил тот на шаг. — Прости, не хотел.
— Эйрон! — услышал её крик и увидел, как старший чуть повёл головой в сторону.
— Настырная какая, — хмыкнул он. — Ну иди простись. Привал пять минут! — гаркнул он, и всё тут же стали рассаживаться на траве вдоль дороги.
Скинул мешок и бросился навстречу Виоле.
— Эйрон. — она бросилась мне на шею и заплакала. — Я буду тебя ждать, Эйрон. Столько, сколько потребуется.
— Я могу погибнуть на войне. — был рад, что она обещает меня ждать, но не был излишне наивным романтиком и понимал, одной ей будет жить нелегко. Лучше пусть забудет меня и найдёт мужа.
— Тогда мы встретимся в следующей жизни, Эйрон. Мне больше никто не нужен, кроме тебя. Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Виола.
— Обещай, что вернёшься! Несмотря ни на что, вернёшься ко мне. — прошептала она, уткнувшись лбом мне в плечо.
— Я вернусь к тебе, любимая. Если буду жив, вернусь.
— Я буду ждать.
— Эй, влюблённые! — услышал окрик старшего. — Заканчиваем миловаться и в путь. А ты дивчина, домой иди. Нечего одной по лесу бродить.
Поцеловал Виолу, после чего повесил ей на шею свою подвеску, что осталась мне от отца, когда он также ушёл на очередную войну.
***
Обучить нас всё же решили, значит, надежда выжить есть. Большинство из нас даже верхом толком ездить не умеют, ибо в густом лесу от этого умения толку мало, конь все ноги переломает там себе. Зато мы были неплохими лучниками, а если сравнивать с отрядами из других деревень, так и просто мастерами. Хотя они тоже кто всадниками были хорошими, что мечом орудовал.
В итоге как-то так сложилось, что нас тренировали не только инструкторы. Но и мы сами собирались группками и учили друг друга. Выжить хотели все, и вернуться домой к родным тоже. Смертников среди нас не было, да и тех, что мечтал стать военным тоже.
Ночью постоянно видел Виолу. Наш последний день в лесу, где она дарила мне свою любовь. Встречу в лесу, когда она бежала за нами, чтобы проститься со мной.
Сражения были ожесточёнными, нас никогда не возвращалось столько же, сколько уходило в бой. Погибших не искали, оставляя на поле боя, а семьям не сообщали о гибели. Такого для Виолы не хотел. Не хотел, чтобы она ждала меня всю жизнь, а значит, должен выжить и вернуться, несмотря ни на что.
Все мои планы спутал случай, который, как известно, был слеп, и не всегда было понятно, повезло тебе или нет, повстречаться на пути с этим слепцом. В одной из битвы меня ранили, и при отступлении я отстал, а командир приказал раненых бросить, а там, как повезёт…
Мне не повезло, я попал в плен.
Глава 4.
— Я тебя не понимаю, — в который раз повторяла Тиша. — Зачем тебе этот лесоруб? Он и с войны-то не вернётся. А вот Харот! Он же такой… такой, — она попыталась изобразить парня, но куда ей, худосочной, до горы мышц. — Кузнец, сын старосты. Столько тебе платьев, да каменьев купить может! — она снова развела руками, словно хвасталась уловом.
— Ну так, иди да посватайся к Хароту, — усмехнулась я. — А платьев и каменей, у меня хватает. Главное, чтобы с человеком было хорошо рядом, и он о тебе заботился, а тебе хотелось заботиться о нём. А платья что? Тряпки, что дорогие, что простые порвутся да в печку угодят.
— Много он тебе той заботы дал? — язвительно усмехнулась Тиша. — Сидишь, травки обираешь, да перебираешь и так всю жизнь. Глупо. Можешь жить в достатке, а ты перебиваешься.
— Может и глупо, но Эйрона я люблю и буду его ждать, сколько потребуется.
Тиша посмотрела на меня, как на дуру и вздохнула. Эйрона и остальных не было уже три месяца, вестей тоже никаких не было. Зима приближалась, и я почти всё время проводила в лесу, собирая ягоды, грибы, травы и коренья.
Часто бывала на нашей поляне, вот и сегодня, накопав довольно много разных корений, вышла на неё снова. Поставила корзину на землю и пошла по краю поляну, проводя ладонью по веткам, украшенным осенними листьями. Рябина и калина алели на ветвях, и уже совсем скоро можно будет собирать урожай для разнообразных настоев.
На подходе к деревне меня перехватил Харот, больно схватив за руку и потянув на себя, попытался поцеловать. Попыталась дать ему пощёчину, но он перехватил мою руку.
— Не ерепенься, — прорычал он. — Твой лесоруб мёртв и не вернётся к тебе. Хочешь остаться старой девой? Стань моей и будешь купаться в шелках и жемчугах.
— Ты врёшь! — вывернулась и резко наступила пяткой ему на ногу, а потом коленом в пах. Он начал хватать ртом воздух, почти сразу багровея.
— Ты пожалеешь. — прохрипел он, а я схватила корзину и побежала домой.
Следующий месяц постоянно оглядывалась, боялась, что Харот исполнит свою угрозу. Если бы рядом был Эйрон, он бы даже посмотреть в мою сторону не решился, а только его забрали на войну, так как тетерев во время брачных ритуалов. Но пока всё было спокойно, а потом заметила, что он переключил внимание на Тишу, и та прямо цвела от его внимания.
Когда к концу подошёл второй месяц, успокоилась и продолжила заниматься домашними делами, ожидая возвращения брата и Эйрона. Уже думала ложиться спать, когда услышала звон колокола с площади. Быстро собралась, так как надеялась, что звон из-за того, что кто-то вернулся с войны, и побежала на площадь.
Народу уже было много и стоило мне только сделать шаг, как меня схватили под локти и буквально силой потащили на площадь. Смотрела на людей вокруг и не могла понять, что происходит, пока не услышала проникновенный голос, что вещал на всю площадь о том, что в нашей деревне скрывается ведьма и, наконец, её обнаружили и поймали, указывая на меня.
— Что?! — воскликнула в страхе. — Я всего лишь травница, нет во мне сил хаоса. Это какая-то ошибка. Нала, — посмотрела на девушку, — скажи им, что это ошибка. Я ведь делала настойки тебе и твоей малютке при простуде, как когда-то моя мама и бабка.
— Не смотрите ведьме в глаза, иначе она вас проклянёт!
Все на площади разом опустили взгляд к земле, а детям или закрыли глаза рукой, или развернули к себе. Не могла поверить. Ведь моя семья жила в этой деревне не одно поколение, и всегда женщины нашей семьи были травницами и повитухами.
