– Ты же наверняка дипломную работу по юриспруденции пишешь?
– Пока нет, но в будущем буду.
– Так вот я предлагаю тебе свою историю. Историю о том, как мне подбросили наркотики и как судья, подкупленная юридическим лицом, нарушила презумпцию невиновности!
– Тут у каждой второй такая история! Все вы – овечки невинные.
– Дело моё почитай! Если ты студент–юрист, то сразу поймёшь, что оно выигрышное! И на носу у меня апелляция, в которой я одержу победу! А я добавлю к твоей работе деталей о том, кто, как и почему меня сюда закрыл. У тебя единственного в группе будет работа по настоящему делу о продажной судье и о жертве, попавшей в колонию пешкой, но превратившейся в Старшую. С таким проектом тебе диплом по высшему баллу засчитают и на работу по профилю сразу же возьмут!
– По–моему ты фантазёрка и мошенница! Лучше трахнуть тебя, чем поверить.
– Ну, у тебя есть выбор! Ты либо поверишь в мою помощь с козырным проектом, либо возьмёшь меня силой и распрощаешься с дипломом, как только супруг уничтожит тебя в студенческом зародыше!
- Ладно! Если не лжёшь, то помощь твоя и правда пригодится! Трахать я и другую бабёху могу! А пока, хоть подрочи мне на ту сумму, что я заплатил!
– Не мелочись! Ты заплатил мне за молчание перед супругом! А за дипломную работу первый взнос в следующий раз принесёшь!
– Первый взнос? Я что тебе ещё платить за это должен? – возмутился охранник.
– Не хочешь, не плати, но тогда и проекта не будет! А надумаешь – никаких посредников. Всю оплату только в мою ладошку! – придумала я себе подработку.
– А как же Помощница? У меня с ней договор!
– Кто здесь и чьи исполняет приказы? – наклонилась я к его уху. – Она твои, или ты её?
Глава 7. Два офицера
– Как прошло? – контролирующе спросила меня, вернувшуюся от охранника, Помощница.
– Ты деньги получила? Значит, прошло! – легла я на койку.
Последующие дни ничем не отличались от предыдущих. Подъём, проверка, работа, воспитательные занятия, свободное время, перекличка, отбой и, между всем этим, перерывы на питание. Я стала серьёзно задумываться о государственном адвокате, который бы защищал мои интересы взамен оплачиваемого капитаном, ведь тот совсем «залёг на дно». Подав заявление на такую гос. услугу, я не могла дождаться её превращения в реальность. Денег на частного защитника у меня всё ещё не хватало, а наблюдать за тем, как дни проходят в неволи я больше не могла. Одновременно с этим я по–прежнему искала способ больше подзаработать.
– Столько лоскутов ненужной ткани выбрасывается после смены! – поделилась я со Считалкой во время шахматной игры.
– Тебе–то что, не из твоего же кармана! – подметила Считалка, затянув сигарету.
– Не из моего, но могло бы в общий!
– Это как?
– Из этих лоскутов наказанные или желающие зечки могли бы шить простые матерчатые игрушки для детей. Сбывать товар за небольшую сумму можно бы было на рынках в бедных районах страны. Вырученные деньги класть на общий сберегательный счёт, «чёрный» конечно, средства из которого шли бы на наших нуждающихся заключённых: беременных, больных, одиноких, брошенных, старых.
– Тюремная касса взаимопомощи?
– Да! Ты – зечка со статусом. Ни при одной семье не состоишь. Всех знаешь и всеми уважаема. Протолкни идею в нужное русло! Процент с доходов обещаю.
– Молодец, девочка! Смотрю к советам моим прислушиваешься! Так и до Старшей недалеко! Только дело, придуманное тобой, опасное. За шитьём надсмотрщицы могут застать, да и кто будет осуществлять обмен товара на деньги?
– Надсмотрщиц, только очень проверенных, можно подкупить, а забирать игрушки и приносить нам деньги будет моя ладья - ночной охранник. Беру его на себя! Но мне нужна твоя поддержка изнутри!
– Поговорю с кем надо!
«Искра, к тебе посетитель через час! Мужик заказал короткое свидание! Готовься!», – прокричала конвоирша.
Моим неожиданным вечерним гостем оказался старший лейтенант, которого я уже и не думала увидеть.
– Здравствуйте! – обрадованный встрече, встал он, чтобы поцеловать мне руку.
– Вас долго не было! Я думала, Вы позабыли обо мне!
– Нет, что Вы?! Просто Ваше задание… Мне нужно было больше времени и финансовых ресурсов, чтобы исполнить его! – торопливо от волнения заговорил он.
– Исполнили?
– Да! – искренне заулыбался офицер и взволнованно сжал в руках фуражку.
– И что же Вы узнали? – довольная села я за стол и жестом руки предложила ему присоединиться. Он метнулся к стулу на полусогнутых коленях, счастливый тем, что смог услужить, и начал рассказ:
– Что касается Вашего защитника, то он ничем не выдающийся адвокат со средней оплатой услуг. За его спиной есть и проигрыши, и выигрыши. С судьёй, ведшей Вашей дело, ранее не пересекался в «залах Фемиды», как, собственно, и с майором–юристом, преподававшей у Вас юриспруденцию. В общем, он ничем не примечательный защитник, нанятый капитаном. А вот судья с майором – партнёрши давние. Несколько успешных дел в их общем резюме. Сама судья оформляет выход на пенсию, но за последний год вела несколько спорных разбирательств, типа Вашего, где не всегда решения были справедливыми. Я выяснил, через знакомого в налоговой, что деньги, причём большие, чем зарплата, перечислялись ею на счёт дочери, болеющей раком. Предположу, что судья брала взятки на больницу. Из–за её высокого статуса в юриспруденции, никто не посмел открыто заявить о нарушении презумпции невиновности на слушание по Вашему делу: ни прокурор, ни защитник, ни свидетели, никто! Поймите, в судопроизводстве своя иерархия и мафия.
– Ну что же, всё встало на свои места! Судья, выходящая на пенсию, жертвует репутацией ради денег на лечение дочери. Ей уже всё равно обвинят её в предвзятости и коррупции или нет. Спасение дитя важнее тех жизней, что она несправедливо погубила! Мотивы же юриста, мне, как девушке, итак были понятны – избавление от соперницы, женская ревность и зависть, человеческая злоба. Остальных «мошек», не рискнувших встать на мою защиту, даже рассматривать не стоит – трусы с угрызениями совести, как в случае «искренне сочувствовавших» мне прокурора и адвоката. А доказательства Вы мне принесли?
– Простите, но Вы же понимаете, что я делал это через людей, которых совсем не хочу подставлять, тем более что в суде эти доказательства не будут иметь силы, так как были добыты нечестным путём.
– Понимаю.
– Я думал о Вас всё это время! Ради Вас я готов на всё! Вас и ребёнка!
– Попросите приоткрыть форточку! Тут душно! – расстегнула я пуговицу на кофте, слегка приоткрыв аппетитное декольте, хитро раздутое на пуш–апе, одолженном у Валютной.
– Конечно!
«Под мою ответственность!», – обратился старший лейтенант к надсмотрщице, и вернул смущённый, но неотвратимый взгляд к моим прелестям.
– Так, что Вы говорили обо мне и ребёнке? – переспросила я.
– Ах, да! Я готов взять Вас в жёны и стать официальным опекуном Вашему ребёнку!
– Знаете, лейтенант, Вы не первый, кто возжелал жениться на мне, совсем меня не знаючи. И мне всегда было интересно, чем вы, мужчины, руководствуетесь?
– Кто этот соперник, решивший сделать Вам предложение раньше меня? – ревностно насупил брови офицер.
– Поверьте мне, Вы лучший из кандидатов, но ответьте, пожалуйста, на мой вопрос: почему Вы желаете взять меня в жёны?
– Мне больно говорить Вам об этом, но… у Вашего капитана есть любовница.
Я горько сглотнула, натянув ухмылку, и опустила в пол глаза полные слёз:
– И кто она?
– Я… я не знаю, – солгал мне офицер, не желая ранить сильнее.
– Перестаньте. Я и сама догадываюсь, кто это может быть: либо юрист, убравшая меня с пути, либо бывшая жёнушка под крылом стервы–матери прилетела.
– Простите, мой язык не повернётся, подтвердить или опровергнуть Вашу догадку. Мне итак очень жаль, что сделал Вам больно.
– Вы помогаете мне из жалости? Так, ведь? Вам из Вашего благородства жаль женщину, попавшую в беду и брошенную мужем–блядуном?
– Нет! Вы мне глубоко симпатичны! Я… я всегда был в Вас влюблён! Просто капитан мой товарищ, и я не мог засматриваться на его женщину. Но сейчас, когда он повёл себя недостойно, я готов пойти против нашей дружбы, и стать Вам вечной опорой в горе и в радости. Скажите, что я могу ещё для Вас сделать, чтобы Вы поверили в глубину моих чувств?
– Я хочу знать, насколько мой блудный супруг был замешан в судебном заговоре.
– С чего Вы взяли, что это так?
– С того, что это он нанял мне адвоката, не доведшего дело до конца. Вот меня и мучает вопрос «почему»? Если он, и правда, замешан, то, как бы моё сердце и тело не были предано ему, я разведусь. И у Вас появится шанс быть рядом! – дала я ложную надежду влюблённому лейтенанту, и чуть сжалась от угрызения совести.
– Что мне надо сделать?
– У нас дома в гостиной есть секретер, в котором капитан хранит синюю папку со всеми расходами и доходами, чёрными и белыми. Мне нужны данные за последние месяцы. Учитывая, что он тщательно относится к своим финансам, я уверена, что даже взятки адвокату там будут указаны. Вы его друг, и я Вам доверяю в конфиденциальности сбора данных.
– Как же мне добраться до этой папки?
– Придумайте, лейтенант! Напроситесь в гости, опьяните его, Вы же товарищи!
Чуть помявшись, младший офицер согласился на новое задание, и мы договорились о следующей встрече.
– И принесите мне сигареты! – попросила я его напоследок.
– Вам нельзя курить, Вы же в положении!
– В колонии, лейтенант, за сигареты можно купить услуги других зечек.
– Я пришлю Вам денег!
– Буду благодарна, но наличные от посетителей нам принимать запрещено. Переведите деньги на счёт! И сигареты, мой друг, принесите пару пачек!
Он понятливо кивнул и покинул меня.
Тем временем Считалка вовсю несла мою идею о шитье и продажи игрушек в массы. Я получала согласные, удивлённые, критикующие и восторженные отзывы, но больше пока что было вопросов и желания узнать детали и риски участия в проекте.
– Слышь ты, бизнесменша! – в своей хамской манере зажала меня у выхода из душевой Помощница. – Ты чего, совсем офонарела?
– В чём дело хоть поясни! – сыграла я под дурочку.
– Я тебе дважды объясняла, кто главный в семье и старший в колонии. Ты, может, тупая или глухая? Ты за моей спиной бабло срубать решила на лоскутах из рабочего цеха? Ходишь мнения зечек опрашиваешь? Мало того, я слышала, будто ты и охранника заарканить собираешься?
– Пока я просто узнавала, насколько мой план понравился бы зечкам.
Помощница шагнула назад и резко стянула с меня, обёрнутое вокруг тела, полотенце. Я прикрыла нагую грудь руками, а она, воспользовавшись моментом, надавила мне на плечо и «уронила» на колени. С большим энтузиазмом и огоньком в глазах к ней присоединилась, оскорбленная мною ранее, Липучка.
– За заспинные дела здесь опускают! – сказала Помощница. – Мы тебя описаем и побреем налысо! Все будут знать, что ты теперь ничтожество!
Она вытащила из–за спины мужскую бритву и схватила меня за волосы, а я лишь зажала ладонями свой живот, боясь, что стервы навредят малышу.
– Отойди от девчонки! – вступилась за меня Считалка, вышедшая из душевой кабины. – Это я разболтала бабам её план с игрушками!
– Ты?
– Я. Искра со мной поделилась, а я понесла по свету. И что ты разоралась?
Помощница отпустила меня и, убрав бритву, недовольно цокнула языком:
«Обсужу со Старшей, что делать. Разговора с ней вам обеим не избежать! Вы ж её подсадить хотите! А ты, курва, в первую очередь, со мной поделиться должна была!», - обратилась она ко мне с последней фразой.
Обе дряни ушли в камеру, хлопнув дверью душевой комнаты. Я расплакалась, сильно перенервничав из–за ребёнка, а Считалка укрыла мне плечи полотенцем и сказала:
«Путь к становлению Старшей не прост! Тебя будут «мочить», подрезать, пытаться уничтожить! Но только так, пройдя все эти испытания, ты и получишь статус бабы–кремень! Держись, вам с малышом надо выжить! Вместе со статусом придут уважение, поблажки и бабки. Наймёшь сама себе адвоката и выберешься из этого ада!».
Через неделю меня снова вызвали в комнату для свиданий. «Как быстро старший лейтенант достал бумаги!», – удивилась я и, надев недавно купленную блузу с юбкой, накрасилась и уложила волосы поприличнее. Удивительно, но в этот раз нам забронировали комнату для долгого свидания, так называемую «интимную». Раньше я в ней никогда не была, но знала, что это помещение похоже на однокомнатную квартиру, где можно жить в течение трёх суток в почти домашних условиях. Она предназначалась для семейных свиданий, и была в ней кровать для сексуальных утех. Намёк лейтенанта был прост: «Я достал тебе папку и прошу телесной близости взамен. Я доказал серьёзность намерений, теперь и ты, будь добра, докажи, что не шутила о шансе на отношения!». Именно так я всё себе и расписала, пытаясь придумать причину для отказа в близости, пока не зашла в интимную комнату и не наткнулась на капитана.
– Зачем ты пришёл? – ошарашенная и уже забывшая, как выглядит мой супруг, спросила я.
– Переспать с тобой, на что имеет право муж! – со злобным сарказмом ответил он и указал пальцем на постель. – Вижу, ты подготовилась! Вырядилась, помылась! А это точно для меня или для старшего лейтенанта?
Я поняла, что младший офицер провалил задание, и капитан явился на разборку, специально сняв интимную комнату, тем самым намекнув на мою измену с лейтенантом, цинично позабыв о том, что и сам «не чист».
– Да, я знаю о расследование, в которое ты его втянула! Вот тебе папка с моими статьями расходов и доходов. Он же её должен был добыть? – оскорблённый, поднял он голос, и по моей коже побежала дрожь. Я осторожно взглянула на бумаги, что он швырнул на стол, не решаясь дотронуться до них.
– Забирай, пока я позволяю! Сам он тебе уже ничего не принесёт!
– Что ты с ним сделал? – испуганно спросила я.
– Ну не убил же! Поставил на место, напомнив, что ты по–прежнему моя жена, а вот он уже мне не друг, а с теми, кто записан у меня в чёрный список, я мало церемонюсь.
– Да ты сам любовницу завёл, а строишь из себя обиженного мужа! – заступилась я за свадебного свидетеля.
– Если бы ты не совершила глупость, по которой сейчас сидишь в тюрьме, мне бы не пришлось тебе изменять! Но я мужчина и у меня есть нужды!
– Если бы ты не помешал процессу апелляции, на которую собирался подавать мой защитник, то твои мужские потребности были бы удовлетворены мною сполна!
– Да, я приостановил этот процесс, потому что ты носишь ребёнка, нагулянного на стороне. Возможно, от того же Пехотинца – наркомана, засунувшего тебя в эту клетку.
– Это твой ребенок! – не выдержав оскорблений, закричала я. – Твой, ясно? У меня не было никого, кроме тебя в тот период.
– Я тебе, кажется, рассказывал, почему избавился от прежней жены? Она, как и ты, залетела от Бог весть кого, и так же пыталась навязать мне чужого отпрыска.
– Врач–гинеколог объяснила мне, что варикоцеле не исключает возможности зачать дитя! Мне не хочется вставать на сторону той стервы, но, возможно, она не солгала, что ребёнок, действительно, твой, так же, как и тот, которого я ношу под сердцем.
