— Мне сказали, это произошло мгновенно, они не мучились. Правда, это слабое утешение. Дверь из палаты я открыл в Отражение.
Я нащупала и сжала его руку с цветком.
— Спасибо, Ив.
Мы шли через поле, в чистом-чистом, ясном, прозрачном небе сияло солнце, слабый ветерок колыхал траву. И я начала рассказывать про себя — всё, с самого начала. Как в пять лет потеряла родителей, воспитывалась тёткой, несмотря на её преклонный возраст, жизнерадостной оптимисткой с неистощимым запасом бодрости. Благодаря её поддержке поступила в ГСУ, стала лучшей на курсе, мечтала создавать красоту для всех — скверы и парки, вечноцветущие сады. Как встретила Мэла и месяц жила с ощущением невероятного счастья. О том, что мы планировали пожениться, известили его родителей, выбирали дом, собирались завести кота. И про тот страшный день, когда чужая, равнодушная женщина объявила в начале лекции, что господин Авари не сможет провести занятие, так как попал под машину и, не приходя в себя, скончался от полученных травм.
— Понимаешь, Скэй, это, как ты сказал, — в мгновение рухнула жизнь! Ты жила, радовалась, строила планы, расстраивалась из-за мелочей — что свадьба в марте и тебе не достать любимых цветов, — и вдруг эти цветы становятся такими никчёмными, ненужными. А главное — ты не понимаешь, как так — только что бесконечно дорогой тебе человек был жив, обнимал, целовал, любил — и вот он труп, безмолвный, холодный. Его глаза больше не глядят на тебя, губы никогда не улыбнутся тебе, рука не коснётся твоей, а ты стоишь над раскрытым гробом и повторяешь: «никогда, никогда, никогда», — пока это слово окончательно не потеряет смысл и не станет просто дурацким набором букв…
Я говорила и говорила и не могла остановиться. Рассказала, как потеряла сознание, когда гроб опускали в могилу, пришла в себя, разрезала вены, опять очнулась, порвала трубки капельниц, разбила бутылку, острым осколком провела уже правильно — вдоль, а не поперёк, набравшись знаний из болтовни медсестёр… Как меня откачивали, я упорно травилась, топилась, рвалась придушить психологов, ведущих душеспасительные беседы, плюнула в лицо одному из них, заявившему, что таких Мэлов у меня будут десятки… Про кладбище и не таявший снег, любимый голос, звучащий на грани смерти, про открытую Дверь и склонившееся надо мною лицо ангельской красоты.
— Сначала я и приняла Лэйва за ангела, решив, что уже умерла. А потом… Он не задавал вопросов, Скэй. Это самое лучшее в людях — когда они ни о чём не спрашивают, не пытаются утешать расхожими фразами «Ты так молода, ты обязательно утешишься» или, того чище: «Время лечит, ты всё забудешь». Да я ничего толком и не смогла тогда рассказать, просто протянула приютившему меня мужчине фотографию Мэла. Лэйв всё понял сам и спустя какое-то время показал мне своё отражение в нашем мире. Я видела его двойника, с одинаковыми жестами, манерами, голосом — и поняла, что где-то в Мерелии Два существует Мэл! Тогда я прекратила убивать себя, стиснула зубы и стала… нет, не жить! Ждать, терпеть и искать. Сначала это было сложно. Не было документов, перечисляющих жителей, я могла лишь расспрашивать и просматривать списки школ, училищ, приютов… даже тюрем! Теперь мне гораздо проще, Шефер провёл полную перепись, я уже просмотрела три четверти! Я найду Мэла, Скэй!
— Найдёшь. Ты, Ив, из тех людей, перед которыми отступает даже смерть.
Напарник сказал это так спокойно и убеждённо, что я опять благодарно сжала его ладонь.
Ты слышишь, Мэл?!
Переулок Кривого пса мы нашли легко. Это оказался самый примечательный район города. Все дома? прятались за внушительными заборами такой высоты, что даже Скэй не смог заглянуть ни за один из них. Восьмой дом справа не был исключением. Ворота из фосера навевали на мысль об ожидании хозяевами атаки сотни дерхов, ограда без малейшей щели не позволяла увидеть даже крышу дома.
Скэй осмотрелся.
— Надо как-то заглянуть, чтобы потом пройти Дверью.
— Ага, — хмыкнула я, — у тебя спина крепкая?
Напарник взглянул на меня, улыбнулся — и подхватил, словно я не весила абсолютно ничего.
— Вставай на плечи. Первый раз в жизни горжусь, что вымахал таким дылдой!
Я уже обозревала двор. Каменный солидный дом, высокий цоколь, подвальные окна с решётками. Заросший парк, кусты шиповника, изгородь из каких-то неизвестных мне растений с колючками такой длины, что способны проткнуть руку насквозь. Гостеприимное местечко! Дальше виднелись крыши сараев, похоже, запертых и заброшенных.
— Опускай! — скомандовала я Скэю. — Идём искать Дверь.
Это оказалось не так-то просто. До ближайшей подходящей пришлось топать чуть ли не с десяток улиц. В маленьком магазинчике, не сомневаюсь, несказанно удивились, когда внутрь прошла пара и тут же вышла обратно. А мы уже стояли в саду за сараями, настороженно поглядывая на дом.
— Сколько времени? — поинтересовалась я.
— Без десяти шесть, — шёпотом откликнулся Скэй. — Предложения?
— Набрасываю морок, и крадёмся к дому. Если кто-то появится, войдём вместе с ним. Дальше — по обстоятельствам, — я хищно облизнулась.
— У тебя сейчас выражение, как у дерха, — хохотнул напарник, — при виде людей без магии!
Я клацнула зубами для острастки. Арианны гораздо страшнее дерхов, потому последние их и слушаются!
— Под мороком находился когда-нибудь? — спросила, одновременно вызывая дар.
— То есть я тут, а меня не видят?
— Вроде того. Но это не значит, что не слышат и не чувствуют. Посему молчи, не шурши, дыши тихонько и держись подальше. Мы с тобой тоже друг друга видеть не будем; если разминёмся — встречаемся у ворот.
На последнем слове наши фигуры словно растворились в воздухе. Мне пришлось протянуть руку и потрогать напарника. Вот только разницу в росте я не учла. Не знаю уж, что я нащупала, но Скэй тихонечко охнул.
— Ив, после этого я, как честный человек, обязан сделать тебе предложение.
Благословен будь морок, скрывший краску стыда, залившую мои щёки. Я чуть ли не бегом припустила к дому, лишь у самого крыльца замедлив шаг… Всевышний, я ещё помню, чем мужчины отличаются от женщин?! Или окончательно превратилась в бесполое и бесчувственное существо? И зачем я такая буду нужна Мэлу?
Дом был тих и выглядел необитаемым. На двери красовался старинный замок. Прислушалась — внутри ни звука. Может, записка была отвлекающим манёвром? Или вообще не имела никакого отношения к убийству Войка? По воротам пробежали искры, из образовавшегося проёма во двор вошло четверо. При виде идущего впереди я злорадно потёрла руки. Пучеглазый! А за ним протиснулся и рыжий! Ну, дерхи облезлые, держитесь!
— Пусто, — протянул идущий за первыми двумя негодяями длинный носатый парень с вытянутым унылым лицом. Похоже, именно его Скэй назвал «выхухолью» и подобрал очень меткое определение.
— Лиори указал именно этот адрес, — недовольно пробурчал третий, смазливый юнец с модной ассиметричной причёской.
Именно он держал вторую пару наручников в особняке Войка, только там, занятая препирательством с пучеглазым, я не рассмотрела его так подробно. Синие мундиры Службы правопорядка они до сих пор не сняли. Интересно, они так и разгуливали в них полдня?
— Тише! — шикнул на спутников рыбоглазый.
Рыжий поднялся на крыльцо, подёргал замок. Присвистнул.
— Эге! Да тут отверстия для ключа нет!
— Дурак ты, Сeгер, — презрительно бросил «выхухоль», — Это же Мерелия Два! Запоры магические, замкнуты обычно на хозяина дома.
— А ты открой, как ворота!
— Отмычка, что мы нашли у Лиори, только от ограды, — поморщился пучеглазый. — Больше старый жулик ничего не приберёг. До сих пор не понимаю, зачем ему посредничество это! Ничему тюрьма не научила? Заговор против Шефера Пятого — это поопаснее рискованных афер с департаментом.
— Так ты бы его спросил, прежде чем убивать, — проворчал юный модник.
— Ради девки своей Лиори старался, чего тут непонятного, — высказался рыжий Сегер. — Потому и встречу ей назначил под благовидным предлогом. Выдал бы нас всех как пить дать — поэтому и подбирался поближе. А та бы к арану побежала, доложила честь по чести. Не вмешайся мы — вот в этих кустах настоящие стражи бы прятались, выждали б для порядка и настоящего заказчика вместе с нами — хвать!
— Ты язык свой поганый попридержи, — вмешался «выхухоль», — напророчишь сейчас! И арианну девкой называть — дерха за шипы тягать. Тем паче мёртвую Ив.
— Почему мёртвую? — насупился Сегер.
Мне тоже хотелось бы знать!
— Душу Падшему отдала в обмен на немыслимую силу, оттого и заледенела, словно неживая.
Ничего себе! Вот это байки про меня ходят! Лучшие сплетницы департамента завистливо рыдают в платочки.
— Видели мы мёртвую эту, — поморщился рыжий. — Баба как баба. Худющая разве, бледная как смерть, и глазищи пылают.
— Ну, не скажи, — возразил смазливый. — Есть в ней что-то… Иной лёд обжигает почище огня.
От злости я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Долго они будут обсуждать мою персону или что-то полезное скажут?
— Мы стоять тут до ночи собираемся? — Сегер со всей силы долбанул дверь.
Та вдруг замерцала и исчезла. Вместе с замком.
— Ничегошеньки себе! — ахнул прилизанный юнец. — Давно бы так!
Я не стала ждать, пока они опомнятся, скользнула внутрь первая. За порогом оказалась самая обычная прихожая, вешалка для одежды, тумба для обуви, с тапочками наверху, подставка для зонтиков. В бок ткнулся незримый Скэй, пришлось потесниться.
— Проходите, гости дорогие! — звучный голос из полутьмы коридора заставил вздрогнуть.
Навстречу вышел неизвестный мне человек — среднего роста и без особых примет, не урод и не красавец, молодой шатен с карими озорными глазами, одетый в белоснежнейшую рубашку и щегольской жилет.
— Ух ты! — с воодушевлением продолжил незнакомец. — Какая компания! Стражи правопорядка! Что, меня арестовывать явились? А где же сам Войк Лиори?
— Вы кто? — без особого страха спросил рыжий.
— Фу, как невежливо! — парировал шатен. — Пришли незваные, без предупреждения, во двор проникли обманом, посредника не прихватили — и спрашивают хозяина, кто он!
В следующий миг он коснулся Сегера — совсем легонько, словно невзначай. Но рыжий парень вдруг покачнулся и разлетелся светлым пеплом. Я зажала рот рукой. Часто сталкиваясь с магией, я привыкла к воздействиям первого уровня, однако никогда не наблюдала их применительно к живому существу. Не было ни вспышки, ни запаха, ни звука — человек просто развеялся без следа.
— Повторяю вопрос: где вы потеряли Лиори? — не меняя тона, весело произнёс кареглазый арианн. — И кто вы такие?
— Войк Лиори мёртв, — торопливо заговорил пучеглазый.
— Неправильный ответ, — незаметное скольжение руки — и пепел бледными хлопьями осел на узорчатом половичке у двери.
Больше всего мне хотелось закричать и остановить это безумие. Сдержалась я только потому, что речь шла о смерти Войка.
— Кельн Райс говорил вам п-правду, — побелевшими губами выдавил из себя смазливый. — Нам велели убить Лиори. Мы сотрудники секретной службы Первого департамента правопорядка Мерелии Один. Мы пришли вместо него забрать оплату за выполненный заказ.
— Да? — нисколько не огорчился шатен. — Ошибся, какая жалость! К сожалению, твоего дружка я обратно не соберу. Так именно вы прикончили старого плута?
— Таков был приказ начальства.
— Чем арианн Шефера Пятого провинился перед Отражением?
Юнец нашёл в себе силы криво усмехнуться.
— Мы не задаём вопросов.
— Удобная позиция. А сам ты кто?
— Сaри Леуп, п-пятый уровень.
— Расходный материал, стало быть, — вздёрнул бровь шатен и поднял руку.
Этот вихрь хлопьев я почувствовала жжением на лице. К горлу подступила тошнота.
— А тебе я, так и быть, подарю жизнь, — торжественно пообещал последнему из четвёрки арианн. — Знаешь, за что?
— Н-нет, — губы «выхухоли» заметно дрожали.
— За уважительное отношение к женщинам. И за то, что ты мне сейчас подробно расскажешь всё тебе известное. Почему вы убили Лиори?
— Он вёл двойную игру. Притворялся посредником, а на самом деле шпионил для арана. Вызвал сотрудника, которому доверял, чтобы передать информацию Шеферу. От него решили избавиться, а заодно сфабриковать обвинение для проводника.
— Кто этот проводник-сотрудник?
— Арианна Ивэр Стоун. Её приказали задержать, тайно вернуть обратно в Мерелию Один и сдать лично главе секретной службы. Сопровождающего её стажёра — якобы случайно убрать. Стоун сильный маг, нас отправили четверых. Только она всё равно сбежала. Её способности — нечто невероятное!
— Мёртвая Ив, — хмыкнул шатен. — Вас и сорока было бы мало. Кто рассказал вам про заказ и оплату?
— Секретный отдел договаривался напрямую с Лиори. Сегодня, до того как мы исполнили поручение, он заявил нам, что существует настоящий заказчик, и сообщил адрес и время.
— А вы, естественно, передали эти данные в департамент?
— Не успели. Прежде мы должны были найти Стоун. Но она ходит Дверьми и неуловима.
Взмах руки — и белый пепел.
— Извини, дурашка, — хохотнул арианн. — Кто же такое рассказывает? Что вы были единственными, кто знал о том, что за заказом Лиори стою я! Ну и простофиль держат в этой секретной службе! Зато сэкономили мне кучу денег!
Хозяин постоял, покачиваясь на пятках, затем развернулся и бодрым шагом прошёл в глубь дома. Выждав немного, я последовала за ним. Коридор оказался не длинен и упёрся в просторную комнату — кабинет, обставленный с пышностью, не ожидаемой в этом доме, посреди запущенной колючей растительности. Мягкие драпировки на окнах, пушистый ковёр на полу, резная массивная мебель, приглушённый тёплый свет ламп под тканевыми абажурами.
— Придурки, — продолжал попутно весело возмущаться хозяин, — идиоты! Взрослые люди, а ведут себя как грудные дети. Зачем мне платить департаменту, когда официальным заказчиком был Лиори! С него теперь пусть и требуют оплату!
Шатен плюхнулся в кресло, потянулся к отставленному недопитому бокалу на столике рядом, с удовольствием пригубил, почмокал губами. Радостно заулыбался. Если бы я не наблюдала разлетающийся по прихожей пепел, мне и в голову не пришло бы опасаться столь милого и жизнерадостного мужчину. Подобравшись поближе, я смогла в подробностях рассмотреть лицо арианна — гладкое, словно у младенца, с высоким лбом, нежнейшим румянцем на щеках и ровными пшеничными дугами бровей. Кого-то он мне напоминал, но я встречала столько людей в Отражении, что не могла бы утверждать, будто мне это не кажется.
Раздался стук. Проследив за направлением звука, я заметила в кабинете ещё одну дверь, неприметную, почти сливающуюся со стеной.
— Входите! — с явной досадой отозвался хозяин, и в комнату проник тот, кого здесь я ожидала увидеть в последнюю очередь. Я чуть не вскрикнула, увидев характерную щуплую светловолосую фигурку и худощавое лицо с опущенными уголками губ.
— Господин Бион, — до пола согнулся вошедший, и у меня отлегло от сердца. Никогда, ни при каких обстоятельствах Шефи не стал бы так кланяться!
— Что тебе не сидится, Соньэ? — сердито бросил кареглазый.
— Я волнуюсь за родителей. Им точно сказали, что я в Отражении?
Шатен выругался вполголоса:
— Дерхово дерьмо! Вот что бывает, когда свяжешься с порядочными людьми. Конечно! — громко произнёс он.
— Они, верно, беспокоятся, — продолжал Соньэ. — Когда я смогу вернуться обратно домой?
Я нащупала и сжала его руку с цветком.
— Спасибо, Ив.
Мы шли через поле, в чистом-чистом, ясном, прозрачном небе сияло солнце, слабый ветерок колыхал траву. И я начала рассказывать про себя — всё, с самого начала. Как в пять лет потеряла родителей, воспитывалась тёткой, несмотря на её преклонный возраст, жизнерадостной оптимисткой с неистощимым запасом бодрости. Благодаря её поддержке поступила в ГСУ, стала лучшей на курсе, мечтала создавать красоту для всех — скверы и парки, вечноцветущие сады. Как встретила Мэла и месяц жила с ощущением невероятного счастья. О том, что мы планировали пожениться, известили его родителей, выбирали дом, собирались завести кота. И про тот страшный день, когда чужая, равнодушная женщина объявила в начале лекции, что господин Авари не сможет провести занятие, так как попал под машину и, не приходя в себя, скончался от полученных травм.
— Понимаешь, Скэй, это, как ты сказал, — в мгновение рухнула жизнь! Ты жила, радовалась, строила планы, расстраивалась из-за мелочей — что свадьба в марте и тебе не достать любимых цветов, — и вдруг эти цветы становятся такими никчёмными, ненужными. А главное — ты не понимаешь, как так — только что бесконечно дорогой тебе человек был жив, обнимал, целовал, любил — и вот он труп, безмолвный, холодный. Его глаза больше не глядят на тебя, губы никогда не улыбнутся тебе, рука не коснётся твоей, а ты стоишь над раскрытым гробом и повторяешь: «никогда, никогда, никогда», — пока это слово окончательно не потеряет смысл и не станет просто дурацким набором букв…
Я говорила и говорила и не могла остановиться. Рассказала, как потеряла сознание, когда гроб опускали в могилу, пришла в себя, разрезала вены, опять очнулась, порвала трубки капельниц, разбила бутылку, острым осколком провела уже правильно — вдоль, а не поперёк, набравшись знаний из болтовни медсестёр… Как меня откачивали, я упорно травилась, топилась, рвалась придушить психологов, ведущих душеспасительные беседы, плюнула в лицо одному из них, заявившему, что таких Мэлов у меня будут десятки… Про кладбище и не таявший снег, любимый голос, звучащий на грани смерти, про открытую Дверь и склонившееся надо мною лицо ангельской красоты.
— Сначала я и приняла Лэйва за ангела, решив, что уже умерла. А потом… Он не задавал вопросов, Скэй. Это самое лучшее в людях — когда они ни о чём не спрашивают, не пытаются утешать расхожими фразами «Ты так молода, ты обязательно утешишься» или, того чище: «Время лечит, ты всё забудешь». Да я ничего толком и не смогла тогда рассказать, просто протянула приютившему меня мужчине фотографию Мэла. Лэйв всё понял сам и спустя какое-то время показал мне своё отражение в нашем мире. Я видела его двойника, с одинаковыми жестами, манерами, голосом — и поняла, что где-то в Мерелии Два существует Мэл! Тогда я прекратила убивать себя, стиснула зубы и стала… нет, не жить! Ждать, терпеть и искать. Сначала это было сложно. Не было документов, перечисляющих жителей, я могла лишь расспрашивать и просматривать списки школ, училищ, приютов… даже тюрем! Теперь мне гораздо проще, Шефер провёл полную перепись, я уже просмотрела три четверти! Я найду Мэла, Скэй!
— Найдёшь. Ты, Ив, из тех людей, перед которыми отступает даже смерть.
Напарник сказал это так спокойно и убеждённо, что я опять благодарно сжала его ладонь.
Ты слышишь, Мэл?!
Глава 7
Переулок Кривого пса мы нашли легко. Это оказался самый примечательный район города. Все дома? прятались за внушительными заборами такой высоты, что даже Скэй не смог заглянуть ни за один из них. Восьмой дом справа не был исключением. Ворота из фосера навевали на мысль об ожидании хозяевами атаки сотни дерхов, ограда без малейшей щели не позволяла увидеть даже крышу дома.
Скэй осмотрелся.
— Надо как-то заглянуть, чтобы потом пройти Дверью.
— Ага, — хмыкнула я, — у тебя спина крепкая?
Напарник взглянул на меня, улыбнулся — и подхватил, словно я не весила абсолютно ничего.
— Вставай на плечи. Первый раз в жизни горжусь, что вымахал таким дылдой!
Я уже обозревала двор. Каменный солидный дом, высокий цоколь, подвальные окна с решётками. Заросший парк, кусты шиповника, изгородь из каких-то неизвестных мне растений с колючками такой длины, что способны проткнуть руку насквозь. Гостеприимное местечко! Дальше виднелись крыши сараев, похоже, запертых и заброшенных.
— Опускай! — скомандовала я Скэю. — Идём искать Дверь.
Это оказалось не так-то просто. До ближайшей подходящей пришлось топать чуть ли не с десяток улиц. В маленьком магазинчике, не сомневаюсь, несказанно удивились, когда внутрь прошла пара и тут же вышла обратно. А мы уже стояли в саду за сараями, настороженно поглядывая на дом.
— Сколько времени? — поинтересовалась я.
— Без десяти шесть, — шёпотом откликнулся Скэй. — Предложения?
— Набрасываю морок, и крадёмся к дому. Если кто-то появится, войдём вместе с ним. Дальше — по обстоятельствам, — я хищно облизнулась.
— У тебя сейчас выражение, как у дерха, — хохотнул напарник, — при виде людей без магии!
Я клацнула зубами для острастки. Арианны гораздо страшнее дерхов, потому последние их и слушаются!
— Под мороком находился когда-нибудь? — спросила, одновременно вызывая дар.
— То есть я тут, а меня не видят?
— Вроде того. Но это не значит, что не слышат и не чувствуют. Посему молчи, не шурши, дыши тихонько и держись подальше. Мы с тобой тоже друг друга видеть не будем; если разминёмся — встречаемся у ворот.
На последнем слове наши фигуры словно растворились в воздухе. Мне пришлось протянуть руку и потрогать напарника. Вот только разницу в росте я не учла. Не знаю уж, что я нащупала, но Скэй тихонечко охнул.
— Ив, после этого я, как честный человек, обязан сделать тебе предложение.
Благословен будь морок, скрывший краску стыда, залившую мои щёки. Я чуть ли не бегом припустила к дому, лишь у самого крыльца замедлив шаг… Всевышний, я ещё помню, чем мужчины отличаются от женщин?! Или окончательно превратилась в бесполое и бесчувственное существо? И зачем я такая буду нужна Мэлу?
Дом был тих и выглядел необитаемым. На двери красовался старинный замок. Прислушалась — внутри ни звука. Может, записка была отвлекающим манёвром? Или вообще не имела никакого отношения к убийству Войка? По воротам пробежали искры, из образовавшегося проёма во двор вошло четверо. При виде идущего впереди я злорадно потёрла руки. Пучеглазый! А за ним протиснулся и рыжий! Ну, дерхи облезлые, держитесь!
— Пусто, — протянул идущий за первыми двумя негодяями длинный носатый парень с вытянутым унылым лицом. Похоже, именно его Скэй назвал «выхухолью» и подобрал очень меткое определение.
— Лиори указал именно этот адрес, — недовольно пробурчал третий, смазливый юнец с модной ассиметричной причёской.
Именно он держал вторую пару наручников в особняке Войка, только там, занятая препирательством с пучеглазым, я не рассмотрела его так подробно. Синие мундиры Службы правопорядка они до сих пор не сняли. Интересно, они так и разгуливали в них полдня?
— Тише! — шикнул на спутников рыбоглазый.
Рыжий поднялся на крыльцо, подёргал замок. Присвистнул.
— Эге! Да тут отверстия для ключа нет!
— Дурак ты, Сeгер, — презрительно бросил «выхухоль», — Это же Мерелия Два! Запоры магические, замкнуты обычно на хозяина дома.
— А ты открой, как ворота!
— Отмычка, что мы нашли у Лиори, только от ограды, — поморщился пучеглазый. — Больше старый жулик ничего не приберёг. До сих пор не понимаю, зачем ему посредничество это! Ничему тюрьма не научила? Заговор против Шефера Пятого — это поопаснее рискованных афер с департаментом.
— Так ты бы его спросил, прежде чем убивать, — проворчал юный модник.
— Ради девки своей Лиори старался, чего тут непонятного, — высказался рыжий Сегер. — Потому и встречу ей назначил под благовидным предлогом. Выдал бы нас всех как пить дать — поэтому и подбирался поближе. А та бы к арану побежала, доложила честь по чести. Не вмешайся мы — вот в этих кустах настоящие стражи бы прятались, выждали б для порядка и настоящего заказчика вместе с нами — хвать!
— Ты язык свой поганый попридержи, — вмешался «выхухоль», — напророчишь сейчас! И арианну девкой называть — дерха за шипы тягать. Тем паче мёртвую Ив.
— Почему мёртвую? — насупился Сегер.
Мне тоже хотелось бы знать!
— Душу Падшему отдала в обмен на немыслимую силу, оттого и заледенела, словно неживая.
Ничего себе! Вот это байки про меня ходят! Лучшие сплетницы департамента завистливо рыдают в платочки.
— Видели мы мёртвую эту, — поморщился рыжий. — Баба как баба. Худющая разве, бледная как смерть, и глазищи пылают.
— Ну, не скажи, — возразил смазливый. — Есть в ней что-то… Иной лёд обжигает почище огня.
От злости я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Долго они будут обсуждать мою персону или что-то полезное скажут?
— Мы стоять тут до ночи собираемся? — Сегер со всей силы долбанул дверь.
Та вдруг замерцала и исчезла. Вместе с замком.
— Ничегошеньки себе! — ахнул прилизанный юнец. — Давно бы так!
Я не стала ждать, пока они опомнятся, скользнула внутрь первая. За порогом оказалась самая обычная прихожая, вешалка для одежды, тумба для обуви, с тапочками наверху, подставка для зонтиков. В бок ткнулся незримый Скэй, пришлось потесниться.
— Проходите, гости дорогие! — звучный голос из полутьмы коридора заставил вздрогнуть.
Навстречу вышел неизвестный мне человек — среднего роста и без особых примет, не урод и не красавец, молодой шатен с карими озорными глазами, одетый в белоснежнейшую рубашку и щегольской жилет.
— Ух ты! — с воодушевлением продолжил незнакомец. — Какая компания! Стражи правопорядка! Что, меня арестовывать явились? А где же сам Войк Лиори?
— Вы кто? — без особого страха спросил рыжий.
— Фу, как невежливо! — парировал шатен. — Пришли незваные, без предупреждения, во двор проникли обманом, посредника не прихватили — и спрашивают хозяина, кто он!
В следующий миг он коснулся Сегера — совсем легонько, словно невзначай. Но рыжий парень вдруг покачнулся и разлетелся светлым пеплом. Я зажала рот рукой. Часто сталкиваясь с магией, я привыкла к воздействиям первого уровня, однако никогда не наблюдала их применительно к живому существу. Не было ни вспышки, ни запаха, ни звука — человек просто развеялся без следа.
— Повторяю вопрос: где вы потеряли Лиори? — не меняя тона, весело произнёс кареглазый арианн. — И кто вы такие?
— Войк Лиори мёртв, — торопливо заговорил пучеглазый.
— Неправильный ответ, — незаметное скольжение руки — и пепел бледными хлопьями осел на узорчатом половичке у двери.
Больше всего мне хотелось закричать и остановить это безумие. Сдержалась я только потому, что речь шла о смерти Войка.
— Кельн Райс говорил вам п-правду, — побелевшими губами выдавил из себя смазливый. — Нам велели убить Лиори. Мы сотрудники секретной службы Первого департамента правопорядка Мерелии Один. Мы пришли вместо него забрать оплату за выполненный заказ.
— Да? — нисколько не огорчился шатен. — Ошибся, какая жалость! К сожалению, твоего дружка я обратно не соберу. Так именно вы прикончили старого плута?
— Таков был приказ начальства.
— Чем арианн Шефера Пятого провинился перед Отражением?
Юнец нашёл в себе силы криво усмехнуться.
— Мы не задаём вопросов.
— Удобная позиция. А сам ты кто?
— Сaри Леуп, п-пятый уровень.
— Расходный материал, стало быть, — вздёрнул бровь шатен и поднял руку.
Этот вихрь хлопьев я почувствовала жжением на лице. К горлу подступила тошнота.
— А тебе я, так и быть, подарю жизнь, — торжественно пообещал последнему из четвёрки арианн. — Знаешь, за что?
— Н-нет, — губы «выхухоли» заметно дрожали.
— За уважительное отношение к женщинам. И за то, что ты мне сейчас подробно расскажешь всё тебе известное. Почему вы убили Лиори?
— Он вёл двойную игру. Притворялся посредником, а на самом деле шпионил для арана. Вызвал сотрудника, которому доверял, чтобы передать информацию Шеферу. От него решили избавиться, а заодно сфабриковать обвинение для проводника.
— Кто этот проводник-сотрудник?
— Арианна Ивэр Стоун. Её приказали задержать, тайно вернуть обратно в Мерелию Один и сдать лично главе секретной службы. Сопровождающего её стажёра — якобы случайно убрать. Стоун сильный маг, нас отправили четверых. Только она всё равно сбежала. Её способности — нечто невероятное!
— Мёртвая Ив, — хмыкнул шатен. — Вас и сорока было бы мало. Кто рассказал вам про заказ и оплату?
— Секретный отдел договаривался напрямую с Лиори. Сегодня, до того как мы исполнили поручение, он заявил нам, что существует настоящий заказчик, и сообщил адрес и время.
— А вы, естественно, передали эти данные в департамент?
— Не успели. Прежде мы должны были найти Стоун. Но она ходит Дверьми и неуловима.
Взмах руки — и белый пепел.
— Извини, дурашка, — хохотнул арианн. — Кто же такое рассказывает? Что вы были единственными, кто знал о том, что за заказом Лиори стою я! Ну и простофиль держат в этой секретной службе! Зато сэкономили мне кучу денег!
Хозяин постоял, покачиваясь на пятках, затем развернулся и бодрым шагом прошёл в глубь дома. Выждав немного, я последовала за ним. Коридор оказался не длинен и упёрся в просторную комнату — кабинет, обставленный с пышностью, не ожидаемой в этом доме, посреди запущенной колючей растительности. Мягкие драпировки на окнах, пушистый ковёр на полу, резная массивная мебель, приглушённый тёплый свет ламп под тканевыми абажурами.
— Придурки, — продолжал попутно весело возмущаться хозяин, — идиоты! Взрослые люди, а ведут себя как грудные дети. Зачем мне платить департаменту, когда официальным заказчиком был Лиори! С него теперь пусть и требуют оплату!
Шатен плюхнулся в кресло, потянулся к отставленному недопитому бокалу на столике рядом, с удовольствием пригубил, почмокал губами. Радостно заулыбался. Если бы я не наблюдала разлетающийся по прихожей пепел, мне и в голову не пришло бы опасаться столь милого и жизнерадостного мужчину. Подобравшись поближе, я смогла в подробностях рассмотреть лицо арианна — гладкое, словно у младенца, с высоким лбом, нежнейшим румянцем на щеках и ровными пшеничными дугами бровей. Кого-то он мне напоминал, но я встречала столько людей в Отражении, что не могла бы утверждать, будто мне это не кажется.
Раздался стук. Проследив за направлением звука, я заметила в кабинете ещё одну дверь, неприметную, почти сливающуюся со стеной.
— Входите! — с явной досадой отозвался хозяин, и в комнату проник тот, кого здесь я ожидала увидеть в последнюю очередь. Я чуть не вскрикнула, увидев характерную щуплую светловолосую фигурку и худощавое лицо с опущенными уголками губ.
— Господин Бион, — до пола согнулся вошедший, и у меня отлегло от сердца. Никогда, ни при каких обстоятельствах Шефи не стал бы так кланяться!
— Что тебе не сидится, Соньэ? — сердито бросил кареглазый.
— Я волнуюсь за родителей. Им точно сказали, что я в Отражении?
Шатен выругался вполголоса:
— Дерхово дерьмо! Вот что бывает, когда свяжешься с порядочными людьми. Конечно! — громко произнёс он.
— Они, верно, беспокоятся, — продолжал Соньэ. — Когда я смогу вернуться обратно домой?
