Ответить они не могли. Нарушить радиомолчание означало выдать себя. Пришельцы обладали прекрасным слухом. Иные без труда улавливали радиосигналы, ультразвуковые и даже вибрационные, так что солдаты общались на языке жестов и при помощи света карманных фонариков. Пришельцы видели свет, но почему-то не реагировали на него, не спешили бежать к его источнику. Скорее всего, он напоминал им о солнце. Марк не сводил с радиостанции глаз. Жёлтый огонёк не унимался. Он то вспыхивал, то гас, потом снова загорался. Даже если это был сигнал с соседнего холма, узнать что происходит у Карен и Финча не было никакой возможности. Световых сигналов вторая группа не подавала, так что оставление позиции в сложившейся ситуации грозило неоправданным риском. Глен прильнул к биноклю. Марк отвернулся от рации и посмотрел в прицел. Яркая белая вспышка фонарика ослепила его. В окуляре, вместо прицельной сетки он видел лишь размытые пятна. Зажмурился, досчитал до пяти. Круги исчезли, но им на смену пришло сомнение. «Что если я промажу? Вдруг не я, а Карен застрелит врага и уж не дай бог Глен!» Как же горько Марк упрекал себя сейчас, и как искренне радовался спустя несколько мгновений, когда осознал, что ничего не произошло за эти несколько секунд.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Королева шла первой. Вращая сердцевидной головой, она бесшумно ступала по темной водной глади. Перепонки на лапах сжимались от низкой температуры, когти впивались в ил, оставляя за собой грязный след на воде; руки-клешни свисали почти до поверхности воды и покачивались маятниками. Хотя покрытое панцирем громадное тело было тяжёлым, перепонки помогали двигаться по топи так же успешно, как и помогали передвигаться по зыбкой почве их родной планеты, когда они выбирались на её поверхность.
Самцы следовали за своей королевой по пятам. Сейчас эти несколько вечно терзаемых голодом особей оставшихся в живых — её последняя надежда на продолжение некогда великой расы.
От водной глади она перевела свои глаза к звёздному небу. Ночь — время суток, когда амадоры просыпаются, выползают из-под земли, охотятся и размножаются. Королева потянулась к мерцающим огонькам и издала протяжный вой на частоте, слышимой только амадорами. Ни одно живое существо из известных ей не могло уловить его. Это был стон скорби и печали по соплеменникам, погибшим в результате космической катастрофы, лишившей её подданных дома. Королева горевала по тем, кто как и она успел улететь с обречённой планеты, но затерялся в дальних пустотах бесконечного, ледяного космоса. По павшим в войне за выживание со здешними недружелюбными аборигенами. Её грудная клетка вздымалась и пульсировала, она вложила в этот звук всё хорошее, что в ней осталось. Их космический корабль получил повреждения и не мог продолжать полёт. Реактор дал утечку, и радиация могла погубить последних из рода амадоров находящихся на борту. Компьютер и сканеры обнаружили неподалёку неизвестную экзопланету. Выбора не было. Сотни спасательных капсул покинули космолёт и взяли курс на голубой шар. Амадоры спаслись от радиации, но столкнулись с новой угрозой, не менее опасной.
Их вид никогда не убивал больше, чем требовалось для поддержания популяции. Амадоры не были агрессорами. Они просто хотели жить. По какой-то непонятной ей причине, люди сочли их захватчиками и решили перебить всех до единого. Чтобы выжить, амадорам пришлось убивать своих врагов и питаться их плотью. Сладковатый привкус человечины дурманил и сводил пришельцев с ума. Они пожирали мясо людей, оставляя лишь белоснежные, отполированные кости. Горькие потроха выплёвывали на поживу местным хищникам и насекомым. С момента, как амадоры высадились на Землю, прошло долгих три года. Сейчас остатки прилетевших инопланетян подыскивали место, где можно скрыться, залечить свои раны и дать потомство. Придёт время, и они отомстят, победят людей в войне, а после построят инкубаторы для воспроизведения деликатеса.
На их родной планете болот не было. Они жили в сухой пустыне, питались панцерогами и бронеспулами. Их планета уже несколько миллионов лет агонизировала и близился час её полного разрушения. Сильнейшие ураганы вздымали тучи песка в атмосферу и сметали всё живое на своём пути. Поверхность их родины тысячелетиями была скрыта от излучения звёзд. Глаза и кожа амадоров приспособились к вечным сумеркам. Они уже давно научились жить под поверхностью, привыкли к таким условиям и, ценой неимоверных усилий, продвинулись в изучении космоса, готовясь к неизбежному.
О существовании гнилых луж, кишащих склизкими тварями на планете, невольно ставшей их прибежищем, амадоры узнали лишь недавно. Это был их последний укромный уголок, человек не совался в эти гиблые места. Гигантское болото полное еды казалось королеве местом вполне пригодным для спаривания. Самка подалась вперёд, развела в стороны усы, наслаждаясь здешними запахами. Жужжание мошкары и комаров необычайно радовало слух, возбуждало и побуждало её к совокуплению. Тревога подгоняла самку, она всё ещё дышала и жила, готовая дать жизнь сотне, тысяче амадоров. Несмотря на развитость их цивилизации, ритуал продолжения рода оставался неизменным тысячелетиями. Только это гарантировало жизнь и генетическую память будущему поколению. Видя благоприятный настрой своей королевы, самцы засуетились. Над болотом разнеслись грозные пощёлкивания мощных зубастых челюстей в сторону соперников и тихие похрюкивания, сменяющиеся мелодичным посвистыванием, обращённые к самке. Пожилой сутулый самец подошёл последним и притащил с собой половину туши крупного местного животного, смердящую приторным зловонием.
Несмотря на возбуждённое состояние, усы королевы продолжали неустанно покачиваться на ветру. Самка обнюхала гнилую плоть, кишащую личинками. Это как раз то, что ей нужно! Сюда она отложит икринки с эмбрионами амадоров. Здешний климат, обилие корма и окружающая среда способствовали быстрой овуляции. Спустя всего пару часов после того, как самцы оплодотворят её, она поместит в тушку крильярд микроскопических икринок. Когда потомство вылупится, детёнышам будет чем питаться… Повторно убедившись в том, что территория безопасна, она была готова. Издавая вибрирующие утробные звуки удовлетворения, самка извергла матку перед добытчиком. Она знала, что после него с ней вступят в связь и остальные. Каждый из этих ухажёров наполнит её лоно своим семенем, но лишь тот, кто возьмёт королеву первым, станет их королём до следующего спаривания. Получив одобрение, пожилой самец налетел на неё, повалил на сухостой, взгромоздился сверху, прижал к земле и начал совокупляться. Королева извивалась под его тяжёлым телом, она получала удовольствие. Её мускулистые ноги затряслись в судорогах, острую морду обдало теплом. Ракообразные клешни царапали грубый панцирь оставляя кровавые следы на незащищённых естественной бронёй участках кожи партнёра. Она видела, как остальные медленно открывали и закрывали клешни, терпеливо ожидая своей очереди.
Неожиданно для себя она уловила неестественный звук. Что-то не так… Самка насторожилась и застрекотала. Позабыв об оргии, самцы подняли головы и устремили к небу свои усы пеленгаторы. Амадоры достаточно быстро установили место откуда шёл сигнал, который точно принадлежал аборигенам. Эту территорию, ограниченную болотной топью, амадоры считали своей, и они убьют любого, кто вторгнется на неё. Боевой отряд Иных полностью растворился, слившись с окружающим ландшафтом.
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Финч не слушал Карен. На все её уговоры заткнуться и смотреть на болото в оба глаза, он отмахивался и продолжал полушёпотом травить анекдоты и сплетни, подслушанные в расположении части. Уж что-что, а узнавать последние новости и пикантные подробности из жизни военного командования у Финча получалось лучше всех. Карен много раз спрашивала себя, какого чёрта, Финча взяли в штурмовики? Неужели с его талантом узнавать всё, и вся для него не нашлось места в разведке? Да и наводчик из него получился так себе. Благо Карен могла положить пулю точно в цель и без сторонней помощи. Она в очередной раз посмотрела на него.
— Ты пустозвон и балабол, у тебя даже позывного нет, — с издёвкой выронила она и снова отвернулась, уткнувшись в прицел.
Своими бесполезными, а порой тупыми шуточками Финч мог рассмешить кого угодно, но только не её. Это и подначивало сержанта. Видя, что Карен никак не реагирует на его болтовню, он удвоил свои старания, чем ещё больше разозлил напарницу. За эту ночь, Карен сотню раз успела пожалеть о том, что оказалась в окопе не с Гленом, а с этим придурком.
— Закрой рот! Твоя болтовня меня отвлекает. Если я упущу пришельца — голову тебе снесу!
— Вместо того чтобы критиковать, сказала бы спасибо. Может я подманиваю их для тебя. Так сказать, ловлю на живца! — Финч усмехнулся. — Ха, неужели испугалась?
— Нет. Но если тебя услышат, сюда сбегутся все Иные, что бродят по округе. Лично в мои планы никак не входит сдохнуть сегодня… Я пришла на охоту, а благодаря твоим стараниям запросто могу стать жертвой.
— Ты посмотри вокруг. На много миль пустынные топи, — не унимался Финч.
— Предупреждаю, если ты сейчас же не заткнёшься, я вырублю тебя прикладом своей винтовки.
— Ладно, ладно, уговорила, — Финч скорчил недовольную гримасу. — До утра не обмолвлюсь с тобой и словечком. Лучше я вздремну чуток, а ты и без меня справишься. Ведь Карен у нас крутая! — с этими словами он хмыкнул, накинул капюшон, и откинулся на заднюю стенку неглубокого окопа. Пару раз поёжился, будто лёг на что-то твёрдое, зевнул и закрыл глаза.
«Ну наконец то…» — подумала про себя Карен. Она посмотрела на холм, где сейчас находились Глен и Марк. «О боги, лучше бы Глен взял меня с собой, ну или дал мне в напарники этого зубрилу и недотёпу Марка, он хоть и чудак, но уверена, что лежит и молчит в тряпочку, и уж наверняка не спит», — Карен украдкой взглянула на уже отъехавшего в сон Финча. «Ну хоть так», — закончила она размышлять, прикладывая глаз к прицелу. Карен всматривалась столь пристально, что забывала моргать, но ни одной твари на мушке так и не появилось. Неудачное сафари начинало раздражать. Она пришла сюда мстить и убивать, а не ворон считать. Вскоре Карен выяснила для себя, что бездельно лежать в угрюмой тишине ничуть не лучше, чем слушать трескотню Финча. Он ведь, чёрт его побери, прав. Нет тут никого кроме мушек и комаров. За пять часов не то, что тварей — ни одной живой души крупнее лягушки не показалось, даже птиц не слышно. Карен наливалась злобой. Годы тренировок, крови и пота. В учебке она ждала настоящего задания, чтобы обнулять Иных, даже выпросила у Глена его счастливый нож, горела желанием нацарапать на прикладе свою первую насечку. Да она сама завопила бы во все горло: «Эй, ублюдки, я здесь!», если бы её не выперли за такое нарушение устава.
Заметив мелкого кровопийцу, присосавшегося к щеке Финча. Она тихонько подползла к спящему напарнику и со злости шлёпнула его по лицу. Финч подскочил, как ошпаренный кипятком.
— Что? Где? Кто? — заголосил он, спросонья вскакивая в полный рост. Карен схватила его и дёрнула обратно в окоп.
— Тише ты дебил! Заткнись! Обычный комар и только, — она показала ему ладонь с расплющенным окровавленным тельцем.
— Ты чокнутая дура! Нафиг так делать? — отряхиваясь после падения ругался Финч. — Совсем от одиночества одичала? А я знал, что так будет.
— Прости Финч. Я и не думала тебя напугать. Правда.
— Блин, Карен, я чуть в штаны не наложил.
— Так ведь не наложил. Они тихонько засмеялись.
— Я база, приём. Сообщите координаты цели, — раздалось у Финча за спиной.
Он отскочил к Карен. Оба уставились на радиостанцию. Видимо, когда она дёрнула его за маскхалат, чтобы посадить в окоп, сержант случайно задел рацию и зажал кнопку передачи сообщения. Жёлтая лампочка мигала при каждом слове, доносившемся из динамика.
Пока напарники приходили в себя от неожиданности, голос продолжал повторять:
— Почему не отвечаете? Приём. Не слышу вас. Приём.
Карен бросилась к винтовке. Финч к рации. Отключил, схватил автомат и залёг рядом с ней готовясь к бою.
— Ну… — она выдержала паузу, а после добавила: — Кажется мы в полной жопе! Боюсь представить, что с нами сделает командир, когда узнает. Сухо подытожила Карен, просигналив Глену фонариком.
— Это да, — поддержал её Финч. — Попахивает трибуналом, как пить дать.
Карен вслушивалась в завывания поднявшегося над болотом ветра. Резкий порыв донёс до её слуха какой-то странный шум. Она посмотрела на Финча.
— Ты ничего не слышал?
— Нет, — ответил он с серьёзным выражением лица.
Теперь они оба внимали ветру, но звук, который уловила Карен не повторился.
— Может почудилось? — севшим от волнения голосом спросил Финч, снимая затвор автомата с предохранителя.
Оба вздрогнули, когда из глубины болота донёсся оглушительный рёв. Голос, издавший звук показался им зловещим, неземным.
Лицо Карен тронула саркастическая улыбка, глаза заблестели.
— Вот они и здесь… — её голос подрагивал от волнения.
— Тьфу ты, как в воду глядела, — Финч сплюнул, занимая удобную позицию. — Просигналила ребятам?
— Да, но мы же и сами справимся? Или теперь ты испугался?
— Угу, — он искоса поглядел на Карен.
Вслед за рёвом, послышался, стремительно приближающийся, сотрясающий землю топот. Резкое чувство похожее на жажду перекрыло Карен гортань. Она ждала этого момента долгих два года.
Неожиданно Финч высунулся из окопа и открыл беспорядочную стрельбу. Выпущенная автоматная очередь застала Карен врасплох. Выпучив глаза, не в силах пошевелиться, девушка смотрела, как по окопу латунным дождём разлетаются стреляные гильзы. В ушах у неё звенело. Патроны закончились, но Финч даже не заметил. Он стоял в полной тишине продолжая клацать спусковым крючком. Ствол его автомата дымился. Ни выстрелов, ни рёва иных, ни топота.
Карен собралась с мыслями и коснулась его плеча.
— Эй остынь, кажется, ты всех убил, оставил бы мне хоть одного, а?!
Финч не шевелился и таращился в темноту.
— Ты пустой, перезарядись, — как можно более спокойно сказала ему Карен.
Он повернулся к ней. Неожиданно для неё губы сержанта растянулись в самодовольной улыбке. Пустой магазин полетел к её ногам.
— Видала, как я на раз два разобрался с этими идиотами. Проще пареной репы, скажу я тебе. Знаешь, кажется я придумал себе позывной…
Но Карен не успела узнать какой. Что-то крупное обхватило голову Финча, выволокло из окопа и швырнуло на склон холма. Его тело глухо ударилось о землю. Сержант заорал, потом захрипел. Карен слышала, как щёлкали жвала и челюсти Иных. Она мёртвой хваткой вцепилась в холодную винтовку и направила ствол в темноту. Туда, откуда всё ещё доносились предсмертные стоны Финча, хотя сейчас они меньше всего походили на человеческие. Руки её тряслись, пальцы не слушались, глаза наполнились слезами отчаяния и ощущения близкой смерти.
Исступлённым, хрипящим голосом она крикнула в ночь: «Ну давайте! Идите сюда адовы твари! Хоть одного я прихвачу с собой на тот свет!» Невнятные тени заметались по склону. Карен решила стрелять не целясь, наугад. Магазин был полный. Невзирая на то, что броня у них местами непробиваемая, хотя бы один патрон просто обязан был попасть в цель.
