– Тебя могли убить…
Доминик как-то тяжко вздохнул, отошёл от меня и, взяв нагоняющий страху предмет с дивана, кинул его в соседнюю комнату.
– Прекрати, Клеопатра.
Вернувшись, он остановился посреди комнаты и хмуро прожигал меня глазами.
– Сейчас появится человек, которому я очень доверяю. Он отвезёт тебя обратно и некоторое время побудет с тобой, чтоб я знал, что тебе ничего не угрожает.
Что? Уехать и вновь остаться без тебя?
– Я никуда не поеду! – я недовольно скрестила руки на груди.
– Поедешь! И дашь мне слово, что не будешь больше искать меня! – грозно кивнул он мне.
– Нет, Доминик!
– Да, Клеопатра! Ты должна понимать, какое дерьмо творится в моей жизни!
Доминик, сунув руки в карманы брюк, отошёл к окну и всмотрелся в него.
– И тебе не место в ней!
Я быстрым шагом приблизилась к нему и снова скрестила руки на груди.
– Нет! Я никуда не уйду! – я нахмурилась как могла. – Я когда-то заверила тебя, что готова на всё, рядом с тобой! Так и есть. Ничего не поменялось!
Он на секунду задержал дыхание, гневные морщинки пролегли у него на лбу.
Доминик шумно выдохнул и повернулся ко мне.
– А я когда-то сказал тебе, что всё может резко закончиться… – он настырно смотрел мне прямо в глаза. – Этот момент настал, Клеопатра.
Его эмоции мне были понятны сейчас как никогда. Он хотел меня уберечь…
Доминик отвернулся вновь к окну не переставая хмуриться. Затем его лицо ослабило гневную мимику и он бросил косой взгляд на меня.
– Сейчас у меня творится полный бардак. И ты мне только мешаешь.
О! Этот безразличный холодный тон… Мне уже это всё знакомо, Доминик, и так… наиграно!
– Нам, правда, надо разойтись! Может на время… А может и навсегда!
На последнем слове он уже не смотрел на меня.
– Расскажи мне про себя, Доминик! Я всё приму и буду рядом… – мой голос осёкся, и я постепенно стала умолять его. – Я хочу быть с тобой. Чтобы не происходило в твоей жизни.
С каждым моим словом Доминик всё больше мрачнел.
Я опустила руки и стала перебирать свои пальцы.
Могу поклясться, что держалась до последнего, но слёзы сами закапали с моих лазурных глаз, проливаясь мне на ладони.
– Нет, Клеопатра. Между нами были установлены и тысячу раз оговорены рамки наших отношений. Ничего не поменялось… – отдал он мне обратно мою фразу.
– Я люблю тебя… очень сильно люблю, Доминик! – утирая слёзы, открывала я ему свою измученную душу. – Я хочу быть твоей до конца своей жизни. Пусть не женой... А всего лишь любовницей. Но только рядом с тобой…
Подняв на него глаза полные слёз, я увидела его, хоть и удивлённый, но абсолютно равнодушный взгляд.
– За что ты меня любишь, Клеопатра? – он подошёл совсем близко и провёл плавным движением своими руками по моим. Возможно хотел больше убедить в своих словах, которые собирался мне сказать.
– Ведь я ни разу не давал тебе намёков на чувства. Наоборот делал всё, чтоб ты меня не любила. А если и были моменты моей нежности к тебе, то только потому что ты этого заслуживала, – Доминик говорил и подкреплял эти все слова недоумевающей лёгкой улыбкой.
Он отпустил мои руки и вновь вздохнул, как-то слишком устало.
– И это правда, – кивнул он мне, прикрыв на мгновение глаза. – Ты стала лучшей из всех, что были со мной, – Доминик протянул руку и убрал с моего лица выбившийся локон волос за ухо. – Такая честная, преданная и настолько открытая, что могла бы и не говорить, я и так всё знал.
Я смотрела ему в глаза и всё принимала, откладывая каждое слово в ящик обиды.
Его мобильник зазвучал на всю комнату, прервав наш такой откровенный и самый длинный за всё время, разговор.
Доминик двинулся в сторону телефона.
– Да. Поднимайся! – ответил он на звонок.
– Так разве… я не заслуживаю, быть любимой, любить? Быть преданной и дальше? – повернулась я к нему, когда он закончил.
– Заслуживаешь! Но только не со мной. Возвращайся домой! И начни уже жить! – Доминик снова вздохнул. – Если ты встретишь человека, который даст тебе всё, что ты хочешь от меня… То, я клянусь Мадонной, что больше никогда не потревожу тебя, Клеопатра.
Мои слёзы струились по щекам, но они, естественно, его не трогали…
Доминик поднял мою сумку с пола и медленно подошёл ко мне обратно.
Он смотрел в мои глаза, будто старался запомнить каждый оттенок в них. Поджав губы в скромную улыбку, Доминик взял мою ладонь и вложил в неё сумку.
Я ответно смотрела в его глаза и ощущала дикую утрату, именно ту, которую испытывала, когда потеряла свою Nonna…
Да. Видимо так и нужно, Доминик. Сделать именно так, как ты хочешь. Разойтись на время… И, вероятно, навсегда.
И никаких больше «Быть со мной, пока нужна» или «Я сам тебя найду».
Мне нужна определённость. Нужны твои чувства, все и только мне.
А ты, поистине, холодная река со своим течением, понятным только тебе. Ну и скорее всего твоей жене.
И я лишь камень на дне. Именно тот, который я кинула тогда на мостовой…
– Мне повезло, что ты была рядом со мной столько времени, Клеопатра. И я тебя за это отблагодарю, будь уверена...
Его искренняя улыбка стала сейчас для меня как благословение свыше.
И именно она будет со мной ещё очень долго. Все последующие десять лет, я буду засыпать и просыпаться с воспоминанием о ней.
Я улыбнулась в ответ, зная один очень важный секрет.
Будь уверен, Доминик.
Ты меня и так уже отблагодарил!
Я буду чаще всего думать об этом моменте, коря себя за то, что так и не осмелилась сказать тебе…
Молодой парень, который ждал меня у дверей, жестом позвал меня на выход.
И я ушла следом за ним, не закрыв за собой дверь…
Если бы я только могла тайно приоткрыть дверцу твоей души, Доминик, чтоб узнать, что творится там.
Я никогда бы не ушла и не сделала то, что сделала.
То, что творилось у меня сейчас в душе, Клеопатра, трудно описать.
Закрыв в очередной раз за тобой дверь, я ругал себя, как мог. За то, что так и не сумел справиться со своим влечением к тебе и так беспощадно подчинил себе. Ты полюбила меня таким, каким полюбить меня невозможно.
Я изо всех сил старался показать тебе, что не стоит меня так ценить и порой просто ненавидел себя за это.
Ты настолько раскрывалась перед моим чёрствым темпераментом, отдавая своё светлое и юное сердце, что мне иногда хотелось верить, что я этого заслуживаю.
Ты, Клеопатра, вдохнула в меня уверенность в то, что я способен любить кого-то ещё, кроме себя.
А ведь начиналось всё как обычно, мне нужна была новая любовница.
Та, которая удовлетворяет меня так как я хочу и получает за это все блага.
Она необыкновенная…
Этот комплимент возник в моей голове сам по себе, когда я впервые увидел Клеопатру.
И если уж рассказывать о первой встрече, то это весьма забавная история.
Во время игры в теннис с Рикардо Вальвезе моё внимание привлёк стенд, идущий своими ногами, потому как человека из-за него было не видно.
Изначально меня заинтересовала одна слишком дерзкая, кричащая с трибун девица. Но я и забыл о ней напрочь, как только заметил Клеопатру.
Когда я подошёл ближе и разглядел эту «пуговку», то осознал, что хочу именно её.
Эта миниатюрная девушка, которая только что тащила этот огромный стенд совершенно спокойно реагировала на моё присутствие рядом. А я привык вызывать бурю желания с первого взгляда. Невзначай она подняла на меня свои глаза, и эту бурю испытал я.
Её взгляд…
Эти бесподобные сине - лазурные глаза выворачивали всё изнутри, завораживали и гипнотизировали. На фоне персикового оттенка кожи они казались драгоценными сапфирами.
Клеопатра, действительно, была словно «пуговка». Невысокого роста, как бизнесмен я бы сказал, компактная. Все её черты лица были аккуратно – идеальными. Маленький слегка вздёрнутый носик и небольшие пухлые губки, делали её милой куколкой в моих порочных глазах.
– Я хочу её… – сказал я задумчиво вслух, когда она, угрюмо фыркнув в сторону ректора Вальвезе, стала покидать теннисный корт.
Ректор Вальвезе не застенчиво рекламировал мне эту строптивую малышку, пока я смотрел ей вслед.
Клеопатра Грассо, умница, отличница, староста университета и первая во всём, совершенный лидер…
Мне даже пришлось просить Вальвезе об ещё одной встрече, чтоб стенд презентовала мне Клеопатра.
Вот чёрт! Доминик, ты даже и подумать тогда не мог, что это секундное вожделение тебя больше не отпустит.
С какой стороны подойти к этой умнице я тогда не придумал. Ведь ухаживать за женщинами я не умел, тем более их завоёвывать. Обычно они сами вешались на шею, и совершать для этого какие-то поступки не надо было.
Не знаю, волей ли судьбы, но Клеопатра неумышленно сама попалась на путь к которому я хотел её склонить.
Тот эксклюзивный автомобиль должен был быть презентом для одного очень авторитетного человека. От него зависело очень важное решение и, конечно же, он его не принял.
Потому как Клеопатра разбила стекло, кинув камень в автомобиль. Я был в диком ужасе, когда Марио сообщил мне, что подарок так и не доехал до получателя.
Со слов моего друга, «дебоширка – дюймовочка» с дьявольскими голубыми глазами смылась с места преступления.
И я был уверен, что такая «дюймовочка» существует в этом маленьком городишке в единственном экземпляре…
Выяснить все обстоятельства произошедшего мне не составило особого труда.
К вечеру следующего дня я знал о ней абсолютно всё. Да и знать – то всего на всего немного! Клеопатра обычная девушка, без влиятельной семьи и опасных связей, крутится в этой жизни самостоятельно без чьей-либо помощи.
Это было мне на руку, теперь я понимал с какой стороны нужно к ней подходить. Тем более, эта маленькая хулиганка сама напросилась на эти неприятности, хоть и совершенно случайно.
Я, естественно, её напугал своим появлением, но Клеопатра держалась стойко, правда, таких открытых и эмоциональных ещё поискать нужно.
Мы с Клеопатрой оказались двумя противоположностями.
Я, привыкший вести переговоры десятью словами, и она – лидер, выступающий с научным докладом, привыкла всё рассказывать, доказывать и быть в курсе всего.
Не смотря ни на что, она легко мне подчинилась. Пусть это было жестоко и вульгарно, но Клеопатра делала то, чего мне так от неё хотелось.
С каждым днём я понимал, что девушка не готова к тем отношениям, которые мне нужны. Клеопатра была чиста, невинна, словно ребёнок, совсем не развратна душой.
Я упорно искал и желал каждой нашей встречи и даже хотел большего. Мне хотелось иметь её полностью, делить с ней постель, целовать, чего я не делал с тех пор, как овдовел…
Почти 5 лет я относился к женщинам, как к объекту своей похоти, не считаясь с их желаниями и никогда не привязываясь ни к одной из них.
С Клеопатрой так поступать было нельзя. Она бескорыстно отдавала мне своё сердце. И тело… как этого требовал я.
Всей своей паршивой и аморальной натурой я показывал ей, что в меня не стоит влюбляться.
И пока я это делал, осознал, что пропал сам.
Клеопатра Грассо, если бы только, я встретил тебя в не такое тяжкое для меня время, то никогда бы и ни за что, не отпустил бы тебя…
От моих воспоминаний меня отвлёк мобильник. Это был Луи, мой телохранитель.
– Доминико, спешу сообщить тебе, что Марио с Марией благополучно улетели. Знаешь, очень настораживает, что людей Карузо не было даже близко к аэропорту.
Я опустил досадно голову, ведь я давно всё понял.
– Да. Всё верно. Моя сестра ему больше не понадобится. Ему нужен я…
Я сбросил звонок и стал ждать, когда мой неприятель выйдет на связь.
Доминико….
Мое семейное имя меня бесило. Оно тянуло всю криминальную тень моей родословной Дженовезе.
Слава Святым, моя мать, являясь единственным ребёнком в их последнем поколении, вышла замуж за обычного банкира с фамилией Хэндриа.
Конечно, мой дед всё равно уничтожил моего отца, отдалив его от нас. Дженовезе нужен был приемник, и с детства меня воспитывали, как наследника наделённого особым мафиозным статусом.
Моя мать всячески этому противилась и, в конце концов, увезла меня с сестрой подальше от помешанного на этом воспитании деда.
Она дала нам лучшее образование и надеялась, что никогда больше не столкнётся с преступной цепочкой.
Всю кашу заварила спустя много лет Мария, которая каким-то немыслимым образом унаследовала от Дженовезе все задатки, каких ждали от меня.
Конечно, к тому времени наш дед уже отошёл в мир иной, но его заменили ближайшие родственники по крови.
Моя сестра с большим удовольствием пускалась во все тяжкие, возомнив себя «женщиной-ганстером».
Самая дорогая вещь на свете – это глупость, потому что за неё дороже всего приходится платить. И платить за глупость моей сестры приходилось мне.
Спасая эту безумную дуру от многих экономических преступлений, я увяз в незаконных делах по уши.
Через мой бизнес проводились миллионы нечестно заработанных денег и всех Дженовезе это устраивало. До тех пор, пока Мария не вышла замуж за чужого, не менее влиятельного и алчного Диего Карузо.
Этот человек женился на моей сестре отнюдь не по великой любви. Добрых побуждений к счастливой семейной жизни у него не было.
Все мафиозные родственники отказались иметь какие-либо дела с Марией и её мужем, оставляя её совершенно одну со всеми проблемами. На этом кончилась и моя спокойная жизнь, потому как, я поступить так с ней не мог.
Диего желал завладеть всем, чем обладала его жена, в том числе и канал сбыта денег, который Мария имела через меня. Сотрудничая с Карузо, я ходил по краю, теряя всё порядочное и пристойное в своей жизни. В том числе и её ценность.
Сам себе я уже не принадлежал и стал жить так, как мне диктовали.
Грязные деньги? Да, пожалуйста! Сбыт наркотиков? И это присутствовало.
Но моей сестре этого стало мало. Она решила, что несчастлива в браке и закрутила роман с моим лучшим другом Марио Донатте.
Вот тут и начался самый сущий кошмар! Под названием «охота за моей шкурой».
Карузо нужно было избавиться от меня, чтоб сделать Марию наследницей всего, что есть у меня. Он понимал, что его жена рано или поздно смоется от него и потребует развода. Моя сестра ему стала не так важна, как я.
Сейчас я испытал облегчение от того, что Мария в безопасности.
За что я тебя так люблю? От тебя только сплошные неприятности!
Надеюсь, что на этот раз моя сестра не наделает гору ошибок. Но я очень доволен, что Марио удалось так приструнить пылкий нрав Марии. Я уверен он справится и дальше. Без меня.
Я восхищён тем, что мой друг так бесстрашно решил сделать Марию беременной. Однако, я не сомневаюсь, что она будет хорошей матерью, может именно так сестра познает суть жизни.
В отличие от неё, я боялся даже мечтать о наследниках. Ведь моя жизнь постоянно подвергалась риску. И свою жену я потерял в тот момент, когда она ждала ребёнка. Это была трагичная случайность, которая будет кровоточить до конца моих дней.
Хотя точно знаю, что не отказался бы от Клеопатры, если бы она устроила этот «праздник» для меня…
Мобильник в руке вновь зазвонил, принимая входящий вызов. И увидев номер, я понял, что мне пора. В данный момент меня ничего не интересовало, как моё дальнейшее существование.
А существовать очень хотелось! Теперь, когда у меня появился малейший намёк на смысл жизни.
Я не стал дожидаться свою охрану и, сев в машину, направился на встречу с неприятелем. Сейчас мне хотелось скорей поквитаться с Карузо, а точнее принять все его условия.
Доминик как-то тяжко вздохнул, отошёл от меня и, взяв нагоняющий страху предмет с дивана, кинул его в соседнюю комнату.
– Прекрати, Клеопатра.
Вернувшись, он остановился посреди комнаты и хмуро прожигал меня глазами.
– Сейчас появится человек, которому я очень доверяю. Он отвезёт тебя обратно и некоторое время побудет с тобой, чтоб я знал, что тебе ничего не угрожает.
Что? Уехать и вновь остаться без тебя?
– Я никуда не поеду! – я недовольно скрестила руки на груди.
– Поедешь! И дашь мне слово, что не будешь больше искать меня! – грозно кивнул он мне.
– Нет, Доминик!
– Да, Клеопатра! Ты должна понимать, какое дерьмо творится в моей жизни!
Доминик, сунув руки в карманы брюк, отошёл к окну и всмотрелся в него.
– И тебе не место в ней!
Я быстрым шагом приблизилась к нему и снова скрестила руки на груди.
– Нет! Я никуда не уйду! – я нахмурилась как могла. – Я когда-то заверила тебя, что готова на всё, рядом с тобой! Так и есть. Ничего не поменялось!
Он на секунду задержал дыхание, гневные морщинки пролегли у него на лбу.
Доминик шумно выдохнул и повернулся ко мне.
– А я когда-то сказал тебе, что всё может резко закончиться… – он настырно смотрел мне прямо в глаза. – Этот момент настал, Клеопатра.
Его эмоции мне были понятны сейчас как никогда. Он хотел меня уберечь…
Доминик отвернулся вновь к окну не переставая хмуриться. Затем его лицо ослабило гневную мимику и он бросил косой взгляд на меня.
– Сейчас у меня творится полный бардак. И ты мне только мешаешь.
О! Этот безразличный холодный тон… Мне уже это всё знакомо, Доминик, и так… наиграно!
– Нам, правда, надо разойтись! Может на время… А может и навсегда!
На последнем слове он уже не смотрел на меня.
– Расскажи мне про себя, Доминик! Я всё приму и буду рядом… – мой голос осёкся, и я постепенно стала умолять его. – Я хочу быть с тобой. Чтобы не происходило в твоей жизни.
С каждым моим словом Доминик всё больше мрачнел.
Я опустила руки и стала перебирать свои пальцы.
Могу поклясться, что держалась до последнего, но слёзы сами закапали с моих лазурных глаз, проливаясь мне на ладони.
– Нет, Клеопатра. Между нами были установлены и тысячу раз оговорены рамки наших отношений. Ничего не поменялось… – отдал он мне обратно мою фразу.
– Я люблю тебя… очень сильно люблю, Доминик! – утирая слёзы, открывала я ему свою измученную душу. – Я хочу быть твоей до конца своей жизни. Пусть не женой... А всего лишь любовницей. Но только рядом с тобой…
Подняв на него глаза полные слёз, я увидела его, хоть и удивлённый, но абсолютно равнодушный взгляд.
– За что ты меня любишь, Клеопатра? – он подошёл совсем близко и провёл плавным движением своими руками по моим. Возможно хотел больше убедить в своих словах, которые собирался мне сказать.
– Ведь я ни разу не давал тебе намёков на чувства. Наоборот делал всё, чтоб ты меня не любила. А если и были моменты моей нежности к тебе, то только потому что ты этого заслуживала, – Доминик говорил и подкреплял эти все слова недоумевающей лёгкой улыбкой.
Он отпустил мои руки и вновь вздохнул, как-то слишком устало.
– И это правда, – кивнул он мне, прикрыв на мгновение глаза. – Ты стала лучшей из всех, что были со мной, – Доминик протянул руку и убрал с моего лица выбившийся локон волос за ухо. – Такая честная, преданная и настолько открытая, что могла бы и не говорить, я и так всё знал.
Я смотрела ему в глаза и всё принимала, откладывая каждое слово в ящик обиды.
Его мобильник зазвучал на всю комнату, прервав наш такой откровенный и самый длинный за всё время, разговор.
Доминик двинулся в сторону телефона.
– Да. Поднимайся! – ответил он на звонок.
– Так разве… я не заслуживаю, быть любимой, любить? Быть преданной и дальше? – повернулась я к нему, когда он закончил.
– Заслуживаешь! Но только не со мной. Возвращайся домой! И начни уже жить! – Доминик снова вздохнул. – Если ты встретишь человека, который даст тебе всё, что ты хочешь от меня… То, я клянусь Мадонной, что больше никогда не потревожу тебя, Клеопатра.
Мои слёзы струились по щекам, но они, естественно, его не трогали…
Доминик поднял мою сумку с пола и медленно подошёл ко мне обратно.
Он смотрел в мои глаза, будто старался запомнить каждый оттенок в них. Поджав губы в скромную улыбку, Доминик взял мою ладонь и вложил в неё сумку.
Я ответно смотрела в его глаза и ощущала дикую утрату, именно ту, которую испытывала, когда потеряла свою Nonna…
Да. Видимо так и нужно, Доминик. Сделать именно так, как ты хочешь. Разойтись на время… И, вероятно, навсегда.
И никаких больше «Быть со мной, пока нужна» или «Я сам тебя найду».
Мне нужна определённость. Нужны твои чувства, все и только мне.
А ты, поистине, холодная река со своим течением, понятным только тебе. Ну и скорее всего твоей жене.
И я лишь камень на дне. Именно тот, который я кинула тогда на мостовой…
– Мне повезло, что ты была рядом со мной столько времени, Клеопатра. И я тебя за это отблагодарю, будь уверена...
Его искренняя улыбка стала сейчас для меня как благословение свыше.
И именно она будет со мной ещё очень долго. Все последующие десять лет, я буду засыпать и просыпаться с воспоминанием о ней.
Я улыбнулась в ответ, зная один очень важный секрет.
Будь уверен, Доминик.
Ты меня и так уже отблагодарил!
Я буду чаще всего думать об этом моменте, коря себя за то, что так и не осмелилась сказать тебе…
Молодой парень, который ждал меня у дверей, жестом позвал меня на выход.
И я ушла следом за ним, не закрыв за собой дверь…
Если бы я только могла тайно приоткрыть дверцу твоей души, Доминик, чтоб узнать, что творится там.
Я никогда бы не ушла и не сделала то, что сделала.
ГЛАВА 20
То, что творилось у меня сейчас в душе, Клеопатра, трудно описать.
Закрыв в очередной раз за тобой дверь, я ругал себя, как мог. За то, что так и не сумел справиться со своим влечением к тебе и так беспощадно подчинил себе. Ты полюбила меня таким, каким полюбить меня невозможно.
Я изо всех сил старался показать тебе, что не стоит меня так ценить и порой просто ненавидел себя за это.
Ты настолько раскрывалась перед моим чёрствым темпераментом, отдавая своё светлое и юное сердце, что мне иногда хотелось верить, что я этого заслуживаю.
Ты, Клеопатра, вдохнула в меня уверенность в то, что я способен любить кого-то ещё, кроме себя.
А ведь начиналось всё как обычно, мне нужна была новая любовница.
Та, которая удовлетворяет меня так как я хочу и получает за это все блага.
Она необыкновенная…
Этот комплимент возник в моей голове сам по себе, когда я впервые увидел Клеопатру.
И если уж рассказывать о первой встрече, то это весьма забавная история.
Во время игры в теннис с Рикардо Вальвезе моё внимание привлёк стенд, идущий своими ногами, потому как человека из-за него было не видно.
Изначально меня заинтересовала одна слишком дерзкая, кричащая с трибун девица. Но я и забыл о ней напрочь, как только заметил Клеопатру.
Когда я подошёл ближе и разглядел эту «пуговку», то осознал, что хочу именно её.
Эта миниатюрная девушка, которая только что тащила этот огромный стенд совершенно спокойно реагировала на моё присутствие рядом. А я привык вызывать бурю желания с первого взгляда. Невзначай она подняла на меня свои глаза, и эту бурю испытал я.
Её взгляд…
Эти бесподобные сине - лазурные глаза выворачивали всё изнутри, завораживали и гипнотизировали. На фоне персикового оттенка кожи они казались драгоценными сапфирами.
Клеопатра, действительно, была словно «пуговка». Невысокого роста, как бизнесмен я бы сказал, компактная. Все её черты лица были аккуратно – идеальными. Маленький слегка вздёрнутый носик и небольшие пухлые губки, делали её милой куколкой в моих порочных глазах.
– Я хочу её… – сказал я задумчиво вслух, когда она, угрюмо фыркнув в сторону ректора Вальвезе, стала покидать теннисный корт.
Ректор Вальвезе не застенчиво рекламировал мне эту строптивую малышку, пока я смотрел ей вслед.
Клеопатра Грассо, умница, отличница, староста университета и первая во всём, совершенный лидер…
Мне даже пришлось просить Вальвезе об ещё одной встрече, чтоб стенд презентовала мне Клеопатра.
Вот чёрт! Доминик, ты даже и подумать тогда не мог, что это секундное вожделение тебя больше не отпустит.
С какой стороны подойти к этой умнице я тогда не придумал. Ведь ухаживать за женщинами я не умел, тем более их завоёвывать. Обычно они сами вешались на шею, и совершать для этого какие-то поступки не надо было.
Не знаю, волей ли судьбы, но Клеопатра неумышленно сама попалась на путь к которому я хотел её склонить.
Тот эксклюзивный автомобиль должен был быть презентом для одного очень авторитетного человека. От него зависело очень важное решение и, конечно же, он его не принял.
Потому как Клеопатра разбила стекло, кинув камень в автомобиль. Я был в диком ужасе, когда Марио сообщил мне, что подарок так и не доехал до получателя.
Со слов моего друга, «дебоширка – дюймовочка» с дьявольскими голубыми глазами смылась с места преступления.
И я был уверен, что такая «дюймовочка» существует в этом маленьком городишке в единственном экземпляре…
Выяснить все обстоятельства произошедшего мне не составило особого труда.
К вечеру следующего дня я знал о ней абсолютно всё. Да и знать – то всего на всего немного! Клеопатра обычная девушка, без влиятельной семьи и опасных связей, крутится в этой жизни самостоятельно без чьей-либо помощи.
Это было мне на руку, теперь я понимал с какой стороны нужно к ней подходить. Тем более, эта маленькая хулиганка сама напросилась на эти неприятности, хоть и совершенно случайно.
Я, естественно, её напугал своим появлением, но Клеопатра держалась стойко, правда, таких открытых и эмоциональных ещё поискать нужно.
Мы с Клеопатрой оказались двумя противоположностями.
Я, привыкший вести переговоры десятью словами, и она – лидер, выступающий с научным докладом, привыкла всё рассказывать, доказывать и быть в курсе всего.
Не смотря ни на что, она легко мне подчинилась. Пусть это было жестоко и вульгарно, но Клеопатра делала то, чего мне так от неё хотелось.
С каждым днём я понимал, что девушка не готова к тем отношениям, которые мне нужны. Клеопатра была чиста, невинна, словно ребёнок, совсем не развратна душой.
Я упорно искал и желал каждой нашей встречи и даже хотел большего. Мне хотелось иметь её полностью, делить с ней постель, целовать, чего я не делал с тех пор, как овдовел…
Почти 5 лет я относился к женщинам, как к объекту своей похоти, не считаясь с их желаниями и никогда не привязываясь ни к одной из них.
С Клеопатрой так поступать было нельзя. Она бескорыстно отдавала мне своё сердце. И тело… как этого требовал я.
Всей своей паршивой и аморальной натурой я показывал ей, что в меня не стоит влюбляться.
И пока я это делал, осознал, что пропал сам.
Клеопатра Грассо, если бы только, я встретил тебя в не такое тяжкое для меня время, то никогда бы и ни за что, не отпустил бы тебя…
ГЛАВА 21
От моих воспоминаний меня отвлёк мобильник. Это был Луи, мой телохранитель.
– Доминико, спешу сообщить тебе, что Марио с Марией благополучно улетели. Знаешь, очень настораживает, что людей Карузо не было даже близко к аэропорту.
Я опустил досадно голову, ведь я давно всё понял.
– Да. Всё верно. Моя сестра ему больше не понадобится. Ему нужен я…
Я сбросил звонок и стал ждать, когда мой неприятель выйдет на связь.
Доминико….
Мое семейное имя меня бесило. Оно тянуло всю криминальную тень моей родословной Дженовезе.
Слава Святым, моя мать, являясь единственным ребёнком в их последнем поколении, вышла замуж за обычного банкира с фамилией Хэндриа.
Конечно, мой дед всё равно уничтожил моего отца, отдалив его от нас. Дженовезе нужен был приемник, и с детства меня воспитывали, как наследника наделённого особым мафиозным статусом.
Моя мать всячески этому противилась и, в конце концов, увезла меня с сестрой подальше от помешанного на этом воспитании деда.
Она дала нам лучшее образование и надеялась, что никогда больше не столкнётся с преступной цепочкой.
Всю кашу заварила спустя много лет Мария, которая каким-то немыслимым образом унаследовала от Дженовезе все задатки, каких ждали от меня.
Конечно, к тому времени наш дед уже отошёл в мир иной, но его заменили ближайшие родственники по крови.
Моя сестра с большим удовольствием пускалась во все тяжкие, возомнив себя «женщиной-ганстером».
Самая дорогая вещь на свете – это глупость, потому что за неё дороже всего приходится платить. И платить за глупость моей сестры приходилось мне.
Спасая эту безумную дуру от многих экономических преступлений, я увяз в незаконных делах по уши.
Через мой бизнес проводились миллионы нечестно заработанных денег и всех Дженовезе это устраивало. До тех пор, пока Мария не вышла замуж за чужого, не менее влиятельного и алчного Диего Карузо.
Этот человек женился на моей сестре отнюдь не по великой любви. Добрых побуждений к счастливой семейной жизни у него не было.
Все мафиозные родственники отказались иметь какие-либо дела с Марией и её мужем, оставляя её совершенно одну со всеми проблемами. На этом кончилась и моя спокойная жизнь, потому как, я поступить так с ней не мог.
Диего желал завладеть всем, чем обладала его жена, в том числе и канал сбыта денег, который Мария имела через меня. Сотрудничая с Карузо, я ходил по краю, теряя всё порядочное и пристойное в своей жизни. В том числе и её ценность.
Сам себе я уже не принадлежал и стал жить так, как мне диктовали.
Грязные деньги? Да, пожалуйста! Сбыт наркотиков? И это присутствовало.
Но моей сестре этого стало мало. Она решила, что несчастлива в браке и закрутила роман с моим лучшим другом Марио Донатте.
Вот тут и начался самый сущий кошмар! Под названием «охота за моей шкурой».
Карузо нужно было избавиться от меня, чтоб сделать Марию наследницей всего, что есть у меня. Он понимал, что его жена рано или поздно смоется от него и потребует развода. Моя сестра ему стала не так важна, как я.
Сейчас я испытал облегчение от того, что Мария в безопасности.
За что я тебя так люблю? От тебя только сплошные неприятности!
Надеюсь, что на этот раз моя сестра не наделает гору ошибок. Но я очень доволен, что Марио удалось так приструнить пылкий нрав Марии. Я уверен он справится и дальше. Без меня.
Я восхищён тем, что мой друг так бесстрашно решил сделать Марию беременной. Однако, я не сомневаюсь, что она будет хорошей матерью, может именно так сестра познает суть жизни.
В отличие от неё, я боялся даже мечтать о наследниках. Ведь моя жизнь постоянно подвергалась риску. И свою жену я потерял в тот момент, когда она ждала ребёнка. Это была трагичная случайность, которая будет кровоточить до конца моих дней.
Хотя точно знаю, что не отказался бы от Клеопатры, если бы она устроила этот «праздник» для меня…
Мобильник в руке вновь зазвонил, принимая входящий вызов. И увидев номер, я понял, что мне пора. В данный момент меня ничего не интересовало, как моё дальнейшее существование.
А существовать очень хотелось! Теперь, когда у меня появился малейший намёк на смысл жизни.
Я не стал дожидаться свою охрану и, сев в машину, направился на встречу с неприятелем. Сейчас мне хотелось скорей поквитаться с Карузо, а точнее принять все его условия.
