И если мне удастся всё то, что я задумал… То клянусь, Клеопатра, ты никогда больше не уйдёшь от меня, не закрыв дверь.
«Ты моя холодная река, Доминик…»
Эти слова будут со мной изо дня в день, и я буду много раз жалеть, что не ответил тебе.
Так и не осмелился сказать, что ты значишь для меня.
Ведь как известно, вода в реке становится теплее благодаря солнцу…
И ты, Клеопатра, моё солнце.
И пусть в моём мире всё не так как кажется, главное, чтоб твои глаза смотрели на меня всегда.
И если меня когда-нибудь спросят, что я видел в этой жизни из самого прекрасного, то я отвечу – твои глаза, Клеопатра…
Твои сине-лазурные глаза, словно небо бесконечны и в них я вижу свою вечность. И я готов отдать всё, за то, чтоб ещё хоть раз заглянуть в эту вечность.
Звук будильника вытянул меня со сна, где я опять любил глаза Клеопатры.
Сколько можно?
ДЕСЯТЬ ЛЕТ прошло…
Еще не было ни одной ночи, чтоб я не думал о ней.
Кхех! Уже давно взрослый мужик! А в своих снах, как прыщавый подросток разводишь сопли, признаваясь в любви красивым глазам.
Я ухмылялся сам себе и смотрел на себя в зеркало в ванной.
На кой тебе такая ванна?
Я оглянулся на новую сантехнику. Все было заново обставлено в доме, да и дом я только оформил. Я ночевал здесь впервые. Один. В двухэтажном особняке с шестью комнатами.
Ох! Мария…
Я покачал досадно головой, так как этот дом для меня присматривала именно она.
Моя сестра так и делает мне большие намёки, что пора подвести черту в жизни и жениться снова, чтоб обзавестись наследниками.
– Кстати, о наследниках! – сказал вслух.
Я посмотрел на часы, допивая кофе, и понял, что немного опаздываю.
Мы с Марио договорились встретиться на набережной, чтоб обсудить аренду офисов.
Я спешно закинул в кейс документы и направился в гараж.
Завёл мотор и, слушая мурлыкающий звук двигателя, стал ждать, когда рольставни гаража поднимутся.
Я уже почти выехал на улицу, как вдруг по лобовому стеклу что-то хлопнуло, отлетев в сторону.
Я вышел из машины и приметил футбольный мяч. Подняв его с земли, я повернул голову.
На меня смотрел мальчуган, почёсывая затылок. Взгляд его был растерянный.
Явно испугался бедолага.
– Эй, футболист! Иди сюда! – крикнул я строго, но не рассерженно.
Парнишка подошёл и стал перебирать свои пальцы.
– Mi scusi, – сказал он с сожалением.
(Извините меня)
Ему на вид лет 12, весьма высок и симпатичен. Тёмные волосы и такие же глаза делали оттенок его кожи смуглым.
– Ты сейчас себе пальцы сломаешь, – посмеялся я над ним.
Он выдавил смешок и убрал руки за спину.
– Scusi, синьор… – мальчишка упёрся в меня взглядом. – Я привык, что дом пустой и не ожидал… – вынул руку и потёр себе нос. – Я каждое утро здесь играю. А вы наш новый сосед?
– Нико, – протянул я ему руку для приветствия по-мужски.
– Хосе, – протянул он мне свою.
– Имя у тебя неправильное, – скривил я ухмылку.
– Почему? – удивился Хосе.
– Живёшь в Италии, а имя испанское.
– Ай! – махнул рукой. – Это всё мама, – сделал брезгливое лицо.
– Ты что! Разве можно так на маму рукой махать?
Вот, воспитатель! Доминик, нашёл время!
Парнишка насупился и опустил досадно голову. По его виду было очень заметно, что чем-то обижен на мать… или обиженный ею же.
И тут ты ещё со своей строгостью!
Поругал я себя.
– Значит ты футболист? – я одарил его тёплой улыбкой.
– Да… Нет. Почти… – парень занервничал. – Я хожу в детскую лигу, но хочу к юниорам! А мама меня на отбор не может отвезти! То у неё работа, то совещания, то… – Хосе осёкся и поднял на меня виновато глаза. Осознал, что сказал лишнего.
– А папа?
Доминик ты тоже лишнего спросил.
– Папы нет у нас, – мальчишка поджал губы, но сказал так, как будто так и должно быть.
Я осмотрел мяч. Старенький, очень сильно повидавший жизнь атрибут маленького спортсмена.
– Мяч у тебя слабенький, – посмеялся я снова. – Таким даже стекло в соседском доме не разобьёшь…
Я вернул мяч Хосе.
– Приходи завтра. Я тебе его накачаю, – потрепал я парня по тёмным волосам. – Заодно поговорим про юниорскую лигу. У меня связи есть, могу устроить.
Хосе за секунду оживился и мне казалось, что даже в ладошки сейчас захлопает.
– Спасибо, синьор!
– Просто Нико, – поправил я его.
– Нико, я обязательно приду!
Он вприпрыжку помчался к своему дому. Но затем вновь повернулся и развёл руками.
– Только я не уверен, что мама позволит.
– Поверь, Хосе. Я умею уговаривать, – крикнул я ему, садясь в машину.
– Ага, – радостно кивнул он и побежал в свой дом.
Я ехал на встречу к Марио, мысленно представляя, как вечером ко мне заявится разгневанная мать Хосе.
Может и к лучшему! Поговорю и с ней о правилах воспитания мальчиков без отца. Вот и познакомимся! А если у неё вдруг окажутся красивые глаза, то можно и поближе…
Сицилия… райский уголок юга Италии. Почти круглогодично здесь главенствует лето.
Я подумал, что если бы здесь жила Клеопатра, то этот хамелеон был бы 8 месяцев блондинкой.
Кажется, именно природа является главным богатством острова. Горы, холмы и, конечно, море, которое со своим чудесным цветом, идеально прозрачной водой несравнимо ни с каким другим морем.
Как глаза моей Клеопатры…
Я мотнул головой, чтоб выгнать уже все мысли о ней.
– Ну как освоился? – Марио, как обычно, заулыбался мне своей лучезарной улыбкой.
– Передай моей сестре, что убираться в доме придётся ей.
Марио похохотал и сжал мне плечо рукой.
– Ну, наконец-то ты с нами! Оставил свой Рим и присоединился в наш вечный отпуск у моря.
Я осмотрелся. Достаточно многолюдно, только в отличие от Рима, люди почти раздетые.
– Мария ждёт нас на обед. Маттео только о тебе болтает.
Я довольно улыбнулся.
Обожаю своего племянника. Было бы здорово познакомить его с Хосе, ведь он тоже футбол любит и как раз играет в юниорской лиге.
Всматриваясь в линию моря и пляж с набережной, моя душа ликовала. Я со своей семьёй навсегда. В этом уютном, самобытном городе Палермо.
– Или может в ресторан к крёстному отцу? – приобнял меня Марио по семейному.
Я кинул на него хмурый взгляд.
– Если вы опять во что-то вляпались Донатте, то разгребайте сами. Ты женился на моей сестре, так и неси ответственность сам за неё. Я чист!
Этот подлец ехидно улыбался.
– Это название ресторана, Доминико!
Я прищурился.
– Неважно, – запрокинул голову, вдыхая жаркий день. – Я веду честную и открытую жизнь теперь.
Для полного счастья мне не хватает лишь тебя, моей синеглазой египетской царицы, так и непокорённой Римом…
Вечером ко мне никто не пришёл с гневными претензиями.
Ну, вот и хорошо! Значит соседка у меня ладная. И одинокая… может быть.
Я открыл окно на кухне и пригляделся к соседскому дому, он, конечно, намного меньше чем мой, но порядок чувствовался уже снаружи. Ухоженный газон, цветники повсюду и даже небольшой декоративный фонтанчик. У женщины, живущей в этом доме, точно тяга к прекрасному.
Послышалась негромкая беседа, и я попытался разглядеть пару вышедшую на улицу. Мужчина сжимал в объятиях женскую светловолосую фигуру, которую я видел только со спины. Это определённо выглядело, как прощание.
Их страстный поцелуй принёс мне небольшое огорчение. Значит, всё-таки, не одинокая…
Хм… Когда это тебя останавливало, Доминик?
Меня отвлёк звук духового шкафа, который оповестил о готовности пиццы.
Я отошёл от окна, смеясь над собой.
Ты её даже не видел, а уже мысленно соблазняешь, Доминик!
После семейного обеда у Марии, мой ужин выглядел удручающе.
Я вздохнул. Даже пицца напоминает мне о ней. Клеопатра работала в пиццерии. И после нашего расставания с ней, порешив все свои мафиозные проблемы, я начал искать её именно там.
Её вульгарная напарница сообщила мне, что Клеопатра уволилась, продала всё наследство из погреба и дом в том числе. Она уехала из города.
Куда? Когда? Насколько?
На эти вопросы девушка ответить не смогла, так как совершенно об этом ничего не знала.
Не знал и Вальвезе, сказав, что синьорина Грассо получила свои документы по специальности и попрощалась со всеми.
Не знал и тот, кто завладел всем богатством бабули - Луизы Грассо. Тот самый назойливый сомелье из Рима был вполне счастлив, что получил всё практически за бесценок. По его словам, синьорина Грассо сильно торопилась всё продать, так что сделку они заключали удалённо.
Так я и остался без всего: бизнеса, денег, авторитета и Клеопатры.
Я стоял на распутье с большим стремлением жить с чистого листа. Только для этого мне нужна была она. Но Клеопатра сожгла все мосты, ведущие к ней.
Я по некоторым старым связям, ещё пару лет, пробовал искать её. Увы! Клеопатры Грассо не существовало нигде поблизости. Иногда меня посещали страшные догадки… Жива ли?
Ведь я столько натворил, подвергая опасности близких мне людей.
Спасая свою сестру Марию от мафиозного мужа, я боролся за ее счастье. Сам же при этом потерял все шансы на собственное.
Начиная от убийства моей жены, нерождённого сына и заканчивая сильной любовью к исчезнувшей Клеопатре.
Доминик, пицца остыла!
Я ткнул пальцем в ужин и осознал, что пока смотрел на него, слушая свои мысли, пиццу снова надо греть. Сунув всё обратно, прибавил температуру, чтоб процесс шёл быстрей. Я вернулся опять к окну, но никого не заметил. Парочка уже разошлась, конечно же.
Мне очень сильно захотелось скорее познакомиться с матерью Хосе, чтоб обговорить с ней юниорскую футбольную лигу. Я должен помочь парнишке. Уж больно он мне в душу запал со своей печальной обидой на мать. И причины теперь понятны.
Это ревность к чужому мужчине. Я сам, когда-то, так же испытывал это чувство в отношениях со своей.
После развода с моим отцом она так больше и не вышла замуж именно по этой причине. Я отваживал каждого, даже будучи уже взрослым.
И чтоб, хоть как-то, постараться устроить свою личную жизнь моя мать женила меня на Софии.
Я не могу признаться, что любил свою жену. Но её было трудно ненавидеть за что-то. София была очень красивой, покладистой и верной. В отличие от меня. Но она всё согласно принимала. Наш брак был больше построен на взаимопонимании друг к другу.
Я потерял Софию, когда она была на пятом месяце беременности.
Тогда только-только заживала душевная рана после смерти матери, которая не выдержала всех событий, что стали происходить в моей жизни. Ведь я нарушил все обещания ей и ввязался в преступную борьбу из-за Марии. Я чувствовал вину за смерть матери.
А затем и за Софию тоже…
Это была безжалостная случайность. Тот выстрел во время первого покушения на жизнь предназначался мне…
Я почувствовал запах горелого и метнулся к духовке. Достал то, что осталось от пиццы.
Так и знал, что останусь голодным.
Да и чёрт побери тебя!
Я плюнул на всё и отправился в душ. Средиземноморский климат был не привычен мне и хотелось искупаться.
Я окунулся под прохладную воду в своей новой ванне.
Да, Доминик ты голоден во всех смыслах! Тебе поэтому хочется соблазнить соседку?
Я потянулся рукой к своей тугой плоти…
С утра я размышлял с чего начать.
Мой новый бизнес требовал не скорых решений.
Выкупив здесь яхт-клуб, тем самым я решил поменять свою сферу деятельности.
Мне пришлось тяжело последние шесть лет. Начиная всё с нуля, я поднимал свой бизнес вновь, чтоб поправить финансовое положение.
Конечно, мой авторитет среди партнёров был не велик потому, как такие повороты не каждому пришлись по душе. Сотрудничать с новым человеком вместо меня отказались почти все. Но все акции на Mazerati, как и мои банковские счета мне пришлось подарить бывшему мужу Марии, крупному криминальному лицу, главе мафиозной группы. Это был его ультиматум за мою спокойную жизнь.
Тогда 10 лет назад я отдал всё за Марию и её спокойную свободную жизнь… рядом с Марио Донатте.
Таким образом я откупил и свою жизнь, которая бесконечно подвергалась риску. Только, конечно, я не мог искупить все свои грехи…
От этих размышлений меня отвлёк настойчивый стук в дверь.
Распахнув её, я увидел Хосе с мячом в руках.
Ну да! Обещал же.
– Нико, я пришёл! – бодренько отчеканил мальчишка.
Я приятно вскинул бровями.
– Заходи, если уж так.
– Нет. Давай ты мне его надуешь здесь на улице, – с некой осторожностью сказал Хосе.
Понятно всё. Наверняка похвастался матери новым знакомством, а та отчитала за безрассудство. Напомнила ему, что незнакомые дяденьки несут опасность.
– Жди. Я сейчас.
Я не закрывая дверь, поискал свою футболку, натянул её на свой голый торс.
Вышел к Хосе на улицу с насосом в руках.
– Небось мамка отругала?
Решил пошутить я. Хосе от моих слов слегка смутился.
– Немного.
Я быстро выполнил манипуляции с мячом и подкинул его в воздух.
– Держи, спортсмен!
Парнишка сориентировался очень бойко. Подскочил и, поймав мяч на ногу, стал умело его пинать.
– Ты футбольный виртуоз, однако! – похвалил я его.
– Я же говорю, мне надо к юниорам, – говорил Хосе, не сводя глаз с мяча.
Я уселся на газон, подогнув одну ногу, и облокотился рукой на колено. Наблюдая за мальчишкой, я улыбался не останавливаясь.
Какую-то безмятежность мне дало это знакомство с ним. Или я просто разглядел в нём родственную душу. Я так же рос, практически без отца, воспитывался строгой матерью.
И это не очень хорошо сказалось на мне. В некоторых ситуациях такое воспитание не научило меня принимать мужские решения, совершать правильные поступки. Я умел также, как моя мать, только требовать.
Хосе немного приустал и уселся рядом со мной.
– Я так-то больше могу выбить этой ногой, но сегодня очень жарко… – пожаловался он, переводя дыхание.
Да, действительно, жара просто невыносимая уже с самого раннего утра.
– Расскажешь мне, куда лучше сходить искупаться? – спросил я его.
– Да тут! Через дорогу, – указал он рукой. – Немного под гору спуститься надо. Там отличное место без единого камешка.
– Отлично! – вздохнул я.
– Можно я с тобой пойду? – опять осторожно спросил он меня.
– Нарываешься на неприятности от матери? – посмеялся я, потрепал его по плечу.
– Она ничего не узнает. Сказала, что поздно с работы вернётся, – злобно покосился Хосе на меня.
Я нахмурился.
– За что ты обижен на свою мать?
Парень опустил голову.
– Она хочет выйти замуж…
И тут я чуток тоже огорчился. Моя надежда на приятное знакомство с соседкой отдалялась от меня всё дальше.
– Да уж. Вижу, что это тебя совсем не радует.
– Я его терпеть не могу… Этого англичанина, – сморщился Хосе.
Меня посетила разгадка этой ситуации.
– Могу предположить, что он хочет вас увезти отсюда.
– Да! – закричал мальчишка. – Он хочет, чтоб мы переехали вместе с ним в Лондон, – он сорвал клок травы с газона и швырнул вперёд. – Пусть катится один!
Конечно же, все мотивы для обиды и ненависти на виду. Чужой мужчина хочет нарушить их с мамой мир, к которому Хосе так привык и даже имеет планы на будущее – играть в юниорской футбольной лиге.
– Но, если призадуматься Хосе? Ты ведёшь себя, как маленький эгоист, – я очень спокойно хотел немножко пристыдить его. – Мама хочет быть счастливой и рассчитывает на твою поддержку. А ты подводишь её.
– Я знаю… – он вновь опустил голову, но уже с большой досадой.
Я очень восхищался им. Парень всё понимает.
«Ты моя холодная река, Доминик…»
Эти слова будут со мной изо дня в день, и я буду много раз жалеть, что не ответил тебе.
Так и не осмелился сказать, что ты значишь для меня.
Ведь как известно, вода в реке становится теплее благодаря солнцу…
И ты, Клеопатра, моё солнце.
ГЛАВА 22
И пусть в моём мире всё не так как кажется, главное, чтоб твои глаза смотрели на меня всегда.
И если меня когда-нибудь спросят, что я видел в этой жизни из самого прекрасного, то я отвечу – твои глаза, Клеопатра…
Твои сине-лазурные глаза, словно небо бесконечны и в них я вижу свою вечность. И я готов отдать всё, за то, чтоб ещё хоть раз заглянуть в эту вечность.
Звук будильника вытянул меня со сна, где я опять любил глаза Клеопатры.
Сколько можно?
ДЕСЯТЬ ЛЕТ прошло…
Еще не было ни одной ночи, чтоб я не думал о ней.
Кхех! Уже давно взрослый мужик! А в своих снах, как прыщавый подросток разводишь сопли, признаваясь в любви красивым глазам.
Я ухмылялся сам себе и смотрел на себя в зеркало в ванной.
На кой тебе такая ванна?
Я оглянулся на новую сантехнику. Все было заново обставлено в доме, да и дом я только оформил. Я ночевал здесь впервые. Один. В двухэтажном особняке с шестью комнатами.
Ох! Мария…
Я покачал досадно головой, так как этот дом для меня присматривала именно она.
Моя сестра так и делает мне большие намёки, что пора подвести черту в жизни и жениться снова, чтоб обзавестись наследниками.
– Кстати, о наследниках! – сказал вслух.
Я посмотрел на часы, допивая кофе, и понял, что немного опаздываю.
Мы с Марио договорились встретиться на набережной, чтоб обсудить аренду офисов.
Я спешно закинул в кейс документы и направился в гараж.
Завёл мотор и, слушая мурлыкающий звук двигателя, стал ждать, когда рольставни гаража поднимутся.
Я уже почти выехал на улицу, как вдруг по лобовому стеклу что-то хлопнуло, отлетев в сторону.
Я вышел из машины и приметил футбольный мяч. Подняв его с земли, я повернул голову.
На меня смотрел мальчуган, почёсывая затылок. Взгляд его был растерянный.
Явно испугался бедолага.
– Эй, футболист! Иди сюда! – крикнул я строго, но не рассерженно.
Парнишка подошёл и стал перебирать свои пальцы.
– Mi scusi, – сказал он с сожалением.
(Извините меня)
Ему на вид лет 12, весьма высок и симпатичен. Тёмные волосы и такие же глаза делали оттенок его кожи смуглым.
– Ты сейчас себе пальцы сломаешь, – посмеялся я над ним.
Он выдавил смешок и убрал руки за спину.
– Scusi, синьор… – мальчишка упёрся в меня взглядом. – Я привык, что дом пустой и не ожидал… – вынул руку и потёр себе нос. – Я каждое утро здесь играю. А вы наш новый сосед?
– Нико, – протянул я ему руку для приветствия по-мужски.
– Хосе, – протянул он мне свою.
– Имя у тебя неправильное, – скривил я ухмылку.
– Почему? – удивился Хосе.
– Живёшь в Италии, а имя испанское.
– Ай! – махнул рукой. – Это всё мама, – сделал брезгливое лицо.
– Ты что! Разве можно так на маму рукой махать?
Вот, воспитатель! Доминик, нашёл время!
Парнишка насупился и опустил досадно голову. По его виду было очень заметно, что чем-то обижен на мать… или обиженный ею же.
И тут ты ещё со своей строгостью!
Поругал я себя.
– Значит ты футболист? – я одарил его тёплой улыбкой.
– Да… Нет. Почти… – парень занервничал. – Я хожу в детскую лигу, но хочу к юниорам! А мама меня на отбор не может отвезти! То у неё работа, то совещания, то… – Хосе осёкся и поднял на меня виновато глаза. Осознал, что сказал лишнего.
– А папа?
Доминик ты тоже лишнего спросил.
– Папы нет у нас, – мальчишка поджал губы, но сказал так, как будто так и должно быть.
Я осмотрел мяч. Старенький, очень сильно повидавший жизнь атрибут маленького спортсмена.
– Мяч у тебя слабенький, – посмеялся я снова. – Таким даже стекло в соседском доме не разобьёшь…
Я вернул мяч Хосе.
– Приходи завтра. Я тебе его накачаю, – потрепал я парня по тёмным волосам. – Заодно поговорим про юниорскую лигу. У меня связи есть, могу устроить.
Хосе за секунду оживился и мне казалось, что даже в ладошки сейчас захлопает.
– Спасибо, синьор!
– Просто Нико, – поправил я его.
– Нико, я обязательно приду!
Он вприпрыжку помчался к своему дому. Но затем вновь повернулся и развёл руками.
– Только я не уверен, что мама позволит.
– Поверь, Хосе. Я умею уговаривать, – крикнул я ему, садясь в машину.
– Ага, – радостно кивнул он и побежал в свой дом.
Я ехал на встречу к Марио, мысленно представляя, как вечером ко мне заявится разгневанная мать Хосе.
Может и к лучшему! Поговорю и с ней о правилах воспитания мальчиков без отца. Вот и познакомимся! А если у неё вдруг окажутся красивые глаза, то можно и поближе…
Сицилия… райский уголок юга Италии. Почти круглогодично здесь главенствует лето.
Я подумал, что если бы здесь жила Клеопатра, то этот хамелеон был бы 8 месяцев блондинкой.
Кажется, именно природа является главным богатством острова. Горы, холмы и, конечно, море, которое со своим чудесным цветом, идеально прозрачной водой несравнимо ни с каким другим морем.
Как глаза моей Клеопатры…
Я мотнул головой, чтоб выгнать уже все мысли о ней.
– Ну как освоился? – Марио, как обычно, заулыбался мне своей лучезарной улыбкой.
– Передай моей сестре, что убираться в доме придётся ей.
Марио похохотал и сжал мне плечо рукой.
– Ну, наконец-то ты с нами! Оставил свой Рим и присоединился в наш вечный отпуск у моря.
Я осмотрелся. Достаточно многолюдно, только в отличие от Рима, люди почти раздетые.
– Мария ждёт нас на обед. Маттео только о тебе болтает.
Я довольно улыбнулся.
Обожаю своего племянника. Было бы здорово познакомить его с Хосе, ведь он тоже футбол любит и как раз играет в юниорской лиге.
Всматриваясь в линию моря и пляж с набережной, моя душа ликовала. Я со своей семьёй навсегда. В этом уютном, самобытном городе Палермо.
– Или может в ресторан к крёстному отцу? – приобнял меня Марио по семейному.
Я кинул на него хмурый взгляд.
– Если вы опять во что-то вляпались Донатте, то разгребайте сами. Ты женился на моей сестре, так и неси ответственность сам за неё. Я чист!
Этот подлец ехидно улыбался.
– Это название ресторана, Доминико!
Я прищурился.
– Неважно, – запрокинул голову, вдыхая жаркий день. – Я веду честную и открытую жизнь теперь.
Для полного счастья мне не хватает лишь тебя, моей синеглазой египетской царицы, так и непокорённой Римом…
ГЛАВА 23
Вечером ко мне никто не пришёл с гневными претензиями.
Ну, вот и хорошо! Значит соседка у меня ладная. И одинокая… может быть.
Я открыл окно на кухне и пригляделся к соседскому дому, он, конечно, намного меньше чем мой, но порядок чувствовался уже снаружи. Ухоженный газон, цветники повсюду и даже небольшой декоративный фонтанчик. У женщины, живущей в этом доме, точно тяга к прекрасному.
Послышалась негромкая беседа, и я попытался разглядеть пару вышедшую на улицу. Мужчина сжимал в объятиях женскую светловолосую фигуру, которую я видел только со спины. Это определённо выглядело, как прощание.
Их страстный поцелуй принёс мне небольшое огорчение. Значит, всё-таки, не одинокая…
Хм… Когда это тебя останавливало, Доминик?
Меня отвлёк звук духового шкафа, который оповестил о готовности пиццы.
Я отошёл от окна, смеясь над собой.
Ты её даже не видел, а уже мысленно соблазняешь, Доминик!
После семейного обеда у Марии, мой ужин выглядел удручающе.
Я вздохнул. Даже пицца напоминает мне о ней. Клеопатра работала в пиццерии. И после нашего расставания с ней, порешив все свои мафиозные проблемы, я начал искать её именно там.
Её вульгарная напарница сообщила мне, что Клеопатра уволилась, продала всё наследство из погреба и дом в том числе. Она уехала из города.
Куда? Когда? Насколько?
На эти вопросы девушка ответить не смогла, так как совершенно об этом ничего не знала.
Не знал и Вальвезе, сказав, что синьорина Грассо получила свои документы по специальности и попрощалась со всеми.
Не знал и тот, кто завладел всем богатством бабули - Луизы Грассо. Тот самый назойливый сомелье из Рима был вполне счастлив, что получил всё практически за бесценок. По его словам, синьорина Грассо сильно торопилась всё продать, так что сделку они заключали удалённо.
Так я и остался без всего: бизнеса, денег, авторитета и Клеопатры.
Я стоял на распутье с большим стремлением жить с чистого листа. Только для этого мне нужна была она. Но Клеопатра сожгла все мосты, ведущие к ней.
Я по некоторым старым связям, ещё пару лет, пробовал искать её. Увы! Клеопатры Грассо не существовало нигде поблизости. Иногда меня посещали страшные догадки… Жива ли?
Ведь я столько натворил, подвергая опасности близких мне людей.
Спасая свою сестру Марию от мафиозного мужа, я боролся за ее счастье. Сам же при этом потерял все шансы на собственное.
Начиная от убийства моей жены, нерождённого сына и заканчивая сильной любовью к исчезнувшей Клеопатре.
Доминик, пицца остыла!
Я ткнул пальцем в ужин и осознал, что пока смотрел на него, слушая свои мысли, пиццу снова надо греть. Сунув всё обратно, прибавил температуру, чтоб процесс шёл быстрей. Я вернулся опять к окну, но никого не заметил. Парочка уже разошлась, конечно же.
Мне очень сильно захотелось скорее познакомиться с матерью Хосе, чтоб обговорить с ней юниорскую футбольную лигу. Я должен помочь парнишке. Уж больно он мне в душу запал со своей печальной обидой на мать. И причины теперь понятны.
Это ревность к чужому мужчине. Я сам, когда-то, так же испытывал это чувство в отношениях со своей.
После развода с моим отцом она так больше и не вышла замуж именно по этой причине. Я отваживал каждого, даже будучи уже взрослым.
И чтоб, хоть как-то, постараться устроить свою личную жизнь моя мать женила меня на Софии.
Я не могу признаться, что любил свою жену. Но её было трудно ненавидеть за что-то. София была очень красивой, покладистой и верной. В отличие от меня. Но она всё согласно принимала. Наш брак был больше построен на взаимопонимании друг к другу.
Я потерял Софию, когда она была на пятом месяце беременности.
Тогда только-только заживала душевная рана после смерти матери, которая не выдержала всех событий, что стали происходить в моей жизни. Ведь я нарушил все обещания ей и ввязался в преступную борьбу из-за Марии. Я чувствовал вину за смерть матери.
А затем и за Софию тоже…
Это была безжалостная случайность. Тот выстрел во время первого покушения на жизнь предназначался мне…
Я почувствовал запах горелого и метнулся к духовке. Достал то, что осталось от пиццы.
Так и знал, что останусь голодным.
Да и чёрт побери тебя!
Я плюнул на всё и отправился в душ. Средиземноморский климат был не привычен мне и хотелось искупаться.
Я окунулся под прохладную воду в своей новой ванне.
Да, Доминик ты голоден во всех смыслах! Тебе поэтому хочется соблазнить соседку?
Я потянулся рукой к своей тугой плоти…
ГЛАВА 24
С утра я размышлял с чего начать.
Мой новый бизнес требовал не скорых решений.
Выкупив здесь яхт-клуб, тем самым я решил поменять свою сферу деятельности.
Мне пришлось тяжело последние шесть лет. Начиная всё с нуля, я поднимал свой бизнес вновь, чтоб поправить финансовое положение.
Конечно, мой авторитет среди партнёров был не велик потому, как такие повороты не каждому пришлись по душе. Сотрудничать с новым человеком вместо меня отказались почти все. Но все акции на Mazerati, как и мои банковские счета мне пришлось подарить бывшему мужу Марии, крупному криминальному лицу, главе мафиозной группы. Это был его ультиматум за мою спокойную жизнь.
Тогда 10 лет назад я отдал всё за Марию и её спокойную свободную жизнь… рядом с Марио Донатте.
Таким образом я откупил и свою жизнь, которая бесконечно подвергалась риску. Только, конечно, я не мог искупить все свои грехи…
От этих размышлений меня отвлёк настойчивый стук в дверь.
Распахнув её, я увидел Хосе с мячом в руках.
Ну да! Обещал же.
– Нико, я пришёл! – бодренько отчеканил мальчишка.
Я приятно вскинул бровями.
– Заходи, если уж так.
– Нет. Давай ты мне его надуешь здесь на улице, – с некой осторожностью сказал Хосе.
Понятно всё. Наверняка похвастался матери новым знакомством, а та отчитала за безрассудство. Напомнила ему, что незнакомые дяденьки несут опасность.
– Жди. Я сейчас.
Я не закрывая дверь, поискал свою футболку, натянул её на свой голый торс.
Вышел к Хосе на улицу с насосом в руках.
– Небось мамка отругала?
Решил пошутить я. Хосе от моих слов слегка смутился.
– Немного.
Я быстро выполнил манипуляции с мячом и подкинул его в воздух.
– Держи, спортсмен!
Парнишка сориентировался очень бойко. Подскочил и, поймав мяч на ногу, стал умело его пинать.
– Ты футбольный виртуоз, однако! – похвалил я его.
– Я же говорю, мне надо к юниорам, – говорил Хосе, не сводя глаз с мяча.
Я уселся на газон, подогнув одну ногу, и облокотился рукой на колено. Наблюдая за мальчишкой, я улыбался не останавливаясь.
Какую-то безмятежность мне дало это знакомство с ним. Или я просто разглядел в нём родственную душу. Я так же рос, практически без отца, воспитывался строгой матерью.
И это не очень хорошо сказалось на мне. В некоторых ситуациях такое воспитание не научило меня принимать мужские решения, совершать правильные поступки. Я умел также, как моя мать, только требовать.
Хосе немного приустал и уселся рядом со мной.
– Я так-то больше могу выбить этой ногой, но сегодня очень жарко… – пожаловался он, переводя дыхание.
Да, действительно, жара просто невыносимая уже с самого раннего утра.
– Расскажешь мне, куда лучше сходить искупаться? – спросил я его.
– Да тут! Через дорогу, – указал он рукой. – Немного под гору спуститься надо. Там отличное место без единого камешка.
– Отлично! – вздохнул я.
– Можно я с тобой пойду? – опять осторожно спросил он меня.
– Нарываешься на неприятности от матери? – посмеялся я, потрепал его по плечу.
– Она ничего не узнает. Сказала, что поздно с работы вернётся, – злобно покосился Хосе на меня.
Я нахмурился.
– За что ты обижен на свою мать?
Парень опустил голову.
– Она хочет выйти замуж…
И тут я чуток тоже огорчился. Моя надежда на приятное знакомство с соседкой отдалялась от меня всё дальше.
– Да уж. Вижу, что это тебя совсем не радует.
– Я его терпеть не могу… Этого англичанина, – сморщился Хосе.
Меня посетила разгадка этой ситуации.
– Могу предположить, что он хочет вас увезти отсюда.
– Да! – закричал мальчишка. – Он хочет, чтоб мы переехали вместе с ним в Лондон, – он сорвал клок травы с газона и швырнул вперёд. – Пусть катится один!
Конечно же, все мотивы для обиды и ненависти на виду. Чужой мужчина хочет нарушить их с мамой мир, к которому Хосе так привык и даже имеет планы на будущее – играть в юниорской футбольной лиге.
– Но, если призадуматься Хосе? Ты ведёшь себя, как маленький эгоист, – я очень спокойно хотел немножко пристыдить его. – Мама хочет быть счастливой и рассчитывает на твою поддержку. А ты подводишь её.
– Я знаю… – он вновь опустил голову, но уже с большой досадой.
Я очень восхищался им. Парень всё понимает.
