Примечание: шесть часов пятьдесят три минуты. Сотрудница Агнес Пиле найдена заколотой отражателем энергии номер пятьсот пятьдесят девять, принадлежащим госпоже Стоун и сданным на хранение за ненадобностью. Свидетель — господин Скэй Анор, проводник первого уровня, стажёр.
— Ив, — в голосе напарника прозвучало сдержанное осуждение, — зачем ты тратишь время на записи в столь ненадёжном документе, когда быстрее доложить по коммуникатору?
Вместо ответа я развернула журнал страницами к нему и попыталась вырвать лист. Ослепительное сияние, вспыхнувшее на миг, заставило зажмуриться, меня заметно тряхануло, а бумага даже не помялась.
— Что это?! — ахнул Скэй.
— Защитные заклинания. А сам журнал — из фосера. Этот документ переживёт ядерный взрыв и любую магическую атаку, в отличие от техники, уничтожить которую проще простого. Тебя не забавлял тот факт, что в Первом департаменте, под завязку набитом последними достижениями прогресса, мы расписываемся в древнем как мир изобретении?
— Нам сказали — это традиция.
— Ну-ну, — ухмыльнулась я. — Такая же, как и эти ручки.
На глазах у растерянного напарника я попыталась сломать тоненькую с виду палочку. Сначала одной рукой, затем двумя, после — об колено. Сама не знаю, почему принялась просвещать этого дылду. Может, затем, чтобы не думать о безмолвной и неподвижной Агнес. Или о том, кому понадобилось подставлять меня в обоих мирах.
Гудение коммуникатора прервало мою воспитательную работу. На экране возникло лицо Маргер — вопреки сложившемуся устойчивому убеждению, не бесстрастное. На бледных щеках играли пятна румянца, холодные прозрачно-голубые глаза яростно сверкали.
— Ив, уходите! — коротко бросила начальница департамента. — Бери Анора и бегите в Отражение!
Что потрясло меня больше — взволнованный вид той, кого мы все считали сухой и бесчувственной занудой, обращение «Ив» или смысл её слов, — я даже не поняла. Но Дверь я распахнула пинком, не оглядываясь на Скэя. Отправится за мной — хорошо. Решит не рисковать в неправдоподобной и неясной ситуации — ещё лучше. Так или иначе, я только в своей комнатёнке бросила взгляд назад.
Скэй последовал за мной. Худощавое лицо стало серьёзным и решительным, губы сложились в жёсткую линию.
— Где это мы? — начал озираться по сторонам парень.
— Я тут живу.
Осторожно сняв с полки фотографию Мэла, я привычно уменьшила изображение, чтобы бережно спрятать в карман рубашки. Скэй ни о чём не спросил, что меня необычайно порадовало. Отвечать на вопросы я терпеть не могу, особенно, касающиеся моей личной жизни. Тем более последние шесть лет её у меня и нет, а про ту, что была раньше, рассказывать слишком больно. И никому мне пока не удалось объяснить, что за человек на фотографии, которую я берегу как икону.
Однажды, ещё в реанимации, я попыталась донести свои чувства до сердобольной медсестры, ласковой и чуткой. После моей очередной неудачной попытки наглотаться какой-то ядовитой дряни эта милая женщина сидела рядом со мной всю ночь и часть дня, доверительно болтая и вызывая на откровенность. Ей я и попробовала поведать, кем для меня был Мэ?лий Aвари, двадцативосьмилетний преподаватель ландшафтной архитектуры в Государственном строительном университете Властока. Она так и не поняла. Не муж, не жених… «Любовник?» — догадливо предположила сиделка. Слово резануло по сердцу.
Он был не любовником — первой моей настоящей любовью. Светом, озарившим всё вокруг, смыслом моего существования, самой жизнью! В его отсутствие звуки замирали, краски бледнели и я, словно наркоманка, ждала своей дозы — нежного взгляда зелёных глаз, пожатия сильной руки, прикосновения мягких губ. В его имени заключалась музыка целого мира, в его объятиях я ощущала себя прекраснейшей из женщин. Наверное, я не могу передать своего отношения потому, что люди не придумали слов для выражения такой любви. Длившейся ровно месяц. После чего я всё равно что умерла вместе с Мэлом. Я не закончила университет, не получила диплом. С маниакальной упорностью раз за разом стремилась уйти вслед за любимым, не считая самой первой неосознанной попытки. Резала вены, травилась, топилась… Меня спасали, откачивали, возвращали к жизни, не спрашивая — хочу ли я жить без него?! Психотерапевты добивали словами о юности, первой романтике, милосердии памяти и рубцевании ран. Вряд ли они любили.
Устав от их истязаний, я сбежала из больницы и пришла на кладбище. Семья Мэла придерживалась древних традиций — никаких заморозок и вакуумных гробов. Сына похоронили по старинке, закопав в землю. Стоял февраль, лютый холод, я была в тонкой длинной рубахе и носках. Обняла временный памятник, держала перед собой фотографию Мэла и что-то говорила, ему или себе, без разницы. Пошёл снег, он кружился, садился на моё тело и не таял, настолько я заледенела, засыпа?л меня тёплым покрывалом, шептал голосом Мэла обещания, дарил надежду.
Первой открытой мной Дверью стала дверь морга, где я очнулась на столе, затянутом клеёнкой, от невыносимого жара, плавящего кости. Рассказывали, я кричала так, что смотрителю потом снились кошмары. Я этого не помню.
В дом Лэ?йва Рeуса, сильнейшего из магов Мерелии Два, я ворвалась в той же рубашке и носках, промокших насквозь, и в полном беспамятстве. Арианн, спокойный, молчаливый, внешне суровый, молодой ещё мужчина выхаживал меня с седмицу, задав мне только один вопрос — как моё имя? В его особняке, просторном и тихом, даже слуги говорили вполголоса и лишь иногда звучала музыка — Лэйв играл на флейте. Нежные проникающие звуки донеслись до меня через полуявь, в которой я пребывала, и тогда я первый раз после смерти Мэла заплакала.
В Мерелию Один арианн Реус привёл меня через месяц — сразу в департамент, и лично представил госпоже Ивош. Маргер немедленно подпихнула мне контракт, Лэйв отобрал, перечитал и порвал. Следующий документ он проверил и разорвал пополам. Седьмой или восьмой вариант его устроил, и я перешла на службу в Первый департамент Охраны миропорядка, заняв эту скромную комнату на седьмом, служебном, этаже здания. В общежитии университета мои вещи выбросили сразу после известия о моей смерти, от прошлой жизни у меня осталась только фотография Мэла. Коммуникатор мне выдали, аванс на первоочередные нужды — тоже.
С тех пор прошло шесть лет.
И ни одного дня, когда бы я не думала о тебе, Мэл.
Скэй недоумённо обозревал моё жилище. Отметил и штатные занавески на окнах, и отсутствие покрывала на кровати с казённым бельём, и одноразовые полотенца на вешалке. Весь его ошарашенный вид говорил о немалом потрясении. Размер моей зарплаты и премиальных — любимая тема для злословия всех главных сплетниц нашего учреждения. Финансовый отдел в полном составе провожает меня взглядом голодного дерха на миску с чужой едой. Мне на них глубоко плевать. Все свои средства я предпочитаю хранить в банке Мерелии Два, находящемся под личным контролем арана. Шефер — второй человек после Лэйва, которому я доверяю. Сейчас деньги мне не нужны, а вот потом, если всё получится… Пока же можно перетерпеть предположения о моей неслыханной жадности, тайных пороках, требующих огромных расходов, любви к баснословно дорогим драгоценностям — слухов ходит немало.
Думаю, правда моих коллег невероятно удивила и ещё больше позабавила бы. Обычно чем проще и примитивнее истина, тем меньше в неё верят. Заяви я прямо, что без Мэла мне деньги ни к чему — и меня заподозрили бы во лжи. Теперь, после того как Скэй своими глазами убедился, что в быту я обхожусь самым необходимым, боюсь, новая порция самых мрачных домыслов мне обеспечена.
— Пошли, — бросила я, заранее злясь на напарника.
И резко распахнула перед ним дверь своей комнаты. За ней вместо скудно освещённого коридора департамента яркое солнце заливало цветущий сад с плотным травяным покровом между деревьями. Утопающий в зелени дом отсюда был почти не виден, только крыша из фосера ослепительно сверкала вдалеке.
Скэй послушно двинулся вперёд, сделал положенные два шага, остановился. Я последовала за ним… вовремя! Прямо на нас со стороны закрывшейся Двери неслись, сотрясая землю, два шипастых и чешуйчатых светло-бурых монстра величиной с грузовой автомобиль каждый. Из оскаленных пастей свешивались сине-лиловые языки, толстенные хвосты с костяными наростами яростно молотили воздух.
Первый раз за всё время нашего сотрудничества Скэй нарушил инструкцию, быстрым рывком закрыв меня от чудовищ. Рука парня выхватила кинжал.
— Гар, Дит, фу! — заорала я, испугавшись, что бесстрашие и благородство напарника лишат Реуса его любимцев. Конечно, шкура у дерхов толстая, но и клинки у проводников тоже непростые.
От неожиданности дерхи резко затормозили и присели на хвосты. На вытянутых мордах появилось недоумённое обиженное выражение, а Гар аж по-щенячьи тонко затявкал от расстройства. Я обогнула растерянного Скэя и подошла к дерхам вплотную.
— Хороший мальчик, — почесала я спинку Гара между шипами на хребте.
Дат ревниво ткнулся мне в плечо и облизал холодным шершавым языком. Пришлось приласкать и его.
— Знакомьтесь, — велела я громко. — Это Скэй, мой друг!
Дерхи приблизились, осторожно обнюхали юношу. Гар, как самый молодой и любопытный, даже лизнул руку, скорчил морду, шумно фыркнул и оглянулся на меня.
— Друг, — повторила я громко и для парня пояснила: — У них нет понятия «коллега» или «сослуживец», так что извини.
— А у тебя вообще друзья есть? — хмуро поинтересовался Скэй, убирая кинжал обратно в ножны.
— Есть, — раздался вдруг суровый звучный голос, и я радостно поспешила навстречу стройной фигуре сильнейшего мага Мерелии Два.
— Лэйв!
Каждый раз видя Реуса, я невольно восхищаюсь его утончённой красотой, изяществом, блестящим умом и талантом. Двойник Реуса в Мерелии Один — кинозвезда первой величины, из тех, кто добился славы исключительно своим трудом и приобрёл известность не благодаря интимным связям или скандальным слухам. Как-то я водила Лэйва на фильм с его отражением в главной роли — не могла отказать просьбе того, кому стольким обязана. Арианну кино понравилось, вот только из зала нам пришлось сбегать, воспользовавшись первой попавшейся Дверью — женская половина аудитории всерьёз решила, что перед ними их кумир!
— Добро пожаловать, Ивэр! — приветствовал меня маг. — Представишь мне своего спутника?
— Скэй Анор, проводник первого уровня, стажёр отдела пространственных переходов, — с опозданием вспомнила я о приличиях. — Третью неделю мой напарник вместо Грои.
— Арианн Лэйв Реус, — большие ярко-голубые глаза мага оценивающе скользнули по Скэю, особенно задержавшись на светлом худощавом лице. — Очень приятно.
— Взаимно, — в тон ему откликнулся Скэй.
Притом особой сердечности я не расслышала. Скорее, ни к чему не обязывающая вежливость. С удивлением глянула на Лэйва. Ладно Анор — я его почти не знаю… Вернее, совсем не знаю. Нечто высоченное и белобрысое, толком не разглядывала. Но доброжелательность Реуса всегда была его отличительной чертой!
— Ты на задании? — спросил Лэйв, проигнорировав Скэя.
— Сама не понимаю, — честно ответила я. — Наверное, будет лучше, если мы пройдём в дом, и я расскажу всё по порядку.
Реус приглашающе указал направление рукой, и мы с напарником последовали за ним. Дерхи трусили сзади, норовя лизнуть меня и боднуть шипастой головой Скэя. Первые пару раз парень вытерпел подобные шуточки, затем развернулся и — провалиться мне на месте! — боднул Гара. Юный дерх от неожиданности вякнул, помотал головой и, шумно выдохнув, облизал щёки Скэя, после чего оба вполне мирно продолжили путь. Я хмыкнула про себя. Двери мой стажёр открывает, с дерхами общий язык нашёл. Проявит способности к магии — и можно просить у Шефера титул для нового арианна.
Внутри особняка ничего не изменилось. Просторный, роскошный холл, до блеска начищенные перила полукруглой лестницы, магический огонь в камине уютной гостиной. Единственный яркий мазок — алый цветок в вазе. Я вздохнула. Когда-то я очень любила цветы всех оттенков красного.
Маг подождал, пока мы усядемся. Молоденькая служанка в нарядном платье принесла поднос с чашечками ароматного шекса, благоговейно поклонилась хозяину. Прислуга всегда обожала Реуса, особенно женская её часть. Я с любопытством проводила точёную девичью фигурку с золотой косой ниже пояса. Когда же Лэйв покончит с холостой жизнью?
— Я тебя внимательно слушаю, — в глазах мага отразилась тревога.
— Сегодня я получила задание…
Мой голос звучал ровно, слова ложились легко. Только правда, без прикрас и домыслов. Брехт, незнакомый рыжий привратник, смерть Войка Лиори, враждебно настроенный отряд стражи, записка с указанием места, смерть дежурной в департаменте, странное предупреждение Маргер…
— Госпожа Ивош всегда к тебе благоволила, — было первым, что сказал Реус в довершение моего рассказа.
Фыркнула. Это теперь так называется?! Бесконечные придирки, постоянные требования отчёта…
— Ивэр, тебе прощали такие нарушения дисциплины, за которые любого другого уволили бы без выяснения причин. И дело не в твоих выдающихся способностях. Одно то, как тщательно госпожа Ивош подбирает тебе напарников… — Лэйв осёкся, бросил быстрый взгляд на Скэя и тут же спросил: — Листок с отпечатком записи у тебя с собой?
Я протянула ему бумагу, продолжая думать о его фразе. Что он хочет сказать? Что Маргер подсовывает мне стажёров с какой-то целью? Если и так, то эта цель — бесить меня! Я вообще не хочу работать с кем бы то ни было в паре, ускользаю одна при первой же возможности. Мне не нужны свидетели моих поисков.
— Мехари, — протянул Реус, — мерзкий городишко. Прибежище всех неудачников Властока. Где-то там обосновался и Джаст Био?н — бастард Шефера Четвёртого, озлобленный лицемерный ублюдок. Прости, Ивэр, это тот редкий случай, когда ругательство совпадает с фактом. Переулок Кривого Пса — излюбленный район нечистых на руку магов, за деньги готовых родную мать скормить дерхам. Похоже, Войк опять вляпался в нехорошую историю.
— Почему ты решил, что он замешан в этом? — живо возразила я. — Вдруг он узнал о чём-то смертельно опасном, из-за чего его и убили! Заговор против арана, к примеру!
— Ты получила задание в половине седьмого утра. Рабочий день у вас в департаменте с девяти, значит, ловушку готовили с вечера. Соответственно, Лиори знал это «что-то» ещё вчера. Он не наивный юнец, в котле политических интриг варится давно. Обязательно побежал бы к Шеферу, в любое время дня и ночи готовому выслушать подозрения такого искушённого проныры и ловкача. Он этого не сделал, Ивэр. Соответственно, в этом «чём-то» Войк погряз сам.
— Возможно, он не располагал достаточной информацией, — упрямо настаивала я, — не хотел пугать Шефи! В конце концов, мог просто не успеть!
— Ивэр, я понимаю твоё желание защитить старого хитреца, — мягко улыбнулся Лэйв. — Вы были дружны, вас многое связывало. Насколько я в курсе, он всё своё имущество отписал тебе.
Я невольно ахнула.
— Ты не знала? Войк считал себя обязанным девочке, вытащившей его из весьма комфортной, но всё же тюремной камеры. И ещё… Не знаю, какие у тебя отношения с твоим напарником, но настолько ли ты доверяешь ему, чтобы в его присутствии открывать тесную близость с араном, употребляя домашнее прозвище?
— Ив, — в голосе напарника прозвучало сдержанное осуждение, — зачем ты тратишь время на записи в столь ненадёжном документе, когда быстрее доложить по коммуникатору?
Вместо ответа я развернула журнал страницами к нему и попыталась вырвать лист. Ослепительное сияние, вспыхнувшее на миг, заставило зажмуриться, меня заметно тряхануло, а бумага даже не помялась.
— Что это?! — ахнул Скэй.
— Защитные заклинания. А сам журнал — из фосера. Этот документ переживёт ядерный взрыв и любую магическую атаку, в отличие от техники, уничтожить которую проще простого. Тебя не забавлял тот факт, что в Первом департаменте, под завязку набитом последними достижениями прогресса, мы расписываемся в древнем как мир изобретении?
— Нам сказали — это традиция.
— Ну-ну, — ухмыльнулась я. — Такая же, как и эти ручки.
На глазах у растерянного напарника я попыталась сломать тоненькую с виду палочку. Сначала одной рукой, затем двумя, после — об колено. Сама не знаю, почему принялась просвещать этого дылду. Может, затем, чтобы не думать о безмолвной и неподвижной Агнес. Или о том, кому понадобилось подставлять меня в обоих мирах.
Гудение коммуникатора прервало мою воспитательную работу. На экране возникло лицо Маргер — вопреки сложившемуся устойчивому убеждению, не бесстрастное. На бледных щеках играли пятна румянца, холодные прозрачно-голубые глаза яростно сверкали.
— Ив, уходите! — коротко бросила начальница департамента. — Бери Анора и бегите в Отражение!
Что потрясло меня больше — взволнованный вид той, кого мы все считали сухой и бесчувственной занудой, обращение «Ив» или смысл её слов, — я даже не поняла. Но Дверь я распахнула пинком, не оглядываясь на Скэя. Отправится за мной — хорошо. Решит не рисковать в неправдоподобной и неясной ситуации — ещё лучше. Так или иначе, я только в своей комнатёнке бросила взгляд назад.
Скэй последовал за мной. Худощавое лицо стало серьёзным и решительным, губы сложились в жёсткую линию.
— Где это мы? — начал озираться по сторонам парень.
— Я тут живу.
Осторожно сняв с полки фотографию Мэла, я привычно уменьшила изображение, чтобы бережно спрятать в карман рубашки. Скэй ни о чём не спросил, что меня необычайно порадовало. Отвечать на вопросы я терпеть не могу, особенно, касающиеся моей личной жизни. Тем более последние шесть лет её у меня и нет, а про ту, что была раньше, рассказывать слишком больно. И никому мне пока не удалось объяснить, что за человек на фотографии, которую я берегу как икону.
Однажды, ещё в реанимации, я попыталась донести свои чувства до сердобольной медсестры, ласковой и чуткой. После моей очередной неудачной попытки наглотаться какой-то ядовитой дряни эта милая женщина сидела рядом со мной всю ночь и часть дня, доверительно болтая и вызывая на откровенность. Ей я и попробовала поведать, кем для меня был Мэ?лий Aвари, двадцативосьмилетний преподаватель ландшафтной архитектуры в Государственном строительном университете Властока. Она так и не поняла. Не муж, не жених… «Любовник?» — догадливо предположила сиделка. Слово резануло по сердцу.
Он был не любовником — первой моей настоящей любовью. Светом, озарившим всё вокруг, смыслом моего существования, самой жизнью! В его отсутствие звуки замирали, краски бледнели и я, словно наркоманка, ждала своей дозы — нежного взгляда зелёных глаз, пожатия сильной руки, прикосновения мягких губ. В его имени заключалась музыка целого мира, в его объятиях я ощущала себя прекраснейшей из женщин. Наверное, я не могу передать своего отношения потому, что люди не придумали слов для выражения такой любви. Длившейся ровно месяц. После чего я всё равно что умерла вместе с Мэлом. Я не закончила университет, не получила диплом. С маниакальной упорностью раз за разом стремилась уйти вслед за любимым, не считая самой первой неосознанной попытки. Резала вены, травилась, топилась… Меня спасали, откачивали, возвращали к жизни, не спрашивая — хочу ли я жить без него?! Психотерапевты добивали словами о юности, первой романтике, милосердии памяти и рубцевании ран. Вряд ли они любили.
Устав от их истязаний, я сбежала из больницы и пришла на кладбище. Семья Мэла придерживалась древних традиций — никаких заморозок и вакуумных гробов. Сына похоронили по старинке, закопав в землю. Стоял февраль, лютый холод, я была в тонкой длинной рубахе и носках. Обняла временный памятник, держала перед собой фотографию Мэла и что-то говорила, ему или себе, без разницы. Пошёл снег, он кружился, садился на моё тело и не таял, настолько я заледенела, засыпа?л меня тёплым покрывалом, шептал голосом Мэла обещания, дарил надежду.
Первой открытой мной Дверью стала дверь морга, где я очнулась на столе, затянутом клеёнкой, от невыносимого жара, плавящего кости. Рассказывали, я кричала так, что смотрителю потом снились кошмары. Я этого не помню.
В дом Лэ?йва Рeуса, сильнейшего из магов Мерелии Два, я ворвалась в той же рубашке и носках, промокших насквозь, и в полном беспамятстве. Арианн, спокойный, молчаливый, внешне суровый, молодой ещё мужчина выхаживал меня с седмицу, задав мне только один вопрос — как моё имя? В его особняке, просторном и тихом, даже слуги говорили вполголоса и лишь иногда звучала музыка — Лэйв играл на флейте. Нежные проникающие звуки донеслись до меня через полуявь, в которой я пребывала, и тогда я первый раз после смерти Мэла заплакала.
В Мерелию Один арианн Реус привёл меня через месяц — сразу в департамент, и лично представил госпоже Ивош. Маргер немедленно подпихнула мне контракт, Лэйв отобрал, перечитал и порвал. Следующий документ он проверил и разорвал пополам. Седьмой или восьмой вариант его устроил, и я перешла на службу в Первый департамент Охраны миропорядка, заняв эту скромную комнату на седьмом, служебном, этаже здания. В общежитии университета мои вещи выбросили сразу после известия о моей смерти, от прошлой жизни у меня осталась только фотография Мэла. Коммуникатор мне выдали, аванс на первоочередные нужды — тоже.
С тех пор прошло шесть лет.
И ни одного дня, когда бы я не думала о тебе, Мэл.
Глава 3
Скэй недоумённо обозревал моё жилище. Отметил и штатные занавески на окнах, и отсутствие покрывала на кровати с казённым бельём, и одноразовые полотенца на вешалке. Весь его ошарашенный вид говорил о немалом потрясении. Размер моей зарплаты и премиальных — любимая тема для злословия всех главных сплетниц нашего учреждения. Финансовый отдел в полном составе провожает меня взглядом голодного дерха на миску с чужой едой. Мне на них глубоко плевать. Все свои средства я предпочитаю хранить в банке Мерелии Два, находящемся под личным контролем арана. Шефер — второй человек после Лэйва, которому я доверяю. Сейчас деньги мне не нужны, а вот потом, если всё получится… Пока же можно перетерпеть предположения о моей неслыханной жадности, тайных пороках, требующих огромных расходов, любви к баснословно дорогим драгоценностям — слухов ходит немало.
Думаю, правда моих коллег невероятно удивила и ещё больше позабавила бы. Обычно чем проще и примитивнее истина, тем меньше в неё верят. Заяви я прямо, что без Мэла мне деньги ни к чему — и меня заподозрили бы во лжи. Теперь, после того как Скэй своими глазами убедился, что в быту я обхожусь самым необходимым, боюсь, новая порция самых мрачных домыслов мне обеспечена.
— Пошли, — бросила я, заранее злясь на напарника.
И резко распахнула перед ним дверь своей комнаты. За ней вместо скудно освещённого коридора департамента яркое солнце заливало цветущий сад с плотным травяным покровом между деревьями. Утопающий в зелени дом отсюда был почти не виден, только крыша из фосера ослепительно сверкала вдалеке.
Скэй послушно двинулся вперёд, сделал положенные два шага, остановился. Я последовала за ним… вовремя! Прямо на нас со стороны закрывшейся Двери неслись, сотрясая землю, два шипастых и чешуйчатых светло-бурых монстра величиной с грузовой автомобиль каждый. Из оскаленных пастей свешивались сине-лиловые языки, толстенные хвосты с костяными наростами яростно молотили воздух.
Первый раз за всё время нашего сотрудничества Скэй нарушил инструкцию, быстрым рывком закрыв меня от чудовищ. Рука парня выхватила кинжал.
— Гар, Дит, фу! — заорала я, испугавшись, что бесстрашие и благородство напарника лишат Реуса его любимцев. Конечно, шкура у дерхов толстая, но и клинки у проводников тоже непростые.
От неожиданности дерхи резко затормозили и присели на хвосты. На вытянутых мордах появилось недоумённое обиженное выражение, а Гар аж по-щенячьи тонко затявкал от расстройства. Я обогнула растерянного Скэя и подошла к дерхам вплотную.
— Хороший мальчик, — почесала я спинку Гара между шипами на хребте.
Дат ревниво ткнулся мне в плечо и облизал холодным шершавым языком. Пришлось приласкать и его.
— Знакомьтесь, — велела я громко. — Это Скэй, мой друг!
Дерхи приблизились, осторожно обнюхали юношу. Гар, как самый молодой и любопытный, даже лизнул руку, скорчил морду, шумно фыркнул и оглянулся на меня.
— Друг, — повторила я громко и для парня пояснила: — У них нет понятия «коллега» или «сослуживец», так что извини.
— А у тебя вообще друзья есть? — хмуро поинтересовался Скэй, убирая кинжал обратно в ножны.
— Есть, — раздался вдруг суровый звучный голос, и я радостно поспешила навстречу стройной фигуре сильнейшего мага Мерелии Два.
— Лэйв!
Каждый раз видя Реуса, я невольно восхищаюсь его утончённой красотой, изяществом, блестящим умом и талантом. Двойник Реуса в Мерелии Один — кинозвезда первой величины, из тех, кто добился славы исключительно своим трудом и приобрёл известность не благодаря интимным связям или скандальным слухам. Как-то я водила Лэйва на фильм с его отражением в главной роли — не могла отказать просьбе того, кому стольким обязана. Арианну кино понравилось, вот только из зала нам пришлось сбегать, воспользовавшись первой попавшейся Дверью — женская половина аудитории всерьёз решила, что перед ними их кумир!
— Добро пожаловать, Ивэр! — приветствовал меня маг. — Представишь мне своего спутника?
— Скэй Анор, проводник первого уровня, стажёр отдела пространственных переходов, — с опозданием вспомнила я о приличиях. — Третью неделю мой напарник вместо Грои.
— Арианн Лэйв Реус, — большие ярко-голубые глаза мага оценивающе скользнули по Скэю, особенно задержавшись на светлом худощавом лице. — Очень приятно.
— Взаимно, — в тон ему откликнулся Скэй.
Притом особой сердечности я не расслышала. Скорее, ни к чему не обязывающая вежливость. С удивлением глянула на Лэйва. Ладно Анор — я его почти не знаю… Вернее, совсем не знаю. Нечто высоченное и белобрысое, толком не разглядывала. Но доброжелательность Реуса всегда была его отличительной чертой!
— Ты на задании? — спросил Лэйв, проигнорировав Скэя.
— Сама не понимаю, — честно ответила я. — Наверное, будет лучше, если мы пройдём в дом, и я расскажу всё по порядку.
Реус приглашающе указал направление рукой, и мы с напарником последовали за ним. Дерхи трусили сзади, норовя лизнуть меня и боднуть шипастой головой Скэя. Первые пару раз парень вытерпел подобные шуточки, затем развернулся и — провалиться мне на месте! — боднул Гара. Юный дерх от неожиданности вякнул, помотал головой и, шумно выдохнув, облизал щёки Скэя, после чего оба вполне мирно продолжили путь. Я хмыкнула про себя. Двери мой стажёр открывает, с дерхами общий язык нашёл. Проявит способности к магии — и можно просить у Шефера титул для нового арианна.
Внутри особняка ничего не изменилось. Просторный, роскошный холл, до блеска начищенные перила полукруглой лестницы, магический огонь в камине уютной гостиной. Единственный яркий мазок — алый цветок в вазе. Я вздохнула. Когда-то я очень любила цветы всех оттенков красного.
Маг подождал, пока мы усядемся. Молоденькая служанка в нарядном платье принесла поднос с чашечками ароматного шекса, благоговейно поклонилась хозяину. Прислуга всегда обожала Реуса, особенно женская её часть. Я с любопытством проводила точёную девичью фигурку с золотой косой ниже пояса. Когда же Лэйв покончит с холостой жизнью?
— Я тебя внимательно слушаю, — в глазах мага отразилась тревога.
— Сегодня я получила задание…
Мой голос звучал ровно, слова ложились легко. Только правда, без прикрас и домыслов. Брехт, незнакомый рыжий привратник, смерть Войка Лиори, враждебно настроенный отряд стражи, записка с указанием места, смерть дежурной в департаменте, странное предупреждение Маргер…
— Госпожа Ивош всегда к тебе благоволила, — было первым, что сказал Реус в довершение моего рассказа.
Фыркнула. Это теперь так называется?! Бесконечные придирки, постоянные требования отчёта…
— Ивэр, тебе прощали такие нарушения дисциплины, за которые любого другого уволили бы без выяснения причин. И дело не в твоих выдающихся способностях. Одно то, как тщательно госпожа Ивош подбирает тебе напарников… — Лэйв осёкся, бросил быстрый взгляд на Скэя и тут же спросил: — Листок с отпечатком записи у тебя с собой?
Я протянула ему бумагу, продолжая думать о его фразе. Что он хочет сказать? Что Маргер подсовывает мне стажёров с какой-то целью? Если и так, то эта цель — бесить меня! Я вообще не хочу работать с кем бы то ни было в паре, ускользаю одна при первой же возможности. Мне не нужны свидетели моих поисков.
— Мехари, — протянул Реус, — мерзкий городишко. Прибежище всех неудачников Властока. Где-то там обосновался и Джаст Био?н — бастард Шефера Четвёртого, озлобленный лицемерный ублюдок. Прости, Ивэр, это тот редкий случай, когда ругательство совпадает с фактом. Переулок Кривого Пса — излюбленный район нечистых на руку магов, за деньги готовых родную мать скормить дерхам. Похоже, Войк опять вляпался в нехорошую историю.
— Почему ты решил, что он замешан в этом? — живо возразила я. — Вдруг он узнал о чём-то смертельно опасном, из-за чего его и убили! Заговор против арана, к примеру!
— Ты получила задание в половине седьмого утра. Рабочий день у вас в департаменте с девяти, значит, ловушку готовили с вечера. Соответственно, Лиори знал это «что-то» ещё вчера. Он не наивный юнец, в котле политических интриг варится давно. Обязательно побежал бы к Шеферу, в любое время дня и ночи готовому выслушать подозрения такого искушённого проныры и ловкача. Он этого не сделал, Ивэр. Соответственно, в этом «чём-то» Войк погряз сам.
— Возможно, он не располагал достаточной информацией, — упрямо настаивала я, — не хотел пугать Шефи! В конце концов, мог просто не успеть!
— Ивэр, я понимаю твоё желание защитить старого хитреца, — мягко улыбнулся Лэйв. — Вы были дружны, вас многое связывало. Насколько я в курсе, он всё своё имущество отписал тебе.
Я невольно ахнула.
— Ты не знала? Войк считал себя обязанным девочке, вытащившей его из весьма комфортной, но всё же тюремной камеры. И ещё… Не знаю, какие у тебя отношения с твоим напарником, но настолько ли ты доверяешь ему, чтобы в его присутствии открывать тесную близость с араном, употребляя домашнее прозвище?
