Шла она медленно, как древняя развалина, шкрябая ногами. Соседская старуха, идущая в том же направлении что и она, бодро обогнала её и быстро скрылась, миновав лестничный пролёт.
Пэлла недовольно хмыкнула и сильнее завернулась в свой потрёпаный временем кардиган.
На третьем этаже был большой зал, который, по задумке, должен быть библиотекой, но вместо этого - сначала стал складом ненужных вещей, потом долго стоял закрытым, а потом сюда принесли старые плиты и телевизор, что бы те кому отрубили электричество за неуплату, смогли пользоваться благами цивилизации.
Места оставалось тут ещё много. Здесь проходили всякие «вечерние чтения», голосования и общедомовые срачи пополам с перемыванием костей демонам.
Пэлла прибыла на место и увидела толпу. Не такую большую как раньше, в холле, где раздавали гумманитарку, но где-то пятьдесят человек набралось бы.
Собрание ещё не началось, а срач и разборки между соседями уже шли полным ходом. Как бы до мордобоя не дошло. Иначе все жильцы будут иметь дело с отделом безопасности, которые придут выяснять какого чёрта людишки устроили тут во время черезвычайного положение. Визитом участкового дом не отделается. Участковый сегодня не работает.
— Вы постоянно перекрываете мне выход своим грязным велосипедом! Я испачкала штаны! Не пройти, не проехать! Он с лета стоит у моих дверей. Ваш велосипед - держите возле своей двери!
— Да пошла…вы! Я устал слушать вашего спиногрыза. Он орёт - днём и ночью, днём и ночью…
— Ему три месяца!
— А мне шестьдесят три года! У меня сердце больное! Я терплю вашу визжалку! Вы терпите мой велосипед!
За спиной кто-то бесновался насчёт того, что кто-то периодически ссыт ему на коврик.
Ну, этого ссыкуна уже месяц выслеживали все ибо ссал он везде и не только на коврики. Под подозрение попадал недавний новый жилец с одинадцатого у которого были проблемы с алкоголем и который переодически долбился в дверь Пэллы с криками, что это его квартира. Ещё два дня назад она видела как он расстёгивал штаны на девятом. Спалившись, дебошир убежал к себе на этаж с незастёгнутой ширинкой.
Осталось дождаться пока метель утихнет. Участковый был бестолковым, придётся идти к Уйефалю. Это было бы жестоко по отношению к ссыкливому алкашу, но он уделал ей дверь!
Работа Уйефаля собственно заключалась в том, что бы держать в страхе тех, кто может отравить всем жизнь. Злостные нарушители санитарных норм попадали в категорию «опасных психов».
— Когда вы уже заплатите за уборщицу?! Или платите или каждую неделю сами мойте лестницу! У неё трое детей, а вы ей на шею сели! Тунеядец! — Орала женщина лет пятидесяти на деда с пивом.
На этой драматичной ноте вернулась Наналь.
— Граждане жильцы! Немедленно прекратите этот балаган!
Она окинула суровым взглядом всех собравшихся. Недовольное бурчание со всех сторон продолжилось, но стало сильно тише. Вместо оров и криков, жильцы начали шипеть друг на друга.
— Ещё тише, пожалуйста! — Крикнула Наналь — У нас на повестке дня важные вещи. Во первых - ремонт двери в холле…
А дальше она начала перечислять куда и на что нужны деньги. К счастью, суммы были достаточно скромные.
Опять поднялся гвалт, который не смогла подавить сила авторитета Наналь. Не справившись с толпой она присоеденилась к орущим.
Финансовые вопросы были самыми болезненными для всех. В этом доме жили-то одни нищеброды. Квартиры в доме были типовыми и тесными, звукоизоляция никакая, из окон сквозило, постоянно ломалась канализация, много алкашей, переодические нашествия насекомых. Те у кого были деньги, улепётывали отсюда - только пятки сверкали.
Оставались только безработные на пособиях и всякие чудики вроде Пэллы, которых смена обстановки пугала ещё больше, чем жизнь в неблагополучном доме.
Кое-как, но по финансовым вопросам, большая часть жителей пришла к согласию. Дверь в холле так и не будет починена в ближайшее время.
Наналь перешла к разбору полётов. В этот раз досталось и Пэлле.
— Ты продаёшь слишком много солений. Или сокращай обьёмы или сворачивай свою лавочку, — сказала ей Наналь.
— Маринадов, — буркнула Пэлла.
В доме у многих был свой маленький бизнес, не облагаемый налогами по закону. Соседи, вступившие в клуб «подъездных торговцев» могли покупать друг у друга какую-нибудь продукцию. Нельзя было продавать ничего посторонним из домов не входящих в определённый район. Кто-то делал чашки из глины, кто-то - гнал на балконе самогон. На седьмом этаже можно было подстричься и сделать маникюр. На четвёртом - прибегнуть к услугам гадалки.
Пэлла закручивала и продавала банки в допустимых количествах. По настроению и нерегулярно. Налоговая не интересовалась количеством проданного пока соблюдалось правило - продажа только «своим». Но Наналь часто руководствовалась дурацким принципом «кабы чего не вышло», а не только писанными законами.
Пэлла руководствовалась другим принципом: «плыви по течению - ты ничего не сможешь изменить».
Она не стала защищать свой «бизнес».
Пэлла согласно кивнула.
— Ладно - свернуть, значит - свернуть.
— Я не говорю тебе прекратить этим заниматься, — примеряюще сказала Наналь — Я говорю - сократить объёмы.
— Мне стало лень и неохота, — пожала плечами Пэлла и отмахнулась, показывая что не намерена продолжать этот диалог.
Больше всего она ненавидела неопределённость. Сталкиваясь с ней, Пэлла быстро теряла жизненные силы и впадала в апатию. Пытаясь избежать уныния, она уклонялась от малейших рисков.
Иметь дело с тем, что не прописано в законах, она не собиралась.
Пэлла могла устроить скандал в Управлении - парадокс. Но она почти не вступала в споры с людьми. Только в случае крайней необходимости.
Наналь переключилась с неё на другую соседку.
Затем, после разбора полётов, начались типичные разговоры ни о чём и обо всём. Главной темой стала, конечно же - гумманитарка.
— Эти дешёвые окорочка, — возмущалась женщина с бордовыми волосами — Мой сын ест только грудку.
— Отдай мне! — Крикнул дед с пивом.
— Вот-вот. Нормального мяса не положили вообще. Сало, курица и рыба - всё самое дешёвое побросали, — поддержал женщину мучина средних лет в полосатой рубашке и семейных трусах — Лучше бы вообще ничего не давали, чем эта подачка.
Пэлла закатила глаза. Вообще-то всё это закупалось на бюджет Управления, который формировался не из налогов, а из личных средств Байэ-дрэ и денег всяких материковых меценатов. Она вообще не понимала это возмущение.
На острове было куцое производство: рыбзавод, выращивание капусты и гороха. Всё. Налогов мало - то что доставлялось с материка - куплено на демонические денежки. Немного шло на экспорт с рыбзавода, но этого был едва ли достаточно, что бы обеспечить продуктовое изобилие на прилавках местных магазинов.
Люди продолжали возмущаться. Многие были недовольны отсутствием яиц и конфет, тем что из фруктов были только опостылевшие многим яблоки, что молока было всего три литра, а не шесть, как обычно.
Пэлла со стороны наблюдала за этим воем капризных детсадовцев. Вмешиваться она не собиралась.
Внезапно, влез Малинойя.
— Прекратите! По закону, мы должны сами создать продуктовый запас после предупреждения о плохой погоде! — громко сказал он.
Ага, так и есть. Но зачем озвучивать это в помещении полном злобных тёток? Можно подумать - он не в этом доме живёт.
На него предсказуемо вызверелись.
— Должны? Почему это я должна? Я - человек свободной воли! Выискался тут - охранитель! Это они мне должны - моего отца убили, бабку убили, мать покалечили! С чего это я им что-то должна?!
Малинойя немного помог ей, поэтому Пэлла, как человек который умудрялся ладить со всеми этими злобными тётками (а кто не станет злобным в таком климате?), решила влезть в скандал.
— Нужно выразить коллективное возмущение! — Сказала она, с энтузиазмом — И написать претензию в Управление! Собрать подписи.
— Вот-вот, напиши! — Бодро поддержал её народ.
Она ж известный ходок в бесовские окопы. У неё там связи.
— Нужно что бы возмущение было коллективным! — Сказала она — Нужно что б все написали по притензии. Иначе всё будет бесполезно.
Народ приуныл. Вот же трусы. Как сотрясать воздух так они первые, а как делать дело так никого нет. Впрочем - она сама такая.
Малинойя продолжил драконить общественность, несмотря на то что Пэлла дала ему шанс избежать конфликта, перетянув внимание на себя.
— Мы ведь с вами взрослые люди, — сказал Малинойя — здоровые и дееспособные. Можете пожалуйста воздержаться от истерик?
В его голосе отчётливо прозвучали насмешливые нотки. Некая оскорбительная снисходительность.
Вот это метаморфозы! А казался таким мягким интеллегентом. А у него там черти пляшут!
«Блин, ему больше всех надо? Начистят же ему его смазливую мордашку», — с досадой подумала Пэлла. Он весьма активно лез на рожон.
Малинойя работал в Управлении довольно долгое время. Прикипел к демонам, небось. Но нельзя же вот так явно выступать на их стороне. Местный сброд, чертей терпеть не мог.
Демонам то какая разница? Они могут уничтожить всех жителей этого острова не моргнув глазом. Им защитники не нужны. А вот этот товарищ и его сын могли пострадать. Он либо имеет «крышу» в Управлении, либо он самоувереный дурак.
— Ты чё, берега попутал, а? — На него насел здоровый мужик с красным, свекольным лицом. Двухметровый бычара явно собирался как минимум сломать ему нос. Он даже замахнулся. Малинойя сунул руку в карман, собираясь что-то достать.
На руке бугая повисли две почтенные дамы средних лет.
— Прекратите немедленно! Никаких драк! — Закричали они.
Одна была учительницей, вторая - врачом и ссора с ними отправляла тебя в чёрный список. Мужик мгновенно передумал применять насилие.
Сейчас, опасность миновала.
— Господин Малинойя, — обратилась Пэлла к нему — Можно вас на секундочку?
Он кивнул. Она повела его на шестой этаж, в ещё одно хламохранилище. В доме было некоторое количество помещений, которые задумывались как места для культурного досуга но в итоге туда запихивали санки, коляски, велосипеды и ссаные матрасы. Конкретно этот склад мог похвастаться прекрасной звукоизоляцией.
Здесь любили лобызаться парочки. И не только лобызаться.
Пэлла пригласила Малинойю войти и плотно захлопнула дверь.
— Господин Малинойя, — сходу сказала она — Мне кажется вам нужно быть поосторожней со словами. Если вы не собираетесь в ближайшее время переезжать. Я бы на вашем месте уже поковала чемоданы.
Это было грубо вообще-то.
Малинойя посмотрел на неё устало.
— Я не умею лицемерить, — сказал он — Хотел бы, но не могу.
Пэлла прищурилась и недовольно сложила руки на груди.
— Вы уж постарайтесь. Как вы уже сказали - мы все здесь взрослые люди. И должны вести себя соответствующе. Не думаю, что вы не знаете - здесь все ненавидят демонов и тут не стоит проявлять к ним симпатию. А если пострадает ваш сын?
Пэллу беспокоила больше судьба ребёнка. Взрослый мужчина вполне способен сам постоять за себя.
Малинойя был рассеян и её почти не слушал. У него был несколько отсутствующий взгляд. Это вызывало у неё раздражение.
Он недооценивает опасность? Нельзя быть таким высокомерным если есть те кто от тебя зависит.
— Ласаль…он может постоять за себя, — сказал Малинойя — И я тоже.
Может стоило бы ему пару раз вмазать? Да жаль портить такое красивое лицо.
Ну что маленький ребёнок может сделать против полоумных взрослых?
Вся мимолётная симпатия к этому человеку мгновенно выветрилась. Казался интеллегентом, а на деле - кретин кретином. Не повезло Ласалю с папашей.
Может стоит узнать с кем работал Малинойя в Управлении? Что б они там голову ему прочистили. Если это не кто-то кому наплевать.
Она не хотела трагедий. Уже были случаи когда демонолюбцев сильно калечили и даже - убивали.
Пэлла раздражённо прошипела сквозь зубы, развернулась и открыла дверь что бы уйти.
А за порогом стоял шкет с бритыми висками и проколотыми ушами, с длинными крашеными зелёными волосами и светло-рыжими корнями. Лицо очень наглое, руки в карманах. На растянутой футболке - тусклая надпись.
Он окинул Пэллу скептическим взглядом и посмотрел ей за спину.
— Пап, только не говори мне что тётя Пэлла станет моей мамой.
Она уже видела этого шкета. Летом он вечно торчал на скейт-площадке. В доме они как-то не пересекались.
Ему было где-то одинадцать. Почти подросток. Видимо, Малинойя стал отцом в очень раннем возрасте. Ласаль ещё и младший. Во сколько Малинойя его зачал? Лет в пятнадцать? Вопиющая безответственность во всём.
— Ласаль, не груби, — пожурил сына Малинойя.
Пэлла обошла мальчика, сдерживая желание ущипнуть его за ухо. Уж очень хотелось.
Она отправилась обратно на общедомовое сборище. Может, чего путного услышит. Ещё издалека она услышала ругань. Да уж - пустые надежды.
Метель окончилась внезапно. Ещё днём за окном выл ветер и ничего не было видно, но вечером наступил полный штиль.
И так же внезапно, среди ночи - с дорог и крыш пропал снег. Вдоль тротуаров теперь возвышались гиганские сугробы в три человеческих роста. Демоны частично отменили черезвычайное положение и по улицам стали шарахаться несчастные, которым в такие лютые морозы нужно было куда-то «по делам».
Пэлла была одной из таких несчастных. Она одела несколько кофт, дублёнку, валенки и поскрипывая синтепоновыми штанами отправилась в Управление.
Ресницы мгновенно покрылись белыми льдинками. Шарф колол лицо.
Было раннее утро. Застать Уйефаля на рабочем месте можно было только поздно вечером, либо утром до восьми. В остальное время он бродил по городу с неизвестными ей целями.
Из окон Управления светил золотистый цвет. Помниться, пять лет назад она впервые увидела это здание и оно показалось ей сказочным дворцом. Теперь она считала, что его фасад довольно прост и лаконичен, но достаточно эстетичен что бы в первую встречу вызвать восхищение.
Тяжёлая дверь встретила её негостепреимно и прищемила бока. Из-за толстой куртки Пэлла ничего не почувствовала, но произнесла парочку непечатных слов.
Увы, но из-за того что демоны были сильнее, они не понимали почему людишки не могли справится с этой дверью. Никто её менять не собирался настолько, что для немощных и слабых был прорублен в стене отдельный вход. Пэлла вторым входом не пользовалась и упрямо шла через главный, хотя даже крепкие мужики порой, шли в обход. Что б ничего не прищемило.
Большой зал, где регистрировались обращения жителей был полон людей. Несмотря на раний час. Демонов здесь редко можно было встретить - для этого нужно подняться на второй этаж где находились кабинеты.
Огромная люстра висящая посреди зала красиво переливалась и сверкала.
Пэлла поднималась по лестнице, когда внезапно увидела, что облакотившись об ограждение, вверху стоял Ксансас, глядя на снующих внизу людей. Она могла поклясться, что секундой назад его там не было.
Ксансас Тауста был демоном. Третий демон мужского пола, работающий в Управлении. Он был чертовски красив, но вот должность у него была…мда - считать местных курв (звери такие, полярные) и следить за их популяцией.
Пэлла недовольно хмыкнула и сильнее завернулась в свой потрёпаный временем кардиган.
На третьем этаже был большой зал, который, по задумке, должен быть библиотекой, но вместо этого - сначала стал складом ненужных вещей, потом долго стоял закрытым, а потом сюда принесли старые плиты и телевизор, что бы те кому отрубили электричество за неуплату, смогли пользоваться благами цивилизации.
Места оставалось тут ещё много. Здесь проходили всякие «вечерние чтения», голосования и общедомовые срачи пополам с перемыванием костей демонам.
Пэлла прибыла на место и увидела толпу. Не такую большую как раньше, в холле, где раздавали гумманитарку, но где-то пятьдесят человек набралось бы.
Собрание ещё не началось, а срач и разборки между соседями уже шли полным ходом. Как бы до мордобоя не дошло. Иначе все жильцы будут иметь дело с отделом безопасности, которые придут выяснять какого чёрта людишки устроили тут во время черезвычайного положение. Визитом участкового дом не отделается. Участковый сегодня не работает.
— Вы постоянно перекрываете мне выход своим грязным велосипедом! Я испачкала штаны! Не пройти, не проехать! Он с лета стоит у моих дверей. Ваш велосипед - держите возле своей двери!
— Да пошла…вы! Я устал слушать вашего спиногрыза. Он орёт - днём и ночью, днём и ночью…
— Ему три месяца!
— А мне шестьдесят три года! У меня сердце больное! Я терплю вашу визжалку! Вы терпите мой велосипед!
За спиной кто-то бесновался насчёт того, что кто-то периодически ссыт ему на коврик.
Ну, этого ссыкуна уже месяц выслеживали все ибо ссал он везде и не только на коврики. Под подозрение попадал недавний новый жилец с одинадцатого у которого были проблемы с алкоголем и который переодически долбился в дверь Пэллы с криками, что это его квартира. Ещё два дня назад она видела как он расстёгивал штаны на девятом. Спалившись, дебошир убежал к себе на этаж с незастёгнутой ширинкой.
Осталось дождаться пока метель утихнет. Участковый был бестолковым, придётся идти к Уйефалю. Это было бы жестоко по отношению к ссыкливому алкашу, но он уделал ей дверь!
Работа Уйефаля собственно заключалась в том, что бы держать в страхе тех, кто может отравить всем жизнь. Злостные нарушители санитарных норм попадали в категорию «опасных психов».
— Когда вы уже заплатите за уборщицу?! Или платите или каждую неделю сами мойте лестницу! У неё трое детей, а вы ей на шею сели! Тунеядец! — Орала женщина лет пятидесяти на деда с пивом.
На этой драматичной ноте вернулась Наналь.
— Граждане жильцы! Немедленно прекратите этот балаган!
Она окинула суровым взглядом всех собравшихся. Недовольное бурчание со всех сторон продолжилось, но стало сильно тише. Вместо оров и криков, жильцы начали шипеть друг на друга.
— Ещё тише, пожалуйста! — Крикнула Наналь — У нас на повестке дня важные вещи. Во первых - ремонт двери в холле…
А дальше она начала перечислять куда и на что нужны деньги. К счастью, суммы были достаточно скромные.
Опять поднялся гвалт, который не смогла подавить сила авторитета Наналь. Не справившись с толпой она присоеденилась к орущим.
Финансовые вопросы были самыми болезненными для всех. В этом доме жили-то одни нищеброды. Квартиры в доме были типовыми и тесными, звукоизоляция никакая, из окон сквозило, постоянно ломалась канализация, много алкашей, переодические нашествия насекомых. Те у кого были деньги, улепётывали отсюда - только пятки сверкали.
Оставались только безработные на пособиях и всякие чудики вроде Пэллы, которых смена обстановки пугала ещё больше, чем жизнь в неблагополучном доме.
Кое-как, но по финансовым вопросам, большая часть жителей пришла к согласию. Дверь в холле так и не будет починена в ближайшее время.
Наналь перешла к разбору полётов. В этот раз досталось и Пэлле.
— Ты продаёшь слишком много солений. Или сокращай обьёмы или сворачивай свою лавочку, — сказала ей Наналь.
— Маринадов, — буркнула Пэлла.
В доме у многих был свой маленький бизнес, не облагаемый налогами по закону. Соседи, вступившие в клуб «подъездных торговцев» могли покупать друг у друга какую-нибудь продукцию. Нельзя было продавать ничего посторонним из домов не входящих в определённый район. Кто-то делал чашки из глины, кто-то - гнал на балконе самогон. На седьмом этаже можно было подстричься и сделать маникюр. На четвёртом - прибегнуть к услугам гадалки.
Пэлла закручивала и продавала банки в допустимых количествах. По настроению и нерегулярно. Налоговая не интересовалась количеством проданного пока соблюдалось правило - продажа только «своим». Но Наналь часто руководствовалась дурацким принципом «кабы чего не вышло», а не только писанными законами.
Пэлла руководствовалась другим принципом: «плыви по течению - ты ничего не сможешь изменить».
Она не стала защищать свой «бизнес».
Пэлла согласно кивнула.
— Ладно - свернуть, значит - свернуть.
— Я не говорю тебе прекратить этим заниматься, — примеряюще сказала Наналь — Я говорю - сократить объёмы.
— Мне стало лень и неохота, — пожала плечами Пэлла и отмахнулась, показывая что не намерена продолжать этот диалог.
Больше всего она ненавидела неопределённость. Сталкиваясь с ней, Пэлла быстро теряла жизненные силы и впадала в апатию. Пытаясь избежать уныния, она уклонялась от малейших рисков.
Иметь дело с тем, что не прописано в законах, она не собиралась.
Пэлла могла устроить скандал в Управлении - парадокс. Но она почти не вступала в споры с людьми. Только в случае крайней необходимости.
Наналь переключилась с неё на другую соседку.
Затем, после разбора полётов, начались типичные разговоры ни о чём и обо всём. Главной темой стала, конечно же - гумманитарка.
— Эти дешёвые окорочка, — возмущалась женщина с бордовыми волосами — Мой сын ест только грудку.
— Отдай мне! — Крикнул дед с пивом.
— Вот-вот. Нормального мяса не положили вообще. Сало, курица и рыба - всё самое дешёвое побросали, — поддержал женщину мучина средних лет в полосатой рубашке и семейных трусах — Лучше бы вообще ничего не давали, чем эта подачка.
Пэлла закатила глаза. Вообще-то всё это закупалось на бюджет Управления, который формировался не из налогов, а из личных средств Байэ-дрэ и денег всяких материковых меценатов. Она вообще не понимала это возмущение.
На острове было куцое производство: рыбзавод, выращивание капусты и гороха. Всё. Налогов мало - то что доставлялось с материка - куплено на демонические денежки. Немного шло на экспорт с рыбзавода, но этого был едва ли достаточно, что бы обеспечить продуктовое изобилие на прилавках местных магазинов.
Люди продолжали возмущаться. Многие были недовольны отсутствием яиц и конфет, тем что из фруктов были только опостылевшие многим яблоки, что молока было всего три литра, а не шесть, как обычно.
Пэлла со стороны наблюдала за этим воем капризных детсадовцев. Вмешиваться она не собиралась.
Внезапно, влез Малинойя.
— Прекратите! По закону, мы должны сами создать продуктовый запас после предупреждения о плохой погоде! — громко сказал он.
Ага, так и есть. Но зачем озвучивать это в помещении полном злобных тёток? Можно подумать - он не в этом доме живёт.
На него предсказуемо вызверелись.
— Должны? Почему это я должна? Я - человек свободной воли! Выискался тут - охранитель! Это они мне должны - моего отца убили, бабку убили, мать покалечили! С чего это я им что-то должна?!
Малинойя немного помог ей, поэтому Пэлла, как человек который умудрялся ладить со всеми этими злобными тётками (а кто не станет злобным в таком климате?), решила влезть в скандал.
— Нужно выразить коллективное возмущение! — Сказала она, с энтузиазмом — И написать претензию в Управление! Собрать подписи.
— Вот-вот, напиши! — Бодро поддержал её народ.
Она ж известный ходок в бесовские окопы. У неё там связи.
— Нужно что бы возмущение было коллективным! — Сказала она — Нужно что б все написали по притензии. Иначе всё будет бесполезно.
Народ приуныл. Вот же трусы. Как сотрясать воздух так они первые, а как делать дело так никого нет. Впрочем - она сама такая.
Малинойя продолжил драконить общественность, несмотря на то что Пэлла дала ему шанс избежать конфликта, перетянув внимание на себя.
— Мы ведь с вами взрослые люди, — сказал Малинойя — здоровые и дееспособные. Можете пожалуйста воздержаться от истерик?
В его голосе отчётливо прозвучали насмешливые нотки. Некая оскорбительная снисходительность.
Вот это метаморфозы! А казался таким мягким интеллегентом. А у него там черти пляшут!
«Блин, ему больше всех надо? Начистят же ему его смазливую мордашку», — с досадой подумала Пэлла. Он весьма активно лез на рожон.
Малинойя работал в Управлении довольно долгое время. Прикипел к демонам, небось. Но нельзя же вот так явно выступать на их стороне. Местный сброд, чертей терпеть не мог.
Демонам то какая разница? Они могут уничтожить всех жителей этого острова не моргнув глазом. Им защитники не нужны. А вот этот товарищ и его сын могли пострадать. Он либо имеет «крышу» в Управлении, либо он самоувереный дурак.
— Ты чё, берега попутал, а? — На него насел здоровый мужик с красным, свекольным лицом. Двухметровый бычара явно собирался как минимум сломать ему нос. Он даже замахнулся. Малинойя сунул руку в карман, собираясь что-то достать.
На руке бугая повисли две почтенные дамы средних лет.
— Прекратите немедленно! Никаких драк! — Закричали они.
Одна была учительницей, вторая - врачом и ссора с ними отправляла тебя в чёрный список. Мужик мгновенно передумал применять насилие.
Сейчас, опасность миновала.
— Господин Малинойя, — обратилась Пэлла к нему — Можно вас на секундочку?
Он кивнул. Она повела его на шестой этаж, в ещё одно хламохранилище. В доме было некоторое количество помещений, которые задумывались как места для культурного досуга но в итоге туда запихивали санки, коляски, велосипеды и ссаные матрасы. Конкретно этот склад мог похвастаться прекрасной звукоизоляцией.
Здесь любили лобызаться парочки. И не только лобызаться.
Пэлла пригласила Малинойю войти и плотно захлопнула дверь.
— Господин Малинойя, — сходу сказала она — Мне кажется вам нужно быть поосторожней со словами. Если вы не собираетесь в ближайшее время переезжать. Я бы на вашем месте уже поковала чемоданы.
Это было грубо вообще-то.
Малинойя посмотрел на неё устало.
— Я не умею лицемерить, — сказал он — Хотел бы, но не могу.
Пэлла прищурилась и недовольно сложила руки на груди.
— Вы уж постарайтесь. Как вы уже сказали - мы все здесь взрослые люди. И должны вести себя соответствующе. Не думаю, что вы не знаете - здесь все ненавидят демонов и тут не стоит проявлять к ним симпатию. А если пострадает ваш сын?
Пэллу беспокоила больше судьба ребёнка. Взрослый мужчина вполне способен сам постоять за себя.
Малинойя был рассеян и её почти не слушал. У него был несколько отсутствующий взгляд. Это вызывало у неё раздражение.
Он недооценивает опасность? Нельзя быть таким высокомерным если есть те кто от тебя зависит.
— Ласаль…он может постоять за себя, — сказал Малинойя — И я тоже.
Может стоило бы ему пару раз вмазать? Да жаль портить такое красивое лицо.
Ну что маленький ребёнок может сделать против полоумных взрослых?
Вся мимолётная симпатия к этому человеку мгновенно выветрилась. Казался интеллегентом, а на деле - кретин кретином. Не повезло Ласалю с папашей.
Может стоит узнать с кем работал Малинойя в Управлении? Что б они там голову ему прочистили. Если это не кто-то кому наплевать.
Она не хотела трагедий. Уже были случаи когда демонолюбцев сильно калечили и даже - убивали.
Пэлла раздражённо прошипела сквозь зубы, развернулась и открыла дверь что бы уйти.
А за порогом стоял шкет с бритыми висками и проколотыми ушами, с длинными крашеными зелёными волосами и светло-рыжими корнями. Лицо очень наглое, руки в карманах. На растянутой футболке - тусклая надпись.
Он окинул Пэллу скептическим взглядом и посмотрел ей за спину.
— Пап, только не говори мне что тётя Пэлла станет моей мамой.
Она уже видела этого шкета. Летом он вечно торчал на скейт-площадке. В доме они как-то не пересекались.
Ему было где-то одинадцать. Почти подросток. Видимо, Малинойя стал отцом в очень раннем возрасте. Ласаль ещё и младший. Во сколько Малинойя его зачал? Лет в пятнадцать? Вопиющая безответственность во всём.
— Ласаль, не груби, — пожурил сына Малинойя.
Пэлла обошла мальчика, сдерживая желание ущипнуть его за ухо. Уж очень хотелось.
Она отправилась обратно на общедомовое сборище. Может, чего путного услышит. Ещё издалека она услышала ругань. Да уж - пустые надежды.
Метель окончилась внезапно. Ещё днём за окном выл ветер и ничего не было видно, но вечером наступил полный штиль.
И так же внезапно, среди ночи - с дорог и крыш пропал снег. Вдоль тротуаров теперь возвышались гиганские сугробы в три человеческих роста. Демоны частично отменили черезвычайное положение и по улицам стали шарахаться несчастные, которым в такие лютые морозы нужно было куда-то «по делам».
Пэлла была одной из таких несчастных. Она одела несколько кофт, дублёнку, валенки и поскрипывая синтепоновыми штанами отправилась в Управление.
Ресницы мгновенно покрылись белыми льдинками. Шарф колол лицо.
Было раннее утро. Застать Уйефаля на рабочем месте можно было только поздно вечером, либо утром до восьми. В остальное время он бродил по городу с неизвестными ей целями.
Из окон Управления светил золотистый цвет. Помниться, пять лет назад она впервые увидела это здание и оно показалось ей сказочным дворцом. Теперь она считала, что его фасад довольно прост и лаконичен, но достаточно эстетичен что бы в первую встречу вызвать восхищение.
Прода от 28.03.2025, 14:34
Тяжёлая дверь встретила её негостепреимно и прищемила бока. Из-за толстой куртки Пэлла ничего не почувствовала, но произнесла парочку непечатных слов.
Увы, но из-за того что демоны были сильнее, они не понимали почему людишки не могли справится с этой дверью. Никто её менять не собирался настолько, что для немощных и слабых был прорублен в стене отдельный вход. Пэлла вторым входом не пользовалась и упрямо шла через главный, хотя даже крепкие мужики порой, шли в обход. Что б ничего не прищемило.
Большой зал, где регистрировались обращения жителей был полон людей. Несмотря на раний час. Демонов здесь редко можно было встретить - для этого нужно подняться на второй этаж где находились кабинеты.
Огромная люстра висящая посреди зала красиво переливалась и сверкала.
Пэлла поднималась по лестнице, когда внезапно увидела, что облакотившись об ограждение, вверху стоял Ксансас, глядя на снующих внизу людей. Она могла поклясться, что секундой назад его там не было.
Ксансас Тауста был демоном. Третий демон мужского пола, работающий в Управлении. Он был чертовски красив, но вот должность у него была…мда - считать местных курв (звери такие, полярные) и следить за их популяцией.
