- Да я, - утвердил Сергей. - Знаешь, я же был ангелом-хранителем. Я долго им проработал, почти три тысячи лет, - начал говорить он. – Последней моей подопечной была молоденькая девушка. Ее звали, а впрочем, почему звали?.. Ее зовут Мария. Она чудесная, милая и очень симпатичная… Прямо как ты. Вы даже внешне чем-то похожи, только глаза и волосы у нее потемнее и ростом она чуть-чуть повыше будет… С самого детства я не мог на нее нарадоваться. Всегда внимательная ко всем, добрая, отзывчивая, слова грубого не скажет. С маленьких лет она верила в Бога. Всем сердцем верила, искренне и беззаветно. В церковь ходила почти каждую неделю, молилась, дома иконки висели… Правда был у нее один недостаток … Хотя и не недостаток, но… Не знаю даже, - Сергей, раздумывая, прищурил глаза. – Просто наивная она была очень, как ребенок. Видела все вокруг словно книжку с картинками… Кажется, и наплевать на это, ведь ее чувства всегда были неподдельными. Только однажды случилось нечто такое, из-за чего стало уже не наплевать.
- Что?.. – произнесла Виолетта, видя, что Сергей замолчал, утирая сухие ноздри.
- В ее доме поселилась одна девушка… - после паузы продолжал он. – В соседнюю квартиру въехала. Они познакомились, столкнувшись как-то в магазине. Я сразу понял, что что-то не то в этой девушке. Что-то в глазах говорило само за себя. Я попытался пойти на контакт с ее ангелом-хранителем и все разузнать. Однако ее ангел давно уже был изгоем…
- Как это?..
- Ну так… Отправлен «на дальние расстояния» без права следить за ее душой… Это кара за тяжелые грехи подопечной, наверное, ты слышала об этом, - объяснил Сергей. – А Мария, не прошло и месяца, вдруг стала тяготеть к ней. И через полгода они стали лучшими подругами. Сначала я думал, что из этого ничего страшного не выйдет, что Мария скоро поймет всю подноготную и уйдет, но я ошибался. Девушка оказалась хитрее, чем я полагал. А Мария еще наивнее, чем я мог подумать… Видно было, что дружба – это не то, чего добивались от моей Маши в этих отношениях. А что тогда?.. Когда я навел справки, я думал, что умру. Оказалось, эта новая подруга состояла в какой-то секте, полурелигиозной, полу не пойми какой. Там были фанатики-мистики, подчиненные какому-то одержимому лидеру, довольно молодому и уж точно знающему чего он хочет. На первый взгляд все выглядело прилично: вроде как компания молодежи собиралась вместе, разговаривали на умные темы, общались… А потом начинался следующий этап. Легкие, а потом и потяжелее дурманы, жуткие какие-то сеансы то ли медитации, то ли фетиша и религиозной истерики, доведение до морального экстаза, а затем вымогательство денег, подбивание на то, чтобы резали вены и калечили себя… И еще Бог знает что. Мне стало ясно, что Мария нужна ей, только чтобы втащить в эту секту. Я стал пытаться предотвратить печальную развязку. Я все делал: и переезд на другую квартиру организовывал, да слишком сложно это оказалось, и внимание матери ее пытался привлечь, но она работала с утра до вечера и не могла заметить никаких перемен, и вывести подругу на чистую воду старался, но все без толку. Каждый день Машу затягивало в эту трясину. Я ночами и днями издумал все мозги, все перебрал и ничего не мог больше придумать. А Мария, между тем, решилась пойти на первую встречу. Когда она пришла домой поздно вечером и ей все это понравилось, я был сам не свой. Помню, я сел тогда и стал молиться Богу, спрашивая, что мне делать… И в эту ночь – и это, наверное, было самое ужасное, я до сих пор вижу как наяву – мне приоткрылось ее будущее… Ты знаешь, тогда я скорее готов был согласиться на все то, что случилось со мной здесь, в аду, чем еще раз пережить, что я пережил в тот момент. Четко, как на картинке, я увидел комнату с ободранными стенами, засыпанную осколками, наркоманов, сидящих в углах. И посреди этого была она, несчастная, убитая, потерявшая себя. Видение исчезло быстро, но опомниться я смог нескоро. Когда я пришел в себя, я понял, что уже не молюсь, что за окном ночь и что Мария спит. Я продумал до самого утра. И к обеду следующего дня я решился. И нанес первый удар. Я с самого начала понимал, но не хотел верить до конца, что именно наивность, эту слепую веру в людей, которая была единственным ее изъяном, мне придется убивать в этой душе. Каждый час я планомерно дробил эту стену. Я использовал нашу связь, чтобы разбить ее чувства. Я ощущал, как слабеет ее уверенность, как уходят детские переживания… Я чувствовал это в себе, в ее сердце, как в своем. Я понимал, что теперь она с недоверием смотрит по сторонам, что у нее возникает все больше вопросов, что Бог уже не кажется таким бесспорным, как раньше. И вот я добился. Ее вера оборвалась. Окончательно и по всем фронтам. Она больше не доверяла ни людям, ни Богу, никому. Я ощутил это вместе с дробящей болью в ребрах. После этого моя связь с ней исчезла. И на щеке выступила кровь… Я помню, как и оглянуться не успел, а за мной уже нагрянули воины небесного легиона. Я предстал на суд Божий, и мне вынесли обвинительный приговор. Так я и оказался на главной площади ада.
Сергей замолчал.
- Ты устранил в ней наивность вместе с верой, - проговорила Виолетта. – Но вера в Бога – это же ключ к спасению…
- Да знаю я, знаю! – воскликнул Сергей. – Но что мне оставалось делать, черт возьми?! Смотреть, как она умрет среди этих подонков ради своей веры в этот безумный вздор и попадет в ад?!.. – он осекся: - Прости…
- Ничего…
- Видишь, я стал полным гадом … - промолвил Сергей. – Знаешь, Виа, когда Михаил свергал меня в ад, то спросил: раскаиваюсь ли я. Но я ничего не ответил. Я не знал, что мне сказать. Да, я совершил этот грех, и я знаю об этом. Но ведь у меня не было другого выхода!.. Зачем-то мне было открыто будущее?.. Затем ли, чтобы я ничего не попытался изменить?!.. Я миллиард раз спрашивал себя об этом, миллион раз просил прощения, но Бог меня не слышит. Я не знаю, что мне делать. Я не могу понять, как мне искупить то, что уже сделано, и что было бы хуже: бездействовать, глядя как умирает вверенный тебе человек, или дать шанс выжить, чтобы потом она могла снова вернуться к Богу и к уже настоящей дружбе. Возможно, мне и правда нужно было попасть в ад, чтобы дать ей этот шанс ценой самого себя. Что ж, тогда я ни о чем не жалею… Пусть будет так.
- Ты поймешь, ты все поймешь обязательно, - сказала Виолетта. – Ведь ты такой умный… И ты сделал это ради любви, я знаю. Бог простит тебя, я верю…
- Спасибо за поддержку, - грустно улыбнулся Сергей.
- Хочешь, я тебе тоже расскажу, как я отпала?..
- Да, конечно хочу, - кивнул он.
- Ты был ангелом-хранителем, а я была ангелом Рафаила, - Сергей незаметно улыбнулся. Он так и знал: сестричка милосердия, маленькая и хорошенькая травяная фея, которая любит вышивать. Кем же она еще могла быть. – Я не очень долго служила. Но я так любила это служение. И девочек, и архангела… Хоть я его уже плохо помню, но помню, что он всегда был такой ласковый и внимательный, совсем как ты…
- Мне до Ральфа далеко… - выдохнул Сергей.
- …Один раз мне явился юноша. Это был демон, но я это не сразу поняла. А потом, когда он со мной заговорил, я сообразила, что он не ангел. Но он сказал, чтобы я не пугалась его, и я ему поверила. Он был красивый, конечно, не такой, как ты, но очень симпатичный и милый. Он стал беседовать со мной. Он рассказывал мне о любви.
- О любви?
- Да. О той любви, что бывает между мужчиной и женщиной. Я и раньше слышала это на Земле, но в его устах это звучало так прекрасно, так притягательно… Я заслушалась его допоздна. Потом я поняла, что мне пора возвращаться к Рафаилу и стала прощаться. Он предложил встретиться на следующий день. Мы виделись еще несколько раз, и я все слушала его. А когда я прилетала обратно в рай, я не могла не думать о его рассказах. Все казалось таким тайным и неизведанным, совсем не таким, как у нас. Однажды он сказал, что не может больше ко мне приходить, но предложил попробовать один из этих романов. Я сомневалась сначала, но он пообещал, что вреда не будет. И я согласилась… Он улыбнулся и поцеловал меня впервые в жизни в губы, как у нас не принято, и я отпала… - Виолетта тихонечко вздохнула. – И вот я тут. И вся обещанная любовь разлетелась как пыль… Теперь я вспоминаю Рафаила, и как он любил каждую из нас, а я не видела это за рассказами этого демона…
- Маленькая моя, - проронил Сергей, глядя, как Виолетта смахивает слезинку.
Как незамысловато прозвучал ее рассказ. Девочка, девочка Ральфа… Только белого платья, которое она, видимо, не решилась надеть в аду, не хватало ее образу. И вот что значил тот лепесток, который тогда растоптал, забрав из ее рук, Князь. Лепесток белой розы ангелов покаяния. Сергей вновь ощутил живую резь бессильных страданий.
- Если б я знала, что в раю могу встретить тебя… То я бы никогда не ушла. Но почему-то мы встретились только в аду… - она положила голову ему на грудь, обнимая его двумя руками.
- Виа, не надо, - он взял ее запястья. – Я боюсь причинить тебе вред…
- Я знаю, ты не причинишь. Ты добрый и хороший.
- Ты видела сегодня, что я такой же демон, как все…
- Нет, - возразила она. – Ты мой ангел. Я люблю тебя, и я верю, что ты неспособен ни на что плохое. Потому что ты самый лучший…
- Эх, Виа, - Сергей качнул волосами. Но все же отпустил ее руки, позволяя себя обнять. – И ты такая доверчивая…
И ни его история, ни ее собственная жизнь не могли изменить детски искренних сердец сестер милосердия.
- Я ведь… не могу по-другому… - ответила она.
Прижимаясь к нему, как слепой новорожденный щенок: он не мог ее оттолкнуть, кем бы он ни был.
В конференц-зале помаленьку собирались демоны. Стрелки часов тикали к половине шестого, и сегодня на это время Князь назначил совещание.
Он ждал аж две с половиной недели после праздника, оттягивая момент необходимой ударной работы и все это время довольствуясь переговорами с отдельными генералами.
Самуил сидел довольный во главе стола и попивал ликерчик. На стене экранами горели зеркала, но он в них не смотрел, разглядывая кольца на своих руках и мурлыча какую-то любовную песенку.
С мониторами баловался Ираклий, безостановочно переключая щелчками пальцев сцены Земли, облаков и преисподней. С левого края стола Казимир через пустые стулья громко болтал с Булатом. Варфоломей давным-давно был на месте, погруженный в собственные далекие от всех мысли.
- Ты такой сияющий ходишь в последние дни, - как бы между делом обращаясь к Князю, заметил Ираклий. – Что, не прогадал в выборе новой любовницы?
- О нет, не прогадал, - поднял глаза Самуил. – Эта крошка что надо. По-моему, я влюблен в нее.
- Ну, влюбленность – дело наживное, - хмыкнул Ираклий.
- Какой ты скептик. Не рад за меня? – повел бровью Князь.
- Почему же? Я всегда рад за своего господина, - улыбнулся во все тридцать два генерал пятой армии. Он отвернулся к экранам, скучающе наблюдая электронные события и катая по зубам жвачку.
Ираклий врал. Он не только не был рад, но и яро досадовал. Он-то пророчил в тринадцать свою кандидатуру – Ингу, надеясь тем самым добиться реализации далекоидущих планов. Уж кто как не он, генерал удовольствий, знал, сколько всего нужного может нашептать на ухо сладким голоском прелестная любушка!.. Он выбирал эту красавицу, готовил, инструктировал, натаскивал на Князя, как бульдога на мясо, и вот, когда дело уже грезилось решенным, все сорвалось из-за гнусной стервы.
Ираклий злился как черт, осыпая Княгиню всеми невозможными проклятиями. Сколько нового наслушались про нее генералы за эти недели!.. Эротические фантазии пятого генерала подлетели в цене и качестве, и он не скрывал злого блеска угольных зрачков, приходя на отчеты в кабинет самой мерзостной блондинки преисподней. Месть готовилась в его голове, и он ждал лишь ближайшей оказии.
Ингу Ираклий бросил через два дня. Больно напоминала она ему о случившемся. Да и долечить ее до конца нетерпеливый генерал так и не смог. Слишком хорош был удар Дианы и слишком непривычны шаловливые ладони к кропотливой работе по замазыванию шрамов.
- О, оставь! – воскликнул Казимир, тыкая пальцем в экран.
Он и Лопата оживились, увидев в зеркале знакомые ангельские лица. На белых облаках шаровыми молниями возникли фигуры Зарины и Уриила. Однако не прошло и пары секунд, как архангел любви, взяв подругу за руку, испарился с глаз долой.
- Черт! – Булат возбужденно стукнул кулаком по столу. – Тварюга костёрная!.. А я так хотел посмотреть, куда он пойдет!
- В стриптиз-клуб, Булатик, в стриптиз-клуб, - со вздохом проговорил Князь.
- Я так и знал, что он туда шляется! – выпалил Булат. – Еще и с женщиной, гад!..
Никто не засмеялся. Это был клинический случай.
- А неплохо бы было обзавестись такой рыженькой? – вдруг предложил Князю Ираклий.
- Наверное, - безразлично пожал плечами Самуил.
- Скажи, и я ее достану! – взбудоражился пятый генерал.
- Доставай, если хочешь. Если сможешь, - пальцы Денницы выгнулись, глаза устремились на дно бокала.
- Будь уверен, смогу, - Ираклий придвинулся к столу.
Дверь в залу отворилась. Через порог ступила женщина в длинной юбке. Талия ее была обтянута черной кофточкой, за плечами колыхались темные пряди забранных в высокий хвост волос. Ее голос громко и приятно вонзился в сонную вечернюю атмосферу.
- Здравствуйте, мальчики! Я не помешала?.. – она остановилась у двери, оглядывая всех раскосыми черными глазами.
- О чем ты говоришь, Жашечка?.. – размеренно отозвался Князь. – Такая женщина не может помешать. Заходи, - пригласил он.
- Благодарю, Владыка. Я на секунду.
Что-то было необыкновенное, сильное и почтительно знающее цену, в этом обращении. С неизменной мощью туфли Жанны приглушенно сосчитали по полу шаги. Генералы замолкли, отслеживая ее движения заинтересованными глазами. Но Жаша этого вежливо не замечала. Она прямиком подошла к первому после княжеского месту у стола и, нагнувшись, обняла одной рукой плечо Варфоломея.
- Здравствуй, любимый, - губы Жаши коротко и жадно поцеловали старшего генерала.
- Здравствуй, - сказал Варфоломей глухо. – Вчера как раз вспоминал о тебе.
- Приятно слышать, - ответила Жанна. – Я тоже вспоминала, как было на Дне ада… - ее глаза выразительно сверкнули. – Пока вы не начали, у меня к тебе есть большая просьба, дорогой. Мне нужны два твоих элитника. Нет, это не для меня, - предупредила она вопрос свинцово косящих глаз.
- Ладно, бери, каких сама хочешь. Скажи, что я так сказал, - Варфоломей не поменял зверски искаженного выражения лица.
- Спасибо!.. Я знала: ты мне не откажешь, - негромко молвила Жанна. – Я зайду к тебе вечером, да?.. – она выпрямилась во весь рост.
- Я жду, - коротко отозвался Варфоломей. Его грязно облизывающие глаза договорили за него. Жаша знала, что так смотрит только генерал похоти.
- Но не буду отвлекать, всем до свидания, - Жанна направилась к выходу.
Она умела удаляться когда надо.
На протяжении всего ее разговора с генералом в зале не было произнесено ни слова. Все взгляды были прикованы только к ней. «Дорогой», «любимый»… Сдержанно и с достоинством звучали ее слова. «Как было на Дне ада»… И больше ничего, давая понять, как ей бывает с ним.
- Что?.. – произнесла Виолетта, видя, что Сергей замолчал, утирая сухие ноздри.
- В ее доме поселилась одна девушка… - после паузы продолжал он. – В соседнюю квартиру въехала. Они познакомились, столкнувшись как-то в магазине. Я сразу понял, что что-то не то в этой девушке. Что-то в глазах говорило само за себя. Я попытался пойти на контакт с ее ангелом-хранителем и все разузнать. Однако ее ангел давно уже был изгоем…
- Как это?..
- Ну так… Отправлен «на дальние расстояния» без права следить за ее душой… Это кара за тяжелые грехи подопечной, наверное, ты слышала об этом, - объяснил Сергей. – А Мария, не прошло и месяца, вдруг стала тяготеть к ней. И через полгода они стали лучшими подругами. Сначала я думал, что из этого ничего страшного не выйдет, что Мария скоро поймет всю подноготную и уйдет, но я ошибался. Девушка оказалась хитрее, чем я полагал. А Мария еще наивнее, чем я мог подумать… Видно было, что дружба – это не то, чего добивались от моей Маши в этих отношениях. А что тогда?.. Когда я навел справки, я думал, что умру. Оказалось, эта новая подруга состояла в какой-то секте, полурелигиозной, полу не пойми какой. Там были фанатики-мистики, подчиненные какому-то одержимому лидеру, довольно молодому и уж точно знающему чего он хочет. На первый взгляд все выглядело прилично: вроде как компания молодежи собиралась вместе, разговаривали на умные темы, общались… А потом начинался следующий этап. Легкие, а потом и потяжелее дурманы, жуткие какие-то сеансы то ли медитации, то ли фетиша и религиозной истерики, доведение до морального экстаза, а затем вымогательство денег, подбивание на то, чтобы резали вены и калечили себя… И еще Бог знает что. Мне стало ясно, что Мария нужна ей, только чтобы втащить в эту секту. Я стал пытаться предотвратить печальную развязку. Я все делал: и переезд на другую квартиру организовывал, да слишком сложно это оказалось, и внимание матери ее пытался привлечь, но она работала с утра до вечера и не могла заметить никаких перемен, и вывести подругу на чистую воду старался, но все без толку. Каждый день Машу затягивало в эту трясину. Я ночами и днями издумал все мозги, все перебрал и ничего не мог больше придумать. А Мария, между тем, решилась пойти на первую встречу. Когда она пришла домой поздно вечером и ей все это понравилось, я был сам не свой. Помню, я сел тогда и стал молиться Богу, спрашивая, что мне делать… И в эту ночь – и это, наверное, было самое ужасное, я до сих пор вижу как наяву – мне приоткрылось ее будущее… Ты знаешь, тогда я скорее готов был согласиться на все то, что случилось со мной здесь, в аду, чем еще раз пережить, что я пережил в тот момент. Четко, как на картинке, я увидел комнату с ободранными стенами, засыпанную осколками, наркоманов, сидящих в углах. И посреди этого была она, несчастная, убитая, потерявшая себя. Видение исчезло быстро, но опомниться я смог нескоро. Когда я пришел в себя, я понял, что уже не молюсь, что за окном ночь и что Мария спит. Я продумал до самого утра. И к обеду следующего дня я решился. И нанес первый удар. Я с самого начала понимал, но не хотел верить до конца, что именно наивность, эту слепую веру в людей, которая была единственным ее изъяном, мне придется убивать в этой душе. Каждый час я планомерно дробил эту стену. Я использовал нашу связь, чтобы разбить ее чувства. Я ощущал, как слабеет ее уверенность, как уходят детские переживания… Я чувствовал это в себе, в ее сердце, как в своем. Я понимал, что теперь она с недоверием смотрит по сторонам, что у нее возникает все больше вопросов, что Бог уже не кажется таким бесспорным, как раньше. И вот я добился. Ее вера оборвалась. Окончательно и по всем фронтам. Она больше не доверяла ни людям, ни Богу, никому. Я ощутил это вместе с дробящей болью в ребрах. После этого моя связь с ней исчезла. И на щеке выступила кровь… Я помню, как и оглянуться не успел, а за мной уже нагрянули воины небесного легиона. Я предстал на суд Божий, и мне вынесли обвинительный приговор. Так я и оказался на главной площади ада.
Сергей замолчал.
- Ты устранил в ней наивность вместе с верой, - проговорила Виолетта. – Но вера в Бога – это же ключ к спасению…
- Да знаю я, знаю! – воскликнул Сергей. – Но что мне оставалось делать, черт возьми?! Смотреть, как она умрет среди этих подонков ради своей веры в этот безумный вздор и попадет в ад?!.. – он осекся: - Прости…
- Ничего…
- Видишь, я стал полным гадом … - промолвил Сергей. – Знаешь, Виа, когда Михаил свергал меня в ад, то спросил: раскаиваюсь ли я. Но я ничего не ответил. Я не знал, что мне сказать. Да, я совершил этот грех, и я знаю об этом. Но ведь у меня не было другого выхода!.. Зачем-то мне было открыто будущее?.. Затем ли, чтобы я ничего не попытался изменить?!.. Я миллиард раз спрашивал себя об этом, миллион раз просил прощения, но Бог меня не слышит. Я не знаю, что мне делать. Я не могу понять, как мне искупить то, что уже сделано, и что было бы хуже: бездействовать, глядя как умирает вверенный тебе человек, или дать шанс выжить, чтобы потом она могла снова вернуться к Богу и к уже настоящей дружбе. Возможно, мне и правда нужно было попасть в ад, чтобы дать ей этот шанс ценой самого себя. Что ж, тогда я ни о чем не жалею… Пусть будет так.
- Ты поймешь, ты все поймешь обязательно, - сказала Виолетта. – Ведь ты такой умный… И ты сделал это ради любви, я знаю. Бог простит тебя, я верю…
- Спасибо за поддержку, - грустно улыбнулся Сергей.
- Хочешь, я тебе тоже расскажу, как я отпала?..
- Да, конечно хочу, - кивнул он.
- Ты был ангелом-хранителем, а я была ангелом Рафаила, - Сергей незаметно улыбнулся. Он так и знал: сестричка милосердия, маленькая и хорошенькая травяная фея, которая любит вышивать. Кем же она еще могла быть. – Я не очень долго служила. Но я так любила это служение. И девочек, и архангела… Хоть я его уже плохо помню, но помню, что он всегда был такой ласковый и внимательный, совсем как ты…
- Мне до Ральфа далеко… - выдохнул Сергей.
- …Один раз мне явился юноша. Это был демон, но я это не сразу поняла. А потом, когда он со мной заговорил, я сообразила, что он не ангел. Но он сказал, чтобы я не пугалась его, и я ему поверила. Он был красивый, конечно, не такой, как ты, но очень симпатичный и милый. Он стал беседовать со мной. Он рассказывал мне о любви.
- О любви?
- Да. О той любви, что бывает между мужчиной и женщиной. Я и раньше слышала это на Земле, но в его устах это звучало так прекрасно, так притягательно… Я заслушалась его допоздна. Потом я поняла, что мне пора возвращаться к Рафаилу и стала прощаться. Он предложил встретиться на следующий день. Мы виделись еще несколько раз, и я все слушала его. А когда я прилетала обратно в рай, я не могла не думать о его рассказах. Все казалось таким тайным и неизведанным, совсем не таким, как у нас. Однажды он сказал, что не может больше ко мне приходить, но предложил попробовать один из этих романов. Я сомневалась сначала, но он пообещал, что вреда не будет. И я согласилась… Он улыбнулся и поцеловал меня впервые в жизни в губы, как у нас не принято, и я отпала… - Виолетта тихонечко вздохнула. – И вот я тут. И вся обещанная любовь разлетелась как пыль… Теперь я вспоминаю Рафаила, и как он любил каждую из нас, а я не видела это за рассказами этого демона…
- Маленькая моя, - проронил Сергей, глядя, как Виолетта смахивает слезинку.
Как незамысловато прозвучал ее рассказ. Девочка, девочка Ральфа… Только белого платья, которое она, видимо, не решилась надеть в аду, не хватало ее образу. И вот что значил тот лепесток, который тогда растоптал, забрав из ее рук, Князь. Лепесток белой розы ангелов покаяния. Сергей вновь ощутил живую резь бессильных страданий.
- Если б я знала, что в раю могу встретить тебя… То я бы никогда не ушла. Но почему-то мы встретились только в аду… - она положила голову ему на грудь, обнимая его двумя руками.
- Виа, не надо, - он взял ее запястья. – Я боюсь причинить тебе вред…
- Я знаю, ты не причинишь. Ты добрый и хороший.
- Ты видела сегодня, что я такой же демон, как все…
- Нет, - возразила она. – Ты мой ангел. Я люблю тебя, и я верю, что ты неспособен ни на что плохое. Потому что ты самый лучший…
- Эх, Виа, - Сергей качнул волосами. Но все же отпустил ее руки, позволяя себя обнять. – И ты такая доверчивая…
И ни его история, ни ее собственная жизнь не могли изменить детски искренних сердец сестер милосердия.
- Я ведь… не могу по-другому… - ответила она.
Прижимаясь к нему, как слепой новорожденный щенок: он не мог ее оттолкнуть, кем бы он ни был.
Глава 39
В конференц-зале помаленьку собирались демоны. Стрелки часов тикали к половине шестого, и сегодня на это время Князь назначил совещание.
Он ждал аж две с половиной недели после праздника, оттягивая момент необходимой ударной работы и все это время довольствуясь переговорами с отдельными генералами.
Самуил сидел довольный во главе стола и попивал ликерчик. На стене экранами горели зеркала, но он в них не смотрел, разглядывая кольца на своих руках и мурлыча какую-то любовную песенку.
С мониторами баловался Ираклий, безостановочно переключая щелчками пальцев сцены Земли, облаков и преисподней. С левого края стола Казимир через пустые стулья громко болтал с Булатом. Варфоломей давным-давно был на месте, погруженный в собственные далекие от всех мысли.
- Ты такой сияющий ходишь в последние дни, - как бы между делом обращаясь к Князю, заметил Ираклий. – Что, не прогадал в выборе новой любовницы?
- О нет, не прогадал, - поднял глаза Самуил. – Эта крошка что надо. По-моему, я влюблен в нее.
- Ну, влюбленность – дело наживное, - хмыкнул Ираклий.
- Какой ты скептик. Не рад за меня? – повел бровью Князь.
- Почему же? Я всегда рад за своего господина, - улыбнулся во все тридцать два генерал пятой армии. Он отвернулся к экранам, скучающе наблюдая электронные события и катая по зубам жвачку.
Ираклий врал. Он не только не был рад, но и яро досадовал. Он-то пророчил в тринадцать свою кандидатуру – Ингу, надеясь тем самым добиться реализации далекоидущих планов. Уж кто как не он, генерал удовольствий, знал, сколько всего нужного может нашептать на ухо сладким голоском прелестная любушка!.. Он выбирал эту красавицу, готовил, инструктировал, натаскивал на Князя, как бульдога на мясо, и вот, когда дело уже грезилось решенным, все сорвалось из-за гнусной стервы.
Ираклий злился как черт, осыпая Княгиню всеми невозможными проклятиями. Сколько нового наслушались про нее генералы за эти недели!.. Эротические фантазии пятого генерала подлетели в цене и качестве, и он не скрывал злого блеска угольных зрачков, приходя на отчеты в кабинет самой мерзостной блондинки преисподней. Месть готовилась в его голове, и он ждал лишь ближайшей оказии.
Ингу Ираклий бросил через два дня. Больно напоминала она ему о случившемся. Да и долечить ее до конца нетерпеливый генерал так и не смог. Слишком хорош был удар Дианы и слишком непривычны шаловливые ладони к кропотливой работе по замазыванию шрамов.
- О, оставь! – воскликнул Казимир, тыкая пальцем в экран.
Он и Лопата оживились, увидев в зеркале знакомые ангельские лица. На белых облаках шаровыми молниями возникли фигуры Зарины и Уриила. Однако не прошло и пары секунд, как архангел любви, взяв подругу за руку, испарился с глаз долой.
- Черт! – Булат возбужденно стукнул кулаком по столу. – Тварюга костёрная!.. А я так хотел посмотреть, куда он пойдет!
- В стриптиз-клуб, Булатик, в стриптиз-клуб, - со вздохом проговорил Князь.
- Я так и знал, что он туда шляется! – выпалил Булат. – Еще и с женщиной, гад!..
Никто не засмеялся. Это был клинический случай.
- А неплохо бы было обзавестись такой рыженькой? – вдруг предложил Князю Ираклий.
- Наверное, - безразлично пожал плечами Самуил.
- Скажи, и я ее достану! – взбудоражился пятый генерал.
- Доставай, если хочешь. Если сможешь, - пальцы Денницы выгнулись, глаза устремились на дно бокала.
- Будь уверен, смогу, - Ираклий придвинулся к столу.
Дверь в залу отворилась. Через порог ступила женщина в длинной юбке. Талия ее была обтянута черной кофточкой, за плечами колыхались темные пряди забранных в высокий хвост волос. Ее голос громко и приятно вонзился в сонную вечернюю атмосферу.
- Здравствуйте, мальчики! Я не помешала?.. – она остановилась у двери, оглядывая всех раскосыми черными глазами.
- О чем ты говоришь, Жашечка?.. – размеренно отозвался Князь. – Такая женщина не может помешать. Заходи, - пригласил он.
- Благодарю, Владыка. Я на секунду.
Что-то было необыкновенное, сильное и почтительно знающее цену, в этом обращении. С неизменной мощью туфли Жанны приглушенно сосчитали по полу шаги. Генералы замолкли, отслеживая ее движения заинтересованными глазами. Но Жаша этого вежливо не замечала. Она прямиком подошла к первому после княжеского месту у стола и, нагнувшись, обняла одной рукой плечо Варфоломея.
- Здравствуй, любимый, - губы Жаши коротко и жадно поцеловали старшего генерала.
- Здравствуй, - сказал Варфоломей глухо. – Вчера как раз вспоминал о тебе.
- Приятно слышать, - ответила Жанна. – Я тоже вспоминала, как было на Дне ада… - ее глаза выразительно сверкнули. – Пока вы не начали, у меня к тебе есть большая просьба, дорогой. Мне нужны два твоих элитника. Нет, это не для меня, - предупредила она вопрос свинцово косящих глаз.
- Ладно, бери, каких сама хочешь. Скажи, что я так сказал, - Варфоломей не поменял зверски искаженного выражения лица.
- Спасибо!.. Я знала: ты мне не откажешь, - негромко молвила Жанна. – Я зайду к тебе вечером, да?.. – она выпрямилась во весь рост.
- Я жду, - коротко отозвался Варфоломей. Его грязно облизывающие глаза договорили за него. Жаша знала, что так смотрит только генерал похоти.
- Но не буду отвлекать, всем до свидания, - Жанна направилась к выходу.
Она умела удаляться когда надо.
На протяжении всего ее разговора с генералом в зале не было произнесено ни слова. Все взгляды были прикованы только к ней. «Дорогой», «любимый»… Сдержанно и с достоинством звучали ее слова. «Как было на Дне ада»… И больше ничего, давая понять, как ей бывает с ним.
