Чужестранка готова была заткнуть каждого и перерезать горло, чтобы они не звенели в её сознании, но в беспомощности оставалось только терпеть. Чужестранка успокаивала себя тем, что её спасительнице было гораздо сложнее, ведь кроме выслушивания этих голосов, она ещё и помогала каждому.
Скоро голоса прекратились. Снова только стук пестика в ступке. Чужестранка открыла глаза. На этот раз это получилось куда проще. Снова та же картина женщина сидела спиной к ней и что-то измельчала. Чужестранка стала прислушиваться к своему телу. После такого сна было трудно что-то понять, тем более на ней сейчас было тяжёлое одеяло, которое забирало все тактильные ощущения на себя. Осознание собственного тела постепенно возвращалось. Теперь она чувствовала, что до сих пор сжимает в руках все свои шесть мечей. Правая нога, левое плечо и грудь были забинтованы. Одежды на ней не оказалось.
Чужестранка попыталась подвигаться. Боль окончательно вернула её в реальность. Боль не была невыносимой, и Чужестранка могла двигаться. На звуки движения обернулась хозяйка дома и сразу подбежала к ней с кружкой в руках. Чужестранка смогла поднять туловище, чтобы было удобнее снова пить отвар, который ей подадут.
—О, уже можешь сесть? — Удивилась женщина. — Это хорошо.
Как только она поднесла к лицу Чужестранки кружку, то последняя снова рефлекторно отодвинулась.
—Не бойся, это просто вода.
Чужестранка доверилась ей и залпом выпила всё содержимое.
—Вот так, я смотрю, силы возвращаются. Меня зовут Оливия Грерит. Местные за глаза называют старой каргой.
Женщина расхохоталась и отошла от Чужестранки, чтобы поставить кружку на место. Когда она снова обернулась и начала подходить, Чужестранка смогла её разглядеть в первый раз. Это была стройная женщина, держала осанку, будто была знатной аристократкой. На лице были морщины, но не придавали ей старческий вид, скорее делали её более зрелой. Она была красива и весела. Преклонный возраст выдавали только сухие и седые волосы. Но увидев её когда-нибудь, Чужестранка не назвала бы её старой.
—Меня зовут Чужестранка, но все кличут мерзкой иноверкой.
Чужестранка хотела рассмеяться от собственной шутки, но от первого же смешка ребра сковала боль.
—Ну-ну, поосторожней, ты ещё не совсем здорова.
—Спасибо, — Чужестранка сильнее сжала мечи. — Спасибо, что спасли. И спасибо, что оставили мечи. Они очень много значат для меня.
—Я не оставляла. Ты сама их не отдала. Вцепилась мёртвой хваткой и всё тут. Но, надеюсь, они помогли тебе.
—Да, с ними было спокойнее. Из-за меня у Вас проблемы? С тем орденом?
—Не преувеличивай, просто мальчишки играют. Мальчишки всегда играют, вот только игрушки с каждым годом у них опаснее. Об ордене не беспокойся. На весь окрест нет человека, который сделает мне зло.
—Видимо, Вы очень влиятельны.
—Да просто, никто себе сам даже сопли вытереть не может, вот приходится каждому помогать. Особенно ордену Пресвятой Рубенции. Приходят сюда после своих тренировок с царапинами от деревянных мечей и плачутся. Ох, извини, милая, я наверное тебя утомила.
—Нет, мне нравятся истории о людях. Вы не утомляете. А сейчас, пожалуйста, чуть отстранитесь от меня, я хочу попробовать встать.
Госпожа Оливия послушалась и сделала шаг назад. Чужестранка стянула с себя одеяло. Тепло стало уходить, а холод окутал кожу. Она рассмотрела забинтованную ногу.
—Что со мной?
—Ничего серьёзного, просто рванная рана. Я обработала и зашила. Останется шрам, но тебе я смотрю не привыкать. Плечо было поранено внутри. Сустав повреждён, но не сильно, вывиха не было. Махать мечами сможешь. Грудь была повреждена, несколько рёбер сломано.
—Хорошо.
Чужестранка спустила ноги на пол. Положила мечи рядом с собой, на кровать. Госпожа Оливия подошла поближе и дала свои руки для опоры. Чужестранка стала медленно подниматься над кроватью, опираясь на госпожу Оливию. Как только она встала и перенесла вес тела с опоры на ноги, то сразу пошатнулась и едва не упала на свою помощницу, которая с легкостью спасла Чужестранку от падения.
Чужестранка попробовала ещё раз. На этот раз она устояла на ногах, но боль в ноге была сильной. Госпожа Оливия заметила это.
—Постой, осторожно. Я сейчас вернусь.
Она отошла к шкафу, стоящему у стены, покопалась немного в нём. В конце концов она достала от туда теплый пушистый халат и трость. Трость она отдала Чужестранке, а халат накинула ей на плечи и помогла надеть. Тепло снова окутало большую часть тело Чужестранки. По крайней мере это было лучше, чем расхаживать голой, в одних бинтах.
Чужестранка, хромая, направилась к двери, которая находилась справа от неё. Она очень хотела вдохнуть свежего воздуха. По пути она заглянула в окно. Было уже темно. Открыв дверь, она оказалась в пристройке дома, с большими окнами, несколькими ступеньками вниз и дверью. Чужестранка осторожно спустилась по лестнице к двери. Госпожа Оливия последовала за ней, готовая помочь в любой момент.
Открыв дверь она наконец оказалась на улице. Ночной холодный воздух ударил в лицо Чужестранки. Она глубоко вдохнула. Воздух сладостно разнёсся по телу, давая ощущение приятной прохлады.
—Со мной был мой ворон? — Спросила Чужестранка.
—Нет, я нашла только тебя.
—Где же ты, мой милый друг? — Она подняла голову к небу. Звёзды всё те же, но теперь без Лапаса они казались такими тусклыми, что не могли осветить даже её крохотную душу. — Что это за место?
—Деревня Жилав, близ границы с Милитарией. Место, конечно, неспокойное, но в деревне безопасно.
—Это Мания?
—Да.
Чужестранка наконец поняла, куда попала. Она наконец достигла свой цели. Так долго.
—Я наконец нашла Вас, Госпожа Оливия. Но теперь мне нечего у Вас просить. Я хотела помощи, но справилась с этим сама. А быть может, это ваша забота помогла мне вновь обрести покой. И теперь я снова с богами. Спасибо за всё. Но теперь мне нужно найти друга.
—Не нужно благодарности, я просто делаю, что могу. Бог не простил бы меня, если бы я оставила тебя там умирать.
—Всё равно, спасибо. Пойдёмте обратно, становится холодно.
Скоро голоса прекратились. Снова только стук пестика в ступке. Чужестранка открыла глаза. На этот раз это получилось куда проще. Снова та же картина женщина сидела спиной к ней и что-то измельчала. Чужестранка стала прислушиваться к своему телу. После такого сна было трудно что-то понять, тем более на ней сейчас было тяжёлое одеяло, которое забирало все тактильные ощущения на себя. Осознание собственного тела постепенно возвращалось. Теперь она чувствовала, что до сих пор сжимает в руках все свои шесть мечей. Правая нога, левое плечо и грудь были забинтованы. Одежды на ней не оказалось.
Чужестранка попыталась подвигаться. Боль окончательно вернула её в реальность. Боль не была невыносимой, и Чужестранка могла двигаться. На звуки движения обернулась хозяйка дома и сразу подбежала к ней с кружкой в руках. Чужестранка смогла поднять туловище, чтобы было удобнее снова пить отвар, который ей подадут.
—О, уже можешь сесть? — Удивилась женщина. — Это хорошо.
Как только она поднесла к лицу Чужестранки кружку, то последняя снова рефлекторно отодвинулась.
—Не бойся, это просто вода.
Чужестранка доверилась ей и залпом выпила всё содержимое.
—Вот так, я смотрю, силы возвращаются. Меня зовут Оливия Грерит. Местные за глаза называют старой каргой.
Женщина расхохоталась и отошла от Чужестранки, чтобы поставить кружку на место. Когда она снова обернулась и начала подходить, Чужестранка смогла её разглядеть в первый раз. Это была стройная женщина, держала осанку, будто была знатной аристократкой. На лице были морщины, но не придавали ей старческий вид, скорее делали её более зрелой. Она была красива и весела. Преклонный возраст выдавали только сухие и седые волосы. Но увидев её когда-нибудь, Чужестранка не назвала бы её старой.
—Меня зовут Чужестранка, но все кличут мерзкой иноверкой.
Чужестранка хотела рассмеяться от собственной шутки, но от первого же смешка ребра сковала боль.
—Ну-ну, поосторожней, ты ещё не совсем здорова.
—Спасибо, — Чужестранка сильнее сжала мечи. — Спасибо, что спасли. И спасибо, что оставили мечи. Они очень много значат для меня.
—Я не оставляла. Ты сама их не отдала. Вцепилась мёртвой хваткой и всё тут. Но, надеюсь, они помогли тебе.
—Да, с ними было спокойнее. Из-за меня у Вас проблемы? С тем орденом?
—Не преувеличивай, просто мальчишки играют. Мальчишки всегда играют, вот только игрушки с каждым годом у них опаснее. Об ордене не беспокойся. На весь окрест нет человека, который сделает мне зло.
—Видимо, Вы очень влиятельны.
—Да просто, никто себе сам даже сопли вытереть не может, вот приходится каждому помогать. Особенно ордену Пресвятой Рубенции. Приходят сюда после своих тренировок с царапинами от деревянных мечей и плачутся. Ох, извини, милая, я наверное тебя утомила.
—Нет, мне нравятся истории о людях. Вы не утомляете. А сейчас, пожалуйста, чуть отстранитесь от меня, я хочу попробовать встать.
Госпожа Оливия послушалась и сделала шаг назад. Чужестранка стянула с себя одеяло. Тепло стало уходить, а холод окутал кожу. Она рассмотрела забинтованную ногу.
—Что со мной?
—Ничего серьёзного, просто рванная рана. Я обработала и зашила. Останется шрам, но тебе я смотрю не привыкать. Плечо было поранено внутри. Сустав повреждён, но не сильно, вывиха не было. Махать мечами сможешь. Грудь была повреждена, несколько рёбер сломано.
—Хорошо.
Чужестранка спустила ноги на пол. Положила мечи рядом с собой, на кровать. Госпожа Оливия подошла поближе и дала свои руки для опоры. Чужестранка стала медленно подниматься над кроватью, опираясь на госпожу Оливию. Как только она встала и перенесла вес тела с опоры на ноги, то сразу пошатнулась и едва не упала на свою помощницу, которая с легкостью спасла Чужестранку от падения.
Чужестранка попробовала ещё раз. На этот раз она устояла на ногах, но боль в ноге была сильной. Госпожа Оливия заметила это.
—Постой, осторожно. Я сейчас вернусь.
Она отошла к шкафу, стоящему у стены, покопалась немного в нём. В конце концов она достала от туда теплый пушистый халат и трость. Трость она отдала Чужестранке, а халат накинула ей на плечи и помогла надеть. Тепло снова окутало большую часть тело Чужестранки. По крайней мере это было лучше, чем расхаживать голой, в одних бинтах.
Чужестранка, хромая, направилась к двери, которая находилась справа от неё. Она очень хотела вдохнуть свежего воздуха. По пути она заглянула в окно. Было уже темно. Открыв дверь, она оказалась в пристройке дома, с большими окнами, несколькими ступеньками вниз и дверью. Чужестранка осторожно спустилась по лестнице к двери. Госпожа Оливия последовала за ней, готовая помочь в любой момент.
Открыв дверь она наконец оказалась на улице. Ночной холодный воздух ударил в лицо Чужестранки. Она глубоко вдохнула. Воздух сладостно разнёсся по телу, давая ощущение приятной прохлады.
—Со мной был мой ворон? — Спросила Чужестранка.
—Нет, я нашла только тебя.
—Где же ты, мой милый друг? — Она подняла голову к небу. Звёзды всё те же, но теперь без Лапаса они казались такими тусклыми, что не могли осветить даже её крохотную душу. — Что это за место?
—Деревня Жилав, близ границы с Милитарией. Место, конечно, неспокойное, но в деревне безопасно.
—Это Мания?
—Да.
Чужестранка наконец поняла, куда попала. Она наконец достигла свой цели. Так долго.
—Я наконец нашла Вас, Госпожа Оливия. Но теперь мне нечего у Вас просить. Я хотела помощи, но справилась с этим сама. А быть может, это ваша забота помогла мне вновь обрести покой. И теперь я снова с богами. Спасибо за всё. Но теперь мне нужно найти друга.
—Не нужно благодарности, я просто делаю, что могу. Бог не простил бы меня, если бы я оставила тебя там умирать.
—Всё равно, спасибо. Пойдёмте обратно, становится холодно.
